ностью, но скорее всего,
будет просто скучно.  У  вас,  вероятно,  найдется  занятие  поинтереснее:
сходите, например, в гости, или в театр, или...
   Она остановилась и повернулась к нему. Ее плечи  опустились.  В  грубой
мужской одежде она  казалась  юной  сиротой,  беззащитной  и  беспомощной.
Возможно, из-за пятен грязи на ее хорошеньком личике.
   - Не то, что я не хочу брать вас с собой, - быстро сказал Бертингас,  -
но это дела Бюро, и...
   - Мне некуда идти.
   - Никаких друзей в городе? Или...
   - Я держала адреса в  компьютерной  сети  Космического  флота.  Капитан
первого ранга Туэйт имеет к ней доступ. Все  мои  друзья  известны  ему  и
находятся под его наблюдением. Я не хочу, чтобы то, что случилось с  вами,
произошло и с ними. Они не будут так... так хорошо подготовлены к  встрече
визитеров.
   Мора печально улыбнулась. Бертингас знал, что  она  пыталась  очаровать
его - да он и так уже был очарован.
   - Хорошо, - вздохнул он. - Будем держаться  рядом.  До  тех  пор,  пока
Хайкен Мару нам это позволит. Вам нужны еще патроны для "шлихтера"?
   Мора порылась в сумочке и  вытащила  четыре  тускло-черных  барабана  с
патронами и запасную батарейку. Она показала все это Бертингасу и радостно
улыбнулась.
   - Куда мы отправимся? - спросила она.
   - В Чайна-таун.
   - О! - Она медленно опустила барабаны в сумочку.
   Что бы когда-то, в стародавние времена, слово "чайна" ни означало  -  а
Бертингас знал, что Базовый диск рассеянной информации содержит по крайней
мере пятнадцать основных определений  этого  слова  и  Бог  знает  сколько
вариаций,  -  "Чайна-таун"  был  теперь  общепринятым  в  Пакте  термином,
обозначающим  городские  районы,  где  жили  в  основном  инопланетяне.  В
Чайна-тауне всегда пахло экзотическими специями, там обстряпывались темные
делишки, и  расплачивались  там  только  звонкой  монетой.  В  Чайна-тауне
процветала коррупция. В его трущобах даже  живущие  там  безработные  люди
вели себя осторожно. Атмосфера Чайна-тауна была слишком накаленной,  а  на
закон внимания почти не обращали.
   Мора и Бертингас сели в вагон, который направлялся в юго-западную часть
города, расположенную за  рекой,  где  поезд  спускался  под  землю  и  на
поверхность уже не поднимался. Станция метро сохранила название "Мальборо"
еще с тех стародавних времен, когда  эта  часть  города  выглядела  совсем
иначе.
   Они окунулись в толпу, состоящую из гуманоидов и негуманоидов,  которые
шли,  бежали,  ковыляли  на  двух,  трех,  четырех  ногах,  члениках   или
ложноножках. Все вокруг двигались чуть быстрее, чем  обычная  человеческая
толпа, синапсы и дыхала открывались и закрывались чаще. Тэд и Мора  шли  и
слышали вокруг нетерпеливое ворчание и щелчки.
   Из каждой лавки и закусочной до них доносился свой  запах:  апельсинов,
спирта, растертых полимеров, топлива Т4, взрывчатого желе, копченой  рыбы,
солей лития, свежей резины, смазочного масла, сырой земли,  грибов  бокан,
жженой стали.
   Яркие цвета вокруг действовали на нервы.  Кожа-то  у  инопланетян  была
блестящая, словно хромированная,  то  зеленая,  как  листва  джунглей,  то
узорчатая, как ковер. Они носили одежду, флюоресцирующую в ярком солнечном
свете. В одной из лавок лежали на прилавке под  ультрафиолетовыми  лампами
куски мяса, и на них ярко светились какие-то зеленые  пятна.  Четырехрукий
жонглер давал по головизору световой концерт и то желтел, то зеленел.
   Здания в этом квартале были старые и стояли близко друг к другу - трех-
и четырехэтажные кубы с плоскими крышами. Их построили из  панелей  серого
пенобетона,  не  такого  белого  и  крепкого,  как   синтебетон,   которые
заливались на месте, а затем устанавливались  вертикально.  Отверстия  для
кабелей, труб, окон и дверей  пробивались  направленными  взрывами,  потом
заделывались, а потом пробивались опять, уже в других местах.
   В  Мальборо  еще  сохранились  остатки  старого  пограничного  городка,
бедного и трудноживущего, практичного и разнообразного - такого же,  каким
был и Мейербер, пока не сделался столицей Скопления. Здесь не было никаких
садов.
   Или, может быть, на взгляд инопланетян, сваленный на  обочине  мусор  и
_был_ садом. Красноватый свет, пульсирующий из прожектора, укрепленного на
стене, вполне мог иметь  инопланетный  спектр,  необходимый  для  развития
этого "сада". Бертингас остановился и с минуту рассматривал тусклые  комья
волокна и клочья цветастой коры, покрытой желеобразной массой. Он  пытался
найти  смысл,  порядок,  наведенный  заботливой  рукой,  но  видел  только
путаницу и хлам.
   Ступня с тремя крупными  пальцами,  обернутыми  в  голубые  пластиковые
чехлы, с размаху опустилась в центр этого "сада". Инопланетянин  отпрянул,
отряхнулся и поспешил прочь. Значит, это все-таки был мусор.
   - Что вы рассматриваете? - спросила Мора.
   - Так, ничего. - Он выпрямился. - Наш первый визит - некоему Гланвиллю.
Адрес - Секстет 22-24. Это где-то неподалеку.
   Адрес, казалось, был неточным.  Секстет  22-24  было  офисным  зданием,
которое стояло на пустой аллее. Вход и окна  первого  этажа  были  покрыты
листами   непрозрачного   желтого   пластика,   вделанными   заподлицо   и
основательно прибитыми к бетону. Ведущие к дому кабели и линии водопровода
и канализации были отрыты, а канавы увешаны табличками: "Отключено".  Если
в этом доме и жили люди, то они пили воду из бутылок и  читали  при  свете
уличных фонарей.
   - Как мы попадем внутрь? - спросила Мора. - Вы уверены,  что  нам  надо
именно сюда?
   - Похоже, что да. Внутрь мы попадем, как только придумаем  способ,  как
это сделать.
   Бертингас подошел к панели,  закрывающей  вход,  развел  руки,  положил
ладони на панель и надавил. Панель согнулась примерно сантиметра  на  два,
затем  гулко  отыграла  назад.  Бертингасу  показалось,  что  ее   толщина
миллиметров пять.  Ему  понадобятся  дрель,  ножовка  и  минут  пятнадцать
времени, чтобы прорубить дверь.
   Где-то наверху послышался протяжный скрежет. Они отступили  в  аллею  и
посмотрели вверх.
   - Чего надо? - раздался голос.
   Бертингас некоторое время разглядывал  темные  окна,  пока  наконец  на
третьем этаже не нашел одно приоткрытое. В щель выглядывало бледное лицо -
может быть, человеческое, скорее всего - нет.
   - Мы ищем господина по имени Гланвилль, - сообщил Бертингас.
   - Здесь нет Гланвиллей.
   - У меня для него деньги, - легко соврал Тэд.
   Пауза. Секунда. Другая. Третья.
   - Сколько?
   - Больше, чем хотелось бы говорить об этом на улице.
   - Подожди.
   Бледная тень исчезла. Опять раздался скрежет, окно широко распахнулось.
Из него выползла балка с  блоком  на  конце.  Вниз  опустилась  капроновая
веревка.
   - Цепляйтесь, - пригласил тот же голос. - Мы затащим вас наверх.
   Бертингас поднял веревку и сделал на конце петлю. Он посмотрел на Мору.
   - Сейчас не время пропускать леди вперед.
   - Нисколько не возражаю.
   - Если вы услышите... - прошептал Бертингас Море. Та быстро ответила:
   - Я убегу.
   - Правильно.
   Тэд поставил ногу в петлю и дернул веревку:
   - Вира!
   Веревка быстро пошла вверх, пока его голова не  достигла  балки.  Затем
все приспособление втянулось внутрь дома. Бертингас поставил одну ногу  на
подоконник, сбросил петлю со второй ноги и спрыгнул на пол.
   Внутри комнаты было темно, и, судя по звуку,  она  была  пустой.  Потом
зажегся свет - переносной  прожектор  киловаттной  мощности  -  и  ослепил
Бертингаса. Но прежде чем его включили, Тэд успел  разглядеть  по  меньшей
мере пятерых двуногих, которые стояли полукругом и были готовы к драке.  В
слепящем свете прожектора он мог видеть только потрескавшиеся белые стены,
обрезки досок в ближайшем углу и  складной  стул  у  окна  -  видимо,  для
вахтенного.
   - Зови сюда компаньонку. Говори радостным голосом, чтобы она поднялась.
   - Нет.
   - Больно не сделаем. Мы возьмем деньги, для Гланвилля.
   - Нет. Ведите меня к Гланвиллю.
   - Гланвилля здесь нет. Давай деньги.
   Напротив левого  глаза  Тэда  появился  объектив  камнерезного  лазера,
который   ювелиры   использовали   для    распиливания    драгоценных    и
полудрагоценных камней.
   - То, что у меня для него - это не совсем  наличные.  Это  нечто  вроде
делового соглашения... которое принесет деньги.
   - Подожди. Ты Бертингас? Из Правительственного блока? - Голос изменился
и стал не таким кислым.
   - Да.
   - Гланвилль говорил нам о тебе. Мы  отведем  тебя  к  нему.  Зови  свою
компаньонку.
   Прожектор погас,  и  Бертингас  вообще  перестал  что-либо  видеть.  Он
повернулся к окну и крикнул:
   - Мора! Я думаю, все в порядке. Поднимайтесь.
   Все еще полуослепший,  он  почувствовал,  как  его  взяли  за  плечи  и
потянули в сторону, чтобы освободить место для подъемного устройства. Пока
Бертингас протирал глаза и моргал что было силы,  Мора  поднялась  наверх.
Тэд увидел ее силуэт на фоне окна - изгибы бедер, руки, плечи, волосы. Она
отпустила веревку и потерла ладони.
   - Есть проблемы? - спросила Мора.
   - Ошибка идентификации. Уже исправлена. - Он повернулся к остальным.  -
Ну, мы идем к Гланвиллю?
   Очевидный лидер группы, бледнокожий человек со сломанным носом и шрамом
от ножа на верхней губе, заколебался.
   - Он сейчас спит. Мы подождем шесть часов, а затем отведем вас к нему.
   - Слишком долго ждать. Мы сделаем свои дела, затем вернемся.
   Бертингас сделал шаг к окну и взялся  было  за  веревку,  но  его  руку
схватили:
   - Придется остаться. Слишком много видел.
   - Что я видел, кроме пустой комнаты?
   - Лица. Наши лица.
   - У меня плохая память на лица.
   - Карманные мозги делают фото. - Вожак указал на их ПИРы. - Ведут  свои
игры. Мы задержим вас до окончания дела.
   - Ладно, как выглядят ваши апартаменты?
   Еще одна пустая комната. Стол, таз с холодной водой и надувная кровать,
которая засипела, когда Бертингас уселся на нее. Комнату украшала  толстая
дверь с замком. Ничего сложного для  ПИРа,  но  достаточно,  чтобы  отбить
охоту праздно шататься по зданию - или неучтиво уйти из него.
   - Что ж, день был долгий, -  произнес  Бертингас,  сидя  на  кровати  и
покачиваясь. - Сначала я получил известие об убийстве Высокого  секретаря,
потом посетил  чрезвычайное  совещание  высших  чинов,  посвященное  оному
событию, встретился с новым директором, похожим на собачье дерьмо, посадил
испорченный аэрокар с высоты семь тысяч метров  и  -  для  расслабления  -
поучаствовал в состязаниях на меткость стрельбы в собственной гостиной.  И
этот день еще не закончился. Я бы назвал его одним из самых занятных  дней
моей жизни. А как у вас?
   Мора присела на край стола.
   - Давайте посчитаем. Сражение с похитителями в порту этим утром. Бег  с
препятствиями по всему Мейерберу. Дружеская помощь вам и  вашему  другу  в
стрелковых соревнованиях. Неожиданный визит в Чайна-таун. Подъем на третий
этаж заброшенного здания с помощью веревки. Да, денек... И я голодна!
   - Мы не можем здесь есть. Это же Чайна-таун.
   - Наши хозяева довольно похожи на людей.
   - Кажется, я заметил среди них  парочку  копытных.  Во  всяком  случае,
невозможно сказать, какой у них метаболизм и какая крепость  желудков.  Мы
поедим в другом месте, после посещения Гланвилля. А тем временем предлагаю
немного отдохнуть.
   - Вы предлагаете мне лечь на полу?
   - Не лучше ли воспользоваться  кроватью?  Она  достаточно  широкая  для
двоих.
   Мора медленно подняла свои прекрасные брови, широко  распахнула  глаза,
потом улыбнулась.
   - Мы оба ляжем полностью одетыми, - сказал Тэд, -  и  я  оставлю  много
места между нами.
   - Очень хорошо. - Кажется, ее улыбка слегка поблекла. - Я в самом  деле
устала.
   Бертингас  старательно  перекатился  на  дальний  конец  кровати.  Мора
подошла к ней и чопорно легла на бок, спиной к Бертингасу. Он  смотрел  на
изгиб ее бедра и  на  то,  как  медленно  в  такт  дыханию  поднимается  и
опускается лежащая на ее боку рука, пока его не сморил сон.
   - Вставай!
   Голос проник в его  сознание,  как  часть  сновидения.  Тэд  заснул  на
совещании, и его мать, с трехдневной щетиной на лице и ножевым  шрамом  на
губе, трясла его и орала ему в ухо.
   - Который час? - спросила Мора, едва прикрыв зевок  изящной  рукой.  Ее
волосы спутались, но все же они были прекрасны.
   - Три часа пополуночи, - ответил вахтенный. - Гланвилль просыпается.
   - Хорошо. - Бертингас сел и почувствовал, как заболели  затекшие  мышцы
спины. - А-ах, - зевнул он. - Ладно. Пойдем.
   Мора подошла к столу и окунула  руки  в  таз  с  водой.  Она  осторожно
коснулась мокрыми пальцами уголков глаз.
   - Не беспокойтесь, - произнес вахтенный. - Мы вас помоем.
   Она испуганно посмотрела на него и отошла от стола.
   Вахтенный  привел  их  в   комнату,   оборудованную   под   примитивную
медицинскую  лабораторию  -  холодный   белый   кафель   и   хромированная
аппаратура.
   - Раздевайтесь.
   - Да что вы, перестаньте, - попыталась растянуть время Мора.  -  Мы  не
собираемся...
   Теперь уже она смотрела в лицо ювелирному лазеру.
   - У Гланвилля аллергия на людей. Делайте, как сказано.
   Ее пальцы  нащупали  застежки.  Одежда  упала  на  пол,  обнажив  такую
красоту, какой Тэд не видал уже довольно долго.
   - На что это вы уставились? - сердито спросила Мора.
   - На все. - Он пожал плечами и занялся застежками собственных брюк.
   Вскоре они, полностью обнаженные и дрожащие, стояли на цементном  полу.
Тэд пытался прикрыться руками, но Мора  просто  стояла  с  гордо  поднятой
головой, не делая никаких подобных попыток. Охранник, который  смотрел  на
них, как на два неодушевленных предмета,  подтолкнул  Бертингаса  к  ящику
высотой в рост человека. Это была ультрафиолетовая  камера.  Темных  очков
ему не дали. Тэд ступил внутрь, прижав ладони к глазам,  и  получил  дозу,
рассчитанную на  уничтожение  микроорганизмов.  Потом  был  лазерный  душ,
который сжег верхний слой омертвевшего эпидермиса и волоски на коже, затем
- поток дезинфицирующей жидкости.  Когда  он  вышел,  охранник  подал  ему
широкий халат из жесткой белой ткани, с завязками на шее, но  открытый  на
спине, и пару плетеных сандалий.
   Тэд почувствовал себя паломником, совершающим хадж в Священные горы. Он
потянулся к своей одежде и получил по рукам.
   - Вернем позже. После Гланвилля.
   - Дайте мне хотя бы мой ПИР.
   - Ты доверяй собственному голосу. Гланвилль говорит на лингве.
   - Там важные данные.
   - Потом.
   Охранник укутал их ПИРы в узлы с одеждой и сапогами  и  засунул  все  в
мешок. "Шлихтер" Моры, с  запасной  батареей  и  барабанами,  лег  сверху.
Оружие не произвело  впечатления  на  охранника  и  совсем,  казалось,  не
обеспокоило его.
   - Теперь что? - спросил Тэд.
   - Теперь к Гланвиллю.
   Охранник повел их обратно в коридор, к еще одной двери,  и  открыл  ее.
Внутри было совершенно темно. Охранник посторонился, пропуская  Бертингаса
вперед. Тэд поколебался секунду, затем подавил в себе дурные  предчувствия
и шагнул внутрь.
   И очутился в трубе лифта, которая заканчивалась слишком далеко внизу.
   Он падал со скоростью примерно пятнадцать метров  в  секунду.  Начав  с
высоты третьего этажа здания, он рассчитал, что достигнет подвала примерно
за полторы секунды. С ломающей кости торопливостью.
   Спустя две секунды он услышал голос Моры:
   - Тэд! Тэ-ээ-оииий!..
   Он попытался вспомнить порядок действий при отказе лифта.  Вспоминалось
что-то вроде: держать голову повыше, согнуть локти и колени и  постараться
достичь состояния сверхчеловеческого спокойствия, пока ожидаешь удара.
   Через четыре секунды падения, как  ему  показалось,  скорость  достигла
двадцати метров в секунду и больше не росла. На пятой секунде силовое поле
толкнуло его куда-то вбок.  Он  неуклюже  перекувырнулся,  приземлился  на
собственное лицо и встал на  ноги.  Он  оказался  еще  в  одном  коридоре,
который был слабо освещен  синими  аварийными  светильниками.  Здесь  было
холодно.
   Мора пулей вылетела из входного отверстия ногами  вперед,  белый  халат
накрыл ее с головой. Ее тело ударило Тэда по коленям, они  оба  покатились
по полу.
   - Хорошо, что живы. - Мора поднялась без его помощи. - Где мы?
   - Примерно на десять этажей под землей, по моим прикидкам.
   - В какой стороне находится этот Гланвилль?
   - Думаю, впереди.
   - Тогда идем!
   Он пошел вперед, вытянув одну руку к стенке коридора, но не касался ее.
Это не настоящая стена, решил Бертингас, а скорее отполированный  туннель,
пробитый в скале под Мейербером. Сначала  поработали  врубовыми  машинами,
затем разгладили поверхность лазерными резаками. От камня веяло холодом. К
светильникам  под  потолком  вел  ленточный  кабель.  Здесь  явно  грабили
департамент энергоснабжения - а может быть, и не здесь, а в пустом  здании
наверху.
   Через  сто  метров  они  миновали:  запертый  кабинет,  темный  боковой
туннель, из которого отчетливо тянул сквозняк, и стол с  охранником.  Этот
парень либо носил гротескной формы шлем и бронежилет, либо  отрастил  себе
клюв и панцирь. Вместо глаз  у  него  либо  росли  линзы,  либо  он  надел
какое-то приспособление для ночного видения. Охранник посмотрел на  них  и
махнул рукой.
   Коридор изогнулся и начал расширяться, потолок поднимался выше и  выше,
и наконец Мора и Бертингас очутились в освещенной  голубым  светом  пещере
примерно метров в тридцать диаметром. Пещера была достаточно велика, чтобы
по  ней  гулял  холодный  ветерок.  Люди  стояли   маленькими   группками,
повернувшись к естественному скальному выступу  в  глубине  пещеры.  Когда
глаза Тэда привыкли к голубому свету, он увидел, что в основном  в  пещере
были не люди, а инопланетяне.
   Некоторые из них представляли расу сатиров, с копытами вместо  ступней.
Здесь они, однако, не носили своего обычного камуфляжа: никаких  туфель  с
пластиковыми  пальцами-протезами,  никаких   просторных   шаровар,   чтобы
прикрыть выступающие окорока и лошадиные бабки. Никаких  искусных  зачесов
волос,  чтобы  прикрыть  остроконечные  уши.  Никакой   косметики,   чтобы
замаскировать раскосые глаза. Ничего,  чтобы  скрыть  изогнутые  в  вечной
улыбке губы.
   Были в толпе и  представители  той  же  расы  "клюв-и-панцирь",  что  и
охранник за столом.  Бертингас  никогда  не  видел  подобных  существ.  Их
панцири покрывали желтые пятна - иногда  с  голубоватым  оттенком,  иногда
ближе  к  зеленому.  Существа  имели  тонкие  многосуставчатые  руки,  как
универсальные роботы. На каждой ноге было по шесть коленных  суставов.  На
лицах - не поддающиеся расшифровке выражения.
   Один или два инопланетянина  в  пещере  были  зеленокожими  цернианами.
Невысокие, с короткими головами. Во  всем  остальном  они  соответствовали
определению Процедуры пяти пунктов: двуногие, двусторонне-симметричные,  с
компактно  расположенными  органами   чувств,   суставными   конечностями,
способные использовать орудия. У церниан была  обычная  гуманоидная  форма
тела,  которая  так  удивила  людей,  когда  они  впервые  наткнулись   на
инопланетян в самом начале вылазок за пределы Домашнего Скопления.
   В глубине пещеры, однако, находилось нечто совершенно другое.
   В скальном выступе было проделано плоское углубление,  диаметром  около
метра, покрытое стеклянным колпаком. Тэд с Морой  приблизились  к  нему  и
наклонились, чтобы получше рассмотреть. В чаше медленно пузырилась  густая
жидкость. Стоящий рядом сатир периодически протирал колпак,  удаляя  иней,
который постоянно закрывал  поверхность  стекла.  Из  небольших  отверстий
поднимались струйки испарений.
   Там стоял кактус,  наполовину  погруженный  в  жидкость,  со  стальными
спицами, воткнутыми  в  кору.  Или  что-то,  что  выглядело,  как  кактус:
бочкообразное  тело,  покрытое  желобками;  руки-кочерыжки,  торчащие  под
прямым углом; жесткие белые полосы. Самое большое  замешательство  вызывал
цвет, - тот же самый, что у человеч