ком  разреженным,   чтобы   поддерживать   машину.   Через
секунду-другую  аэрокар  заскользит  вбок.  Если  его   наклон   достигнет
определенного угла...
   Бертингас пробрался в отсек управления и нашел  еще  один  спасательный
комплект. В глаза  ему  мгновенно  бросилось  то,  что  упустил  водитель:
вмятины  на  механизме  катушки,  треснувший  пластик  корпуса,  порванные
провода. Кто-то основательно поработал над ними молотком.
   Палуба заерзала у него под  ногами.  Началось  боковое  скольжение.  Он
ухватился за ручку управления. Она действительно не двигалась: водитель не
врал. Итак,  либо  личный  аэрокар  генерального  торгового  представителя
Хайкен Мару страдал неправдоподобным припадком поломок -  дроссели,  ручка
управления, системы контроля и спасательное оборудование,  -  либо  кто-то
пожелал принести в жертву надежного сотрудника и машину стоимостью в  пять
годовых окладов  заместителя  директора,  чтобы  покончить  с  ним,  Тэдом
Бертингасом.
   Черт  возьми,  эти  проклятые  колымаги   _сделаны_   с   расчетом   на
максимальную безопасность! Почти гарантированы от аварий! Вот, к  примеру,
если ломаются вентиляторы, внутренние обводы  машины  спроектированы  так,
что сами создают подъемную  силу.  Машина  должна  полого  спланировать  и
совершить посадку с приподнятой передней частью. Итак...
   Бертингас нашел выключатели  турбин  и  дернул  их  вниз.  Что  бы  там
какой-то террорист ни сделал с  системами  управления,  он  не  подумал  о
простом выключении. Пропеллеры вентиляторов  начали  вращаться  вхолостую,
снизили обороты, а затем автоматически затормозили. Аэрокар выровнялся  по
оси.  Тэд  прочно  пристегнулся  к  сиденью  водителя.  Поначалу  снижение
происходило почти незаметно и бесшумно - пока воздух не начал  свистеть  в
раскрытых панелях переднего отсека, потом перешел в завывание, а  затем  в
рев, когда машина набрала приличную скорость.
   Может ли он ее сейчас контролировать?
   Отчасти. Соединение ручки управления  с  механизмом  подъема  работало.
Однако единственное, что мог сделать в данной ситуации  Бертингас,  -  это
выбрать место для посадки. Машина летела практически только по прямой.
   Прямо по курсу, однако, находился -  и  вырастал  с  каждой  минутой  -
черный пузырь Купола Дворца.
   - Алло! Помогите! - кричал Бертингас и нажимал кнопки на пульте  связи.
Он наконец щелкнул переключателем аварийной связи. Услышит его кто-нибудь?
Или и этот прибор тоже сломан?
   - Помогите! Эй! Говорит...  -  Бертингас  поискал  глазами  табличку  с
регистрационным номером. - Говорит  борт  681  Хайкен  Мару.  У  меня  тут
аэрокар взбесился. Над Дворцом. Кто-нибудь слышит меня?
   Что сейчас будет? Сработают  автоматические  противовоздушные  системы?
Бертингас молил всех святых, чтобы его не сбили.
   - Не стреляйте!  Пожалуйста!  Это  не  _нападение_!  У  меня  полностью
отказали системы! Пожалуйста, не надо!..
   Купол, казалось, вздымался ему  навстречу,  вырастал  и  расползался  в
стороны и стремился покрыть тьмой окружающие сады.  В  тот  момент,  когда
Бертингас подумал, что Купол сейчас его поглотит, он  начал  менять  цвет,
его поверхность заколыхалась. Перед Бертингасом не просто открылась щель в
Куполе - нет, Купол  выключили  целиком.  Теперь  Бертингас  видел  здания
посольств, Золотой дом, три крыла резиденции губернатора, широкие улицы  и
людей, изумленно смотревших в небо.
   "Постарайся не задеть людей", - сказал себе  Бертингас,  изо  всех  сил
поворачивая ручку управления. Он летел  прямо  на  рощицу  древних  вязов,
зеленый пригорок и озеро. Лучшее, что он сможет сделать, это  приземлиться
тут.
   Машина задела  брюхом  деревья,  и  взметнулось  целое  облако  зеленых
листьев. Корпус аэрокара наклонился вперед и рухнул в озеро,  подняв  тучу
брызг. Озеро неожиданно  оказалось  глубоким.  Волна,  образовавшаяся  при
падении аэрокара,  отразилась  от  берегов  и  захлестнула  Тэда.  Машина,
похоже, тонула, и он тонул вместе с ней.  На  ремнях,  которыми  Бертингас
привязал себя к водительскому креслу, было целых три замка. Тэд уже  почти
захлебнулся, но все-таки отыскал и раскрыл последний замок.  Отфыркиваясь,
он вынырнул на поверхность.
   В нескольких  метрах  от  себя  он  увидел  лодку  с  двумя  дворцовыми
охранниками на борту. Один крутил педалями винт на  корме,  другой  держал
винтовку-пульсатор армейского образца, направив ее Тэду прямо в лицо.
   Бертингас подплыл к лодке.  Винтовка  отодвинулась  в  сторону,  но  не
слишком быстро.
   - Кто это, лейтенант? - спросил знакомый женский голос.
   На берегу озера собралась небольшая толпа.
   - Он в форме Бюро коммуникаций, мэм. Очень похоже, что это...  Да,  это
заместитель директора Бертингас.
   - Ну же, дубина, тащи его сюда!
   Конечно, это был голос губернатора. Охранник отложил винтовку в сторону
и опустил в воду две здоровенные ручищи. Он без видимых усилий поднял Тэда
из воды и опустил прямо в лодку. Другой охранник принялся усердно грести к
берегу.
   Тупой нос лодки уткнулся в камыш, который рос вдоль берега, и Бертингас
выбрался на сушу. Стоявшие на берегу люди подошли ближе, но  так  как  все
они были разодеты в пух и прах и видели, что с Бертингаса  ручьем  стекает
вода,  то  старались  все-таки  держаться  на  некотором   расстоянии   от
несостоявшегося утопленника.
   -  Какое  ужасное  происшествие,  заместитель  директора,   -   сказала
губернатор. - Как это произошло?
   - Какие-то технические неполадки. - Губы  у  Бертингаса  не  слушались,
голос дрожал. А тут еще утренний ветерок овевал его холодом. -  Мы  летели
на персональной машине генерального торгового представителя Хайкен Мару, и
после того, как он вышел, все и случилось... К счастью,  на  борту  я  был
один...
   В толпе заговорили, заволновались.
   - А как же водитель? - послышался голос Халана Фолларда.
   "Значит, он остался на территории Дворца", - подумал Бертингас.
   -  Водитель,  он...   У   него   что-то   стряслось   со   спасательным
оборудованием. Он упал вон там. - Бертингас махнул  рукой  в  ту  сторону,
откуда он так неудачно прилетел в дворцовый сад.
   Голоса в толпе стали громче. Послышались вопросы, но губернатор подняла
руку:
   - Достаточно, граждане!  Мы  выясним  все,  что  нужно,  когда  аэрокар
торгового представителя будет поднят из воды и технический  персонал  Кона
Татцу получит возможность его исследовать. А сейчас заместитель  директора
промок, замерз, и, похоже, у него шок. Халан, вы не поможете ему?
   Мрачно кивнув, Фоллард взял Бертингаса  под  руку  и  повел  его  через
подстриженную лужайку на кольцевую аллею, ведущую к зданию Кона Татцу. Они
вошли в здание и поднялись на  второй  этаж,  в  лазарет.  Фоллард  достал
аптечку первой помощи -  залечить  полученные  Бертингасом  царапины  -  и
пушистое полотенце - высушить мокрые волосы.
   Фоллард позвонил и приказал доставить в лазарет сухую одежду, но, когда
дежурный офицер принес ее, генеральный инспектор покачал головой:
   - Не стоит тебе выходить отсюда в комбинезоне заключенного. Тебя  могут
неправильно понять. Потерпишь еще десять минут  в  своем  мокром  мундире,
пока мы не отвезем тебя домой?
   - Потерплю. Эта ткань сохнет  быстро.  Знаешь,  лучше  отвези  меня  не
домой, а в офис.
   Фоллард с сомнением покачал головой, но все-таки проводил Бертингаса на
посадочную площадку. Когда они вышли на крышу, на улице царила тьма. Купол
опять функционировал.
   - Разве ты не хочешь узнать, что я думаю обо всем этом? - спросил  Тэд,
когда они уселись в небольшую черную машину и Фоллард запустил турбины.
   - Не очень. Ты уже достаточно понарассказал. Я даже принял твои сигналы
на мой ПИР. Что касается правды, мы узнаем ее, как  только  разберем  этот
аэрокар на части.
   - Ага.
   - Забавно, - продолжал Фоллард. - Мне известно, как Элидор трясется над
этим своим роскошным лимузином. Как он хвастается им.  Даже  завышает  его
стоимость в налоговой декларации. Выходит, на него давят  слишком  сильно,
раз он согласился использовать его как орудие убийства.
   - Значит, ты все-таки _думаешь_, это было заранее спланировано?
   - Конечно. Разве я не говорил, что тебе нужен телохранитель?
   Бертингас уже собрался было спросить: "Но почему  именно  я?"  -  когда
машина  приземлилась  на  посадочную  площадку  Правительственного  блока.
Фоллард открыл дверцу и кивнул Тэду.
   - А ты разве не пойдешь со мной? - удивился Бертингас.
   - Ты через минуту окажешься в надежных  руках,  -  улыбнулся  Халан.  -
Постарайся, чтобы тебя не прикончили по дороге в твой офис.
   Тэд выбрался наружу и не  успел  сделать  и  двух  шагов,  как  аэрокар
поднялся в воздух, резко развернулся и умчался прочь.
   Электростатический лифт выжал еще немного воды из униформы  Бертингаса.
Когда он вышел на девяносто девятом этаже, окружавшее его туманное облачко
осело. Бертингас шел по коридору и слышал, как в сапогах  у  него  чавкала
вода.
   Он вошел в отдел. Сотрудники повскакали с мест и  окружили  его.  После
ночного вызова на работу, чрезвычайного совещания у руководства, слухов  о
потерпевшем управление аэрокаре над городом, дурных предчувствий по поводу
нового директора - а сейчас еще их начальник  появился  с  водорослями  на
форме и царапинами на  лице  и  руках  -  все  они  выглядели  нервными  и
несчастными.
   - Это правда, сэр?.. Насчет Высокого секретаря?.. Будет  война,  сэр?..
Вы сильно пострадали?.. А правда, что новый директор?.. Так ли?..
   Тэд поднял руки:
   - Пожалуйста, не все сразу!  День  оказался  слишком  длинным,  мы  все
устали. Я понимаю ваше любопытство и отвечу на вопросы.
   На некоторых лицах появились робкие улыбки.
   - Да,  Высокий  секретарь  убит.  Поэтому  нам  дали  задание  провести
определенную работу. Нет, войны не будет.  Тем  из  вас,  кто  намеревался
улизнуть отсюда под предлогом всеобщей мобилизации, не повезло.
   Еще улыбки, кое-кто засмеялся.
   - Я не пострадал, но  авария  аэрокара  на  высоте  пять  тысяч  метров
немного выбила меня из колеи. Для тех, кого интересуют детали, я  планирую
провести  серию  лекций  во   время   обеденного   перерыва.   Присутствие
обязательно для всех. Лекция будет проведена в  течение  последующих  трех
недель. С демонстрацией голографических фильмов.
   Все облегченно рассмеялись.
   - Я встретился с новым директором... - Тэд  посерьезнел.  -  Его  зовут
Селвин Прейз. Разумеется, он из Главного центра... Похоже, он...  э-э-э...
дотошный парень. Это о'кей.  Это  нормально.  Мы  все  сможем  работать  с
директором, который хочет, чтобы все делалось  как  положено,  потому  что
именно так мы здесь и работаем. А теперь - извините. - Он  снял  несколько
зеленых стебельков с мундира и внимательно посмотрел на них. - Думаю,  мне
стоит посадить их горшок и поставить на окно.
   Сотрудники разошлись  по  местам  -  все,  кроме  Джины  Ринальди.  Она
направилась вместе с Бертингасом в его кабинет.
   - Тэд, - прошептала она, - что произошло на самом деле?
   - Кто-то пытался меня убить. Причем не пожалел ради этого усилий.
   - Тогда не заходи в свой кабинет.
   Бертингас остановился в изумлении:
   - Почему?
   - Там человек, способный довершить начатое. Причем одной левой.
   - А-а. Тогда нам следует пойти и поздороваться с ней, верно?
   Джина уставилась на него:
   - Откуда ты знаешь, что это "она"?
   Но он уже вошел в кабинет.
   Женщина, о которой говорила Джина, стояла  у  окна.  Кургузое  туловище
принадлежало  либо  человеку  с  самым  нелепым  телосложением,  какое  он
когда-либо видел, либо инопланетянину-гуманоиду  неизвестной  расы.  Почти
метровой ширины, но ростом едва ли выше метра тридцати. Ходячий обрубок, с
запястьями, похожими на лодыжки, и с лодыжками, напоминающими  пни.  Плиты
тяжелых мускулов скрывали всякий намек на груди, бедра и прочие  вторичные
половые признаки. Лицо не носило и следа косметики, и ее - ее? - рыжеватые
волосы были подстрижены коротким ежиком. Женщина была одета  в  комбинезон
из  моноволокна  (намек  на   инопланетное   происхождение   -   возможно,
намеренный?). Завершала наряд портупея с оружием.
   - Доброе утро, сэр, - произнесла женщина, шагнула  вперед  и  протянула
руку, напоминающую захват портового крана.  Голос,  выходящий  из  глубины
необъятной груди, походил на раскаты отдаленного грома, хотя  если  бы  ее
голосовые связки принадлежали более  стройной  женщине,  она  бы  говорила
довольно приятным контральто.
   - Меня зовут Пэтти Фиркин. Халан Фоллард полагает, что вам  понадобятся
мои услуги.
   Он пожал ей руку и почувствовал, что Фиркин старается  не  сделать  ему
больно.
   - Спасибо, мисс Фиркин. Думаю, ваши услуги нам всем понадобятся.



        "4. ДЖИНА РИНАЛЬДИ: БУМАЖНАЯ ТИГРИЦА"

   Ни один день жизни Джины Ринальди не обходился без боли.
   Хуже всего  была  атмосфера  Палаццо.  С  точки  зрения  Джины,  в  ней
недоставало кислорода, поэтому Джина постоянно  чувствовала  -  даже  если
дышала полной грудью, - что находится  на  грани  кислородного  голодания.
Только усилием воли она поддерживала  нормальную  частоту  дыхания.  Джина
постоянно принимала пилюли, снижающие уровень  метаболизма  и  сокращающие
потребность организма в кислороде,  и  всегда  имела  при  себе  небольшой
инъектор, чтобы в случае острого приступа впрыснуть  в  кровь  обогащенную
озоном жидкость. Но эти средства не могли заменить настоящего _дыхания_.
   Сила притяжения на этой  планете  тоже  оставляла  желать  лучшего.  На
планете, где выросла Джина, гравитация была гораздо сильнее, поэтому Джине
постоянно приходилось  контролировать  каждое  свое  движение.  Иначе  при
каждом шаге она подскакивала бы на два метра, тогда как окружающие ее люди
шаркали по земле. Если бы Джина не рассчитывала каждое свое  движение,  то
во время чаепития чашки взлетали  бы  к  потолку  всякий  раз,  когда  она
поднимала их с блюдец. Бумаги она старалась не мять и не разрывать, и  это
ей удавалось. Но когда она нечаянно задевала ногой стул  или  кресло,  они
отскакивали в сторону, подобно кузнечикам.
   Она думала о Палаццо как о планете, непригодной для жизни.
   Были проблемы и посерьезнее. Джина обнаружила, что с  течением  времени
низкая гравитация планеты начала  изменять  ее  тело.  Кости  стали  более
хрупкими,  так  как  в  них  понизилось  содержание  алюминия.   Сухожилия
сокращались, вызывая  болезненные  спазмы.  Удельный  вес  крови  и  лимфы
изменился: эти жидкости постепенно теряли легкие металлы,  которые  играли
важную роль в химическом балансе ее тела. Джина начала понимать, почему ни
представители ее расы, которые  приехали  на  Палаццо  работать  на  полях
Владения  Пескадор,  ни  другие  инопланетяне,  работавшие  в   финансовых
структурах Мейербера, не жили дольше пятидесяти стандартных  лет.  А  ведь
нормальная продолжительность жизни  деоорти  составляла  двести  пятьдесят
лет.
   Гораздо хуже проблем  физиологии  было  пренебрежение  и  презрение  со
стороны людей. Они видели в работающих на них инопланетянах просто удобные
приспособления. Одни были  живыми  самовоспроизводящимися  тракторами  для
работы на полях, другие  -  арифмометрами.  Сама  Джина  была  всего  лишь
ходячим ПИРом, когда ее не использовали в  качестве  сексуальной  игрушки.
Тэд мог иногда забыться и разговаривал с ней, как с  настоящей  личностью,
но этот _машинный_ менталитет всегда присутствовал, пусть и был до поры до
времени под спудом.  Люди  забывали,  однако,  тот  факт,  что  количество
инопланетян превосходило количество людей в соотношении миллиард к одному.
   Несмотря  на  все  это,  Джина  была  очарована  людьми:  они  обладали
способностью сомневаться.
   Ортодоксальность  деоорти  была  почти  что  биологической  природы   и
основана  на  законе  Улья.  _Сомневаться_  в  целесообразности  структуры
общества, _не повиноваться_ установленным заповедям,  _отделять_  себя  от
общей  массы  -  все  это  было  немыслимо.  Как  немыслимо  для   деоорти
сомневаться  в  существовании  звезд,  не  повиноваться  течению  времени,
отделить себя от натрия.
   По сравнению с ними люди были такими разными! Они  могли  "сомневаться,
не повиноваться и отделять себя" совершенно  свободно  и  по  собственному
желанию. И из этой неудовлетворенности, как из  исходного  материала,  они
создали комедии,  трагедии,  музыку,  войну,  коммерцию  и  тысячи  других
интересных вещей, о которых деоорти никогда и не мечтали.  Жизнь  человека
походила на зловонную мусорную кучу эмоций и мотиваций, каждая из  которых
проявлялась различным образом, некоторые сильнее, некоторые слабее. И  как
бы Джина ни осуждала их бездумного  расточительства,  все  же  она  любила
разнообразие.
   Самое большое замешательство у нее  вызывала  концепция  политики.  Два
человеческих существа, у обоих много  доброй  воли,  честных  намерений  и
здравомыслия, могли горячо спорить и совершенно расходиться во мнениях  по
фундаментальным вопросам  деятельности  общества  и  его  благополучия.  В
отделе,  где  она  работала,  вспыхивали  целые  словесные  баталии  между
сторонниками открытого освещения всех фактов и  сторонниками  дозированной
подачи информации, между "лакировщиками" и  "правдистами",  между  людьми,
делающими карьеру с нуля - как Тэд, например, - и назначенцами вроде этого
нового начальника, Селвина Прейза. _Эта_ битва совсем не будет  отличаться
от прошлой, да и позапрошлой тоже.
   После нескольких лет работы Джине стало ясно, что  вопросы,  по  поводу
которых спорили люди, решения, которые один принимает, а другой  отменяет,
совсем не являлись базовой причиной  их  борьбы.  За  обычными  словами  и
обычными фразами скрывалось мистическое  понятие,  называемое  "позицией".
Каждый из людей - и Тэд, и назначенный сверху директор - мог иметь  ее.  И
они всегда не  совпадали.  Каким-то  образом  -  каким  именно,  Джина  не
понимала - эта самая "позиция" была связана с  видением  каждым  человеком
своего места по отношению к политической структуре Пакта, к  человеческому
обществу в целом и ко всей Вселенной  и  ее  миллиардам  галактик.  Каждое
человеческое  существо  изобретало  свой  собственный  мир  и   решительно
отстаивало право на его существование перед другими людьми.
   Пусть тело  деоорти  и  могло  быть  скопировано  с  человеческого,  но
некоторые вещи разум скопировать не может.
   Конечно же во всех этих битвах и стычках Джина поддерживала Тэда.
   Не ради "политики", напомнила она себе, а ради "любви".  Это  была  еще
одна эмоция, которую Улей никогда не создавал. Любовь походила на верность
Улью, только сфокусированная на отдельной личности. Она  не  являлась,  не
могла являться проявлением сексуальных отношений полов, хотя для Тэда секс
непостижимым образом переплетался с любовью. Разумеется, человеческий секс
и секс деоорти исполняли разные  функции:  один  -  социальную,  другой  -
биологическую.
   Понять  все  это  было  трудно.  Временами,  наедине  с  собой,   Джина
подумывала: а не легче ли будет и не пытаться  понять?  И  исполнять  роль
_машины_, которую люди, как казалось, хотели в ней видеть.
   Но с другой стороны, все это было очень просто.  Вызывающе  раскованное
поведение  и  любовная  лексика  помогли  Джине  получить  разрешение   на
постоянную работу и временный вид на жительство в пределах городской черты
Мейербера. В человеческом обществе секс и политика означали выживание. Это
она могла понять.
   - Джина! - окликнул ее из своего кабинета Тэд, хотя, спрашивается,  что
ему мешало протянуть руку и нажать на кнопку интеркома.
   - Да, Тэд? - крикнула она в ответ.
   - Подойди сюда!
   Зайдя  к  нему  в  кабинет,  она  увидела,  что  Тэд  сидит  на  столе,
склонившись над своим прибором искусственного разума я  ковыряется  в  его
оптической настройке.
   - Мне кажется, эти линзы не работают. Пытаюсь получить  голографическое
изображение, но даже ряби не возникает.