цу! 
     - Теперь уже поздно.  Надо действовать конкретно. Сейчас пороемся - может,
у меня и есть что-нибудь на этого Гудвина. 
     Йохансон откинул крышку подлокотника и достал портативный терминал. 
     - Так,  Элиас  Гудвин,  -  пробормотал он,  -  с  ученой  степенью доктора
психологии... 
     Этерлен  молча  наблюдал за  его  манипуляциями.  Несколько секунд  взгляд
Йохансона равнодушно скользил  по  невидимому для  него  дисплею,  потом  вдруг
замер, став острым, как стрела. 
     - Ну,  что там?  - нетерпеливо спросил генерал. Йохансон тяжело вздохнул и
выключил свою машинку. 
     - Поехали,  -  сказал он,  запуская двигатель. - Твой Гудвин, оказывается,
лечил депрессии у доброй половины наших "баронов".  Его связи запутаны до такой
степени,  что без лопаты их не разгребешь.  Так что,  старик, придется ехать за
лопатой... 
     Кар медленно выполз из двора, развернулся и нырнул в тесный полумрак серых
стритов.  Через некоторое время Этерлен вдруг понял,  где  они находятся:  Йони
углублялся в старый деловой центр города,  уже много дет назад растерявший свои
представительские функции  -  респектабельные офисы  давным-давно  покинули эту
часть  сити,  и  теперь  здесь  гнездились конторы  всяких  сомнительных жуков,
"странные" бордели и игорные дома. 
     - Сто  лет здесь не  был,  -  пробурчал Этерлен,  разглядывая облупившиеся
фасады некогда величественных небоскребов. 
     - Сто лет назад,  -  хмыкнул Йохансон, - здесь была сосредоточена вся мощь
нашего гребаного Портленда.  Теперь,  как видишь,  времена изменились.  Хотя на
самом деле не меняется ничего. 
     - Ты стал философом,  -  удивленно поднял глаза генерал,  -  и с каких это
пор? 
     - Жизнь, - дернул плечом Йони. 
     Он  причалил  к  помпезному,  украшенному  позеленевшими  орлами  подъезду
огромной серой башни и вырубил движок. 
     - Пойдем... 
     Этерлен  машинально ощупал  висевший  под  курткой  "морг"  и  выбрался из
теплого салона автомобиля.  К его изумлению,  тучи над сити вдруг расползлись в
стороны,  явив  миру  яркое,  еще  по-летнему теплое солнце,  и  теперь мрачный
колодец  улицы  ожил,  заиграв  пастельными  красками  тротуарного  покрытия  и
светлосерой штукатуркой стен.  Перед  входом  Этерлен  на  секунду  задержался,
поглядел на небо;  потом,  резко одернув воротник,  скользнул в  автоматические
двери из дымчатого поляроидного стекла. 
     Лифт  остановился на  пятом  этаже здания.  Йони  молча вышел в  коридор и
уверенно зашагал по  вытертому ковру,  не давая себе труда оглянуться на друга.
Генерал шагал рядом.  В  коридоре было пусто:  за высокими дверями с золочеными
табличками стояла тишина,  казалось,  они попали в  обеденный перерыв.  Этерлен
знал,  что это не так,  -  просто в те времена,  когда строился небоскреб, мода
диктовала абсолютную звукоизоляцию кабинетов и  офисов;  позже от этого правила
стали немного отступать. 
     Йохансон свернул в  боковой коридор,  и перед глазами удивленного Этерлена
возникли  бронированные  двери-автомат  одной   из   последних  моделей.   Йони
остановился. Под потолком едва слышно пискнуло, и двери беззвучно разъехались в
стороны,  пропуская гостей в  обширный зал,  где за несколькими столами сидели,
погруженные  в  работу,  молоденькие  девушки-секретарши.  Йони  так  же  молча
прошествовал дальше  и  наконец  распахнул  массивную  темную  дверь,  лишенную
каких-либо табличек или надписей. 
     - Рокко, - сказал он, - я по делу. 
     - А ты всегда по делу, - не без ехидцы отозвался тщедушный молодой мужчина
в  простецком костюме,  сидевший на краешке огромного стола.  -  Я  вижу,  ты с
коллегой... Проходите, джентльмены. Пиво будете? 
     Мастер  Рокко  восседал на  собственном рабочем столе,  плотно  заваленном
какими-то папками и  листами бумаги с непонятными графиками и таблицами.  Прямо
поверх  этого  обычного  делового  беспорядка  был   расстелен  лист   местного
аналитического ежедневника,  а  на  нем  бесстыдно красовались бокал  с  пивом,
ароматные горячие креветки и уже надкусанные ломтики ветчины. 
     - Пол Этерлен, - бесцветно представил своего друга Йони, - мастер Рокко...

     - Весьма рад,  -  отреагировал последний,  не думая, однако же, слезать со
стола. - Так что ж - пиво?.. 
     Йони  молча  подошел к  огромному стенному шкафу,  распахнул одну  из  его
створок, за которой оказался приличный холодильник, и вытащил несколько бутылок
с янтарным напитком. 
     - Что это ты с утра?  - поинтересовался он. В ответ Рокко деловито отодрал
кусок страницы ежедневника и протянул ее Йохансону. 
     -А? 
     - Ага,  - понимающе кивнул тот, проглядев край таблицы вечерних котировок.
- "Лимонов" сто?.. 
     - Около.  Садитесь в кресла, - Рокко развернул задницу, - и подъезжайте ко
мне. Чавкайте, джентльмены: сегодня у меня радость. 
     Этерлен выбрал  себе  пару  креветок и  подкатил высокое кожаное кресло  к
самому столу.  Йони сделал то  же  самое.  Глотнув,  он  понюхал свою закуску и
вздохнул. 
     - Времени у нас мало,  -  пожаловался он. - Скажи, Рокко, тебе лечил мозги
некий доктор Э. Гудвин? 
     - Такой же психопат, как и я, - весело хихикнул Рокко, - да еще и нарк. Но
дело свое знает. А что? 
     - Ты копал его концы? 
     Рокко перестал жевать, сполз со стола и подошел к шкафу. 
     - Времени,  говоришь,  мало?  -  пробурчал он,  с головой погружаясь в его
нутро.  -  Копал,  копал... Я, ты знаешь, на всех копаю. Что там с ним, с твоим
Гудви-ном? Ты только учти - я тварь боязливая, сам знаешь: меня - ни-ни... а то
кондрат, он ведь близок. 
     - Гудвина уже нет, - сказал Йони, подливая себе пива. 
     - О, - Рокко выбрался из шкафа и обернулся. - Сам?.. Или помогли? 
     -Вот я и хочу это знать. 
     Рокко стал серьезен.

      
     - Он мог и сам. А что говорит полиция? 
     - Полиция говорит то же самое. 
     Этерлен  бросил  на  друга  короткий недоумевающий взгляд,  но  промолчал.
Выходит,  Йони слазил в  полицейскую сеть и просмотрел там официальные сводки -
ему же почему-то об этом не сказал. 
     - Он шиз,  -  задумчиво изрек Рокко после короткого размышления. - И нарк,
каких мало.  Но голова у него варила крепко.  В общем,  почитаешь: я уже сам не
помню, что я там на него насобирал. 
     - Информашка подписанная? 
     - Идиот?! - искренне изумился Рокко. - Ты сколько лет меня знаешь? 
     - Я для проверки,  -  осклабился Йони,  -  на всякий случай,  во избежание
грядущих недоразумений. 
     Он  сгреб  со  стола  несколько креветок,  хлопнул Рокко по  подставленной
ладони и, мигнув Этерлену, размашисто покинул кабинет. 
     - Что это за тип? - поинтересовался генерал, вновь заходя в лифт. 
     - Так,  - пожал плечами Йони, - уксусок один. Ходячее кладбище секретов...
Тебе оно надо? 
     Этерлен не обиделся:  он прекрасно понимал,  что в чужую епархию ему лезть
не  следует.  Тем  более  что  веселый Рокко  почему-тo  мгновенно раскусил его
служебную принадлежность...  Такие способности вызывали у генерала определенное
уважение. 
     * * * 
     - Если бы  мне хоть чуть-чуть везло,  мы не оказались бы в  таком дерьме,-
Хикки поворошил палкой костер и  устало дернул плечами,  -  по крайней мере,  в
"Олдридже" было бы горючее...  или еще что-нибудь.  Нет,  ребята, я определенно
неудачник. Мне кажется, все это началось в тот день, когда погибли жена и мать.
Дальше я просто покатился по наклонной.  Стал, что называется, задумываться - и
вот вам результат.  Нет, думать о жизни - занятие вредное, это я вам говорю как
специалист. Вы лучше думайте о том, что жить нам осталось не так уж и много. 
     Он  поднялся на  ноги и  выбрался на  воздух.  Над ним стояло темное чужое
небо.  Хикки нащупал в  кармане бутылку и ощутил сильнейшее желание завыть,  но
луна  была закрыта от  него скалами.  Ночь приняла его  в  свои объятия,  вновь
заставив остро осознать ту странную пустоту, что заполняла его. Сейчас ему было
все равно -  жить или умереть,  в нем не было даже привычной усталости, которая
появилась после ухода со  службы.  Хикки глотнул виски и  подумал,  что вся его
сегодняшняя борьба нацелена не столько на то,  чтобы выбраться отсюда,  сколько
на  спасение находящихся рядом с  ним людей.  Собственная судьба уже не  играла
особой роли. 
     Хикки  вытащил  из  кармана  спрятанный от  самого  себя  окурок,  щелкнул
зажигалкой и присел на плоский камень возле входа в пещеру. За его спиной слабо
потрескивал костер,  что-то негромко говорила Деметриосу Ирэн, в глубине пещеры
похрапывал Джерри  Ругая.  Женщины из  экипажа Марика давно  уже  спали.  Хикки
посмотрел направо,  туда,  где  темные силуэты скал заметно выделялись на  фоне
довольно светлого неба,  и вдруг удивленно прищурился - ему показалось, что меж
их неровных клыков мелькнул свет.  Через секунду он понял, что не ошибся: из-за
скал в небо ударил сильный желтый луч.  Продержавшись несколько мгновений почти
вертикально, луч медленно ушел вниз и скрылся среди глыб. 
     - Марик! - крикнул Хикки в пещеру.

      
     - Чего?  -  Деметриос неторопливо выбрался  к  нему  и  завертел  головой,
машинально отыскивая опасность. 
     - Что стряслось?




      
     - Ты когда-нибудь был вон там,  в той стороне?  -  спросил Хикки, указывая
рукой туда, где только что видел странный свет.



      
     - Был, - удивленно ответил Деметриос. - Я тут уже все окрестности излазил.

     - И что у нас там? 
     - Там долина,  похожая на ту, в которой мы спрятали разведчик, только чуть
меньше и  не  такая удобная.  Хотя спуск там  даже лучше,  почти ровный.  Такое
ощущение,  что он  чуть ли  не рукотворный.  Я  думаю,  там когда-то бил мощный
родник, он и проделал дорогу. 
     - Долина,  -  повторил Хикки.  -  Только  что  оттуда светили прожектором.
Похоже, кому-то сигналили, а может, просто дурака валяли. Интересно, кто? 
     Деметриос выпучил глаза и даже присел от ужаса. 
     - Это же совсем рядом, - прошептал он. 
     - Но орти вряд ли стали бы лазить по темноте,  - перебил его Хикки. - Я же
говорил тебе,  они боятся темноты.  Ночью они станут действовать только в самом
крайнем случае. 
     - Тогда это, наверное, те, в кого они стреляли... 
      Хикки нахмурился. 
     - Я  сходил бы с ними познакомиться,  но,  в общем,  сделаем так:  до утра
отсюда не вылезать.  Я буду нести вахту до самого рассвета, потом сменишь меня.
И поглядывай туда, ясно? Главная опасность на сегодняшнюю ночь - оттуда... 
     Деметриос разбудил его после полудня. 
     - Орти, - коротко сообщил он. 
     Хикки  схватил лежавший рядом  с  ним  шлем  и,  протирая на  ходу  глаза,
бросился вон из пещеры.  За одним из камней,  что прикрывали ее узкое жерло, он
упал на спину, надел шлем и осторожно перевернулся. 
     В  прозрачном небе  над  той  самой  долиной,  где  ночью  он  видел свет,
танцевали два  аппарата.  Эти машины были заметно крупнее,  чем захваченный ими
разведчик.  Хикки нетерпеливо подстроил шлем и  увидел разъятые пасти оружейных
портов - среди серого металла скалились батареи. 
     - Средний  ударный  штурмовик,  -  уверенно  пробормотал  Хикки,  -  класс
"борт-атмосфера"... Да, эти птички могут наделать шороху. 
     Подтянув к себе свой "нокк",  он переключил что-то на казеннике, выщелкнул
рамку дальномера и положил излучатель на камень. 
     - Ты что, хочешь стрелять? - в ужасе прохрипел Деметриос. 
     - Враги наших врагов -  наши друзья,  -  ответил Хикки. - Погоди, не мешай
мне. 
     Его   шлем  работал  на   поиск,   ощупывая  окрестности  невидимым  лучом
целеуказания.  Хикки знал,  что орти засечь его не смогут:  в  этой области они
сильно отставали от Империи,  а  спрятанная в шлеме машинерия являлась одним из
последних  достижений имперской военно-технической мысли.  Обшарив  все  вокруг
вплоть  до  верхних  слоев  атмосферы,  шлем  сообщил,  что  в  радиусе трехсот
километров других воздушных целей он не наблюдает. 
     Хикки погрузился в  размышления:  стоит ли демаскировать свою позицию?  Он
сомневался в  том,  что сможет уничтожить оба штурмовика за достаточно короткий
промежуток времени.  Какой бы  техникой он  ни  обладал,  расстояние делало его
задачу не самой легкой на свете. 
     Впрочем,  думал он  недолго.  Один из  штурмовиков,  тот,  что был ближе к
поверхности,  вдруг накренился и выплюнул вниз целую серию сверкающих жемчужных
капель.  Хикки  хорошо видел,  как  над  скалами поднялось облачко желтой пыли.
Следом  ударил  и  второй.  Штурмовику  ответили  -  по  глазам  Хикки  коротко
стрельнули невыносимо яркие белые фонтанчики,  -  и  тогда оба аппарата открыли
уже беглый огонь по поверхности. 
     Махтхольф снял  излучатель с  камня,  плотно упер  в  плечо  сложной формы
приклад и  заглянул в  рамку электронно-оптического прицела.  В топографическом
квадратике,  словно в боку мыльного пузыря,  радужно прорисовался грязный серый
борт ортианского штурмовика.  Хикки едва заметно шевельнул стволами. Теперь они
смотрели прямо в нижнюю,  приплюснутую часть серой "пирамидки" аппарата,  туда,
где располагались его двигатели. 
     Хикки коротко вздохнул и нажал на спуск. 
     - Ax! - вскрикнул Деметриос, отшатываясь в сторону. 
     Серый  штурмовик лопнул,  превратившись в  короткую белую  вспышку.  Через
мгновение он уже был полыхающим алым шаром, летящим к земле. 
     Хикки не  смотрел на него.  Переведя прицел на вторую машину,  он поспешно
выстрелил,  попал  в  бок  -  в  бронированном борту образовалась дыра  в  рост
человека,  аппарат резко швырнуло в сторону, но штурмовик был еще жив и в любое
мгновение мог превратить их  обоих в  пыль,  -  нервно ругнулся и  дал короткую
очередь.  Машина вспыхнула и, волоча за собой шлейф черного дыма, ушла вниз. По
ушам ударил тяжелый взрыв. 
     - Вот так, - сказал Хикки. 
     Стащив с головы шлем, он сплюнул и хлопнул Деметриоса по груди: 
     - Собирайся, нужно посмотреть, что у нас там. 
     - А... орти? - удивился гренадер. 
     - Больше тут никого нет. Не переживай, я буду следить за воздухом. 
     Он  хотел добавить:  "Правда,  вряд ли нам еще раз так повезет",  но решил
промолчать - пусть лучше Марик считает, что бояться им нечего. 
     Из-за  соседнего камня  неожиданно вылез  Джерри  Ругач.  По-видимому,  он
выбрался из пещеры вслед за Хикки и неслышно наблюдал за его работой. 
     - Ну, командир... - пробормотал он, вращая глазами, - ну вы даете. Что это
у вас за пушка такая? Никогда не видел. 
     - И не надо,  -  осклабился Хикки. - Иди, позови Дылду. Мы сейчас уйдем, а
ты останешься здесь за старшего. 
     Полчаса спустя они добрались до края низины, которую атаковали орти. Хикки
первым  нетерпеливо запрыгнул  на  скругленный валун,  за  которым  открывалась
ведущая вниз  тропа,  и  остановился.  Десятком метров ниже,  среди  того,  что
осталось от  пары  сборных домиков,  высилась серо-желтая громадина корварского
десантного танка.  Это  была старая,  устрашающая машина,  способная на  равных
сражаться с  любым  имперским аналогом;  танк  прошел  через  великое множество
поединков,  о  чем  говорили следы высокочастотной сварки под округлой передней
башней,  изуродованные понтоны  над  верхней ветвью  левой  гусеницы и  кое-как
заделанная дыра на том месте,  где должна была находиться кормовая батарея. Эту
модель не  выпускали уже  лет тридцать -  танк прожил долгую суровую жизнь и  в
конце  концов  нашел  свою  могилу в  разломанном ущелье Эрилака.  Внешне могло
показаться,  что он  почти не  пострадал,  но  Хикки отчетливо видел полдесятка
небольших  оплавленных отверстий по  всему  верху  боевого  отделения и  хорошо
понимал,   что  это  значит.  Внутри  температура  достигала  нескольких  тысяч
градусов, и уцелеть там ничто не могло. 
     Из   бокового  люка  свесился  изуродованный  труп  лиддана.   За  кормой,
вцепившись рукой  в  широченную ленту левого трака,  лежал перерубленный надвое
человек. Рядом с ним - еще один лиддан, изувеченный почти до неузнаваемости.


      

      
     - Странное ассорти, - сказал Хикки подошедшему Деметриосу. 
     - Пираты? - предположил тот. 
     - А вот черт его знает...  Идем,  поглядим.  Деметриос пошел вперед.  Танк
въехал в  долинку с  противоположной стороны -  там действительно имелась почти
ровная "дорога",  казавшаяся творением рук какого-то шаловливого титана.  Марик
уверенно скользил меж  камней,  и  Хикки с  Ирэн  оставалось лишь повторять его
маршрут. 
     Приблизившись к танку,  Хикки задумчиво склонился над тем месивом, что еще
совсем недавно было лидданом,  затянутым в  довольно своеобразный комбинезон со
множеством вентиляционных "юбок" вокруг груди. 
     - Фемаль, - уверенно сказал Хикки. - Гм... 
     - Женщина?! - поразился Деметриос. 
     - Ты что,  никогда не видел? - хмыкнул Хикки. Ирэн посмотрела на вытянутое
светлокожее лицо  с  огромными выпуклыми глазами,  в  которых  навсегда погасли
жемчужные вертикальные зрачки,  и  неожиданно отшатнулась в  сторону.  Ее шумно
вырвало. 
     - Волосы,  -  объяснил Хикки  ровно,  словно лектор,  -  волосы на  голове
заметно пышнее,  тело более узкое,  строение таза совершенно иное, но главное -
это веки: у женщин одинаково развиты все четыре... Под комбез к ней мы лезть не
будем. Хотя'бы из уважения к покойной... А вот из люка торчит мужчина. 
     - Я никогда не встречал их женщин, - сказал Деметриос. 
     - Да,  они не  служат в  войсках,  -  согласился Хикки,  -  слишком велика
разница  в  социальном мышлении  полов.  Но  перед  нами,  кажется,  отнюдь  не
войсковая единица.  А  вот среди пиратов они встречаются.  И  дерутся,  кстати,
ничуть не хуже наших красавиц. 
     Хикки ловко вскарабкался наверх и распахнул командирский люк. 
     - Дылда, - сказал он, - ты сюда лучше не лезь, здесь вообще каша. 
     В  лицо  ему  ударил  давно  знакомый смрад:  пахло  раскаленным металлом,
сгоревшим пластиком и  обугленной плотью.  Как он и ожидал,  внутренности танка
выгорели почти дотла.  Вместо кресел и  пультов Хикки увидел лишь перекрученные
адским  жаром  комки  спекшегося  металла,   а  от  экипажа  не  осталось  даже
металлических частей одежды. 
     Он  пролез в  башенку зенитных систем,  в  которой каким-то  чудом уцелели
почти все узлы управления,  и  понял,  что танк был обречен с самого начала:  в
распахнутых кранцах первой подачи не  было  ни  одной  унитарной связки.  Рядом
мертво висела металлическая лента зарядного элеватора... 
      
     Глава 8 
      
     Аврора, территория Портленд; несколькими часами ранее 
     Проглядев меню  полученного от  Рокко  досье,  Йохансон надолго  замолчал.
Этерлен терпел его молчание минут пять,  потом изогнул шею и  попытался глянуть
на топографический дисплей терминала. Йони пошевелился. 
     - Ты этих людей не знаешь,  -  сообщил он.  -  А  их тут столько...  Я вот
думаю,  к  кому ехать в первую голову.  Тебя сейчас интересуют связи со службой
"Ц"? 
     - Именно. Дед никогда не раскрывает своих "соловьев", но намек был слишком
уж ясен... 
     - Тогда поехали:  здесь, в списке, у нас числится такой мощный старец, как
Конрад Гектор Кохан,  уинг-генерал в отставке,  бывший директор всей "Ц"-службы
аврорской группировки.  Ты,  наверное,  слыхал,  что в системе базируется целая
куча войск? 
     Этерлен устало провел рукой по лицу. Его глаза вдруг потухли, словно в них
вырубили электричество. 
     - Кохан...  - хрипло проговорил он, - это та самая сука, которая провалила
Рогнарский договор.  Это из-за него погибли два десятка наших офицеров и  сорок
человек дипломатов. Генерала Брекенриджа соскребали со стен храма - а все из-за
того,  что  мерзавец Конрад Г.  Кохан посчитал себя  мудрее,  чем  "эти хреновы
умники в  черном"!  После этой истории его и направили на Аврору:  раньше-то он
сидел в Метрополии.  Чертов подонок!..  Поехали: я загляну в его честные глаза,
и,  если Кохан хоть каким-то боком завяза