устная, Дылда? 
     - Мне  приснился плохой  сон.  -  Ирэн  вытащила из  кармана жакета  пачку
сигарет,  щелкнула зажигалкой и  посмотрела на него сквозь облачко дыма.  Хикки
очень не понравились ее глаза.  В них стояла какая-то странная,  незнакомая ему
тоска,  он никогда еще не видел жену такой подавленной и  даже несчастной.  Она
выглядела, как старая верная собака, незаслуженно ударенная хозяином. 
     - Так что там за сон, Ир? 
     - Я  не стала говорить тебе с  утра...  В  общем,  мне приснилось,  что ты
гонишься за каким-то типом,  таким рыжим... с бородой, а потом - ты в окружении
ангелов. 
     - Если честно,  я  не в курсе,  к чему это.  Рыжий тип с бородой,  гм-м...
Ангелы... ну, ангелы, это, кажется, не так уж и плохо. Плохо, когда снятся жабы
- синие и  с  пупырышками.  Перед тем  как  мы  упали на  Эрилак,  мне  как раз
приснились синие жабы, все с ног до головы пупырышках. А вот ангелы... Да бог с
ними. 
     Ирэн приблизилась к  Хикки и неожиданно уселась ему на колени.  Он изъял у
нее сигарету,  сунул себе в рот и крепко обхватил жену за талию.  Закрыв глаза,
она опустила голову ему на плечо...  Он не мог сказать, сколько времени они так
просидели.  Сигарета истлела до конца и Хикки швырнул ее в урну.  Потом он стал
погружаться в  сладкую дрему.  В  реальный мир  его вернул оглушительный стук в
дверь.



     : 
     - Да, черт побери! - Хикки стряхнул с себя жену и встал. 
     На  пороге стояли Этерлен и  Йони  Йохансон.  Под  мышкой у  детектива был
плоский топографический проектор, а Этерлен держал свой неразлучный терминал. 
     - Мы  можем  расположиться  здесь?  -  спросил  Этерлен  с  очаровательной
бесцеремонностью. - А то там ужасный шум. 
     - Можем,  -  вздохнул Хикки. - Ир, распорядись, чтобы нам принесли кофе. И
коньяк, обязательно. 
     Вернувшись в  кресло,  он придвинул к себе громадную каменную пепельницу и
тяжко  вздохнул.  Непонятно отчего,  но  вся  эта  затея любимого Дедушки стала
ощущаться как  гиря  на  шее.  Ему  смертельно захотелось выпорхнуть отсюда,  с
восемьдесят шестого этажа, и хоть на пару секунд почувствовать себя беззаботной
птичкой далекой от всех проблем и чужих неприятностей. 
     Йони  тем  временем споро оживил свою  машинку и  взял в  руку миниатюрный
пульт. 
     - Ну, вот они, - сообщил он. 
     Посреди кабинета появились двое мужчин.  Лет они были одинаковых -  где-то
так  под  сорок,  внешность имели  не  самую запоминающуюся;  Хикки мог  только
сказать,  что одного из них,  обладателя висячих светлых усов,  жизнь потрепала
несколько крепче,  чем его приятеля.  А вот с одеждой было интереснее.  Безусый
брюнет с наметившимся брюшком выглядел как типичный обитатель Острова Ублюдков:
на  нем  были  узкие синие брюки,  белая рубашка-безрукавка с  большим отложным
воротником и бездной карманов,  наложенных друг на друга, и обычные в Портленде
сандалии без  задника.  Но  вот  второй,  обладатель тех  самых печальных усов,
казался приезжим. На Авроре так вообще не одевались - достаточно плотный камзол
мог принадлежать только жителю не  слишком жаркого мира,  о  том же  говорили и
странного вида  серые шаровары с  застежками понизу,  из-под  которых виднелись
узконосые сапоги на высоком каблуке. 
     - Ты уверен, что все было именно так? - спросил Хикки. 
     - У меня профессиональная память, - обиделся Йони. - К тому же я почти час
на это убил. 
     - Где это так одеваются?  -  задумчиво произнес Хикки.  -  Он  же  явно не
здешний. 
     - А кто из них махал помелом? - поинтересовался Этерлен. 
     - Тот,  с  усиками.  У  него еще  голосина такой -  У-У,  что сирена.  Но,
по-моему,  он не военный.  Интонации не те.  И волосы, видишь, короткие. Но вот
откуда он? 
     - Или с Сент-Илера, или с Килборна, - уверенно отозвался Этерлен. - Если с
Килборна,  то он скорее всего скотовод. Это у них там манера носить сапоги а-ля
офицерские ботфорты, и при этом запихивать голенище под штанину. Орать и бузить
в кабаках они тоже любят. Каким чертом скотовод мог оказаться в курсе событий? 
     - А  ты  уверен,  что это все не туфта?  -  Хикки принял из рук секретарши
поднос с кофейником, плотно затворил за нею дверь и вернулся на место. - Может,
они имели в виду совсем не того Каспара. Может, вообще... 
     - Не может,  - перебил его генерал. - Я уже все выяснил. Кирпатрик вышел к
тому самому Килборну, а по спине у него уже топчутся лидданские друзья. 
     - Регулярные? 
     - Хуже,  братцы. Пираты. Все-таки он и с ними что-то не поделил. И если мы
его  не  достанем -  а  как  его достать,  я  просто не  знаю,  -  погром будет
продолжаться.  После той истории с  нашим патрулем и лидданами Кирпатрик твердо
заявил,  что его сдали не только пучеглазые сволочи, но и наши... Я имею в виду
ваши - с долбаной вашей Авроры. Что у вас тут за планета! 
     Хикки вдруг стало смешно.  Он представил себе, как Каспар Кирпатрик, он же
Каспарчик,  живая  легенда,  ужас  галактических трасс,  нанимает  килборнского
свинопаса,  для того чтобы тот завалил лидданского консула. Завалил, совершенно
бесшумно ушел, а потом размахивал налево и направо своим языком, хвастаясь, как
хорошо у него все вышло. Прожив на свете тридцать три года, полковник Махтхольф
ни  разу не видел ковбоя,  способного тихо и,  главное,  весьма профессионально
пройти через охрану,  уложить VIP одним-единственным выстрелом в  лоб (а  дело,
как  он  уже  знал,  было именно так) и  все  так  же  аккуратно раствориться в
воздухе! 
     - Это был действительно свинопас,  -  сказал он.  -  Не киллер, переодетый
свинопасом, а настоящий свинопас. Но как?.. 
     - Да  пошел  ты  к  черту,   умник,   -   буркнул  генерал  с  неожиданным
раздражением.  -  Откуда я знаю, как? Я только знаю, что все совпадает, цепочка
получается предельно логичная, а против логики я не ходок. 
     - С сетями работать будем? - поинтересовался Хикки. 
     - Да за каким чертом,  у  нас совершенно нет времени.  В Империи пятьдесят
пять миллиардов рыл -  по  анализу мы получим тысяч десять персонажей,  как две
капли воды похожих на  наших фигурантов.  Пусть этим займется Йони.  Нам сейчас
нужно вычислять Лоссберга и перебираться к нему на борт. 
     - Ты знаешь,  где он?  А  то у  меня в  доках стоит "Ровер",  только что с
капиталки. Экипаж я соберу к вечеру... 
     - Нет уж, только не это. Не исключено, что мы пойдем прямо к черту в зубы,
а туда, знаешь ли, все-таки лучше с Лоссбергом. 
      
     Глава 4 
     Вокруг  солнца  Авроры  вращались  семь  планет;  собственно  Аврора  была
четвертой.  Помимо нее,  относительно небольшие человеческие колонии находились
также  на  второй  и  шестой.  Атмосфера второй  планеты позволяла долгосрочное
терраформирование,   и  ее  готовили  под  эту  наконец-то  доведенную  до  ума
технологию,  а  шестая,  мрачный  мир  фиолетовых льдов,  под  которыми  кипела
странная,  фторо-кристаллоидная жизнь был ценен исключительно рудами.  Остаться
там   навсегда  мог  только  шизофреничный  ксеногеолог  или  большой  любитель
уединения, зато вокруг планеты вертелись аж восемнадцать разнокалиберных лун. 
     В  этом  многоцветном хороводе и  затерялся "Циклоп".  Кришталь,  входя  в
систему, решил потешить свои источенные алкоголем нервы и спрятаться так, чтобы
его не  увидела ни  одна из сторожевых башен оборонительной сферы.  Несмотря на
размеры корабля,  ему это удалось. Зато пилоты принадлежащего Хикки каботажного
грузовика,  на котором он отправился к Лоссбергу, прокляли все на свете. Маневр
приближения к  "Циклопу" заставил  их  вспотеть  по-настоящему:  они  крутились
вокруг  грязно-серой  планеты  больше  часа.   Наконец  на   экранах  появилась
величественная черная  сигара  с  широко  растопыренными пилонами  эволюционных
двигателей.  По сложившейся традиции, чуть приплюснутую "спину" корабля украшал
портрет рыжеволосой красотки, жизнерадостно запустившей пальчики промеж ног. 
     Грузовик притерся к  левому  борту  линкора,  словно поросенок к  ласковой
мамочке,  и  от  шлюза  громоздкого  "Циклопа"  неторопливо  пополз  переходной
"хобот".  Несколько минут спустя Хикки и Этерлен, держа в руках дорожные кофры,
уже   шли   по   слегка  прогибающейся  ленте   трапа  в   сторону  светящегося
прямоугольника распахнутой шлюзокамеры. 
     В коридоре их встретила подтянутая молодая женщина,  оснащенная майорскими
погонами.  В  петлицах неярко  серебрились молнии  начальника связи.  Этерлен с
некоторой плотоядностью оглядел  ее  стройные ноги,  облитые черными форменными
чулками, и приготовился к дежурному комплименту. 
     - Вахтенный начальник майор Робинсон, - отрекомендовалась дама, и Хикки. с
генералом  едва  не  присели:  она  говорила  настоящим,  добротно  прокуренным
унтер-офицерским басом,  глубоким настолько,  что от него,  казалось,  гудели в
ответ бронированные переборки. 
     Для того чтобы прийти в себя, Этерлену понадобилось некоторое время. 
     - А где Лоссберг? - спросил он, забыв о необходимости представиться. 
     - Лоссберг сидит с  командиром,  пьет ром и рассуждает об эманациях высших
энергий, - равнодушно ответила майор Робинсон. - Идемте, джентльмены. 
     Когда  перед  ними  разъехались  полированные двери  командирского салона,
Хикки увидел следующую картину.  Лоссберг,  одетый в  расшитый узорами шелковый
халат,  сидел в  глубоком кресле перед старинным деревянным столом,  на котором
покоилась наполовину выпитая  бутыль  рому,  стаканы и  безразмерная серебряная
пепельница, наполненная грязными салфетками вперемешку с сигарными окурками. На
краю стола стоял тазик,  из него торчали обглоданные кости какой-то птицы;  под
столом валялись две пустые бутылки из-под рома и  несколько банок из-под соков.
Напротив Лоссберга, подперев щеку ладонью, задумчиво щурился Кришталь. Выглядел
он  даже по флотским меркам странно:  на макушке отсвечивала небольшая лысинка,
зато имелись три хвоста -  один,  рыжий и  пушистый,  шел от  затылка до  самой
задницы,  а еще два,  тоже рыжие,  но более скромные, свешивались со щек. Усы и
борода  при  этом  отсутствовали.  На  Криштале были  тесные форменные шорты  и
рубашка с полковничьими погонами. Слушая Лоссберга, он то и дело приподнимал то
одну, то другую ногу и шустро скреб рыжеволосые лодыжки. 
     - Ха, - произнес он, узрев распахнувшиеся двери, - а вот и наши пассажиры.

     - Выдай им стаканы,  Сэмми,  -  приказал Лосеберг с  явным удовольствием в
голосе. 
     - Я не буду, - быстро сказал Этерлен. 
     - Ты?  Будешь,  будешь...  А, Хик, старый перец!.. Давненько мы с тобой не
виделись.  Присаживайся,  старина:  у  меня  нынче  прекрасный ром  и  такое же
прекрасное настроение. 
     Кришталь  принес  пару  высоких  стаканов  и  коробку  шоколадных  конфет.
Усевшись в  кресло,  Хикки вдруг заметил,  что рядом с Лоссбергом на широченном
подлокотнике  лежит   какой-то   фолиант  в   тисненном  золотом  переплете  из
натуральной кожи. 
     - Что это у тебя за букварь? - поинтересовался он. 
     - Так,  для  развития моего скудного ума.  Что ж,  Сэмми,  наливай дорогим
гостям! 
     Этерлен посмотрел на Кришталя с откровенным ужасом, но предложенный стакан
все-таки взял. Было ясно, что Лосеберг их в покое не оставит. 
     - Куда полетим? - беззаботно осведомился Кришталь. 
     - Корабль,  который мы должны догнать, сорок часов назад вышел с Беатрис в
направлении на  Килборн.  Нам  обязательно надо  его  достать  раньше,  чем  он
доберется до финиша. Или по крайней мере сделать так, чтобы он туда добрался. 
     - Что-то я не понимаю, - нахмурился Лосеберг, - так догнать или?.. 
     - За  ним по пятам идут лидданские пираты.  Возможно,  где-то на подходе к
Килборну их  ждет подкрепление.  Наш,  так сказать,  приятель об этом не знает.
Понятно? 
     - Какое у него корыто? 
     - "Трэйсер", в отличйом состоянии. 
     - Значит,  он и сам сможет продержаться какое-то время. А вот что касается
точки рандеву... 
     - Я  совсем  плох  в  навигации,  -  признался  Этерлен.  -  Может,  Хикки
сообразит? 
     Кришталь презрительно махнул рукой и закатил глаза. 
     - Через двадцать два часа,  -  сказал он, - плюс-минус на подмыться. Через
двадцать два часа мы будем в точке рандеву. 
     Не обращая никакого внимания на остальных,  он подошел к  пульту и  вызвал
вахтенного офицера,  затем  штурмана.  Несколько минут  спустя  по  всему  телу
"Циклопа" пробежала довольно  ощутимая  волна  вибрации.  Ударив  эволюционными
двигателями, громадный линкор начал выбираться за пределы системы. 
     - Мне срочно нужна связь,  -  подпрыгнул вдруг Этерлен.  - Штрих-кодер и -
дальняя, срочно. Кришталь снова вылез из кресла. 
     - Ну, что у нас на этот раз? - лениво спросил Лосеберг, глядя, как Этерлен
колдует над пультом, набирая позывные. 
     - Да дурное,  в  общем-то,  дело,  -  ответил Хикки.  -  Ты слышал о таком
джентльмене, как Каспар Кирпатрик? 
     - Я  даже  за  ним  гонялся.  -  Лосеберг вновь  наполнил свой  стакан,  с
задумчивостью пригубил и  потрепал ладонью корешок своего фолианта (Хикки никак
не мог разобрать название книги).  -  А потом мне сделали небольшое обрезание и
сказали,  что ни-ни,  что Касггарчик -  цаца и трогать его не следует.  А то со
мной будет бяка, вот как. Вообще, если честно, пошли б вы все к черту в жопу! -
добавил он с горечью. - Уж так мне на-" Доели ваши интриги, что сил нет. Ерунда
ведь  получается:   того  трогай,   этого  не  трогай...   а  потом  все  опять
шиворот-навыворот. 
     Хикки залпом допил свою порцию и  проследил,  как Кришталь наливает ему по
новой.  "Кажется,  я начинаю кое-что понимать, - сказал он себе. - Очевидно, за
последние пять  лет  в  мире  действительно многое  изменилось.  Раньше  СБ  не
решалась играть с такими уродами,  как Каспарчик.  Всякие,  конечно, бывали, но
больше как-то по мелочи: крупную рыбу старались давить без компромиссов. Видно,
дела действительно стали плохи". 
     - Так это Каспарчика нам надо дотащить до Килборна? - спросил молчавший до
того Кришталь. - Ну, анекдот! Его как: своим ходом или это вот... в упаковке? 
     - Живым и  здоровым,  -  вздохнул Хикки.  -  От  него  сейчас очень многое
зависит. Целая сверхсекретная разработка... 
     - Пошел ты со своими секретами, - фыркнул Лоссберг. - Я их всех... Слушай,
- обратился он к Кришталю, - ты не кормил Этерлена лимонами? 
     - Лимонами?! - не понял тот. 
     - Или хурмой... Ты посмотри на его рыло! Что это он такое съел, а? 
     Все посмотрели на Этерлена.  Его голова была окутана полупрозрачной сферой
индивидуального аудиополя,  но  Хикки хорошо видел,  что лицо генерала выглядит
чрезвычайно кисло. Можно подумать, что кто-то действительно заставил его сунуть
в рот пару лимонов. 
     - В самом деле,  что это с ним?  -  удивился Хикки.  -  Я его таким еще не
видел. 
     - Подозреваю, что его кто-то зверски обрадовал. Его верхние врата сжались,
и  энергетически он сейчас слабее чахоточного.  Когда закончит,  ему надо будет
выпить, - решил Лоссберг. 
     Хикки не  слишком понял,  о  каких вратах толковал проспиртованный ас,  но
насчет выпивки он  оказался безусловно прав:  закончив беседу,  Этерлен без сил
упал в кресло и залпом употребил стакан рому. 
     - Закусил  бы,  -  участливо  предложил Хикки,  пододвинув ему  коробку  с
конфетами. 
     - Отстань...  Я вас поздравляю, джентльмены: главкомом ВКС назначен маршал
Гласе. 
     - О, - сказал Лоссберг, и в салоне повисла тяжелая тишина. 
     Маршала  Гласса  они  все  знали  очень  хорошо.  Махровый  армейский дуб,
девяностолетний  трезвенник  и  резонер,  он  превратил  Генштаб  в  совершенно
закосневшую структуру,  способную  лишь  на  создание  бесчисленного количества
циркуляров  и  инструкций,  которые  поражали  своим  идиотизмом  даже  старых,
кадровых  дуроломов.   Гласе  же,   беспрестанно  интригуя,   добился  отставки
большинства грамотных молодых маршалов,  засадив Генеральный Штаб ВКС  порослью
таких же,  как и он сам, желчных маразматиков. Носить эполеты они еще могли, но
вот разбираться в  стремительно меняющейся обстановке последних предвоенных лет
- уже никак. 
     - Для нас это меняет очень многое, - промычал Этерлен. - Ты понимаешь? 
     Хикки понимал.  Теперь уже не Флот будет выполнять директивы СБ,  а скорее
наоборот.  Раз на "троне" расселся Гласе,  значит,  флотскую разведку возглавят
его приятели с  палочками,  извлеченные из  небытия полузаброшенных гарнизонов,
где они сидели, как старые грибы, в ожидании своего срока. Энергичное поколение
сорока-пятидесятилетних немедленно отправят в  отставку,  а  на  их место сунут
столетних старцев, с которыми нынешний главком когда-то начинал службу. Вся эта
публика терпеть не  может  "умников в  черном",  имеющих привычку совать нос  в
каждую  дырку,  и,  естественно,  благодаря им  сорвутся десятки наработок,  на
которые были потрачены годы. 
     - Дед  приказал предельно ускорить исполнение проекта  "Ковчег",  -  глухо
сказал Этерлен.  -  А мы с тобой -  его часть.  Нам во что бы то ни стало нужно
догнать  Каспарчика  и  убедить  его  прекратить шутки  с  мочиловом  конвойных
королей.  Иначе -  крышка.  Иначе мы уже никого ни в чем не убедим.  Сэмми,  ты
уверен, что мы успеем вовремя? 
     -- Вы  какую  академию заканчивали,  ваша  милость?  -  желчно осведомился
Кришталь. 
     - СБ,  отделение  внутренней  разведки.  А  в  университете  защитился  по
общественным наукам. 
     - Вот  и   занимайтесь  своими  общественными  науками.   А  я  заканчивал
штурманский  факультет  и  поэтому  умею  считать  два  плюс  два...   Надеюсь,
завтрашний день пройдет без особых сюрпризов: у меня день рождения. 
     Проснувшись,  Хикки с  Этерленом застали на  пятидесятой палубе любопытную
картину.  Весь свободный от вахты экипаж был построен посреди широкого светлого
коридора.  На  правом  фланге  ухмылялись старшие офицеры,  там  же  скалился и
Лоссберг,  сменивший халат на темно-синий повседневный мундир,  а перед строем,
вытянувшись в  струнку,  торчал Кришталь,  весь в белом сиянии парадно-строевой
формы.  В сверкающей коже его ботфорт отражались желтоватые потолочные плафоны.
На боку полковника Хикки с некоторым удивлением разглядел длинный наградной меч
с роскошной гардой. Экипаж трижды прокричал поздравление, Кришталь поклонился и
лающе приказал офицерам развести народ по местам. 
     В  белом он выглядел непривычно строго и  даже,  наверное,  сурово.  Хикки
ожидал  увидеть  именинника опухшим с  похмелья,  однако  Кришталь был  свеж  и
подтянут  _  сказывалось время,  проведенное в  компании Лоссберга.  Его  рыжие
волосы  свободно лежали  на  плечах свешиваясь на  спину  и  грудь,  под  левым
карманом мокро  поблескивал алым  лаком Рыцарский Крест,  и  Хикки вдруг поймал
себя на мысли,  что за последние годы Сэмми изменился до неузнаваемости. Внешне
он,  наверное,  остался почти  тем  же  смешливым мальчишкой но  вот  в  глазах
появилась наконец сизая сталь настоящего аса,  заработавшего свои  кресты не  в
штабных коридорах, а в десятках яростных атак. 
     - Наши  поздравления,   полковник,   -   поклонился  Этерлен,   подходя  к
имениннику. - Сколько ж это вам?.. 
     - Двадцать девять,  -  вздохнул Кришталь.  -  Не много и  не мало.  Вы уже
завтракали? Идемте в салон. 
     Корабельное время "Циклопа" не совпадало с временем Портленда, по которому
жил Хикки,  и ему пришлось лечь спать на несколько часов позже,  чем обычно,  -
подскакивать задолго до завтрака Хикки не хотелось, - зато он не отказал себе в
удовольствии выспаться как  следует и,  как  ни  странно,  спалось ему  гораздо
лучше,  чем дома.  Кришталь поселил их  в  роскошных резервных "люксах" рядом с
собственными  апартаментами и  в  двух  шагах  от  каюты  Лоссберга.  Здесь,  в
окружении металла и пластика, среди едва ощутимой вибрации громадных механизмов
корабля,  Хикки наконец почувствовал себя в  покое и  безопас