он цивильный.  Мы тоже думаем, что насчет огня это блеф. Но у него
старый "хенклир" и корварский "дарт", а еще какая-то сумка: он говорит, что там
взрывчатка. 
     - Чего он хочет, этот гад? 
     - Требует, чтобы его выпустили, иначе он начнет расстреливать заложников. 
     Ох  черт,  вздохнул Хикки.  Вот это сейчас начнется!  В  Портленде уже лет
сорок не было ни одного настоящего теракта.  Вся префектура, наверное, стоит на
ушах от ужаса.  Начнет расстреливать заложников!  Боже!.. Хикки представил себе
несчастную,  полностью  деморализованную  женщину,  которой  обещают  убить  ее
дочерей,   и   содрогнулся.   Империя   никогда  не   соглашалась  на   условия
террористов... 
     - Наша группа "Антитеррор" уже  здесь,  но  они совершенно растеряны и  не
знают, что делать. Может быть, вы что-то подскажете? 
     - Этот "Антитеррор" никогда в  жизни не был на деле,  -  вполголоса бросил
Хикки. - Пол, это кошмар. Вот теперь мы влипли. 
     Через  несколько минут  Лоссберг посадил катер  в  одном  из  коммерческих
закоулков порта.  На  черной пятке  стартовой мишени застыло узкое  стометровое
тело  субрейдера типа  "Газель".  Такие корабли очень редко попадали в  частные
руки,   и   стоили  они  бешеных  денег.   Благодаря  своей  огромной  скорости
стратегический разведчик мог  ходить  без  всяких конвоев:  ни  один  пиратский
корабль не был способен его достать,  особенно если опытный пилот гнал "Газель"
своеобразным противоракетным зигзагом. 
     Из  находившейся рядом с  кораблем башни управления полиция спешно удаляла
всех  людей.  Посмотрев на  это  сверху,  Хикки недовольно поджал губы:  делать
дурням нечего. Из ходовой можно бить только носовой батареей, а нос "Газели", к
счастью,  смотрел в сторону океана. Как он развернет корабль, стоящий на пятке?
Для этого его нужно поднять! Хикки хорошо знал, что такое атмосферный маневр, и
понимал,   что  человек,  не  обладающий  высочайшей  пилотской  квалификацией,
субрейдер не то что не повернет, а даже и не поднимет на месте. 
     - Лосси,  ты  мог  бы  ее  развернуть?  -  спросил он.  Лоссберг фыркнул и
покрутил пальцем у виска. 
     - Мы  же  с  тобой профессионалы,  Хик.  Для  того чтобы треснуть носом по
башне,  мне понадобился бы радиус в триста-триста двадцать километров. Это что,
катер? 
     К  опустившемуся возле башни "ТР-145" подбежала Леа Малич.  Сейчас женщина
выглядела почти на свои, лицо ее выражало отчаяние. 
     - Прекратите эвакуацию, - сказал Хикки. - В ней нет никакой необходимости.
Развернуть корабль невозможно, неужели вы не понимаете? 
     - Но он же может взлететь! В любую минуту!.. 
     - Как взлетит,  так тут же и рухнет,  - невозмутимо усмехнулся Лоссберг. -
Вы думаете,  это так просто?  Взлететь вертикально, прямо с точки стояния и без
всяких разгонных аппарелей -  это  искусство.  Если бы  ваш  клиент был опытным
пилотом,  я  сказал бы,  что опасность действительно существует.  Но так как он
просто лох деревянный, то воспринимать его болтовню всерьез не стоит. 
     - Но у него есть пилоты. 
     - И где они? Почему он тогда до сих пор тут сидит и вас пугает? 
     Хикки прищурился и задумчиво поглядел на субрейдер. 
     - Пол,  - вдруг сказал он, - давайте дуйте с Лосси за снаряжением. Мы двое
- единственные полностью экипированные рейнджеры на  весь Портленд.  Других тут
нет.  А  местный "Антитеррор" -  это полное дерьмо.  В лучшем случае они смогут
отвлечь внимание ублюдка... 
     - Ты  думаешь,  что  сможешь  пробраться в  запертый корабль?  -  удивился
Этерлен. 
     - Он прав,  - вмешался Лоссберг. - Тут есть о чем подумать. Давай слетаем.
Пол.  Я, конечно, не специалист по антитеррору, но мне кажется, что этот псих и
в самом деле убьет детей, а потом разнесет себе башку. Вы как: он вам нужен или
нет? 
     Этерлен пристально посмотрел на Хикки. 
     "Ну давай,  давай, - прочел он в его взгляде. Мочить Жирного ты не боялся?
А это было похуже..." 
     Насчет  "похуже" Этерлен  сомневался.  В  молодости он  принимал участие в
одной  операции  по  освобождению  заложников,   и  его  группа  точно  так  же
пробивалась в  запертый корабль.  Из двенадцати рейнджеров уцелели трое,  а все
заложники погибли.  Правда,  дело происходило в  глубоком космосе,  и  на борту
фрегата было два десятка пиратов. 
     - Исполняйте свой долг,  джентльмены, - пробурчал Этерлен и полез в катер.
- Сейчас  мы  вернемся  с  нашими  кишками.  Поговори  пока  с  командиром этих
"террористов", может, подскажет что умное. 
     - Идемте в  башню,  -  скомандовал Хикки.  -  Мне срочно нужна "внутренняя
карта" корабля. Если ее нет, запросите информацию на местной базе ВКС. 
     В  стеклянном помещении на  верхнем  этаже  Хикки  встретил огромный,  как
скала,   полицейский  офицер  в  громоздком  снаряжении,  напоминавшем  доспехи
гренадера.  В  коридоре  толпились еще  несколько таких  же  вояк.  Они  нервно
переминались с ноги на ногу,  демонстрируя полнейшую беспомощность. Поглядев на
это славное войско, Хикки испытал приступ бешенства. Ему приходилось работать с
такими "специалистами". 
     Толку от них было мало: в лучшем случае они не мешали. Чаще - наоборот... 
     - Давайте договоримся сразу,  майор,  -  сказал он офицеру, - вы не будете
путаться под ногами.  Никакой инициативы!  Делать будете только то,  что я  вам
скажу. У вас есть схема "Газели"? Мне нужна внутренняя карта, попалубно... 
     К  такому требованию командир группы оказался готов.  Он пошуровал в своем
служебном терминале,  и  вскоре перед  глазами Хикки  развернулась подробнейшая
схема корабля. 
     - Вы хотите проникнуть на корабль? - осторожно поинтересовался командир. 
     - Другого выхода я  не вижу,  -  буркнул Хикки.  -  Вся штука в  том,  что
террорист нужен нам живым.  А вам, наверное, не нужен скандал из-за уничтожения
заложников... 
     Антитеррориста крепко  передернуло.  Перспектива скандала  его  совсем  не
радовала. 
     К  тому моменту,  когда за  башней приземлился катер Лоссберга,  Хикки уже
имел некое подобие плана. Лоссберг, как выяснилось, тоже. 
     - Я стажировался на "Газелях",  -  сообщил он,  входя вместе с Этерленом в
стеклянную комнату.  -  После  Академии меня  хотели  запихнуть в  один  хитрый
разведдивизион.  Теперь это уже неважно... Я думал: как можно влезть в запертый
субрейдер? А очень просто - через сервисные люки ускорителей. 
     Хикки  мыслил  иначе,   но,   выслушав  Лоссберга,  признал  его  правоту.
Действительно,  "Газель", не очень-то обремененная броней, имела на своем брюхе
несколько уязвимых мест. Хикки думал пробираться через верх, но Лоссберг быстро
убедил его, что проламываться сквозь сканерные гнезда куда сложнее. 
     - Смотри,  -  говорил он,  водя пальцем по висящей в  воздухе многоцветной
схеме нижних палуб,  -  люк вы просто взломаете,  это нетрудно,  там "сопливые"
замки:  отожмете гидравлику,  и  все.  Дальше  вы  попадете в  аппаратный отсек
ускорителей.  Там придется резать контура и переборки, но много времени это .не
займет.  Вы  два  дистрофика,  легко пролезете в  небольшую дыру -  а  там  уже
машинный нижнего шлюза, и за переборкой - коридор первой палубы. 
      
                                    Глава 12 

     Снизу,  из-за двигателей,  у него "мертвая зона".  В том, конечно, случае,
если мерзавец не врубит круговой обзор.  Из ходовой рубки это сделать можно, но
надо знать как: там очень хитрая система регулировки визира. Запомните: если вы
увидите,  что на спине корабля начала расходиться небольшая диафрагма, сразу же
кричите нам.  Впрочем, здесь, на поверхности, он все равно мало что увидит. Вы,
психолог:  как только мы  подъедем под двигатели,  начинайте с  ним беседовать.
Отвлекайте его,  чтобы он не смотрел на пульт,  потому что там может загореться
индикатор.  Я не знаю, загорится он или нет, это зависит от того, какой режим у
него сейчас работает... 
     Лоссберг еще раз посмотрел на  внутреннюю схему и  дернул плечом.  Он  был
одет в доставленные полицейскими доспехи: с непривычки астронавту казалось, что
на нем какой-то "неправильный" и неудобный скафандр. 
     Этерлен  захлопнул  забрало  шлема.  Провожаемые  взглядами  комиссарши  и
полицейских чинов, они спустились вниз. За башней, невидимая для террориста, их
ждала  антигравитационная  тележка  с  ремонтным  роботом-крабом,  способным на
усилие в несколько тысяч тонн.  Возле тележки суетились,  еще раз все проверяя,
два унтер-офицера и молодой майор ВКС,  примчав--щиеся с ближайшей базы.  Майор
нервно и  одновременно восторженно доложил Лоссбергу,  что  все готово.  Парень
прямо дергался от возбуждения:  ему еще не приходилось видеть, чтобы знаменитый
генерал принимал участие в такой необычной операции. 
     Лоссберг коротко улыбнулся,  похлопал майора  по  плечу  и  махнул  рукой.
Тележка тронулась вперед.  Сидя на корточках перед пультом управления,  генерал
вывел ее из-за башни и почти мгновенно, одним рывком подогнал к взлетной пятке.
Тележка поднялась выше и за-нырнула под черное брюхо корабля. 
     Хикки облегченно выдохнул. 
     - У нас пока без шума, - сообщила ему Леа. - Психолог начинает... 
     - Так,  - сказал Лоссберг, останавливая тележку под едва заметным контуром
нужного им люка, - теперь будем давить... 
     Сложная клешня  робота бесшумно поднялась вверх,  выпустила гравимагнитную
присоску и  приклеилась к  бронеплите люка.  Хикки уже  знал,  что  ее  толщина
составляет около полуметра; но мощности робота должно было хватить. 
     Лоссберг уверенно орудовал дистанционным пультом. Генераторы робота завыли
чуть  громче,  сверху раздался слабый треск,  будто кто-то  рвал бумагу.  Хикки
пристально смотрел на  люк  -  несмотря на  все  усилия,  его  контур оставался
по-прежнему волосяным, едва заметным на матово-черной поверхности внешней брони
корабельного брюха. 
     Генераторы загудели на тон ниже. Тележка под ногами немного качнулась, и в
это  мгновение все  увидели,  что  люк  подался,  пошел  вовнутрь своей могучей
цель-нолитой рамы: робот сумел преодолеть сопротивление гидроцилиндров. 
     Лоссберг отклеил присоску. Сложный рабочий орган машины трансформировался,
превратившись в чешуйчатую металлическую клешню.  Генерал подвел ее к краю люка
и запустил в образовавшуюся щель.  "Рука" робота качнулась от напряжения. Хикки
ощутил,  как  вместе с  роботом мелко вибрирует вся  тележка.  Люк окончательно
поддался.  На  голову Лоссбергу обрушилась тугая  струя  маслянистой прозрачной
жидкости, и он, матерясь, шарахнулся в сторону от нее. 
     - Цилиндр,  -  объяснил  он,  брезгливо отряхиваясь,  -  какой-то  цилиндр
лопнул... 
     Через  минуту  робот  окончательно  дожал  непокорный  люк.  Прямоугольная
створка ушла в глубь гнезда, открыв наконец дорогу в брюхо "Газели". 
     Не  говоря  ни  слова,  Этерлен  щелкнул рычажком на  поясе,  включая свой
индивидуальный антиграв,  и за-нырнул в темную полость. Хикки задержался внизу.
- Ну,  мы поехали, - сказал он Лоссбергу. Тот поднял над головой большой палец.
Оказавшись в  тесной аппаратной каморке,  Этерлен сразу же взялся за плазменный
резак.  Когда рядом с  ним  опустился на  пол Хикки,  он  уже отрезал несколько
контрольных панелей и  подбирался к  переборке.  Желтая  игла  плазмы  уверенно
двигалась по металлу,  застав-;ляя его заворачиваться наружу. Хикки включился в
работу,  и вскоре они прорезали в потолке дыру,  способную пропустить человека.
Не  пряча  резак,  Этерлен  выжался на  руках  и  оказался в  темном  помещении
машинного отсека нижнего шлюза.  Выбраться отсюда было уже проще:  резаки легко
вскрыли тонкую  внутреннюю переборку,  за  которой начинался тесный,  как  лаз,
коридор первой палубы. 
     - Туда,  -  напряженно прошептал Этерлен, указывая рукой в сторону носовой
части корабля. 
     От ходовой рубки их отделяло не более пятидесяти метров. 
     - Как ты думаешь, а где экипаж? - спросил Хикки. 
     Этерлен раздраженно взмахнул ладонью. 
     - Какая нам разница? Пошли! 
     Они добежали до  конца коридора,  стремительно взлетели вверх по аварийной
лесенке  -  пользоваться лифтом  Этерлен  не  решился -  и  через  три  пролета
оказались на нужной палубе. 
     Далеко впереди светилась незапертая дверь ходовой рубки. 
     Этого они не ожидали.  В первые секунды, сообразив, что Мьюз может увидеть
их в  коридоре,  оба почти одновременно нырнули обратно вниз.  Этерлен выставил
вперед специальный прибор.  Электроника позволила ему заглянуть в  саму рубку -
он увидел, край пульта, пустое кресло второго пилота и... никого. Тогда Этерлен
включил направленный микрофон. 
     - Идите вы на х..!  - услышал он визгливый мужской голос. - Я вам не верю,
откуда вы можете это знать?  Все,  мне это надоело! Все, хватит с меня, хватит!
Ты слышишь, заткнись, ты!.. 
     И запускаемые генераторы ощутимо качнули корабль. 
     "Лоссберг!  -  промелькнуло в  голове у Хикки.  -  Мать моя,  там же внизу
Лосси!" 
     Заработав -  а  это должно было случиться в  ближайшие секунды,  -  движки
опорной тяги неминуемо спалили бы  находящегося под  днищем "Газели" Лоссберга.
Эта мысль была настолько ужасна,  что на  какое-то время Хикки потерял контроль
над собой. 
     С  Этерленом случилось то  же самое.  Он выпрыгнул вперед и,  петляя,  как
заяц,  бросился к рубке.  Но времени у них уже не оставалось...  Не умея толком
управлять звездолетом,  Мьюз дернул штурвал сразу же,  едва индикаторы давления
показали,  что волноводы вышли в "зеленый" режим.  Для взлета этого было мало -
"Газель" тяжело приподнялась, содрогнулась всем своим телом и тотчас же рухнула
вниз. Обе передние опоры шасси, не выдержав жесткого удара, сложились и приняли
на  себя  большую  часть  ее  веса.  "Мозг"  корабля  воспринял случившееся как
аварийную ситуацию и  "пришпорил" генераторы,  добавляя давления в  волноводах.
Двигатели опорной тяги  взвыли  в  форсированном режиме,  так  словно субрейдер
взлетал  с   очень  тяжелой  планеты.   К   этому  времени  гидросистемы  шасси
восстановили наполнение цилиндров - корабль стоял уже ровно, как и следовало, -
и он, вибрируя от безумной мощи моторов, рванул вверх. 
     ...УЛоссберга было  всего  несколько  мгновений.  Не  желая  демаскировать
тележку с  роботом,  он так и  остался под развороченным днищем корабля.  Когда
броня над его головой дернулась в хорошо знакомой ему вибрации,  генерал понял,
что жить ему осталось недолго. 
     И тогда он прыгнул. 
     У  него  не  было  антиграва,  а  поднимать тележку было уже  поздно.  Ему
оставалось одно - допрыгнуть до раскрытого люка. Всего-то полтора метра... И он
допрыгнул.  Руки  в  тяжелых металлизированных перчатках забросили его  тело  в
темноту аппаратной каморки;  едва зацепившись за  что-то  ногами,  он  увидел в
потолке слабо светящееся отверстие с оплавленными краями. 
     Продравшись через еще горячий металл,  Лоссберг рванулся наверх, к ходовой
рубке.  А  там  происходило легкое  светопреставление.  Стрелять в  Мьюза  было
нельзя,  так как существовал риск повредить пульт управления.  Бить его тоже не
хотелось -  "Газель" уже шла на взлет,  а падать с высоты в километр не хочется
никому,  даже если ты находишься в бронированной скорлупе боевого звездолета...
а  справа от ублюдка лежал длинноствольный корварский "дарт",  и  было понятно,
что он схватит его сразу же, как только сообразит, что происходит. 
     Хикки и Этерлен действовали, не сговариваясь. 
     Хикки,  проскочив за  спинкой кресла первого пилота,  в  котором судорожно
тянул штурвал террорист,  запрыгнул на место второго -  и  в  эту же секунду на
голову Мьюза обрушился удар  кулака легион-генерала Пола  М.  Этерлена,  весьма
раздраженного сложившейся ситуацией.  Он ударил очень славно. Икнув, Мьюз обвис
в кресле, а Хикки успел перехватить управление. 
     На  пульте творилось полное черт  знает  что:  истошно звенящие индикаторы
докладывали о  разгерметизации корабля и невозможности восстановить целостность
бронепокрытия обшивки.  "Мозг"  вопил  о  том,  что  попытка выхода за  пределы
атмосферы приведет  к  аварийной ситуации номер  один  и  просил  разрешения на
вмешательство.   А  Хикки  чувствовал,  что  не  справляется  с  управлением  -
изуродованные ими  панели  ускорителей посеяли панику в  исполнительных звеньях
управления  двигателями,  и  у  субрейдера  не  отключалась опорная  тяга.  Как
заблокировать  проклятую  электронику,   он  не  знал.   А   Этерлен  со  своим
гуманитарным образованием - тем более... 
     Появление  Лоссберга немного  разрядило ситуацию.  Несколько секунд  Хикки
смотрел на него, как на выходца с того света, а потом шустро освободил ему свое
место. Пальцы генерала затанцевали по сенсорам. 
     "Газель" шла уже над океаном,  с каждой секундой набирая высоту.  Лоссберг
уверенно прекратил подъем,  неторопливо развернул корабль и  повел его к порту.
Только теперь Хикки вспомнил, что следовало бы связаться с Леа и остальными. 
     - У нас все в порядке,  -  сообщил он.  -  Заложники живы,  - Хикки бросил
взгляд на молодую женщину в  углу рубки,  все еще судорожно прижимающую к  себе
девочек, - корабль ведет генерал Лоссберг, так что скоро мы сядем. Террорист не
ранен, но без сознания. Этерлен его приласкал по черепу, вот так вот... 
     - Здесь  префект,  -  задыхалась от  восторга  Леа,  -  он  хочет  с  вами
говорить!.. 
     - А вот никаких префектов,  - прорычал Этерлен, плотоядно разглядывая свою
добычу. - И учтите - террорист принадлежит нам. Никаких вопросов! Дело идет под
грифом "номер один", разве вы забыли? 
     Лоссберг посадил "Газель" академически чисто,  с  первого захода попав  на
взлетную пятку.  Когда смолкли двигатели,  Хикки сдернул с головы шлем. Волосы,
собранные на макушке в узел,  рассыпались по наплечнику.  Если бы не автоматика
вентиляции,  они  были  бы  мокрыми от  пота -  уже  давно ему  не  приходилось
действовать с такой скоростью. 
     - Вам очень повезло,  -  негромко сказал он приходящей в  себя женщине.  -
Если  бы  задело взялись местные полицейские,  вы  не  смогли бы  уцелеть.  Ну,
ребята,  отпираем шлюзы,  берем этого психа,  и пошли отсюда.  У нас еще прорва
дел. 
     Расталкивая орущих копов -  в  порту собралась едва  ли  не  вся  верхушка
местной полиции,  -  они  загрузили бесчувственное тело Кеннета Мьюза в  катер.
Хикки посмотрел в глаза Леа. 
     - Через час,  а может быть, и раньше, мы уже будем кое-что знать, - сказал
он.  -  Если хотите, вы можете полететь с нами. Может быть, вы услышите то, что
слышать вам не следует, но... вы заслужили наше доверие. 
     - Но я не влезу в вашу машину. 
     - Мы с вами отправимся на вашем коптере.  Только без пилота.  Предупредите
свое начальство... У нас мало времени. 
     Желто-синий коптер взмыл в  воздух сразу же за катером Лоссберга,  но тот,
естественно,   не   стал  дожидаться  своего  тихоходного  товарища  -   ударив
двигателями, "сто сорок пятый" мгновенно растаял в голубом сиянии неба. 
     - Вдоль побережья,  -  распорядился Хикки. - Обойдем все коридоры порта, а
потом свернем.  Знаете,  я  порядком психанул там,  в  рубке.  Вроде бы я пилот
первого класса, но "Газель" имеет довольно специфичное управление - был момент,
когда я  совершенно растерялся.  Если бы  не  Лоссберг,  мне пришлось бы  долго
кружить,  приноравливаясь к  характеру этой  птички.  А  через разодранный борт
уходил бы воздух нижних палуб. 
     - Вы пилот? - удивилась Леа. 
     - Я  офицер СБ.  Почти семь лет назад я  уволился в  резерв,  а теперь мне
опять пришлось надеть погоны. 
     - Простите,  - перебила его комиссар, - я все время хотела спросить: зачем
вы убили Жирного Ника? Ведь риск был огромен... 
     - Это Этерлен,  - поморщился Хикки. - Он настаивал - после Йохансона и той
истории с Шанцевым.  К тому же у нас не было никакой уверенности, что "королей"
валят не из-за него... теперь-то все понятно. 
     Хотя нет,