попытаться удрать на твоем камионе? 
     Хикки заржал и посмотрел на десантника,  словно на сумасшедшего.  Подобная
идея не пришла бы ему в голову при любом раскладе. 
     - Ты не перегрелся?  -  заботливо спросил он.  -  Далеко мы улетим, как ты
считаешь? Горючка у нас кончится на выходе из системы - и это еще в том случае,
если нам дадут из нее выйти.  Марик,  Марик,выпей лучше виски,  остуди мозговую
мышцу. 
     ...Багровый диск  закатного солнца  целиком скрылся за  уродливыми зубцами
скальной гряды, и Хикки решительно отшвырнул в сторону окурок. 
     - Все,  сегодня  они  уже  не  появятся,  это  я  говорю  как  специалист.
Спускаемся. 
     Деметриос выбрался из широкой расщелины, в которой прятались они с Ирэн, и
начал осторожно спускаться в долину, где находился трофейный разведчик. Девушка
двигалась по его следам. 
     Хикки последний раз всмотрелся в  быстро темнеющее небо и нырнул вниз.  Он
двигался гораздо быстрее остальных:  давние навыки вкупе со  специальной обувью
позволяли ему  катиться вниз  со  скоростью горошины,  не  боясь  свернуть шею.
Добравшись до пещеры,  он включил сканер на обнаружение противника и облегченно
вздохнул:  за время их отсутствия ни одна тварь не успела забраться в  огромную
нору. 
     В  конце  спуска  Деметриос пропустил Ирэн  вперед и  снял  с  плеча  свой
излучатель.  Теперь он двигался,  нервно вглядываясь в  темное небо:  наступало
время страшных летающих хищников. 
     - Черт! - неожиданно выкрикнула Ирэн. - Кто это? 
     - Это твой приятель Юслорф,  - объяснил Хикки, сообразив, что она увидела.
- Его  уже успели немного объесть,  не  правда ли?  Теперь он  -  часть пищевой
цепочки этого гостеприимного мира... Славная участь, как ты считаешь? 
     - Проглотил бы ты свой язык,  -  глухо отозвался Деметриос.  - Нашел о чем
говорить. Смотри, как бы тебя не сожрали. 
     Ирэн передернуло. Подняв голову, она увидела фигуру Хикки, выделявшуюся на
фоне громадного черного провала. 
     - Запрыгивай, - предложил он, - нам пора в путь. 
     - Ты  уверен,  что найдешь то место,  где посадил свою лохань?  -  спросил
Деметриос. 
     Хикки молча пожал плечами и шагнул в густую тьму. 
     - Я  всегда смогу вернуться туда,  где  уже  был.  Через четверть часа  он
опустил машину на опаленный бурелом под бортом "Олдриджа".  Корабль находился в
том же самом состоянии,  в  котором они его оставили:  внешняя бронедверь шлюза
была по-прежнему распахнута и тускло тлела зеленым светом резервного освещения.

     Хикки  первым  выбрался из  тесного  чрева  разведчика,  замер  на  стволе
поваленного  дерева  и  втянул  носом  затхлый  холод  болота.   Дым,   который
сопровождал их  высадку,  давно исчез,  и  теперь здесь пахло только сыростью и
гниющими водорослями. 
     Не дожидаясь своих товарищей,  Хикки перепрыгнул на соседнее дерево,  а  с
него  -   на  трап  корабля.  За  его  спиной  сдавленно  выругался  Деметриос,
ухитрившийся упасть и  по  колено погрузиться в  вонючую жижу.  Более удачливая
Ирэн  протянула  ему  руку,   и  вскоре  они  оказались  в  камере  шлюза.   За
контрабандистом тянулся бурый след жидкой грязи. 
     - Черт,  я  промочил ноги,  -  пожаловался он.  -  Может,  на палубах есть
ботинки моего размера? 
     - Есть,  наверное,  -  флегматично отозвался Хикки, - только тебе придется
снимать их с разлагающегося трупа. 
     Деметриос шумно сплюнул. 
     Внешняя дверь  шлюза  медленно закрылась,  зеленый свет  сменился красным.
Через пару секунд он дрогнул и вновь переменился, теперь уже на мертвенно-белый
- раскрывались внутренние створки. 
     - Нам в корму, - сообщил Хикки, выходя в коридор. 
     - Может,  пошарить  по  каютам?  -  предложил Деметриос.  -  Вдруг  найдем
что-нибудь полезное. 
     - В  каютах нет  ничего интересного,  -  ответил Хикки,  -  кроме  трупов.
Ублюдки  перерезали половину экипажа...  И  вообще  -  ты  что,  собрался здесь
зимовать? 
     - Нет,  ну я...  я не знаю.  Может, тут полно жратвы? Батарей, чего-нибудь
еще? 
     Хикки  загадочно усмехнулся и  нырнул в  слабо  освещенный овал  аварийной
лестницы - так было быстрее. 
     - Если мне не везет, то по-крупному, - буркнул он себе под нос. 
     Он   остановился  перед  узкой  металлической  дверью,   которая  вела   в
генераторную "яму" двигателей опорной тяги. Дверь была, разумеется, замкнута, а
командирский ключ то ли остался в каюте, то ли вообще пропал в нервной сумятице
эвакуации.  Пошарив по стене, Хикки сорвал со щита аварийный лом и протянул его
Деметриосу: 
     - Давай, дави снизу. 
     Сам  он  вооружился коротким  багром.  После  нескольких минут  пыхтения и
раздраженного мата  дверь удалось сдвинуть.  Отпихнув Деметриоса,  Хикки сломал
фиксаторы,  торчавшие из  ребра  дверного проема,  и  легко  оттолкнул дверь  в
сторону. Путь был свободен. 
     - Ты хочешь взорвать генератор? - спросила Ирэн. 
     - Я что, дурак? Они смогут взлететь на резерве... Нет, мы сделаем иначе. 
     Энергоотсек оказался  довольно  просторным  помещением,  посреди  которого
возвышалось кольцо блестящих поручней ограждения.  За ними, в неглубокой темной
шахте, покоился гладкий черно-желтый цилиндр генератора. 
     На генератор Хикки и  не смотрел.  Оглядевшись по сторонам,  он решительно
подошел к  противоположной от входа стене и ударом багра сорвал дверцу большого
распределительного шкафа.  Под  потолком тотчас завыла аварийная сирена.  Хикки
выдернул из кобуры "моргенштерн" и, почти не целясь, выстрелил. Сирена смолкла;
на  рифленый металлический пол  с  тонким  шипением упали  две  капли  кипящего
пластика.

      
     - Идите сюда, - позвал Хикки. 
     Приблизившись,   Ирэн  сразу  поняла,  что  он  хочет  сделать.  Здесь,  в
энергоотсеке  движков  опорной  линии,   помимо  генератора  находился  главный
управляющий-"мозг"  системы,  без  которого  корабль  не  сможет  оторваться от
поверхности планеты. 
     - Откручивайте это шасси,  -  приказал Хикки,  указывая на  полупрозрачный
купол,  под  которым  угадывалось  разноцветное  месиво  кристаллов,  тончайших
световодов и вакуум-ловушек. - Я пока займусь другим. 
     Следующим  ударом   лома   он   сбил   с   петель   пластиковую  дверцу  в
противоположном углу зала и,  нагнувшись,  с треском вырвал из щита пару темных
многогранных цилиндров, за которыми тянулся целый шлейф волосинок-световодов. 
     - Вот так, - негромко проговорил Хикки, - теперь вы у меня подниметесь. 
     Ирэн  и  Деметриос  закончили отщелкивать замки,  удерживавшие центральный
процессор,  и  выдвинули его  из  шкафа.  Контрабандист легко  поднял  довольно
увесистую конструкцию и хотел было грохнуть ее об пол, но Хикки удержал его: 
     - Нет-нет. Кристаллы уцелеют, а все остальное может быть в ЗИПах - кто его
знает? Лучше утопим "мозги" в болоте - так оно будет надежнее. 
     Белый свет сменился красным,  прошуршали насосы,  и снова вспыхнул зеленый
плафон.  Держа  цилиндры энергообменников на  плече,  Хикки  первым выбрался из
шлюза,  спустился по трапу и встал на бревно,  раздумывая, куда бы их закинуть.
Ему  требовалась достаточно глубокая лужа,  но  "Олдридж" сидел на  затопленном
острове метров пятьсот в поперечнике, и воды тут было не более чем по колено. 
     Хикки выругался и,  балансируя на  опаленных стволах деревьев,  запрыгал в
сторону  черного  массива  сгоревшего  кустарника  -   ему  казалось,  что  там
начиналось собственно болото. 
     Он не успел сделать и трех шагов. 
     Что-то темное стремительно закрыло ограниченный прорезью забрала мир, и на
затылочную часть  шлема  обрушился страшный  скрежещущий удар  -  казалось,  по
бронепласту проскользили какие-то  громадные иззубренные ножницы.  В  следующий
миг в  ноздри ударил отвратительный горький смрад,  а  Хикки,  не  до конца еще
понимая, что с ним происходит, рухнул на спину. 
     Забрало  шлема  захлопнулось  автоматически.   На   его  обратной  стороне
электроника прорисовала жуткую,  гипнотически влекущую картину: в метре от лица
Хикки  грациозно  изгибалось  темное  тело  воздушного охотника  -  понизу  его
расходилась,  готовясь к  новому заходу,  почти  полуметровая диафрагма,  щедро
украшенная режущими пластинами.  Хикки не сомневался, что ни шлем, ни наплечник
проклятая  тварь  не  прокусит,   но  в  голове  все  смешалось,  грудь  сдавил
невыносимый, атавистический страх, и он закричал. 
     Одновременно с его криком от трапа ударили частые нервные очереди. 
     Не слыша их,  Хикки продолжал реветь. Тренированное подсознание постепенно
вытеснило паралич страха,  верх  брала  ярость.  Правая  рука  скользнула вдоль
бедра,  и  четырехствольный "нокк" вылетел из петель,  уже готовый к бою.  Тьму
взрезали четыре ослепительно-голубые молнии. 
     Они  могли  пробить танк.  Тело  ночного пирата на  секунду вспыхнуло алым
пламенем  и  исчезло,   лишь  отдельные,  нестерпимо  смердящие  его  фрагменты
плюхнулись в жижу и с шипением скрылись под водой. 
     - Х-хы-х,  -  выдохнул Хикки.  - Господи боже мой... Подбежавший Деметриос
уже протягивал ему руку. 
     - Я же говорил,  -  причитал он, - смотри по сторонам! Съедят, ведь съедят
же, суки! 
     Хикки молча разомкнул застежки и снял с головы шлем.  По его верхней части
шли три хорошо заметные округлые царапины. 
     - Вот это моща,  -  пробормотал он.  -  Я  такого еще не видел...  Вот это
зубки, я понимаю. Да она, наверное, стальную балку перекусит. 
     - Пошли отсюда,  - горячо забормотал Деметриос. - Они часто ходят парами -
может, где-то рядом шляется ее приятель... 
     Хикки согласно кивнул, нашарил под ногами энергообменники и махнул рукой в
сторону темного пятна разведчика: 
     - Да в гробу я их видал. Давай, давай!.. 
      
     Аврора, территория Портленд; день восьмой 
     Насупленный тип  в  длинной  кожаной  куртке,  стремительно двигавшийся по
коридору  в  сторону  поста  контроля  прибытия,  показался  полицейским  чинам
подозрительным.  Несколько минут  назад в  порту села  частная "Пума" какого-то
навороченного гостя, и присутствие в контрольной линии непонятного экземпляра с
длинными светлыми волосами,  которые были собраны на затылке в хвост, выглядело
необъяснимым. 
     - Э-э-э, -высунулся из-за стойки старший наряда, - любезный, попрошу вас. 
     "Любезный" простуженно шмыгнул носом и  неохотно встал в круг досмотрового
контроллера. 
     На  дисплее старшего высветился такой  арсенал,  какого он  не  видел  уже
давно.  Подмигнув напарнику,  полицейский сноровисто выдернул  из  кобуры  свой
блас-тер и скомандовал: 
     - Ко мне лицом, руки на стойку! 
     На лице блондина отразилась застарелая скука. 
     - Да  будет  вам,  -  пробурчал он  и  сунул ладонь в  карман.  Младший из
полицейских,   бледнея,   поднял  ствол  на  уровень  его  головы,  но  тот  не
отреагировал.  Рука выбралась на воздух,  и в пальцах радужно сверкнул крылатый
череп Имперской СБ. Удостоверение шлепнулось на стойку - теперь оно было просто
серой  книжечкой с  чистыми страницами.  Вновь  появившись в  ладони  блондина,
книжечка ожила. 
     - Вы нас извините,  генерал,  -  прогундосил коп.  -Сами понимаете - здесь
все-таки Аврора, а не Кассандана какая-нибудь. "Пума" ваша? 
     - Наша,  -  согласился Пол Этерлен.  -  Ну,  я пойду...  Над Портленд-сити
вставал рассвет. Здесь было начало осени, в этом году довольно-таки прохладное:
дожди  сменялись относительно ясной погодой с  калейдоскопической частотой.  На
востоке небо было светлым,  а  с севера наползали угрюмые серые тучи;  выйдя из
необъятного портового  комплекса  на  один  из  транспортных пандусов,  Этерлен
поежился и поднял воротник своей куртки. 
     Поглядывая  на   небо,   он   неторопливо  зашагал  вниз.   Когда  ботинки
легион-генерала зашлепали по грязно-рыжей плитке тротуара, рядом с ним бесшумно
остановился большой  комфортабельный вездеход.  Этерлен  молча  обошел  машину,
открыл тяжелую дверь с зеркальным стеклом и забрался в салон. 
     - Это  уметь надо,  -  сказал он,  протягивая руку водителю -  коренастому
чернявому  дядьке  лет  сорока,  одетому  с  легкой  небрежностью человека,  не
стремящегося  быть  заметным,   -   простудиться  в  герметически  закупоренном
звездолете. Ал...ап...чхи!!! Твою мать!.. 
     - Бывай здоров,  -  отозвался тот, продергивая селектор трансмиссии. - Что
привез? 
     - Ну  что  я  могу привезти,  -  дернул плечом генерал,  -  кроме большого
дерьма? 
     Водителя вездехода звали Йони Йохансон.  Бывший офицер СБ,  он в  тридцать
лет вышел на пенсию и после недолгих скитаний по всей галактике осел на Авроре,
где  приобрел большой авторитет в  преступных кругах -  в  довольно неожиданном
качестве частного детектива. С Этерленом они подружились еще в Академии. Будучи
другом одного из ближайших соратников всемогущего Деда,  Йохансон давно попал в
орбиту  его  сложнопута-ных  интриг  и  фактически  продолжал  службу  и  после
увольнения. 
     Этерлен не собирался уведомлять своего патрона о том,  что на Авроре будет
работать в паре с Иохансоном. Сперва он думал, что, возможно, сумеет справиться
и самостоятельно,  но потом, пораскинув мозгами, решил, что без старика Йони он
увязнет  надолго.   Дед  категорически  не  желал  привлекать  к  расследованию
какие-либо официальные инстанции (Этерлен сразу понял,  что в  его седой голове
зреет какая-то новая интрига),  и  в  такой ситуации опыт и связи портлендского
детектива были неоценимы. 
     Едва  слышно  шурша  колесами,  автомобиль выехал  на  многополосную ленту
ситивэя,  что  висела над желтеющими листвой садами городской окраины.  Ситивэй
шел  вверх,  поднимался все  выше и  выше -  скоро сады стали казаться далекими
игрушечными многоугольничками,  прорезанными тонкими венами ручьев и каналов, а
по  правую  руку  открылся  край  безграничной  панорамы  космопорта.   Этерлен
приспустил оконное стекло,  нашарил в  кармане сигарету и закурил,  глядя,  как
прохладный ветер, проникая в салон, рвет и кружит сизые дымные облачка. 
     - Надо перекусить, - сказал Йохансон. - Я плохо проснулся, спешил... 
     - Новая пассия, - улыбнулся Этерлен. Йохансон кивнул. 
     - У меня такое ощущение, что на этот раз - серьезно. 
     Этерлен скептически фыркнул и  хлопнул друга по плечу.  В ответ Йони хитро
улыбнулся,  спрятал глаза.  Они  давно  научились обходиться без  лишних  слов.
Йохансон обладал редкой способностью влюбляться в половину проходящих мимо него
женщин и  в  половине случаев клялся,  что это всерьез.  В  свое время Этерлен,
который  сумел  сделать  карьеру  значительно  быстрее  друга,   несколько  раз
вытаскивал его из  не  совсем благовидных ситуаций,  каждый раз утверждая,  что
когда-нибудь  это  закончится  плохо;   потом  прошли  годы,   а  Йони  все  не
успокаивался,   и   Этерлен   научился  воспринимать  его   слабость  с   тихой
снисходительностью. 
     Впереди появились серые  зубцы  рукотворных скал:  еще  далекие небоскребы
сити  стремительно  наползали  на  Этерлена,   словно  грозная  каменная  рать,
подпирающая плечами низкие осенние тучи. На параллельной линии ситивэя, которая
шла из города - она тянулась на несколько метров ниже обратной, - стало заметно
больше машин. Проснувшиеся люди спешили в порт делать свои деньги. 
     - Сколько у нас времени? - неожиданно спросил Йони. 
     - Заказали сутки, - чуть дернулся Этерлен. - Но я не верю... 
     - Плохо. Ну, расскажешь. 
     Этерлен знал, что с пустым пузом Йохансон недееспособен. 
     ...Кар  остановился во  внутреннем,  служебном дворе  истертого небоскреба
времен освоения планеты. Пока они ехали, Этерлен пытался понять, в какой именно
район  огромного  города  везет  его  Йони,   но  так  и  не  смог:  во-первых,
Портленд-сити он знал не очень хорошо,  а во-вторых, его друг, свернув в центре
с  авеню,  слишком долго  петлял  по  узким  полутемным стритам,  над  которыми
нависали серые стены старых многоэтажных башен. 
     Йохансон вынырнул из  машины и  исчез  в  проржавевшей двери  полуподвала.
Этерлен закурил новую сигарету и принялся осматривать местность:  двор выглядел
так,  словно его не  убирали лет двадцать.  В  углу,  возле целой шеренги мятых
пластиковых контейнеров,  мирно  догнивал  роскошный  спорткар,  выпущенный  на
Авроре полстолетия назад.  В принципе такая машина могла стоить ощутимых денег,
но  деньги,  наверное,  ее хозяина не интересовали -  автомобиль стоял покрытый
толстым слоем грязи,  лобовое стекло вмято в  салон,  вместо узких эллипсоидных
фар на генерала смотрели уродливые ржавые провалы. 
     Заброшенный красавец вызвал у Этерлена грустную улыбку. 
     "Так будет и  с нами,  -  подумал вдруг он,  -  если мы раньше не ляжем на
свалку, сплющенные и изувеченные случайной аварией". 
     Вернулся Йони.  В  руках  он  держал  увесистый желтый пакет  с  логотипом
какого-то ресторана. 
     - Ну, давай, - сказал он, - жуй и рассказывай. Что, у Деда снова заклинило
прямую кишку? 
     - Типа того,  -  кивнул Этерлен,  вгрызаясь в протянутый ему бутерброд.  -
Началось все с того,  что кто-то - не знаю кто - нашептал Дедуле на ушко, будто
бы некий Элиас Гудвин,  доктор психологии и чего-то там еще, готовит к отправке
с  планеты целых шесть ремонт-но-восстановительных комплектов на "Хаузер".  Дед
проверил:  да,  правда...  А  дальше кто-то что-то прозевал:  в общем,  эти РВК
благополучно ушли - назначением на Мармон. 
     - Не удивляюсь,  -  хладнокровно заметил Йони.  -  Дед,  вместо того чтобы
сразу взять Гудвина за причинное место,  решил, конечно же, посмотреть, что оно
и к чему. 
     - Не  совсем  так,  старый.  Та  же  птичка,  что  начирикала на  Гудвина,
представила  дело  таким  образом,   будто  бы  наши  кончики  завязываются  на
контрразведку флота -  аврорский отдел Ц-4. Дураку известно, что нас они в свои
дела не пустят ни под каким соусом. 
     Йони перестал жевать, положил свой бутерброд на подлокотник между кресел и
вытащил из пакета бутылку пива. 
     - Вот это славно,  - ответил он, скручивая пробку. - А тебе не приходило в
голову,  что  никакой Гудвин и  никакой Ц-4  не  прогнали бы  такой груз  через
таможню без  руки  местной администрации?  Ведь  речь,  как  я  понял,  идет  о
гражданском корабле? 
     Этерлен замер, пораженный. 
     - Черт,  -  сказал он,  -  я и не думал... Мы считали, что речь может идти
всего лишь о крупной сумме денег. 
     - Где угодно,  только не здесь.  Надо почаще бывать в  Портленде,  ребята.
Здесь  принято делиться -  а  в  последнее время  таксы резко пошли вверх,  вот
так-то.  Если говорить о простой взятке таможенному начальству,  я думаю,  дело
стало бы просто нерентабельным:  платить пришлось бы столько же,  сколько стоит
сам товар.  Нет, нет!.. Это не только контрразведка, это кто-то еще, достаточно
влиятельный для того, чтобы уладить дело одним лишь устным приказом. 
     - Пиво у нас еще есть? - спросил Этерлен. Йони пошарил в пакете и протянул
ему новую бутылку. 
     - Ты не молчи, - предложил он, - сам ведь пищал, что времени ноль. 
     - А  Гудвин  возьми да  и  прыгни со  сто  двадцать какого-то  этажа...  -
отстраненно сообщил Этерлен. 
     - И что? 
     - Ивсе. Больше нет ничего... Ахда! Грузовик-то на Мармон не прибыл.
      


      
     - Как так не прибыл? 
     - Да вот так. Какие-то хитрые спецы посчитали, что он ушел на Эрилак. А на
хреновом Эрилаке сидят эти раскольники ортианские - "Зеленый Узор". По анализам
выходит, что РВК предназначались для них. Представляешь, какую икру стал метать
наш Дедуля? 
     - Значит,  здесь,  на  Авроре,  у  вас не было ничего,  кроме этого самого
Гудвина? Одни догадки? 
     - Вот  именно.  И  за  сутки  мне  нужно  найти все  остальное -  нравится
перспективка? 
     - Я бьюсь в оргазме, начальник. Этерлен почувствовал себя виноватым. 
     - Эх, поймал бы я ту сволочь, что начирикала всю эту бодягу, да как надрал
бы ей задни