Неужели
ты не читал?

        - Да,  читал,- вздохнул Виндроуз с усмешкой, отчего глаза вол-
шебницы  угрожающе сузились,- но только,  по-моему,  все это чепуха на
постном масле,- тут глаза Антрига встретились  с  испуганным  взглядом
Джоанны.- Я ничего не боюсь,- сказал он уже вызывающе и демонстративно
показал Розамунд свои покалеченные пальцы.  Тут он посмотрел на Джоан-
ну.- Я же уже несколько раз повторил этим остолопам, что подпишу какие
угодно их сочинения,  если там будет сказано, что я вынудил тебя помо-
гать  мне  силою  своих заклятий,  и потому с тебя взятки гладки.  Они
должны на это клюнуть, ведь теперь я согласен подписать хоть что-то, а
то ведь они раздавили мои пальцы в тисках как раз потому,  что я отка-
зывался подписывать любые бумаги.

        Джоанна только открыла рот, собираясь опровергнуть такие наго-
воры, но рука Антрига запечатала ей рот.

        - Джоанна,  у нас нет ни единого доказательства. К тому же они
просто не заинтересованы в том,  чтобы верить нем.  К тому же ты  даже
свои фотокопии сожгла.  Впрочем, по-английски они все равно не понима-
ют.

        Осознав его правоту,  Джоанна так ничего  и  не  сказала.  Оба
пленника поднялись на ноги и заключили друг друга в объятия.  Джоанна,
прижимаясь щекой к грубой материи его профессорской мантии, почувство-
вала,  как в ее глазах снова закипают слезы. На сей раз ей было ужасно
обидно - пройти через схватку с Сураклином,  и теперь навечно остаться
в тюрьме средневековых мракобесов.

        Кажется, на этом мое приключения и завершатся.  В какой-то мо-
мент она подумала, что ей не только придется оправдываться, но и, воз-
можно,  разделить участь Антрига как его сообщницы.  Впрочем, пока это
по-настоящему не слишком волновало девушку. Ведь ее усталость, мораль-
ное истощение еще не прошли.  Странно,  подумала Джоанна,  как мало ей
сейчас нужно - только ощущать объятия его сильных рук, и даже не заду-
мываться о собственном будущем, которое явно не обещало быть безоблач-
ным.

        - Минхирдин отправилась в Ларкмор,  вместе с Исой Бел-Кейром,-
раздался  сзади  спокойный голос Розамунд,- она везет с собой все твои
признания и наше прошение о помиловании девушки.  Я не знаю, что решит
этот извращенец, но одно могу сказать точно, еще до прибытия сюда гон-
ца от Регента палач предаст тебя смерти.

        Джоанна почувствовала, как Антриг вздрогнул всем телом. Но ча-
родей сумел сдержать свои эмоции.

        - Спасибо,- прохрипел он.  Розамунд, не слушая его, резко раз-
вернулась и вышла.  И снова два послушника-стражника вошли в комнату и
замерли у раскрытой двери.



        - Но для чего вы оставили меня в живых?

        Керис и сам поразился,  как слабо звучал его голос. Да и гово-
рил он медленно, покуда эти слова связывались в его горле из отдельных
звуков, уже успели принести и поставить возле его кровати большое рез-
ное кресло.  В окно было видно только затянутое  тучами  небо.  В  это
кресло  уселась  старуха со всклоченными волосами.  Спицы продолжали с
молниеносной скоростью мелькать в ее руках.

        - Ну что так сразу,- проговорила старуха.

        - Что бы ты там не наговорила Регенту,  ты же отлично  знаешь,
что  я  нарушил  все данные Совету клятвы,- продолжал Керис,  борясь с
приступами слабости и сонливости,- может,  я и смогу снова стать  пос-
лушником,  но  доверия-то больше не будет.  Как можно верить человеку,
который уже однажды нарушил данное им слово.  И я знаю,- пошевелил Ке-
рис  раздробленной  рукой,-  что сломанные мечи Совету никогда не были
нужны. Проще обзавестись новыми.

        - Не говори глупостей,- старуха, прервав вязание, взглянула на
внука  Солтериса  пронзительным взором выцветших глаз.- Все имеет свою
цену в этом мире,  даже сломанные мечи.  Так ты нарушил  данные  тобой
обеты по уважительной причине, я правильно тебя поняла?

        - Достаточно.

        Частично из-за слабости, частично просто из-за установившегося
безразличия ко всему,  Керис говорил вполголоса,  даже не  заботясь  о
том, чтобы слова его звучали убедительно или хотя бы внятно.

        - Я  знала  его,-  послышалось бормотание старухи,- конечно не
так хорошо,  но все же лучше,  чем другие.  Хотя, конечно, лучше этого
бедного парня его никто не знал.  Знала я и твоего деда, и Императора.
Кстати,  Харальд тогда был только принцем,  наследником престола.  Эх,
если бы ты только знал,  какой он был красавец. Я разговаривала с Ант-
ригом,  когда они заставили его подписать все бумаги. Это было сегодня
ночью...  Конечно, он мошенник, клятвопреступник, безумец... Да, самый
настоящий сумасшедший. Но я... я знала их всех,- глаза Минхирдин вдруг
просветлел.- Дитя мое, делай так, как я тебе говорю. И тогда облегчит-
ся ноша твоя.

        - Но для чего? - в отчаянии зашептал Керис.- Жить  так,  кале-
кой?  Волшебника  из  меня все равно не получилось,  теперь я и меч-то
держать как следует не смогу в руках. Кому нужен ущербный?

        - Не нужно быть волшебником, никто не заставляет тебя быть во-
ином, будь самым обычным человеком,- спицы снова молниеносно замелька-
ли в ее руках,- неужели быть человеком так сложно?

        - Да,- тихо сказал послушник.

        - Ты что же,  по-прежнему продолжаешь считать себя послушником
Совета?

        Иногда тетка  Мин напоминала Керису о старой загадке-считалке,
которая была популярна у послушников в  школе.  Смысл  нехитрой  рифмы
состоял в том,  что даже безобидной булавкой можно пустить кровь чело-
веку. Помолчав, Керис выдавил из себя:

        - Но я поклялся быть послушником,  Хранить верность Совету  до
конца своих дней. Но теперь я даже не знаю...

        Минхирдин ничего не ответила. Только тоненько позванивали спи-
цы, и Кериса снова потянуло в сон.

        Некоторое время он лежал просто так,  молча, уставясь в кедро-
вую обшивку потолка. В голове молодого человека проносились разные па-
мятные сцены и события из его жизни.  Он понимал, что теперь тоже дол-
жен сделать какой-то выбор, хотя ему показалось, что никакого выбора у
него просто нет.

        И вдруг онемение,  которое уже несколько недель сковывало  его
душу,  прорвалось,  как лед на реке весной,  и душа Кериса наполнилась
обидой.  Он даже и сам не понимал, чего ему так жаль - то ли того, что
он  затратил столько усилий,  но все равно не стал волшебником,  то ли
чего-то еще.  В возрасте шестнадцати лет он вроде избавил себя от этой
неопределенности,  дав обет на верность Совету,  который должен был за
него решать,  что делать.  Казалось, он был навсегда избавлен от мучи-
тельности выбора.  Но, как теперь понимал внук Архимага, эта мучитель-
ность вернулась вновь. И тем сильнее была боль, чем меньше опыта у не-
го было в принятии самостоятельных решений.

        Неожиданно для себя Керис заплакал. Если раньше он плакал сле-
зами сожаления по смерти деда, то теперь это были слезы мук, бессилия.
Прежде  такие  душевные  муки были совершенно неведомы ему.  Керис был
послушником, а от послушников и ждут, что он завершит свою жизнь, став
непригодным -  точно  так  же приканчивают бойцового петуха,  когда он
становится старым или калекой и больше не может развлекать  публику  и
приносить своему хозяину барыши.

        Но все же...

        Керис словно почувствовал запах, исходивший из сумки с разными
лечебными травами Антрига.  Сумка эта,  как и целая куча других вещей,
осталась  в заброшенной часовне на берегу речки Глидден.  Он вспомнил,
как Виндроуз терпеливо,  как равному,  объяснял ему свойства волшебных
трав.  А потом Керис вспомнил, как и сам помог дать жизнь новому чело-
веку.

        Керис периодически засыпал,  потом просыпался, думал о пережи-
том и снова засыпал. Утро сменилось днем, день вечером. За окнами сно-
ва стало темно.  Время от времени он даже ощущал тельце  болонки  Киши
доверчиво прижимается к нему,  которая лежала молча,  словно понимала,
как тяжело ему. И вдруг, проснувшись в очередной раз, Керис почувство-
вал ладонь Пеллы на своем жарком лбу. Да, это была она.

        - Я так и думал, что ты здесь,- раздался тихий голос Фароса.

        Пелла от неожиданности вздрогнула, но руки не убрала.

        - Я просто подумал,  моя принцесса,  что тебе нужно знать, что
Леннарт и в самом деле тяжело болен,- сказал Регент.- С ним там сейчас
один волшебник. В общем, получается, что вы спасли мне жизнь.

        Керис почувствовал,  как Пеллицида сделала глубокий вдох - она
хотела что-то сказать в ответ, но заколебалась. Наконец, она вымолвила
неуверенно:

        - Фарос,  мне  и в самом деле жаль,  что с Леннартом случилось
это...

        Фарос хмыкнул.  Вдруг он топнул подкованными каблучками  своих
башмаков по драгоценному паркету комнаты.  Это было тем более странно,
что Керис знал, как тихо ходит Регент. Фарос же сказал жестко:

        - Этот Леннарт.  Надоедливый щенок.  Говорят,  что он выживет.
Впрочем,  красоты ему уж точно не вернешь.  Я не стану больше его дер-
жать возле себя.  Хотя,  думаю, в награду за преданность я отсыплю ему
деньжат. Может быть, стоит даже назначить ему ренту...

        - но  ведь  все  это  он делал только из любви к тебе,- жестко
сказала Пелла.

        - Из любви ко мне позволил одурачить себя?  Как можно быть та-
ким растяпой,  а? Пытался взять меня волшебством, в котором не смыслил
ни ухо,  ни рыло.  Он просто развесил уши,  даже не зная, кто дает ему
советы.  Ему нужно было только одно. Эта твоя болонка, похожая на кры-
су, и то кажется куда достойнее его. По крайней мере, у нее есть чувс-
тво собственного достоинства и храбрость.

        - Но это еще не повод быть таким жестоким.

        - Пеллицида...-  Керис впервые слышал,  что Регент обратился к
девушке по имени,- у меня действительно не было повода быть жестким по
отношению к тебе. Но я думаю, что мы оба пострадали. Извини меня,- го-
лос принца звучал вполне искренне.- Ты вовсе не обязана  была  спасать
мне жизнь. Каннер получает за это бешеные деньги. Я вообще люблю изде-
ваться над слабыми,  такая у меня плохая привычка,  как и та,  когда я
начинаю грызть ногти.  Я постараюсь теперь относиться к тебе достойно.
Ведь у тебя были все основания желать моей смерти.  Скажи только, этот
парень... Он твой избранник?

        - Нет,-  пальцы  Пеллы сильно сжали руку Кериса,- никто из нас
не желал твоей смерти.

        - Ага,- протянул принц,  и по тому, как он вздохнул, Керис по-
нял,  что и до него дошел смысл особой интонации при слове "нас".- Мне
сразу тогда показалось, что это не мой человек, хотя на нем была форма
моего гвардейца.- Вдруг голос Регента стал совсем тихим, даже робким.-
Скажи, правда ли то, что ты ждешь ребенка?

        Керис услышал только шелест волос,  она,  должно быть, кивнула
головой.

        - Это... мой ребенок?

        - Да.

        Керис открыл глаза и увидел их обоих - Фароса, который превра-
тился словно в соляной столб и Пеллу,  которая выглядела очень молодой
и  бойкой,  как тогда,  в короткой схватке с Леннартом - это было лицо
воительницы, которая к тому же чувствует себя королевой.

        - Даже жаль как-то,- проговорил Фарос криво,- я  ведь  самодо-
вольный дурак,  безумец, меня за спиной даже садистом величают. Я сов-
сем не похож на человека,  который должен продолжить нашу древнюю  ди-
настию.  Но я иногда все-таки могу замечать хорошее... И отвечать доб-
ром на добро...

        Принц еще долго смотрел на девушку,  дух которой ему так и  не
удалось сломить и взгляд его,  которым Фарос смотрел на мир, казалось,
немного смягчился, как смягчился тогда, в поместье.

        - Ну что же,- произнес Регент,- видит Бог,  что женщины не ин-
тересуют меня кроме случая, когда мне нужен становится наследник. Чис-
то природная функция.  Потому у меня будет к  тебе  одно  единственное
требование -  воспитать этого ребенка и тех детей,  которые могут поя-
виться в будущем, чтобы они росли на благо империи. Ты должна чувство-
вать ответственность за эту страну,- слегка наклонившись,  Фарос поце-
ловал девушке руку и, круто повернувшись, направился к двери.

        - Фарос,- воскликнула Пелла.

        - Да? - удивленно обернулся тот.

        - А Антриг и Джоанна, как же быть с ними?

        Принц задумался,  и в глазах снова замелькали огоньки подозри-
тельности.

        - Они предали меня,- сказал наконец Регент злобно,- оба.

        - Но ведь они пытались...

        - Я  уже получил с гонцом все признания Виндроуза,- неожиданно
резко оборвал Фарос жену.- Эта же самая бумага оправдывает этого твое-
го... друга,- принц указал на лежащего в беспамятстве Кериса.- Тебе бы
лучше не соваться в это дело.  К тому же гонец уже отправился в  Башню
Тишины. Приговор, который я им вынес, приведут в исполнение завтра ут-
ром.

        - Им? - возразила резко Пелла.- Но только ведь Джоанна, она...

        - Перестань,- миниатюрная рука мелькнула в воздухе.- Я же ска-
зал:  не  суйся не в свое дело.  Впрочем,  если уж ты так переживаешь,
скажу,  что ей ничего не грозит. Просто посадят в тюрьму. Это не смер-
тельно.

        Но Керис,  который как раз в этот момент очнулся, сразу уловил
в голосе Регента фальшивые нотки.

        - Нет,- закричала Пелла.- Нет!



        Джоанна слышала рев бушевавшей за толстыми стенами Башни Тиши-
ны бури. Антриг как-то сказал, что в Башне и летом не слишком тепло, а
сейчас холод был просто жуткий - все тепло выходило через какие-то не-
видимые глазу вентиляционные отверстия. Джоанна и Виндроуз сидели воз-
ле очага,  укрывшись накидкой и одеялом. У входа стояли часовые, кото-
рые  и  сами стучали зубами от холода.  Когда Антриг обратился к ним с
просьбой дать еще одно одеяло, стражники резко отвергли ее.

        О чем они только не говорили за это время -  о  Калифорнии,  о
Меллидэйне, о родной деревни Антрига, потерявшейся где-то в бескрайних
просторах Сикерста,  откуда его ребенком забрал Сураклин,  о  звездных
войнах  и  различных  типах магии,  о возможном заключении Джоанны под
стражу на неопределенное время.

        - Я сделал все,  что мог,- говорил чародей, обнимая Джоанну за
плечи.- К сожалению, это как мне всегда не слишком удавалось. Я не мог
бросить в беде Кериса,  и если бы я велел тебе бежать подальше, далеко
ты все равно не ушла бы.  Совет быстро бы тебя схватил. К тому же вок-
руг все еще бродят чудовища Сураклина.

        - А я никуда все равно не ушла бы,- сказала девушка, кладя ему
голову на плечо.

        - Эх.  Джоанна,-  маг  еще крепче обнял ее.- Я все старался по
мере возможности не вмешивать тебя в это.  Впервые в жизни  получилось
так, что мои друзья пострадали из-за меня же. Но я все это время чувс-
твовал, как ты нужна мне...

        - Ха-ха,  я часто слышала, что специалисты по компьютерам всем
нужны.

        - Да нет, я не это имею в виду,- рассмеялся Виндроуз, глядя ей
в глаза.

        Джоанна почувствовала,  как слезы опять наворачиваются  на  ее
глаза.  Она вдруг подумала, как долго ее могут держать здесь, ведь она
и так загостилась в этом мире, пора уже обратно, в свою Калифорнию. Та
жизнь казалась теперь какой-то далекой и нереальной. Одна мысль о воз-
можности одиночного заключения,  да еще в этой Башне,  приводила ее  в
сильнейший  ужас.  Но  еще больше ужасало ее то,  что Антриг неминуемо
должен был умереть. И даже неизвестно, когда именно.

        Она несколько месяцев боролась с хандрой и  унынием,  спокойс-
твие  и жизнерадостность Виндроуза очень ей в этом помогали.  Но время
от времени до нее долетали шепот охранявших камеры послушников Церкви.
Ничего хорошего их слова не предвещали.  И сегодня она уже определенно
знала, что через день Антрига на свете не будет.

        И она уже никогда не увидит его.

        Разве что,  в сновидениях. Но это было больно уж слабым утеше-
нием.

        Вдруг сквозь  вой  ветра прорвался голос госпожи Розамунд.  Та
говорила негодующе:

        - Что за вздор.  Регент не собирался отпускать ее на  волю,  и
всем это доподлинно известно. С чего это вдруг такой поворот?

        А затем  послышался  еле-еле скрипучий голос Минхирдин Правди-
вой:

        - Вздор?  Вздор!  Откуда тебе знать о планах Регента? Или так,
чего это ты вдруг стала интересоваться ими. Мало ли что в голове у не-
го, он каждый день носится с экстравагантными идеями.

        И тут обе женщины - величественная матрона и согбенная  стару-
ха -  появились  в  дверном проходе.  Розамунд кивком головы отправила
стражников наверх.  Минхирдин же, вглядываясь острым глазом в лицо Ро-
замунд, вдруг выпалила:

        - Или тебя в самом деле так интересуют планы Регента?

        - С  какой стати,  вовсе нет,- запротестовала женщина взволно-
ванно,- но идти вот так вот против его воли. Они же в порошок сотрут.

        - Его воля еще неизвестна,  гонец не  прибыл,-  сказала  тетка
Мин,  потирая занывшую спину,- откуда нам знать его намерения? Ты пос-
мотри, какая буря, конечно, гонец опоздает.

        Джоанна обратила внимание, что вся накидка старухи была присы-
пана снегом,  который начал съеживаться и таять даже от столь неулови-
мого тепла. Сняв длинные до локтя вязанные перчатки, старуха снова вы-
нула из глубокого кармана вязание и спицы замелькали в ее руках со все
той же молниеносной скоростью.

        - Когда я посмотрела сегодня на небо,-  выдавила  Розамунд,  и
глаза ее блеснули подозрением,- что-то я там не заметила никаких приз-
наков бури. Скажи, откуда бы ей взяться? Разве только, она кому-то по-
надобилась.

        - Значит,  неверно  отгадала.  Ничего,  попрактикуешься будешь
верно предсказывать погоду,- подал голос Антриг,  при этом он  говорил
иронично,  словно  не  он,  а  кто-то другой должен был идти завтра на
смерть.

        Джоанна с трудом удержалась,  чтобы не расхохотаться,  а глаза
Розамунд блеснули ненавистью.

        Не обращая  на  это  никакого внимания,  Минхирдин невозмутимо
продолжала:

        - Но покуда никаких распоряжений мы еще не получили,  то  будь
добра, отправляйся и принеси то, о чем я тебя попросила.

        - Но ведь у нас нет никакого права...

        Старуха, которая была всегда согбенной, скрюченной, неожиданно
выпрямилась:  она оказалась чуть-чуть пониже Джоанны. И Джоанна, глядя
в лицо Минхирдин,  обрамленное всклоченными седыми волосами, вдруг по-
няла,  почему та получила прозвище Правдивая.  И голос ее  звучал  уже
по-иному.  Это не было старческим шамканьем,  а вполне властным прика-
зом:

        - Я теперь Архимаг. И уж на это я имею право.

        От волнения старуха растеряла свои спицы,  и Розамунд поспешно
наклонилась,  чтобы  подобрать вязание.  Но Минхирдин легким движением
руки отстранила ее.

        - Нет, Роза. Пусть все будет так, как я сказала. Ступай же.

        Розамунд резко развернулась и,  шурша негодующе черным  шелком
платья  с  глухим воротником,  стала спускаться вниз по лестнице.  Тут
Антриг и Джоанна, словно опомнившись, повскакивали со своих мест и ра-
зом потянулись за все еще валявшимися на полу спицами.

        - Спасибо,-  поблагодарила старуха,  втыкая спицы как попало в
клубок и убирая все это в висевший на поясе мешочек,- спасибо вам, до-
рогие мои.

        Тетке Мин пришлось распрямить спину еще сильнее, чтобы поднять
голову и поглядеть Виндроузу в глаза.  Затем она,  дотронувшись до его
искалеченной руки, тихо сказала:

        - Ты всегда был примерным мальчиком.

        Антриг улыбнулся  и вытянул руку,  чтобы помочь старой женщине
усесться в кресло.

        - Нет,- сказал он с сожалением,- но мне только  хотелось  быть
таким.  Я так и не поблагодарил тебя за твое заступничество, когда они
летом снова приволокли меня в Башню.

        - Приволокли, чтобы прозевать тебя снова,- Мин игриво прищелк-
нула языком.- Я ведь отлично знала его... этого твоего Сураклина. Я их
всех знала и