проводила  Анито  к
центру круга, образованного деревьями на.
   Страх обрушился на  Анито,  как  сломленная  ветром  ветвь,  когда  она
оказалась среди экзаменаторов. Укатонен, успокаивая,  коснулся  ее  плеча.
Анито чуть-чуть развела уши - знак благодарности. В толпе  она  увидела  и
Моуки с Иирин. Иирин приветственно подняла руку и окрасилась в темно-синий
цвет - цвет спокойствия и уверенности.
   Моуки протиснулся между энкарами и вручил ей завернутый в большой  лист
завтрак.
   - На случай, если проголодаешься, - сказал он и  скользнул  на  прежнее
место.
   Анито поглядела на аккуратно свернутый пакет, который держала  в  руке.
Потом перевела глаза на  Укатонена,  Иирин,  Моуки  и  почувствовала,  как
нервное напряжение уходит куда-то.
   - Все у тебя будет хорошо, - сказал Укатонен. - Я тобой горжусь.
   Фигатонен - старейший энкар на стоянке - поднял руку  с  распрямленными
пальцами, и тут же все беззвучные разговоры прекратились.
   - Кто представляет этого кандидата? - спросил он.
   На ораторский холм вышел Укатонен.
   - Это я, эн.
   - Расскажи нам об ее обучении.
   Пока Укатонен называл энкаров, которые обучали  Анито,  и  рассказывал,
чему они ее учили, Анито тоже вспоминала время учебы.  Они  путешествовали
по всему этому краю, какое-то время плавали с лайли-тенду, а в  это  время
Иирин и Моуки работали в Лайнане.
   Им с Нинто пришлось  запомнить  все  названия  деревень  между  берегом
океана и горами, то есть на всей территории тенду  между  ее  северными  и
южными границами, а также местонахождение и названия  анклавов  проживания
тенду по всему миру. Укатонен повествовал им о разных советах  и  стоянках
энкаров, о том, чем они заняты и как общаются  между  собой.  Они  учились
разбирать следы и охотиться  у  худого  и  жилистого  горного  отшельника,
который казался им таким же древним, как горы, и таким же безмятежным, как
безоблачное небо. Наратонен обучил их полному циклу традиционных кворбирри
и еще многим другим, которые в этот цикл не входили. Он же посвящал  их  в
искусство публичных выступлений и обучал официальным манерам поведения.
   Макитонен обучала  Анито  тонкостям  слияния.  Она  была  тем  энкаром,
которая обучала еще самого Укатонена. Слияние с Макитонен показалось Анито
слиянием с самой планетой. Она была одной из самых старейших ныне  живущих
энкаров и видела, как приходят и уходят поколения,  мелькая,  как  выплоды
поденок-кипа.
   Это были долгие и  утомительные  три  года.  Большинству  кандидатов  в
энкары требовалось пять лет на то, чтобы приобрести те знания, которые они
с Нинто уложили в три. Некоторые энкары сомневались в необходимости  такой
тяжелой нагрузки, но Укатонен хотел,  чтобы  Анито  стала  энкаром,  когда
новые существа - люди - вернутся за Иирин.
   Перечень наук, изученных Анито, подошел к концу, и  Анито  очнулась  от
своих воспоминаний. Сейчас начнутся испытания.
   Вперед выступил Фигатонен.
   - Приветствуем тебя, кандидат, - сказал он. - Расскажи мне о  деревнях,
что находятся к югу от реки Вайну.
   Анито постаралась не показать чувства  облегчения.  Экзамен  начался  с
легкого вопроса.
   - К югу от Вайну есть только четыре  деревни.  Это  Балланари,  Анакра,
Френами  и  Уаллана.  -  И  она  перешла  к  описанию  границ  деревень  и
перечислению имен их главных старейшин.
   Наступило долгое молчание, как будто Фигатонен ждал еще чего-то.
   - Есть еще одно место к югу от Вайну, эн, -  продолжала  Анито.  -  Это
деревня Маналим. Она заброшена  со  времени  последнего  Великого  Холода,
когда его обитателям было разрешено уйти  на  дикие  земли.  Когда  придет
следующее холодное время, жители вернутся обратно.
   - Очень хорошо, кандидат, -  сказал  Фигатонен.  -  Опиши,  пожалуйста,
брачный танец кинирри.
   - Ты хочешь, чтобы я описала танец горных кинирри или кинирри,  живущих
на низменностях?
   - Опиши оба танца.
   Опрос затянулся на часы.  В  каждом  вопросе  содержались  ловушки  или
детали, требовавшие большого внимания и знания тонкостей предмета, которые
далеко не сразу можно было уловить. Фигатонен ушел  с  холма,  его  сменил
Наратонен, которого, в свою очередь, сменил  другой  энкар,  а  потом  еще
один. Начался послеполуденный дождь; он  кончился,  когда  запас  вопросов
иссяк. Кожа у Анито устала и болела, когда вперед выступил Укатонен.
   - Как зовут главного старейшину Нармолома? - По  коже  всех  участников
собрания прошла рябь смеха.
   Анито молчала, тщательно обдумывая  вопрос  со  всех  сторон,  стараясь
найти  в  нем  какую-то  хитрость,  какой-то  подвох,   на   которых   она
поскользнется и провалит экзамен. И не могла найти. Возможно, вся хитрость
заключалась в том, что ее просто не было.
   - Миато зовут главного старейшину, эн. Ты сам выбрал его.
   - Очень хорошо, кандидат. Вопросов больше нет. Теперь  отдыхай.  Завтра
мы проверим твое искусство в аллу-а.
   - Спасибо, эн, - ответила Анито. Хотя она и чувствовала себя так, будто
вот-вот рухнет на землю, она спустилась с ораторского  холма  и  пошла  из
центрального круга, будто была свежа и могла  отвечать  на  вопросы  сколь
угодно долго. Иирин и Моуки поспешили за ней. Нинто встретила их у  дверей
комнаты. Анито упала на пол, как только они вошли в помещение.
   - Как прошло?
   - Тяжело, - ответила Анито. Говорить было больно. - Умираю  от  голода.
Хочу пить. Нужен отдых.
   Нинто подала ей  миску  давленых  клубов  омкины,  смешанных  с  медом,
птичьей  кровью  и  икрой  араны.  Иирин  поднесла  фляжку  воды.  Сладкая
крахмалистая омкина возбудила аппетит.  Анито  наполнила  желудок  едой  и
питьем, а затем зарылась во влажную успокоительную теплоту своей  постели.
На следующее утро Анито показалось,  что  ее  кожа  съежилась.  От  долгих
разговоров она болела.  Анито  поднялась  с  трудом  -  сведенные  мускулы
протестовали - и прохромала туда, где был  приготовлен  обильный  завтрак.
Она поела, а потом  села  в  уголок  и  направила  всю  свою  волю,  чтобы
облегчить состояние больной,  перенапряженной  кожи  и  ноющих  мышц.  Она
хотела сделать это самостоятельно в качестве разминки для проверки  своего
искусства в слиянии. Потом поела еще и тут же отправилась в постель, чтобы
отдыхать, пока не придет время испытания.
   Укатонен разбудил ее перед полуднем и проводил в комнату Фигатонен, где
должен был проходить экзамен. Ее учительница Макитонен тоже присутствовала
в числе других старших энкаров. Уши Анито приподнялись - она была удивлена
присутствием Макитонен.
   - Ты готова к экзамену, кандидат? - спросил Фигатонен.
   - Да, эн, - отозвалась Анито.
   Фигатонен подал знак Макитонен. Древний энкар  протянула  свои  руки  с
повернутыми вверх шпорами. Стрекательные железы на спине Анито  напряглись
от страха. То обстоятельство, что она была  знакома  с  Макитонен,  только
усиливало ее страх  и  преклонение,  которое  она  испытывала  перед  ней.
Макитонен была крутым, хотя и справедливым учителем, и Анито была уверена,
что и как экзаменатор она окажется не менее суровой и дотошной.
   Анито взглянула на Укатонена. Он кивнул - жест ободрения,  который  они
переняли у Иирин. Ободренная спокойствием Укатонена, Анито протянула  свои
руки, положив их на руки учителя и сжав их чуть ниже локтей. Они  слились,
и Анито окунулась в холодную безбрежность эго Макитонен.
   Как-то раз во время обучения Укатонен повел их в пещеру в горах,  чтобы
показать странных слепых лягушек, белых ящериц  и  бесформенных  розоватых
рыб, которые жили в ее глубинах. Они вошли в огромную каверну, и  Укатонен
велел им достать все кусочки светящихся грибков, которые  они  принесли  с
собой. Иирин от восторга громко закричала, и эхо долго повторяло ее  крик,
когда грибки осветили сверкающие стены пещеры. Там свисали с потолка такие
изящные формы, такие хрупкие и нежные, что некоторые из них рассыпались  в
порошок даже от одного дыхания; а сами стены казались водопадами, внезапно
превращенными в камень.
   Если Иирин была просто околдована  пещерой,  то  Анито  скорее  ощутила
страх. Она еще никогда не  видела  места,  где  было  бы  так  мало  живых
существ. Эта пещера  будет  существовать,  ни  в  чем  не  изменяясь,  еще
много-много лет спустя после того, как  сама  Анито  превратится  в  прах.
Здесь ничто не уничтожается  и  не  возвращается  к  жизни.  Пещера  будет
существовать вечно - неизменная и совершенная. Эго Макитонен напомнило  ей
холодное совершенство той пещеры.
   Макитонен шла сквозь Анито, познавая ее  до  самых  мелочей,  выискивая
физические недостатки, несовершенства, которые допустила Анито, заботясь о
своем теле. Анито со страхом смотрела на то, что происходит. Достаточно ли
проведенное утром самолечение? Ведь почти наверняка  в  ее  теле  остались
следы вчерашнего утомления, которые она не успела устранить, ибо  боялась,
что в противном случае у нее не хватит сил для сегодняшнего экзамена.
   Наконец  Макитонен  покинула  ее,  излучая  умеренное   удовлетворение.
Физическое состояние тела Анито было приличным, хотя  кое-какие  изъяны  и
имелись.
   Потом Макитонен  позволила  Анито  осмотреть  свое  тело.  Тело  энкара
оказалось таким же древним и таким же прочным, как холмы этой страны.  Там
не было места слабости или изъянам.  Тело  Макитонен  было  вневременно  в
своем ледяном совершенстве, как та древняя безжизненная пещера.
   Анито ушла, излучая почтительный восторг. Макитонен снова принялась  за
осмотр. Их общение было молчаливым и глубоким, но Анито  понимала  все  до
мелочей.  Она  тоже  заглянула  внутрь  Макитонен   и   внезапно   ощутила
присутствие опухоли, развивающейся  в  печени  энкара.  Анито  ее  тут  же
удалила.  И  тут   же   появилась   новая   проблема   -   на   этот   раз
неотрегулированность  сердечных  клапанов.  Это  Анито   тоже   устранила.
Сломанная нога. Болезнь желудка. Кошмарная  процессия  физических  пороков
тянулась без конца. Как только Анито  устраняла  одно,  тут  же  возникало
что-нибудь новое. В конце концов последнее - кровоточащая рана - стало для
нее камнем преткновения. У нее не осталось сил, чтобы излечить  Макитонен.
Она была истощена, все ресурсы исчерпаны. Если она излечит эту  рану,  она
тут же погибнет сама. Анито остановилась,  отступила,  готовясь  разорвать
контакт и просить помощи у энкаров, которые  стояли,  наблюдая.  Макитонен
остановила ее и не дала возможности выйти из контакта. Анито  видела,  как
Макитонен сама останавливает кровотечение и залечивает разорванные  ткани.
Затем она пополнила истощенные запасы энергии у Анито и  устранила  упадок
сил, вызванный усталостью от тех усилий,  которых  потребовали  предыдущие
испытания.
   Макитонен разорвала контакт, и Анито очнулась. К ее удивлению,  времени
прошло не так уж много - была середина второй половины дня. А ей казалось,
что должна была наступить уже ночь.
   - Мы поедим и отдохнем перед тем, как  продолжить  экзамен,  -  сказала
Макитонен.
   Анито постаралась  не  допустить  появления  на  своей  коже  выражения
удивления и разочарования: она думала, что экзамен окончен.  Рябь  усмешки
прошла по телу Макитонен.
   - Мы проверили твои физические возможности  в  аллу-а.  Теперь  же  нам
предстоит выяснить твое умение управлять эмоциями.
   Анито постаралась набить живот как  можно  туже,  а  потом  улеглась  в
уголке, чтобы поспать столько, сколько ей позволят.
   Ей казалось, что она только-только закрыла глаза, когда ближе к  вечеру
ее разбудил Укатонен. Анито села, потянулась, стараясь привести в  порядок
затуманенный сном разум.
   Макитонен сидела, как каменное изваяние, на том же месте,  где  провела
весь день.  Анито  села  напротив,  и  они  слились.  Макитонен  принялась
испытывать  способность  Анито  ставить  блокировку,  она  билась  в  нее,
отыскивая слабые места, обрушиваясь на них  со  страшной  силой,  и  вновь
отступала, получив отпор.  Каждый  раз  система  защиты  Анито  оставалась
ненарушенной.
   Древний энкар наконец сдалась, наполнив Анито чувством одобрения. Анито
хорошо держала защиту. Только после того как Макитонен сняла свою,  сделав
себя доступной для нападения, Анито прекратила обороняться.  Она  рискнула
скорее обидеть энкара своим недоверием, нежели быть захваченной врасплох.
   Как только Анито ослабила блокировку, началась вторая  фаза  испытания.
Они двинулись навстречу друг другу  -  сначала  осторожно,  потом  слились
воедино, приближаясь к достижению гармонии. Но каждый раз, когда  гармония
казалась совсем близкой, Макитонен  вдруг  нарушала  равновесие,  создавая
эмоциональный  вихрь.  С  огромным  трудом  Анито  снова  подводила  их  к
гармонии. Борьба за равновесие изматывала ее. Если испытание продолжится в
том же духе, то следующее падение будет для нее последним. Все  оставшиеся
у нее резервы энергии "я"  она  бросила  на  достижение  равновесия  и  на
блокировку попытки Макитонен снова нарушить его.
   И тогда Макитонен привлекла к себе эго Анито. По крутой спирали неслись
они  к  равновесию,  все  плотнее  подходя  к   полной   гармонии.   Анито
расслабилась. Ей было ясно, что  Макитонен  собирается  достичь  наивысшей
точки равновесия. Она выдержала проверку.
   И вдруг Макитонен снова обрушилась с ней  вниз.  Анито  сопротивлялась,
она рвалась из могучих объятий эго  Макитонен,  но  ее  застали  врасплох.
Полностью опустошенная, она крутилась в мальстреме собственной  боли.  Она
заново переживала горе, вызванное смертью Илто, свой гнев от того, что  ее
заставили взять на себя заботу о новом существе, свою  тоску  о  покинутой
навеки деревне. Она чувствовала себя так, будто  попала  в  гнездо  жгучих
огневок.  Она  извивалась,  она  боролась  против  собственного  страха  и
отчаяния, но она была всего лишь мушкой, пойманной в тенета  диннари.  Нет
спасения. Она сдалась, измученная болью, и теперь, не в силах шелохнуться,
покоилась в  бездне  своего  горя.  Она  потеряла  контроль  над  собой  и
провалила экзамен.  Она  перестала  сопротивляться  собственной  злости  и
чувству потери, она позволила им промчаться  сквозь  себя  и  уйти  прочь,
оставив ее пустой и сухой, как треснувшая чаша.
   Макитонен подняла ее, наполнив радостью и покоем, она  позволила  Анито
всплыть к поверхности подобно пузырьку воздуха. На мгновение  они  слились
во всепоглощающей гармонии. Под холодной, не имеющей возраста, неподвижной
глубиной эго энкара Анито вдруг ощутила бездонную гулкую пустоту.  Она  не
могла даже представить себе, как может жить Макитонен  с  такой  пустотой.
Анито  инстинктивно  потянулась,  чтобы,  несмотря  на  истощение  сил   и
проваленный экзамен, заполнить ее, но Макитонен блокировала попытку и  тут
же разорвала контакт.
   Кольцо старейших энкаров приветствовало их, когда они вышли из  аллу-а,
и тут же включило и учителя, и ученицу в мягкое, врачующее слияние. Энкары
обращались с эго Макитонен с величайшим  почтением,  слегка  приправленным
жалостью, страхом и любопытством. Они знали о существовании пустоты внутри
Макитонен. Анито ощущала, с какой  осторожностью  они  тщательно  избегают
этой пустоты, пополняя резервы сил древней  учительницы.  На  что  же  это
похоже - быть такой, как Макитонен? Не только  жить  с  этой  пропастью  в
душе, но и постоянно ощущать жалость всех окружающих?
   А затем энкары  окружили  своей  заботой  Анито,  и  загадка  Макитонен
скрылась в каких-то глубинах. На Анито накатила волна счастья.  Она  вышла
из  контакта  в  состоянии  эйфории,  несмотря  на  бесспорность   провала
экзамена.
   Когда Анито и Укатонен вернулись в свою  комнату,  Нинто  и  Иирин  уже
приготовили им трапезу. По мере того как Анито насыщалась,  испарялась  ее
эйфория.
   - Мне очень жаль, эн, - сказала она, когда кончила есть. - Я  провалила
экзамен по аллу-а. Надеюсь, ты простишь меня.
   - Откуда ты знаешь, что провалила? - спросил Укатонен.
   Анито описала экзамен и то, как она поддалась гневу и отчаянию.
   Укатонен ласково коснулся ее плеча.
   - Завтра последний день экзаменов. Думай  о  завтрашнем  дне,  а  не  о
сегодняшнем.
   Нинто тоже коснулась руки своей тарины.
   - Я тоже чувствовала  себя  плохо  после  этого  экзамена.  В  каком-то
отношении он самый  трудный.  А  вот  потом  становится  легче.  Тебе  еще
предстоит и тяжелая умственная работа, и тяжкая  физическая  нагрузка,  но
эмоциональный стресс будет ощущаться слабее. Умойся и засни.
   Анито погладила плечо Нинто.
   - Спасибо, - сказала она, исполненная благодарности за мягкую поддержку
своей тарины.
   Она рухнула в сон, как койра  ныряет  за  добычей,  и  спала  почти  до
полудня.  Проснувшись,  потянулась  с  наслаждением,  так  что  листья  из
укрывавшей ее кучи посыпались в разные стороны. Да,  лечение  энкара  было
искусным. В первый раз за много дней у нее не  было  болей.  Она  высунула
голову из своей лиственной постели и огляделась.
   Возле постели сидел Укатонен, грызя плод тумби.
   - Все остальные пошли охотиться, но  вскоре  должны  прийти.  Как  себя
чувствуешь?
   - Очень хорошо, - ответила Анито.
   Укатонен кивнул.
   - Так бывает почти со всеми кандидатами после экзамена по аллу-а.
   Анито села и внимательно пригляделась к Укатонену. Он выглядел  усталым
и изнуренным, кожа свисала складками с костей. Он ведь был поручителем для
двух кандидатов сразу, он лечил их и делился с ними  своей  силой.  Должно
быть, это очень тяжелое дело.
   - Ты слишком много отдал нам себя самого.
   На его груди засветился символ иронической улыбки.
   - Со мной все будет хорошо, - ответил  он.  -  Сегодня  последний  день
твоих экзаменов. Как-нибудь выдержу.
   Она обманула надежды Укатонена, а ведь он отдал ей столько сил...
   - Мне стыдно, - сказала она, глядя в сторону. -  Я  провалилась,  а  ты
столько отдал...
   Укатонен погладил ее плечо.
   - Перестань, - ответил он. - Не надо  настраивать  себя.  Энкары  часто
судят о людях не так, как можно было бы предположить. Я сам бывал  судьей,
и я  знаю,  о  чем  говорю.  Держись  уверенно.  Если  ты  не  перестанешь
сомневаться в себе, вот тогда дело можно считать проигранным.
   - Спасибо, эй, - ответила Анито. - Я постараюсь забыть о вчерашнем.
   Укатонен показал на сосуды с водой, стоявшие в углу.
   -  Встань  и  поешь.  Отдохни  полдня,  но  избегай   утомления.   Тебе
понадобится вся твоя сила  сегодня  вечером,  когда  начнется  экзамен  по
кворбирри.
   Всю вторую половину дня Анито провела, блаженствуя в полном одиночестве
возле водопада. Время от времени она бросалась в заводь ниже  по  течению,
чтобы лениво понежиться в прохладной воде. Было так приятно побыть  одной,
чувствуя, как текут одна за другой минуты  тихого  дня  подобно  стекающим
каплям густого меда. Сколько времени прошло с тех пор, как она  могла  так
спокойно и ничего не делая наслаждаться теплотой солнечного дня? Год? Два?
Сдала она вчера экзамен или нет, все равно она даст себе отдых в ближайшее
время. Моуки и  Иирин  поговаривали  о  походе  на  рыбную  ловлю.  Вполне
возможно, она отправится вместе с ними.
   Длинные лучи заходящего солнца уже позолотили воду заводи, когда  Анито
в последний раз нырнула в воду, а потом пошла к стоянке энкаров. Еще  один
экзамен, а потом она отдохнет.
   Когда наступило время экзамена по кворбирри, Укатонен  привел  Анито  к
роще деревьев на, где уже сидели все энкары, образуя круг.  Они  смотрели,
как она поднимается на ораторский холм, туда же, где стояла совсем недавно
во время первого экзамена. Взойдя на вершину холмика, она расправила  уши,
давая судьям знать, что готова.
   Вперед выступил Фигатонен.
   - Привет тебе, кандидат. Исполни кворбирри о реке отшельника Хассы.
   Анито ощутила громадное облегчение - будто стая птиц  подхватила  ее  и
подняла в воздух. Она хорошо знала эту историю и любила ее.
   Она  присела  возле  лежавших  на   траве   музыкальных   инструментов,
одновременно обдумывая тему кворбирри. В повести  рассказывается  о  жизн