атонен прикоснулся к плечу Джуны.
   - Деревенские обращаются с тобой плохо, верно?
   Джуна кивнула. Ее  кожа  приобрела  еще  более  густой  кирпичный  цвет
недовольства.
   - Если выиграешь состязание, будешь им нравиться больше. Они перестанут
тебя презирать. Поняла?
   Джуна  подумала.  Ей  необходимо  завоевать  уважение   деревни,   пока
экспедиция не вернулась. Если деревенские узнают получше и начнут  уважать
одного человека, может, они скорее забудут и простят то, что было  раньше?
Состязание поможет завоевать ей уважение, но лишь при том условии, что она
его выиграет. К сожалению, при нынешнем  ее  состоянии  она  физически  не
способна победить в такой гонке. Не сможет даже довести ее до конца.  Ведь
и обычную дневную работу она еле-еле выдерживает.
   - Не получится у меня. Работаю восемнадцать дней  без  отдыха.  Устала.
Нужен отдых.
   Укатонен дернул подбородком, обдумывая слова Джуны.
   - Ты должна проработать до конца месяца. Таков договор, -  напомнил  он
ей.
   Анито прикоснулась к его плечу.
   - Возьмем другую  работу.  Легче.  И  не  там,  где  нас  могут  видеть
деревенские, - предложила она. Потом повернулась к Джуне: - Поняла?
   Джуна подумала. Есть шанс отдохнуть. Весьма соблазнительно.
   - Может, смогу состязаться, если отдохну, - ответила она.
   Лавандовая рябь глубокого облегчения окрасила тела обоих туземцев. "Для
них это тоже  важно",  -  подумала  Джуна.  Значит,  придется  постараться
победить.
   На следующий день Укатонен увел их далеко в лес  собирать  семена.  Они
занимались этим с час,  потом  сделали  гнездо  на  ветках  дерева.  Анито
отправилась на охоту, а Укатонен принялся кормить Джуну медом и  фруктами.
Он заставлял ее есть до тех пор, пока она не почувствовала - еще  немного,
и она лопнет. Затем Джуна уснула и проснулась уже после полудня.  Анито  и
Укатонен снова покормили ее  медом,  мясом  и  фруктами.  Домой  вернулись
затемно и снова накормили Джуну досыта. Джуну  потянуло  ко  сну,  да  так
внезапно, что она подумала, не напичкали ли  ее  наркотиками.  Однако  она
слишком устала, чтобы спрашивать об этом.  Джуна  уснула,  не  успев  даже
прикрыться листьями.
   Она спала  долго  -  чуть  ли  не  до  середины  первой  половины  дня.
Проснувшись, Джуна обнаружила, что ее ожидает обильный завтрак.  Она  ела,
пока не утомилась. Как раз когда она кончила завтракать, в  комнату  вошла
Анито с охапкой стеблей тростника, похожего на бамбук.
   Джуна потянулась, проверяя  работу  мышц.  Чувствовала  она  себя  куда
лучше. Мышцы еще болели, но это была не та  закаменевшая  боль  усталости,
что проникала даже в кости. Она ощущала себя такой  энергичной,  какой  не
была уже несколько недель, несмотря на  то,  что  только  что  наелась  до
отвала.
   - Как чувствуешь? - спросила Анито, когда Джуна, прислонившись к стене,
начала упражнять свои ахиллесовы сухожилия.
   - Лучше. Не такая усталая.
   - Состязаться сможешь?
   - Может быть.
   - Хочешь слияния? Слияние даст тебе силу.
   Джуна задумалась. Очень соблазнительно. Если она согласится на слияние,
то начнет состязание в хорошем состоянии.  Однако  ведь  надо,  чтобы  она
выиграла его только благодаря собственным  силам  и  собственному  умению.
Тогда она получит еще больший приз - заслужит уважение деревенских.
   - Нет, - ответила она. - Не  стану  соединяться.  Нехорошо.  Я  выиграю
сама. Поняла?
   - Я поняла, - ответила Анито.
   Вошел Укатонен, неся связки веревок и крепких длинных стеблей;  он  тут
же принялся отбирать камышинки, поднося  их  к  глазам,  чтобы  определить
прямизну ствола. Анито села рядом с ним на корточки и позвала Джуну.
   - Мы сделаем мотыгу для состязания.
   Джуна подняла мотыгу, с  помощью  которой  она  обрабатывала  сожженные
земли. Мотыга была прочная, но жутко  примитивная  -  напоминала  палку  с
развилкой на конце. Джуна вспомнила U-образный  культиватор,  которым  она
орудовала на отцовском огороде. Он мог выворачивать пласт почвы в три раза
больший, чем этот, при вдвое меньшей затрате сил.
   - Должна ли моя мотыга быть по форме такой  же,  как  эта?  -  спросила
Джуна. У нее родилась новая мысль. -  Могу  ли  я  воспользоваться  другим
орудием?
   Идея была опасная, так как, во-первых, Джуну могла постигнуть  неудача,
а во-вторых, это было нарушением правил  Контакта.  Если  идея  сработает,
Джуна завоюет уважение местных людей,  которым  экспедиция  нанесла  такой
ущерб. Если не сработает, что ж, они и так не слишком-то  любят  Джуну.  А
правила Контакта она все равно ежедневно нарушает. К тому  времени,  когда
люди Исследовательского  управления  вернутся,  чтобы  подобрать  ее,  это
нарушение будет всего лишь одним из множества других,  совершенных,  чтобы
выжить.
   - Лалито не говорила, что нельзя, - ответил Укатонен, подумав.
   - Если мы сделаем его пошире и приделаем вторую рукоятку, вот тут и тут
поставим крепления и изменим... Как вы его называете?  -  спросила  Джуна,
указывая на острые зубцы примитивного культиватора.
   **** - изобразила на своей коже нужный символ Анито.  Компьютер  Джуны,
стоявший рядом, записал новый символ и стал подыскивать  ему  фонетический
аналог.
   - ...Изменим зубцы **** вот так, - использовала Джуна  слово  Анито.  -
Тогда мотыга будет куда лучше. - И она  вызвала  на  своем  животе  грубый
рисунок того, что решила создать.
   - Слишком большой, а рукоятки слишком близко одна от другой.
   - Не для меня, - сказала Джуна, поднимаясь во весь  рост  и  протягивая
руки, чтобы напомнить туземцам, что она выше их, а руки у нее короче.
   - Ладно, мы сделаем, как ты говоришь, - сказал Укатонен.
   Весь остальной день они мастерили культиватор, делая перерывы только на
отдых и еду. Туземцы продолжали пичкать Джуну едой, а она просто не  могла
поверить тому, что может съесть столько. Что ж, ей годится  любая  помощь,
лишь бы выиграть состязание.
   Часа за два до заката они кончили возиться с культиватором, отнесли его
на берег речки и опробовали на мягком иле возле уреза воды. На Укатонена и
Анито огромное  впечатление  произвело  то,  какой  пласт  ила  мог  сразу
перевернуть  культиватор  и  как  легко  с  ним  было  управляться.  Джуна
почувствовала себя увереннее. Они ополоснули культиватор в воде и  отнесли
обратно в деревню. Джуна опять сытно подзакусила, главным  образом  медом,
морскими  водорослями  и  крахмалистой  кашицей,  изготовленной  из   ягод
широколиственного речного растения.
   Кончив есть, Джуна немного повозилась со  своим  компьютером,  а  затем
зарылась в теплую от гниющих листьев подстилку. "Я уже стала  привыкать  к
этому",  -  подумала  она,  засыпая.   Согласно   показаниям   компьютера,
температура  воздуха  тут  почти  все  время  была  около  семидесяти   по
Фаренгейту,  то  есть  была  достаточно  прохладной,  чтобы  Джуна   могла
радоваться влажному теплу своей постели. Сухие чистые  простыни  и  одеяла
существовали лишь в мечтах, равно как и горячая еда. Как  же  ей  хотелось
поесть чего-нибудь  жареного  или  вареного!  Она  уснула,  и  во  сне  ей
привиделся дымящийся кускус из сочных кусков баранины; совсем такой, какой
готовила ее мать!
   Анито разбудила  их  на  заре.  Шел  упорный  мелкий  дождик,  так  что
состязание должно было начаться рано. Все трое  отправились  к  выжженному
участку леса. Деревенские уже собрались там,  с  любопытством  поглядывая,
как Джуна  развязывает  и  собирает  невиданное  устройство.  Затем  толпа
расступилась перед Лалито, за которой следовали  двое  бейми,  с  которыми
предстояло сразиться Джуне. Она в смятении воззрилась на них.
   Мышцы вздувались и перекатывались на их плечах. Они совсем не  походили
на тех бейми, которых она видела до сих пор. Темно-охряная краска  тревоги
прошла по телу Анито. Укатонен коснулся ее плеча, и они принялись о чем-то
совещаться. Потом Анито подошла к Джуне.
   - Они накачали мускулы этим бейми. Ты все еще хочешь соревноваться?
   Джуна поглядела на мощных бейми, окруженных толпой селян. Один из селян
бросил на нее косой взгляд. Рябь нескрываемого злорадства вспыхнула на его
коже, а потом он повернулся к ней спиной, чтобы  продолжить  восхвалять  и
ободрять бейми, с которыми ей предстояло  соперничать.  Внезапная  вспышка
ярости  прогнала  прочь  все  сомнения.   Джуна   сжала   рукояти   своего
культиватора. Она не собирается больше сносить презрение деревенских!  Она
сегодня победит!  Обязательно  победит!  Мускулы  или  нет,  но  до  конца
состязания ни один бейми не сможет получить  помощи  от  своих  старейшин.
Значит, состязаться будут ее сила и  выносливость  с  их  выносливостью  и
силой. Пусть им там накачали мышцы! Зато  у  нее  культиватор!  А  значит,
физическая сила против техники!
   Джуна просигналила свое согласие.
   - Хорошо, - сказала Анито. - Пошли.
   Джуна подняла свой культиватор и пошла туда, где вся деревня  толпилась
вокруг своих фаворитов. Джуна остановилась перед вождем деревни.  Укатонен
вышел вперед и обратился к Лалито с  торжественной  речью.  Из  того,  что
могла понять Джуна, и  из  жестов,  которые  он  делал  в  сторону  нового
культиватора, она  заключила,  что  он  говорит  об  этом  орудии.  Лалито
выслушала и задала несколько вопросов. Потом высветила знак согласия.
   Джуна бросила взгляд на Анито, прося о переводе.
   - Лалито говорит, ты можешь работать со своим культиватором.
   Речь была куда длиннее. Джуна подумала, что те двое сказали друг  другу
гораздо больше. Хотя запас слов у  нее  был  мал,  Джуна  довольно  хорошо
улавливала эмоциональную окраску разговоров, передаваемую игрой  тонов  на
коже туземцев. Она была уверена, что там с обеих сторон имел  место  обмен
саркастическими репликами.
   - Спасибо, кене, - произнесла она, обращаясь к Лалито. -  А  как  будет
вестись состязание?
   - Вы начнете вон оттуда, где начинается невскопанная полоса,  и  будете
копать, пока или небо не очистится от туч,  или  солнце  не  зайдет.  Твои
противники будут работать  по  одному.  Когда  один  устанет,  его  сменит
другой. Ты все поняла? - закончила Лалито.
   Джуна ответила, выбирая самые сложные формы речи. Уши Лалито  поднялись
в изумлении. Джуна подняла свое орудие, тая в уголках губ  легкую  улыбку.
Она отправилась туда, откуда начиналось состязание.
   - Работай хорошо! - сказала Анито. Ее голубая расцветка  кожи  выражала
уверенность и поддержку.
   - Постараюсь, - ответила Джуна.
   Анито дала ей фляжку сладкой медовой воды. Джуна  напилась  и  повесила
флягу через плечо. Потом стала ждать сигнала, держа культиватор наготове.
   Оба бейми получали последние советы от своих  старейшин.  Один  из  них
взял свою мотыгу и подошел к Джуне.
   Лалито и Укатонен стояли по обеим сторонам соревнующихся.  Оба  подняли
руки.
   - Начинайте! - скомандовали они хором.
   Джуна вонзила зубцы в мягкую землю у стартовой черты, положила ногу  на
поперечину и с силой нажала на рукояти. Зубцы поднялись и взломали крепкую
корку снизу. Удар, крупные комья раздавлены.  Она  подняла  культиватор  и
снова вонзила его в землю.
   Рябь интереса побежала по зрителям подобно  охряному  пыльному  облаку,
когда они увидели, как легко Джуна переворачивает  большие  пласты  земли.
Бейми тоже глянул через плечо и  потемнел  от  тревоги,  заметив,  сколько
земли она уже успела  поднять.  Он  принялся  копать  еще  быстрее.  Джуна
улыбнулась и продолжала заниматься своим делом.
   Движения культиватором вверх-вниз стали автоматическими. Джуна впала  в
своего рода рабочий транс, как это обычно случалось с ней дома, когда  она
вскапывала отцовский огород. Она подняла глаза от  земли  и  увидела,  что
опередила противника уже на несколько метров. Спустя несколько  минут  его
сменил другой бейми. Разрыв стал  сокращаться,  а  вскоре  бейми  оказался
совсем рядом. Еще немного времени, и он обогнал  ее  -  сначала  на  метр,
потом на  другой.  Джуна  работала  все  так  же  равномерно,  не  нарушая
установившегося ритма.  Однажды  она  так  взрыхлила  за  полдня  половину
гектара на спор со своим братом Тойво. Опыт  научил  ее,  что  равномерный
темп может обеспечить победу.
   И точно - она догнала бейми, а затем и обогнала его. Немного погодя его
сменил другой. Джуна остановилась на две минуты, чтобы выпить медовой воды
и съесть две пригоршни сладкой липкой кашицы. Потом вымыла  руки  и  снова
стала размеренно копать.
   Вот уже и полдень миновал. Начался дождь  -  сильный  проливной  дождь,
который сменился устойчивой  нудной  моросью.  Там,  где  земля  была  уже
обработана, она превратилась в жидкую грязь, доходившую  Джуне  до  колен.
Она поняла, что ей надо все время опережать образование грязи. Руки  ныли,
спина болела. Кожа на ладонях была стерта, местами выскочили волдыри.  Все
внимание одному - выдерживать неизменный и четкий ритм работы:  вонзить  в
землю,  потянуть  на  себя,  поднять.  Она  продвигалась  вперед,  хотя  и
медленно. Сейчас она опережает примерно на метр. Солнце - яркое пятно жара
за толстым серым покрывалом облаков. Оно уже спускается к  горизонту.  Еще
можно выиграть. Она глянула назад  -  на  деревья,  в  которых  скрываются
жители деревни. Их не видно, слышны лишь шорохи в  ветвях.  Неудивительно,
что экспедиция их не заметила!
   А вот из леса идет и другой бейми. Вместо  того  чтобы  сменить  своего
партнера, он начинает работать вместе с ним. У  Джуны  вырвался  неслышный
стон, когда она увидела, с  какой  быстротой  стало  сокращаться  с  таким
трудом вырванное у противника преимущество. Подержав ладонь  между  линией
леса и солнцем, она определила время,  оставшееся  до  конца  дня.  Меньше
часа.  Если  ей  удастся  удержаться  впереди  на  этом  отрезке  времени,
состязание окончится. Она вернулась к работе, чувствуя, как вырываются  из
ладоней рукоятки культиватора, когда она вонзает его  в  землю,  тянет  на
себя, поднимает вверх. Тени уже  удлиняются,  жители  деревни  выходят  из
леса, их кожа - вихрь ярких цветов, подбадривающих обоих бейми.
   Раздался чирикающий звук -  Лалито  подняла  руку,  подавая  знак,  что
состязание окончено. Джуна упала на руки  и  колени,  а  затем  рухнула  в
густую красную грязь, задыхаясь.  Она  никак  не  могла  вздохнуть,  горло
саднило. Чьи-то руки перевернули ее. Она почувствовала легкий укол в руку,
чье-то присутствие внутри себя. А потом тьма опустилась на Джуну.


   Анито чуть шею себе не свернула от  беспокойства,  пытаясь  разглядеть,
как обстоят дела у Иирин. Как  только  солнце  коснется  вершин  деревьев,
состязание окончится. Вот Иирин  взглянула  вверх  и  чуть  ускорила  темп
работы. Когда солнце уже совсем спустилось к верхушкам деревьев,  Иирин  и
оба бейми шли почти голова к голове.
   Лалито громко застрекотала, объявив о конце  гонки.  Иирин  рухнула  на
колени. Оба бейми оперлись  друг  на  друга,  совершенно  измотанные.  Вся
деревня кинулась на полосу, разделявшую два пространства вскопанной  земли
- результат работы соперников. Всем хотелось знать, кто же из них победил.
Укатонен присел возле Иирин. Она вытянулась в грязи, ее грудь вздымалась в
тщетных усилиях наполнить легкие  воздухом.  Ладони  -  сплошная  кровавая
рана.
   - Как она? - спросила Анито.
   - Полное истощение, - ответил Укатонен. - Она победила, опередив  бейми
на три с половиной ладони.
   Анито взглянула на ладони Иирин. Защитный слой кожи  местами  полностью
стерт, кое-где пузырится кровь. Глянув  на  рукоятки  культиватора  Иирин,
Анито увидела, что они измазаны кровью, почти черной под последними лучами
заходящего солнца.
   Анито слилась с Иирин, только чтобы  стабилизировать  ее.  Когда  Анито
вышла из контакта, к ней  приблизилась  группа  встревоженных  тинок.  Они
помогли отнести Иирин к дереву-деревне и уложили ее на постель.
   - Мне предстоит заняться глубокой  работой,  э".  Ты  мне  поможешь?  -
спросила Анито Укатонена.
   - Разумеется, кене.
   Они слились и вошли в тело  Иирин.  Степень  истощения  Иирин  поразила
Анито. Кровь стала кислой  от  изнурения.  Она  израсходовала  все  запасы
энергии, содержавшиеся в теле, и начала  питаться  собственными  мышечными
тканями. Такого Анито еще не  видывала.  Ни  один  тенду  не  работал  так
бешено, разве что  дело  шло  о  жизни  и  смерти.  Почему  же  Иирин  так
поступила? Ведь ей  не  было  даже  необходимости  выиграть  гонку,  чтобы
заслужить уважение деревенских.
   Анито стала разрушать белки, на которые так сильно реагировал  организм
Иирин, и отфильтровала накопившиеся там ядовитые вещества. Затем  занялась
восстановлением мускулатуры и пополнением запасов энергии.
   Укатонен вышел из контакта.
   - Ты отдаешь слишком много себя самой, кене, - сказал он Анито. - Пусть
ее тело теперь само восстанавливает себя.
   - Тогда она не сможет работать завтра, - заспорила Анито.
   - Она заслужила свободный день, - строго сказал Укатонен. - Если Лалито
запротестует, то я поставлю под сомнение ее право на руководство деревней.
Возможно, мне придется все равно так поступить. В Лалито нет гармонии.
   Уши Анито широко  растопырились  от  изумления.  Она  никогда  даже  не
слыхала, чтобы какой-нибудь энкар  ставил  по  сомнение  право  старейшины
возглавлять деревню. Разве что в сказках...
   - Неужели ты это сделаешь, эй? - с испугом спросила она.
   Укатонен подбородком указал на Иирин, все еще лежавшую без сознания.
   - Лалито почти убила Иирин своей дурацкой гонкой.
   - Но ведь это я предложила состязание. И всю деревню вовлекла. Гонка  -
моя ошибка, эй!
   - Но Лалито позволила деревне издеваться над Иирин, она  даже  поощряла
это, - отозвался Укатонен. - Одно дело - сердиться до  того,  как  принято
решение. И совсем другое - "затаить злость и проявлять ее уже после  того,
как соглашение достигнуто. Она не оказала уважения ни тебе, ни Иирин.  Еще
меньше уважения она выказала энкару, чьему решению обязалась повиноваться.
Ведь если наше соглашение не сработает, я должен буду умереть.  Отсутствие
гармонии у Лалито подвергает мою жизнь опасности.
   - Нет, эй! - воскликнула Анито.
   - Ну, так далеко дело не зайдет,  -  успокоил  ее  Укатонен.  -  Лалито
сегодня потеряла лицо. И потеряет еще больше, если откажет Иирин  в  таком
пустяковом деле после проявленной ею доблести. Деревенским потребуется  по
меньшей мере четыре дня,  чтобы  подготовить  почву,  взрыхленную  сегодня
Иирин и двумя бейми.
   Тихий стрекочущий зов прервал их разговор. Они взглянули на  дверь.  Те
двое бейми, которые состязались сегодня с Иирин, стояли у входа вместе  со
своими ситиками.
   - Пожалуйста, извините  нас,  эн  и  кене,  -  сказал  один  из  бейми,
пользуясь скромными, почти униженными символами. -  Меня  зовут  Ини,  мой
ситик Арато, а это Сорито и ее бейми Эхна, -  продолжал  он,  указывая  на
другого бейми и его ситика. - Мы не хотели мешать вам, но мы были бы  рады
убедиться, что с этим существом все в порядке.
   - Пожалуйста,  заходите,  -  сказал  Укатонен.  -  Иирин  работала  так
усердно, что занемогла. Сейчас она спит. Через два дня с ней все  будет  в
порядке.
   - Я рада этому, - заметила Сорито, когда они вошли и сели.  -  Если  мы
можем быть хоть чем-то полезны...
   - Спасибо, - ответила Анито. - Вы очень добры, что проявляете заботу  о
ней.
   - А почему... - спросил Эхна и замолчал, застеснявшись.
   - Что ты хотел спросить, Эхна? - спросил Укатонен,  пользуясь  мягкими,
нежными тонами. - Не стесняйся, спрашивай.
   - Почему это создание работало так  неистово,  что  ее  тело  вышло  из
гармонии?
   - Хороший вопрос, Эхна, - ответила Анито. - Мы еще недостаточно  хорошо
знаем это существо. Я думаю, что она считала  победу  в  состязании  очень
важной. Я знаю, что она очень хотела, чтобы в  деревне  относились  к  ней
лучше. Быть может, она думала, что победа в состязании поможет этому.
   - Она очень сильная, - признал Ини, - но...
   - Да? - помог ему Укатонен.
   - Но может, не очень умна, если р