емонического? - Выбравшийся наружу Лис смерил
пасторальную картинку недоумевающим взглядом. - Где, блин, враги? Сплошные
овцы, даже барана ни одного не видать. А, не, вон один бредет.
  За холеной тонкорунной отарой действительно шел человек с длинным посохом
в руках, в ослепительно белой бурке.
  - Эй, любезнейший! - крикнул я на фарси. - Ответь нам, как пройти к дворцу
шейха Алаэддина?
  - К чему он вам? - пропуская мой вопрос мимо ушей, осведомился овечий
пастырь.
  - Але, чабан, тебе персидским языком говорят, шо нам нужен твой шейх. Ты
шо, по-персидски не шурупаешь? - возмутился Венедин.
  - Шейх не любит незваных гостей.
  - Ты, главное, не беспокойся. Это уже наша забота. Посидим, выпьем,
закусим, авось, полюбит.
  - Лис, - окликнул его я, осматривая окрестность, - у нас гости.
  - Вернее, хозяева, - в тон мне ответил напарник, глядя на полтора десятка
приближающихся бородачей в белых одеяниях, подпоясанных красными кушаками
с красными же остроконечными колпаками на головах. - Ансельм, держи суму!
- Переметная сума, туго набитая золотом, отлетела в сторону, и в руках
Лиса очутился его неизменный лук. - Ну шо, смертнички, покувыркаемся!
  Пять стрел одна за другой покинули колчан Венедина, и пять стражей отары
рухнули в траву, не добежав до нас.
  Между тем бесчисленное овечье море, очевидно, вдоволь напившись, двинулось
дальше, равнодушно обтекая невесть откуда взявшихся чужаков. Слуги
Алаэддина были уже совсем близко. За спинами у них болтались колчаны, но
они даже не предпринимали попытки послать стрелы в нашу сторону, на поясах
висели сабли, но, похоже, и о них они забыли.
  - Капитан, мне кажется, нас хотят взять живьем. - Лис отбросил свое
излюбленное оружие и схватился за висевший на поясе кинжал фон Зальца. -
Ну, это мы еще посмотрим!
  Многосотенное блеющее море текло вокруг нас, и мы перемешались в нем
подобно лодкам на пенистых волнах. Противники, вынужденные маневрировать
среди этих ходячих клубков, не могли реализовать численного превосходства,
и потому приближались к нам поодиночке, норовя схватить и удержать до
подхода подкрепления. Лис крушил подступавших к нему исмаилитов, раздавая
им мощные хуки, свинги и апперкоты, даже не прибегая к клинку кинжала и
используя его в качестве кастета.
  Мало кто из встреченных нами людей мог устоять против его пудовых кулаков,
вылетающих, кажется, со всех сторон со скоростью курьерского поезда. Я
тоже кое-что умел. И хотя обилие этих идиотских блеющих тварей не давало
возможности размахнуться полутораручным мечом, но зато у меня появился
редкий шанс выяснить, действительно ли здешняя медицина достигла
впечатляющих результатов в деле ремонта поломанных и вывихнутых
конечностей. Каждую хватавшую меня руку ожидала эта печальная участь. За
нашими спинами, замерев в оцепенении, словно оголенный провод под дождем,
искрил Ансельм, в общем, веселье шло обычным чередом.
  - Лис! - крикнул я, фиксируя очередное запястье и поворачиваясь на месте.
  - Они меня утомили, окаменяй их к чертовой матери}
- Не могу, Капитан, - кулак Лиса кистенем врезался в очередную переносицу,
- у меня эта хрень в сапоге.
  - Остановитесь! - послышался сбоку от нас властный голос, и схватка
прекратилась, словно по хлопушке режиссера. Мы с удивлением вытаращились
на стоявшего поодаль чабана, безапелляционно скомандовавшего прекратить
бой. - Я Алаэддин!


                                  Глава 26


  По команде "стой" ту ногу, которая на земле,
приставить к той, которая в воздухе, и застыть неподвижно.
  Неизвестный прапорщик

  Стражники, во всяком случае, те, кто еще сохранил возможность двигаться
без посторонней помощи, отпрянули и замерли, влюбленными взглядами
впиваясь в знатного овцевода.
  - Ну да, - не преминул бросить Лис. явно огорченный вероломным
отступлением противника. - А я тогда твой дядя из Магриба.
  - У меня нет дяди в Магрибе. - Повелитель Долины Демонов удивленно
воззрился на моего друга, который при всей универсальности своей внешности
с большой натяжкой мог претендовать на роль магрибинца. Конечно, друзские
одеяния придавали нам некий восточный колорит, но принять неведомых гостей
за коренных левантинцев можно было лишь в кромешной тьме.
  Я глядел на человека в бурке и никак не мог смириться с мыслью, что он и
есть тот самый ужасающий монстр, которому опасливо предпочитают платить
дань владыки Востока и Запада. Невольно мне вспомнился случай, о котором
много говорили в Европе и, уж конечно же, в местах, где он произошел.
  Не так давно в славном Хорезме, еще державшем тогда под пятой окрестные
страны и народы, некий посол исмаилитов пировал с шахским визирем, не знаю
уж, по какому поводу. Когда после обильных возлияний посла вдруг потянуло
на откровенность, он заявил, что в ближнем окружении гостеприимного
хозяина пять человек являются чистейшей воды ассасинами. Любопытствующий
визирь поклялся, что не тронет слуг Старца Горы, если те откроются ему.
Посол отдал приказ, и пятеро молодых людей, среди которых были конюх,
телохранитель и виночерпий визиря, немедля выступили из собравшихся перед
дворцом слуг. Визирь сдержал свое слово, но слух о том дошел до самого
Хорезм-шаха, и он велел бросить всех пятерых живьем в огонь. Ассасины
умирали с улыбкой на лицах, прославляя своего повелителя. А шах... очень
скоро был вынужден отослать их кровожадному вождю скромную компенсацию.
Десять тысяч золотых монет. За каждого убитого. Впрочем, это не сильно
продлило его дни - спустя несколько месяцев гордый азиатский владыка погиб
во время охоты, укушенный коброй в своем шатре.
  И вот этот человек, лет тридцати пяти от силы, с внешностью
невыразительной и тусклой, этот чабан и есть пресловутый Старец Горы? Я не
мог в это поверить, но, похоже, у стражников сей факт не вызывал ни
малейшего сомнения.
  - Итак, мой дорогой дядя из Магриба, и вы, незнакомцы, что же вы хотите?
Что ищете в моих владениях?
  - Монсеньор, - справившись с первоначальным замешательством, начал я, - мы
проникли в вашу благословенную долину, вовсе не ища случая причинить вам
или кому-либо из ваших приближенных вреда. Суровая необходимость вынудила
нас решиться на этот шаг.
  - В это я верю, - кивнул Алаэддин. - Неверные собаки редко по своей воле
попадают в Вади-аль-Джан. Так что же привело вас сюда?
  - Мой друг, - я указал на Лиса, - ищет свою сестру, похищенную из отчего
дома несколько месяцев назад. Все это время мы шли по следу похитителей и
теперь, монсеньор, нам горько тревожить вас по столь незначительному
поводу, но следы привели в ваши владения. Вчера девочка прибыла сюда, во
всяком случае, так нам об этом известно.
  - И что, она действительно так хороша собой, - внимательно глядя на
гостей, произнес Старец Горы, - что вы, два воина и мальчишка,
прикидывающийся магом, решились идти за ней сюда?
  - Она сестра моего побратима и, - я указал на Ансельма, - невеста этого
юноши.
  - "Что ты несешь?!" - услышал я на канале связи возмущенный окрик Лиса. -
"Какая сестра? Какая невеста?"
- "Отстань! Я объясняю начальству ситуацию максимально доступным для него
способом".
  Услышав мои слова, Алаэддин молча хмыкнул, и я, ободренный этим молчанием,
продолжил:
  - Мы готовы дать за девушку большой выкуп...
  - И ваши жизни, и ваше золото, - прервал мою речь невзрачный чабан,
надменно опираясь на посох, - сейчас целиком принадлежат мне. Стоит
поднять руку, и вы тут же погибнете...
  - "Ну, у нас на этот случай тоже кое-что имеется", - злорадно заверил меня
Лис. - "Стоит мне поднять руку, и у этого животновода рука не поднимется
махнуть на нас рукою".
  - "Погоди", - прервал я воинственные речи моего друга, - "насколько я
понимаю фигуры восточной речи, это всего лишь долгое вступление перед
"но". Так что не будем лишать подсудимого его, возможно, последнего слова".
  - "Ну, как скажешь, Капитан. А я бы посоревновался с ним в скорости
выхватывания кольта".
  - ...но я не стану делать этого. Я уважаю смелость. Я дам вам три задания,
если вы справитесь с ними, я верну вам девочку живой и невредимой. А если
нет - вы останетесь здесь и будете учить моих воинов тому диковинному бою,
который я только что наблюдал. Ну что, согласны? Впрочем, выбора у вас
особо нет.
  - Согласны. - Я склонился в поклоне, и мои друзья последовали за мной. -
"Во всяком случае, пока".
  - Что ж, вот вам первое задание: видите отару? В ней ровным счетом
девятьсот девяносто девять овец. Гоните их на выпас да следите, чтобы ни
одна не пропала. Если ж, не дай Аллах, горный волк полакомится одной из
моих любимец или орел унесет ягненка с пастбища, вы навсегда останетесь в
моих владениях.
  - Ну, это служба, чай, не служба, - расплылся в улыбке Лис. - Только ты,
вашство, позаботься, чтоб твои нукеры подальше держались. Потому как
охранять мы их будем, шо называется, со страшной силой.
  - Хорошо, - кивнул Алаэддин и сделал знак своим измочаленным стражникам
следовать за ним. - Как, кстати, зовут вашу сестру?
  - Альенор из Штраумберга, монсеньор, - поспешил ответить Лис.
  - Я велю поселить ее отдельно от других. Остальное в ваших руках. Вечером
пригоните овец сюда на водопой, и мы продолжим разговор.
  - Ты что, действительно умеешь управляться с овцами? - промолвил я, когда
мы наконец остались одни.
  - Спятил?! Я их вообще представляю больше в разобранном состоянии. Овчина
отдельно, шашлык отдельно. Но я же сказал - у нас в помощниках страшная
сила.
  Сам того не желая, Старец Горы дал нам целый день на отдых и ознакомление
с местностью. Мы валялись в траве, плескались в горном ручье, пронзительно
холодном, несмотря на жаркий зимний день, били влет всякую приближающуюся
к отаре птицу крупнее голубя, и весь этот день наша "страшная сила" -
черный с проседью огромный волк-оборотень - кружила вокруг отары, наводя
на нее суеверный ужас и заставляя овец жаться друг к дружке. Горные волки,
спустившиеся в долину ближе к вечеру, увидев Херсирка, осваивавшего мирную
профессию овчарки, всей стаей примкнули к нему и не покидали вожака вплоть
до самого вечера. Что и говорить, старик был в авторитете.
  - Ну что ж, - произнеся наконец заветное число "девятьсот девяносто
девять", покачал головой Алаэддин, - признаться, я удивлен, что гяурам
удалось совладать с моей отарой, но слово есть слово. Вон там хижина, - он
указал на лачугу близ водопоя, - ночуйте. Завтра я дам вам новое задание.
  Ночь мы провели относительно спокойно. Лишь к утру Лис, обеспокоенный
каким-то шорохом, доносившимся снаружи, высунул нос, чтобы выяснить, кто
смеет тревожить наш сон. Картина, представшая его взору, не имела равных
по своей нелепости. Сотни людей в белом одеянии, опоясанные красными
кушаками, в полном безмолвии ползали на коленях вокруг овечьего загона,
что-то выискивая в густой траве.
  - Чего это они? - затряс меня он. - Капитан, ты только посмотри, шо
деется! Алаэддиновское воинство обкурилось мухоморами и теперь играет в
луноходы.
  - Они что-то ищут, - собираясь с мыслями, изрек я.
  - Ценное наблюдение, - похвалил меня Лис. - Например, что?
  - Не знаю, - пожал плечами я, вглядываясь в белые спины, маневрирующие в
сочной зелени травы. - Хотя нет, знаю. Это они тайный ход ищут, через
который мы в долину попали.
  - А, ну-ну. Флаг им в руки. Шоб Каменный дэв вот так вот, за полпирожка,
каким-то душманам открыл тайну золотого ключика? Зуб даю - делов не будет.
Пошли спать, Капитан, этот цирк еще надолго.
  Утром гонец Старца Горы сообщил нам, что величайший из великих, царь царей
и прочая галиматья, ожидает нас в крепости, чтобы дать очередное задание.
  Честно говоря, крепость Алаэддина меня не впечатлила. То есть, конечно,
да, были здесь и высокие стены, и башни по углам, и массивные ворота, но
где уж было тягаться этой каменной коробке по продуманности и тщательности
исполнения с такими гордыми красавицами, как, скажем, Сен-Жан д'Арк или
Крак де Шевелье! Впрочем, цитадель охраняли от нападений труднопроходимые
горные хребты и мрачная слава хозяина.
  Вышеупомянутый тридцатипятилетний "старец", облаченный уже в драгоценные
шелковые одежды, поджидал нас во внутреннем дворе одной из башен. Здесь
был накрыт богатый стол, вернее, ковер, уставленный десятками всевозможных
яств, усердно предлагаемых нам любезным владыкой. Особой же гордостью его
был изготовленный собственноручно овечий сыр, выставленный на серебряном
чеканном блюде в самом центре "стола". Но что окончательно примирило меня
с жизнью в этот час, так это тонкая чашечка китайского фарфора,
наполненная горячим ароматным кофе. Моим любимым кофе, приправленным
кардамоном, и по сей день почти недоступным в наших северных широтах. Я с
наслаждением припал губами к обжигающему напитку, чувствуя, как сами собой
очищаются от мусора самые захламленные участки мозга.
  - Ну что ж, - проговорил Алаэддин, когда с завтраком было покончено, -
перейдем к вашему второму заданию?
  - Так давно пора, - запихивая в рот изрядный кусок посыпанного корицей
печенья, кивнул Лис. - Можно сразу два в один сеанс, чего мелочиться?
  - Сначала управьтесь с одним, - усмехнулся радушный хозяин. И эта самая
улыбка не предвещала ничего хорошего.
  С вершины башни открывался вид на Долину Демонов, зеленую и радующую глаз
обилием тенистых пальмовых рощ, ручьев, речушек и рукотворных озер.
  - Все и вся здесь покорны мне, - обводя рукой открывшийся пейзаж,
безапелляционно заявил Алаэддин. - Всякий живущий считает высшим счастьем
повиноваться моей воле. Когда я велю слугам умереть, они с радостью спешат
выполнить приказ. Воля моя священна, однако если вам все же удастся
заставить моего подданного ослушаться моего приказа, я буду считать, что
вы справились со вторым заданием.
  - Начнем, пожалуй, - обводя взглядом площадку, на которой, кроме нас,
находился лишь часовой-наблюдатель, хмыкнул Лис. - Чего лясы-то точить?
  Алаэддин молча кивнул.
  - Эй! - крикнул он солдату, заставляя того обратить свой взор на высокого
повелителя. - Прыгай вниз!
  - Стой, где стоишь! - рявкнул Лис, вытягивая вперед руку. Исмаилит замер,
как приваренный, на парапете, куда успел забраться после первого приказа.
  - Ну что, почтеннейший, - Лис спрятал в сапог нечто, напоминающее
размерами крупную пудреницу или плоский объектив фотоаппарата, - пусть так
стоит или будут какие другие заявки? - Лис подошел к замершему ассасину и
провел у того рукой перед глазами. - Ау, мил-человек! Отомри.
  Уж не знаю, как воспринял несчастный слова моего друга, но отмер он в
самом прямом смысле слова, как динозавр. Стоило праху феникса, зажатому
между пальцами Венедина. коснуться лица стражника, как он птицей сиганул с
парапета, устремляясь к земле с неведомым еще здесь ускорением свободного
падения.
  - М-да, - промолвил Лис, перегибаясь через парапет и мрачно созерцая
результаты полета. - Рожденный ползать летать не может. Ну что, хозяин
ласковый, - обратился он к Алаэддину, - справились мы с твоим заданием или
еще кого полетать отправим?
  - Справились, - через плечо бросил Старец Горы, начиная спуск по лестнице.
  - Завтра - третье.
  - Да шо тянуть! - вслед ему крикнул мой друг, но шаги, раздававшиеся по
винтовой лестнице, слышались все глуше и наконец совсем стихли. - Ну,
завтра так завтра.
  Сутки, проведенные нами в крепостной башне, не принесли каких-либо
изменений. Молчаливая стража не выпускала нас из внутреннего дворика, но
никоим образом не мешала передвижению внутри оного, аккуратно следя за
тем, чтоб в урочное время нам была предоставлена очередная трапеза, а
после наступления темноты - вполне уютная постель.
  - Растем на глазах, - подытожил результаты дня Лис. - Вчера - хижина,
сегодня - башня с сервисом и удобствами, так, глядишь, завтра-послезавтра
высадим этого самого горного пенсионера из его палат.

  * * *

  Утро следующего дня отчасти подтвердило догадку моего друга. Посланный за
нами вестник, уже не простой ассасин, а кто-то, судя по одежде, из
ближнего окружения Алаэддина, сообщил, что правитель правоверных готов
поведать нам третье задание. Теперь нас ждал запретный замок, начисто
скрытый от глаз окружающих высокой стеной.
  Увиденное нами за его воротами превосходило все ожидания. И если пейзаж
Долины Демонов, открывавшийся с башни, тяжело было назвать зимним, то за
этими стенами находилось истинное царство вечной весны. Сад, полный
разнообразнейших экзотических растений, диковинных птиц с ярким оперением;
сад, наполненный тихой ласковой музыкой, явившейся невесть откуда; сад, в
котором ручьи текли вином и араком, а на их берегах обнаженные нимфы, одна
прекраснее другой, извивались в обжигающем душу сладострастном танце; сад,
где посреди ухоженных, словно нарисованных, полянок стояли огромные блюда
с благоухающими яствами и сочными плодами; сад...
  - Таков он, рай правоверных, - небрежно обводя увиденную картину рукой,
пояснил сопровождавший нас вельможа, - но те, кто верно служит лучезарному
повелителю, могут вкушать его сладость уже на земле. И поверьте мне, это
еще далеко не все. - Он воздел ладони к небу и защелкал языком. - Вах!
  Признаюсь честно, после дороги через пустыню, после морской качки, после
скитаний по Европе подобная воистину фантастическая роскошь повергала в
шок. Но, как я понимаю, именно на это и рассчитывал Алаэддин, и, стало
быть, нам, словно некогда спутникам Одиссея, залившим уши воском, чтобы не
слышать обольстительного пения сирен, следовало гордо ступать вперед, вот
уж действительно, невзирая ни на что.
  - Кхм... Ничего так себе приусадебный участок отгрохали, - сдавленным
голосом выдавил Лис. - Интересно, какая же тогда у этого пенсионера дача?
  Как и предполагалось, дача была под стать саду и огороду, но у нас уже был
определенный иммунитет. За годы скитаний по временам и весям нам с Лисом
доводилось видеть немало всевозможных дворцов, один лучше другого.
Ансельма же можно было просто не брать в расчет. С первого шага,
сделанного им по эту сторону стен запретного замка, ему так и не удалось
закрыть рот от удивления.
  - Шайтан их побери, - пробормотал Лис, шагая псреливающейся всеми цветами
радуги анфиладой дворцовых покоев. - Где ж они столько зеркал подобрали?
  - Их в этих краях недавно начали производить. Обрати внимание, вместо
полированного серебра - ртутно-свинцовая амальгама.
  - Я обратил, - заверил меня Венедин. - Я обратил внимание, что с нашим
глазом василиска здесь особо не разгуляешься. Если мы, конечно, не желаем
стать памятниками себе.
  - Ничего, попробуем обойтись без него.
  Алаэддин поджидал нас в комнате, весьма богато обставленной, но среди
остальных, не менее роскошных, теряющей изрядную долю своей прелести. Дав
знак присаживаться вокруг "стола", он хлопнул в ладоши, и юные
прелестницы, облаченные в газовые шальвары и полупрозрачные накидки,
закрывающие их от макушки до живота, призывно покачивая бедрами, одна за
другой начали вносить блюда с тонкими кушаньями и кувшины с дорогими
винами. Последним было внесено блюдо, накрытое серебряной же полусферой.
Оно было поставлено посреди ковра, но в отличие от остальных не открыто.
  - Это и есть ваше третье задание, - ядовито улыбаясь, пояснил Старец Горы,
указывая на него. - Но об этом позже. А сейчас восславим Аллаха за ту
пишу, которую он послал нам.
  Я удивленно посмотрел на Старца, собираясь напомнить, что нам не совсем
пристало присоединять свой голос к его восхвалениям, но тут он продолжил:
  - И лучшая благодарность ему - не пренебрегать его дарами. Угощайтесь,
гости дорогие.
  Когда наконец с трапезой было покончено, Алаэддин протянул руку к
загадочному серебряному блюду и поднял закрывающую его полусферу. Под ней
ровным счетом ничего не было, кроме, конечно же, самого блюда.
  - Видите ли вы здесь что-нибудь? - осведомился хозяин, словно сомневаясь в
результатах собственных наблюдений.
  - Пусто, - немедля сознался Лис. Я внимательно изучил предложенные нам
предметы, но также не обнаружил на них ничего, стоящего внимания.
  - Именно так, - кив