, как и тюфяк Татьяны Викулишны. Изморенные дневным уходом за нашим
раненым другом, мамки единообразно сопели в четыре дырки, досматривая
очередной сон.
  - Пойдемте, пойдемте, - заторопил юноша. - Того и гляди кончится. Кризис у
него. Сейчас решается, помрет или выживет.
  - Пошли. - Я подтолкнул его к выходу. - Ты выяснил, что с ним?
  - Переломов нет. Но от сдавливания конечностей и удара головой, похоже,
случилось возмущение жизненных влаг, приведшее к лихорадке. К тому же
налицо признаки отравления...
  - Да, - зло выдохнул я, - вчера трактирщик опоил его своим чертовым зельем.
  - Будем надеяться, что все закончится хорошо, - вздохнул Ансельм.
  - Погоди. - Я хлопнул себя ладонью по лбу. - Днем Татьяна Викулишна делала
настой из трав и он прекрасно сбивал жар.
  - Увы, - печально поднял брови наш новый соратник. - Он был бы весьма
кстати, но только мне не удалось его сыскать.
  - Надеюсь, что "о великий" с минуты на минуту появится, - произнес я,
незаметно прикасаясь к символу веры.
  Вид, представший перед моими глазами, вполне позволил оценить красоту
сложения русской красавицы. Видимо, в пылу страсти Лис забыл выключить
картинку.
  - "Блин! Ядрена Матрена!" - возмутился Венедин, почувствовав внезапное
присутствие свидетеля его амурных дел. - "Шо ж это такое?! Я имею право на
личную жизнь?! Шо, блин, за учет и контроль?!"
- "Прости", - начал оправдываться я. - "И хотел бы отвернуться, да не
могу".
  При этих словах Лис закрыл глаза.
  - "Прости еще раз. Тут Татьяна Викулишна днем снадобье готовила, оно очень
нужно. У Ропши кризис. Совсем плох".
  - "Видал я вас... и ваши снадобья... и кризисы в час ночи... Сейчас будем!"
Под утро Ропша забылся здоровым сном.

  * * *

  Чуть свет в ворота постоялого двора загрохотали.
  - Никак хозяева вернулись? - хмыкнул Венедин, так до утра и не нашедший,
на ком сорвать свою злость. - Ща начнут заправлять, шо ночью срочно на
ярмарку уехали. - Он потянул меч из перевязи и скомандовал бойцам,
замершим у входа: - Открывайте!
  Мой друг ошибся. Ни грабителя-трактирщика, ни его подручных за воротами не
было. Вместо них там оказались пятеро стражников с черно-зелеными ромбами
в левую перевязь на нарамниках. Увидев перед собой вооруженных до зубов
вояк, они явно несколько опешили, однако все еще были полны решимости
довести до конца полученное им сюзереном дело.
  - Это вы вчера на ратушной площади раздавали солиды? - насупясь и опасливо
поглядывая на стоявших вокруг Лиса ветеранов, спросил один из баронских
стражников, судя по добротному вооружению, старший.
  - Я, - не моргнув, ответил Лис. - А шо, кутюмы "Кутюмы - древние
феодальные законы, обычаи" баронства запрещают раздавать деньги на его
землях?
  - Нет, - покачал головой стражник. - Но закон велит платить в казну
десятую часть от каждой торговой сделки.
  - Шо? - искренне изумился Венедин. - И какое я имею отношение к этому
закону? Я ничего и не продавал. Уж, во всяком случае, в этих землях.
  - Согласно толкованию закона, - монотонно произнес баронский слуга, - вы
являетесь торговцем, ибо вчера на площади продавали пергамент. Да еще и
используя при этом городскую собственность, заключавшуюся в бочке, на
которой вы стояли. Это стоит еще три серебряные монеты в день.
  - Кто где заключался?! Вы шо, с ума все посходили?! - возмутился Лис. - Я
ничего не продавал! Я выполнял священную миссию. Каждый из горожан может
подтвердить, что волен был вернуть означенный пергамент...
  - Это их право, и это ровно ничего не меняет, - оборвал его "налоговый
инспектор". - Соблаговолите заплатить десятую часть вырученной суммы в
баронскую казну или же мы препроводим вас в темницу как мошенников.
  - Да? - расплылся в недоброй ухмылке Лис. - Интересно, как это у вас
получится?
  Спор был готов перерасти в схватку. Короткую, но, безусловно,
кровопролитную. Я уже хотел вмешаться и отсыпать от заработанных вчера
Лисом денег пригоршню-другую монет, но внезапно к старшему стражнику
подбежал еще один и что-то зашептал на ухо. Выслушав его, тот сделал знак
своим подчиненным, и, не говоря ни слова, весь небольшой отряд вскочил в
седла и стремглав умчался прочь.


                                  Глава 17


  Охота - это когда охота. А когда неохота, то кому это надо.
  Охотник из "Красной Шапочки"

  - Ты шо-нибудь понял? - Лис с нескрываемым изумлением уставился вслед
баронским стражникам. - Шо это за обходной маневр? Куда их понесло?
  - Понятия не имею, - отозвался я. - Насколько я помню, прежде люди,
желающие получить с нас по счетам, не исчезали так быстро. Уж во всяком
случае, по своей воле.
  - Что ж, начинание, конечно, благое. - Венедин вышел за пределы двора и,
не опуская мечей, медленно начал обходить обнесенное частоколом строение.
- Но как-то это все подозрительно. Вот, трава примята. Значит, последний
стражник шел отсюда. Интересно, что же он такого нарыл?
  Я вышел за ворота, чтоб подстраховать своего друга. Понятное дело, шестеро
стражников, как бы хороши они ни были, имели не много шансов против пары
рыцарей, подкрепленных шестью же не менее профессиональными бойцами.
Принимая же в расчет высокий бревенчатый забор постоялого двора и его
забаррикадированный первый этаж - шансы нападающих вовсе становились
угасающе малы. Однако вне наших "укреплений" за каждым камнем, каждым
обшарпанным строением могла ждать засада.
  Лис шел вперед, обратившись в зрение и слух, ступал тихо, почти бесшумно,
короткими шажками, готовый каждый миг, едва почуяв опасность, отпрыгнуть,
упасть и откатиться. Но все было тихо. С осенней ленцой щебетали лесные
птицы, демонстрируя полное безразличие к делам двуногих тварей, шелестела
на ветру листва, и, видимо, общаясь на свои лошадиные темы, всхрапывали
кони в конюшне.
  - Он шел от башни, - крикнул Лис, нарушая первозданный покой осеннего
леса, - я иду туда.
  - Я с вами, о великий! - Ансельм, верный своей клятве не покидать учителя,
бросился к нему, не разбирая дорога.
  - Тихо! - прикрикнул Лис. - Куда ты несешься как оглашенный? А вдруг там
засада?
  - А? - Юноша застыл на месте, поводя глазами вправо-влево. - Засада? - Он
протянул правую руку перед собой и, не двигаясь с места, обвел его
окрестность. - Нет, здесь, кроме нас, больше ни одной живой души нет.
  - "Блин, вундеркинд!" - выругался Лис. - "А раньше он этого сказать не
мог? Чего я тут корячусь, шо бобик, когда этот Эмиль Кио засады руками
чует".
  - "Кстати, ты, о великий, должен вообще чуять ее мизинцем левой ноги.
Причем не снимая сапог".
  - "Ща, только ноги помою", - огрызнулся Лис, - "а то шо-то
чувствительность снизилась. Есть авторитетное мнение, шо придется устроить
нашему доморощенному Хоттабычу осеннюю переэкзаменовку".
  - "В каком смысле?" - поинтересовался я.
  - "В смысле узнать, что он еще могет. Обидно, знаешь ли, таскать с собой
этакий кладезь магической премудрости и морочить себе при этом голову по
всяким мелочам. Ладно, потом поговорим". - Лис махнул Ансельму рукой и
потянул на себя створку ворот потрепанной огнем сторожевой башни. Юный маг
устремился за ним, и они оба скрылись в каменном чреве.
  Первым из сумрачной руины появился Ансельм. Он шел покачиваясь, бледный,
как утренний туман, с глазами, полными ужаса. Отойдя пару шагов от ворот,
юноша согнулся пополам и упал на колени, выворачиваемый наизнанку рвотой.
  - "Смотри", - ворвался в мое сознание Лис, и я увидел то, что спугнуло
стражу, то, что могло заставить похолодеть от ужаса и менее
впечатлительного человека, чем ученик мага.
  На полу башни, едва забросанные прелой соломой, в немыслимых позах
валялись обезображенные крысами трупы: мужские, женские, не менее десятка.
На одних виднелись ошметки уже знакомых нам черно-зеленых нарамников, на
других была явно цивильная одежда, которая вполне могла принадлежать
состоятельному трактирщику и его семейству. Рой мух, жужжа, вился над
трупами, пролежавшими в злосчастной башне не менее трех дней.
  - Вот так-то, - выдавил Лис.
  - Уходим! - скомандовал я. - Очень быстро собираемся и уходим!
  Сборы были недолгими.
  - Быстрее! Быстрее! - торопил всех Венедин, носясь из помещения в
помещение, высматривая и уничтожая малейшие следы нашего пребывания.
Обалдевший возница, нанятый им вчера, узрев вместо благостного ученика
местночтимого святого свирепого воина, тычками ускоряющего и без того
спорые движения ветеранов, норовил бочком выскользнуть с постоялого двора
с явным намерением дать деру в родной город. - Только попробуй! - ловя его
за шиворот, сквозь зубы процедил Лис. - Я перережу тебе горло раньше, чем
ты сделаешь первый шаг в сторону города.
  - Что вы, что вы, монсеньер, - залепетал бедолага, забираясь на козлы и
замирая на них, словно суслик. - Я вот тут с конями...
  - И шоб ни шагу! - Венедин для убедительности положил руку на крестовину
меча. - Так, все забрали? Ропшу спускайте! Да аккуратно, не дай Бог
уроните, головы к чертям поотшибаю! Алена Мстиславишна, голубушка, у вас
все готово?
  - Да, - кратко и как-то на удивление бесцветно произнесла княжна.
  - Вот и отлично. - Лис одним рывком взлетел вверх по лестнице, чтобы на
всякий случай еще раз проверить оставленные апартаменты.
  - Вам нездоровится? - спросил я, подавая руку всегда бойкой и непоседливой
киевлянке. Нынче она была бледна и на редкость спокойна.
  - Да, - вновь ответила девушка, опираясь на мою руку и тут же скрываясь в
возке.
  Я хотел еще что-то добавить по поводу ее бледности и темных кругов под
глазами, но меня опередил Лис, едва ли не кубарем слетевший вниз по
лестнице.
  - Аленушка, оружие забыла! - В руках мой друг сжимал высверкивающий
серебряной филигранью кинжал, подаренный киевской княжне фон Зальцем. Лицо
девушки на миг появилось в окошке возка.
  - Оставьте его себе, - со вздохом сказала она. - Вам он нужней.
  Лис остановился у повозки как вкопанный, не зная, что и сказать в ответ.
  - Ты что-нибудь понимаешь? - Он перевел на меня взгляд.
  - Честно говоря, нет, - недоумевающе покачал головой я. - Может,
действительно приболела? Осень все же на дворе. Климат непривычный.
  - Укатали сивку крутые горки, - отозвался Лис, засовывая за пояс клинок,
подаренный магистром Тевтонского ордена. - Ладно, пусть пока у меня
побудет. Эй, Танюха, пригляди за девонькой. Шо-то она занедужила.
  Обычно стоило кому-либо неосторожно назвать Алену Мстиславишну девчонкой,
девочкой или как-то в этом роде, и скандал вспыхивал быстрее, чем заряд
гремучей ртути в унитарном патроне. "Я взрослая! - каждый раз горячилась
княжна. - Я невеста принца!" Так бывало всякий раз, но не теперь.
Лисовская провокация была явно пропущена мимо ушей.
  - Хочу есть, - едва приоткрыв окошко, в никуда бросила княжна.
  - В дороге поедим, - ответил Лис, вскакивая в седло андалузца. - Времени
нет.

  * * *

  - Ну что, Капитан, куда направляемся? - поинтересовался Венедин, когда мы
выехали на дорогу. - Вот уж действительно, как в песне: "Он шел на Одессу,
а вышел к Херсону, в засаду попался отряд".
  - В Штраумберг ехать нельзя, там сейчас стража такой переполох устроит,
что спасти нас от расправы сможет только личное вмешательство блаженного
Дезодорана.
  - Увы, не предвидится. Но в Риббеке, по всей вероятности, нас тоже не ждут.
  - Не ждут, - согласился я. - Но, возможно, там страсти уже улеглись, и,
даст Бог, никто не проведет параллель между схваткой на дороге и заезжими
путниками. Мы появляемся как ни в чем не бывало через три дня после
случившегося и знать ничего не знаем, и слыхом не слыхивали.
  - Хорошо, если так. А то ведь сыщется тот самый пакостный сборщик дорожной
пошлины, враз они к нашей параллели подведут два перпендикуляра и вздернут
нас на ней как миленьких. Мы, конечно, постараемся найти веские аргументы
против, но все же перспектива не из приятных.
  - Это худший вариант. А лучший - на полпути мы встретим нашего проводника
с фон Нагелем.
  - Какой проводник?! Ты шо буровишь?! - возмутился Лис. - Ты шо, еще не
понял? Это же форменный Иван Сусанин! Он такой же проводник, как тот урод,
шо нас вином опоил, - трактирщик.
  - Да нет, не похоже, - пожал плечами я. - Уж как-то все слишком сложно для
банальной разбойничьей засады.
  - А ты о банальной забудь. Это засада не вообще, на кого Бог пошлет, а на
нас с тобой, любимых. Судя по тому, что мадам Аделаида уже не преминула
засвидетельствовать свое почтение, полагаю, что и дражайший супруг ее тоже
сподобился пожелать нам доброго пути.
  - Возможно, ты прав, - кивнул я, горяча шенкелями Мавра. - И все же как-то
это слишком сложно. Куда как проще было послать отряд и перебить нас всех
в дороге.
  - Хм... Проще, да не проще. И вообще, почем ты знаешь, что его сиятельство
задумал.
  - В любом случае Риббек для нас сейчас безопаснее Штраумберга, - подытожил
я.

  * * *

  Обратный путь на новую императорскую дорогу был еще более тосклив, чем в
эту сторону. Быть может, сказывалось чувство усталости, быть может,
тревога и постоянное напряжение делали свое дело, но мы ехали молча, почти
не переговариваясь, лишь из возка временами слышались какие-то плаксивые
реплики Алены Мстиславишны, очередное требование еды, да чуть поодаль
вешал педантичный Ансельм, сдавая свой экзамен на степень бакалавра.
  С самого постоялого двора Лис ни на шаг не отпускал его от себя. Там, на
лестнице, столкнувшись с невестой имперского принца, юноша остановился,
широко открыв и без того большие глаза, посторонился, пропуская
спускавшуюся девушку, и произнес негромко куда-то в пустоту: "Надо же! Вот
она какая, эта невеста".
  Слова его были услышаны несшимся вверх по лестнице Венедином, который тут
же подхватил кудрявого юнца за шиворот и, переместив на несколько ступеней
вверх, сообщил задушевно-ласково: "Ежели ты, мой дорогой, будешь крутиться
возле княжны, разговоры всякие разговаривать, песни петь, фокусы
показывать, я тебя, блин, на ноль помножу. Ты меня понял?" "Понял, - едва
касаясь ногами ступеней, пролепетал Ансельм, устрашенный столь ужасной
угрозой. - Я не приближусь к ней, о великий!" И верно, всю дорогу он шагу
не отходил от Лиса, с сосредоточенным видом сообщая ему малоизвестные
подробности из жизни Черного дракона Цинь Шихуань-ди.
  - ...И тогда Ли Вей сказал, что у Черного дракона, столь знатного под
Небесами, как цари на Земле, должны быть достойные слуги, которые будут
подчеркивать его знатность и могущество. Единственный, послушав хитреца Ли
Вея, отдал ему талисман, чтобы тот нашел Черному дракону достойных слуг.
Здесь, о великий, нет единого мнения, что было дальше. Уж больно давно
происходили эти события. Да и вообще о тех временах известно не так уж
много, а о волшебной Горной стране, недоступной даже императорам
Поднебесной, и подавно...
  - Ладно, - махнул рукой Лис, - на досуге я тебе расскажу о дедушках из
монастыря Шао Линь и Мао Дзедуне. А пока что ты мне голову не дури, а
выкладывай, шо знаешь. Да смотри, я все примечаю!
  Ансельм вздохнул, очевидно, переживая из-за явной скудости имевшейся у
него информации, и продолжил свое повествование:
  - Афинофил из Сиракуз в трактате "Деяния великих и чудеса круга Земного"
утверждает, что первыми слугами, которых Ли Вей нашел Черному дракону,
были те самые звери, кои, по поверью, покровительствуют годовым циклам в
Поднебесной.
  Однако же Аль Мухунди, ссылаясь на некоего Джанибара из Хинда, сообщает,
что слугами талисмана являются духи ветра и духи воды. И что при помощи
талисмана можно вызывать ураганы и наводнения или же засуху. Существует
еще сказание Китаврааса, где говорится, что Черному дракону прислуживают
еще одиннадцать драконов, в свою очередь являющихся вождями драконьих
кланов.
  Не мне судить, в чьих словах более истины, одно лишь можно сказать
наверняка: во всех сказаниях число слуг Черного дракона равно одиннадцати,
и везде говорится, что ежели хозяин талисмана отпустит на волю кого-нибудь
из слуг, Черный дракон быстро отыщет себе другого.
  - Молодец, хорошо подготовился, - похвалил ученика Лис, оборачиваясь ко
мне и активизируя связь. - "Ты слышал, оказывается, в этой штуковине почти
дюжина всяких монстров, один другого лучше. А мы тут с тобой страдаем, как
пара чайников без ручек. Вдруг там джинн какой-нибудь завалящий
приблудился? Я помню, в детстве "Тысячу и одну ночь" читал, так там эти
джинны носились, шо "Боинги": дворец направо, дворец налево; утром в
Хорезме, к полудню в Иерусалиме... Блин, знать бы, как эта хрень работает,
щас бы устроили смотр войск, а там, глядишь, и прости-прощай, чужеземная
сторона, давно пора домой".
  - "Уж очень как-то ты разухарился. Во-первых, непонятно, что еще за слуги
остались там в обойме. Самурай из клана Санада вещь, конечно, хорошая, но
как-то ни на князя драконов, ни на духа ветра, ни даже на повелителя
годичного цикла не тянет; во-вторых, куда это ты разогнался, если мы еще
девоньку ко двору не доставили. Не предлагаешь же ты ее бросить посреди
дороги только потому, что наша институтская командировка уже давным-давно
закончилась?"
- "Да ты че? Джинну все по фигу", - не унимался мой друг. - "Он, если
нужно, одной рукой возок вместе с упряжкой на крышу императорского замка
поставит, а другой нас прямо в камеру перехода, шо мяч в кольцо, вкинет".
  - "Вот же дался тебе этот джинн!" - возмутился я. - "С чего ты вообще
взял, что он является слугой талисмана? Меня тут другое волнует: ты
слышал, что Ансельм сказал - стоит хозяину талисмана отпустить одного из
слуг на волю, как Черный дракон находит себе нового слугу".
  - "Что ты имеешь в виду?" - встревожено спросил мой друг.
  - "Пока ничего. Я только хочу сказать, что произошло что-то, что мы
упустили или чему не придали значения. А уж как это "что-то" скажется
далее, одному Богу ведомо".
  - "Эх", - вздохнул Лис, - вот же ж не мала баба клопоту, купила порося!"
- О великий, - прервал раздумья Вснедина почтительный ученик, - быть
может, это дерзость с моей стороны - отвлекать вас от возвышенного
созерцания, но я прошу простить мне ее, ибо...
  - Ты конкретно говорить можешь? - оборвал словесный каскад мой друг.
  - Впереди с обеих сторон в лесу вооруженные всадники с собаками. Около
сорока человек.
  - Гаплык, - пробормотал Лис себе под нос, подтягивая ремень колчана так,
чтобы было удобнее вытаскивать стрелы. - Поезд прибыл на конечную станцию,
просьба освободить вагоны.
  Я подал знак остановиться. Возница, очевидно, слышавший краем уха
сообщение Ансельма, натянул вожжи, останавливая тяжеловозов, и заерзал на
месте, явно готовясь дать стрекача.
  - Я т-тебе подергаюсь, - зашипел на него Лис, демонстрируя увесистый
кулак. - Сиди тихо. Зашибу!
  Испуганный абориген посмотрел на Венедина жалостливым взглядом, изображая
на лице страдальческую покорность.
  - Ну, блин, ну шо за напасть! - повернулся ко мне Лис. - Честное слово, я
уже готов поверить, что Горе-злосчастье вновь увязалось за нами. Только
вот завываний не слышно.
  Словно в опровержение его слов из возка послышались всхлипывания, и ноющий
голос Алены Мстиславишны провозгласил в наступившей тишине:
  - Мне холодно! Укрой меня. Почему на этой дороге так трясет? Почему мы
остановились? Я хочу есть!
  Лис замотал головой, отгоняя навязчивый морок:
  - Бр-р... Нет, почудилось. Просто приболела девонька. Из возка послышался
звук звонкой пощечины и вновь чьи-то сдавленные всхлипы.
  - Но уж как-то совсем болеет, - печально подытожил я.
  Лай собак, о которых говорил Ансельм, становился все ближе и ближе, так
что ни у кого, похоже, не осталось сомнений, что прямо на нас несется
баронская охота. Словно в подтверждение наших предположений в лесу
прогремел рог, ему ответил еще один, третий где-то поодаль подхватил его
песню, сообщая кому-то о наличии в той стороне чащобы непроходимого для
зверья заслона.
  - Не иначе как вепря гонят, - вслушался в звуки роговой музыки Лис. - Ишь,
как переливает! Ту-ту-ту-у.
  Будто в подтверждение его слов на лесную дорогу выскочил подраненный секач
и, внезапно на