ского диоцеза "Диоцез - округ, на который
распространяется власть епископа" обвиняет вас в злом умысле против матери
нашей Первоапостольной Римской католической Церкви, выразившемся в сговоре
с демоническими силами и попытке осквернить освященную землю дьявольским
отродьем, выдаваемым за принцессу Альенор.
  - Вот уж действительно, шо в лоб, шо по лбу.
  - Ну, не совсем, - справедливости ради поправил я. - Если суд сочтет более
обоснованной первую версию, нам отрубят голову, а ежели вторую - сожгут на
костре.
  - Во как! А ежели вдруг суду понравится обрезание головы, нельзя ли им
предоставить справку из Киева, что эту операцию с нами уже проделали?
  - Господин адвокат, теперь ваше слово.
  - Я полагаю, что мои подзащитные, несомненно, виновны во всех
предыгалевных шм преступлениях и призываю их к полному и глубокому
раскаянию, а высокий суд - к христианскому милосердию по отношению к
несчастным сям.
  - Слушай, - восхитился Лис, - у нас крутой адвокат! Я даже с ходу не
соображу, что можно противопоставить такой линии защиты.
  - Господа рыцари, - вновь поднялся со своего места судья, - признаете ли
вы себя виновными в указанных преступлениях?
  - Нет! - не сговариваясь, в один голос отчеканили мы.
  - Что ж, если обвиняемые упорствуют в своем злодействе, - развел руками
председатель суда, - мы вынуждены начать судебное заседание. В суд
вызывается первый свидетель по данному вопросу, прецептор рыцарского
ордена Девы Марии Тевтонской Ульрих фон Нагель.
  Ульрих, уже битый час дожидавшийся вызова, возложил руку на заботливо
подставленную библию и четко, без запинок произнес текст присяги.
  - Господин прецептор, - преподобный Гервасий указал ему на нас, - знакомы
ли вам эти люди? Если да, то скажите суду, кто они.
  - Знакомы. Это Вальтер фон Ингваринген и Лис Венедин, рыцари, входившие в
эскорт княжны Альенор.
  - Считаете ли вы их виновными в означенных преступлениях?
  - Нет.
  - Отчего? - не меняя тона, пытливо спросил церковный аторней.
  - Они добрые рыцари и не могли совершить ничего из того, в чем их обвиняют.
  - Они добрые рыцари, почтенные судьи, - повторил слова фон Нагеля
прокурор. - Я прошу вас это учесть. А также учесть и то, что эти, с
позволения сказать, "добрые рыцари" присуждены к смертной казни в Шверине
за измену их сюзерену графу Генриху. Адвокат, вероятно, хочет сказать, что
мы воюем с Лигой северных баронов?
  - Да, - кивнул достопочтенный господин Оттис, до того и не помышлявший ни
о чем подобном.
  - Действительно, мы воюем с северной Лигой, но мы не воюем с Русью. Более
того, мы заинтересованы в союзе с ней. Но и там эти "добрые рыцари" также
были приговорены к смерти за измену и убийство пленного. Знаете ли вы об
этом, господин прецептор?
  - Нет, - тихо произнес фон Нагель.
  - Я прошу вас громче!
  - Нет!
  - Благодарю вас. Увы, господа, мы не можем точно сказать, каким образом
эти "добрые рыцари", за последний год дважды приговоренные к смерти,
попали в эскорт ее высочества, но мне представляется вполне разумным, что
такое могло произойти лишь при помощи весьма влиятельных сил, не желающих
союза Империи и Руси. А стало быть, этот факт лишь подтверждает
изначальный злой умысел против его императорского величества в деяниях
ответчиков. Если позволите, господин судья, еще несколько вопросов
свидетелю.
  - Господин адвокат?
  - Не возражаю.
  - "Капитан, мы потратили даром, возможно, всю свою жизнь. Что за блажь
мотаться по миру, совершая подвиги невесть ради него. То ли дело
вырядиться в мантию и твердить, надувая щеки: "Не возражаю. Вопросов нет".
Ей-богу, я освоил бы это искусство в течение часа".
  - Господин прецептор, - продолжал допрос преподобный Гервасий, - при каких
обстоятельствах вы познакомились с подсудимыми?
  - Я выполнял приказ магистра ордена Германа фон Зальца, повелевшего мне
возглавить рыцарский эскорт, сопровождавший принцессу Альенор.
  - Спасибо. Таким образом, можно ли сказать, что Герман фон Зальца,
известный своей проницательностью и тонким умом, имел основания опасаться
за судьбу принцессы?
  - Да, но...
  - Я прошу вас отвечать "да" или "нет".
  - Да.
  - Прошу суд учесть свидетельские показания.
  - "Чувствую, показания славного Ульриха нам очень помогут", - вздохнул я.
  - "Это не в поле мечом махать, тут мозгами шевелить нужно. А они у него,
поди, от редкого употребления обрели достойную истинного тевтонца
крепость".
  - Делали господа Вальтер фон Ингваринген или же Лис Венедин в дороге
попытки избавиться от вашего эскорта?
  - Нет.
  - Вот как! Каким же образом, господин прецептор, случилось так, что вы и
ваш отряд оказались в Риббеке, а ответчики вместе с принцессой в это же
время близ Штраумберга?
  - В дороге мы вынуждены были принять бой со сворой оборотней. У нас было
много раненых, им нужна была срочная помощь лекаря и священника. Но в
городе могла поджидать засада, а потому мы направились в Риббек, оставив
принцессу вместе с господами рыцарями дожидаться нашего гонца.
  - Это был ваш план?
  - Н-нет, - медленно произнес фон Нагель, - но он был вполне разумен в
создавшейся обстановке...
  Допрос свидетеля продолжался еще минут десять, и с каждым словом отважного
тевтонца тучи над нашей головой приобретали все более мрачный вид.
  "Возможно ли взять такой укрепленный замок, да еще и с немалым гарнизоном,
столь незначительным числом воинов?" - вопрошал прокурор, и закаленный в
боях ветеран был вынужден дать отрицательный ответ. "Видел ли кто-нибудь
из вас так называемого риббекского купца?" И вновь звучало "Нет". "Можете
ли вы свидетельствовать о тех днях, кои прошли с момента битвы на дороге,
и вашего приезда в Санкт-Йоханесбург?" И снова отрицательный ответ.
  - Но только благодаря магическому искусству Лиса Венедина нам удалось
справиться с бандой волков-оборотней, - в изнеможении вскричал тевтонец,
задыхаясь под натиском прокурорских вопросов.
  - Попрошу суд внести в протокол два момента. - Преподобный Гервасий,
сложил губы в коварную усмешку. - Первое: показания Ульриха фон Нагеля, а
также кого бы то ни было из его отряда, даваемые в пользу подсудимых, не
могут считаться полностью объективными. Ибо, как только что признался сам
свидетель, все они обязаны жизнью магическому искусству Лиса Венедина.
  - Записано, - подтвердил секретарь суда.
  - Второе: как вы только что все слышали, Ульрих фон Нагель добровольно и
без всякого принуждения подтвердил, что Лис Венедин является магом,
причем, вероятно, немалой силы. У нас есть также информация на этот счет,
данная другим свидетелем, которого мы не преминем представить суду в
ближайшее время, - торжественно изрек аторней, поднимая со стоящей перед
ним кафедры лист пергамента и демонстрируя его судьям.
  - "Интересно, что это еще за показания?" - раздраженно осведомился Лис.
  - "Не забывай, что у них Ансельм".
  - Ах да, этот! Блин, послал Бог ученичка!
  Я безучастно разглядывал собравшихся в зале, пытаясь хоть чем-то отвлечь
себя от творимого над нами судилища. Исход его был заранее предопределен.
Уж во всяком случае, тот его вариант, который пыталось навязать нам сие
высокое собрание, не вызывал никаких сомнений.
  Зрителей было немного: архиепископ с десятком приближенных к
высокопрсосвященной особе прелатов да государь-император со свитой.
  Его императорское величество не слишком изменился с того дня, когда мы
виделись примерно год тому назад. Все тот же простой, без изысков костюм,
более подобающий охотнику, чем монарху, непритязательный, но в то же время
выгодно подчеркивающий его невысокую, но широкоплечую ладную фигуру, все
та же почти ласковая улыбка, какая бывает у кошки, встретившей давно
поджидаемую мышь.
  Император Фридрих II Штауфен внимательно слушал говоривших, переводя
взгляд то на одного, то на другого, иногда удивленно поднимая брови и
довольно кивая после каждого ловкого хода аторнея, оборачивавшего против
нас чистосердечные показания простодушного тевтонца.
  - "На Фрица смотришь?" - мрачно спросил Лис.
  - "Да. Похоже, ему здесь очень нравится".
  - "Сам вижу, головой шо дятел машет".
  В это время судья ознакомился с предъявленным свидетельским показанием и,
оценив, видимо, правильность его оформления, вернул пергамент аторнею.
  - Дозволяю включить в дело.
  - Позвольте! - внезапно проснулся сидевший дотоле в полузабытьи адвокат. -
В деле вскрылись новые обстоятельства, с которыми я не ознакомлен. К тому
же, как мы только что слышали, здесь было заявлено, будто один из моих
подзащитных является магом. Но показания, на которых основано подобное
заключение, даны людьми, малосведущими в искусстве магии, а стало быть, не
могут иметь силы. Я требую освидетельствования моего подзащитного
магистром высокой магии Мартином Камелиусом, чародеем вашего
императорского величества. - Адвокат склонился в поклоне, оборачиваясь при
этих словах в сторону Фридриха. - Вы позволите?
  - Не возражаю, - кивнул государь.
  Эта короткая фраза, очевидно, произвела надлежащее впечатление.
  - Суд не видит причины отказывать вам в требовании провести
освидетельствование подсудимого. Мы постановляем пригласить для этой
процедуры достопочтимого мага Мартина Камелиуса и перенести заседание на
завтра или же на иной день, когда оный маг сможет явиться в суд, - огласил
председательствующий, поднимаясь со своего места и стараясь одновременно
поймать взгляды обоих присутствующих в зале почетных гостей.
  - Ты ба, никак рак на горе свистнул! - прошептал Лис. - Капитан, говори шо
хошь, но с этим гадюшником пора шо-то делать. Я с такой жратвой и
ненавязчивым сервисом долго не протяну. Это ж, не дай Бог, с магом насморк
случится, и о нас тут вообще забудут.
  - Не забудут. Можешь не сомневаться.
  - Стража! - громко крикнул председатель суда. - Уведите подсудимых.

  * * *

  - Блин, заяц! - Лис старательно тер пальцем морду Черного дракона.
  - По-моему, там был не заяц, а кролик, - заметил я. - К тому же чего ты
решил, что талисман для вызывания слуг надо именно тереть?
  - Отстань. В детстве в сказках читал, - горячился мой друг.
  - Не морочь мне голову, там говорилось о лампе. А кроме того, японский
городовой появлялся безо всякого трения.
  - Ладно, убедил. Дьявольщина, кролик! Вышеупомянутая тварь не появилась,
впрочем, как и перечисленные ранее покровители годовых циклов.
  - Может, по-вьетнамски попробовать, - предложил я, - там вместо кролика
кот.
  - Блин, лось почтовый! Конь в пальто! Кузькина мать! Еханый бабай!
Сивка-Бурка! Ивасик Телесик! Шалтай-Болтай! Гоп со смыком! Слушай, нас
накололи, эта хрень ни хрена не работает, у нее, наверное, батарейки сели.
Я вообще удивляюсь, как китайский ширпотреб мог так долго продержаться.
Если это вообще Китай, а не какая-нибудь монгольская подделка.
  - Нет, не похоже, - покачал головой я. - Надо еще поработать.
  - Сезам, отворись! - заорал Лис, не сдерживая нахлынувших эмоций. - Ну
что, отворился? Держи карман шире! Дерьмо собачье.
  - Ты осторожнее, Лис, - вкрадчиво начал я. - Когда колдуешь, будь
аккуратнее в выражениях. Не хватало еще, чтобы нас здесь привалило
вышеупомянутым дерьмом.
  - Это нам кажется, что я колдую, - огрызнулся Лис. - А на самом деле я
фигней страдаю, воздух языком гоняю вместо вентилятора. Все не так воняет.
А если серьезно, - неожиданно успокаиваясь, проговорил Венедин, - давно
уже пора вызвать Базу. Потому как на этот раз, похоже, мы таки влипли
основательно.
  - Базу? - переспросил я. - Эт-то ты хорошо придумал. Они сюда пришлют
катер с ликвидаторами, ликвидаторы разнесут аббатство в дым, вытащат нас,
любимых, и мы как есть, в дерьме, как вы изволили выражаться, отправимся в
Институт.
  - Ну, в дерьме, не в дерьме, - мрачно вздохнул Лис, - а задачу свою мы
выполнили.
  - Задачу выполнили, с этим спору нет. А девочку, которую нам с тобой, двум
самонадеянным идиотам, поручили охранять, кто возвращать будет?
  - От того, что нас сначала обезглавят, а потом сожгут, ей станет намно-ого
легче, - буркнул в ответ мой друг. - В конце концов ты все время
забываешь, что мы не единственные оперативники Института в этом мире.
  - И эт-то ты верно заметил. Не единственные. Но будь их здесь достаточное
количество, вряд ли бы мы сейчас томились в темнице. К тому же ты что,
считаешь, что они сидят и, изнывая от скуки, ожидают, когда ж это мы им с
больной головы на здоровую дельце подкинем: иди туда, не знаю куда, ищи
то, не знаю что.
  - Ладно, ладно, чего расшумелся, - примирительно вздохнул Венедин. -
Убедил. Прямо сейчас же отправляемся на поиски. Эй, есть тут кто? Седлайте
коней!
  Гулкое эхо было ему ответом.
  - С этим, похоже, придется подождать. Давай подумаем, как можно отсюда
выбраться без помощи наших терминаторов.
  - Хорошо, - согласился Лис. - Никаких терминаторов, одни только Рэмбо.
M-м... так-так... А шо, можем попробовать. В общем, завтра, когда фон
Нагель с оруженосцами поведут нас в суд, мы разоружаем конвой, по-быстрому
объясняем Ульриху, в чем тут собака порылась, и делаем нога. В воротах,
как обычно, два-три стражника неким твердым предметом груши околачивают,
мы их даже с недосыпу и голодухи сложим голыми руками. А там - ищи ветра в
поле.
  - Прекрасный план, - похвалил я. - Несколько небольших замечаний, а в
целом весьма впечатляюще. Предположим, что нам удастся разоружить фон
Нагеля и его ребят и даже удастся убедить их не поднимать при этом шум.
Сейчас здесь император, а стало быть, в аббатстве и его окрестностях войск
больше, чем в Святой земле. От собора до ворот примерно ярдов тридцать,
вот ты у нас как лучник и прикинь, сколько стрел и арбалетных болтов
прилетит в каждого из нас, пока мы эти тридцать ярдов на подкашивающихся
ногах, так сказать, птицей перепорхнем. Тебя с талисманом они, может, и не
убьют, только ребра поломают, а мне хватит с головой.
  - Да-а, - проведя нехитрые математические подсчеты, изрек Лис. - А жаль,
красивый план.
  - Ну, не спеши себя корить, - утешил я друга. - Рациональное зерно в твоих
рассуждениях, пожалуй, есть. С Нагелем действительно надо попробовать
договориться. А вот бежать, очевидно, лучше не к воротам, а к храму. И как
Ансельм просить в Божьем доме убежища.
  - Думаешь, сложится? - усомнился Лис.
  - Возможно. Предоставлять убежище нуждающимся в нем - святая обязанность
Церкви. Здесь, в аббатстве, находится архиепископ Трирский и император.
Между собой они не очень ладят, стало быть, вряд ли захотят ударить друг
перед другом в грязь лицом.
  - Ну хорошо, допустим. Вот мы в соборе. Дальше-то что?
  - Пока не знаю, но одно могу сказать точно: чтобы предпринимать какие-либо
действия для своего освобождения и поисков Алены, нам нужна встреча с
императором. Он - наш единственный шанс. И если с фон Нагелем удастся
договориться, то в собор его величеству прийти будет куда как проще, чем в
эту выгребную яму.
  - Вероятно, ты прав. - печально согласился Лис. - Я тебе честно скажу, ни
о чем не могу думать. Жрать хочется, кишка кишке дули крутит. Даже
задремать толком не получается. Закрою глаза, сразу еда сниться начинает.
Эй! - заорал он негодующе. - Жрать давайте!
  - Сию минуту, о великий! - раздался над головой хорошо знакомый голос
Ансельма. - Я принес вам мяса, хлеба и немного вина.
  - Ну, ты ба! - восхитился Венедин. - Прям-таки маги и волшебники всех
стран, соединяйтесь! Ну спасибо, родной, ну уважил старика. Давай сюда
скорее.
  - Я, о великий, - начал Ансельм, протискивая между прутьев решетки
изрядный ломоть мяса, - как узнал, что вы с подменышем в аббатство едете,
сразу понял, надо будет бежать в храм, просить убежища. - За мясом
последовала краюха ржаного хлеба и булькающая фляга с вином.
  - Постой-ка, - ловя вожделенную бутыль, остановил его Лис. - так тебе что
же, было известно, что княжна подменыш?
  - Да, о великий. Я это еще там, на постоялом дворе, понял, когда мы с ней
на лестнице столкнулись. От нее теплом человеческим не веяло.
  - Так что ж ты сразу не сказал?! - возмутился грозный учитель.
  - Так я хотел, о великий, но думал, вы сами знаете. И потом еще, перед
самым отъездом в аббатство...
  - Господи! - изрек Лис в пустоту. - Когда ты караешь самонадеянных
болванов, ты отнимаешь у них разум.
  - Да-а, - восхитился Ансельм. - Я запомню это, о великий.
  - Запомни, - согласился Лис, - и вот еще что скажи: чего это тебя вдруг
потянуло против нас свидетельствовать?
  - Да что вы, учитель! Как вы могли такое подумать?! Я сказал, что вы
наняли меня писцом за два дня до приезда в город, а потому мне нечего
поведать высокому суду.
  - Ладно, предположим, - махнул рукой Лис. - В любом случае спасибо за еду.
  - Это еще не все, - заговорщицким шепотом произнес Ансельм, наклоняясь к
самой решетке. Юношу, привыкшего работать в алхимической лаборатории без
противогаза, похоже, совсем не смущал удушливый смрад, идущий из ямы. - Я
подготовил вам побег. Вначале думал, что вы освободитесь сами, но темница
защищена перекрестными заклятиями, и лишь тот, кто наложил их, знает
порядок снятия. Тут лучше не рисковать.
  Он хотел далее углубиться в разъяснения природы перекрестных заклятий, но
был сурово оборван Лисом:
  - Ты что-то говорил о побеге?
  - Да-да, - быстро заговорил Ансельм. - Все уже готово. Вот здесь, - он
протиснул сквозь решетку сверток, обернутый плащом, - веревка с крюком и
узлами и два кинжала. Скоро должен прийти монах, разносящий объедки. Он
уже пошел к свиньям...
  - И правильно сделал, - заметил Лис. - Там ему самое место.
  - Так вот, когда служка придет, - продолжал Ансельм, - он откроет люк,
чтобы спустить ведро. Стащите монаха вниз и выбирайтесь. Стражник в
коридоре спит. Буду вас ждать на стене аббатства, там, где она примыкает к
конюшие. Я там разобрал черепицу, так что можно попасть внутрь и добыть
себе коней. А из конюшни прямой выход в город.
  - Ты времени даром не терял, - похвалил старания ученика Венедин.
  - Благодарю вас, о великий!
  - Но есть одно маленькое "но". Мы посажены на цепь, как сторожевые псы, и
кинжалом ее ну никак не перерезать.
  - О Господи! - всплеснул руками почтительный ученик. - Как же я не учел
этого? Это моя вина. Погодите немного, я сейчас проберусь на кузню и
принесу пару напильников. Я мигом - туда и обратно. Тише, - он
насторожился, - кто-то идет. Если это монах, втащите его к себе, иначе
потом придется возиться с замком. - Он накинул на голову коричневый
капюшон, носимый послушниками доминиканского монастыря, поднялся с колен
и, подхватив ведро, в котором были принесены сокровища, побрел к выходу,
опустив очи долу.
  - Оставь факел и убирайся прочь! - на ломаном немец-. ком произнес
знакомый твердый голос.
  - Ропша?!
  Шаги становились все ближе. Неспешные тяжелые шаги уверенного в себе
сильного мужчины. И вот наконец кожаная подошва башмака опустилась на
прутья решетки над нами.
  - Рад видеть вас, друзья мои. - Лицо повольничьего ватажника появилось в
зыбком круге света, даваемого факелом. - Вы даже не представляете,
насколько я рад видеть вас здесь. - Он переступил с ноги на ногу, прочно
становясь на реш„тку и поводя у нас над макушками любимым самострелом. -
Ну что, не ждали, господа рыцари?
  - Да уж, признаться, нет, - вздохнул я. - Думали, лежишь, страдаешь от ран.
  Лицо Хвата расплылось в глумливой ухмылке.
  - Спасибо за заботу. Мое самочувствие сейчас куда как лучше вашего. А в
ближайшее время, надеюсь, у вас оно и подавно испортится. - Он усмехнулся,
демонстрируя два ряда хищных зубов. - Эх, жаль, мне плохо видны ваши
глаза, - продолжал он все тем же издевательским тоном.
  - Ну так в чем дело? - хмыкнул Лис. - Помоги нам выбраться, насмотришься
вволю.
  - Э нет, сидите, где сидите. Мне пришлось так долго ждать этого часа, что
теперь не стану рисковать даже в малом. Вот вы, наверно, глядите и
думаете, чего это я пришел? Я здесь, чтобы покарать вас. Но не просто
убить, это было бы слишком легко, а оказать последнюю услугу своим верным
боевым товарищам, потому как смерть от стрелы куда быс