будь
разобьет. Этот, - его палец уперся почти что в ребра г-на Эстеффана, -  глуп
как пробка!
   - Познакомьтесь, - проговорил  Рей  не  без  ехидства.  -  Мой  хозяин  -
господин Биллендон.
   - Как? Вы  предмет,  вещь,  собственность?  -  в  недоумении  осведомился
посетитель. - Понял, не объясняйте: второе значение! Он вас финансирует?
   - Да, - сказал Рей, минуя подробности.
   - Министр?
   - Нет.
   - Все равно, - сказал посетитель, - кругом жулье. Ничего не  публиковать,
не записывать, все держать в голове! Иначе, чихнуть  не  успеешь,  приходят,
говорят: поздравляю, убито множество людей, получите свой куш!  Я  могу  сам
финансировать вас: мне дорого платили за убийства!  -  он  швырнул  на  стол
чековую книжку. - Покажите, чем заняты!
   Положительно, г-ну Эстеффану  не  давали  сегодня  опомниться!  Кто  этот
человек, что значат  его  слова,  не  следует  ли  обратиться  немедленно  в
полицию?
   Но любопытство оказалось сильней гражданских помыслов.

***

   В небольшой стенной нише,  огражденной  деревянным  барьерчиком,  гудело,
словно живое, страшноватого облика  сооружение  из  проволоки,  радиоламп  и
транзисторов. Называлось оно Машиной, и этому чудовищу Рей  в  течение  лета
настойчиво скармливал почти все свое жалованье и  все  свободное  время,  не
отвлекаясь на обычные мальчишеские занятия.
   Биллендон знал из прежних разъяснений:  Рей  думает,  будто  атомы  имеют
что-то вроде памяти, на  которую  можно  действовать  при  помощи  сигналов,
передаваемых Машиною...  Но  Машина  -  не  простой  переводчик,  она  может
поощрять отличившиеся атомы, питать энергией в  награду  за  усердие  и  тем
вырабатывать у них подобие  рефлексов.  В  конце  концов,  повинуясь  своему
дрессировщику, они научатся сами, по  приказу,  выполнять  им  задуманное  -
выстроиться, например, в какой-нибудь нужный предмет, создать его.
   Верно, пока что в доме не прибавилось и кастрюли, но раза два-три Машина,
доведя до бесчувствия электросчетчик, порождала в своих  электронных  недрах
облачко то ли дыма, то ли тумана, до  крайности  вонючего;  этот  запах  был
нестоек, он пропадал без остатка, когда серое облачко приходило в  движение,
начинало вращаться, постепенно уменьшаясь.  Затем  Рей  извлекал  из  Машины
спекшиеся игольчатые комочки шлака и говорил, что дело здорово  продвинулось
вперед.
   Знание этих подробностей,  однако  же,  ничуть,  не  помогало  Биллендону
понимать разговор о Машине, который Рей вел с посетителем;  это  была  такая
тарабарщина, что и г-н Эстеффан почти сразу перестал  слушать,  заскучав.  К
счастью, рассеянный его взгляд упал на чековую книжку  с  именем  владельца,
валяющуюся в  небрежении  посреди  стола,  и  все  посторонние  мысли  мигом
вылетели из головы, дыхание стеснилось... Никто не заметил этого  маленького
происшествия. Г-н Эстеффан был выведен из столбняка  внезапно  долетевшим  с
площади звуком оркестра, он встрепенулся, вспомнив,  где  должен  бы  сейчас
находиться. Но оказалось,  что  оркестр  играет  "Вернись  скорей!",  чтобы,
должно быть, скрасить встречающим их ожидание, это означало, что г-н мэр еще
не прибыл! Г-ну Эстеффану сегодня  решительно  везло  Низа  какие  деньги  и
вообще ни за что на свете он не пожелал бы теперь покинуть мастерскую!
   Посетитель, продолжая слушать Рея, принялся охлопывать и обшаривать  свои
карманы, на лице его изобразилась досада, и он, обернувшись, кинул властно:
   - Карандаш!
   Г-н Эстеффан подбежал, вручил требуемое... Посетитель сбросил пиджачишко,
закатал до локтей рукава ветхой клетчатой рубахи, снял шляпу, начертил на ее
полях цепочку формул, сунул запись Рею под нос, спросил:
   - Так?
   - Почти, - ответил Рей и внес поправки,  которые  вызвали  у  собеседника
неудовольствие: он  закричал  фальцетом,  затопал  ногами,  выхватил  у  Рея
карандаш... В гневе даже уши  у  него  зашевелились,  подпрыгивали  выпуклые
очки, дрожал клок волос над гладким сияющим лбом... Но  Рей,  и  не  подумав
уступить, завладел карандашом в свою очередь. Они едва  не  подрались,  вопя
друг на друга и таща  несчастную  шляпенку  каждый  в  свою  сторону.  Затем
посетитель внезапно успокоился.
   - Тьфу, устал, собака! Дайте  сесть,  протянуть  ноги!  -  сказал  он,  и
обруганный г-н Эстеффан подскочил, как ни в чем не  бывало,  со  стульчиком,
всех удивив преуниженнейшей почтительностью. - Не  поздравляю,  коллега!  Вы
бредете, как слепой, но с пути, очень жаль, не сбиваетесь... Я советую, - он
загнул один палец, - сломать ее, - он указал на Машину, - и, - загнул второй
палец, - позабыть даже принцип!
   - Почему? - спросил Рей.
   - Ой какой Санта-Клаус! -  посетитель  расхохотался.  -  Вы  когда-нибудь
придете к ним, скажете: здравствуйте, я изготовил машину, которая из, всего,
что вам не нужно, способна делать все,  что  вам  нужно,  прямо  из  воздуха
сделает дом, автомобиль, еду для вашего удовольствия, вам о ней не надо даже
заботиться, она сама о себе позаботится, себя обеспечит энергией  и  сделает
сама себе ремонт, сама  будет  себя  улучшать,  изготавливать  другие  такие
машины - будьте все счастливы! Они побегут делать друг другу подарки,  а  вы
будете сидеть и улыбаться вот так! - Он с обезьяньей  живостью  спародировал
рождественскую открытку.  -  Нет,  коллега!  Они  скажут:  спасибо,  давайте
машину, мы сначала истребим, распылим всех врагов, а  подарки  будем  делать
после!..  Изготовьте  из  воздуха  смерть  для  врагов,   для   политических
противников и конкурентов, для тех, кто плохо о нас говорит, кто вызывает  у
нас антипатию, пускай на земле останутся только те, кто нам  мил  и  выгоден
или уж хоть безразличен, - вот что они скажут. И  сделают,  коллега!  Я  это
знаю, сам был всю жизнь  дурачок,  пока  не  опомнился!  Мы  все  плывем  на
стеклянном корабле, бегаем по нему с молотками в руках, но вам  этого  мало,
вы делаете кувалду - и еще меня спрашиваете, почему ее делать нельзя...
   - Но..
   - Молчите, излагаю вашу мысль: вы оставите себе  свою  Машину,  никто  не
будет знать, и все подарки подарите сами, чтобы никто не догадался от  кого.
Валяйте, так-перетак! Только сначала сделайте два подарка  себе:  узнайте  у
Машины, кто вы такой - не что о вас думают и вы сами думаете, а о  том,  кто
вы такой на самом деле, какие имеете качества. Затем  подарите  себе  знание
всех последствий всех ваших действий. Машина ведь сумеет сделать и  прогноз!
И тогда вам захочется третьего подарка: вы прикажете Машине  сломаться,  без
остатка, навсегда! Коллега Рей, я должен был раньше  остановить  вас,  но  я
тогда не знал, что такая Машина давно существует.
   - Как?!
   Посетитель страшно развеселился -  Сейчас  я  буду  над  вами  шутить,  -
объявил он, - загадывать вам загадки! Такая Машина  -  лучше  вашей,  нечего
сравнивать! - существует миллионы лет в  миллиардах  экземпляров,  но  почти
никогда не работает, угадайте теперь почему!
   - Не морочьте мне голову!  Где  эта  ваша  Машина?  Посетитель  заливался
хохотом.
   - Ха, не можем! Где? Да кругом,  да  повсюду  кругом,  коллега  Рей!  Она
живая, умеет ходить, говорить и кланяться, здороваться,  смеяться!  Ага,  он
понял, верно: такая Машина - это вы, я, он,  она,  они...  Всякого  человека
можно назвать машиной для волшебства!
   -  Как  это  верно!  -  задушевно  пропел  г-н  Эстеффан.  -   Могущество
человеческого разума...
   - Но, коллега Рей, никто не знает, что он - такая машина, и  этого  знать
ему  нельзя!  Вы  захотели  повторить  то,  что  природа  давно  изготовила,
повторите ее еще раз: сохраните секрет. Сейчас вы такой  же  кретин,  как  я
был, можете сделаться убийцей хуже, чем я!
   - Ах, что вы! - льстиво вознегодовал г-н Эстеффан. - Ваши  заслуги  перед
отечеством.., перед сообществом...
   - Послушайте, я ничего не понимаю! - сказал Рей.
   - Вижу, что не понимаете, и странно! - сказал посетитель. - Могли бы сами
додуматься вы имели раньше меня эту книгу! - Он  достал  из  кармана  пухлый
растрепанный томик. - Если бы не она...
   - Но ведь это же сказки! - воскликнул в изумлении Рей.
   - Ну и что?
   - Сказки, волшебные сказки! Выдумки о том, чего не бывает!
   - А чего-нибудь не бывает? Он живет  в  этом  городе  -  и  говорит...  -
посетитель осекся. - Я глуп, но не  настолько,  коллега:  теперь  знаю,  что
такое сказки. Сперва только думал, что технические подробности насчет  того,
как из гребешка делать море, из мусора  золото,  из  человека  лягушку,  все
достижения господ волшебников, которыми  я  так  был  восхищен,  засекречены
службой безопасности! Но  потом  я  навел  справки,  коллега  Рей.  Это  был
печальный для меня день, я вас очень ругал за вашу книгу...
   - А я вас за вашу куклу!..
   -  Ха!  Как  она  поживает?  Ага,  молчите,  знаю,  пустяки.  Но  зато  я
одновременно получил сведения о других феноменах - зрении без  помощи  глаз,
передаче мысли...
   - Шарлатанство! - простонал г-н Эстеффан.
   - Вот! - сказал посетитель, тыча в него пальцем. - Не  боятся  бить  друг
друга  палкой  по  голове,  вышибать  мозги  -  сам   видел,   показали   по
телевидению... Но сразу пугаются, если им сказать, что  этот  мозг  способен
действовать издали на другой! Мне дали много сомнительных  сведений,  другие
показались  достоверными  -  этого  хватает,  чтоб  немножко  задуматься   о
механизме...
   - Все так называемые "достоверные" случаи могут быть объяснены при помощи
теории вероятности! - победоносно произнес г-н Эстеффан и оглядел исподтишка
присутствующих - все ли услыхали, оценили?..
   - Это пишут, читал! -  равнодушно  отозвался  посетитель.  -  Вероятность
смехотворно  низка,  истинность  намного  вероятнее.  Если   ее   допустить,
получится, что наши отношения с миром не таковы, какими  кажутся...  Вернее,
более сложны мы сами. Сейчас,  коллега  Рей,  я  объясню,  насколько  сумею,
перестаньте обо мне беспокоиться! Я вижу, как вы думаете, что я сошел с ума!
Мне раньше казалось, - продолжал он задумчиво, -  что  тело  и  мозг  -  два
разных живых существа - не один организм, а симбиоз двух организмов,  что-то
вроде кентавра.., или  помните  ту  сказку,  где  зрячий  безногий  едет  на
здоровенном слепом? Мозг  -  существо-паразит,  как  лиана,  однако  паразит
полезный, нужнее телу, чем оно само! Но, коллега Рей, на самом деле все куда
сложнее! Мы знаем только очень маленькую часть самих себя, своей собственной
личности, все остальное - в тени! Как  изо  всего  спектра  электромагнитных
колебаний мы воспринимаем только узенькую часть -  видимый  свет,  так  и  в
своих отношениях с  Миром  -  наблюдаем,  способны  наблюдать  только  самые
простые - механические отношения: вот я держу свою шляпу в руке,  вот  надел
ее на голову... Я выпустил  из  пальцев  карандаш,  он  падает  на  пол,  он
катится... На этих наблюдениях мы строим гипотезы и теории,  делаем  выводы,
хотим, исходя из них, объяснить весь  мир..,  удивляемся,  что  не  выходит,
удивляемся своим неожиданным мыслям, поступкам, тому, что не знаем себя!  Но
как нам знать себя, когда мы за собой и всем окружающим подглядываем в узкую
освещенную щель и не  желаем  знать  ничего  по  сторонам,  как  этот  тупой
лаборант! - он снова ткнул пальцем в сторону г-на Эстеффана, который в ответ
с готовностью осклабился. - Теневая наша личность  чрезвычайно  обширна,  ее
невидимые  связи  с  миром  разнообразнее,  невероятнее,  чем   можно   даже
предполагать, догадываться!..
   Что следует из того, что один человек способен передать мысль другому без
помощи слов, жестов, технических средств? Мозг  сложен,  воздействие  также.
Должно быть, доступнее действие на более простые тела -  в  том  числе  свое
собственное. Я читал, как слабый человек, спасаясь, перепрыгнул через  такой
забор, что никакому спортсмену не повторить этого  прыжка!  Автор  правильно
пишет: организм включает резервную мощность. Но такой механической мощностью
организм не располагает, иначе она могла бы после тренировки  проявляться  в
обычных условиях, этого не случается.  Резервная  мощь  принадлежит  теневой
нашей личности, которая в исключительных обстоятельствах проступает на свет,
но не вся, коллега Рей, не вся целиком, показывается только  ее  краешек!  И
все же, коллега  Рей,  ее  присутствие  можно  уследить  всегда,  во  всяких
ежедневных пустяках, если получше вглядеться. Ха, если вы  дадите  лаборанту
подбрасывать бутерброд для проверки прогноза теории вероятности, то  прогноз
подтвердится:  пятьдесят  на  пятьдесят,  потому  что  интересует   вас   не
бутерброд, а теория. Но бутерброд, который  вы  хотите  кушать,  будет  чаще
падать маслом вниз - почему?  Потому  что  вы  этого  опасаетесь,  этого  не
хотите, одним словом, про это думаете - и влияете сами на  событие  как  раз
именно так, как вам не хочется, не умеете иначе!
   Да, эта  скрытая,  незнакомая  нам  энергия  все-таки  проявляется,  дает
утечку, и кто-то испытывает предчувствия, кто-то считает быстрее компьютера,
кто-то оглядывается, если посмотрят в  затылок.  Не  мы  ею  владеем  -  она
владеет нами, иногда дает это понять... Она ждет настоящего хозяина, который
в нас заключен, как бабочка в гусенице, того существа, в которое  мы  должны
будем по ходу своей эволюции превратиться.
   - Когда это будет? - рискнул тут спросить г-н Эстеффан.
   - Если будет - когда станем хотя бы не опасны для окружающих,  -  отвечал
посетитель, - не опасны вообще для всего  -  для  людей,  зверей,  деревьев,
земли, воды... Наша деятельность - это грабеж  и  убийство.  Вы  хотите  еще
резервную мощность? Видеть сквозь землю, сквозь стены,  где  можно  украсть,
кого можно убить? Научиться убивать одной мыслью?  Вы  даже  себя  могли  бы
покалечить, а что станете вытворять с другими! Нет, надо сперва  измениться:
позабыть не только про то, как дурно делать, но про то, как дурно думать.
   -  Ах,  -  разочарованно  проныл  г-н  Эстеффан.  -  Опять   нравственное
самоусовершенствование! Неужели же, если я вдруг завтра стану  совсем-совсем
хорошим...
   - Вы не станете, вы притворитесь, -  отбрил  посетитель.  -  Может  быть,
обманете соседа! Но никак нельзя обмануть то устройство,  которое  блокирует
нашу спрятанную мощь, оно будет знать, что вы по-прежнему опасны!
   - А господа волшебники? - ухмыляясь, спросил Биллендон.
   - Вы правы, блокада может нарушаться отчасти! Мы говорили  об  ежедневных
истечениях  сверхэнергии,  об  ее  внезапных   выбросах   при   чрезвычайных
обстоятельствах. Кроме этого, я думаю, можно  допустить  вероятность  редких
особых случаев: если кто-то имеет от рождения  или  приобретает  сам  полную
безвредность; если  кто-то  преодолевает  блокаду,  сознательно,  специально
упражняясь для этой цели, как йоги. Наконец,  блокада  может  быть  нарушена
болезнью, может произойти наследственная мутация.  Вы,  господин  Биллендон,
собирались поймать  меня:  а  как  же,  мол,  злые  волшебники?  Ха-ха!  Да,
возможно, что злой через упражнение или болезнь обгонит доброго, не спорю...
В этих случаях, напоминаю, исключительных, шансы у всех одинаковы. А правило
таково: резервная мощь, свойственная каждому,  для  своего  проявления  ждет
критической массы добра, господин Биллендон! Если завтра  взаправду  станете
совсем хорошим, - неожиданно обратился он к Эстеффану, - вам будет  довольно
подумать: пускай поедет стул под этим толстым лаборантом - и стул поедет!
   Стул вправду  поехал,  г-н  Эстеффан  с  воплем  подпрыгнул,  но  тут  же
сообразил, что это он сам, ерзая, по нечаянности двинул стулом, и устыдился.
   - Хватит нам болтать, - сказал  посетитель.  -  Коллега  Рей,  дайте  мне
карандашик!
   - Не буду мешать! - щебетнул г-н Эстеффан. -  Не  сделаете  ли  одолжение
быть  гостем  на  моем  сегодняшнем  званом  вечере?  -  адресовался  он   к
посетителю.
   - Отстаньте, приду!.. - отмахнулся тот.
   - Буду счастлив! - г-н Эстеффан выскочил  за  дверь  и,  словно  конница,
поцокотал штиблетами по мощеной дорожке.
   -  Кто  это?  -  вполголоса  спросил  Биллендон,  кивнув  на  посетителя,
углубившегося в вычисления на полях шляпенки.
   Рей пожал плечами.
   - Катались на карусели, - отвечал он неопределенно.
   - А как его зовут, ты знаешь?
   - Понятия не имею!..
   Года три назад, в воскресенье, когда к другим приехали родители,  а  Рей,
как всегда, оставался один, его вызвали вдруг в  кабинет  ректора,  сообщив,
что какой-то приезжий хочет с ним побеседовать. Рей удивился: такого еще  не
случалось - и побежал вниз.
   - Рад видеть, коллега, - сказал ему  этот  самый  человек  в  этой  самой
шляпенке, которая выглядела разве чуть поновее. - Читал вашу  работу,  -  он
вытащил  сильно  помятую  контрольную  по  мегадронике,  где   Рей   вздумал
пофантазировать насчет фрувиала небель-функции. - Я думал не так, очень  вам
обязан, пойдемте веселиться, пьете джин?
   - Нет, - ответил Рей в изрядном недоумении.
   - Странно, - сказал гость, - я заметил: все, когда веселятся, пьют джин и
ром, но я тоже не пью, очень сильно воняет!
   Они поспорили немного насчет фрувиала, даже едва не подрались, изрисовали
формулами шляпу и потом пошла в парк.
   Это был плохонький  пригородный  парк  с  дешевым  набором  аттракционов,
который не знал  еще  столь  благодарной  публики!  В  комнате  смеха  новый
приятель Рея  дохохотался  до  икоты,  едва  не  падая  перед  каждым  новым
зеркалом,   на   карусели   накатался   до   головокружения,   электрический
автомобильчик привел его в совершеннейший  восторг,  он  отказался  из  него
вылезать и всюду норовил расплачиваться  чеками  на  миллионы  филлингов,  к
счастью, Рей прихватил свой кошелек. Новый приятель заявил, что  он  никогда
еще так не веселился, Рей тоже остался доволен. Друзей в колледже у него  не
было, его презирали за отсутствие собственного автомобиля,  но  одновременно
уважали, даже побаивались.
   Приятель явился еще раз с огромной механической куклой, которую Рей потом
ловко сплавил одной девчонке в ее  день  рождения,  -  жуткая  глупость,  за
которую долго пришлось расплачиваться. А приятелю подарил, что  нашлось  под
рукой: книгу сказок, полученную когда-то в награду  за  успехи.  Он  ушел  и
канул, чтобы Появиться снова только  теперь  -  В  голове  от  него  у  меня
карусель, - сообщил Биллендон - Сделай одолжение, займись заказом Эстеффана;
не микрофон, а труха!
   Издалека, с площади, доносились бодрые звуки оркестра.

Глава 3

   Г-н Эстеффан не опоздал: когда он  явился  на  площадь,  секретарша  г-на
мэра, стоя в окне второго этажа, выкрикнула, что полминуты назад  шеф  отбыл
из Ноодорта, просят не расходиться!
   Г-н  Эстеффан  с  гордым  видом   прослушал   сообщение,   неодобрительно
вглядываясь в лицо этой особы - секретарши.  Крашеная  гривка  над  узеньким
лобиком, нос с двойной горбинкой - настоящий клюв! А  эта  фальшивая  улыбка
длинных вялых губ, а уж голос-то, голос -  деревянный  какой-то,  каркающий!
Ворона, истинный крест, ворона! Подумать только: как он мог?!  Счастье,  что
она ему отказала! - В недавнем, очень недавнем прошлом г-н Эстеффан польстил
секретарше предложением руки и сердца, но успеха почему-то  не  имел,  хотя,
согласно слухам, сделал это, стоя  на  коленях!  -  В  сущности,  надо  быть
последним идиотом, чтобы... -  И  тут,  на  потеху  близ  стоящим,  аптекарь
хватанул себя по лбу кулаком.
   - Что с вами, господин Эстеффан? - испуганно спросил г-н Доремю.
   - Автоклав! - отвечал  громко  аптекарь.  -  Показалось,  что  забыл  его
выключить! Нет-нет, все в порядке!
   Потеплевшим взглядом отыскал он в толпе семейство г-на булочника. Сам г-н
булочник изрядно раздобрел за прошедшие годы, раздобрели его прыщи, а  также
супруга перестала быть сухопарой; рядом  стояли  два  зятя,  крепкие  парни,
заядлые кальвинисты, и три на славу выпеченные дочери. Старшей из них,  пока
незамужней, г-н Эстеффан адресовал свой многозначительный взор  и  дружескую
улыбку! Однако ответа