обычай
держать дверь всегда на запоре объясняют старческой причудой.
   Но, г-н Аусель, стоит уснуть или крепко задуматься - и Вы  догадываетесь,
что происходит. А ведь с каждым днем мне труднее передвигаться  и  процедура
возвращения, все же требующая усилий, кажется ужаснее и отвратительнее. Пуще
всего боюсь, что когда-нибудь не смогу этого сделать.
   Попыток избавления предпринято было немало, ни одна не оказалась  удачна:
ведь действовал я наугад, не имея доныне объяснения чудовищной своей судьбе.
Возможно, что я не оказался достаточно настойчив, когда еще хватало сил, что
существовал более достойный выход, чем свалить ношу на чужие  плечи.  Поздно
пришедшая догадка обличает вновь мою  несостоятельность,  однако  и  каяться
поздно!
   Впрочем,  это  было  затеяно  поначалу  лишь  в  виде  опыта.  Я  однажды
предположил, что недоступное мне может сделаться доступным  для  других,  не
подвластных  никаким  зарокам.  Честный  нотариус  получил   известные   Вам
указания, которые весьма его удивили: я готов был на любые  условия,  ничуть
не веря в успех, проявил крайнюю неосторожность. Как был я  поражен,  узнав,
что и нотариус, и все им приглашенные нашли без труда  дорогу  в  покинутый,
забытый миром городок, сознаюсь, это повергло меня даже  в  трепет.  На  мое
счастье,  среди  вас  не  нашлось  человека  с  воображением,   никто,   как
догадываюсь, не проник в истинный смысл предложенных условий, а  потому  все
требования, включая даже Ваши, г-н Аусель, оказались далеко не чрезмерны!
   Они могли  быть  любыми  -  и  были  бы  все  непременно  исполнены,  как
исполняются  в  свой  срок  без  остатка  уже  высказанные   пожелания,   за
исключением тех, которые вступают в несовместимое противоречие, -  тут  дело
решается в пользу того, кто высказался первым. Своими руками  вы  изготовили
себе судьбу, таково было ваше право, такова цена моей свободы.
   Нет смысла спрашивать у меня, как и  когда  сбудется  все  занесенное  на
скрижали г-на Когля, я не могу этою знать и не смею  вступать  в  дальнейшие
разъяснения: мы касаемся опасной  темы.  Для  себя  я  хотел  немного:  лишь
надеялся, что, когда  городок  будет  вновь  населен,  кто-то  пойдет  опять
прогуляться по лесу, кто-то откроет дверь... Но сразу вспоминается сказка  о
перевозчике. Случались минуты уныния, я все же, г-н  Аусель,  сознательно  я
никогда и никому подобной участи не пожелал!
   Может быть,  в  Вашей  власти  ускорить  события.  Может  быть,  зная  об
опасности, позаботясь о том, чтоб не подвергнуть ей ни себя,  ни  другого  -
несведущего, Вы захотите отворить дверь темницы. Тогда,  прошу  Вас,  будьте
осмотрительны! Поиски следует вести в ближайшей окрестности, самое  большее,
в двух часах ходьбы,  в  направлении  примерно  к  югу  или  юго-востоку  от
окраины. Ничего не могу добавить к описанию дома, из которого вышел  на  эту
прогулку, да и цел ли он  нынче!  Сад,  должно  быть,  заглох  окончательно,
изгородь и сарай превратились в  труху,  однако  никуда  не  мог  подеваться
небольшой холм посреди леса, ничего не  сделалось  каменной  стене  под  его
травянистым покровом и бронзовой двери.
   Это единственный способ нам увидеться, о котором могу Вас  даже  умолять.
Ни при каких обстоятельствах не  измышляйте  другого:  без  того  достаточно
людей, по моей вине страдающих, а наказание было бы тяжким -  буду  ли  я  в
силах Вас спасти?
   Остерегайтесь!
   Благодарю Вас заранее.
   Подписи не было.
   - "Кто-то стоит у штурвала"! -  проговорил  после  долгой  паузы  Рей,  с
печальной иронией передразнив патера.
   - У штурвала!  -  буркнул  Биллендон,  перебирая  и  рассматривая  листки
почтовой бумаги, исписанные четким, каллиграфическим  почерком  -  позабытым
"рондо".
   - Знаете, что я на вашем месте бы сделал?
   - Догадываюсь, - суховато  отвечал  г-н  Аусель.  -  Но  я  не  настолько
недоверчив - я просто искал,  и  искал  добросовестно,  всеми  средствами  -
вплоть   до   аэрофотосъемки.   Консультации   с   геологами,   археологами,
геофизические приборы... - Он махнул рукой.. - И ничего, за все эти  годы  -
ничего ровно!.. Мае тоже приходило в голову, господин Биллендон.., но не то,
что вам: я думал иной раз - не ошибся ли он? Та ли  эта  местность?  Тот  ли
город?..
   - ..тот ли это дом, из которого он вышел? - закончил за него Биллендон. -
Значит,  неспроста  вы  все  принюхивались!  Тот,   господин   Аусель,   зря
сомневаетесь. Штофные  обои  -  они:  были,  остатки  я  ободрал  вместе  со
штукатуркой, паучья тут тоже было - страх!.. Можем вам показать  еще  фокус.
Рей!..
   Рей вскочил и направился к зеркалу, но Даугенталь остановил  его  жестом,
протянул руку... Ее невидимое  продолжение  заставило  дрогнуть  и  медленно
отвориться массивную раму. Даже зная, в чем дело наблюдать это было все-таки
чуть страшновато! Г-н Аусель кинулся к открывшейся арке.
   - Поле, - хмуро произнес Даугенталь -  другого  качества.  -  Он  опустил
руку. - Ну, кто хочет  взять  весло?  -  Шутка  -  если  это  была  шутка  -
прозвучала нерадостно.
   Шаги г-на Ауселя затихли в глубине арки, на лестница Слышно стало, как он
чиркает там зажигалкой.
   - Иероглифика?.. - донеслось бормотание. - Но послушайте!..  Или  это  та
самая дверь, или... Но я не могу ее открыть!
   - Спускайтесь, профессор, - сказал Даугенталь. - Осторожней, там круто!..
Что пришло в вашу умную голову?
   - Улетучилось и то, что было, - признался г-н Аусель, щурясь  на  свет  и
пошатываясь. - Биллендон, не найдется глотка?., нет,  не  надо!  Неизвестная
система  письма.  Думаю,  система  фонетическая,  но  знаки  происходят   от
иероглифов - не египетских и не китайских. Узор - своего  рода  стенография,
традиционный изобразительный стиль.., только на это нужна не одна тысяча лет
развития! С чем мы имеем дело, господа? Как она отворяется?
   - Никак, - ответил Рей, - но если сумеете...
   - Что? - перебил Биллендон. - Так ты думаешь.. - Он чуть не  заикался  от
волнения. - Дверь-то тут при чем? Думаешь, господин Аусель в той стороне  не
искал? Какая разница?..
   - Помолчите, не тревожьте свою совести, - сказал Даугенталь - на редкость
мягко. - Никто Не виноват. Так надо: плод поспел и скоро упадет.  Кто  хочет
взять весло?
   - Мы слишком много рассуждаем и ничего не делаем, - проговорил г-н Аусель
в нетерпении, - Если он там... - г-н Аусель указывал на дверь.
   - ..то вы ничего не сумеете сделать, - закончил за него Даугенталь, -  да
он и не там - не по ту сторону двери. Все в изумлении умолкли.
   - Храм Януса, вы  говорили?  -  продолжал  в  тишине  Даугенталь,  обводя
помещение  взглядом.  -  Храм  Януса,  профессор,  был  копия  этого  храма,
фальшивка... Он не работал. Этот работает, - он тоже указал на  дверь,  -  и
будет работать, пока не... Гм...
   - Вот как? - воспользовался паузой г-н Аусель. -  Значит,  я  не  слишком
ошибался! - Он даже чуть порозовел от удовольствия. -  Но  ведь  это  только
остатки здания!
   - Ничего не значите сказал Даугенталь, - все пустяки.,. Это  машина.  Нет
машины древней и надежнее, можете даже взорвать, но...
   - Простите, дружище! Янус - двуликий бог, один  из  ликов  его  глядит  в
прошлое, другой...  Господи,  так  что  же  выходит-то  у  рас,  Даугенталь?
Машина!.. Машина... - язык его не слушался.
   - Нет, - сказал Даугенталь невозмутимо, - не машина времени, хотя  насчет
эффекта этого Р, ван Винкля вы молодец: догадались... А это, можете считать,
автоматический экзаменатор. Помните, я провалился у вас на истории искусств?
Так-перетак, теперь, думаю, все провалимся! Справку  о  Болезни  не  примут,
экзамен не будет отложен!  Профессор  Аусель,  вставайте:  профессор  Космос
хочет задать вам вопрос!.. Садитесь, очень плохо, приходите опять через сто,
через двести, через триста лег! Но и это еще не все, что машина умеет.
   - Какой-то кошмар... - прошептал г-н Аусель.
   - Ха-ха, не беспокойтесь, вам не дадут весла: вы  психопат  и  алкоголик.
Нет, необходим нормальный Зрелый человеческий экземпляр, а норма  -  большая
редкость, годится, может быть, один человек на планете - думаю,  что  так  и
есть, и, судя по всему, он готов.., почти готов это сделать!..
   - Где найти его, как узнать?..
   - Дожидаться, - отвечал Даугенталь преспокойно.  -  бы  еще  не  все  нам
рассказали, профессор Аусель.
   - Да, - сказал г-н Аусель  после  минутного  колебания,  и  признаюсь  во
всем!..  Видите  ли,  в  конце  концов  я  все  же   усомнился,   заподозрил
мистификацию  и...  -  остальное  он  проговорил  с  отвращением,   медленно
присоединяв слово к слову, - нанял сыщика, чтобы проследить за нотариусом  и
установить местонахождение Клиента...
   - Ого! - воскликнул Биллендон. - И что ваш сыщик?..
   - Понятия не имею ни о чем, кроме того,  что  заплатил  ему  вперед...  Я
ничего ему не открывал, он должен рыл проследить все контакты - любые...
   - Но донесения поступали?
   - Господин Биллендон, - г-н Аусель это произнес не без торжественности, -
я в тот самый день запил и провел это время в абсолютном беспамятстве!
   - Вам повезло, - сказал Даугенталь. - Но правильнее, вас спасли.
   - Так-так-так!.. - сказал Биллендон, скребя в затылке. - Перета!..
   Реванула синена, странным образом - дважды. Из прихожей послышались шаги:
Молодой человек возвращался после того, как увидел, что в окнах Дамы, трижды
мигнув, погас свет.
   - Вот еще случай!.. - Сказал Биллендон. - Эй, зайдите-ка сюда!  -  позвал
он гостя, и тот появился в дверях.

***

   Всем почти одинаково запомнилась эта  минута  и  последовавший  разговор,
уточнить  пришлось  лишь  отдельные  реплики,  так   что,   можно   считать,
восстановлен он здесь с точностью до Запятой.
   - Вы много  чего  знаете,  -  с  такими  словами  обратился  к  страннику
Биллендон. - так не сумеете ли отворить вон ту дверь?
   Пожалуй, эти слова привели собеседника в  замешательство,  но  поручиться
трудно.
   - Ваше ли дело об этом просить? - отвечал он, довольно некстати. -  И  не
поздновато ли для прогулок?
   - Это уж кому как!..
   - Отчего не попробовать? -  сказал  молодой  человек,  рожав  плечами.  -
Только сами уж, ради бога, гуляйте: я ни за какие коврижки не соглашусь!
   Удивил ли его обнаруженный за зеркалом тайник? Хоть вид такой  он  обязан
был сделать - или уж  решил  откинуть  всякое  притворство?  Не  располагаем
ничьими показаниями на этот счет.
   Рей протянул ему фонарик, молодой человек его  не  взял.  Все  столпились
возле арки у подножья  лестницы,  затаив  дыхание...  Дверца  не  скрипнула,
отворяясь... Она оставалась открытой, когда странник спускался по ступенькам
назад в мастерскую. Не дух древних мистерии ворвался в нее, но  обыкновенный
влажноватый ночной воздух!
   - Я могу идти спать?
   - Спокойной ночи, - сказал Биллендон.
   - А на сон грядущий, - добавил молодой человек, - если господин Аусель не
против, я прихватил бы это письмо! - он  указал  на  стопку  каллиграфически
исписанных листков.
   - Его содержание вам известно, - уверенно сказал Даугенталь.
   - Не могу припомнить всех подробностей... Даугенталь кивнул.
   - Да, память могла быть получше! Меня вы помните? Да нет, не в эти дни! -
Даугенталь опережал ответы. - Это было несколько.., могу  сказать  точнее..,
нет, ничего не скажу!..
   - Коллега! - сказал г-н Аусель в страшном волнении. - О  чем  мы...  Боже
мой, если этот юноша - только он! - может войти....
   - Ха! - отвечал Даугенталь. - Мы все войдем в эту дверь  -  отправляйтесь
хоть сейчас, пожалуйста! Только кто, интересно мне, выйдет? А он  вообще  не
желает входить и может этого не делать, его право.
   - Верно, - сказал молодой человек, поворачиваясь к нему и глядя  на  него
во все глаза. - Доктор Даугенталь!.. - голос его  сделался  глуховат.  -  Вы
правы, память у меня оказалась похуже, чем я думал, но все  же  я  припомнил
кое-что - нет, не все... Почему вы  так  недобры?  Я  знаю,  что  вы  можете
больше, чем говорите, - нам всем не в пример. Кто из них,  -  он  указал  на
окружающих, - знает, что вы способны видеть даже мысль в момент ее рождения?
Я не говорю...
   - И не говорите, - невозмутимо отвечал Даугенталь.
   - Почему вы не хотите ничего  отдать  из  того,  что  имеете?  Почему  не
пойдете туда сами?
   - Отвечаю: потому что я урод - машинка для размышления, у меня не развита
душа, она - зародыш. Если бы я оказался на вашем месте, знаете, что  я  стал
бы делать? Я но стал бы делать ничего! Вы - жаль огорчать, но скажу в  лицо:
вы тоже не принесете удачи!
   - Может быть, еще не поздно изменить.., я хочу сказать - заменить...
   - И вакансия останется свободной. Это  будет  означать  хаос,  катаклизм,
хотя, наверное, что-нибудь предусмотрено...
   - Кого же хотели бы вы на этом месте видеть?
   - Не знаю, - сказал Даугенталь. - Если бы  коллега  Рей  и  эта  девчонка
сделались одной личностью, это было  бы  самое  лучшее  из  всего,  что  мне
известно. Но этого нельзя, и они еще не люди. Пойдете вы, ждут вас...
   - Я не пойду.
   - Вы пойдете и причините огромный вред. Я знаю, что вы намерены сделать.
   - Я не пойду, но снова спрашиваю вас: почему вы так недобры? Да, я сделал
бы то, чего вы боитесь, если бы пошел, но почему вы этого боитесь?
   - Потому что этим способом вы можете покончить вообще с  человечеством  -
расой разумных существ. Да, горько,  что  люди  страдают,  но  страдая,  они
развиваются, эволюция продолжает идти...
   - Пусть развиваются не страдая?
   - Он думает, это возможно! - желчно произнес Даугенталь.  -  Страдание  -
плата за эволюцию, а эволюция - единственный признак того, что существование
имеет логический смысл.
   - Оно его имеет?
   - И он обнаруживается в эволюции! Что могли бы,  думать  о  смысле  своей
жизни вирусы, водоросли, мхи, лишайники, на какое отчаянье были бы осуждены?
Но мы знаем, что жизнь их имела  великий  смысл:  они  подготовили  для  нас
планету, сделались нашими предками. Рассуждайте по аналогии,  смысл  всякого
существования обнаруживается только в следующем эволюционном слое  -  только
потомки...
   - Обнадеживающее заявление!..
   - Ха! - отозвался Даугенталь. - Но я пока  говорю  о  логическом  смысле,
коллега! Наша логика, наш интеллект не обнаруживает  в  существовании  этого
смысла, намек на него усматривается в эволюции. Но душа о  нем  подозревает!
Это нелогично, что человек желает жить, нелогично,  но  мудро.  Смотрите-ка:
логично поступивший самоубийца объявляется сумасшедшим - и никто из  вас  не
удивлен. Когда вы стоите там, под окошками, вы думаете о смысле жизни?  Нет,
вы его просто имеете! Правильно, что человеку этого мало, потому что  он  не
вирус и не мох, он может сам вести свою эволюцию, искать  логический  смысл,
который есть тайна. Отвечу, сколько сейчас могу: человек - сам ключ ко  всем
тайнам, а лучше сказать, он сам должен превратить себя в этот ключ, как  это
делается - не загадка, мы каждый день это делаем, только  всегда  ошибаемся.
Мир же не так глуп, как нам кажется, чтоб нам довериться.  Испорченный  ключ
открывает фальшивые двери! Так и останется, пока вся наша деятельность будет
пародией на те, что мы должны были бы делать  по-настоящему.  Вот  вам  еще:
жизнь кажется бессмысленной тому, кто не ищет в ней смысла  или  делает  это
вяло. Энергичные поиски - даже одни только поиски, коллега! -  уже  снабжают
нас этим смыслом до отказа. Величайшие  тайны  открываются  не  умнейшим,  а
настойчивейшим - тем, кто неотступен Думаете,  зря  называли  греки  Платона
божественным,  думали,  что  Пифагор  и  Эмпедокл  имеют  сверхъестественные
возможности?  Не  входя  в  детали,  одержимость,  углубленность   в   тайны
мироздания на самом деле приносят знание этих тайн..,  и  кое-какое  умение!
Может быть, и сама логика не столь неуязвима и  должна  быть  преобразована.
Может быть, должны быть преобразованы мы сами, чтоб возникла новая логика.
   - И может быть, - подхватил странник, - то, чего вы боитесь, - это и есть
нужный путь...
   - К тупику, - сказал Даугенталь.
   - Не может быть! Но если и так, пускай человечество даже не  развивается,
только  не  страдает..,  не  страдает,  как  нынче  -  горько,  унизительно,
недостойно даже существ, которые не обладают разумом! - Сказано это  было  с
истинной страстью.
   Даугенталь ничего не ответил.
   - Ну. - сказал Биллендон, - я так  и  не  понял,  кто  победил  маленький
Давид.., или маленький Голиаф! Даугенталь рассмеялся.
   - Поздно спорить! Профессор Аусель, если вы хотите взять у своего  сыщика
отчет, вытащите его из-под лестницы, Иначе он стащит письмо.
   По сведениям, полученным от г-на сыщика,  за  истекшие  месяцы?  нотариус
отлучался из своей конторы только однажды:  на  прошлой  неделе  он  посетил
некое частное убежище для престарелых в пригороде столицы...

Глава 2

   Г-н Аусель еще вечером  чуть  не  ринулся  продолжать  срои  поиски.  Его
кое-как уговорили дождаться хотя бы рассвета - решающий  аргумент  Биллендон
выставил из своего шкафчика со спиртным... Надобно  отметить,  что  интерес,
проявленный г-ном Ауселем к содержимому шкафчика, был на этот раз не слишком
пылок - только достаточен, чтобы внять разумным советам. Но на  заре,  когда
внезапный звон колоколов  взбудоражил  весь  дом,  г-н  Аусель  окончательно
собрался в путь. Его не удерживали Даугенталь напоследок сказал:
   - Не надейтесь найти то, что ищете, коллега: найдете то, чего не ищете!
   Г-н Аусель не ответил. Он  поднялся  по  ступенькам  до  открытой  двери,
перешагнул высокий каменный порог и оттуда, из глубины ниши, ведущей наружу,
крикнул им:
   - Я скоро вернусь!
   - Ты уже вернулся, - как бы про себя - и довольно загадочно - пробормотал
Даугенталь.
   Рей покосился на него с некоторым недоумением. Он  не  все  понял  в  той
довольно сложной теории, что излагалась ему вечером. Эта  теория  трактовала
время как особое пространство, где процессы можно себе представить в  ролях,
обладающих протяженностью и массой, рельефом...
   Выводы противоречили  очевидности:  Рей  видел  за  таинственной  дверцей
всего-навсего  г-на  Ауселя,  с  трудом  продирающегося  сквозь  тот   самый
кустарник, который вчера доставил кучу хлопот и царапин ему самому.  А  там,
дальше, за кустами, белела плитняковая ограда усадьбы Ничего не  изменилось,
кроме только запаха, - ровно и мощно вливался в открытую дверь запах  цветов
шиповника...
   Это лишь и помешало Рею выскочить вслед за г-ном  Ауселем.  Ректор  может
вести себя как ему угодно, а Рей должен в срок явиться в колледж,  хотя  при
этой мысли  у  него  зубы  ныли:  Марианна  сразу  в  подробностях  распишет
девчонкам, и класс весь будет хохотать, а ты сохраняй  невозмутимость...  Не
отвяжется она, как видно, никогда - чего зря надеяться!..
   - Рей! - послышалось из прихожей.
   "Легка  на  помине!"  -  подумал  он  и  заспешил   навстречу,   рассудив
справедливо, что тайну двери Марианне знать ни к чему.
   Он думал, он решал, но ничего уже от решений его не  зависело,  последний
случай задать Даугенталю несколько важных вопросов - и тот был упущен.
   - Рей! - затараторила  Марианна.  -  "В  городе  будет  мятеж,  вот  тебе
браунинг - отстреливаться! Ой, запах - как в оранжерее! Это что тут у вас?
   Не дав ему опомниться, она проскользнула мимо - в  мастерскую,  охнула...
Рей, вбежав следом, увидал ее уже на лестнице!
   - Сумасшедшая, постой! - завопил он.
   Куда там...

***

   Когда  начальник  оккультного  отдела,  согласно  предписанию,  проник  в
незапертый дом, там уже не было никого - даже Звереныша, но это обнаружилось
не сразу: реципиенты ничего не учуяли.
   Начальник был ужасно расстроен: организовывать оборону - вовсе не по  его
части, разбазаривание интеллекта - таково  имя  этому,  господа!  Топчась  в
прихожей,   он,   отдавал   довольно    бестолковые    распоряжения    своим
сомнамбулическим сотрудникам, они медлительно  их  исполняли  и  невоз