он сидел впереди  нас  в  аптеке,  -  озадаченно  пробормотал
оператор, - но не мог же я.., я вообще его не снимал, и  не  собирался!..  А
ну-ка! Он отмотал назад пленку, включил звук. Из динамика послышался  голос,
которого они оба не узнали:
   - ..не займет много времени, хозяин. Маленький вопрос  честной  компании:
где  доктор  Даугенталь?  Можете  не  отвечать.  Думайте.   Сосредоточьтесь.
Даугенталь.  Даугенталь.  Думайте  только  о  нем.  Где   находится   доктор
Даугенталь?.
   В трубке надрывались, репортер не слушал.
   - Даугенталь! - повторял он, увеличивая громкость. - Говорил я тебе...
   - Говорил, говорил! - отмахнулся  оператор,  напряженно  вслушиваясь.  Из
динамика доносился слитый беспорядочный шум, в котором не  без  труда  можно
было опознать обыкновенный храп,  затем  звук  шагов...  В  кадре  появилась
незнакомая  дрянная  рожа  с  немигающими  тусклыми  глазами,   придвинулась
вплотную, затем сдвинулась в  сторону,  исчезла  и  опять  замаячил  тот  же
клетчатый пиджак.
   Тот же голос проговорил:
   - Ну вот, мы свое дело окончили, вы  продолжайте  свое  Забудьте  о  нас,
забудьте, нас тут не  было,  ничего  не  случилось,  начинайте  очухиваться,
просыпайтесь,  проспитесь!  Хозяин,  примите  мою  благодарность!  Счастливо
оставаться! Будьте веселы и здоровы! - Звякнула рюмка. - Тьфу, черт  побери!
Привет честной компании! - Хлопнула дверь Репортер захохотал.
   - Ловко! - Он примолк - Обрати внимание. "Можете не  отвечать,  думайте!"
А? А ты-то, ты-то!.. - Он снова залился смехом.
   - А ты? - с обидой сказал оператор.
   - Это самая лучшая твоя работа, - серьезно сказал репортер - Шедевр века!
- Он схватил трубку. - Примите внеочередное сообщение!

***

   Портье   дремал   за   стойкой,   горничная   ворочалась   на   диванчике
успокоительные  таблетки  плохо  помогли  Дамло  наконец  одержал  верх  над
протоколом, зевая, вышел на площадь, сыщик выскользнул следом -  У  вас  уже
есть версия? - спросил он боязливо. Дамло не отозвался. Чтобы его  умаслить,
сыщик принес жертву. - Кстати, я имел случай заметить, что этот  юноша,  ваш
подчиненный, покинул свой пост -  я  не  знаю,  конечно,  для  чего  вы  его
отрядили... Он...
   Дамло фыркнул.
   - Чего там! Ясно, бедному парню захотелось погреться, вон как  свежо!  А,
легок на помине! - продолжал он свирепо. - Ну я тебе!
   Постовому через г-на Эстеффана было передано:  явиться  немедля.  Тот  не
смог сделать этого сразу: пришлось пустить в ход средства науки и  струю  из
пожарного крана. Теперь он мчался со всех ног.
   Дамло  громил  подчиненного,  постовой  ел  глазами   начальство,   сыщик
благоговейно внимал, и никто из троих не заметил человека,  проскользнувшего
в гостиничную дверь у них за спинами.

Глава 6

   - Сидите, сидите! Какое шикарное общество! Очень уютно!.. Наше дельце  не
займет много времени, хозяин!..
   Репортер снова и снова прокручивал  запись,  выискивая  ускользнувшие  от
внимания подробности.
   - Ловок, прощелыга! - повторял он  по  адресу  неизвестного  гипнотизера,
жертвой которого стал и сам вместе с достопочтенным  обществом.  Ни  он,  ни
оператор не помнили ни единой подробности происшедшего, по  их  впечатлению,
не было никакого промежутка между речью г-на Эстеффана, посвященной  выпуску
путеводителя, и роковою репликой г-на булочника! - Хотел бы я знать, на кого
он работает!
   Оператор хохотнул:
   - Узнаешь после передачи!
   Звукозапись с комментариями ушла уже в радиостудию.
   - Думаешь, я и теперь не догадывалось? - сказал  репортер.  -  Подумаешь,
секрет! В тайной  полиции  и  в  военной  разведке  организованы  оккультные
отделы, гипнотизеров там и там пруд пруди, просто интересно, кто  кому  утер
нос!.. Ты замечаешь, парень: есть система! Портье спал - так? Горничная тоже
спала, а не была в обмороке, и сильно удивилась, когда ей сказали,  что  она
будто бы кричала с перепугу - нет, она, видите ли, нечаянно уснула... Труп -
это нарушение системы. Для такого мастерюги, как этот  гипнотизер,  в  трупе
нет никакой необходимости.  Да-а...  Интересная  гостиничка!  Думаешь,  этим
кончилось? Ошибаешься! Объявляю мобилизацию. Хватай запасные кассеты! -  Сам
он вывернул на постель содержимое дорожного  баула,  из  груды  бутербродов,
носков, фотообъективов,  блокнотов,  пакетов  со  свежими  рубашками  выудил
ломик-фомку и наркологический пистолет, подвесил то и другое на  ремнях  под
мышками, накинул пиджак, - За мной! Мы поведем жизнь гангстеров!
   - Боюсь! - признался оператор.
   - Ну, черт с тобой, оставайся!
   - И оставаться боюсь!
   - Дуй тогда вниз, на площадь,  гляди  в  оба,  снимай,  что  шевельнется,
особенно следи за окнами!
   - Это годится, - сказал оператор. Репортер схватил электрический  фонарик
- и был таков.

***

   Свой тайный обход гостиницы он начал с вестибюля, где не обнаружил ничего
стоющего. А затем совершил ошибку.
   Призраком,  обутым  в  носки,  прокрался  он  в  коридор  второго  этажа,
погруженный в непроницаемую темноту, с  намерением  подслушивать  у  дверей,
которых тут не могло быть много: бельэтаж состоял из апартаментов наивысшего
класса. Вдруг над самой его головой прогремел грубый голос:
   - Куда? Стой!
   Коридор залился  ярким  светом.  Пути  назад  не  было:  телохранитель  -
горилла! - загородил выход. Он стоял на ковровой дорожке,  широко  расставив
ноги, ухмыляясь и почти что тыча глушителем пистолета в  нос  потенциальному
покушенцу.  Лягнуть  по  пистолету  репортер  не  рискнул,  выхватить   свой
наркологический - тоже: верная пуля!.. Он сделал  вид,  будто  смирился,  но
успел небрежно и неторопливо нажать кнопку мини-микрофона.
   - Хотел взять у вас интервью, - сказал он монументальному телохранителю.
   - Сейчас я тебя препровожу, - проревел тот,  -  и  сам..,  проинтервирую,
прах тебя побери! - Репортер отметил, что говорит он с акцентом, несмотря на
свой внушительный словарный запас.
   - Господин журналист, вероятно, желал навестить даму?  -  послышался  еще
один голос, тихий и ласковый: г-н сыщик был уже тут  со  своей  книжечкой  и
карандашиком.
   - Не откажите сообщить ваше имя, звание, место службы и домашний адрес, -
произнес он в  подражание  Дамло.  -  Вы  явились  согласно  предварительной
договоренности?
   Репортеру стало весело.
   - Разве  ваше  дело  -  предотвратить?  -  спросил  он.  -  Ваше  дело  -
застигнуть!
   - А это не ваше дело, - отвечал сыщик сухо, -  Подумайте,  понравится  ли
его превосходительству ваша фотография в носках на фоне этой двери! Репортер
прыснул.
   - Подрабатываете шантажом? - спросил он с насмешкой. -  А  если  разговор
наш записан на пленку? Спросите, как понравится это ее превосходительству! -
Он досадовал на себя: о приезде дамы ему  уже  было  известно,  сам  передал
сообщение для хроники,  мог  бы  сообразить,  что  входить  в  этот  коридор
неосмотрительно. Пустая задержка, однако и  из  нее,  пожалуй,  можно  будет
извлечь кое-что! - Я у вас в руках, покоряюсь!  -  Тон  его  был  откровенно
издевательским. - Студия? Ваш корреспондент задержан при...
   - Стойте! - отчаянно завопил сыщик. -  Скандал  выйдет!  А  наше  дело  -
избежать всякого скандала, верно же? Подумайте сами, кому это может пойти на
пользу?
   - А сами о чем думали? Захотели развлечься? Ты, образина, убери пистолет:
носу щекотно! - пистолет опустился. - Студия? Сообщение пока  откладывается.
Но не прерывайте связи!
   -  Держись,  мальчик!  -  послышался  ответный  писк.   Сыщик   захлопнул
блокнотик.
   - Так-то лучше, по-дружески, по-свойски!.. - уныло пробубнил он.
   - Не думайте, что откупились - сказал репортер. - Есть у вас  сведения  о
людях, тайно проживающих в гостинице?
   - Нет, - ответил сыщик.  -  Ничего  не  слыхал!  А  что?  Он  весь  горел
любопытством. "Не врет", -  понял  репортер.  Зато  телохранитель,  посопев,
вдруг взревел:
   - Не советую!
   - Что-что?!
   - Не советую интересоваться!
   - Повторите сюда! - репортер протянул микрофон.
   - И не подумаю!.. - телохранитель поспешно отступил. - Вам же хуже,  если
нарветесь!
   - Вот как? - пламень восторга засиял  в  востреньких  глазках  сыщика.  -
Господин журналист...
   - Спокойной ночи, - сказал репортер. На  площадке  он  затаился,  выждал.
Нет: сыщик не рискнул-таки за ним последовать.
   Он твердо теперь знал, что поиски не будут напрасны.

***

   Оператор слонялся возле гостиницы,  добросовестнейшим  образом  следя  за
окнами. В узеньких улочках густела мгла. То зябкая оторопь его одолевала, то
зевота,  но  сонливость  словно  испарилась,  когда  понадобилось   вскинуть
снабженную телеобъективом камеру: в одном из окон  третьего  этажа  вспыхнул
свет.
   Чуть погодя осветились еще два окна - на пятом. "Работает,  чертушка!"  -
участливо подумал оператор. И он был прав.

***

   Окно  третьего   этажа   принадлежало   номеру,   трагически   покинутому
постояльцем, - триста девятнадцатому.
   Репортер попросту не удержался от искушения, завидев при  свете  фонарика
спящего  на  ковровой  дорожке  возле  двери  постового.  Захотелось,   коли
представился  случай,  осмотреть  помещение,  куда  Дамло  допустил   одного
Эстеффана.
   Обойдя причмокивающее во сне препятствие, репортер  осторожно  взялся  за
торчащий из замка ключ. Тот не поворачивался: дверь была  отперта.  Репортер
толкнул ее. Тут он дрогнул. Мистическое  ощущение  чьего-то  присутствия  во
мраке было столь мощным, что и победить его не удалось.  Не  прикрыв  двери,
ослабевшей рукою нашарил  он  на  стене  выключатель,  свет  ударил  в  лицо
постовому, тот подскочил.
   - Эй, куда? Стрелять буду!
   - Держи! - репортер выбросил  ему  ассигнацию.  Сидя  на  полу,  постовой
расправил ее с аппетитным хрустом, вымолвил:
   - Господин Дамло узнает...
   - Все равно я уже здесь, -  отвечал  репортер,  -  ему  и  так  есть  что
узнать... Не бойся, трогать ничего не стану, знаю ваши порядки!..  Ого!..  -
он подскочил к столу.
   - А сами трогаете! - постовой схватился за свисток. - Уходите!
   - Ухожу! - ответил репортер, погасил свет и выскочил наружу.
   Нюх говорил ему, что это не последнее открытие, сердце сильно  билось  не
из-за совершившегося, но от предвкушаемого. Кинув постовому еще одну бумажку
и отойдя от него на порядочное расстояние, он связался со  студией,  передал
свежую новость да заодно  попросил  ребят  передать  газетам  прибавление  к
статье, он его  тут  же  продиктовал  стенографу.  Затем  длинными  скачками
понесся вверх по лестнице.
   Четвертый этаж ему ничего не принес, но впереди как-никак ждали еще  два.
Стремительно, бесшумно заскользил он по коридору пятого этажа, склоняя ухо к
каждой замочной скважине и хохоча про себя над тем, как это славно  выглядит
со стороны.
   Наконец он услыхал за одной дверью голоса. Он остановился  и  неторопливо
высвободил газовый наркологический пистолет.
   Первые услышанные им звуки  были  совершенно  невнятны.  Низким  бухающим
голосом кто-то, похоже, о чем-то рассказывал. Изо всей речи  репортер  вроде
бы разобрал лишь несколько раз прозвучавшее слово "сторож" и не ошибся:
   - Сторож? - повторил другой голос,  звучавший  яснее.  Знакомый  голосок!
Репортер поднес к двери микрофон. Пускай себе бубнят. Специалисты при  нужде
все разберут, до запятой. - Но ты вошел туда?
   Бухающий голос, видимо, дал отрицательный ответ,  потому  что  последовал
краткий разнос:
   - Хороши мои сотрудники! Есть на кого опереться! Ну, а что еще  скажут...
- репортер не смог различить произнесенного им слова, - ..енты?
   Первый голос вновь забухал невнятно. Однако речь его не была прервана.
   - Мой голос? Что за байки! - услыхал вслед за тем репортер. - ..он врет?
   - Нет, - отвечал стоявший по ту сторону двери - размеренно и  равнодушно,
- так и было, это правда.
   - Тогда это запись! Обследуйте, кто там живет!
   - Тот, кто стоит за дверью! -  таков  был  ответ,  и  репортер  не  успел
отскочить, когда дверь распахнулась!..

***

   Рассветало, городишко додремывал, ничто не шевелилось. Свет во всех окнах
давно погас, но в занятом журналистами номере так и не загорелся..  Опасаясь
вернуться, оператор изобретал себе занятия: снял разрушающиеся соты  древних
торговых рядов, ратушу, фонтан  посреди  площади,  недавно  восстановленный,
только, по скудости муниципальных средств, каменные рыбы  и  днем  извергали
воду с чрезвычайной неохотою. Глядя на разверстые сухие их пасти, он чуть не
зазевался, но снайперский  объектив  будто  сам  поймал  внезапно  оживившую
пейзаж подробность: из ратуши выскочил г-н мэр. Без шляпы, с криво  торчащим
из кармана платком, он припустил галопцем, в руках у него трепыхались  листы
развернутой газеты - когда  только  ее  успели  доставить!..  На  ступеньках
гостиничного крыльца градоправитель едва не растоптал выходящего г-на сыщика
- и тот успел  посторониться  и  даже  отдать  поклон  исчезающей  в  дверях
дородной спине.
   По сей день драгоценная видеопленка хранит эти исторические кадры.

***

   Солнце поднялось, оно светило сбоку, и радуги резных граней нетускнеющего
старинного зеркала напоминали склонившийся на сторону  павлиний  хвост,  они
высвечивали каждый закоулок.
   Машина в нише, казалось,  загудела  чуть  погромче,  когда  Рей  вошел  в
мастерскую, Звереныш  бросился  навстречу.  Но  Биллендон  с  мрачным  видом
положил на рычаг телефонную трубку.
   - Они его прикончили, - сказал Биллендон.

***

   Будить гостя не пришлось.
   Он проснулся с мыслью:  сегодня  увидит  Ее!  Но,  открыв  глаза,  все  ж
взглянул в недоумении на своды и не  сразу  поверил  тому,  что  сон  и  явь
соединились, как ветви одного ствола. На высоких  стульях,  покрытых  грубой
резьбой, можно было сидеть, в медном тазике умыться, и  сегодня  он  вправду
увидит Ее! Он здесь, и Она тоже здесь!
   Накануне вечером, стоя на склоне кладбищенского холма и глядя на  россыпь
огней, - довольно правильных очертаний, город был похож на некий  гигантский
кристалл, сияющий в темноте долины! - странник все-таки  дождался:  знакомый
лимузин проследовал мимо него, разумеется, с Пассажиркою. Он не  мог  видеть
Ее сквозь бронированные и зашторенные окна салона, но могло ли  быть  иначе!
Она здесь, Она здесь!
   Что приснилось ему в эту ночь? Из торопливых каракулей в толстой  тетради
следует, что сон был смутен и в нем главенствовали два предмета  -  дверь  и
перчатка. Последнее слово взято в кавычки и снабжено вопросительным знаком -
"перчатка"?
   Чистенький, сияющий, с  полотенцем,  позабытым  на  плече,  прыгая  через
ступеньку, припустил он вниз по скрипучей спиральной лестнице. В, мастерской
встретили его молчанием, он не заметил мрачности лиц. Поклонился и сел возле
телефона, ожидая.
   - А вы были правы, - сказал наконец Биллендон, не сводивший с него глаз.
   - Прав? - переспросил молодой человек, приподняв брови, и  вспомнил...  -
Да это пустяки!..
   - Пустяки? - повторил Биллендон и обернулся, чтобы понять, куда его гость
так пристально вдруг уставился.
   А тот в каком-то удивлении, пожалуй, растерянности смотрел на  зеркало  в
дальнем конце помещения. Взгляд Биллендона заставил его спохватиться.
   - Не беспокойтесь, - пробубнил он, явно не задумываясь над смыслом  своих
слов, - обойдется!..
   - Вот как?! -  отвечал  Биллендон,  продолжая  буравить  его  глазами.  -
Неохота мне впутывать в дело Дамло...
   - Дамло?.. - повторил молодой  человек.  Его  ореховым  глазам  вернулась
ясность, губам усмешка. - Верили бы на слово!  Ничего  вы  не  успеете.  Она
встает рано, сейчас вам позвонят. Для  беседы,  господин  Биллендон,  у  нас
будет, наверное, случай, не надо его торопить! - Он поднялся.  -  А  что  до
этой истории, под присягой могу показать, что знаю не больше вашего:  чистая
правда!
   И  тут  телефон  захлебнулся  длинными,  какими-то  сдвоенными  звонками.
Биллендон поднял трубку. Послушал - Понял, - сказал он. - Да,  не  с  глухим
толкуете? Пускай приезжает.  А  у  меня  время  всегда  удобное,  до  самого
закрытия. Угу!..
   Когда он положил трубку, гостя уже след простыл.
   - Задачка! - сказал Биллендон в пространство Затем  обратился  к  Рею.  -
Послушай, по-моему, к тебе гости.
   - Ну ее!..  -  раздраженно  отмахнулся  Рей.  Видно,  известие  о  гибели
приятеля не  оставило  его  вполне  бесчувственным,  как  сперва  показалось
Биллендону. А впрочем, XX век -  столетие  убийств,  одиночных  и  массовых,
столетие катастроф, которых жертвы  неисчислимы,  -  вполне  мог  выработать
иммунитет против известий подобного рода. Кто-то снова погиб - ну и  что,  с
каждым может случиться! Так или иначе, Рей от услышанной новости не дрогнул.
Или же Биллендон попросту плохо его знал.
   - Что будешь делать? - спросил Биллендон.
   - Накопились заказы, - ответил Рей уже невозмутимо. - Я  поеду.  Запереть
Звереныша или выключить?
   - А что?
   - Пристрелят, - ровно ответил Рей.
   Биллендон, не включая мотора, выкатил из ниши золоченую карету  -  кошмар
Дамло.  Лишенная  дышла  и  оснащенная  мощным  двигателем,  она  составляла
загадку: какие именно правила уличного движения должны к ней  применяться  и
следует  ли  требовать  от  владельца  предъявления   водительских   прав?..
Префектура же и не подумала ответить на головоломные вопросы!
   Когда створки кованых ворот отворились на улицу, чтобы Рей смог  выехать,
сирена просигналила о появлении нового посетителя.
   Биллендон неторопливо прикрыл ворота и, заглянув  в  прихожую,  обнаружил
там г-на сыщика, уютно устроившегося в  кресле  за  газетой,  -  видны  были
только острые кончики глянцевых башмаков.

***

   Бронированный лимузин выплыл из тоннеля под гостиницей и  довольно  долго
еще простоял в окружении множества любопытных, которым,  кстати,  так  и  не
довелось увидеть более поздних моделей подобных машин, что не требовали  для
себя гаражей -  складывались  гармошкой  -  и  дорог,  так  как  были  почти
невесомы, сохранив еще лишь надобность в водителе.
   Из подъезда выскочили два типа в черном, стали  возле  машины.  Красивая,
чуть полноватая дама и девчонка в белом платьице вошли  в  лимузин,  оставив
толпу на площади возбужденно судачить.
   Можно ли без волнения просматривать эту старинную видеохронику?

***

   - По точным сведениям, - сказал Биллендону  сыщик,  -  ваш  дом  намерена
посетить высокая особа.
   - И что? - сказал Биллендон.
   Сыщик беспокойно крутнулся, зыркая по сторонам так, будто составлял в уме
подробную опись имущества.
   - Не позволите ли присутствовать? - спросил он шепотом.
   - Не позволю, - сказал Биллендон.
   - Не беспокойтесь, - продолжал шепотом умолять сыщик, -  я  не  собираюсь
болтаться на глазах ее превосходительств, я  где-нибудь  за  шторкой  или  в
шкафчике... - Биллендон не отвечал, давя сыщика взглядом, и тот занервничал.
- Господин Биллендон, мы же старые знакомые!.. Отчего бы не  договориться..,
по-дружески, по-свойски?.. Я готов компенсировать...
   - Что-что?!
   - Да нет, я так, я не это... Помните, были у вас неприятности? Вам теперь
есть что терять, и...
   - Господин ищейка, - спокойно проговорил Биллендон, - здесь вправду будут
встречать призрак, и этот призрак будет  ваш!  -  он  протянул  руку,  сыщик
выскользнул из-под нее, словно птенчик.
   - Вы не поняли, - прокричал он, -  не  поняли:  я  хотел  предупредить!..
Тс-с, господин Биллендон, присмотритесь, сегодня  держите  ухо  востро,  это
добрый совет, я, учтите, рискую!.. Пустячное содействие... Идут!
   В самом деле: взревела сирена. Два типа в черном вошли и стали  по  бокам
двери. Зашуршали шелка, явилась красивая дама, держа в обнаженной  опущенной
руке книжицу в лаковой обложке.
   - Ах, это вы, абориген! - сказала она Биллендону.
   - Здравствуйте, как вам спалось? Мне - отвратительной - Оба типа в черном
сделали стойку, уставившись куда-то вверх. Дама взглянула туда же. - Как?  -
воскликнула она. - Мой