я и словно  бы  обнюхал  г-на  Эстеффана,  так  ему  показалось...
Омерзительные были у него глаза, почти неживые: немигающие и тусклые, словно
бы припорошенные пылью.
   - Сотрудники мои не пьют, давайте ее сюда!  -  дошел  до  г-на  Эстеффана
голос первого незнакомца.
   Он живо опростал обе рюмки; раскусил горошину драже и продолжал:
   - Наше дельце не займет много  времени,  хозяин!  Маленький  вопрос  всей
честной компании... Остального г-н Эстеффан не помнит.

***

   В эти самые минуты в коридоре, ведущем к апартаменту,  занятому  приезжей
дамой и ее дочерью, раздались торопливые шаги. Некий человек, одетый  с  тем
избытком элегантности, какой можно было приобрести лишь  на  казенный  счет,
подошел  к  дежурному  телохранителю,  невзирая  на  предостерегающий   жест
последнего, отвернул лацкан, показал жетончик и приказал:
   - За мной!

***

   - Хозяин, примите мою благодарность, -  сказал  незнакомец  пришедшему  в
себя Г-ну Эстеффану. - Счастливо оставаться! Будьте веселы и здоровы!  -  Он
цапнул со стола еще рюмку, заглотил содержимое. - Тьфу, черт побери!  -  Это
были не выпитые Реем капли датского короля в  смеси  со  слабой  мадерою.  -
Привет честной компании! - С этими словами незнакомец  вышел.  -  Вольно!  -
донеслось из-за двери.
   Словно очнувшийся, постовой вновь  завопил  благим  матом.  Г-н  Эстеффан
вернулся к стойке.
   Происшедшее не произвело  на  публику  решительно  никакого  впечатления,
вроде бы осталось не замеченным, никакой речи о  нем  не  возникло!  Публика
глядела на хозяина с безмятежностью, поясневшими даже глазами. Вечер  обещал
удаться.
   Но внезапно послышался клокочущий голос г-на булочника:
   - Здесь дамы, господин Эстеффан!
   - Да, - отвечал г-н Эстеффан, - ну и что же?
   - Порядочный человек сам бы понял! - Булочник разрумянился, как лучшее из
его изделий. - Уберите эту гадость!
   Его палец указал на сдобную русалку  с  хвостом,  что  была  помещена  на
книжной обложке без особенной надобности:  из  эстетических  соображений.  С
оборотной стороны треклятый  путеводитель  выглядел  целомудреннее,  но  г-н
Эстеффан рассудил, что отступление  бесполезно,  да  и  тон  г-на  булочника
чрезвычайно ему не понравился: терять, пожалуй, нечего!.. Помимо того, он не
должен  был  поступиться  идеалами  и  жертвовать  во  имя  г-на   булочника
искусством! Сталью сверкнул его взор.  Остаться  навек  холостым  -  такова,
видать, его судьбина!
   Однако вместо пылкой отповеди из уст его, он  сам  не  знает  как,  вдруг
вырвалось: в - В огонь ее! - Г-н Эстеффан сгреб со стола злополучную книжицу
и, за неимением огня, зашвырнул ее  попросту  в  угол.  -  Да  что  это  мы,
господа, на самом-то деле?  Долой  печаль,  откроем  окна,  дверь;  воздуху,
музыки! Будем веселы и здоровы!
   Этот нежданный пассаж имел  успех  попросту  сказочный.  Г-н  Доремю,  не
задавая никаких вопросов, схватился за скрипку, загремели стулья,  затрещали
рамы, не умевшие отворяться... Одного постового  не  коснулось  веселье,  он
остался верен долгу и на призывы из окон отвечал с унылостью:
   - Я на посту. Я не имею права.
   Так вышколил его Дамло!
   В ночном небе с выстрелом вспух и лопнул огненный шар.

***

   Рыжий свет вызолотил холмы, залил до дна провалы  древних  каменоломен  с
тухлой водой на дне. Казалось, не под ногами странника, но под ярким  ветром
с неба шелестит трава. Обманутые чуждым пугающим светом, встревожились птицы
и насекомые. По земле плясали тени  холмов,  кустиков,  деревьев  и  крестов
старинного погоста...

***

   Доремю уже взмок, когда свет  грязненькой  люстры  и  запыленных  матовых
шагов стал меркнуть.
   - фейерверк! Фейерверк! - раздались восклицания. Г-н Эстеффан, гарцуя  по
залу со старшей дочерью г-на булочника, мучительно в это время размышлял: "Я
положил руку на спинку ее стула, и она не отстранилась, я нечаянно  наступил
ей в танце на ногу, она не выразила неудовольствия, теперь ее локон касается
моего лица, замечает ли это она? Будь что будет: скажу!.. Но не так сразу?..
Или..." Собственно, фейерверк должен  был  вспыхнуть  после  того,  как  она
скажет "да", но бестолковая  экономка  подала  сигнал  прежде  времени,  г-н
Эстеффан промешкал.
   Все кинулись к дверям и окнам; г-н Эстеффан придержал свою даму в надежде
все-таки осуществить задуманное, хоть и с опозданием.
   -  Я  тоже  хочу  посмотреть!  -  сказала  не  без  кокетства  мадмуазель
булочница. Г-н Эстеффан молчал.
   - Пустите, - проговорила она с капризной интонацией. Г-н Эстеффан  словно
онемел.
   - Вы делаете мне больно! - голосок ее сделался сварливым.
   Г-н Эстеффан испугался и отпустил, так ничего и не сказав. "Иди, иди, ишь
ты, крендель!" - злобно подумал он  вслед.  И  сам  подошел  к  окну,  чтобы
полюбоваться за свои деньги остатком зрелища, только близко протиснуться уже
не смог. Небесный свет позолотил ему вспотевший от волнения кончик носа.
   Когда снова  вспыхнула  люстра,  семейство  булочника  подошло  прощаться
Булочник,  сопя  и  глядя  в  сторону,  буркнул  что-то  о  расточительстве,
булочница и дочки присели, зятья одарили аптекаря  плебейски  сочувственными
рукопожатиями. Г-н Эстеффан сопроводил  их  до  двери,  вышел  следом.  Было
прохладно. За дверью кошкой визжала скрипка г-на Доремю. Г-н Эстеффан задрал
подбородок. "Звезды, звезды! - мысленно воззвал он -  Неужели..,  неужто,  -
поправился он на ходу. - Неужто и вы погибаете, как  наши  людские  надежды?
Клянусь, она почти положила голову мне на  плечо,  не  хватало  каких-нибудь
двух дюймов! Неужто навек утратил я свое счастие? Гм, а это кто идет?  Не  к
Биллендону ли? Ну-ну!.." Тем временем среди гостей прошел слух, что булочник
с аптекарем не поладили из-за приданого, и это увеличило  всеобщее  веселье.
Никто не желал уходить. Г-н  Эстеффан  вернулся  к  стойке.  Играла  музыка,
топали ноги, вздымая премудрую пыль веков, лиловели носы, ибо хозяин доливал
и доливал свои колбы подозрительным по качеству  содержимым.  Он  готов  был
поддержать любой тост,  но  сам  не  пил,  поскольку  на  нем  лежало  бремя
ответственности, а также потому, что его личные  пищеварение  и  тонус  были
выше похвал, о чем он без утайки поведал г-же булочнице в  приватной  беседе
вскорости после того, как осрамился у секретарши.
   Ах, одна лишь уязвленная  душа  страдала,  но  кто  способен  увидеть  ее
раны?..
   Так обстояли дела, когда, прервав на полутакте  пенье  скрипки,  зазвонил
телефон, призвав г-на Эстеффана к исполнению профессиональных обязанностей.
   Скажем сразу, что несколько  ранее  был  потревожен  звонком  полицейский
Дамло.

Глава 5

   Странник стоял на мощеной дорожке. Дыхание жило ему губы.
   - Этот дом, боже мой! - у него вырвался то ля всхлип, то ли  смешок,  что
верней, так как вслед за этим он громко проговорил:
   - Эй, господин Биллендон, отзовитесь! Я знаю, что вы не спите!
   - Удивительно, сколько народу не спит нынче ночью, -  ответил  Биллендон,
не понимая, как могли его разглядеть в темноте прихожей: он  вышел  запереть
дверь, чтобы отправиться на покой. - Кого там еще принесло?
   - Я ваш старый приятель, господин Биллендон, хоть вы меня и не помните!
   Свет  звезд  позволял  различать  силуэт  за  порогом,  и  голоса  этого,
Биллендон мог поклясться, никогда не слыхал.
   - А ну-ка зайдите! - Биллендон  щелкнул  выключателем.  -  Провалиться  -
турист! -  воскликнул  он,  когда  странник  перешагнул  порог.  -  Ошиблись
адресом,  приятель,  вам  надо  бы   в   ратушу!   Поздновато   для   шуток,
достопримечательностям баиньки пора. Ну, откуда вы меня знаете?
   - Доводилось встречаться.
   - Когда?
   - Гм... Довольно часто.
   - Выдумки! - отвечал Биллендон без особой  решительности  Он  заподозрил,
будто над ним потешаются, что, по его мнению, было всего вернее и  требовало
должной реакции. И в то же время, похоже, парень не врал, во всяком  случае,
думал именно то, что говорил.  Биллендону  самому  уже  казалось  -  он  его
взаправду когда-то встречал, но либо уж очень давно,  либо  это  был  кто-то
похожий, либо...  Словом,  ощущение  -  или  воспоминание  -  не  отличалось
определенностью. Мы останавливаемся на этом, так как нечто  в  том  же  роде
испытывал каждый,  кому  позднее  довелось  встретить  молодого  человека  в
городе!
   - Выдумки? - повторил  странник.  -  Не  будьте  так  уверены.  Разрешите
присесть?
   - Черт возьми! Может, вам и постель приготовить?
   - Комната для гостей у вас свободна. Пожалуй, и  заночую.  Все  равно  вы
меня не выпустите. - Если не вышвырну.
   - Ну-ну... - сказал странник, зевая. - И не подумаете. Что, разве я похож
на шпиона? Мне просто доводилось тут бывать, я на самом  деле  многое  знаю!
Знаю, например, кто нас слушает с лестницы. Добрый вечер, коллега Рей!
   - Ого! - сказал Биллендон. -  Бот  именно.  Вопросы  после.  Я  устал:  я
спешил, хоть знаю, что напрасно... Видите ли, тот человек,  который  недавно
отсюда ушел.., его хотят убить!..

***

   Телефон на квартире  Дамло  поставили  недавно,  к  нему  надо  было  еще
привыкать, и пока сержант соображал спросонок, что стряслось, пока  добрался
в темноте до аппарата, трезвон успел перебудить весь дом. Захныкали  детишки
в спальне, тихие старички - родители жены  -  забормотали  за  перегородкой,
раскудахтались в курятнике потомки тех  куриц,  которых  когда-то,  едва  не
растоптал этот  бегемот  Биллендон  своими  башмачишами.  Прежде  чем  снять
трубку, Дамло скомандовал:
   - Тихо! - Все умолкло, не считая кудахтанья. - Полиция слушает. ,  Ночные
звонки были  редкостью:  все  здешние  канальи  знали,  кто  тут  следит  за
порядком, Мог, конечно, позвонить новый постовой,  на  редкость  бестолковый
парнишка, запросить  указаний  насчет  г-на  Ауселя,  снова  появившегося  в
городе, и Дамло терпеливо эти указания давал, памятуя, как однажды, в начале
своей службы, постовой запросил санкцию расстрелять г-на Ауселя на  месте  -
хорошо, хоть догадался предварительно справиться у начальства! Мог позвонить
г-н мэр, притворяясь перед собственной супругой, будто только  что  вернулся
из служебной поездки, хотя уж Дамло-то в точности знал, откуда он явился, да
и супруга знала.
   Но голос, прозвучавший в этот раз в трубке, Дамло знаком не был.
   - Сержант Дамло?
   - Он самый.
   - Бегите в гостиницу.  Номер  триста  девятнадцать.  Запомнили?  Возможно
покушение на убийство.
   - Эй вы!.. - начал Дамло, но в трубке уже звучали короткие гудки.
   Его никогда не пытались  разыгрывать.  Собеседник  не  шутит.  Но  какова
наглость: "бегите!" Сколько раз просил мэра купить для участка  машину.  Нет
средств!.. На гостиницу средства  нашлись.  Гостиница  пустует,  туристы  не
едут, далеко им, рекламы нету. Путеводитель выпустили в долг.  Мэр  говорит:
будут новые налоговые поступления - будет  реклама.  А  на  машину,  которая
снится Дамло - юркую, новенькую, с сиреной, с мигалкой, -  опять  ничего  не
останется, топай, гордость города, гроза преступного мира, пешком!
   Так растравлял себя Дамло, влезая в форменные штаны, затягиваясь в ремни,
пряча, в карман складную резиновую дубинку, грохоча сапожищами по  лестнице,
высекая подковами искры из мостовой на  пути  к  гостинице.  Он  ворвался  в
вестибюль, глянул на часы, подумал с  удовольствием,  что  машина,  пожалуй,
только задержала бы его понапрасну: на все - от первой пуговицы до  пинка  в
гостиничную дверь. - не ушло десяти  минут.  Портье,  конечно,  дрыхнет,  но
сыщик? Почему здесь сыщик, какого ему лешего надо в гостинице посреди  ночи?
Сидит, наскрипывает карандашиком, лисья сиротка!
   Сыщик заспешил навстречу. Треугольный ротик в радостной улыбке,  нахально
протянутая рука; интересно, пожал ли ее кто-нибудь  раз  в  жизни  или  нет,
сейчас ее черта с два пожмут, Дамло скорее сдохнет, чем опакостится.
   - Мое почтение, сержант! Вы уже знаете?..
   - Не стесняйтесь, - сказал Дамло, - выкладывайте!
   - Она инкогнито, - забубнил сыщик,  указывая  на  потолок.  -  Прибыла  в
сопровождении...
   - Кража? - перебил Дамло. - Грабеж? Сыщик отшатнулся.
   - Господь с вами, сержант!.. Я же говорю: инкогнито, с высокой миссией...
   - Ах, черт! - рявкнул Дамло, досадуя на задержку и с отвращением глядя на
сыщика. - Портье! Ключ от триста девятнадцатого!
   - Господин Дамло! - очнувшийся портье всплеснул руками. - Чем обязаны?
   - Разберемся!
   "Странно,  -  думал  он,  -  портье  дрыхнет,  сыщик  мямлит  чушь,   все
спокойно..." - Нет ключа, - сказал портье. - Он выходил.., кажется, ключа не
оставлял?., а пришел?..
   "Проспал ты, - подумал Дамло. - Набрали  лежебок!  Где  он  только  таких
находит?" Весь персонал муниципальных служб набран был лично г-ном мэром  из
ведомых ему одному соображений. По мнению Дамло, вся эта шваль вообще ни для
какой работы не годилась.
   - Я спрошу у горничной, - сказал портье, беря трубку  кончиками  пальцев,
сморщенными, как у старой прачки. - Сию минуту!
   Сверху  послышался  крик,  который  в  уголовной   хронике   назвали   бы
душераздирающим.
   - Это она! - сказал, бледнея, портье. - Горничная. Припадок, наверное,  с
ней бывает!
   "Уж бывает, - подумал Дамло. - Устроили богадельню для калек и лентяев за
счет города! Плати,  Дамло,  плати  горничной,  плати  этому  портье,  плати
барышне за конторкой - ей надо  на  маникюр,  плати  клерку,  пусть  считает
доходы, которых нет, плати директору - у него жалованье-то побольше,  чем  у
тебя! Всем плати, а машину тебе не купят,  и  званье  хотя  бы  полицейского
комиссара или там медалька "За заслуги" никто не подумает хлопотать. Грейся,
славой, не спи ночами, греми сапогами по голой лестнице. Ковер был, прибрали
для экономии, где-то лежит, ждет туристов, а тем  временем  едят  его  мыши,
потому что вот тут было здоровенное сальное пятно, почистить шиш догадались.
А может, уже его и сплавили. Директор-то малый не промах, да  и  за  портье,
если по карточке, водились когда-то грешки, верно, по другой части,  но  тем
не менее. Не помешает наличие ковра  проверить...  Бабенку  эту,  горничную,
жаль: куда ее денешь? Но если наедут туристы  -  скандал..."  Он  крикнул  с
площадки вниз, в запрокинутое мучнистое лицо портье:
   - Никого не выпускать! Вызовите Эстеффан а! В коридоре свистал  сквозняк:
окна оказались распахнуты с обоих концов.
   Как запятая, виделось издали тельце горничной на ковровой дорожке.  Дамло
рванулся было к ней, однако номер 319, как он понял по табличкам,  находился
в противоположной стороне, заглянуть туда - дело минутное...

***

   Когда он, спотыкаясь, возвращался, лестничное эхо  донесло  гул  голосов.
Дамло приказал себе подтянуться и заспешил к горничной.
   Было похоже, что она  ползла,  прежде  чем  потерять  сознание.  Дамло  в
который раз удивился, как трудно поднимать даже тощих, когда они без памяти.
Возьмешься за руку - тянется тестом. Но у него  был  навык;  а  уж  погрузив
бабенку на плечо, он и вовсе не чувствовал  веса  ноши.  С  ней-то,  просто,
сейчас  на  диванчик  ее  -  и  воздуху,  воздуху,  пускай  портье   помашет
полотенцем, пускай потрудится раз в год, ключарь, поганка, моргун,  вон  что
делается в ихней паршивой гостинице! Теперь  возись  с  этим  делом,  Дамло,
выкручивайся, еще неизвестно, как выкрутишься: убийств в твоей  практике  не
наблюдалось. Нет никаких условий для работы: надо бы  все  обшарить,  посты,
чтобы муха не пролетела, а тут один как перст!..
   Из лифта вывалилась целая толпа - Эстеффан с чемоданчиком, сыщик  -  черт
его не берет, портье с целью якобы показать дорогу и - только  этих  еще  не
хватало! - репортер с оператором, почуявшие поживу.
   Увидев Дамло с его  ношей,  публика  опешила  и  попятилась,  но  тут  же
засверкали фотовспышки.
   - Сыщик, - сказал Дамло, - с какой поры вы тут торчите?
   - Могу сказать точно, - сыщик полез за книжечкой.
   - После! - остановил его Дамло. - Портье, кто жил в триста девятнадцатом?
- Он спрашивал это на ходу. Пришедшие кучкой следовали за ним.
   Портье испуганно скорчился и забормотал что-то  но  слишком  внятное,  из
чего, однако, следовало, что он не виноват. Приезжих  так  мало!.,  господин
директор.., книга.., сейф... Ключи у господина директора, он же...
   - Короче!
   - Не записали! - содрогнувшись, признался портье. - Тихий, не безобразит,
плату внес.., слава богу!
   - Вот именно! - саркастически произнес Дамло, открыв дверь номера  319  и
шагнув в сторону.
   Г-н Эстеффан взвизгнул. Носик частного  детектива  покрывался  испариной.
Портье зеленел. Оператор - здоровый мужик - мешком съехал по стене  на  пол.
Один репортер, видать, бывалый не был потрясен представившимся зрелищем.  Да
и чего тут особенного: никаких повреждений, даже крови не видать! Если бы не
телефонный звонок, предупредивший Дамло, он сам не считал бы, что имеет дело
с убийством.
   - За дело, господин Эстеффан! - приказал Дамло. - Портье, полотенца!
   Войдя в свободный номер  напротив,  он  обрушил  горничную  на  диванчик,
выхватил из рук портье мокрое  полотенце  и  принялся,  размахивать  им  над
помертвелым лицом женщины.
   Изредка  оглядываясь,  он  видел  в  раскрытую  дверь  номера  319  спину
склоненного г-на  Эстеффана  с  завязанными  на  ней  тесемками  докторского
халата.

***

   Биллендон запер дверь, положил ключ в карман.
   - Утро вечера мудренее, - сказал он. - Спать будете сами знаете где.  Рей
проводит.
   - Спасибо, вы очень добры!.. - пробубнил молодой человек, зевая.
   Дом погрузился в темноту и тишину, только Звереныш в прихожей полязгивал,
наводя последний лоск на туристическую амуницию гостя.

***

   - Господин Дамло! - послышался слабый зов г-на Эстеффана.
   Дамло, передав полотенце портье, приблизился. Эстеффан показывал пинцет с
зажатой в нем короткой иглой - аптекарь нашел ее на простыне. На тупом конце
иглы торчала щетинистая метелка.
   - Готов? - спросил Дамло.
   - Остыл уже... - прошелестел г-н Эстеффан.
   Видывал Дамло такие иголочки прежде, в криминалистическом музее. До  этой
минуты у него была еще надежда на искусство городского медика,  на  то,  что
обойдется без трупов. Мало ли народу валится  в  обморок,  и  ничего,  ходят
потом!..
   Лицо г-на Эстеффана покривилось.
   - По правилам, надо вскрывать, - сказал он, - но если  причина  ясна,  вы
вправе разрешить... Поймите, я не в состоянии!..
   Дамло только рукой махнул.
   - Другого не ожидал от вас! - Про себя подумал, что от вскрытия все равно
толку не будет. Такие иголочки  не  медом,  не  скипидаром  даже  смазывают.
Иголочку на анализ! Искать владельца духового пистолета! - Здесь ему  делать
нечего, отправляйте в морг, начальство решит... Всем соблюдать  спокойствие!
- Он обернулся. - Горничная, ваше имя, профессия, место рождениями  домашний
адрес.
   - Будто  сами  не  знаете,  господин  Дамло!..  -  с  упреком  прошептала
пришедшая в себя женщина.
   - Я знаю, - сурово отвечал Дамло, - закон не знает!

***

   Документов при убитом не нашлось. Обшарив весь номер, Дамло только извлек
из кармана пиджака, брошенного на стул возле кровати, затрепанную  книжонку,
на обложке которой с трудом разобрал заглавие "Волшебные сказки", и приобщил
ее к делу.
   Когда он принялся  за  тяжкий  труд  составления  протокола,  репортер  с
оператором его покинули и поднялись к себе в номер. Устали оба до смерти, но
требовалось безотлагательно сообщить новости редакциям. Диктуя по  телефону,
репортер одновременно просматривал на микроэкране отснятый материал.
   - Что такое? - в недоумении спросил он, прервав диктовку.
   Оператор сам не понимал: лента в кассете двигалась, по которую уже минуту
экран занимала чья-то спина, добро бы какая-нибудь  особо  выдающаяся,  нет:
спина как спина, пиджак в крупную клетку.
   - Золотой кадр!. - ехидно польстил репортер. - Это не вам! - проорал юн в
трубку. - Ничего, обождете! Чем понравилась тебе эта спинка?
   - По-моему,