- Отдайте!
   - Ваша?
   - Моя!
   "А  что?  -  продолжал  Дамло  размышлять.  -  В  Библии  почище   случаи
запротоколированы, хоть и не по форме, однако слово  божие...  Теперь  взять
этого субчика. Если он вправду помер, что официально  удостоверено,  имеется
документ,  то  он  лежит  сейчас  в  морге  с  целью  быть  похороненным  по
христианскому обряду. Так какого лешего он тогда тут  вертится?  А  если  их
все-таки двое: один тут, другой там? Сходство ничего не значит. С Эстеффаном
состояли в предварительном сговоре... Зачем? Как говорится в  газете,  "г-ну
Дамло  предстоит  раскусить  очень  крепкий   орешек".   Ничего,   следствие
установит!" - Одна  шайка,  -  вслух  сказал  он.  -  Пошли!  Задержанный  в
недоумении повиновался. Перед камерой Дамло чуть помешкал, выбирая  ключ  из
связки, отпер дверь.
   - Прошу!
   - Зачем?
   - Вы арестованы!
   - Груб и глуп, - сказал задержанный. -  Его  я  уважал,  слушался,  -  он
указал на постового, - вас не буду. Так-перетак, отдайте книгу, я уйду!
   - Веди! - приказал Дамло постовому. Запер дверь. Прислушался,  не  начнет
ли арестованный буянить, чтобы сразу пресечь. Но в  коридорчике  было  тихо.
Лишь за дверью камеры г-на Эстеффана слышалось кроткое бормотание. "Птички в
клетке!" - умиленно подумал Дамло. Звеня ключами, вернулся вместе с постовым
в свой кабинет.
   - Как ты там? - сочувственно спросил  он  постового.  -  Газетчиков  пруд
пруди понаехало? Не загрызли тебя?
   - Никак нет! - бодро доложил постовой. - Газетчиков пет и  не  будет!  Не
пропускают к нам никого!
   - По чьему указанию?
   - Чрезвычайное положение,  господин  Дамло!  Разве  не  знаете?  Было  же
сообщение!
   Дамло выгреб из корзины газету, расправил.
   - Где? Покажи! - По радио передавали...
   - Ничего себе! - сказал Дамло. - Марш  на  пост!  С  минуту  он  просидел
молча. Потом, с отвращением  покосившись  на  пиво,  налил  теплой  воды  из
графина, жадно выпил. Подошел к  оконной  решетке,  толкнул  раму,  выдохнул
казенный воздух, глотнул свежего, уличного. Короткий ливень кончился,  опять
подступала жара.
   - Жабры бы, - с тоской сказал Дамло. - Жабры бы - и в воду!
   Вернулся к столу, вырезал из газеты статью о происшествии в  гостинице  и
отдельно напечатанную заметку про загадочный гипнотический  сеанс  в  аптеке
г-на Эстеффана.
   Этого он не понял, буркнул только:
   - Опять Эстеффан! Допрыгается!.. О дальнейших приключениях репортера - на
пятом этаже - в газете ничего напечатано не было.
   Дамло сложил вырезки в папку, швырнул ее на полку для пива,  запер  сейф,
надвинул каску и направился в городской морг.

***

   - Сограждане, друзья и пациенты, судный день приближается! Имеющий уши да
слышит! - взывал из окошка г-н Эстеффан, звеня оковами. Голос его не годился
для проповеди - неприятного тембра,  что  возмещалось  пронзительностью,  но
слушатели  прибывали.  Приезд  супруги  г-на  президента  -  событие,  можно
сказать, историческое - волновал теперь разве что одного мэра, которому  это
было положено по должности. До того ли, когда  убитый  в  гостинице  человек
мало что воскрес, но еще и удрал, а по городу шмыгают таинственные личности,
которые всех гипнотизируют, подслушивают мысли,  и  вообще  черт  знает  что
делается! В слухах рождались леденящие кровь подробности, но  хватило  бы  и
основы. Почва была взрыхлена, час сеятеля настал. Семена из  окошка  кутузки
падали во взбаламученные души и расцветали в  них  диким  цветом.  Обращение
г-на аптекаря пришлось весьма кстати, отсюда и явился чудовищный  успех  его
проповеди, коему задним числом удивлялись.
   - Всю жизнь, сограждане, я лишен был Веры, - продолжал г-н Эстеффан, -  и
молился одной Науке! Никто не мог снять бельма с этих слепых глаз, - тут  он
ткнулся  очесами  в  наручники.  -  Только   насильственная   смерть   Моего
Высокочтимого Друга и воскресение его из мертвых...
   Далее аптекарь живописал, как помянутые бельма - он сравнил их со  бронею
танковою - сваливались с его глаз.
   - И я прозрел, и оглянулся  вокруг,  и  черное  стало  светло,  белое  же
темно... Задумайтесь: кто Тот, призвавший  нас  сюда,  благодеяниями  своими
осыпавший, ничего взамен не требуя? Отчего скрывается Он,  отчего  не  видим
Лика Его, не слышим Гласа? Помыслите!
   Следующие минуты были посвящены оригинальной концепции,  посвященной  так
называемому  Некто.  Из  милосердия  не  станем  ее  излагать.  Народу   все
прибывало, но напрасно г-н  Эстеффан  рыскал  огненным  взором  по  лицам  в
поисках г-на булочника или хотя бы кого-нибудь из семейства.
   Зато под окном, глядящим на другую улицу, не было никого, если не считать
оборванца, трусцой поспешающего к "Золотому фазану"...
   -  Эй!  Профессор  Аусель!  -  вдруг  раздалось  из  окна.   Г-н   Аусель
остановился, попятился...
   - Боже мой, - вымолвил он потрясенно. - Я слыхал, вы умерли!..
   - Глупости, так-перетак, - прозвучал невозмутимый  ответ  из  окна.  -  Я
арестован. Я возьму сейчас мою книгу, и мы уйдем!

***

   Секретарша г-на  мэра  сидела  у  окна  ратуши,  дивясь  пустоте  улиц  и
размышляя об отсутствующем шефе, который - да,  тут  аптекарь  был  в  своих
догадках прав! - действительно волновал ее, не то что этот рохля Эстеффан...
   Внизу по  мостовой  загремели  сапоги.  Дамло  остановился  под  окошком,
завопил:
   - Мамзель, газетчика не видели?
   От него даже издали разило потом. Секретарша, будучи сама приезжей, почти
что заграничной штучкой, вообще не терпела Дамло за бескультурье, но  сейчас
была готова со скуки даже и с ним побеседовать. Ведь в ратушу с самого  утра
не  заглянула  живая  душа.  Во  всем  городе  одна  секретарша   не   знала
ошеломляющих новостей.
   - Сегодня еще не видела, - с готовностью ответила она. - Наверное,  он  в
гостинице. Господин мэр тоже там, - добавила она, не утерпев. -  А  скажите,
Дамло...
   Но Дамло опять показал свой предельно низкий культурный уровень, а заодно
пропотевший на лопатках сюртук.  Сапожищи  загремели,  унося  его  прочь,  к
семиэтажному зданию напротив.
   Секретарша положила  зеркальце  в  сумочку  и  с  изяществом,  по-кошачьи
зевнула.
   Дамло прыжками  одолел  крыльцо,  ворвался  в  вестибюль,  проскочил,  не
здороваясь, мимо г-на мэра, который, со  шляпой  на  коленях,  в  благостной
задумчивости чего-то здесь дожидался, не смея развалиться в  креслах.  Около
лифта дежурил сыщик. Дамло ухнул в  кабину,  сыщик  засуетился,  заскулил  и
стремглав кинулся вверх по лестнице, вслед за лифтом.

***

   Газетчики в своем номере спокойно пили кофе. Не чающий видеть  начальство
в живых, оператор в конце концов рискнул сюда вернуться и  застал  репортера
сладко спящим после ночных приключений. Не удалось его поднять и ко  второму
завтраку. Лишенный указаний, оператор принялся за монтаж, и когда  в  номере
прозвучал голос вчерашнего незнакомца: "Начинайте очухиваться, просыпайтесь,
проснитесь", послышался роскошнейший зевок.
   Начальник и товарищ сидел на постели, тараща  круглые,  святые  спросонок
глаза.
   Что  было  с  ним  на  пятом  этаже,  он  не  помнил,   но   тем   больше
заинтересовался.
   - Давай пленку! - сказал репортер.
   Его внимание сразу привлекло то, что осветились  почти  одновременно  два
соседних окна. Было о чем призадуматься!..
   Но тут в номер ворвался Дамло.

***

   - Так-так, работаем? - гаркнул Дамло.
   - Вы слышите голос нашего  славного  блюстителя  порядка,  -  невозмутимо
отреагировал репортер, мгновенно переключаясь и подсовывая Дамло микрофон. -
Блюститель взволнован!.. Чем, хотелось бы знать?
   - Уберите к чертям эту штуковину! - услыхали радиослушатели: репортер, по
указанию свыше, прямиком гнал теперь передачи в эфир. Одна сенсация  сменяла
другую, было не до обработки!
   В приемниках грохнуло: Дамло каблуком превратил микрофон в  металлический
блин. Репортер и глазом не моргнул: запасных микрофонов у  него  хватало.  А
Дамло обрушил свой зад на  кровать,  едва  не  проломив  ее,  скинул  каску,
рукавом отполировал докрасна лицо. Потный ежик седеющих волос распрямился.
   - Как наше убийство, господин Дамло? - вкрадчивым тоном спросил репортер.
   - Дело кончено, - сказал Дамло.
   - Неужели?
   - Вот именно! - Дамло хохотнул.
   - Нельзя ли подробнее?
   - Можно! - он опять хохотнул. - Теперь можно!  Я  знаю,  вашего-то  брата
дубинкой не сразу зашибешь, а вот сыщик,  -  Дамло  показал  на  приоткрытую
дверь, - он нежный, как бы от моих новостей не окочурился!
   - Н-нет, н-ничего! - пробормотал  в  щелку  сыщик.  Поведение  Дамло  его
смущало, даже пугало слегка: что-то в нем  было  неестественное,  во  всяком
случае, непривычное!..
   - Сбежал покойник! - объявил Дамло. Оператор издал слабый стон.  Сыщик  в
двери завертелся волчком. Репортер подступил ближе.
   - Как вас понимать?
   - Очень просто, - сказал Дамло. - Удрал ночью из морга.
   - Выходит, он был жив?
   - Нет, - сказал Дамло, -  в  сейфе  лежит  официальное  заключение.  Чего
сомневаться, Эстеффан свое дело знает. Если,  конечно,  они  не  состояли  в
предварительном сговоре, - добавил он задумчиво.
   - Возможно, труп просто похищен? - предположил ре, портер.
   - Еще чего? Говорю же, своими ногами ушел.
   - Вы его ищете?
   - Я его задержал.
   - Ну, и?..
   - Говорю: пожалуйте в кутузку. И препроводил. Можете, - он  проговорил  с
усилием, - интервьюировать!..  Сыщик  только  запищал.  Стремительный  вихрь
новостей миновал сегодня как раз лиц, обычно наиболее осведомленных, которым
недосуг было слушать ошеломляющие откровения аптекаря.
   - С философским спокойствием относится сержант Дамло к  тем  таинственным
явлениям, с которыми ему пришлось столкнуться! - воскликнул репортер,  подав
оператору знак: собирайся. - Можно подумать, ему часто доводится иметь  дело
со всякой чертовщиной! Так ли это, господин Дамло?
   - На участке порядок! - гневно отрубил Дамло. - Что надо,  пресекается  в
должный срок! Нечего мутить воду!
   - Примите мое восхищение! - сказал репортер.  -  Вот,  господа,  человек,
который на самом деле смог бы найти доктора Даугенталя, если бы это было ему
приказано!
   - Кого? - спросил сыщик.
   - В этом краю. - сказал репортер, - не слыхали  о  том,  что  взволновало
весь континент. Доктор Даугенталь, - объяснил он, -  известный  ученый,  был
похищен или скрылся, никто не знает каким образом. Неужели до вас и  вправду
не дошло...
   - Я узкий специалист? - скромно ответил сыщик. А в черепе Дамло словно бы
взорвалась бомба. Или лопнул чирей.
   - Назначено несколько наград, - продолжал репортер.  -  Тот,  кто  найдет
его, порядком разбогатеет. Мои читатели и радиослушатели знают  уже,  что  я
направлялся сюда в надежде напасть на след доктора Даугенталя!
   - Награды не получите, - вмешался Дамло, начертив что-то в блокнотике для
протоколов. Объявление о розыске, он сам видел, было  прислано.  Выкинул  из
головы: ни к чему. Теперь это объявление так и маячило перед глазами рядом с
незаполненным, но подписанным чеком,  выпавшим  из  книжки,  где  он  служил
закладкой. Подпись четкая, почти как печатная: "Даугенталь".  -  Делиться  с
вами, господин газетчик, я не стану!
   - Что?! - репортер поперхнулся. - Вы.., его?!
   - Я. - сказал Дамло. - Его. Чего тут такого?
   - И он?..
   - Сидит у меня в кутузке. Это тот самый фрукт, если хотите знать.
   Наступила предолгая пауза.
   - Бежим! - закричал  страшным  голосом  репортер.  -  Где  ваша  кутузка?
Скорее, скорее! Студия, как была слышимость?
   - Все отлично, благодарим, действуйте! - донесся ответный писк.
   - Ах, шаромыжники! - скачал с укоризной Дамло. В коридоре третьего  этажа
он сунул в руку  постовому  листок  с  текстом  телеграммы  префекту,  велел
немедленно  отправить.  И  двинулся  снова  в  участок  -  навстречу  своему
позору...

***

   - Остановите их любыми средствами! - вскричала президентша,  продолжавшая
наблюдать за развитием событий заочно. - С ума сошли: никаких интервью!
   - Они опоздали, ваше превосходительство, - с загадочной улыбкой  произнес
начальник оккультного отдела.

***

   И верно: заключенный исчез  вместе  с  книжкой  из  настежь  распахнутого
сейфа, причем замок последнего оставался цел, даже не  тронут:  непостижимым
образом была отворена запертая дверца! В довершение всего, над столом  Дамло
на гвоздике висел толстенный железный засов от камеры беглеца, завязанный на
манер девчоночьего банта!..
   Дамло уселся на корточках над оставшимся на полу смятым комочком носового
платка и, чуть  не  рыдая,  расправлял  его,  будто  надеясь  найти  беглеца
где-нибудь в складке.

***

   Может быть, он зарыдал бы взаправду, если бы мог предвидеть, какой оборот
- еще более скверный - ожидает  его  впереди,  и  благодаря  кому!  Ибо  г-н
Эстеффан, по мнению Дамло, был всего-то штафирка с придурью.
   Между тем проповедь из темницы стала ядром темной лавины  слухов.  Оценив
ситуацию, репортер, пока Дамло был занят, протолкался к решетке, прилепил  к
ней запасной микрофон-передатчик с магнитным присоском, и проповедь пошла  в
эфир.
   Первым оценил угрозу лютеранский пастор. Он явился к Дамло и  потребовал,
чтобы страдальцу было воспрещено кощунствовать сквозь решетку. Дамло как раз
докладывал по начальству  о  диверсии  в  полицейском  участке,  он  прикрыл
трубку, рявкнул:
   - Разберемся, ваше преподобие! - и  продолжал  свое.  Пастора  унесло  за
дверь. - Чего им надо? - сказал сержант, утираясь после нагоняя. - Я его  не
выпущу - выставлю, мне он ни к чему!
   Дамло вообразил, будто  пастор  пришел  хлопотать  об  освобождении  г-на
Эстеффана!
   Малопригодное для печати внушение, сделанное им при  Снятии  Оков,  также
ушло в эфир через позабытый передатчик. Сопровождаемый друзьями и учениками,
г-н Эстеффан воротился с торжеством домой, чтобы укреплять и развивать успех
свой далее. Собрались соседи, новообращенные звонили родне,  предупреждая  о
Грозах Грядущих.
   Телефонная станция работала с предельной нагрузкой.
   Зато в апартаменте бельэтажа долго стояло молчание.
   - Итак, вы  тоже  опоздали,  -  наконец  сказала  президентша  начальнику
оккультного отдела. Тог отвечал улыбкой, в которой сквозила  некоторая  даже
снисходительность.
   -  Ни  в  коем  случае,  ваше  превосходительство!  Нам   известно,   что
наблюдаемый в данное время обедает в  харчевне  "Золотой  фазан"  вместе  со
своим приятелем - неким господином Ау селем!..
   - Мне это имя знакомо, - сказала президентша. Дальше!
   - Они намереваются затем отправиться в гости к Ауселю, что для нас крайне
важно: через посредство этого Ауселя мы наблюдаем за объектом. Лишь  бы  они
не разлучились!..
   - Почему вам не выйти прямо на Даугенталя?
   - Невозможно, ваше превосходительство!.. Не знаю, каким это  образом,  но
он от нас начисто изолирован: ни один реципиент его не воспринимает. Я очень
желал бы выяснить...
   - Что ж, - сказала президентша, - в принципе  это  правильное  решение  -
наблюдать издали, не  спугнуть.,  Утром  приедут  академики,  пускай  они  и
вступают в контакт. Но я  на  вашем  месте  непременно  бы  подстраховалась:
поручила бы кому-нибудь все-таки...
   - Понимаю, ваше превосходительство! Будет исполнено!
   - То-то!.. Упустите - ответите головой. - Она поднялась со стула.  -  Без
особенной надобности больше  меня  не  тревожьте  Ведите  подробную  запись.
Важные новости докладывайте по телефону.
   - Слушаюсь!..
   - Ты умеешь читать мои мысли? - сказала Она молодому человеку, запирая за
ушедшими дверь на ключ.
   Примерно  через  час  оккультист  позвонил,   чтобы   доложить:   доктору
Даугенталю угрожает серьезная опасность!

Глава 11

   Марианна любила прогуливаться по людным улицам,  Чтобы  их  могли  видеть
вместе. Рей этого терпеть не мог. На его счастье, улицы оказались совершенно
пусты, он уже благословлял свое везенье - и, напрасно!
   Когда со  стороны  аптеки  г-на  Эстеффана  донеслись  яростные  вопли  и
послышался треск, неумолимая Марианна, разумеется, повернула туда...

***

   Окна аптеки были закрыты ставнями. Внутри по  всем  стенам  горели  свечи
перед образками, распятиями и  даже  статуэтками  святых,  принесенных  сюда
бывшими католиками. Но рядом с иконами красовались  вырезанные  из  журналов
репродукции - святое семейство. Иона и кит, Леда и лебедь, луврская Венера и
святая индийская  корова  из  Бомбея.  Дремлющий  Будда,  Конфуций  с  усами
шнурочком, фотографии негритянских идолов и статуй с острова Пасхи  -  никто
не был обойден вниманием, никто не остался без свечки!
   Шуму  из-за  дверей  г-н  Эстеффан  сперва  даже  обрадовался:   прервать
молебствие,  чтоб  затем  приступить  к  нему  сызнова  при  участии   новых
энтузиастов. Плоховато зная роль, он  не  отказался  бы  и  от  суфлера.  На
"приидем" да "воспоем" далеко не уедешь...
   Но  когда  по  ставням  что  есть  силы  забарабанили  палками,  пришлось
сообразить, что это был энтузиазм совсем Другого свойства.
   Большинство сограждан принадлежало прежде к протестантским церквам  Общим
врагом  почитались  католики.  Бывали  стычки,   сопровождавшиеся   довольно
безобидным кровопролитием, не то что в других местах, как правильно  отмечал
в свое время г-н Доремю. Возглавлявший католическое  меньшинство  патер  был
искусный дипломат. И он  сохранил  свою  паству  почти  целиком,  когда  г-н
Эстеффан вовлек в соблазн и увел за собою почти половину города. Протестанты
пострадали сильнее. И хотя былые враги соединились  теперь  в  заговоре  под
общим знаменем, разница влияла на поведение нападавших.
   Кальвинисты ворвались в дверь первыми, крича во  всю  глотку,  размахивая
дубинами. И - о ужас! - возглавлял их не  кто  иной,  как  г-н  булочник  со
своими здоровенными зятьями. Только  теперь  г-н  Эстеффан  осознал  роковую
ошибку: мало было обратиться в веру, надо было еще сообразить,  в  какую!  А
он-то воображал, что семейство г-на булочника...
   - Что тут за цирк? - нагло спросил г-н булочник, останавливаясь в проходе
и озирая священные изображения.
   - Храм сие Бога, - слабеющим голосом пропел г-н Эстеффан из-за стойки, на
которую был нынче  водружен  лишь  графинчик  с  безобидной  водою,  -  Бога
Ведомого и Неведомого..,  на  многих  Престолах  восседающего,  много  Ликов
имеющего, а такожде Имен, сотворившего твердь земную  и  всякую  тварь..,  и
человецы!.. - этим пассажем он про себя остался весьма досолен. -  Воссядьте
с нами, братие!.. Внемлите...
   Воссесть было решительно негде - все стулья заняты. Г-н Эстеффан надеялся
кротостью остановить дубины - и обманулся.
   - Пусть сатана с тобой воссядет! - заорал булочник, устремляясь на стойку
как бык. - Пусть сатана тебе внемлет!
   - Бейте их, братик - пронзительно заверещал г-н Эстеффан, смежив очи.
   Булочник растянулся от чьей-то подножки, зятья опустили дубины  Затрещали
головы  и  стулья,  зазвенели  стекла,  чадя,  валились  свечи.   Нападавшие
выламывали ставни ч оконные рамы, чтобы зайти во фланг.
   - Позвоните кто-нибудь в полицию! - надрываясь вопил г-н Эстеффан. -  Где
этот Дамло?
   Стойка зашаталась, прижав его спиною к стене. В выбитое окно г-н Эстеффан
видел патера среди его паствы.  Ка  голики  соучаствовали,  но  не  очень-то
рвались в бой, держась в задних рядах.
   - Ваше преподобие! - задыхаясь, воззвал г-н Эстеффан.
   Патер, видимо, не слышал. Он молился...
   Г-н Эстеффан молиться не мог, да в общем-то и не умел, и напрасно пытался
сообразить, с какими словами должен отдать свою душу, когда на  той  стороне
улицы показались преспокойно идущие мимо два человека -  г-н  Аусель  и  д-р
Даугенталь!
   - Вот он! - загремел г-н Эстеффан, отпихивая стоику и высвобождая  сильно
помятую  шею.  -  Вот  он.  Мой  Высокочтимый  Друг,  мой   Учитель!   Хвала
Воскресшему!
   Драка остановилась, все замерло... Католики взяли двух прохожих в  кольцо
- не без почтительности... В толпе сам  с