ал я.
   -- Нет, не хочу. Птицам это проще дается. Неинтересно...
   Повернувшись, она коснулась моей щеки. Улыбнулась:
   -- Если тебе доведется летать с кем другим... тогда ты точно поймешь,
Ильмар, почему я собой горжусь...
   К  план„ру  уже  бежал,  подпрыгивая  и  на  ходу  застегивая  штаны,
загоравший тут мужчина.  Глаза у него были растерянные,  безумные, руки,
когда он помогал Хелен выйти, тряслись.
   -- Почему полоса оказалась занята? -- рявкнула Хелен с такой яростью,
что даже я вздрогнул.  -- Почему нет наблюдения за воздухом, не подаются
сигналы? Где старший по взлетному полю?
   -- Я старший, госпожа...
   -- Нет,  ты  не  старший.  Ты будешь драить полосу и  чистить гальюн,
когда выйдешь с гауптвахты. Две недели ареста!
   -- Есть две недели ареста...
   Судя  по  виду  этого крепкого,  накачанного мужика,  он  ожидал куда
больших неприятностей.
   Я  выскочил  следом  за  Хелен.  Та  продолжала буравить  несчастного
взглядом, потом безнадежно махнула рукой. Сказала, обращаясь уже ко мне:
   -- На всех курортах так... безнадежно...
   От  башенки тем временем бежали,  торопливо приводя в  порядок форму,
люди. А с самой башенки вдруг взвились в небо две зеленые ракеты.
   -- Спохватились...  -- Хелен покачала головой. -- Нет, ты посмотри...
может быть мне взлететь и сесть снова, по правилам?
   Она вдруг засмеялась.
   -- Пошли...  А  вам  привести план„р  в  порядок,  поставить толкачи!
Машина должна быть готова взлететь в любую минуту!
   Оставив  перепуганных работников взлетного  поля  возле  план„ра,  мы
пошли к воротам. Хелен все еще хмурилась, но глаза уже улыбались:
   -- Ильмар, нет, ты только представь... мой лучший полет, который надо
занести в учебники,  и никакого эффекта!  Совсем никакого! Хоть бы этого
идиота двинуть крылом при посадке!  Хоть бы колесо сломать!  Нет,  сели,
будто так и должно быть.
   -- Понимаю, -- сказал я.
   -- Да как ты можешь понять...
   -- Хелен, мне тоже доводилось делать вещи, которые сделать было почти
невозможно. А окружающие добродушно кивали, и никак не могли понять, что
стали свидетелями чуда. Со стороны... со стороны все казалось просто.
   -- Спасибо,  -- помолчав, ответила Хелен. -- Спасибо, Ильмар. Ну что,
попробуем поискать иголку в стогу сена?
   -- Найдем. Если она тут вообще есть.
   И  все же в  глубине души я  почувствовал короткий,  болезненный укол
совести.  Что ни  говори,  а  мы собирались поймать и  выдать Дому моего
недавнего товарища по побегу.
   Но что еще остается, а? Со стороны-то судить просто...


   Глава пятая,  в которой я не удивляюсь чудесам,  но поражаюсь простым
вещам.

   О  Миракулюсе слухи  ходят  по  всей  Державе.  Да  и  чужеземцы сюда
постоянно наведываются. Я-то, конечно, не верил всему тому, что говорили
о Стране Чудес.  В Миракулюс одна плата за вход такая,  что можно неделю
на итальянском побережье отдыхать,  вот и стараются расписать получше...
Но сейчас мы попали сюда бесплатно, туристы на план„рах не летают.
   Мелочь, а приятно.
   Мы  вышли со взлетного поля --  на воротах,  ведущих в  Страну Чудес,
даже не было охраны.  Только засов,  задвинутый изнутри. Нет, я понимаю,
Миракулюс место мирное, тихое, да и стражи тут порядком...
   -- Разболтались,  -- еще раз констатировала Хелен. Уже спокойно. Не в
новинку ей,  видно, были такие вот провинциальные гарнизоны, где солдаты
забыли службу.
   За  воротами  оказался  небольшой  парк.  Посыпанные песком  дорожки,
фонтанчики и  беседки...  Гуляли люди --  причем порода у  всех на морде
написана.  Ясное дело,  кто  же  сможет заплатить двадцать пять марок за
вход,  кроме аристократа или  богатого купца?  Купцы здесь тоже были,  и
одеты  некоторые  были  побогаче  высокородных,  только  все  равно  они
выделялись. Уверенности, что ли, в них не было...
   -- И это хваленый Миракулюс?  --  спросил я.  -- В любом городе таких
парков...
   -- Ильмар, давай найдем кафе. Хочу есть ужасно.
   -- Давай, -- охотно согласился я.
   На  нас  никто  особого  внимания  не  обращал.  Несколько любопытных
взглядов --  брошенных самыми догадливыми,  что  соотнесли севший только
что план„р и  наше появление из-за стены.  И  все.  Хелен в  своей яркой
форме  смотрелась  ничуть  не  необычнее  многочисленных дам  в  дорогих
туалетах,  даже привлекательнее.  Да  и  я  тут оказался не единственный
представитель богемы --  у  мраморной ротонды художник,  одетый в том же
стиле,  что  и  я,  рисовал  небольшое семейство.  Женщина в  облегающем
брючном  костюме  томно  облокачивалась на  руку  кавалера,  не  забывая
временами одергивать скучающего малыша.  Художник  на  миг  отвлекся  от
полотна,  где  уже  начали  возникать  контуры  людей,  бросил  на  меня
подозрительный  взгляд.   Конкурента  испугался?   Или  вспомнил  что-то
знакомое,  -- у художников на лица чутье не хуже, чем у лекаря Жана... Я
торжественно раскланялся,  получил в  ответ вежливо-холодный поклон и мы
прошли дальше.
   -- Я  здесь однажды была...  --  Хелен глянула по  сторонам.  --  Вон
туда...
   По широкой аллеи, выложенной шестигранными каменными плитами мы пошли
сквозь  редеющий  парк.  Сквозь  деревья  проглядывали какие-то  здания,
причудливой архитектуры и  совершенно немыслимые по богатству.  На миг я
даже  остановился,  когда сообразил,  что  сверкающее будто алмаз здание
целиком построено из стекла и стали!
   -- Хелен!
   -- Что? А...
   Она улыбнулась.
   -- Это Хрустальный Дворец. Только сталь и зеркальное стекло. Красиво,
да?
   -- Дюжина без одного... Хелен, я думал, это вранье!
   -- Да нет,  все верно. Только сквозь дворец прошло столько людей, что
он,  небось, трижды окупился. Миракулюс не просто место для демонстрации
силы Дома -- это еще и очень прибыльное предприятие.
   -- Сходим туда?
   -- Маркуса искать?  --  Хелен усмехнулась.  --  Ильмар,  ты сам будто
ребенок.
   -- Никогда такого не видел...
   -- Понятно. Только вначале обед.
   С  трудом оторвав взгляд от  сияющего в  солнечных лучах Хрустального
Дворца   я   кивнул.   А   Миракулюс,   будто   обиженный  моим   первым
пренебрежительным отношением, продолжил демонстрацию чудес.
   За спиной раздался странный,  неприятный шум.  Обернувшись,  я увидел
вереницу  громыхающих повозок,  маленьких,  будто  рудничные  вагонетки,
движущихся по аллее. Из передней валил вверх дым, но вроде бы никого это
не  пугало.  Раздавались временами детские  и  женские повизгивания,  но
скорее восторженные,  чем напуганные.  Во  всех вагонетках,  кроме самой
первой, чинно сидели на скамьях люди. В первой, положив руки на торчащие
вверх рычаги, гордо стоял молодой парнишка в ярко-оранжевой форме.
   А  самое  странное,  что  повозки  двигались  сами.  Никаких  лошадей
впряжено не было.
   -- Хелен...
   Летунья  оттащила  меня  к   обочине.   Повозки  --   они   оказались
соединенными  бронзовыми  петлями,   --   прогрохотали  мимо.  Парень  в
оранжевой форме покосился на  нас и  дернул какой-то  рычаг.  Из медного
котла за  его  спиной с  ревом вырвалась струя пара.  Пассажиры привычно
завизжали.
   А  я смолчал.  Я уже понял,  что передо мной паровая повозка.  Штука,
конечно, забавная, но ничего сверхъестественного.
   Неторопливо,  будто  идущий  ровным шагом  человек,  вереница повозок
проехала дальше.  За первой, с котлом, была еще одна, заполненная углем,
видно, паровик приходилось все время подтапливать. Кое-кто из пассажиров
был   припорошен  угольной  пылью,   но,   похоже,   считал  это  частью
развлечения.
   -- Игрушки, -- равнодушно сказала Хелен.
   Я кивнул. Понятно, что игрушки. И все же... восхитительные игрушки.
   -- Большая пицца --  вот что сейчас мне нужно. И стакан апельсинового
сока... -- Хелен потянула меня с аллеи. -- Вон, гляди...
   Возле круглого павильончика толпился народ,  вокруг были  расставлены
на  траве плетеные столики.  Запах горячей еды  мог послужить ориентиром
даже для слепого.
   Таких  маленьких заведений здесь,  видно,  было  порядком.  Миракулюс
оказался забит народом будто городская площадь в  день  гуляний.  И  все
непрерывно ели,  пили,  галдели,  делились впечатлениями. Судя по лицам,
никто не жалел о том, что прибыл в Страну Чудес.
   Я  купил две  пиццы,  стакан сока для  Хелен и  бокал белого вина для
себя.  Мы сели за столик в сторонке,  молча принялись за еду. Поглядывая
по  сторонам,  я  заметил,  что  в  толпе  есть  несколько  охранников в
штатском.   Выдавал  их  разве  что  взгляд  --   слишком  внимательный,
профессиональный, оценивающий. А вот в форме никого. Видно администрация
Миракулюса понимала, что вид стражника многим испортит настроение.
   -- Ну как, есть соображения? -- допивая сок спросила Хелен.
   -- Где искать Маркуса?
   -- Да. Мы сюда все же не развлекаться прибыли.
   -- Пока нет, -- я вспомнил старого лекаря. Может, был в разговоре еще
какой намек? Вроде бы нет...
   -- Давай, думай. Ты в этом деле больший специалист.
   -- Я не ищейка, Хелен.
   -- Зато  в  шкуре кролика тебе бывать довелось.  Поставь себя на  его
место.
   Я глотнул вина,  откинулся на жесткую спинку стула.  Посмотрел поверх
жующей толпы.
   -- Как сюда добираются, Хелен?
   -- С берега ходит паром.
   -- Значит,  паром...  Мальчишке, который заплатит деньги, препятствий
не будет?
   -- Конечно нет.  Если платить,  то сюда и младенца пропустят. И никто
внимания не обратит.
   -- Зря.  Я думаю,  тут все окрестные ребятишки готовы воровать с утра
до ночи, чтобы попасть на остров.
   Хелен кивнула:
   -- Может быть. Только деньги не пахнут.
   -- Миракулюс работает постоянно?
   -- Да, и днем и ночью.
   -- Значит, можно попасть сюда, и находиться сколь угодно долго?
   Летунья покачала головой.
   -- Не совсем верно.  Два дня,  минус время,  проведенное в отелях.  А
гостиницы здесь очень дороги.
   -- Тут достаточно тепло, чтобы круглый год спать под открытым небом.
   -- Стража проверяет.  Те,  кто  спит  под  открытым небом,  долго  не
продержатся.  Во входном билете пишут время, когда прибыл на остров, и в
любой миг могут потребовать предъявить.  Если на обратном пароме поймают
с просроченным билетом и без бумаги из отеля -- штраф в двойном размере.
А  гостиницы здесь любого разорят.  Иначе на острове и впрямь было бы не
протолкнуться от нищих и карманников.
   Насчет  карманников я  сомневался,  даже  самого  ловкого тут  быстро
выловят. А нищему плата совсем не по карману.
   Но как бы там ни было, картина складывалась печальная. Я сказал:
   -- Значит  Маркусу,  при  самом  благоприятном раскладе,  пришлось бы
уходить с острова каждые два дня, если он не хочет рисковать.
   -- Может быть, у него на Слове есть деньги?
   -- Сколько? Сотни марок? Да что ты, Хелен... сомневаюсь. Но проверить
несложно.
   -- Здесь три  отеля,  --  рассуждала вслух летунья.  --  Один --  для
высокородных из ветвей Дома.  Туда он вряд ли сунется,  это безумие. Два
других попроще. Что ж, проверим их.
   -- Проверим все, -- решил я.
   -- Хорошо. За работу, Ильмар?
   -- Только давай не разделяться.
   -- Согласна... -- она вдруг смущенно улыбнулась. -- Он умеет драться.
Очень  хорошо  умеет.  Я  помню.  Або  в  Доме  преподают лучшие русские
мастера. У меня таких наставников не было. А уж теперь, с моей рукой...
   -- Ничего. Я справлюсь. Он всего лишь мальчишка.
   Мы не сговариваясь встали. Кинув на стол медную монетку, я взял Хелен
под руку и мы двинулись по Стране Чудес.

   Вроде  бы  Капри  --  островок  маленький.  Но  здесь  столько  всего
настроили,  что лишь через три часа мы  обошли все гостиницы.  Кроме тех
отелей,  что  вспомнила Хелен,  здесь  нашелся еще  и  "домашний пансион
будущего века" -- вроде бы обычный доходный дом, но оборудованный такими
вещами,  что и  в дворцах не встретишь.  Если верить плакатам,  то скоро
самый последний нищий сможет жить в  таком чудесном жилище...  а пока он
стоил дороже роскошного номера в обычном отеле.
   Но Маркуса,  конечно же,  нигде не оказалось.  Мы с Хелен старательно
изображали    взабаломошную    пару     --     высокородную    даму    с
любовником-художником,  ищущую сбежавшего после ссоры сыночка.  Конечно,
для Маркуса было бы глупым появится здесь не изменяя внешность, да и нам
не  стоило  описывать  известного ныне  всей  Державе  младшего  принца.
Поэтому  летунья  обрисовывала  мальчика  скупо   --   только   возраст,
телосложение,  а на прямой вопрос о цвете волос буркнула "рыжие".  Хелен
сочувствовали,  уверяли,  что никакой беды с мальчиком в Стране Чудес не
случится...  но никого,  никакого подростка,  ни рыжего,  ни черного, ни
светловолосого, что поселился бы в гостинице один, не нашлось.
   Почему-то я именно этого и ожидал...
   В последнем отеле мы сняли скромный номер --  расплачивалась Хелен, а
я  уже  был почти не  при деньгах.  Номер оказался немногим уютнее того,
который так раскритиковала летунья в Лионе,  разве что с газовой лампой,
но иронизировать я не стал.
   -- Тупик,  --  сказала Хелен,  когда мы снова вышли на цветущие аллеи
Миракулюса.  -- Лекарь на старости лет съехал с ума. Маркуса здесь нет и
быть не может.
   -- Ему действительно некуда податься, Хелен. Его портрет видел каждый
в Державе.  И это по-настоящему точный портрет, не то что мой. Маркус не
может бродяжничать по дорогам, не может побираться в городах...
   -- А здесь он что может,  Ильмар?  Опомнись, тут постоянно бывают те,
кто вхож ко двору! Те, кто его знает лично!
   Я  понимал  Хелен.  В  порыве  энтузиазма,  обрадованная  мелькнувшим
следом,  она поставила все на Миракулюс. И что ей теперь делать, если мы
не  найдем Марка?  Вскоре так  или  иначе станет ясно,  что именно Хелен
вывезла меня из  Лиона.  Никто не  поверит в  совпадение,  самый ярый ее
доброжелатель признает, что это был хитрый сговор...
   -- Мы найдем его.
   -- Может быть,  мальчишка давно мертв,  -- раздраженно бросила Хелен.
-- Увидел кто, что Словом владеет, и запытал. Или встретился ему маньяк,
снасильничал, да и зарыл при дороге.
   -- Сама же говоришь, он знает або...
   -- Одно дело знать, другое -- применить.
   -- Хелен,  вначале мы обшарим Страну Чудес.  Подчистую.  Потом решим,
кто виноват, и что делать.
   Летунья искоса глянула на меня. Примиряюще улыбнулась.
   -- Ладно. Я и впрямь к тебе несправедлива. Сама захотела рискнуть.
   -- Пойдем в Хрустальный Дворец?
   -- Думаешь, Маркус может быть там?
   -- Нет, не думаю. Мне самому туда хочется.
   Напряжение ушло. Мы расхохотались.
   -- Ну не помирать же дураком,  а?  -- попросил я. -- Хоть увижу, чего
умные люди напридумывали!
   И мы двинулись к Хрустальному Дворцу.
   Миракулюс  и   впрямь   чудесами  был   наполнен  сверху  донизу.   К
самодвижущимся паровикам я  привык быстро,  да и  проку в них особого не
видел --  медленные,  неповоротливые,  угля на них не напастись. Стоящие
повсюду карусели и  то были штукой куда более затейливой и  симпатичной.
На них с одинаковым удовольствием катались и взрослые,  и дети.  Повсюду
были  раскиданы небольшие павильончики самой разной архитектуры.  Каждый
приличный город  в  Державе считал делом  чести выстроить свой  уголок в
Миракулюсе и представить там все,  чем гордился.  Мы миновали берлинский
павильон,  похожий на маленькую копию Хрустального Дворца, только основа
была не стальная,  а чугунная,  и стекла не зеркальные,  а цветные. Зато
внутри в  основном выставлялись всякие металлические вещи,  до которых у
германцев  особое  искусство.  Ножи,  мечи,  пулевики,  замки,  доспехи,
маленькая,  но  настоящая паровая машина,  неторопливо крутящая огромный
вал...  все желающие могли схватиться за  него и  попробовать перебороть
механическую  силу.   От  желающих  отбоя  не  было,  на  валу  висли  и
поодиночке, и целыми семьями, и дружными компаниями -- чтобы с воплями и
визгом упасть на заботливо подстеленные маты. Из выведенной наружу трубы
насмешливо валил дым.
   Я бы туда заглянул. Конечно, не силой с машиной меряться, не такой уж
я тупой,  и не затем,  чтобы открывать на спор неприступные замки -- это
все равно, что во весь голос закричать "Я -- вор!" А вот просто пощупать
машинерию,  поглядеть,  с чем придется столкнуться в чужих домах...  вот
это стоит времени.
   -- Воруют здесь часто,  -- неожиданно сказала Хелен, бросив взгляд на
павильон.
   -- Да? Кто же?
   -- А  вот аристократы и  воруют.  У  кого Слово есть,  и на том Слове
место остается...  Коснулся вещицы подороже,  убрал в  Холод,  и  уходи.
Какой служитель рискнет графа или  барона в  краже обвинить?  Тем  более
когда уже ничего не докажешь.
   Я кивнул. Понятное дело...
   Дальше павильоны попадались маленькие,  неинтересные,  и  я  особо не
переживал,  что мы  идем мимо.  Где-то были еще и  заграничные диковины,
свои богатства демонстрировал и Китай,  и Руссия, и Османская империя, и
Колонии.  Даже полудикие африканцы, у которых с Державой никогда хороших
отношений не было,  здесь построили пышные дворцы -- и Верхний Египет, и
Нумидия,  и  Нгонго...  Разве что ацтеки в  Миракулюсе были лишь в  виде
чучел,   в   Музее  Этнографии,   но  какой  сумасшедший  позволит  этим
кровожадным чудовищам ходить среди людей?  А так --  все страны, которые
хоть что-то  значат,  в  Стране Чудес отметились.  Но  их павильоны были
где-то на другом конце островка...
   Вокруг  Хрустального Дворца  тоже  кое-что  интересное попадалось.  Я
заметил, что Хелен бросает взгляды на Галерею Искусств, и на Подиум Мод,
и решил,  что если она попросит,  мы туда двинемся.  Но,  видно, летунья
решила держаться до  конца  и  продемонстрировать мне  свою  стойкость к
соблазнам.  Влившись в оживленную толпу, мы пошли к огромной арке ворот,
ведущих в  Хрустальный Дворец.  Я  непроизвольно прижал  карманы руками.
Если тут высокородные воруют, то что же мне, простому человеку, делать?
   Вблизи  Дворец был  еще  более  впечатляющим.  Сталь  и  стекло,  все
сверкает,  все видно насквозь. И лишь в двух шагах от арки я пригляделся
к конструкции лучше.
   -- Хелен,  да это чугун!  -- громко сказал я. На меня даже недовольно
заозирались. -- Точно!
   Конструкции Дворца  и  впрямь  были  из  чугуна,  искусно обложенного
тонкой сверкающей сталью. Лишь кое-где проглядывали стыки.
   -- Ну  и  что?  --  спокойно отозвалась летунья.  --  Я  знаю.  А  ты
представь,  сколько бы стоило выстроить стальной дворец. И без того цена
вышла...
   Маленький ребенок,  семенящий рядом с мамашей,  разинув рот уставился
на меня. Плачущим голосом воскликнул:
   -- Мама, это не настоящее?
   Женщина удостоила меня негодующим взглядом и сказала:
   -- Настоящее, настоящее... Видишь, как блестит?
   Я  прикусил язык.  Хрустальный Дворец в  любом  случае был  чудом  из
чудес, и не стоило портить окружающим отдых.
   Внутри царил механический шум.  И  неудивительно --  все этажи дворца
были соединены лифтами,  по  лестницам почти никто и  не  ходил.  Залы с
прозрачными стенами наполняли экспонаты,  каждый из которых был одним из
державных достижений.  Вначале --  как-то  так само собой вышло,  --  мы
поднялись в  зал  воздухоплавания.  С  потолка на  прочных нитях свисали
макеты -- достаточно высоко, чтобы их не хватали руками. Там были и наши
план„ры, и руссийские, и китайские. А посреди зала стояли три настоящих,
вполне пригодных для полета план„ра.  Один совсем древний, видно копия с
китайского, который украли когда-то. Другой -- точь-в-точь старый план„р
Хелен,  даже  с  толкачами под  брюхом.  А  третий  выглядел  совершенно
диковинно -- у него было два крыла, одно над другим, между ними толкачи,
снизу --  похожий на  лодку корпус с  тремя поплавками.  На них план„р и
стоял, никаких колес не было.
   -- "Король морей", -- сказала летунья. -- Их почти не строят.
   -- Почему?
   -- Дорог оказался, и в управлении очень сложен. Зато способен на воду
опускаться.  Мощные толкачи впервые на нем опробовали...  Только они, да
вооружение,  что для "Короля морей" разрабатыва