ерно так же, как вчера. Три
стула для Бадена, Транна и Орриса стояли ближе  к  выходу.  Прибыли  еще
несколько магов, преимущественно из патрульных  отрядов.  Была  здесь  и
Урсель  -  загорелая,  с  выцветшими  на  солнце  короткими  каштановыми
волосами. Но  занято  было  менее  половины  стульев;  присутствовали  в
основном Магистры. Окинув взглядом комнату, Баден  с  тревогой  осознал,
что Сонель отсутствует.
   - О боги! - прошептал Оррис.
   И Баден немедленно обратил внимание на Созывающий  Камень,  хотя  уже
заранее знал, что там  увидит.  Желтый  свет.  Такой  слабый,  что  если
специально не смотреть, то  и  не  заметишь.  Ничего  не  подозревающему
наблюдателю это показалось бы лишь обманом зрения, созданным  солнечными
лучами и прозрачными окнами Зала. Но Баден уже видел это вчера  и  знал:
ни о какой иллюзии не может быть и речи.
   - Он не сможет долго скрывать это, - тихо сказал Баден и увидел,  как
Оррис осторожно кивнул. - У него уже почти получилось.
   - Встаньте рядом со стульями! - приказал Ньялль, и они умолкли.
   Обвиняемые  подчинились  приказу,  и,  как  и  вчера,  Ньялль  кивнул
Одинану, давая знак, что все готово к приходу Сартола. Одинан  с  трудом
поднялся и важно пригладил редкие седые волосы. Остальные  члены  Ордена
тоже встали, и дряхлый Магистр  ударил  посохом  об  пол,  так  что  эхо
разнеслось под сводами, а все разговоры прекратились.
   Прошло мгновение. Потом другое.  Все  замерли,  и  наконец  открылась
дверь и вошел Сартол.
   Еще одна длинная ночь. Слишком длинная,  подумал  Сартол,  расхаживая
перед камином с чашкой  чая  в  руках.  Он  был  измучен  до  предела  и
непрестанно думал о том, что же случится в этот день. Дважды он  отдавал
служителям чашку, жалуясь, что  чай  недостаточно  крепок,  и  хотя  они
настаивали эту порцию добрых полчаса, она не  облегчила  его  усталости.
Магистр хотел было еще  раз  позвонить  в  хрустальный  колокольчик,  но
передумал. Возможности трав были не беспредельны, и ему нужен сон, а  не
крепкий чай. Кроме того, он не  хотел  выдавать  своего  состояния  даже
невозмутимым служителям.
   Он хотел часть этой ночи отдать сну, но ведь  и  вчера,  и  позавчера
было то же самое. Каждый раз он прилагал такие усилия, чтобы связаться с
Созывающим Камнем, что терял чувство времени. Первые две ночи это его не
беспокоило.., во всяком случае не очень сильно.  Но  сейчас  он  испытал
настоящее отчаяние, заметив первые солнечные лучи.  Не  желая  прерывать
работу, ругая себя за невнимание, он торопливо вернулся в  свою  комнату
как раз за минуту до того, как пришли служители и стали готовить  Зал  к
предстоящему суду.
   Чуть позже служанка Джессамин - кажется, ее звали Бейса - постучала и
вошла, подняв бровь от неподобающего изумления: Сартол был уже на  ногах
и полностью одет.
   - Принести завтрак, Магистр Сартол? - спросила она.
   -  Только  чай.  -  Он  не  смог  преодолеть  сквозящего   в   голосе
раздражения.
   Она кивнула  и  удалилась,  оставив  Сартола  проклинать  собственную
глупость и быстротечность ночи. Было слишком рано собирать Орден на  суд
над Баденом. Сначала надо было увидеться с Ньяллем. И потом, спать  было
уже поздно. И Магистр попытался успокоиться, думая, как  хорошо  у  него
получилось с Камнем. К несчастью, весь этот час  тревожные  предчувствия
так и не оставили его ни на миг.
   И снова, как это было уже несколько раз за прошедшую  неделю,  Сартол
заставил себя перестать расхаживать и рухнул в  кресло,  забрызгав  плащ
чаем.  Дурная  привычка  -   ходить   туда-сюда,   слишком   уж   выдает
беспокойство. Надо же - так волноваться перед самым триумфом!
   Это Баден во  всем  виноват.  Даже  под  стражей,  лишенный  церилла,
публично  обвиненный  в  предательстве,  Магистр  не  давал  ему  покоя.
Проклятье, если бы он вчера не  выглядел  настолько  уверенным  в  себе!
Оррис был дерзок, но бледен и испытывал  унижение  -  да  и  должен  был
испытывать. Настроение Транна, как всегда, невозможно  было  определить.
Но Баден... Да, он выглядел  усталым,  но  не  более,  чем  сам  Сартол.
Магистр, похоже, его не боялся, но другого и ожидать было нельзя. Баден,
как и любой, кто облечен властью, отлично умел скрывать  эмоции.  Другое
беспокоило Сартола: по лицу Бадена можно было определить его чувства, но
вовсе не те, что  он  предполагал.  Требуя  немедленного  суда,  Магистр
улыбался.  И  всего  на  мгновение,  достаточное,  однако,  чтобы  Баден
заметил: Сартол утратил контроль над собой. А что еще он мог сделать? Он
всего-навсего человек. А тот.., улыбался. Его обвиняли в предательстве и
убийстве,  у  него  не  было  убедительных   доказательств   собственной
невиновности  (конечно  же,  он  знал,  что  Сартол   уничтожил   улики,
оставшиеся от людей Калбира), и все-таки он был спокоен. Это уж слишком.
   Несколько позже, думая об этом у себя в комнате, Сартол уверял  себя,
что улыбка Бадена была  элементарной  бравадой.  Но  это  выглядело  так
убедительно, что Сартол начал подумывать, а нет ли в самом деле у Бадена
каких-то улик. С чего бы еще ему требовать немедленного  суда?  Оррис  и
Транн,  как  младшие  члены  Ордена,  лишь   выиграли   бы,   дождавшись
возвращения всех магов, и все же они этого не  захотели.  Он  с  досадой
подумал о том, что они, возможно, заметили желтое  мерцание  Созывающего
Камня и поняли, в чем дело. Но с этим на  данный  момент  ничего  нельзя
было поделать, а через несколько  дней  ситуация  должна  была  коренным
образом измениться. И все же уверенность обвиняемых не давала ему покоя.
Они, очевидно, надеялись, что смогут убедить Орден в своей невиновности.
А если не так, то в чем дело? Надо было выяснить, что они задумали.
   Вот тут и явился Ньялль. Должность временно исполняющего  обязанности
главы Ордена давала много преимуществ, не последним из которых был почти
неограниченный доступ к Камню. Но она же и привязала его к Великому Залу
и вынуждала к определенным формам поведения. Он не мог присматривать  за
Баденом и компанией лично, не привлекая к себе нежелательного  внимания,
а позволить себе минутной неосторожностью погубить многолетний труд было
нельзя. И он обратился к седому Магистру.
   Он буквально взрастил в Ньялле дружбу и доверие и потратил на это  не
один год. К тому моменту когда эта история  началась,  прошло  несколько
лет с тех пор, как Орден унизил его осуждением, а Феаргус еще  был  жив.
Тогда основной замысел уже сложился, и Сартол любовно питал его, еще  не
зная о Калбире и чужеземцах, но уже понимая, что надо наладить отношения
с другими Магистрами: как бы  дальше  ни  сложились  обстоятельства,  их
поддержка будет необходима, чтобы контролировать Орден.
   К тому времени жена Ньялля уже  умерла,  и  он  погрузился  в  полное
безразличие. Когда-то  это  был  потенциальный  соперник,  теперь  же  -
человек,  лишенный  амбиций,  не  желающий  или  неспособный   принимать
активное участие в жизни Ордена. И Сартол понял, что  может  поладить  с
Ньяллем, как уже поладил с Одинаном, Баденом и  некоторыми  другими.  Но
поддержка старика не казалась чем-то важным для его успеха. Тогда Ньялль
не представлял ни малейшей угрозы.
   Но потом Ньялль удивил его - и всех удивил, когда произнес  страстную
речь в последний день летнего Собрания, на протяжении которого  просидел
не говоря ни слова. Сартол  не  помнил,  что  именно  вывело  Ньялля  из
скорбного оцепенения, хоть и знал, что речь шла всего  лишь  о  какой-то
ритуальной тонкости. Он помнил, однако, что Ньялль говорил  сразу  после
него и отстаивал диаметрально противоположную точку зрения. Потом, когда
маги выстраивались для  участия  в  Шествии  Света,  Магистр  подошел  к
Сартолу:
   - Сартол, я бы хотел извиниться за тон, в  котором  высказал  сегодня
свои замечания. Я не хотел проявить неуважения, не хотел обидеть тебя.
   Сартол улыбнулся и положил руку на плечо старика:
   - Ничего, Ньялль. Честно, я был только рад видеть, что  ты..,  такой,
каким я тебя когда-то знал. Мне очень этого не хватало.
   Ньялль отвернулся почти смущенно, и на губах  его  промелькнула  тень
улыбки. В глазах его читалась боль, и на мгновение  Сартолу  показалось,
что Магистр готов заплакать.
   - Мне тоже этого не хватало.
   - Надеюсь, ты станешь прежним.
   - Хотелось бы. Спасибо, Сартол.
   В словах Ньялля было столько тепла и благодарности, что Сартол понял:
он приобрел в  высшей  степени  ценного  союзника.  Это  был  не  просто
Магистр, который однажды за него проголосует,  но  тот,  которому  можно
было доверить поручения особой важности.
   Такие как это. На следующих собраниях Сартол подпитывал дружбу Ньялля
комплиментами и доверительными признаниями. Он также заметил в  Магистре
жажду возвращения в элиту Ордена, облеченную властью. Многим магам было,
в сущности, не до влияния, но Ньялля  им  когда-то  пользовался.  Сартол
видел,  с  каким  выражением   его   собеседник   говорит   о   наиболее
могущественных магах, с каким чувством  голосует  за  нового  Премудрого
после смерти Феаргуса, с каким пылом включается в споры на Собраниях. Он
сомневался, что другие это тоже заметили, и понимал, что даже сам Ньялль
не вполне осознает, что с ним происходит. Но он-то  видел  и  знал,  как
можно использовать Ньялля в своих  целях.  В  общем,  они  были  похожи.
Разница состояла лишь в том, что, однажды обретя власть,  Сартол  ни  за
что бы не выпустил ее из своих рук.
   Так что его вовсе не удивило, с  какой  легкостью  Ньялль  согласился
шпионить: не только потому, что его уже не один год  обрабатывали,  -  у
старика появился  шанс  стать  лидером  и  вернуть  себе  былое  высокое
положение.
   Сартол, однако, не  учел  какой-то  чрезмерной  порядочности  Ньялля.
Магистру очень не хотелось следить за Баденом, и он побледнел, когда ему
предложили по собственному  усмотрению  обойтись  с  союзниками  Бадена.
Когда разговор окончился, Сартол испугался, что Ньялль  передоверит  это
одному из великанов-служителей. Нельзя было, чтобы щепетильность старика
поставила исполнение замысла под угрозу. К счастью, неожиданное прибытие
Транна позволило испытать  решительность  Ньялля.  Сартол  не  собирался
позволить темноволосому магу свободно бродить по улицам столицы. Он  был
не дурак. Но ему надо было узнать, что станет делать Ньялль,  и  реакция
Магистра была просто идеальной.  Понадобилась  вся  сила  воли  Сартола,
чтобы сохранить мрачное выражение лица, когда Ньялль объявил, что Транна
надо арестовать. Сартолу хотелось смеяться.
   Напомнив себе испытанное в тот момент удовольствие, Сартол  попытался
расслабиться. Что бы там ни выдумал  Баден,  Ньялль  узнает  об  этом  и
немедленно ему сообщит. Сюрпризов на этот день не намечалось, по крайней
мере для Сартола. Другие, конечно, будут потрясены, если поднапрягутся и
внимательно рассмотрят  Созывающий  Камень.  Именно  поэтому  не  стоило
переживать: даже если, вопреки ожиданиям, маги  окажутся  наблюдательны,
он сможет их подчинить.
   Он так давно к этому готовился.  Иногда  он  даже  не  мог  поверить,
возможно ли это. Он знал, что до сих пор ни один маг  не  был  связан  с
двумя церилла-ми. Но союз с Калбиром заставил его попробовать. Надо было
как-то общаться с чужеземцем, и Сартол  перелил  свою  силу  в  один  из
запасных цериллов, привезенных с Цериллона, - так, как когда-то  перелил
ее в лесное озеро. И скоро этот второй засиял так же ярко,  как  первый.
Но на этом он не остановился. Используя свою огромную силу,  он  изменил
второй Камень так, как Амарид когда-то  изменил  Созывающий  Камень,  то
есть так, что тот мог принимать сигналы.
   Теперь он знал, что Созывающий Камень  будет  принадлежать  ему.  Да,
Камень был огромен, но и сила его - тоже. Вопрос времени и  доступа,  не
более, а их он в конце концов получил. Прошлой ночью сила  проходила  по
его телу подобно океанскому приливу; Камень превратился в огромную линзу
для силы, которую Сартол получал от Хувана. Сделав это,  Сартол  испытал
такую радость, какой не знал прежде. Он был силен. Бесконечно  силен.  И
он станет еще сильнее и однажды обратится в самого могущественного  мага
за все времена.
   Он уже жаждал использовать эту силу, показать другим, каких высот  он
достиг. Они предпочли ему Джессамин и обвинили его  в  нарушении  Закона
Ама-рида. Но  скоро,  очень  скоро  они  поймут,  что  он  превзошел  их
обожаемого Амарида, превзошел ненавистного им Терона,  стал  сильнее  их
всех, вместе взятых. Они не смогут остановить его, и  он  будет  править
Тобин-Сером. Даже Калбир, его люди и эти их странные смертоносные  птицы
падут перед ним. Это будет скоро, так скоро.
   Сартол покачал головой, борясь с искушением  встать  и  снова  начать
расхаживать туда-сюда. Он просто не мог  понять  своего  волнения.  План
готов, Ньялль покорен, Созывающий Камень скоро ему подчинится  -  почему
же так трудно успокоиться?
   Он соскочил с кресла и нетерпеливо приблизился к дубовому столу.
   - Это от ожидания, - сказал он вслух, чтобы успокоить нервы.
   Хуван, устроившийся на камине, открыл глаза, повернулся и безразлично
посмотрел на него.
   Сартол снова принялся ходить. "Это от ожидания,  -  повторил  он  про
себя. - Суд начнется, и мне полегчает". Он глубоко вздохнул. Где же этот
Ньялль?
   Всего через несколько минут в дверь тихо постучали; ему уже казалось,
что прошла вечность.
   - Входите! - позвал он более нетерпеливо, чем хотелось  бы.  -  Входи
же, Ньялль, - сказал он не сколько мягче и улыбнулся. - Есть новости?
   Магистр был  бледен.  Очевидно,  он  что-то  узнал.  Сартол  старался
успокоить пульс.
   Ньялль опустился в  одно  из  кресел.  Он  с  минуту  посидел  молча,
собираясь с мыслями, потом поднял глаза:
   - Ты был прав: в заговоре участвуют не только эти трое. Вчера  поздно
вечером Сонель ненадолго зашла к ним, а потом направилась в лес. Я пошел
за ней, и она привела меня к поляне, где встретилась с двумя магами, а я
спрятался за деревьями и подслушал разговор. Они  говорили  о  том,  как
помешать тебе стать Премудрым, и даже поклялись в  случае  необходимости
обратить против нас народ Тобин-Сера.
   Сартол сел, и глаза его расширились от непритворного  изумления.  Это
было  даже  больше,  чем  он  смел  надеяться.  Какие  бы  там  ни  были
доказательства у Бадена, у него, Сартола, появился еще  один  свидетель,
Магистр, который  подтвердит  наличие  заговора  против  Ордена.  Только
нечеловеческим усилием воли он смог подавить приступ смеха.
   - Говоришь, это была Сонель?  -  Он  пытался  придать  своему  голосу
мрачное звучание.
   - Да, Сонель. - В голосе Ньялля слышались боль и отчаяние.  -  И  еще
двое.
   - Их ты тоже узнал?
   Ньялль только головой покачал, избегая смотреть в глаза  собеседнику.
Он явно чего-то недоговаривал. Старик побледнел и тер дрожащие руки одну
о другую.
   - Я подвел тебя, Сартол, я сделал нечто ужасное.
   Это было уже неважно!
   - Расскажи мне, - мягко попросил Сартол, прикрывая руку Ньялля своей.
- Все хорошо, я уверен. Просто расскажи.
   Ньялль восстановил дыхание.
   - Я слушал, и гнев переполнял меня, пока  я  не  решил,  что  пора..,
что-то делать. - Ньялль замялся,  прикрыл  глаза  и  снова  вздохнул.  -
Другие двое убежали. Я крикнул им вслед, но они не остановились. Я снова
крикнул - так рассердился... Даже не успев  понять,  что  происходит,  я
метнул в  них  волшебным  огнем.  Все  произошло  так  быстро:  сработал
инстинкт. - Он сглотнул. - Они мертвы, Сартол. Я убил их обоих.  Мне  не
хотелось, но так уж вышло. Я настолько расстроился, что упустил  Сонель.
Я погнался за ней, но потерял ее в лесу. - Он остановился и посмотрел  в
глаза Магистра:
   - Я подвел тебя. Мне.., мне очень жаль.
   - Подвел меня? - хотел  сказать  Сартол,  снова  борясь  с  приступом
смеха. Подвел? Да ты сделал больше, чем я мог себе представить. Ты лишил
Бадена двоих союзников. Ты дал мне дополнительные улики и имя еще одного
участника. Короче, ты предал Орден в мои руки, Ньялль. Вместо этого  он,
однако, лишь  позвонил  в  хрустальный  колокольчик.  Тут  же  в  дверях
появилась Бейса.
   - Принеси Магистру Ньяллю воды, пожалуйста.
   Девушка кивнула и удалилась, а Сартол подвинул свое  кресло  ближе  к
креслу Ньялля и положил тому руку на плечо.
   - Я знаю, что ты винишь себя в происшедшем; сам бы я чувствовал  себя
точно так же. Но эти маги предали Орден; мы  знаем,  что  они  приложили
руку к погромам в Тайме и Каэре,  и  не  только  там.  Никто  не  станет
упрекать тебя. Это не в твоей натуре - знаю, тебе  будет  больно,  но  я
благодарен за жертву, которую ты принес, чтобы защитить Тобин-Сер, и это
я должен извиняться за то, что поставил тебя в такое положение.
   Стук в дверь  заставил  его  умолкнуть.  Появилась  Бейса  с  высоким
стаканом, наполненным холодной прозрачной водой.
   -  Спасибо,  Бейса,  -  сказал  Сартол.  Она  поклонилась   и   молча
выскользнула из комнаты.
   Ньялль потягивал воду,  и  оба  они  некоторое  время  сидели  молча.
Наконец старик встал и поставил полупустой стакан на стол.
   - Мне пора идти, - резко сказал он. - Скоро суд, а я и  так  отнял  у
тебя столько времени.
   Сартол тоже встал.
   - Ничего. Но нам пора за работу. Справишься?
   Маг кивнул, безуспешно пытаясь улыбнуться.
   Сартол проводил его к выходу, на  пороге  остановился  и  сжал  плечо
Ньялля.
   - Скоро увидимся в Палате Собраний, друг.  Спасибо  за  все,  что  ты
сделал. Весь народ обязан тебе.
   Ньялль посмотрел на него с каким-то непонятным выражением на лице,  а
потом, не говоря ни слова, повернулся и вышел.
   Сартол  закрыл  дверь  в  свою  комнату  и  наконец-то  смог   широко
улыбнуться.  Ньялль  оказался  куда  полезнее,  чем  можно   было   себе
представить. Возможно, он сдержит  обещание  и  сделает  Магистра  своим
помощником, по крайней мере  пока  не  завершит  работу  над  Созывающим
Камнем. Отчего бы не порадовать старика?
   Но сначала надо избавиться от Бадена. Он  оглянулся  на  сову,  сонно
нахохлившуюся на каминной полке.
   - Да, - сказал он птице, - пора звонить в колокола.
   Он снова взял хрустальный  колокольчик  и  негромко  позвонил.  Через
несколько секунд появилась Бейса.
   - Пора начинать судебный процесс, - сказал он. - Вели звонарю собрать
магов.
   Она ушла, и вскоре послышался гулкий колокольный звон. Он  знал,  что
для  сбора  магов  понадобится  некоторое  время,  и  присел  у  камина.
Расхаживать больше не хотелось, его охватила дрожь нетерпения.  Вот  она
наконец - кульминация его плана!
   Скоро из Палаты Собраний донеслись голоса. Он встал, застегнул плащ и
пригладил темные волосы. Шум нарастал, но тон его несколько переменился,
когда вошли Ньялль и обвиняемые. Все, теперь уже скоро. Он закрыл глаза,
вздохнул. Слова будущей речи  снова  и  снова  повторялись  в  сознании,
словно молитва. Все было очень убедительно: он сам почти что поверил.
   Одинан стукнул посохом, и маги притихли. Но Сартол  не  двигался.  Он
закрыл глаза и прислушивался к биению сердца.  Чуть  потяни  время  -  и
насколько возрастает эффект! Наконец он медленно открыл глаза и подозвал
Хувана, потом шагнул к двери, распахнул ее и вошел в зал.
   Тотчас же каждая пара глаз устремилась к нему. Пусть смотрят на  нас,
сказал он сове, пусть видят тех, кто возьмет власть над Орденом  в  свои
руки еще до захода солнца.
   Когда Сартол вошел, Ньялль  направился  к  своему  месту  за  столом.
Одинан еще не сел;  тяжело  опираясь  на  посох,  он  объявил  о  начале
судебного заседания высоким дрожащим голосом.
   -  Вчера  мы  слышали   обвинения   в   предательстве   и   убийстве,
предъявленные  Бадену,  Транну  и  Оррису.  Сегодня,  в  соответствии  с
Четвертым Законом Амарида, Орден проверит законность этих  обвинений.  В
соответствии  с  порядком  судебной  процедуры  установленным  Терралем,
вторым Премудрым Ордена,  Сартол,  выдвинувший  эти  обвинения,  говорит
первым. За ним н