но,  при  условии,  что  им  хватит  сил
добраться до Великого Зала. Спина и ноги Сартола разламывались, его конь
был весь в мыле. Пришпоривая скакуна, чтобы не  отстать  от  Бадена,  он
привлек внимание спутника, подняв посох.
   - Нам  надо  немного  передохнуть,  Баден,  -  крикнул  он,  стараясь
перекрыть голосом стук копыт и при этом не выглядеть слишком усталым.
   Они остановились и спешились.  Лошади  ушли  щипать  травку,  пытаясь
одновременно утолить ею  жажду.  Баден  попил  и  съел  немного  сушеных
фруктов, потом встал и отошел, пристально вглядываясь в горизонт. Анла и
Хуван улетели кормиться.
   - До реки сегодня, наверное, не доберемся, - сказал наконец  Магистр.
Его светлые глаза отражали закат, редеющие седовато-рыжие волосы шевелил
легкий ветерок. - Но давай продвинемся еще немного - лиг  на  шесть  или
семь.
   - Отлично. Через несколько минут я буду готов.
   Вот так они и разговаривали с тех  пор,  как  покинули  Рощу  Терона:
когда уезжаем? когда отдохнем? сколько проедем сегодня? Сартол вообще-то
был бы  не  против  более  тесного  общения,  но  Баден  как-то  странно
замкнулся, и ему стало не по себе. Хорошо, если подобное поведение  было
только выражением скорби по Джессамин и Джариду, -  в  общем,  из  этого
положения можно даже извлечь пользу, но если Баден  молчит  потому,  что
его одолевают подозрения, это совсем другое дело. К несчастью, Сартол не
мог прояснить ситуацию. Он думал заставить коллегу разговориться, но это
могло показаться странным. И потом, ему и самому было о чем подумать.
   Его  планы  волею  судеб  резко  изменились,  хотя,  за  единственным
исключением, все, что задумано, - удалось. Убить  Джессамин  и  Передура
оказалось до смешного просто,  а  о  Джариде  и  Элайне,  без  сомнения,
позаботился Терон -  от  Транна  не  было  вестей,  что  лишь  укрепляло
уверенность Сартола. Он все еще  мог  полагаться  на  то,  что  Магистры
выберут его новым Премудрым, а Баден, от которого сначала  так  хотелось
избавиться, поневоле оказался очень ценным союзником. Бадена можно  было
уговорить стать его помощником, и тогда престиж  этого  Магистра  и  его
дружба с некоторыми молодыми членами Ордена помогли  бы  выиграть  время
для выполнения второй части  плана  Сартола.  Прежде  чем  Баден  что-то
заподозрит,  он  успеет  стать  могущественнее  всех,   вместе   взятых,
Магистров, и любая оппозиция, даже в лице Бадена, будет обречена.
   Более того,  Сартол  надеялся  под  прикрытием  Бадена  справиться  с
единственной большой проблемой, оставшейся у  него  после  Рощи  Терона:
Оррис умудрился-таки уцелеть и сбежать. Была какая-то ирония в том,  что
правда доставила больше хлопот,  чем  вся  ложь,  которую  он  наговорил
Бадену и Транну. Оррис был  жив,  и  он  оказался  сильнее,  чем  Сартол
рассчитывал. Не то чтобы с ним нельзя было справиться, но он был намного
сильнее Джессамин и Передура.
   И уж конечно, усталость Сартола после  всего  случившегося  никак  не
способствовала успеху их поединка. Оррис не смог ранить его - да, ястреб
расцарапал ему лоб, но Сартолу пришлось самому обжечь себе  ногу,  чтобы
представить Орриса более сильным противником,  чем  на  самом  деле.  Но
Оррису хватило-таки сил отбить атаку Сартола и обратить его  в  бегство.
Хуван убил проклятого ястреба, но Оррис был еще жив - единственный,  кто
знал о предательстве и остался в живых.
   Вот где был нужен Баден. Они с Оррисом никогда  не  ладили  -  любому
дураку ясно, - Баден  был  готов  верить  Сартолу.  Кроме  того,  Бадену
удалось убедить еще и Транна, что само по себе уже немало. Сартол  знал,
как к нему относится Транн. Со временем он убил бы его  так  же  охотно,
как Ведунью и Передура. Но  он  забегал  вперед.  Пока  что  было  важно
обвинить Орриса, если он вернется в Амарид, в измене и убийстве.  А  раз
Баден придерживается нужного мнения на этот счет, Оррис не сможет никого
убедить в своей невиновности.
   Куда опаснее была возможность того, что  Оррис  и  Транн  встретятся.
Если Оррис склонит Транна на свою сторону, тот сможет убедить Бадена.  В
этом случае придется представить всю эту  троицу  предателями  Ордена  и
Тобин-Сера, что само по себе  непросто.  Придется  быстро  переходить  к
следующему пункту плана. Нет ничего важнее, чем  это.  Но  сначала  надо
убедиться, что Баден ему поверил.
   Худой маг наклонился к нему:
   - Готов?
   - А что, у меня есть выбор?
   - В общем-то, нет.
   - Тогда готов.
   Магистр усмехнулся.
   "Улыбка, - подумал Сартол. - Это начало".
   Они снова поскакали на север, огибая западный
   Край болота. Анла и Хуван летели над головами.
   Когда солнце совсем зашло, маги снова  постарались  осветить  равнину
цериллами. В небе показались яркие звезды, а вдалеке в окнах деревенских
домов зажглись свечи. Но они ехали молча еще несколько часов, пока Баден
не подал знак остановиться.
   С трудом сползая с седла, Сартол с удовлетворением отметил, что Баден
устал не меньше. Он собрался сказать что-нибудь  о  том,  как  много  им
удалось проехать, но снова поборол искушение разговорить коллегу. Вместо
этого он достал из седельного мешка сыр, сухари и сушеное мясо,  сел  на
большой камень и принялся за еду. Баден сидел на земле напротив него,  и
Сартол кинул ему  мешочек  с  мясом.  Баден  молча  развязал  ремешок  и
принялся жевать, уставившись себе под ноги.
   - Воды не передашь? - попросил Сартол через
   Несколько минут, показывая на кожаный бурдюк.
   Баден выполнил просьбу и снова принялся жевать.
   Сартол пришел в ярость, но не подал виду.  Это  было  все  равно  что
ехать с бревном. Ему уже было  безразлично,  как  это  будет  выглядеть,
только бы выяснить, подозревает ли его Баден.
   Наконец он рискнул:
   - Слушай, Баден, ты ни слова не сказал со времени нашего отъезда. Что
с тобой?
   Баден устало улыбнулся:
   - Да, ты прав.  Извини.  Не  хотел  портить  тебе  настроение.  -  Он
помолчал немного. - Я беспокоюсь из-за Джарида, как ты, наверное,  из-за
Элайны. Все еще не верится, что Джессамин погибла. Она была частью  моей
жизни.
   - Я знаю, как вы дружили. Все время думаю об Элайне. Мы  с  ней  были
знакомы куда меньший срок, но я ужасно по ней скучаю.
   "И перед тем как убить ее, - подумал он, - с  удовольствием  поприжал
бы ее молодое тело". Баден мрачно посмотрел на него:
   - Значит, думаешь, они точно погибли в роще?
   Вопрос застал Сартола врасплох.
   - Ну, я.., наверное, да. А ты?
   Баден покачал головой:
   - Наверное, это глупо, но я все  еще  продолжаю  надеяться,  что  они
выберутся.
   "Сохрани от этого, Арик!"
   - Конечно, и я хочу надеяться, но боюсь худшего.
   Баден молча прожевал пищу. Наконец он продолжил. Это было  уже  почти
смешно: Баден разговорился!
   - Что бы там ни случилось, жаль, что мы уехали, так и не встретившись
с Тероном. Собрание прошло две с лишним недели назад, а мы почти  ничего
не сделали.
   Сартол мысленно улыбнулся, чувствуя возможность заручиться поддержкой
Бадена.
   - Ну, это не совсем так. Мы разоблачили предателя.
   - Пожалуй, ты прав. Но у  нас  даже  не  было  возможности  допросить
Орриса. Дело в том, что мы все еще не знаем, кто совершал эти  нападения
и какова их цель, кроме дискредитации Ордена.
   - Ты все еще веришь, что в этом замешаны Терон и Неприкаянные?
   - Я больше ни в чем не уверен.  Может,  предательство  Орриса  как-то
связано с этим - вот почему он на Собрании так  внезапно  заторопился  с
нами в  рощу.  Но  едва  ли  можно  представить,  что  Неприкаянным  для
осуществления их замысла понадобится маг.
   Сартол притворился, что размышляет.
   - Хорошо, а если не Неприкаянные, то кто же?
   Баден беспомощно пожал плечами:
   - Не представляю. Вот почему мне кажется, что мы так мало сделали. По
крайней мере, раньше у меня  была  гипотеза.  Верная  или  нет,  ко  она
позволила что-то делать. А теперь  и  этого  нет.  -  Сартол  ничего  не
сказал, и Баден продолжил:
   - Я вот все думаю  об  этих  нападениях  и  пытаюсь  понять  принцип,
например как они распределены во времени и пространстве.
   - Интересная мысль. Ну и что ты надумал?
   - Пока ничего. - Баден снова рассеянно смотрел в землю. - По  крайней
мере, места выбраны, кажется, случайно. Почти во  всех  регионах  что-то
случилось - в Верхнем и Нижнем Роге; в Лесу Тобина  -  вообще  несколько
раз; дважды - в Лесу Леоры и даже как-то в Великой пустыне. Весной  были
убийства в Серне, а потом на Северной равнине и на Равнине Тобина.
   Сартол собрался было ответить, но тут Баден посмотрел на  него,  явно
желая что-то добавить. Оба в итоге замолчали, пока Сартол не  усмехнулся
неловко.
   - Не хотел перебивать, - извинился он.
   - Пустяки, - каким-то странным тоном ответил Баден. - Так о чем мы?
   - О том, что я понял твою идею: принципа нет. В Тайме  и  Каэре  тоже
что-то было, - короче, везде.
   Баден пристально посмотрел  в  лицо  Сартолу.  Что-то  в  его  манере
смущало Сартола.
   - А время? - спросил он, чтобы поддержать беседу.
   - Что?
   - Время нападений. Здесь есть какая-нибудь закономерность?
   - О.., мм.., нет. Точно нет. - И Баден побледнел.
   - Что случилось, Баден? - Сартол не скрывал  своей  озабоченности.  -
Неважно выглядишь.
   Баден натянуто улыбнулся:
   - Я в порядке. Просто устал. Похоже, долгое  путешествие  и  все  эти
неприятности в роще доконали меня.
   - Конечно, ты прав. Давай-ка спать. Завтра будет тяжелый день.
   - Ты прав. - Баден откинулся на траву. - Спасибо, что вытянул меня из
скорлупы, Сартол. Неплохо, что мы с тобою поговорили.
   - Рад, что ты поделился со мной своими соображениями. Спокойной ночи.
   - Спокойной ночи.
   Сартол закрыл глаза, но не позволил себе  уснуть.  Он  прислушался  к
дыханию Бадена. Магистра что-то беспокоило. Может, и вправду его одолела
усталость, но тогда бы он быстро  заснул.  А  если  что-то  еще?  Сартол
боялся, что Баден помнит какую-то деталь, способную указать на его вину,
или что-то понял из последнего разговора. И он лежал в траве  и  слушал.
Ждать долго не пришлось. Через несколько минут  грудь  Бадена  перестала
бурно вздыматься и дыхание его стало ровным  дыханием  спящего.  Сартол,
почувствовав  невероятное  облегчение,  усмехнулся   в   темноте.   Надо
перестать паниковать, подумал он, упрекая себя за беспричинную  тревогу.
Слабость Бадена состояла в его честности, отсутствии хитрости и неумении
усмотреть подобные качества в других.  Магистр,  со  всей  очевидностью,
верил  Сартолу;  достаточно  будет  внимательно  за  ним  наблюдать,   и
опасаться нечего. У Сартола даже голова закружилась:  вскоре  с  помощью
Бадена он возглавит Орден - Тобин-Сер склонится перед его властью.

***

   Растянувшись  на  земле   и   пытаясь   уснуть,   Баден   боролся   с
беспокойством,  охватившим  его  несколько  минут  назад.   Он   пытался
проанализировать разговор с Сартолом и понять, к чему он ведет.
   Транн неоднократно предупреждал его о неискренности Сартола, и  Баден
хоть и слушал, но  не  принимал  эти  предупреждения  близко  к  сердцу.
Рассказ  Сартола  о  том,  что   произошло   в   роще,   звучал   вполне
правдоподобно, и Баден не находил  причин  сомневаться  в  предательстве
Орриса. До сегодняшнего вечера.
   Он сам упомянул недавнее происшествие в Каэре и, вспомнив, что Сартол
по идее не знает о нем, принялся объяснять. Но оказалось, что в этом нет
необходимости. Баден попытался мысленно восстановить происшедшее в  Роще
Терона. Они с Транном разместили на ночь лошадей,  и  тут  навстречу  им
вышел Оррис с ужасными вестями из Каэры. Потом Оррис  отправился  искать
Джессамин. Премудрая закричала буквально через минуту. Сартол утверждал,
что не  видел  Орриса,  прежде  чем  тот  напал  на  Джарида  и  Элайну,
следовательно, эти двое не могли успеть обсудить новости, тем  более  во
время поединка. Когда они с Транном нашли Сартола,  то  сообщили  ему  о
новом нападении, но, кажется, не назвали место. Баден прекрасно  помнил,
что до этого разговора больше не упоминал о нападении. Сартол мог узнать
все от Транна, но когда? Они не оставались вдвоем ни на минуту, а  потом
Баден и Сартол уехали. Если бы Транн что-то сказал, Баден услышал бы.  А
если бы Сартол узнал об этом сам по пути в рощу, то рассказал  бы  всем.
Такие новости нельзя хранить про себя.
   В общем, оставалась только одна возможность: Сартол знал обо  всем  с
самого начала, потому что предал Орден  тому,  кто  совершил  нападение.
Транн, друг мой, может быть, ты оказался прав. Но есть  мыслишки  еще  и
похуже:  а  вдруг  Оррис  уже  погиб  от   руки   истинного   предателя,
собирающегося возглавить Орден меньше чем через две недели?
   Баден прикинул, каковы его  шансы,  и  прогноз  оказался  не  слишком
оптимистичным. Сартол был слишком силен. Если он расправился с Джессамин
и Передуром и победил Орриса, Бадену справиться с ним не под силу. Да  и
чисто  физически  высокий,  могучего  телосложения  Сартол   -   грозный
противник. Любая попытка остановить его смертельно опасна. И потом,  нет
надежных доказательств вины Сартола.  Все-таки  оставалась  возможность,
что Сартол узнал о Каэре от Транна или Орриса. И, вопреки всем надеждам,
придется признать, что все свидетели убийства - не только Оррис, но  еще
Джарид и Элайна - погибли три ночи  назад.  Если  ребята  отправились  в
рощу, они еще могли выжить. Но.., но о том, куда они пошли, Баден  узнал
от Сартола. Если Магистр предал Орден, он вполне  мог  убить  и  молодых
магов, а ему - соврать. В любом случае Джарид и Элайна были мертвы.
   Эта мысль парализовала Бадена. Он подумал о Бернеле и Дрине,  о  том,
как они перенесут весть о гибели  младшего  сына.  Он  вспомнил  Джарида
маленьким ребенком, каким увидел его впервые, так явственно, что дыхание
перехватило.  Потом  он  представил  их  вторую  встречу   под   дождем,
изумленный взгляд Джарида из-под копны каштановых волос при вести о  его
блестящем будущем. Даже тогда Баден не в полной мере осознавал  верность
пророчества. Да, он знал, что мальчик обретет силу,  но  не  думал,  что
такую и так быстро. Он не  знал,  что  Джарид  свяжет  себя  с  ястребом
Амарида, пока не увидел Ишаллу во время их путешествия через горы Парне.
Только тогда он осознал потенциал своего ученика.  И  вот  Джарид  погиб
из-за того, что Баден сам потребовал включить его в отряд.
   Бадену не хотелось и  думать  об  этом.  Нельзя  было  изводить  себя
чувством вины и скорбью; предстояло подумать, как  быть  с  подозрениями
относительно Сартола. К несчастью, за отсутствием надежных улик  он  мог
только ждать и наблюдать, надеясь, что либо кто-то из свидетелей остался
в живых, либо Сартол совершит еще одну, роковую, ошибку. И то  и  другое
было  маловероятно.  Бадена  охватило  отчаяние;  с  большим  трудом  он
заставил себя заснуть.

***

   Он видел вдалеке на равнине мерцание  их  цериллов  -  две  крошечные
движущиеся точки света, желтую и оранжевую. Он  решил,  что  до  них  не
более полумили; несмотря на болезненные ожоги на  боку  и  плече,  Оррис
усмехнулся. Не думал он, что так быстро их догонит. Они  отправились  на
север всего на несколько часов раньше его, но он был ранен и боялся, что
не справится. Пордат погиб, и он не мог освещать  себе  путь  с  помощью
церилла и застрял в Лесу Теней, а потом был  вынужден  ночью  пересекать
болото - он надеялся, что последний  раз  в  жизни.  Но  на  равнине  он
увеличил скорость передвижения; эти края он знал с детства, верхом ездил
превосходно, и в этом с ним мог сравниться разве  что  Транн.  Даже  без
церилла он мог еще долго скакать после захода солнца.  Кроме  того,  два
мага, за которыми он гнался, предали  Орден  и  погубили  Джессамин.  Он
готов был преследовать их, даже если ослепнет.
   Внезапно огоньки впереди перестали двигаться и  потускнели,  и  Оррис
понял по их дугообразному движению, что Баден и Сартол спешились. Он тут
же остановился, чтобы они не услышали стука копыт его коня по  выжженной
солнцем земле. И все же по пути к Амариду надо  было  найти  возможность
подобраться к ним поближе. Терпение, терпение…
   Похоже, Магистры расположились на ночлег. Очень хорошо. Он достал  из
седельной сумки немного сушеных фруктов, лег в высокую прохладную  траву
и попытался расслабиться и забыть о болящих ранах. Гнев  и  тоска  снова
захлестнули его. Девять лет он  был  связан  со  своим  ястребом,  своей
первой птицей, и потерять ее было так же мучительно, как руку или  ногу.
Каждый раз, когда он пытался установить связь и вспоминал, что птицы уже
нет, боль от потери возвращалась,  сильная,  как  в  первый  раз.  Почти
десять лет он не знал  одиночества.  Но  здесь,  на  пустынной  равнине,
раненый и без птицы, он был одинок, как никогда в жизни. И  винить  сову
Сартола в смерти Пордата он не мог - птица не  может  ослушаться  своего
мага. Но Оррису хотелось, чтобы однажды Сартол пережил такое  же  жгучее
одиночество - пережил, прежде чем он, Оррис, убьет его.
   Он не хотел  убивать  сову  даже  из  мести  -  просто  не  мог  себя
заставить. Но  Магистра  он  убил  бы  не  раздумывая  -  точнее,  обоих
Магистров. Баден не меньше Сартола заслуживал смерти.
   Предательство Бадена удивило его. Да, они всегда  недолюбливали  друг
друга, но Оррис его уважал - по  крайней  мере  больше,  чем  Сартола  и
других Магистров. Баден казался другим - более надежным, чем  Сартол,  и
более озабоченным судьбами народа, чем Одинан, Ньялль и  другие  старшие
маги. Более того, это был близкий друг Транна, что само по себе говорило
о многом.  Но  либо  Транн  обманулся,  либо  сам  предал  Орден;  Оррис
предпочел бы, чтобы оправдалось его первое предположение.
   Когда он наткнулся на тела Джессамин и Передура, а  потом  вступил  в
бой с Сартолом, когда тот гнал Элайну и Джарида в Рощу Терона, казалось,
что Сартол - единственный предатель. Магистр оказался невероятно  силен;
Оррис и представить не мог, что  маг  может  обладать  такой  мощью.  Он
надеялся убить или поймать Сартола, но вскоре понял, что надо  бежать  и
спасать собственную жизнь,  а  потом  Джарида  и  Элайну.  Последнее  не
удалось. Он лишь спасся сам и потерял Пордата, не сумев  ничего  сделать
для молодых магов. И тогда он отправился в лагерь, надеясь найти  Бадена
и Транна и заручиться их помощью. И вот он  увидел  всех  троих  вместе,
очевидно обдумывающих, что делать дальше. Он не слышал, что они говорят,
но наблюдал за ними, прячась в темноте, и скоро узнал,  что  по  крайней
мере один из них - кажется, Транн - не участвует в заговоре.
   Очевидно,  Магистры  устроили  погребальный  обряд,  чтобы   обмануть
Транна, и эта гипотеза подтвердилась на следующее утро,  когда  Баден  и
Сартол уехали, оставив товарища. Конечно, во всем этом нельзя было  быть
до конца уверенным. Возможно, в сговоре были Сартол и Транн  или  Сартол
действовал в одиночку. Поэтому  вместо  того,  чтобы  перерезать  Транну
глотку или вступить с ним в союз,  он  украл  одного  коня  и  освободил
остальных. По крайней мере, это  дало  ему  время  удрать  из  лагеря  и
броситься в погоню за Магистрами.
   Однако чем больше он думал над ролью Бадена во всем этом деле  и  над
действиями Сартола, тем  больше  убеждался,  что  эти  двое  совместными
усилиями пытались подорвать доверие народа к Ордену, убить  Джессамин  и
Передура и вместе править Тобин-Сером.  Забавно,  но  ему  было  приятно
думать о невиновности Транна. Ему были симпатичны этот темноволосый маг,
Урсель и еще некоторые молодые коллеги. Транн имел больше оснований, чем
кто-либо другой, считаться его другом. Оррис даже жалел, что не  подошел
к нему поговорить, а попросту  выпустил  лошадей.  Он  покачал  головой.
Опять это чувство пустоты и одиночества. Надо  его  преодолеть  или,  по
крайней мере, обуздать, пока живы Сартол  и  Баден.  Потом  можно  будет
оплакивать Пордата.
   Он уже не помнил, когда решил убить их. В общем, это даже нельзя было
назв