кая",  -  подумал  Джарид,  пытаясь
объяснить, почему ночевал в лесу. У нее  были  сапфирово-синие  глаза  и
несколько веснушек на  переносице.  Тонкий  запах  напоминал  о  полевых
цветах и весеннем дожде. Джарид не мог не  заметить,  что  низкий  вырез
блузы позволял увидеть мягкий изгиб ее груди.
   - Так ты провел ночь в лесу и вернулся с ястребом Амарида, -  сказала
она, криво усмехаясь и почесывая шейку Ишаллы. - И  что,  молодым  магам
всегда так легко найти свою первую птицу?
   - Конечно нет, -  сказал  Баден  из-за  плеча  Джарида.  -  Джарид  -
особенный, Кайле.
   Джарид густо покраснел.
   - Надеюсь, не  ты  заварил  эту  кашу?  -  сказал  Баден  племяннику,
подмигнув Кайле.
   - Он очень благовоспитанный, Магистр, - искренне заверила Кайле. -  И
потом, я за ним присматриваю.
   - Не сомневаюсь, - ответил Баден тоном, полным иронии.
   Она рассмеялась. Его друзья направились в более или менее тихий  угол
на поиски свободного стола.
   - Откуда ты знаешь, что это  один  из  ястребов  Амарида?  -  спросил
Джарид.
   Ее лицо стало жестче.
   - Думаешь, раз я работаю в кабаке, то ничего не  знаю  об  Амариде  и
Волшебной Силе? - холодно спросила она.
   Джарид покачал головой. "Похоже, я раздражаю красивых  женщин",  -  с
сожалением подумал он.
   - Вовсе нет. До встречи с Баденом я сам не отличил бы ястреба Амарида
от домового сыча. Просто мне было интересно, откуда ты знаешь.
   Она скептически посмотрела на него и снова улыбнулась своей  странной
кривой улыбкой.
   - Трудно сказать. Я выросла  в  Амариде  и  каждый  год  смотрела  на
процессии вместе с родителями. Тогда, видимо, я и выучила названия птиц.
И, - добавила она с искренним восхищением, - ястреба Амарида всегда было
легче всего узнать.
   Несколько секунд они  постояли  молча,  глядя  друг  другу  в  глаза.
Наконец, оглядев таверну и обнаружив, что драться уже  перестали,  Кайле
тихо сказала:
   - Мне пора работать. Возвращайся к друзьям, я принесу вам еды и эля.
   Она отправилась к стойке, но по дороге  еще  раз  оглянулась,  игриво
улыбаясь ему.
   Слегка зардевшийся  Джарид  присоединился  к  Бадену  и  Транну,  уже
сидевшим за столом. Оба мужчины усмехнулись одновременно.
   - Я думал, она не в твоем вкусе, - заметил Баден.
   - А я решил было, что тебе приглянулась Элайна, - вставил Транн.
   - Вы оба правы, - сказал Джарид, - но это ведь не значит, что  нельзя
немного  пофлиртовать,  а?  (Его  друзья  рассмеялись.)  Кроме  того,  -
продолжил Джарид, -  если  учесть,  как  часто  Элайна  выказывает  свое
безразличие, неплохо знать кого-нибудь, кто хотя бы неравнодушен ко мне.
   И тут Кайле появилась с подносом, на котором стояли три кружки эля  и
большая тарелка с жареным мясом, хлебом и какими-то отварными кореньями.
Она молча обслужила магов и только Джариду  улыбнулась,  протягивая  ему
эль.
   - Ну, - сказал Баден,  когда  Кайле  ушла,  -  она  и  в  самом  деле
неравнодушна к тебе. - Он подмигнул Транну.
   - Давайте сменим тему, - с отчаянием в голосе попросил молодой маг.
   Они приступили к еде и, наслаждаясь ею, обсудили события  дня.  Позже
Транн и Баден рассказали Джариду еще  кое-что  об  истории  Ордена  и  о
магах, которых они знали. Выпивая по второй, а потом и по третьей кружке
эля, они рассказывали и более личные  истории  -  о  доме,  о  женщинах,
которых когда-то любили, о своих семьях. То и дело они отрывали  кусочки
нежного жареного мяса и скармливали птицам, но и себя не  забывали.  Был
поздний вечер, когда они неуверенными шагами  поднялись  по  лестнице  в
свои комнаты. Только тогда Джарид вспомнил, как клялся  себе  больше  не
пить этот темный густой эль. Уж эту-то клятву ему следовало сдержать.

8

   В его комнате было темно, если не считать желтого мерцания церилла  и
его отражения в больших бесстрастных  глазах  птицы.  Он  лежал  один  в
постели, с удовлетворением  вспоминая  этот  день.  Все  прошло  хорошо,
лучше, чем можно было ожидать. Иногда, думал он,  все  планы  мира,  все
изощренные выдумки  и  ухищрения  -  ничто  перед  обыкновенной  удачей.
Камень, попавший в окно, ошарашил его не  меньше,  чем  всех  остальных,
однако он быстро  пришел  в  себя  и  еще  быстрее  осознал,  как  можно
воспользоваться этой случайностью. У  него  был  собственный  план,  как
привести весь Орден в движение,  но  и  в  этом,  оказывается,  не  было
необходимости.  Баден,  его  самый  опасный  противник,  снова  оказался
ценным, хотя и невольным союзником. Именно смелая речь Бадена привела  к
тому, что отряд в Рощу Терона все же послали. "Отряд, - усмехнулся маг в
темноте, - членом которого я не являюсь. Пусть другие  сторожат  деревни
или суетятся вокруг Созывающего Камня. Когда я  избавлюсь  от  Бадена  и
Вельми, ни у кого из них не хватит ни силы, ни  воли,  чтобы  остановить
меня".
   Он закрыл глаза и  попытался  уснуть,  но  не  смог:  тревожило  одно
воспоминание. "Если среди  нас  присутствует  предатель,  -  предупредил
Баден, - пусть знает: я найду его и употреблю всю свою силу,  чтобы  его
уничтожить". Его тревожили не сами слова; он был уверен, что справится с
Баденом, когда придет время. Но в тишине, которая воцарилась потом,  маг
почувствовал, словно кто-то обнаружил его предательство. Он не знал, кто
это был; собственно, все это могло быть плодом его воображения. Но тогда
ощущение было явственным и, надо признать, достаточно неприятным.
   - Никто из них не сможет остановить меня, - сказал он  вслух,  словно
бы для того, чтобы убедить птицу. - Ни у кого нет  причины  подозревать,
что я предал Орден. А когда они это осознают, будет слишком поздно.
   Птица приподняла голову и принялась чистить перышки.
   Он снова закрыл глаза, пытаясь успокоиться.  Все  шло  так  хорошо...
Было бы глупо терять сон из-за какого-то мимолетного ощущения,  которое,
возможно, было лишь плодом его распаленного воображения.  Он  знал:  это
все из-за Собрания. Конечно, легко дурачить глупцов, которым он вроде бы
служил, да и скрыть свои мысли от одного или нескольких магов  нетрудно.
Но день за днем пребывать на глазах  всего  Ордена,  следя  за  собой  в
каждой мелочи, - это было уже слишком. Нельзя упрекать себя за мгновение
паники - это вполне естественно. Завтра последний день Собрания, а отряд
отправляется в Рощу Терона. Это сулит немалое облегчение.
   Страхи его постепенно развеялись, и он начал засыпать. Всю  ночь  его
беспокоил сон о странном человеке с ярким голубым цериллом.

***

   На следующее утро, когда  Баден,  Транн  и  Джарид  пришли  в  Палату
Собраний, приготовления уже начались.  Джессамин  и  Передур  сидели  во
главе пустого стола, распределяя поручения между  магами  и  служителями
Великого Зала и наблюдая  за  сбором  и  упаковкой  припасов.  Посмотрев
налево, Джарид заметил, что разбитое  окно  временно  закрыли  щитом  из
светлой древесины, а камень и осколки стекла убрали.
   Премудрая и ее помощник увидели приближающихся троих магов.
   - А, Транн! - с облегчением сказала Джессамин. - Мы тебя ждали. Ты не
возьмешься подобрать коней для восьми членов отряда? В Ордене  никто  не
разбирается в лошадях лучше тебя.
   - Конечно, Премудрая Джессамин, - ответил Транн со  знакомой  широкой
улыбкой. - У меня уже есть лошадь, и еще я  знаю  торговца,  у  которого
кони хороши, и, что еще более важно, он кое-чем мне обязан.
   - Хорошо, - сказала Премудрая. - Скажи своему другу, что  он  получит
вознаграждение, превосходящее стоимость лошадей. Баден и Джарид,  Сартол
с Элайной ушли запасаться провизией. Хорошо, если бы вы  вдвоем  собрали
посуду и другое снаряжение по вашему усмотрению. Кажется, на чердаке над
моей комнатой много старого снаряжения. Все, чего не найдете там, купите
на рынке. Когда Сартол и Элайна вернутся с едой,  они  помогут  вам  все
упаковать.
   - Очень хорошо, Премудрая, - кивнув, сказал Баден и, когда  Транн  со
своим каштановым ястребом ушел к торговцу лошадьми, направился вместе  с
Джаридом в глубину Великого Зала.
   - Посуду? - шепотом переспросил Джарид.
   Баден усмехнулся:
   - Джессамин и Передур прожили здесь много лет и привыкли к  некоторым
удобствам. Но ведь они имеют на это право, не так ли?
   Джарид кивнул.
   - И пусть это не обманывает тебя: они оба крепче, чем кажутся.
   - Уверен, - сказал Джарид с улыбкой. Еще кое-что  из  слов  Джессамин
вызвало его любопытство. - Кстати, если  маги  практически  не  носят  с
собой денег, как Джессамин собирается платить за лошадей и снаряжение?
   - Ну, отдельные маги действительно не носят денег, но Орден  обладает
большими запасами золота и серебра. (Они остановились у  подножия  узкой
каменной винтовой лестницы, ведущей на склад.) В прежние времена  города
и деревни часто одаривали Орден  в  знак  благодарности.  Однако  позже,
после первых набегов из Аббориджа несколько веков назад, Орден  взял  на
себя  обязанность  содержать  армию  регулярно  и  собирал  добровольные
пожертвования от больших поселений.  Храмы  против  этого  возражали,  и
армию скоро  распустили,  но  когда  Орден  собрался  раздать  собранные
средства, многие города отказались принять их  обратно.  Какое-то  время
они продолжали присылать дары, очевидно полагая, что это способствует их
безопасности. Как бы то ни было, за все эти годы Орден  скопил  огромные
богатства.
   - А мы не должны вернуть то, что не использовали?
   Баден улыбнулся.
   - Мы и возвращаем, - уверил он племянника, - особым образом.
   Магистр указал племяннику, куда следовать, и принялся карабкаться  по
лестнице вслед за ним.
   Джарид толком не представлял, как выглядит чердак Зала, но  уж  никак
не ожидал, что он будет так похож на чердак его родного  дома.  Несмотря
на красивые мраморные полы и высокие потолки, он напоминал  пространство
над старой спальней Джарида, где они с Ройденом играли в детстве.  Здесь
было темно, свет проникал через единственное матовое окно над лестницей,
и, как на чердаке в Аккалии,  здесь  пахло  плесенью  и  пылью.  Повсюду
грудами,  достигающими  иногда  Джариду  до  плеча,  лежало  невероятное
количество старых картин, мебели, безделушек и гобеленов.
   - Что это за хлам? - недоуменно спросил Джарид; серая птица слетела с
его плеча, устроилась на ближайшей жердочке и принялась чистить перья.
   - Хлам! - воскликнул Баден. - Не присмотреться ли тебе поближе?
   Подойдя ближе к одной из куч и стряхнув пыль, Джарид понял,  что  был
не  прав.  Резьба  на  мебели  была  на  удивление  искусной,  и  многие
безделушки оказались прекрасными вещицами из золота и  хрусталя.  Джарид
оглянулся на дядю; в его серых глазах было изумление, на губах - вопрос.
   - Дары Ордену, - объяснил  Баден,  -  со  всего  Тобин-Сера.  В  этой
комнате хранятся прекраснейшие вещи  из  созданных  когда-либо  в  нашей
стране. Гобелены с золотыми и  серебряными  нитями,  картины  величайших
художников,  стулья  и  столы  из  древесины  редчайших  пород,   работы
несравненных серебряных и золотых дел мастеров. -  Он  печально  покачал
головой, оглядывая груды сокровищ. - Все эти вещи не должны лежать здесь
и обрастать паутиной - их надо показать людям.
   - А почему  они  здесь?  -  спросил  Джарид,  разглядывая  прекрасные
шелковые одежды.
   Баден пожал плечами:
   - У нас толком не было времени, чтобы разобраться, что со  всем  этим
делать. Мм.., конечно, это не  оправдание,  но  это  чистая  правда.  Мы
никогда не обсуждали этого вопроса  на  Собраниях.  По  крайней  мере  я
такого не припомню.
   - Что с того? - резко спросил Джарид. Он говорил более  сердито,  чем
хотел бы, но продолжал:
   - Где сказано, что подобные вещи  можно  делать  только  с  одобрения
всего Ордена? Кто-то должен взять на себя ответственность и сделать хоть
что-нибудь! О боги! - Он обвел рукой лежащие вокруг богатства и отбросил
прядь волос со лба. - Теперь я  понимаю,  почему  Оррис  все  время  так
сердится! - Он остановился, внезапно осознав, что орет на Бадена. - Я..,
извини, Баден. Я не хотел тебя обидеть.
   Но, к удивлению Джарида, Магистр улыбался ему.
   - Ничего, - тихо сказал он. - Теперь мы на равных.  И  я  рад  этому.
Если другие молодые маги думают так же, как и ты, у нас есть надежда.  -
Магистр устало вздохнул.
   Может  быть,  всему  виной  было  тусклое   освещение,   но   Джариду
показалось, что его дядя выглядит куда старше, чем всего несколько  дней
назад, когда они спускались с гор в Амарид.
   - Полагаю,  посуда  где-то  здесь,  -  сказал  Баден  себе  под  нос,
пробираясь через завалы картин в дальний угол хранилища.
   Джарид снова окинул взглядом чердак.  Прекраснейшие  вещи,  созданные
когда-либо в нашей стране. Он  покачал  головой  и  пошел  помочь  дяде,
который уже рылся в горах посуды.
   Остаток утра они  провели,  выбирая  и  чистя  горшки  и  сковородки,
приборы и миски. А еще они отобрали несколько  мотков  крепкой  веревки,
мехи для воды, дюжину легких брезентовых  полотнищ  и  восемь  седельных
сумок. В полдень один из служителей Зала  принес  легкую  еду  и  графин
пахнущего медом вина. Баден и Джарид  прервались,  чтобы  перекусить,  а
потом еще два часа провели за подбором  снаряжения.  Наконец  они  взяли
все, что смогли, и спустились вниз.
   Увидев  их,  Джессамин  быстро  послала  двоих  слуг   принести   все
остальное.
   - Сартол и Элайна недавно вернулись с провизией, - бодро сказала она.
- Они на кухне; возможно, им понадобится ваша помощь.
   Джарид направился было на кухню, но Баден остановил его.
   - Премудрая, - начал Магистр, - у меня есть.., одно дело, но Джарид с
удовольствием поможет Сартолу и Элайне.
   - Постой! - вспыхнул Джарид. - Ты ведь не собираешься  оставить  меня
один на один с...
   - Что-то не так, Джарид? - спросила Джессамин.
   - Э-э.., ничего, - торопливо ответил Джарид. Он  помолчал  и  глубоко
вздохнул:
   - Ничего, Премудрая. У меня все в порядке.
   - Хорошо. Они ждут тебя на кухне.
   Он снова взглянул на дядю: тот ухмылялся.
   - Передай от меня привет Элайне и Сартолу, - сказал Баден.
   Джарид жалобно посмотрел на него и  ушел  на  кухню.  Оказалось,  что
Элайна и Сартол стоят у длинного белого  мраморного  стола  и  разбирают
груды купленной утром еды - сушеные фрукты, головки сыра, сухие  хлебцы,
вяленое мясо и фляжки с вином. Седельные сумки и прочее снаряжение  были
уже принесены сюда и аккуратно сложены в углу.
   Когда  Джарид  вошел,  оба  мага  обернулись.  Элайна  вновь   быстро
повернулась к еде и принялась деловито ее упаковывать, но  Сартол  шумно
приветствовал его, не забыв тут же рассказать об утренних приготовлениях
и похвалить  Бадена  и  Джарида  за  подбор  снаряжения.  После  прошлых
неловких разговоров с Элайной Джарид боялся,  что  день  будет  тянуться
томительно медленно. Впрочем, работы оказалось столько, что молодые маги
едва находили время перекинуться парой слов.  Под  руководством  Сартола
они  наполняли  седельные  мешки;  Элайна  была  весьма  деловита  и  не
проявляла желания пообщаться, Джарид  отвечал  на  бесчисленные  вопросы
Сартола об Аккалии, о своем детстве и  коротком  ученичестве  у  Бадена.
День пролетел относительно быстро, и Джарид сам не заметил, как закончил
упаковку последнего мешка.
   Он вернулся с Элайной и Сартолом в Палату Собраний, где Баден и Транн
непринужденно болтали с Джессамин, Передуром и еще  несколькими  магами.
Вежливо поблагодарив Сартола,  который  тут  же  вступил  в  разговор  с
каким-то незнакомым Магистром, и коротко взглянув на Элайну, которая тут
же отвела глаза, Джарид направился к Бадену и Транну. Друзья приняли его
в свой круг и продолжили беседу, насколько он понял - о  горячем  споре,
который состоялся несколько лет  назад  между  двумя  магами  и  касался
какого-то частного момента в церемониале, но перерос  в  тяжелую  личную
вражду. Джарид знал не все имена, которые мелькали в разговоре, и быстро
потерял к нему интерес.
   Он оглядел помещение. Уже вечерело, и свет стал  более  тусклым.  Все
больше и больше  магов  стекалось  в  Великий  Зал.  Скоро  служители  в
развевающихся голубых одеждах принесли свечи в подсвечниках и равномерно
расставили их вдоль стен. Глядя,  как  зажигают  свечи,  Джарид  заметил
Орриса, одиноко стоящего в дальнем углу и пристально глядящего на него и
других магов. Тот понял, что его заметили, и  быстро  отвел  взгляд.  Но
выражение лица Орриса смутило Джарида, и он с  удивлением  осознал,  что
чувствует какую-то симпатию к неуживчивому магу.
   Чуть позже Джессамин встала и ударила посохом по мраморному полу.
   - Пора, - объявила она, и все разговоры прекратились.
   Джарид смущенно взглянул на Бадена:
   - Пора что?
   - Шествие Света, - ответил Магистр.  В  его  голубых  глазах  плясали
отблески свечей. - Мы пройдем к дому Амарида  тем  же  путем,  что  и  в
начале Собрания, будем там  пировать,  а  Джессамин  проведет  церемонию
закрытия.
   Джариду показалось, что Баден хочет сказать  что-то  еще,  но  вместо
этого маг пошел искать свое место в процессии. Джарид едва не последовал
за ним, но, внезапно осознав присутствие Ишаллы,  заторопился  к  своему
месту.
   Порядок шествия,  которого  придерживались  в  начале  Собрания,  был
изменен: маги не выстроились в колонну, но  встали  по  периметру  зала,
каждый рядом со свечой. Заметив Элайну, Джарид встал на свободное  место
справа от нее. Как всегда, она не обратила на него  внимания.  Но  когда
служитель дал  каждому  из  них  плетеную  корзину,  способную  вместить
каравай хлеба, она вопросительно на него посмотрела.
   В ответ он лишь пожал плечами.
   Элайна повернулась налево, к  высокой  молодой  женщине  с  маленьким
темным соколом, - в отличие от Элайны и Джарида она уже получила плащ  и
нашла свой церилл.
   - Нейса, ты не знаешь, для чего предназначены эти корзины?
   Женщина уже успела заметить их смущение.
   - Знаю, - с таинственной улыбкой ответила она. -  Вы  скоро  поймете.
Просто несите  их  с  собой  по  городу  и  наслаждайтесь  предвкушением
праздника.
   Все трое повернулись к Джессамин, и та, словно  по  команде,  тут  же
подняла посох со сверкающим бледно-голубым цериллом и быстро задула свою
свечу. Передур поднял посох с жемчужного цвета цериллом и сделал  то  же
самое. Постепенно во всем зале желтое  мерцание  свечей  уступило  место
радуге лучей, источаемых цериллами. Джарид смотрел, как Баден  поднимает
свой сверкающий оранжевый церилл над головой Анлы,  а  Транн  -  темный,
красновато-коричневый.
   По мере того как церемония приближалась к концу,  Джарид  все  острее
недоумевал, что ему делать.
   - Насколько я понимаю, - шепнула Элайна, словно читая  его  мысли,  -
надо будет задуть свечу, когда подойдет твоя очередь.
   Он склонил голову в знак благодарности:
   - Спасибо тебе, - и был вознагражден ее быстрым взглядом и улыбкой.
   Скоро подошла их очередь, и, когда  Джарид  задул  свечу,  в  комнате
остался лишь свет цериллов. Тут Джессамин повела  свой  Орден  на  улицы
Амарида. Еще не успев подойти к дверям, Джарид смог расслышать радостные
крики народа, приветствующего магов. Когда наконец они с  Элайной  вышли
на воздух, то увидели, что все фонари на улицах  погашены  и  все  окна,
выходящие на площадь,  закрыты  ставнями.  На  улицах  собрались  тысячи
людей,  и  их  радость  позволила  хоть   ненадолго   забыть   вчерашнее
происшествие. Сойдя с мраморных ступеней на мостовую, Джарид увидел, что
к  ним  с  Элайной  кто-то  приближается.   Первой   подошла   маленькая
светловолосая девочка и бросила перо в корзину Элайны.
   - С честью  носи  свой  плащ,  Дочь  Амарида,  -  застенчиво  сказала
девочка, оглядываясь на свою мать, - и да хранит тебя Арик.
   Элайна хотела было поблагодарить ребенка, но тут  же  к  ней  подошел
красивый молодой человек и очень серьезно совершил тот же обряд.
   В корзину Джарида положил перо пожилой мужчина.
   - С честью носи свой плащ, Сын Амарида, и  да  хранит  тебя  Арик,  -
сказ