ыхнуло  пламя,
заклубился дым.
   Баден потянул  поводья,  останавливая  коня.  Сартол  последовал  его
примеру.
   - Во имя Арика, что это? - выдохнул Баден. И прежде чем  Сартол  смог
ответить, его глаза расширились от ужаса.  -  Это  они!  Они  напали  на
Излучину.
   И тут же, не дожидаясь  Сартола,  он  пришпорил  коня  и  помчался  к
деревне.
   Сартол вздохнул и поспешил за ним. Он видел ужас,  исказивший  резкие
черты Бадена. И хорошо: он тоже лихорадочно соображал, но совсем  не  на
ту же тему. До людей Излучины ему не  было  дела,  ставки  были  слишком
высоки. Его пугали вспышки красного огня: он знал, кого  они  найдут  по
прибытии в деревню.
   На равнине трудно судить  о  расстояниях,  особенно  ночью.  Излучина
казалась близкой, но только через полчаса  маги  подъехали  к  каменному
мосту. Вся деревня уже была охвачена пламенем и  взрывами.  Были  слышны
крики боли и ужаса, чувствовался запах горелого дерева и плоти. По  пути
к деревне у Сартола было время обдумать план действий.
   К несчастью, конь Бадена оказался заметно резвее. Сартолу  оставалось
лишь надеяться,  что  народ  расправится  с  Баденом,  но  он  продолжал
погонять своего коня, готовясь к встрече с людьми Калбира.

14

   Вид и звуки атаки немилосердно обрушились на  сознание  Бадена.  Люди
умирали от рук магов или тех, кто выдавал себя за магов. Они умирали  по
вине Ордена, который не желал или не  мог  остановить  преступлений.  От
этих мыслей и от сознания собственного  бессилия  Бадена  мутило,  и  он
мчался в Излучину с яростью, которая граничила с  отчаянием.  Он  понял,
что рискует загнать коня, он слышал, как тяжко дышит бедное создание, но
не мог заставить себя остановиться. Он чувствовал, что опередил Сартола,
и знал, что это небезопасно. Но, слыша крики о помощи  и  видя  огонь  и
дым, он забывал обо всем остальном.
   Баден погнал коня по мосту, заметив,  что  атака  на  площадь  только
началась и южная часть деревни еще цела. Приближаясь, он обнаружил,  что
алые вспышки прекратились. Магистр поднял посох и, мысленно связавшись с
летящей над ним Анлой, приготовился к бою.  Съехав  с  моста,  он  круто
повернул налево и поскакал на рыночную площадь.  Навстречу  ему  неслась
толпа, многие были ранены и  обожжены.  Но  нападавшие  на  деревню  как
сквозь землю провалились.
   - Где они? - заорал Баден.
   Тот, к кому он обращался, лишь поднял глаза и отвернулся.
   - Да я же хочу вам помочь! Где они?
   - Там, сзади!
   - Знаю, - сказал Баден словно сам себе. И только  позже  он  осознал,
что чье-то нежелание отвечать спасло ему жизнь.
   Повернув на север, подавленно качая головой, Баден увидел  два  снопа
света, уже направленных на него. Он едва успел отреагировать и  чуть  не
погиб. Он прикрылся защитной завесой из оранжевого  света,  но  один  из
лучей все же попал в правое плечо коня, и животное с почти  человеческим
криком рухнуло на землю.  Упав  с  лошади,  он  беспомощно  пролетел  по
воздуху и ничем не  смог  смягчить  падение.  Тяжело  упав  на  бок,  он
прокатился по  твердой  пыльной  дороге  и  остался  лежать,  мучительно
пытаясь вспомнить, как надо дышать.
   Услышав тревожные крики Анлы, Баден с  трудом  смог  приподняться  на
здоровой руке. Выглянув из-за обугленного  трупа  лошади,  он  замер  от
ужаса. Магистр никогда не сомневался, что  Джарид  правильно  пересказал
свой сон о Тайме, но и не мог представить себе, что  увидит  все  наяву.
Здесь словно повторялся тот сон, и происходящее казалось невозможным.
   К нему осторожно приблизились двое в зеленых плащах  с  капюшонами  и
посохами,  увенчанными  алыми  цериллами.  Впереди  них  со   скоростью,
странной для таких огромных размеров, летели две черные птицы с золотыми
глазами, и когти их были в крови. Баден нашарил лежащий неподалеку посох
и  послал  луч  оранжевого  света  в  ближайшего  ястреба.  Тот  вовремя
уклонился,  но  Баден  этого  и  ожидал.  Вторая   вспышка,   совершенно
внезапная, ударила существо прямо в грудь. Баден услышал отчаянный вопль
одного из магов, к ногам которого упали пылающие обломки черной птицы.
   Держась поближе к земле, чтобы  защититься  от  другого  мага,  Баден
нацелился на второго ястреба, который напал на Анлу  и  гнал  коричневую
сову вниз. Анла была крупной птицей и, как все совы, искусным летуном  и
охотником, но Баден сразу понял, что перевес не на  ее  стороне.  Другая
птица была в три раза больше и столь же проворна. Они были  так  близко,
что Баден  не  мог  применить  волшебный  огонь  без  риска  убить  свою
любимицу. Он закрыл глаза и послал Анле сигнал. Тут же она увернулась от
ястреба и поспешила к Бадену. Большая птица последовала за ней, и  Баден
приготовился убить ее. Но ястреб, вместо того чтобы просто пролететь над
Магистром, словно почуял ловушку и пронесся над мертвой  лошадью,  задев
голову Бадена когтями. Было не то  чтобы  больно,  но  из  раны  хлынула
кровь, заливая глаза. Утирая лицо, Баден заметил, что ястреб уже целится
в его горло. С мучительным усилием он послал  сноп  оранжевого  света  в
воздух и сбил птицу.
   Магистр  позволил  себе  мгновение  передохнуть.  Все  кончилось.  Он
поднялся на ноги и тяжело оперся о посох, подозвал Анлу и  направился  к
магам, обернувшись, чтобы убедиться, что сова спускается ему  на  плечо.
Этот взгляд едва не стоил ему жизни.
   На мгновение замерев, двое незнакомцев, лишенные птиц,  а  значит,  и
сил (по крайней мере  если  судить  по  тысячелетнему  закону  Волшебной
Силы), опустили посохи и послали в сторону Бадена два  красных  световых
потока, застав его врасплох. Баден смог еще  одним  мучительным  усилием
поставить  заслон  и  упал  на  колени  -  настолько  силен  был   удар.
Ошарашенный, едва в силах что-то сделать, Баден отбил второй удар, и тут
послышался топот скачущего во весь опор коня. Сартол, подумал он.
   Он подумал, не предупредить ли товарища криком, но оказалось,  что  в
этом нет нужды. Видя, как Сартол подъезжает и спешивается, странные маги
переглянулись, и тогда тот,  что  был  выше,  что-то  сказал,  а  другой
повернулся к Сартолу и откинул капюшон. Оказалось,  что  у  него  черная
борода, сломанный нос и глубоко посаженные глаза,  которые  расширились,
словно он узнал Магистра. Он подошел, словно собираясь  что-то  сказать,
потом остановился, и его глаза снова расширились, на  этот  раз  с  иным
выражением. Баден поднял глаза на  Сартола  как  раз  тогда,  когда  тот
направил посох на незнакомцев.
   "Нет!" - закричал Баден, хватая Сартола за ноги и пытаясь сбить  его.
Но он был ранен и измучен и все еще стоял на коленях.  Сартол  пнул  его
коленом в грудь, повалив на спину, и снова повернулся к тем двоим. Баден
силился подняться, но прежде, чем ему хоть что-то удалось, желтое  пламя
из посоха Сартола раздвоилось, пригвоздило незнакомцев к земле и тут  же
пожрало их.
   Раздались ликующие крики, и тут же Бадена и Сартола окружили  местные
жители, благодаря Магистров за помощь и умоляя исцелить их раны.
   Не обращая внимания на все это и на кровь, текущую по его лицу, Баден
схватил Сартола за руку и силой повернул к себе.
   - Во имя Арика, что с тобой? - заорал он,  заглушая  голоса  горожан,
озадаченно переводящих взгляды с одного Магистра на другого. -  Ты  убил
их!
   - Да, - холодно ответил Сартол, высвобождая  руку.  -  Вопреки  твоим
наилучшим намерениям. А ты что, предпочел бы, чтобы я дождался, пока они
убьют нас?
   - Но они не этого хотели! Особенно когда ты приехал...
   Серые глаза Сартола сузились.
   - Не знаю, о чем ты. Все, что мне известно, - это то, что ты  пытался
помешать мне защитить  этих  людей.  Мне  это  удалось,  как  бы  ты  ни
старался, а теперь ты ведешь  себя  так,  словно  я  убил  твоих  лучших
друзей. - Он показал на толпу:
   - Смотри, все остальные меня одобряют. Может, сообщишь мне, почему ты
против?
   - Потому, что теперь мы не можем допросить их! Двое виновников были у
нас в руках! Они могли сказать, кто  их  послал  и  зачем  они  все  это
делали, а ты их убил, и мы ничего не узнали!
   - А ты хотел, чтобы я с  ними  поболтал,  да?  -  Голос  Сартола  был
абсолютно спокоен, и это сводило Бадена с ума. Кто-то в толпе хохотнул.
   Баден пытался сдержаться.
   - Конечно нет. Ты  мог  бы  ранить  их  так,  чтобы  обезвредить,  но
оставить в живых. Вот чего я хотел.
   - Хватит, Баден! Прекрати этот фарс! Ты хотел спасти их жизни,  но  я
помешал, а теперь ты хочешь выставить свои действия в  наилучшем  свете.
Не выйдет! Все видели! Он хотел помешать мне убить  тех,  кто  напал  на
вас!
   Многие кивали, гневно требуя смерти Бадена.  Сартол  обнажил  зубы  в
торжествующей ухмылке:
   - Он предатель! Надо арестовать его и вернуть в Амарид! Там его будет
судить Орден!
   Кто-то вцепился в Бадена сзади. Анла тревожно зашипела и  взлетела  в
воздух. Лети, Анла! - передал Баден, боясь, что Сартол попытается  убить
ее. Лети! Мы потом найдем друг друга! Они с Сартолом смотрели,  как  она
исчезает в ночном небе, потом Сартол снова повернулся к Бадену и отобрал
у него посох.
   - Не волнуйтесь, - сказал он людям, ухмыляясь и привязывая свой посох
к седлу. - Без птицы и посоха он вам не навредит.
   - Это не пройдет, Сартол, - тихо, но  твердо  сказал  Баден.  -  Они,
может, и поверят тебе, но Орден - нет.
   - Не смеши меня, Баден. - Сартол понизил голос. - Конечно  же,  Орден
поверит. У меня целая деревня свидетелей.  Я  спас  этих  людей,  и  они
отплатят мне, помогая изобличить тебя в измене.
   - Отвести его в тюрьму, Магистр? - спросил кто-то.
   Сартол широко улыбнулся этому подтверждению своих слов.
   - Да. И внимательно за ним приглядывайте. Он хитер.
   - Вылечи наши раны, Магистр, - послышался другой голос. - Помоги  нам
найти выживших.
   - Конечно, - сказал Сартол, не сводя глаз с лица Бадена. -  Я  здесь,
чтобы служить вам.
   Местные жители пошли с  Сартолом  на  север,  а  Бадена  трое  мужчин
потащили в тюрьму, находящуюся в южной части деревни.
   - Что ты будешь делать, когда случится следующее нападение? - крикнул
Баден вслед Сартолу. - Ты  не  можешь  убить  их  всех!  Правда  однажды
откроется!
   - Всех - кого, Баден? Предатели, громившие Тобин-Сер, мертвы. Вот  их
тела.
   Трупы все еще дымились на дороге.
   - Ты хочешь,  чтобы  я  поверил,  что  эти  двое  в  ответе  за  все?
Невозможно. Их должно быть больше, намного больше.
   Народ  слушал,  осторожно  поглядывая  на  обоих  магов.  Высказанная
возможность чрезвычайно их обеспокоила.
   - Уведите его! - приказал Сартол. - Он смущает и пугает вас, стараясь
отвлечь от своего предательства! Не позволяйте ему этого! Да,  казненные
совершили немало преступлений, но это все длилось  долго,  и,  возможно,
они пересекали страну верхом. Но сейчас бояться вам нечего: маги мертвы.
   Даже Бадену это показалось разумным. Более разумным, догадался Баден,
чем то может быть на самом деле. И потом, с пятнами  крови  на  лице  он
наверняка выглядел безумцем.
   - Уведите его, и позаботимся  о  раненых.  Бадена  снова  потащили  в
тюрьму, и он испробовал последнее средство:
   - Это были не маги!
   - О чем ты? - нетерпеливо спросил Сартол.  -  Конечно  же,  это  были
маги. Предатели, конечно, но посмотри на их плащи и птиц...
   - Да, знаю. И цериллы. Но это  еще  не  все  свидетельства.  -  Баден
окинул взглядом толпу и заговорил  громче,  чтобы  все  услышали.  -  Вы
видели сражение и знаете, что я прав. Даже когда я убил их птиц, их силы
сохранились.
   Воцарилась тишина, потом некоторые закивали.
   - Это правда, - сказала одна женщина, и другая подтвердила, что  тоже
это видела.
   Баден взглянул на Сартола:
   - Значит, они не связаны с Волшебной Силой!
   Сартол молча ответил ему взглядом; он явно задумался.
   - Может, ты и прав, -  признал  он.  -  Но  какой  бы  силой  они  ни
пользовались, они напали на этих людей, а ты пытался их защитить.
   Красавец Магистр помолчал, позволяя всем оценить его аргументы.  Лица
людей стали жестче.
   - Отведите его в тюрьму, - снова  приказал  Сартол,  отворачиваясь  и
направляясь к обугленным руинам. - Довольно он выказывал свое лицемерие.
   Бадена поволокли в тюрьму, и он понял, что на этот  раз  его  стражей
ничто не остановит.
   Тюрьма  находилась  невдалеке  от  того  места,  где   лежали   трупы
незнакомцев. Это было  приземистое  глинобитное  сооружение,  -  словом,
обыкновенная тюрьма.  Узкие  окна  были  зарешечены.  В  прихожей  стоял
простой стол и несколько стульев. Камер было восемь, по четыре с  каждой
стороны узкого коридора; от прихожей их отделяла толстая стена. В первой
камере с правой стороны пахло вином и  блевотиной  и  спал  потрепанного
вида молодой человек. Бадена заперли в  камере  напротив;  те,  кто  его
привел, ушли в привратницкую; оттуда доносился их тихий разговор.  Время
от времени они возвращались проверить, как  там  он,  но  это  случалось
нечасто. Из их разговора Баден понял, что местные  стражи  порядка  были
убиты во время погрома, и эти люди заменяли их до прихода Сартола.
   Камера была маленькой, но на удивление чистой. Баден лег  на  жесткий
тюфяк и принялся вспоминать, что произошло после появления  Сартола.  Он
был уверен, что незнакомец в плаще узнал Сартола и собирался ему  что-то
сказать. А это могло означать лишь то, что Сартол  предал  Орден.  Но  у
Бадена возникли подобные подозрения еще во время их странного  разговора
прошлой ночью. Теперь же больше всего его беспокоили люди, которых  убил
Сартол, и источник их силы. Очевидно, если птицы не помогали и не мешали
им распоряжаться огнем, это были не маги. А раз это так,  и  представить
себе невозможно, кто они и откуда.
   Он долго размышлял об этом,  пока  не  заснул.  Его  разбудил  шум  в
привратницкой; знакомый, хотя и неизвестно откуда взявшийся здесь  голос
угрожал его стражам.
   Измученный путешествием и еще  не  вполне  оправившийся  от  ран,  он
проспал дольше, чем рассчитывал, и проснулся  только  от  грохота  копыт
коней Сартола и Бадена. Солнце уже взошло, и Оррису  пришлось  подождать
несколько минут, пока Магистры не  скроются  из  виду,  и  только  потом
отправиться в путь. Хорошо еще, они  не  заметили  его  лошади,  стоящей
неподалеку. Приходилось  держаться  на  безопасном  расстоянии,  и,  как
только Магистры появлялись в зоне видимости, он придерживал коня. Где-то
через  час,  подъехав  к  Мориандралу,  он  принял  дополнительные  меры
предосторожности: пересек реку, чтобы ее шум заглушил топот копыт.
   До самого вечера он следовал за ними. В этот  день  было  легче,  чем
раньше: раны заживали. Время сделало  для  него  то,  чего  он  не  смог
сделать сам, и только не заглушило тоску по Пордату.
   Он собирался преследовать их до Леса  Тобина  и  там  расправиться  с
ними. Но тут он увидел вдалеке алые вспышки, немедленно  сообразил,  что
это такое, и, прикрыв церилл, поскакал вперед, едва не обогнав  Сартола.
Только  резвость  коней  Магистров  и  неподдельная  спешка  Бадена   не
позволили Оррису попросту примчаться в деревню, нарушив намеченный план.
Строго говоря, он и не был уверен, что сможет нагнать Бадена, если решит
сделать это. Поэтому он решил скрыть  факт  своего  присутствия  еще  на
некоторое  время  и  посмотреть,  как  поступит  Баден,  прежде  чем  он
пожертвует своим единственным преимуществом - анонимностью. Кроме  того,
он  прекрасно  понимал,  что  едва  ли  может  в  сложившейся   ситуации
самостоятельно предотвратить нападение.
   Он прискакал на площадь после того, как Баден убил двух черных  птиц,
и едва не закричал, чтобы предупредить Магистра, когда увидел, что  двое
магов (или кем там еще они были) остались после этого в полной силе. И с
удивлением и глубоким интересом  он  принялся  наблюдать  за  действиями
подоспевшего Сартола. Не знай он о предательстве Сартола, уж точно решил
бы, что Баден пытается защитить преступников.
   Но Оррис видел, что один из незнакомцев узнал Сартола  и  собрался  с
ним заговорить. Его не меньше, чем Бадена, возмутило, что Магистр учинил
расправу безо всякого допроса. И тут Оррису пришло  в  голову,  что  он,
возможно,  слишком  скоропалительно  обвинил  Бадена  в  измене.  Против
Сартола были слишком явные и страшные  свидетельства,  против  Бадена  -
нет. Правда, они с Баденом не слишком ладили  и  тот  уж  очень  усердно
добивался  этой  злосчастной  поездки,  но  само  по  себе  это  еще  не
свидетельствовало о его неверности Ордену. С  другой  стороны,  то,  что
Транн неколебимо верил в своего друга, было немаловажно. Впрочем, как  и
сохранившиеся в памяти самого Орриса слова Бадена,  произнесенные  после
того, как в Великом Зале было выбито оконное стекло: "Если  здесь  среди
нас присутствует предатель, пусть он услышит: я найду тебя  и  уничтожу,
чего бы мне это ни стоило".
   Оррис считал себя, по крайней мере до гибели Пордата, сильным  магом,
и запугать  его  было  непросто.  Однако  в  тот  день  он  был  поражен
выражением худого лица Магистра, произносящего угрозу. Покинув рощу,  он
постарался  забыть  об  этом,  иначе  как  можно  было  считать   Бадена
предателем? Но этой ночью, глядя, как Баден бился за свою жизнь с  этими
странными магами и их  птицами,  а  потом  противостоял  Сартолу,  Оррис
усомнился в собственных  подозрениях.  Это  было  совершенно  незнакомое
чувство - сомнение в себе, нерешительность. Но со времени гибели Пордата
его не раз поражала сложность и запутанность собственных чувств.
   А это, возможно, объясняло его реакцию еще на один момент. Со времени
Собрания он завидовал  Элайне  и  Джариду.  Легко  сказать:  совсем  еще
зеленые, мало  что  умеющие  -  каковы  бы  там  ни  были  их  природные
возможности, - и вдруг участвуют в такой важной миссии!  Он  называя  их
про себя "детишками" и говорил о Джариде не иначе как "этот юнец". И вот
сегодня он сам убедился, каким мощным даром  видения  обладал  его  юный
коллега. Незнакомцы вполне подходили под описание "мага" из Таймы. Не то
чтобы Оррис сам не обладал подобным даром, в конце концов, это  свойство
присуще любому магу, но то, что ему  случалось  предвидеть,  никогда  не
сбывалось столь буквально и не касалось столь важных событий.  Думая  об
этом, он сожалел о гибели двух молодых людей - не только потому,  что  в
создавшемся положении пригодились бы их способности, и даже  не  потому,
что они погибли страшною смертью. Ему хотелось извиниться, признать, что
он был не прав по отношению к ним.
   Он покачал головой.  Опять  какие-то  непривычные  чувства.  Когда-то
старший коллега сказал ему, что между утратой одной птицы  и  обретением
другой происходит духовный рост и самопознание. Тогда  он  был  молод  и
только что  нашел  Пордата,  а  потому  не  придал  услышанному  особого
значения.  Теперь  оставалось  лишь  усмехнуться  при   воспоминании   о
собственном легкомыслии.  Маг,  имя  которого  он  уже  забыл,  оказался
совершенно прав.
   Сартол вел жителей селения по главной улице к руинам их домов, а трое
мужчин волокли Бадена в тюрьму, оставив трупы незнакомцев и их птиц  без
присмотра. Подождав,  пока  все  разойдутся,  Оррис  тихо  пробрался  на
площадь и вынул церилл, чтобы при его свете осмотреть  обугленные  тела.
Одежда и лица убитых практически не сохранились.
   Но останки птиц просто ошарашили его.
   То, что казалось ястребом, вообще не было птицей. Во  всяком  случае,
это не напоминало ни одно из знакомых Оррису живых существ.  Перья  были
изготовлены из какого-то странного материала,  который  расплавился  под
воздействием  огня,  а  потом  снова  затвердел.  Этот  материал  чем-то
напоминал золото или железо, но  оказался  значительно  более  легким  и
гибким;  значит,  он  не  был  металлом,  по  крайней  мере   из   числа
встречающихся в Тобин-Сере.  Изнутри  существо  состояло  не  из  крови,
костей и органов; там были металлические нити,  кристаллы  и  стеклянные
шарики. Когти и клюв были изго