просить вас покинуть деревню.
   Казалось, прошла вечность, пока Джессамин не ответила просто, хотя  и
с некоторым напряжением в голосе:
   - Мы уйдем.
   Она повернула коня, не сказав больше ни слова, и  поскакала  по  лесу
дальше, а за ней все остальные.
   Маги проделали в тот день  немалый  путь,  ненадолго  останавливаясь,
чтобы поесть, отдохнуть, накормить и напоить  лошадей.  Они  явно  упали
духом после встречи с жителями деревни. Никто не заговаривал без  особой
необходимости, никто не обращал внимания  на  прекрасные  виды.  В  ушах
Джарида без конца прокручивались слова дюжего крестьянина с топором.  Он
видел разгневанную толпу в Тайме, но здесь было хуже. По крайней мере, у
жителей Таймы была причина для гнева, а эти  люди,  судя  по  всему,  не
пострадали. Не было видно ни пепелища, ни крови. Магов просто не пустили
в деревню. Слухи о преступлениях Ордена действовали еще сильнее, чем мог
предположить Джарид.
   Поздно вечером они подъехали к древнему Мосту Встречи Рек.  Это  было
огромное  покрытое  мхом  сооружение  рядом  с  тем  местом,  где   реки
Сапфировая и Четырех  Водопадов  впадали  в  Даалисмин.  Построенный  за
тысячелетия до Амарида и Терона, мост возвышался над бурным  потоком,  и
его изящество заставляло забыть о непомерной величине камней, из которых
он был сложен. Его поддерживали лишь четыре огромных столба, по  два  на
каждом конце, а вес моста не давал распасться другим камням. На каменных
опорах стояли статуи, сильно пострадавшие от ветров и дождей,  но  можно
было легко понять, что они изображают Арика,  Дуклею,  Леору  и  Тобина.
Небольшие камни, аккуратно сложенные так, что они доставали  Джариду  до
бедра, образовывали перила по обеим сторонам моста. Джарид  в  жизни  не
видел ничего более впечатляющего, но и это невиданное зрелище не  смогло
поднять настроение магов.
   Они остановились на день в  тени  древнего  сооружения.  Джессамин  и
Передур легли спать сразу после ужина; остальные  маги  молча  сидели  у
костра, все еще размышляя над тем, что  произошло.  Странно,  но  именно
Оррис нарушил гнетущую тишину.
   - Нам следовало остаться и поговорить с ними, - сказал он  неожиданно
спокойно. - Зря мы попросту взяли и уехали.
   - Ты так считаешь? - спросил Сартол. - Они, очевидно, боялись  нас  и
хотели, чтоб мы ушли.
   Оррис поднял взгляд на Магистра:
   - Значит, пусть  себе  думают  о  нас  всякие  гадости?  Но  ведь  мы
стремимся восстановить нормальные отношения с народом Тобин-Сера.
   - Может, ты и прав, Оррис, - заметил Баден, - но  я  не  уверен,  что
начинать нужно было именно в этот раз. Не думаю, что  они  выслушали  бы
нас.
   - Ты уверен?
   -  А  я  вот  согласен  с  Оррисом,  -  вмешался  Джарид,   удивляясь
собственной смелости и  явно  удивив  Орриса.  -  Может,  благоприятного
случая вскоре и не представится, но начинать все равно надо.
   - Так ты считаешь, что надо  было  ворваться  в  деревню  и  насильно
помириться с ними? - Темные глаза Элайны впились в  Джарида.  -  Это  же
смешно!
   - Я этого не утверждаю! - возразил Джарид. - Но надо было  попытаться
поговорить. Мне не кажется, что уехать - это был лучший выход.
   - Так почему  бы  не  сделать  тебя  Премудрым  вместо  Джессамин?  -
парировала Элайна. - Ты же все знаешь лучше нас!
   Недоумевая, из чего были сделаны подобные выводы, Джарид посмотрел на
Орриса, и тот сочувственно улыбнулся и слегка пожал широкими плечами.
   - И этого я не утверждал, - сказал Джарид. - Я не  согласен  лично  с
тобой. Со взрослыми иногда так случается.  Это  называется  "дискуссия".
Может статься, однажды, когда ты  подрастешь,  сможешь  поучаствовать  в
чем-то подобном.
   Даже при свете костра было заметно, как густо Элайна покраснела.  Она
сидела неподвижно, пристально глядя  на  него,  потом  быстро  встала  и
удалилась в темноту.
   Какое-то время все молчали, потом Транн сказал:
   - Знаешь, друг, она не имела права говорить с тобой в таком тоне,  но
и ты немного переборщил, не правда ли?
   - Наверное. Просто не понимаю, почему она так обходится со мной.  Вот
я и не выдержал.
   Транн не ответил. Потом все тихо ушли,  и  Джарид  остался  один.  Он
долго сидел, прислушиваясь к неумолчному рокоту вод и думая,  смогут  ли
они с Элайной когда-нибудь поговорить по-дружески.
   Все следующее утро капли дождя тихо падали на листья  деревьев.  Вода
лилась на путешественников с ветвей и сбегала по могучим стволам.  Когда
они остановились перекусить, дождь прекратился. К концу дня,  когда  они
подъехали к опушке леса, заросли резко поредели, и сквозь ветви  хлынули
потоки  солнечного  света.  Наконец  лес  остался  позади.   На   западе
возвышались  окутанные  призрачной  дымкой  изумрудные  холмы,   к   югу
расстилалась до самого горизонта Равнина  Тобина,  и  ее  высокие  травы
блестели на солнце.
   Маги остановились на ночлег рано и встали до рассвета. После  легкого
завтрака, когда Джарид седлал своего мерина, к нему  подошла  Джессамин.
Как всегда, ее сопровождал Передур.
   - Ну что, полегчало? - спросила она безо всякого предисловия.
   Джарид смущенно улыбнулся.
   - Да, Премудрая. Спасибо тебе.
   Она улыбнулась в ответ:
   - Рада это слышать. Теперь мы вышли на равнину,  и  мне  хотелось  бы
ускорить передвижение. В горах  и  в  лесу  мы  немного  задержались,  и
хочется наверстать упущенное время. Ты сможешь?
   - Смогу.
   Премудрая легонько пожала его руку и ушла.
   Чуть позже, когда на востоке заалело огромное солнце, маги  тронулись
в путь. Три дня они скакали по равнине на юг; их птицы летели рядом.  На
исходе второго утра вдали  показался  Мориандрал,  и  еще  два  дня  они
скакали вдоль берега медленно текущей исполинской реки. Далеко на западе
грозовые облака, как пауки, оплетали небо, проливаясь дождем. То и  дело
в  землю  врезались  тонкие  серебристые  молнии.  Но  над  магами  небо
оставалось ясным, и по вечерам с земли поднимался туман, размывая  линию
горизонта. Они проехали мимо нескольких селений, но,  наученные  горьким
опытом, нигде не останавливались.
   На третий день на Равнине бога Сартол, который ехал с Элайной как раз
перед  Джаридом,  слегка  придержал   коня,   позволяя   молодому   магу
присоединиться.
   - Не возражаешь, - спросил Магистр, - если я составлю тебе компанию?
   - Конечно нет, - сказал Джарид. Впрочем,  он  понимал,  что  его  тон
выдает несколько иные чувства.  Элайна  не  присоединилась  к  ним:  она
пришпорила коня и поскакала к Бадену и Транну. Со времени той  перепалки
они с Джаридом не разговаривали. Конечно, в этом не было ничего  нового:
она избегала его  с  начала  путешествия,  проводя  почти  все  время  с
Сартолом, но уходила, когда ее учитель заговаривал с  Джаридом.  Молодой
маг был  озадачен  и  уязвлен  ее  молчаливым  безразличием,  но  сейчас
убедился в открыто враждебном отношении. Они уже давно ехали вместе,  но
пропасть, их разделявшая, становилась все глубже.
   Он посмотрел ей вослед и отметил, как ловко она держится в  седле,  а
потом осознал, что  Сартол  уже  разговаривает  с  ним.  Баден  и  Транн
предупреждали, что Сартол  как-то  подозрительно  вкрадчив,  но  Магистр
понравился Джариду: он был, похоже, чрезвычайно умен и  вдумчив  и,  что
немаловажно, в отличие от других весьма  заинтересованно  обсуждал  цель
поездки.
   - По-моему, весьма знаменательно, - отметил темноволосый маг,  -  что
Орден прошел полный цикл и вернулся к Терону.
   - Как это?
   - Ну подумай сам. Что бы там ни рассказывали, мы, маги, знаем:  Терон
не  меньше,  чем  Амарид,  участвовал  в  открытии  Волшебной   Силы   и
формировании Ордена.  Он  злоупотребил  своей  силой  и  был  совершенно
справедливо наказан. Но с его проклятием и смертью  маги  забыли  о  его
заслугах - эта ошибка повторяется и сейчас. И поэтому мне кажется весьма
существенным  факт,  что  путь  к  нашему  спасению  лежит  через   рощу
изгнанника.
   Джарид задумался.
   - Хочешь сказать, что он так и запланировал?
   - Хороший вопрос, - отозвался Сартол. - Интересно, что ты сам об этом
думаешь. И вообще, является ли он единственным виновником  совершившихся
бед, в чем уверен твой дядя?
   - Мне не кажется, что Баден так уж убежден в правильности этой  идеи.
Впрочем, Баден и Транн говорят, что, даже  если  виновен  не  Терон,  он
может помочь найти преступника.
   Сартол бросил взгляд на двух магов, которые тихо  переговаривались  с
Элайной.
   - В самом деле, почему бы и нет, - сказал он сам себе, но Джарид  его
расслышал. - Если он вообще что-нибудь скажет.
   Джарид промолчал, не желая развивать эту тему.
   Чуть позже Сартол снова осознал, что он не один.
   - Похоже, твой дядя все очень тщательно  обдумал.  Если  нам  удастся
победить, Орден и весь Тобин-Сер будут в долгу у него.
   Баден оглянулся. Кривая усмешка играла в углах его рта.
   - А если не удастся? - спросил он через плечо.
   - Извини, Баден, - спокойно ответил Сартол.  -  Я  не  знал,  что  ты
подслушиваешь.
   Баден покачал головой:
   - Да нет, чисто случайно уловил твое последнее замечание.
   - Ну хорошо. Я так и подумал.
   - Очень мило с твоей стороны, - сказал Баден, - но ты не  ответил  на
мой вопрос.
   - Если не получится, - невесело сказал Сартол, - сомневаюсь, что  это
даст тебе много пищи для размышлений.
   Баден кивнул. Дальше они ехали молча. Разговор Бадена и Сартола долго
не выходил у Джарида из головы.
   Спустя  несколько  часов  они  подъехали  к  Южному  болоту.   Ровные
плодородные земли  остались  позади;  повсюду  виднелись  выгоревшие  на
солнце мертвые деревья и кочки порыжелой  травы.  Тяжелый  запах  тления
растекался, как сукровица из раны, и дурманил головы.  Джарид  испугался
было, что Джессамин направит свой отряд через болото, но она сказала им,
что ехать надо на юго-запад. Они продолжили путь  вдоль  края  болота  и
вскоре остановились на ночлег. Еще два дня они двигались  вдоль  болота,
надеясь пересечь  его  в  самом  узком  месте,  до  которого  оставалось
примерно шестьдесят лиг. Ветер доносил гнилостный запах. С каждым  часом
Джариду становилось все больше не по себе. Баден прикинул,  что  даже  в
самой узкой своей части болото достигает двадцати лиг в ширину -  хватит
на целый день пути.
   Когда они прибыли к этому месту, оказалось, что обстановка  беспокоит
не только Джарида. Весь вечер отряд скакал в  напряженной  тишине.  Хуже
того: Сартол заболел. Надо отдать ему должное: он ни разу не  жаловался,
хоть и не ел с утра, а вечером  его  сильно  лихорадило.  Баден  пытался
унять жар, но напрасно.
   На следующее утро маги встали с первыми лучами солнца,  и  Джессамин,
видя, что  Сартолу  не  стало  лучше,  предложила  отложить  переход  на
день-другой. Сартол запротестовал, и  Джессамин,  которой  хотелось  как
можно быстрее добраться до рощи, согласилась. Они вскоре покинули лагерь
и погнали коней к болоту. Над ним  висело  густое  марево;  Джарид  даже
закашлялся. Он сразу  понял,  что  это  будет  самый  долгий  и  трудный
переезд.  Вонь  была  просто  невыносима,  и  со  временем  она   только
усиливалась. Но  к  исходу  утра  оказалось,  что  это  вовсе  не  самая
серьезная проблема.
   Жара была куда опаснее, особенно для Сартола, который  весь  горел  и
покрылся потом. Джессамин  и  Передур,  самые  старшие  в  отряде,  тоже
сникли. На равнине даже в жаркие дни дул легкий ветерок,  но  здесь  все
замерло. Если бы они могли передвигаться  быстрее,  было  бы  легче,  но
густая грязь не давала возможности поторопить лошадей.
   Москиты, комары, осы, шершни и всевозможные мухи беспрестанно  кусали
людей и лошадей, доводя их до полуобморочного состояния. Джарид  за  всю
свою жизнь не видел столько насекомых, тем более сразу. На  исходе  утра
Джессамин велела всем остановиться, чтобы поесть и покормить лошадей. Но
тут  же  налетел  такой  рой  слепней,  что   пришлось   только   спешно
позаботиться о животных и  вернуться  в  седло.  Они  ехали  дальше  без
остановки и ели не сходя с лошадей. К вечеру, когда жара стала еще более
невыносимой, Джарид с головой завернулся в плащ, но к этому времени  его
руки и лицо уже были покрыты волдырями.  Ноги  и  спину  ломило,  как  в
первый день.
   Маги  покинули  болото,  когда  солнце  уже  село,  но  проехали  еще
несколько миль, чтобы больше  не  чувствовать  одуряющей  вони.  Впереди
показался Тенистый лес. Увидев, что Джессамин  подняла  руку  (сигнал  к
остановке),  Джарид  соскользнул  с  конской  спины  и  рухнул   наземь,
несказанно радуясь, что пытка окончена.  Тем  не  менее  его  облегчение
длилось недолго. Сартолу стало хуже. Плащ Магистра промок от  пота,  сам
он бессильно болтался в седле. Оррис немедленно разжег костер,  Баден  и
Элайна помогли больному сойти с коня и вместе с Транном  подвели  его  к
огню. Как и прошлой ночью,  Баден  попытался  унять  жар,  но  столь  же
безрезультатно. У Орриса и  Джессамин  тоже  ничего  не  вышло.  Наконец
Элайна приложила холодный компресс ко лбу учителя, и  тот  провалился  в
сон. Остальные маги нехотя принялись за еду.
   Джарид положил немного еды в чистый  сосуд,  поставил  его  на  землю
рядом с Элайной и собрался уходить, но она остановила его:
   - Не уходи. Я.., мне бы хотелось, чтоб ты остался.
   Удивленный этим предложением, Джарид замер на несколько секунд, потом
сел. Он оглянулся на Сартола:
   - Как он?
   - Он спит, - сказала она. - Думаю, это хорошо.
   Джарид кивнул, и они, несколько смущенные, сели рядом, не  говоря  ни
слова. Молния далекой грозы пересекла небо на западе, в  лесу  закричала
птица. Ишалла и Филимар устремили взгляд в лесную тьму.
   Чуть позже Элайна усмехнулась и встряхнула головой:
   - Что-то не очень у нас складывается, а?
   - Вообще-то, это не  я  удираю,  как  только  появляется  возможность
поговорить, - парировал Джарид более горячо, чем ему хотелось бы.
   Взгляд темных глаз Элайны стал несколько  жестче.  Она  отвела  глаза
туда, где лежал Сартол. В темноте его мокрое лицо поблескивало при свете
церилла.
   - Не слишком-то хорошо я с тобой обошлась, - наконец сказала  Элайна.
- Извини. - Она снова посмотрела на Джарида. - Но ты и  сам  был  хорош!
Такого мне вчера наговорил... Можно подумать, у тебя было  право!  Да  я
стала магом раньше тебя!
   - Конечно, конечно! - Джарид попытался жестом успокоить ее. - Мне  не
следовало этого говорить, и я прошу прощения. Но я, по правде, не знаю -
чем таким я тебя обидел?
   Элайна невесело усмехнулась и покачала головой:
   - Да ничем - по крайней мере не желал этого.
   - Как это?
   - Так. - Она глубоко вздохнула. - Слушай, а давай начнем все сначала!
Словно бы ничего и не было, а?
   Джарид усмехнулся:
   - Пожалуй.
   Она улыбнулась в ответ:
   - Хорошо.
   Они  посмотрели  друг  другу  в  глаза,  потом  Джарид  оглянулся  на
остальных:
   - Если хочешь поспать немного,  можно  приглядывать  за  Сартолом  по
очереди. Думаю, все согласятся помочь, и я буду первым.
   - Спасибо, но не думаю, что в  этом  есть  необходимость.  Он  просто
спит. Если что, Хуван меня разбудит.
   Хуваном звали большую сову  Сартола,  которая  сидела  неподалеку  на
ветке, широко раскрыв зоркие желтые глаза и подняв чуткие перьевые ушки.
   - Ладно, - тихо сказал Джарид, поднимаясь. -  Спокойной  ночи.  -  Он
направился к костру, но обернулся на полпути. - Я рад нашему разговору.
   Она улыбнулась, и он ушел спать, чувствуя себя несказанно счастливым.
***

   - Кайлин! - позвала мать откуда-то издалека. - Кайлин, скоро обед!
   Маленькая  девочка,  играющая  в  грязном  песке  на   берегу   реки,
заулыбалась. Значит, обедать. Осталось поиграть еще несколько  минут,  а
потом ее, как всегда, позовет отец. Вот тогда-то она и отправится домой,
чтобы папа не рассердился.
   Она встала и полюбовалась  своей  работой,  откинув  с  лица  грязной
ладошкой темные волосы. Потом, сообразив, что руки были в песке, вытерла
их о подол простого коричневого платьица.
   Замок, который она строила у  реки,  был  почти  закончен,  и  ей  не
хотелось уходить. Иногда, когда она строила  замки  и  оставляла  их  на
ночь, старшие мальчишки из школы  приходили  и  все  разрушали.  Она  не
знала, почему они так делают, но каждый раз ожидала, что такое случится.
А этот замок был так хорош, что хотелось  еще  немного  полюбоваться  на
него. У него были высокие крепкие стены с  круглыми  башнями  на  каждом
углу, чтобы стражи могли смотреть во всех  направлениях.  Посреди  двора
стояла главная башня, большая, с окнами, увенчанная разноцветным флагом.
Здесь жила принцесса, и за башней были разбиты ее прекрасные сады.
   Кайлин нашла еще несколько гладких камешков и аккуратно украсила  ими
фасад замка. Она нашла мягкую зеленую траву и маленькие желтые  цветочки
для сада, а несколько листьев  послужили  зелеными  флагами.  Но  больше
всего она гордилась глубоким рвом, огибающим замок.  Острой  палкой  она
прорыла канал, ведущий к тихому пруду у реки, и наполнила ров водой.
   Она приладила последний камешек-окно,  отошла  и  оценила  постройку.
Похоже, это был лучший из ее замков.
   - Кайлин! - позвал отец. - Иди домой, пора обедать!
   В  последний  раз  окинув  взглядом  свое  творение,  она  по  откосу
вскарабкалась на Равнину Тобина и побежала по ней к кучке хижин, стоящих
у подножия темных лесистых холмов. Про себя  она  считала:  "Один,  два,
три..." Однажды она уложилась в  сто  десять  и  хотела  добиться  этого
снова.
   Но  где-то  на  полпути  она  заметила  в  траве  что-то  голубое   и
остановилась посмотреть. Меж двух травинок лежало перо. Длиной оно  было
почти в руку Кайлин, голубое  с  одной  стороны  и  черно-голубое  -  по
другую. Она знала, что перья приносят удачу, - отец  называл  их  дарами
Амарида. Никто, конечно, ей ничего подобного не говорил, но она  решила,
что это означает - найди перо, загадай желание, и оно исполнится.
   Она поднесла перо к глазам и загадала то же желание,  что  и  всегда:
"Хочу вырасти". Ей было семь, что само  по  себе  немало,  но  хотелось,
чтобы  ей  было  четырнадцать,  как  Занне,  соседской  дочке,   которую
отпускали одну в  город  на  другом  берегу  реки.  И  потом,  тогда  бы
мальчишки не портили ее замки. А город... Она всю жизнь прожила в  Каэре
и не очень-то представляла, как  там,  за  рекой.  Мысль  о  путешествии
казалась странной и волнующей.
   - Кайлин! - крикнул отец, на этот раз уже сердито.
   Она оглянулась на дом. Отец стоял на крыльце у задней двери,  положив
руки на бедра, его темные вьющиеся волосы трепал  легкий  ветер.  Крепко
держа перо, она снова побежала, уже не считая.
   - Заходи, - сказал отец, открывая дверь, и она проскользнула под  его
рукой. - Обед стынет. - Он говорил все  еще  сердито,  но,  когда  дочка
вошла, усмехнулся.
   - Где ты была? - с улыбкой спросила мать. Кайлин в  жизни  не  видела
более красивой женщины - как и у дочери,  у  нее  были  длинные  светлые
волосы и голубые глаза.
   - Я нашла перо,  -  переведя  дыхание,  ответила  Кайлин  и  показала
находку родителям. -  Дар  Амарида.  Я  загадала  желание.  Вы  с  папой
говорили мне, что они приносят удачу.
   Мать посерьезнела и посмотрела на отца. Кайлин  показалось,  что  она
испугалась. Девочка повернулась к отцу. Он был мрачен.
   - Ведь они приносят удачу? - неуверенно спросила Кайлин.
   Отец замялся.
   - Да. Приносят... - Он  наклонился  и  поцеловал  дочку.  -  Давай-ка
пойди-ка и вымой руки.
   Кайлин повернулась к матери. Та улыбнулась, но выражение ее  глаз  не
изменилось.
   - Да, папа.
   Девочка выбежала во двор и быстро смыла песок  с  ладоней.  Глядя  на
запад,  за  реку,  она  увидела  солнце,  огромное  и  рыжее,   медленно
опускающееся за горизонт.
   Она торопливо вернулась и села за стол, сложив руки на коленях,  пока
отец возносил хвалу Арику. Когда все  принялись  есть  рыбу  с  овощами,
Кайлин рассказала родителям о своем замке. Они улыбались  и