айти Зеркало!
   Феламора решила попытаться уговорить Эмманта освободить ее. Но он  не
стал  бы  предавать  аркимов  ни  ради  себя,  ни  ради  нее,  Феламоры.
Разумеется, сама по себе Феламора не представляла для него интереса,  но
вот если бы она помогла ему заполучить Карану - это совсем другое  дело.
К тому же своей ненавистью и своей похотью он очень скоро свел бы Карану
в гроб. Таким образом, Феламора очутилась бы на свободе и избавилась  бы
от Караны. А если бы он согласился на это, он стремился бы к своей цели,
невзирая ни на что, его не испугали бы ни муки голода, ни смерть.
   Эммант же, чувствуя, что Феламора может помочь ему быть с  той,  кого
ему хочется больше всего на свете, снова посетил ее.
   - Я расскажу тебе, как ты можешь заполучить эту женщину,  -  объявила
ему Феламора.
   У Эмманта загорелись глаза, но лицо сохранило унылое выражение,  хотя
шрамы, просвечивавшие через его бороду, и побелели.
   - Она ни за что не согласится быть со мной. - Я все тебе объясню.
   Эммант  сидел  неподвижно,  пристально  разглядывая  Феламору  сквозь
прутья решетки, испытывая к ней почти непреодолимую ненависть.
   - Ну объясни, - попросил он наконец.
   - Карана умеет вступать в мысленный контакт  с  другими  людьми.  Это
можно использовать, чтобы получить власть над ней самой. Я вижу, что  ты
тоже способен чувствовать,  что  происходит  у  других  в  головах.  Это
довольно часто бывает у детей от брака аркимов с жителями  Сантенара,  -
объяснила она, даже не пытаясь скрыть своего презрения. - Я научу  тебя,
как вступить с ней в мысленную связь,  которую  она  никогда  не  сумеет
разорвать. А потом ты сможешь делать с ней что угодно. Но, конечно, если
ты действительно ее любишь...
   Эммант начал проявлять нетерпение.
   - А что ты хочешь взамен? - спросил он злым  голосом.  -  Я  не  могу
освободить тебя. Тут слишком много  стражников.  Отсюда  тебе  будет  не
выбраться. Я уже об этом думал.
   - Ты отправишься в Баннадор и разыщешь около Нарна вельмов. Покажи им
тайный путь в Шазмак и объясни,  как  обезвредить  Стражей.  Скажи,  что
Карана с Зеркалом здесь, и они ринутся сюда.
   - Я боюсь даже подходить к вельмам!
   - Они тебя не тронут, - сказала Феламора, устроив так,  чтобы  Эммант
был не в состоянии заподозрить, какие мысли у нее на этот счет. -  Кроме
того, что может  предпринять  горсточка  вельмов  против  целого  города
аркимов, простоявшего здесь тысячелетия?!
   - А как же ты освободишься? - спросил Феламору Эммант, в глубине души
надеясь, что вельмы разорвут ее на куски и разрушат Шазмак до основания.
   - Я легко справлюсь с ними, - ответила Феламора. - Они ничего со мной
не сделают. "Как легко оказалось тебя уговорить, дружок! - с  презрением
отметила она про себя. - Ты прогнил до мозга костей, и для предательства
тебе нужен лишь самый ничтожный повод.  Ты  готов  предать  даже  своих.
Неудивительно, что аркимов так  быстро  завоевали!  Ни  один  феллем  не
предал бы ни свой мир, ни свой народ!"
   - А как я могу вступить в мысленный  контакт  с  Караной?  -  спросил
Эммант, и Феламора поняла, что он готов  на  все,  что  бы  она  ему  ни
сказала.
   У тебя есть что-нибудь из ее вещей? Лучше всего что-нибудь такое, что
она всегда имела при себе. Может, ты стащил у нее что-нибудь такое?
   На кислом лице Эмманта мелькнула злобная  усмешка,  и  не  говоря  ни
слова, а только кивнув головой стражникам снаружи,  он  удалился.  Через
некоторое время библиотекарь вернулся, сжимая в одном из  своих  пудовых
кулаков тонкую серебряную цепочку с нефритовым амулетиком.
   - Это точно ее амулет? - спросила его Феламора.
   - Да, я взял его у нее в комнате всего несколько недель  тому  назад,
когда она в последний раз была в Шазмаке. Я уже  пытался  колдовать  над
ним, но у меня ничего не получилось. Может, она защищена от  воздействия
через этот амулет.
   Феламора осмотрела цепочку и нефритовый кулончик.
   - Я вижу, что ты тут пытался наколдовать. Любой котенок справился  бы
с этим намного лучше!
   Эммант поджал губы, но ничего не  сказал.  Хорошо  смеется  тот,  кто
смеется последним!
   - Он пока побудет у меня. Сейчас уходи! Возвращайся завтра утром!
 
*** 
 
   На следующее утро Эммант появился у Феламоры еще до  восхода  солнца.
Феламора уже не спала. Она отдала ему цепочку с амулетиком.
   - Когда ты найдешь Корану, попроси ее это надеть.  Ночью  я  его  как
следует заколдовала. Сделаешь так, как я сейчас тебе скажу, и между вами
возникнет связь, которую она не сможет разорвать. Она  подчинится  твоей
воле.
   - И она полюбит меня? Ты мне обещаешь? - хныкающим тоном  спросил  ее
Эммант.
   - Если ты поверишь моему слову, я легко тебе это пообещаю, - ответила
ему Феламора, а потом тихим голосом объяснила, что в точности он  должен
делать.
   Но Эммант все еще колебался.
   - А где же мне ее найти?
   - Отправляйся в Нарн и найди там ее подругу по имени Магрета. Раз  уж
и ты тоже в какой-то степени чувствитель, я тебе  ее  сейчас  покажу!  -
Феламора мысленно связалась с Эммантом  и  показала  ему,  как  выглядит
Магрета, чтобы тот безошибочно нашел ее. - Она выведет тебя  на  Карану.
Если же она не сумеет помочь тебе, ищи Карану в Туркаде. Иггур уже начал
наступление на Игадор, и какое-то время сопротивляться ему сможет только
этот город. Поступай с Караной как хочешь, а Зеркало припрячь для  меня.
Я приду за ним в Туркад.
   - Я должен придумать какую-то причину для Магреты,  зачем  мне  нужна
Карана, а то она заподозрит недоброе.
   - Скажи ей, что у тебя послание к Каране от Тензора,  в  котором  тот
просит у нее прощения. Магрете известно, что Тензор когда-то был  Каране
вместо отца, и она поверит, что тот мог ее простить.  Расскажи  Магрете,
что я в плену в Шазмаке, ко попроси ее здесь не появляться, потому что я
освобожусь сама. Скажи ей, что я должна с ней  поговорить  и  пусть  она
ищет меня в Баннадоре, в городе Тольрим. Иди и не говори, кто ты, потому
что Магрета, наверное, слышала о тебе от Караны.
   Десять дней Феламора мерила шагами  свою  темницу,  надеясь,  что  не
ошиблась в Магрете и та появится в  Шазмаке.  Она  не  сомневалась,  что
Магрета уже раскаивается в том, что стала противиться ей, Феламоре,  что
Магрета чувствует себя виноватой и не знает, как быть. "Я  ей  нужна!  -
думала о Магрете Феламора. - Я всегда буду ей нужна, и ее чувство  долга
будет требовать, чтобы она вернулась ко мне. Но подчинится ли она ему?!"
   Однажды утром ее разбудил шум схватки,  она  увидела,  что  стражники
бездействуют, и покинула свою темницу. Приняв чужой облик, она с  ужасом
наблюдала за тем, что наделала. Свирепые вельмы  безжалостно  уничтожали
аркимов, которые явно были не в состоянии сопротивляться им.  Откуда  же
взялись все эти вельмы в таком количестве?!
   Внезапно Феламора поняла, что перед ней уже не вельмы, а  кровожадные
гаршарды! Значит, Он встрепенулся, ощутив, что Зеркало найдено,  что  на
свободе   разгуливает   троекровница.   Уж   Он-то   знает,    как    ею
воспользоваться!
 
32 
ТРИУМФ ВЕЛЬМОВ 
 
   Нарыдавшись так, что у него кончились слезы, Лиан, испытывая ярость и
глубокое горе, начал обыскивать палатку и все вокруг нее. Он поднес руку
к пеплу костра, но пепел был уже холодный. "Значит, они появились вскоре
после того, как я убежал!" - с горечью подумал Лиан. Карана  знала,  что
они близко! Почему же  она  взяла  с  него  это  обещание?!  Почему  она
прогнала его?! Почему он послушался и ушел?!
   До него  здесь  побывали  Магрета  с  Феламорой,  которой  предстояло
вернуться сюда в одиночку два часа  спустя.  Возле  речки  он  обнаружил
следы сапог - глубокие и узкие. Рядом с ними был отпечаток,  оставленный
ногой меньшего размера, но все равно не такой маленькой, как  у  Караны.
Судя по этим следам, здесь явно побывало человек пять.
   Собранные юношей пожитки Караны имели жалкий вид: котелок по-прежнему
лежал там, где Лиан мыл его накануне вечером, но кружка и  тарелки  были
втоптаны в грязь и погнуты. Еда была высыпана из мешка, валявшегося  тут
же, на землю. Лиан механически собрал еду  и  сложил  обратно  в  мешок.
Сапоги Караны были разрезаны на полосы, от них, скорее  всего  во  время
лихорадочных поисков Зеркала, даже оторвали каблуки. Впрочем,  остальную
ее одежду, кроме пропавшего тяжелого  плаща,  не  тронули.  Ее  гребень,
носки, покрытый запекшейся кровью нож, веревка, баночка с лечебной мазью
и осветительный шар были разбросаны по всей поляне. В палатке  он  нашел
испачканный кровью дневник Караны, который каким-то  чудом  не  заметили
нападавшие. Ее топорик был воткнут в землю. Лиан  подобрал  то,  что  не
было безнадежно разломано, и засунул в мешок с едой.
   Может, Карану не  убили?  Лиану  очень  хотелось  на  это  надеяться.
Молсет,  пролитая  здесь  кровь  была  не  ее?   Нападение   на   Карану
представлялось ему слишком  жестоким,  чтобы  быть  делом  рук  аркимов.
Впрочем, что  он  знал  об  аркимах  и  о  том,  как  они  обращаются  с
отверженными  ими  предателями!  Нет,  похоже,  это  дело  рук  вельмов,
являвшихся ему в ночных кошмарах.
   И она знала об  их  приближении,  но  не  попыталась  скрыться.  Она,
казалось, смирилась со своей участью, словно  вельмы  сломили  ее  волю.
Если это действительно так, почему это произошло сейчас,  а  не  раньше?
Свои последние силы Карана использовала для того, чтобы  спасти  его  от
смерти под ножами вельмов.
 
*** 
 
   Оглядевшись, Лиан заметил какой-то белый предмет за  упавшим  деревом
на краю поляны. Это был кусок гипса с руки Караны: вельмы разломали  его
на две части во время поисков Зеркала. Лиан сел на траву,  положив  гипс
на колени.
   Его захлестнула волна отчаяния. Карана безвозвратно пропала. Все, что
имело к ней отношение, было погублено  и  осквернено.  Он  посмотрел  на
отпечатавшиеся в гипсе  контуры  ее  руки.  Какие  у  нее  были  изящные
запястья, какие маленькие и нежные руки! Как он скучает по ней!  Как  он
ее любит! Лиан вздрогнул. Раньше он  не  отдавал  себе  отчета  в  своих
чувствах  к  Каране,  а  теперь  у  него  ее  отняли!  Почему  все   так
несправедливо?!
   Он сидел на  траве,  понурив  голову.  Моросил  дождь.  Одежда  Лиана
промокла. С волос ему на лицо стекали  тоненькие  дождевые  струйки.  Но
Лиан этого не замечал. Наконец  он  задумался  о  Зеркале.  "Я  не  буду
говорить о Зеркале, тем более сегодня", - сказала ему Карана. Уже  тогда
его поразили эти слова. Уже тогда она все знала. Она  не  рассталась  бы
так просто с Зеркалом!  Куда  же  она  его  спрятала,  что  даже  обыск,
учиненный вельмами, не принес результатов?
   Лиан взглянул к себе на колени, где все еще лежал гипс. Нет,  все  не
могло быть так просто! Обыскивающие Карану  аркимы  заявили  на  суде  в
Шазмаке, что заглядывали ей под гипс! Зеркала не  могло  быть  и  внутри
гипса, потому что Лиан своими глазами видел, как Раэль размешивал его  и
накладывал на металлические трубки. Лиан взвесил  подобранный  им  кусок
гипса в руке и стал более пристально его рассматривать.  На  гипсе  было
несколько капель крови. Ее крови! Лиан отбросил в сторону этот кусок. Он
ударился  о  камень  и  раскололся.  На  сколе  показались  концы  полых
металлических трубок, которые напомнили Лиану о том, как Карана  застала
его в Шазмаке, когда он рылся в ее вещах. От этого некрасивого  поступка
Лиан даже теперь залился краской стыда.
   Он наклонился и поднял кусок гипса, выломал из него  трубку,  которую
оттирал о колено до тех пор, пока ее покрытая тонким узором  поверхность
не засверкала. Затем  Лиан  отыскал  вторую  трубку,  упавшую  в  мокрые
листья, и тоже стал чистить ее, не вполне понимая, зачем он это  делает.
Потом он рассеянно попытался свинтить обе трубки, но что-то  мешало.  Он
посмотрел и обнаружил внутри одной из трубок что-то  темное.  С  помощью
палочки он выковырял из трубки тугой свиток из темного  металла.  Свиток
развернулся сам собой. Теперь перед Лианом лежал  лист  черного  металла
размером со страницу книги, обрамленный рамкой, внутри которой находился
слой какого-то блестящего материала, напоминавшего собой ртуть. На  этой
блестящей поверхности юноша увидел отражение своего грязного,  заросшего
щетиной, усталого лица.
   Лиан удивленно смотрел на Зеркало. Ему никогда не приходило в голову,
что Зеркало может сворачиваться. Они с Раэлем прекрасно знали, что  гипс
держится на трубочках, но и думать о них забыли, после того как  он  был
наложен. А вельмы обыскивали Карану впопыхах  и  в  темноте.  Карана  же
наверняка засунула Зеркало в трубку,  когда  послала  Лиана  за  Раэлем,
чтобы тот помог наложить ей на руку гипс.
   Как ему раньше хотелось  увидеть  Зеркало!  А  теперь  оно  было  ему
совершенно не нужно.  Он  чувствовал,  что  не  имеет  к  нему  никакого
отношения.  Внезапно  Лиан  встрепенулся,  сообразив,  что  сидит  прямо
посреди поляны с Арканским Зеркалом в руках, в то время как в лесу может
таиться кто угодно, наблюдая за  ним  и  выжидая  удобного  момента  для
нападения.
   Подавив желание оглянуться, Лиан спрятал Зеркало  поглубже  в  карман
своего плаща, причем Зеркало  тут  же  свернулось  в  плотную  трубочку,
застегнул карман, подумал о том, что потом его надо будет зашить,  чтобы
Зеркало ни в коем случае не выпало и не  потерялось.  Остатки  гипса  он
бросил на землю.
   "Если бы я был случайно оказавшимся здесь бродягой  или  предательски
покинувшим Карану в трудную минуту другом, я  наверняка  забрал  бы  эти
пожитки, - подумал он. - Впрочем, если за мной кто-нибудь подсматривает,
он не усомнится в том, что я грязный бродяга". Лиан отрезал от одного из
одеял чистый кусок, сложил на него кое-какие пожитки, завязал в узелок и
закинул на плечо на куске веревки.
   Время подходило к  полудню.  Куда  же  направились  вельмы?  Ниже  по
течению на берегу речки он обнаружил еще один отпечаток  сапога.  Дальше
на склоне холма с противоположной стороны тропы было  еще  много  следов
широких и больших ног, обутых в тяжелые, подбитые гвоздями сапоги. Следы
какого-то человека были особенно  глубокими.  Другие  -  были  мельче  и
незаметнее: кое-где виднелись то отпечаток каблука, то полукруг подошвы.
Что это? Неужели капли крови на мху?! Лиан прикоснулся к одному из бурых
пятнышек пальцами и понюхал их. Да, кровь, но  чья?!  У  него  в  сердце
снова затеплилась надежда. Они не  нашли  Зеркала  и  поэтому  не  стали
убивать Карану!
   Лиан прошел вниз по течению речки до самого берега Гарра. По пути  он
заметил еще чьи-то отпечатки ног, которые были меньше и  мельче,  чем  у
вельмов. Лиан недоумевал, кому же они могли принадлежать. Впрочем, крови
больше не было. Это были следы, оставленные Магретой и  Феламорой  всего
за несколько часов до того, но Лиан, конечно,  ничего  о  них  не  знал.
Мелкий дождь усилился, окутав все  вокруг  своей  пеленой.  Вдруг  прямо
перед ним заржала лошадь. Пройдя чуть-чуть  вперед,  он  обнаружил  двух
стреноженных лошадей, мирно пасшихся на перепутавшихся длинных привязях.
Лиан машинально перерезал веревки, препятствовавшие движениям лошадей, и
отправился дальше.
   Лощина, по которой он шел, превратилась в заросший каменистый овраг с
высокими склонами, а бежавшая в нем речка стала глубже и быстрее. Стволы
высоких деревьев обвивала лоза, а с ветвей свисал мох. Вся земля заросла
папоротником. Воздух был такой сырой, что было трудно дышать. Примерно в
полдень он вспомнил о еде, почувствовал, что умирает от голода, и  решил
остановиться, чтобы погрызть черного хлеба. Дождь полил как из ведра.
   Он провел в поисках весь день. Перед заходом солнца на лес  спустился
серый туман, и следы на земле было уже  не  различить.  Ближе  к  берегу
Гарра лес был труднопроходимым, так что за час ему удавалось  преодолеть
едва ли тысячу шагов, и он понял, что  надежды  найти  Карану  почти  не
осталось. Может, ему стоило дождаться рассвета? Но за ночь  дождь  смоет
следы. Впрочем, вельмы наверняка направлялись к Гарру, где у них  должна
была быть спрятана лодка, а то они пошли бы не через лес, а по тропинке.
   Лиан пробирался по склону оврага, в котором текла речка, до тех  пор,
пока он не стал таким крутым, что Лиану пришлось свернуть в лес, который
стал здесь  более  светлым,  и  идти  по  нему  было  проще.  Теперь  он
продвигался по лесу достаточно быстро и через некоторое время  вышел  на
прибрежный луг, круто  спускавшийся  к  Гарру.  Здесь  луг  заканчивался
каменистым обрывом в четыре или пять саженей высотой. Лиан  пошел  вдоль
обрыва по лугу вверх по течению реки. Через пять минут он уже был у того
места, где речка из оврага уступчатым водопадом, в три раза  превышавшим
его рост, впадала в Гарр. Дождь прекратился, но в  бледном  свете  звезд
ему не удалось разглядеть никаких следов. Лиан присел на  камень,  чтобы
подумать.
   Вельмы могли пробираться по лесу  в  этом  направлении,  только  если
здесь их  ожидала  спрятанная  лодка.  Интересно,  они  уже  уплыли  или
отправятся утром? Лиан притаился на  мокрой  земле  под  кустом  и  стал
ждать.
 
*** 
 
   Лиан пробудился от беспокойного сна. Сквозь листву пробивался бледный
свет Тихидской Дороги. Юноша выпутался из плаща и выглянул из-за  куста,
скрывающего берег. Свет звезды так ярко отражался от  мокрых  листьев  и
влажной травы, что его, пожалуй, хватило бы для чтения.
   Лиан встал и хотел было выйти из своего укрытия,  но  его  насторожил
какой-то глухой звук. Неожиданно он понял, что именно этот  звук  его  и
разбудил.  Теперь  он  начал  различать  в  глухом  стуке   и   какое-то
металлическое побрякивание. Звук доносился откуда-то издали, с реки.  Не
думая о том, что ждет его впереди, Лиан пополз на животе к  берегу,  где
забрался в росшие вдоль обрыва кусты и посмотрел вниз.
   Примерно в пятидесяти шагах от себя он увидел  лодку,  привязанную  с
носа и с кормы. Лодка была длинная и узкая, с выступом на носу. Рядом  с
лодкой стоял высокий и грузный человек, не отрывавший  глаз  от  обрыва.
Еще одна фигура как раз начала карабкаться вверх по  каменистому  склону
обрыва. Вскарабкавшись наверх, этот человек присел и стал осматриваться,
потом,  очевидно  удовлетворившись  увиденным,  скользнул  в  прибрежные
заросли. Если  бы  Лиан  продолжал  идти  вдоль  речки,  он  обязательно
наткнулся бы на этих стражей лодки.  Лиан  углубился  в  лес  и  подполз
поближе к берегу.
   Он подобрался на расстояние  нескольких  шагов  от  того  места,  где
темная фигура исчезла в зарослях, и заполз в  густой  куст  с  длинными,
свивавшими книзу листьями, испускавшими едва уловимый запах камфары. Ему
не пришлось долго томиться ожиданием. Раздался хруст веток, и  появилось
пять высоких фигур, одетых  в  одинаковые  темные  плащи  с  капюшонами,
перепоясанные ремнями. За первой фигурой следовали еще две, неся кого-то
на носилках. Последние двое тоже несли носилки.
   Первый человек вышел на луг, посмотрел по сторонам и знаком  приказал
остальным следовать за ней. Когда они проходили мимо  куста,  в  котором
притаился Лиан, на них упал свет звезд. Лиан увидел, что из-под капюшона
предводителя выбиваются длинные седые волосы, и разглядел, что  им  была
женщина средних лет, с  резкими  чертами  волевого  лица,  с  удлиненным
подбородком, слегка выступающим вперед. Лиан взглянул на первые  носилки
- на них  лежал  немолодой  высокий  вельм  крепкого  телосложения.  Его
длинные темные волосы ниспадали на окровавленную повязку на лбу. Повязка
у него на  груди  насквозь  пропиталась  кровью.  Глаза  у  вельма  были
закрыты.
   Ко вторым носилкам была привязана завернутая в свой  изорванный  плащ
босая Карана. Ее широко открытые глаза не мигая смотрели  прямо  на  тот
куст, где прятался  Лиан.  На  мгновение  юноша  окаменел,  не  в  силах
пошевелиться  от  ужаса.  Пока  в  его   ошеломленном   мозгу   медленно
складывался план спасения Караны, первые носилки уже спустили с обрыва к
лодке, и предводительница вельмов со