Так быстро он, пожалуй,  ни  разу  не  бегал  за  последние
пятьдесят лет. Магреты там не было. Он начал осматривать одну за  другой
подземные темницы и наконец нашел ту, в которой пытали девушку.
   Стоя в дверях, Иггур изучал представшую перед  его  глазами  картину:
пустую  решетку  посреди  комнаты  с  расстегнутыми  ремнями,   покрытый
запекшейся кровью пол. Старый палач  лежал  возле  решетки  среди  своих
инструментов. Остальные вельмы в разных позах около двери. Иггур  присел
возле того, кто оказался ближе к нему. Вельм был в сознании, но  не  мог
двигаться.
   С решетки свисала длинная прядь темно-каштановых волос. Иггур отцепил
ее и рассеянно сунул в карман. На полу  он  увидел  чашку,  понюхал  ее,
окунул палец  в  оставшуюся  жидкость.  В  голове  у  него  зашевелились
давнишние, почти забытые воспоминания.
   "Она убежала, - подумал он. - За  ней  пришла  Феламора".  Он  закрыл
дверь в камеру пыток и медленно поднялся в  кабинет.  Как  тут  пусто  и
холодно! И как он раньше этого не замечал?!
   Некоторое время Иггур сидел за рабочим  столом.  Неужели  он  по  ней
скучает?! Никогда прежде ни к кому он не испытывал таких чувств. Что  же
теперь делать? Вельмы не справились с Феламорой и не сумели поймать даже
Карану. Кому же теперь ловить Магрету в болотах Ориста?! Разве  что  ему
самому! Но он не был уверен в том, что справится с Магретой за пределами
Фиц Горго.
   Впрочем, Магреты больше нет!  Ее  надо  забыть!  Как  же  ей  удалось
околдовать его так, что он позабыл все свои планы?! Иггур знал, что  тем
или иным путем  Карана  будет  пробираться  в  Сет.  Значит,  Магрета  с
Феламорой отправятся туда же. Он вскочил на ноги и  дернул  за  шнур.  К
тому моменту, как появился слуга, он уже с головой ушел в изучение  карт
и бумаг на рабочем столе.
   - Собрать всех моих генералов! - воскликнул  он,  лихорадочно  строча
приказы. -  Мы  выступаем  на  восток.  Позвать  сюда  вельмов!  Дам  им
последнюю возможность смыть позор, которым они себя запятнали!
   Но все это время у него перед глазами стояло лицо Магреты.
 
26 
СУД 
 
   Карана встрепенулась. Ей в голову пришел план, настолько рискованный,
что при мысли о нем у  нее  подгибались  колени.  Девушка  прокралась  к
комнате Лиана и  заглянула  в  нее.  Лиан  лежал  на  боку.  Свет  из-за
приоткрытой двери падал  ему  на  лицо:  он  спал.  Карана  прикоснулась
пальцами к его лбу, но он даже не  пошевелился.  Девушка  осмотрелась  в
поисках подходящего предмета. Что бы такое взять? "Аркимские  сказания"?
Нет, для этого дела они совершенно не годятся! Толку от них было  бы  не
больше, чем от Кривого Зеркала! Но Каране обязательно нужно  было  найти
что-то, с чем Лиан никогда не расставался.
   Она вспомнила о небольшом нефритовом амулете, который Лиан  носил  на
серебряной цепочке. Карана осторожно расстегнула ему рубашку.  Его  кожа
была такая гладкая, что ей захотелось ее погладить. Она нашла застежку и
сняла цепочку с Лиана, который перевернулся во сне на другой бок. Карана
посмотрела цепочку на свет, а потом опустила себе  на  ладонь,  где  она
осталась  лежать  маленькой  серебряной  змейкой.  После  этого  девушка
выскользнула из комнаты и затворила за собой дверь.
   Заперев свою комнату на ключ, Карана сняла сапоги, поджав ноги,  села
на пол и медленно склонилась головой на  руки,  постаравшись  забыть  об
окружающем мире. Амулет согрелся у нее в ладонях. Перед мысленным взором
Караны  пронеслось   видение   бури   над   развалинами.   Она   увидела
распахнувшуюся дверь и Лиана  с  окровавленным  лбом,  увидела,  как  он
споткнулся и скатился к ее ногам. Карана отогнала  этот  образ.  За  ним
последовали другие: Лиан, снедаемый  страхом  высоты,  пробирающийся  по
карнизу над пропастью;  Лиан,  с  растерянным  лицом  разговаривающий  с
Раэлем у ворот Шазмака;  Лиан,  ошеломленный  и  что-то  бормочущий  под
воздействием колдовства Эмманта. Карана отогнала и эти воспоминания.
   Других видений не последовало, лишь монотонно гудел за  окном  ветер.
Пустота испугала Карану, но она сумела взять себя в руки. Наконец где-то
на краю ее сознания стал медленно проступать образ, который она  искала.
Она изо всех сил сжала амулет. Неотчетливый образ становился все яснее и
яснее, и наконец Карана узнала в нем спящего в соседней  комнате  Лиана,
погруженного в сны об аркимских Преданиях.
   Карана не стала вмешиваться в его  сновидения.  В  своих  мыслях  она
обратилась к завтрашнему дню. Она ужасно боялась Тензора! Сочти он,  что
она что-то знает о Зеркале,  ему  ничего  не  стоило  сломить  ее  волю,
завладеть Зеркалом и использовать его. Карана вспомнила страшный  сон  о
разрушении  Шазмака.  Очевидно,  гораздо  раньше,  чем  аркимский  город
превратится в руины, не станет ни  ее  самой,  ни  Лиана!  Карану  обуял
страх, становившийся все  сильнее  и  сильнее,  наконец  у  нее  в  ушах
зазвучали истошные вопли ужаса.
   Карана снова сосредоточилась на Лиане. Теперь ему снился суд над  ним
с Караной под председательством Тензора.  Лиан  тоже  боялся,  хотя  его
страх и был  совсем  нормальным,  здоровым  и  совершенно  непохожим  на
панический ужас, которым только что чуть не захлебнулась Карана. Девушка
попробовала внушить Лиану, что он видит, как  она  корчится  от  страха.
Наконец их чувства соприкоснулись, и Карана посетила во сне Лиана, чтобы
вплести в его страх нити своего, в сущности, правдивого, за  исключением
нескольких  на  первый  взгляд  незначительных  подробностей   рассказа:
"Магрета  взяла  меня  в  Фиц  Горго,   потому   что   ей   нужна   была
чувствительница, которая поддерживала бы ее своей силой. Я отправилась с
ней, не представляя, что именно она  разыскивает.  Магрета  сказала  мне
лишь, что речь идет о какой-то древней  и  ценной  вещи.  Даже  когда  я
держала в руках то, за чем она охотилась, я не поняла, что это такое,  а
Магрета ничего  мне  не  объяснила.  Мне  удалось  скрыться,  а  Магрету
схватили. На озере Нейд я передала Зеркало другому человеку и в качестве
приманки для вельмов пустилась в бегство на север. Только  много  недель
спустя я узнала, что мы похитили Арканское Зеркало".
   По мере того как Карана излагала эту историю, Лиан  переживал  ее  во
сне. Он вместе с Караной окунулся в ледяную воду подземелий Фиц Горго, в
ошеломлении наблюдал за схваткой Магреты  с  Иггуром.  Он  был  рядом  с
Караной, когда та в ужасе бежала по болотам Ориста  и  когда  передавала
Зеркало какому-то человеку рядом с  полуразрушенным  причалом  на  озере
Нейд. Лиан присутствовал при предательстве проводника и видел  неутомимо
преследовавших Карану вельмов. Он снова слышал ее ночной призыв о помощи
в Туллине. Вот что приснилось той ночью Лиану помимо его  многочисленных
неудач и промахов.
   А Карана продолжала возбуждать образы в его дремавшем  сознании.  Вот
они вместе стоят перед мостом, ведущим в Шазмак. Вот получают разрешение
остаться в городе. Все это Лиан вновь пережил во сне, полностью  поверив
в то, что,  отправляясь  за  Зеркалом,  Карана  не  имела  ни  малейшего
представления, куда и зачем она идет, а отдавая его  в  чужие  руки,  не
знала, что это за вещь, и в то, что сейчас  она  не  испытывает  ничего,
кроме стыда и страха.
   Карана сделала  свое  дело.  Теперь  будь  что  будет!  Ничего  лучше
придумать она не смогла! Лиана посетили новые сны,  а  Карана  позволила
его образу сжаться до размеров булавочной головки и упрятала его куда-то
далеко на задворки своего сознания. Она медленно подняла голову, ее руки
и ноги затекли. Карана с трудом поднялась с пола и проковыляла  к  окну.
Цепочка с амулетом выскользнула у нее из ладони и упала на пол рядом  со
столом. Девушка  оперлась  на  подоконник.  Стекло  снаружи  обледенело.
Карану стало тошнить, острая боль пронзила глаза. Звезды  на  небосклоне
закружились в бешеном танце, и девушка рухнула без чувств на пол.
 
*** 
 
   На следующее утро Лиан, пробудившись от необычно крепкого сна, понял,
что так ничего дельного и не придумал, сварил кофе,  положил  на  поднос
кусок  сладкого  пирога  и  постучал  в  дверь  к  Каране.   Ответа   не
последовало. Дверь была заперта. Это  что-то  новенькое!  Лиан  поставил
поднос на стол в своей комнате, взял  дневник  и  начал  перечислять  на
чистой странице все возможные действия в данной ситуации, потому  что  с
пером в руке ему всегда лучше думалось. Внезапно во входную дверь кто-то
громко постучал. Лиан отставил чашку с кофе и пошел открывать. На пороге
он увидел высокого  крепкого  мужчину  с  черными  волнистыми  волосами,
окладистой черной бородой и типичным для аркима  хмурым  лицом.  Он  был
одет с головы до ног во все серое.
   - Мое имя Тензор, - сказал он. - Я вернулся с  востока  на  заседание
Аркимского Совета. А ты - Лиан, мастер-летописец из Чантхеда?
   Вид Тензора вызвал у Лиана вполне понятную робость, язык ему почти не
повиновался,  но  он  все-таки   умудрился   подтвердить   предположение
относительно своей личности.
   - Я хочу, чтобы ты выступил на суде над  Караной  из  Баннадора.  Она
обвиняется в измене. Ты согласен?
   Лиан поперхнулся, у него подкосились ноги.
   - Согласен, - пробормотал он, цепляясь за  дверную  ручку,  чтобы  не
упасть.
   - Вот и хорошо. По результатам суда тебе тоже может быть  предъявлено
обвинение... Карана у себя?
   Лиан кивнул. Язык его больше не слушался.
   - Я могу войти?
   Лиан понимал, что этот вопрос задан лишь из приличия, и ему почему-то
ужасно захотелось плюнуть Тензору на  начищенный  до  блеска  сапог.  Но
вместо этого он посторонился.
   В сопровождении Эмманта и еще пятерых аркимов Тензор широкими  шагами
пересек комнату. Бледный как смерть Раэль постучался к Каране. Ответа не
последовало. Он постучался еще раз  и  взялся  за  ручку,  но  дверь  не
поддалась.
   - Нам придется выломать дверь, - сказал Лиану Тензор.
   - Ломайте, - едва слышно прошептал тот.
   Дверь выломали и положили в сторонке. Карану нашли там, где она ночью
лишилась чувств. Лиан подбежал к девушке.  В  этот  момент  она  подняла
голову и осмотрелась. При виде Тензора она нахмурилась, но тут же  снова
опустилась без сил на пол.
   Тензор наклонился над ней и осторожно погладил по лбу, откинув с него
рыжие кудри.
   - Ах, Карана, Карана! Что же ты наделала?! - проговорил он  печальным
голосом. - Ведь ты была нашей надеждой и отрадой! Не думал я, что доживу
до этого дня!
   - Зачем ты рассказал обо мне Эмманту?! - гневно прохрипела Карана.  -
Как ты мог так со мной поступить?!
   Лицо Тензора будто окаменело, и на мгновение он опустил глаза.
   - Мне нелегко далось это решение, - сказал он, - но  по-другому  было
нельзя.
   Он еще несколько мгновений посидел рядом с Караной, не  произнося  ни
слова, потом встал и сухо сказал:
   - Карана Элинора  Мелузельда  Ферн  из  Готрима.  Я  приказываю  тебе
выступить  перед  судом  Аркимского  Совета  и  попытаться  опровергнуть
предъявленное тебе обвинение в том, что ты не оправдала доверия  аркимов
и предала их великую цель, похитив в Фиц Горго у  Иггура  принадлежавшую
некогда аркимам, потерянную и  давно  разыскиваемую  ими  драгоценность,
Арканское Зеркало, каковое ты и намеревалась отнести Мендарку,  Магистру
Великого Совета Игадора. Будешь ли ты защищать себя и честь своего рода?
   Карана очень удивилась.
   - Мендарку? - прошептала она. - При чем тут Мендарк?
   - А при том,  что  тебя  сопровождает  человек  Мендарка.  Карана  не
нашлась, что ответить.
   - Так ты будешь защищать честь своего рода?
   - Буду, - еле слышно прошептала Карана.
   - Тогда пойдем! -  резко  сказал  Тензор.  -  В  мире  зреют  большие
перемены. У нас мало времени.
   Он дал знак двоим аркимам, которые взяли Карану под руки  и  медленно
повели к двери. Не успевшая даже  обуться,  девушка  с  трудом  волочила
ноги, ее рука в гипсе напоминала сломанное  птичье  крыло.  За  ней  шел
Раэль с посеревшим лицом. Потом - Лиан, который так переживал за Карану,
что у него свело судорогой желудок: еще немного - и его вытошнило  бы  и
он осрамился бы на глазах у собравшихся. За  ними  медленно  последовали
все остальные аркимы,  кроме  Эмманта,  который  задержался  в  комнате,
потому что его зоркие глаза заметили что-то сверкавшее на полу  у  окна.
Он наклонился, подобрал с пола амулет на цепочке, сунул его в  карман  и
выскочил вон.
 
*** 
 
   Несмотря на спешку, о которой говорил Тензор, суд  начался  только  в
середине дня. Он проходил в круглом зале с высоким  куполом.  На  стенах
были  изображены  виды  Аркана:  железные  башни  на   горных   отрогах,
выглядевшие так,  будто  они  были  сделаны  изо  льда,  горы,  покрытые
желто-зеленым  и  красным  снегом,  заросли   спутанной   и   изломанной
виноградной  лозы  с  черными  листьями.  Купол  должен  был  напоминать
зеленоватое небо далекой родины аркимов,  на  котором  взошла  оранжевая
луна. Зал тускло освещался подвешенными под сводом желтыми шарами.
   Лиан вошел в зал через заднюю дверь. Пол спускался  вперед  уступами,
сиденья были только на самых нижних из них. Напротив мест  для  зрителей
находился невысокий  помост,  на  котором  полукругом  стояло  несколько
железных стульев аркимской работы с витыми спинками. Немного  в  стороне
от образованного стульями  полукруга  Лиан  увидел  каменный  пьедестал,
окруженный винтовой лестницей из черного металла, насчитывающей двадцать
ступенек.  Пьедестал  венчала  площадка   из   металлического   кружева,
огороженная перилами из мрамора с красными прожилками. На этой площадке,
цепляясь за перила, чтобы не упасть, стояла Карана. Снизу она  выглядела
очень маленькой, несчастной, испуганной и виноватой.
   Лиан сел вместе с аркимами, а Раэль в парадных  одеждах  поднялся  на
помост и занял место среди членов Аркимского Совета. В  зале  воцарилось
молчание. Потом в боковой двери появился Тензор и широкими шагами прошел
к расставленным полукругом стульям.
   Суд начался с обмена приветствиями, которые, хотя и звучали на  общем
языке Мельдорина, были слишком витиеватыми, чтобы  Лиан  смог  до  конца
уловить их смысл. Он наблюдал за Караной, к которой  в  перерывах  между
официальными фразами обращались с вопросами. Она отвечала  все  более  и
более рассеянно, снова и  снова  шаря  у  себя  по  карманам  в  поисках
потерянного амулета. Наконец она оставила попытки его найти и в отчаянии
уронила голову на руки.
   Обмен приветствиями  завершился,  и  в  зале  воцарилось  напряженное
молчание. Карана подняла голову и посмотрела по  сторонам.  Лиан  понял,
что она ищет его, что он зачем-то ей  нужен,  и  поднялся  на  ноги.  Их
взгляды встретились. На мгновение Лиан почувствовал что-то вроде легкого
помутнения  рассудка,  наподобие  того,  что   испытал   под   действием
колдовства Эмманта, но потом кто-то толкнул его  в  бок,  и  он  сел  на
место. Карана поникла.
   Слово взял  Тензор.  Его  звучный  низкий  голос  казался  совершенно
бесстрастным, потому что именно так должны говорить на  суде  Аркимского
Совета все, кроме защитника обвиняемого.
   - Карана Элинора Мелузельда Ферн из Готрима в  Баннадоре,  наследница
Элиноры из  древнейшего  рода  аркимов.  Элиноры,  славнейшей  из  наших
героинь! Элиноры, которая одна  не  побоялась  восстать  против  Рулька,
когда на Аркане появился бич аркимов  -  кароны!  Твой  род  всегда  был
верным  союзником  старейшин  Шазмака.  Карана  Элинора,  внучка   нашей
обожаемой  Мантиллы,  воплотившая  в  себе  все  ее  достоинства!   Наша
возлюбленная родственница! Тебя  обвиняют  в  измене.  Я,  Тензор,  твой
обвинитель,  утверждаю,  что  ты,  осыпанная  благодеяниями  аркимов   и
посвященная в их секреты, не оправдала их доверие и предала все, что для
них дорого. Я утверждаю, что ты похитила  Арканское  Зеркало  у  мансера
Иггура. Утверждаю, что ты  похитила  его,  чтобы  впоследствии  передать
Мендарку,  Магистру  Великого  Совета   Игадора,   который   намеревался
использовать  его  во  враждебных  аркимам  целях.  Сейчас  я   приглашу
выступить  тех,  кто  будет  свидетельствовать  против  тебя.  Потом  ты
изложишь  членам  Аркимского  Совета  то,  что  можешь  сказать  в  свое
оправдание, дабы они вынесли справедливый приговор.
   "Мелузельда! - подумал Лиан. - Какое забавное  древнее  имя.  Кто  же
носил его в древние времена  и  почему  его  дали  Каране?"  Второе  имя
Караны, Элинора,  было  еще  древнее  и  принадлежало  когда-то  великой
героине, но Лиан ничего не  знал  о  ранней  истории  аркимов.  Суд  уже
начался, и ему было некогда об этом размышлять.
   По очереди выходили свидетели, и все  они  говорили  так  же  просто,
вежливо  и  беспристрастно,  как  и  Тензор.  Каждое  выступление   было
обдуманным, спокойным и уместным. Драматических событий  на  помосте  не
происходило, и тем не менее напряжение в зале росло с каждой минутой.
   Сначала сам Тензор рассказал о  гонце,  который  настиг  его  уже  за
Туркадским Морем и сообщил ему, что Зеркало  найдено.  Тензор  сразу  же
вернулся в Туркад, где и узнал  от  Мендарка,  что  Зеркало  похищено  у
Иггура, что Каране известно, какое сокровище попало к ней в руки, и  что
Мендарк послал Лиана препроводить девушку из Туллина  в  Туркад.  Тензор
упомянул, что, несмотря на их долгую дружбу, Мендарк на этот раз  уходил
от прямых ответов и явно что-то скрывал. Тензор  догадался,  что  Карана
попытается пересечь  горы  через  Шазмак,  и  послал  сюда  сообщение  с
приказом задержать ее.
   Члены Аркимского Совета обсудили выступление Тензора, но  зрители  не
слышали  их  слов,  потому  что  они  говорили  вполголоса.  Потом   они
расспросили Тензора о послании,  отправленном  им  Эмманту,  и  по  тону
вопросов стало ясно, что они считают поступок Тензора  по  меньшей  мере
некрасивым. Последовало еще одно краткое совещание, и поднялась Селиала,
председательствовавшая на Аркимском Совете. Она  держалась  сдержанно  и
достойно. Ее голову венчала копна  волнистых  серебристых  волос.  Лиану
показалось, что она олицетворяет беспристрастное правосудие, и ему стало
немного легче.
   - Аркимский Совет никому не обмануть! - сказала она.  -  Мы  обсудили
слова этого свидетеля и сочли, что он не лжет и говорит правду  или  то,
что считает правдой.
   Тензор поклонился Совету, зрителям и даже  Каране,  а  потом  сел  на
место.
   Теперь пригласили Раэля, занимавшего место одного из  членов  Совета.
Он рассказал о том, как  Карана  с  Лианом  пришли  в  Шазмак,  о  споре
относительно судьбы  Лиана,  о  том,  как  в  конечном  итоге  ему  было
присвоено звание Друга аркимов, и о странной реакции Караны на  весть  о
возвращении  Тензора.  Он  пересказал  слова,  произнесенные  Лианом   в
библиотеке, и свою последующую беседу с  Караной.  Раэль  стоял,  высоко
подняв голову, и говорил сдавленным голосом,  с  трудом  сдерживая  свои
чувства.
   Члены Аркимского Совета снова посовещались  между  собой,  и  Селиала
объявила:
   - У нас нет вопросов к этому  свидетелю.  Мы  обсудили  его  слова  и
сочли, что он не лжет и говорит правду или то, что считает правдой.
   Вслед за Раэлем  выступили  остальные  свидетели:  аркимы,  вместе  с
Раэлем встретившие Карану и Лиана у  ворот  Шазмака,  арким,  с  которым
Карана спорила поздно ночью, а также еще один, вообще незнакомый  Лиану.
Вызвали также и аркимов, обыскивавших Карану, ее комнату и те места, где
она могла спрятать Зеркало,  которое,  впрочем,  найдено  не  было.  Все
выступавшие говорили коротко и ясно. Некоторых члены  Аркимского  Совета
расспрашивали, к большинству же  вопросов  не  было.  После  выступления
каждого свидетеля председательница Совета оглашала мнение его  членов  о
выслушанных показаниях.
   Последним  вызвали  Эмманта,  бесстрастным  голосом  рассказавшего  о
полученном от Тензора послании, которое гласило:  "Карана  из  Баннадора
возвращается в Шазмак. Тайно следи за ней.  Выясни,  что  она  знает  об
Арканском Зеркале, и тебя ждет