Туллине уже был готов  махнуть  на  его  задание
рукой. Я не стал бы тебя больше разыскивать, не  получи  твоего  ночного
послания. После него я почувствовал, что мы  в  некотором  роде  уже  не
чужие друг другу люди. Я понял, что тебе ужасно плохо, и просто  не  мог
бросить тебя на произвол судьбы.
   Слова Лиана снова  поразили  Карану.  Неужели  у  него  действительно
возникли  такие  глубокие  чувства  после  контакта,  длившегося   всего
несколько мгновений?! Хороша бы она была, если бы оставила его на горном
карнизе, разбитом валуном Идлиса!
   - Мне по-прежнему кажется, что мы где-то уже встречались. -  С  этими
словами Лиан взял Карану кончиками пальцев за подбородок  и  повернул  к
себе лицом. - Ну конечно! - внезапно воскликнул он.  -  Ты  -  та  самая
рыжая девушка, которую я заметил в зале на Выпускных Испытаниях! А  ведь
ты сказала, что мы незнакомы!
   Карана немного смутилась:
   - Ну, во-первых, когда я так сказала,  ты  очень  действовал  мне  на
нервы. А во-вторых, мы действительно незнакомы. Ты же  не  знал,  кто  я
такая, когда увидел меня в зале.
   - Но ведь тогда ты проникла в мое сознание! До того момента я никогда
не испытывал ничего подобного. А потом у меня в  голове  прозвучал  твой
вопрос, полностью изменивший мою жизнь.
   - Какой вопрос?
   - "Кто убил несчастную девушку?" С тех самых пор я пытаюсь  найти  на
него ответ. Меня вышвырнули  из  Чантхеда  еще  и  из-за  этого.  Вистан
испугался, что мои поиски могут привести к  разгадке  какой-то  страшной
тайны.
   - Ну и что же ты узнал?
   - Да ничего! Но я надеялся, что,  раскрыв  эту  тайну,  напишу  новое
Великое Сказание. Ты просто не  представляешь  себе,  что  значит  стать
автором Великого Сказания! - Лиан уставился вдаль мечтательным взором. -
Но я искал напрасно... А еще - я боюсь  того,  что  могу  узнать.  Вдруг
окажется, что в моем лучшем "Сказании о Непреодолимой Преграде"  события
изложены иначе, чем это было в  действительности?!  Если  моя  репутация
получит  такой  удар,  мне  никогда  не  дадут  написать  новое  Великое
Сказание, пусть даже в том, что я узнаю, будет  для  него  материал.  Но
самое ужасное, что до сих пор есть люди, готовые на убийство ради  того,
чтобы сохранить тайну, которую узнала хромая  девушка  в  момент  гибели
Шутдара. Так что, как ни крути, мое положение незавидное.
   - У тебя есть выход, - сказала Карана, снова обняв Лиана за плечи.
   - Какой? - спросил он без особого энтузиазма.
   - Раскопай правду, сложи об этом сказание и поведай его  всему  миру.
Тогда тайна перестанет быть тайной, и убивать  тебя  не  будет  никакого
смысла.
   - Но я даже не знаю, с  какого  края  взяться  за  поиски,  -  угрюмо
признался Лиан.
   - Тогда постарайся пока забыть  об  этом.  Рано  или  поздно  решение
придет само. Тем временем ты наверняка сложишь увлекательное сказание  о
наших приключениях.
   - Я уже думал об этом. По правде говоря, я искал тебя еще  и  потому,
что меня ужасно  заинтересовало  это  Зеркало!  Сейчас  мало  кто  знает
Предания лучше меня... Впрочем, ты, конечно, считаешь меня хвастуном.
   - Считаю,  -  с  лукавым  видом  пробормотала  Карана.  -  Но  ты  же
сказитель. Они все хвастуны. Так что продолжай!
   - Видишь ли, в Преданиях ничего не говорится ни о каком Зеркале или о
чем-то подобном. Но почему, раз  это  столь  древняя  вещь?!  Отчего  же
Предания о нем молчат?! Этот вопрос не выходит у меня из головы!
   - Может,  у  авторов  Преданий  были  свои  причины  не  упоминать  о
существовании Зеркала?
   - Может, и так. Но ведь описали же они множество  других  интересных,
необычных и даже опасных вещей!
   Карана решила переменить тему:
   - А как ты оказался в Чантхеде? Насколько я знаю, дзаинян  давно  нет
на Мельдорине.
   - Ты права: хотя мы и не  забыли  свою  родину,  большинство  дзаинян
живет сейчас в Эпперланде, в пустынном краю далеко на востоке. Я  думаю,
ты даже не слышала об этих местах.
   - Да нет, слышала, - негромко проговорила Карана. Лиан же  продолжал,
словно пропустил мимо ушей ее
   Слова:
   - Эпперланд лежит к северу от Ван Барра, Вороньих Гор, и к западу  от
Крандора. Мы все еще не чувствуем там себя  дома,  несмотря  на  то  что
живем в Эпперланде почти тысячу лет. Это  бесплодная  земля,  обдуваемая
смертоносными солеными ветрами с Сухого Моря. Но она - все,  что  у  нас
осталось.
   Карана устроилась поудобнее и закрыла глаза.  Какой  же  у  него  был
прекрасный, добрый голос! Пусть бы он  звучал  всю  ночь!  Но  тут  Лиан
подумал, что девушка заснула, и замолчал.
   - Продолжай, - прошептала Карана. - Расскажи мне о своем народе.
   - Весь рассказ занял бы не одну неделю, - произнес  Лиан.  -  А  тебе
надо выспаться. Поэтому я расскажу тебе только  самое  главное...  Много
веков назад мы жили на землях могущественной Зурской  Империи,  столицей
которой был захиревший ныне город Зиль. В то время Империя  простиралась
на весь Мельдорин, а дзаиняне были всего лишь  одним  из  населявших  ее
народов.  Они  и  тогда  отличались  ученостью,   сообразительностью   и
скромностью,  которая  всегда  была  слабым  местом  дзаинян,  я  -   не
исключение...
   - Это ты-то скромный?! Да ты же настоящий  сердцеед!  Не  сомневаюсь,
что ты покорил сердца всех чантхедских красавиц своим сказочным голосом,
так же  как  сейчас  пытаешься  проделаешь  это  со  мной!  -  беззлобно
рассмеялась Карана.
   Лиан смущенно улыбнулся:
   - Ученые мужи испокон веков славятся тем, что не были чужды  плотских
утех. Об этом говорится во  многих  сказаниях,  сложенных,  впрочем,  не
самими учеными.
   Тут  Лиан  вспомнил  огромные  карие  глаза  Тандивы,  оставшейся   в
Чантхеде.  Интересно,  что  она  сейчас  делает?   Наверное,   сидит   в
библиотеке. Странно, но, несмотря на их долгие  отношения,  Лиан  уже  с
трудом вспоминал черты ее лица.
   - Хотя надо отметить, что я имел в виду  скромность  прежде  всего  в
политических делах, - продолжал он. - Именно дзаиняне  основали  Великую
Библиотеку в Зиле, которая стоит там и по сей день, хотя Зурская Империя
давно пала... И вот дзаинянами овладела жажда  знаний,  они  не  устояли
перед посулами Рулька и приняли его сторону. Это  произошло  во  времена
Катаклизма. За свой поступок они  понесли  страшную  кару.  Когда  Рульк
потерпел поражение и оказался узником  Ночной  Страны,  немногочисленных
дзаинян,  переживших  почти  поголовное   истребление   своего   народа,
отправили в изгнание. Обитатели Эпперланда  -  потомки  выживших  в  той
кровавой  резне,  но  нас  по-прежнему  очень  мало.  Долгие   годы   мы
странствовали из страны в страну, однако везде  нас  ждали  ненависть  и
оскорбления. Все  это  было  очень  давно,  а  воспоминания  об  ужасных
событиях и по сей день живы в памяти моего народа.
   - А что же вам посулил Рульк? - спросила Карана сонным голосом.
   - Известно только то, что во  времена  Катаклизма  кароны  воевали  с
аркимами,  которые  для  борьбы  со  своими  врагами  изобрели   оружие,
разрушавшее их мозг. Сами кароны не могли придумать против него  никакой
защиты,  но  вскоре  обнаружили,  что  на  Сантенаре  оружию  аркимов  в
известной степени могут противостоять дзаиняне. Поэтому кароны заключили
союз с дзаинянами и помогли  им  развить  эти  способности.  Дзаинян  же
совершенно не  волновало,  что  они  в  состоянии  противостоять  оружию
аркимов:  они  стремились  к  новым  знаниям,   имевшимся   у   каронов.
Способности, развитые в нас каронами, когда-то называли "даром  Рулька",
а потом - "проклятьем Рулька", ведь впоследствии именно по  ним  дзаинян
находили их палачи. Все дары каронов  в  конечном  итоге  обрушились  на
головы тех, кто их принимал. Но и это не имеет теперь никакого значения,
так как за прошедшие столетия мы утратили эти способности,  и  мало  кто
сейчас вспоминает о том, что когда-то дзаиняне отличались  от  остальных
людей.
   - А может, дзаиняне с такими способностями еще иногда  появляются  на
свет? - с интересом спросила Карана. - А что если ты  как  раз  один  из
них?
   - Вряд ли, - рассмеялся Лиан. - У дзаинян есть своя система проверок,
и, когда среди нас появляется ребенок, отмеченный  "проклятьем  Рулька",
его прячут с глаз  долой,  ведь  таким  людям  и  сегодня  на  Сантенаре
небезопасно... И вот мы добрались до Эпперланда, выжженной земли, где не
было ничего, кроме колючего кустарника и ядовитых тварей. Мы осели  там,
потому  что  устали  от  бесконечных  странствий,  и  в   конце   концов
изобретательностью и усердием превратили эту землю в свой новый дом.  Но
нам преподнесли хороший урок. Теперь мы  держимся  особняком.  Стараемся
подавить все свои желания и хотим, чтобы нас оставили в покое. Некоторые
из нас тайно живут в других краях и внимательно следят, откуда дзаинянам
может грозить опасность, чтобы нас больше не застали  врасплох.  Поэтому
нас считают нацией коварных шпионов.
   - А ты тоже коварный шпион? - спросила Карана, прищурив глаза.
   Лиан снова рассмеялся:
   - Среди  дзаинян  встречаются  и  умники,  совершенно  неспособные  к
шпионской деятельности. Таких мы отправляем учиться  в  далекие  страны,
потому что очень ценим науки и искусства. Вот  почему  я  и  оказался  в
Школе Преданий. Меня выбрал Мендарк. Он  же  оплатил  мое  обучение,  но
долгое время мне приходилось в Школе несладко.
   Глаза Караны сузились, стоило ей услышать имя Мендарка. После долгого
молчания она спросила:
   - Но почему же ты так долго оставался в Школе? Ты ведь давно завоевал
себе доброе имя!
   - Я и сам часто об этом думаю. Наверное,  я  просто  боялся  уезжать,
ведь я провел в Школе добрую половину жизни.
   - Ты что, никогда не выезжал из Чантхеда?
   - Да нет, несколько раз выезжал. Я бывал по ту сторону гор,  хотя  до
Туркада так ни разу и не доходил. Еще я ездил на север и на  запад.  Два
раза был в Великой Библиотеке. Для тех, кто изучает Предания, нет города
притягательнее Зиля! Но я  ни  разу  не  ездил  домой,  хотя  мне  очень
хотелось. У меня на это не было денег.
   - Я тебя сразу узнала, - сказала Карана, вспомнив появление  Лиана  в
ее убежище среди развалин. - Я узнала тебя, как только  ты  открыл  рот,
еще до твоего падения со ступенек. И когда ты почувствовал мои  мысли  в
Туллине, я тоже думала о тебе, хотя и  понятия  не  имела,  что  ты  так
близко. А я ведь всего дважды  видела  тебя  раньше.  Первый  раз  -  на
Чантхедском Празднике  четыре  года  назад,  а  второй  -  на  Выпускных
Испытаниях, когда ты добился такого успеха.
   При этих воспоминаниях у Караны загорелись глаза, но она взяла себя в
руки и продолжала ровным голосом:
   - Я не могла взять в толк,  зачем  ты  пришел.  Твоими  сказаниями  я
восхищалась больше, чем подвигами любого героя,  но  в  тот  момент  мне
нужна  была  реальная  помощь,  а  к  моим  ногам  скатилось  совершенно
беспомощное существо. Ты не представляешь, как я была разочарована!
   Лиан громко  рассмеялся,  совершенно  не  обидевшись  на  Карану.  Он
чувствовал себя легко и свободно, потому что наконец-то решил делать то,
чего хочется ему самому, а не то, что от него ждут другие.
   - И все-таки, - сказал он, - я сделал выбор и теперь должен до  конца
пройти путь, на который ступил. Назад мне дороги нет.
   - Что же ты собираешься делать? - спросила его Карана, глядя на  него
снизу вверх добрыми зелеными глазами, хотя и знала, какой услышит ответ.
   - Если ты меня не прогонишь, я пойду с тобой и постараюсь  как  можно
больше узнать о Зеркале. Потом я исправлю Предания и напишу "Сказание  о
Зеркале". Не уверен, что это будет Великое Сказание, о котором я  всегда
мечтал, но, думаю, и его не откажутся послушать. Ну что, берешь  меня  в
попутчики?
   - Это будет долгий и трудный путь, - ответила Карана. - И если бы  ты
мог предвидеть, что ждет тебя впереди, то, вероятно,  сделал  бы  другой
выбор. Скоро ты узнаешь, что я бываю намного противнее,  чем  кажусь  на
первый взгляд.
   Теперь пришел черед Лиана хитро улыбаться.
   - Вот уж это-то я давно понял, - сказал он и  встал.  Обнаружив,  что
вода в котелке выкипела, юноша подбросил дров в костер и вышел из пещеры
за водой.
 
*** 
 
   "Она бледна и измучена!" - подумал Лиан,  вешая  над  огнем  котелок,
полный снега и льда. Карана сидела, обхватив колени руками и  уткнувшись
в них подбородком. Лиан  видел,  что  она  следит  за  ним  глазами,  но
понимал, что мысли ее где-то очень далеко. "Какая же она сильная!  Какая
у нее железная воля! Такие девушки бывают только в сказаниях!"
   Лиан  разложил   еду:   еще   относительно   свежие   овощи,   слегка
заплесневевший с одного боку лук, небольшой  кусок  мяса,  завернутый  в
промасленную тряпицу, специи в немного подмокших  кулечках.  Насвистывая
какую-то песенку, как всегда во время столь будничных занятий, Лиан взял
сковородку, нарезал в нее лук и поджарил его на жире вместе с посыпанным
специями куском мяса. Потом он вернулся ко входу в туннель, набрал снега
и градин во второй котелок,  который  также  повесил  над  огнем.  Когда
градины растаяли до размеров горошин, он  бросил  в  котелок  нарезанные
овощи, пригоршню сушеных злаков и оставил все это вариться.
   Тем временем закипела вода для чая.  Лиан  бросил  в  нее  заварку  и
тщательно размешал.
   - Чай готов, - сказал он, но ответа не последовало. Он  повернулся  к
Каране и обнаружил, что она заснула.
   Между костром и дальней стеной пол пещеры  был  сравнительно  ровным.
Лиан соорудил постель из спальных мешков и позвал Карану, потом тихонько
потряс ее за плечо, но она не проснулась. Тогда, морщась от боли в боку,
Лиан поднял ее на руки, отнес на постель и осторожно  уложил,  поудобнее
устроив ее больное запястье. Он подложил под  голову  девушке  свернутый
плащ, снял с нее сапоги и поставил их  сушиться  к  огню,  потом  накрыл
Карану одеялом. Впервые с момента их встречи она спокойно заснула.
 
*** 
 
   Была ночь. Гроза прошла, но снегопад  продолжался.  Лиан  налил  себе
чашку чая и пошел с ней к выходу из пещеры. Ветер дул с юго-запада и уже
нанес целый сугроб, загораживающий выход, так что  было  не  видно,  что
происходит снаружи. Лиан забрался на один из валунов и  выглянул  поверх
сугроба, но так ничего и не разглядел,  кроме  снежинок,  тихо  падавших
откуда-то сверху в круг света, исходящего от костра.
   Лиан вздрогнул и сильнее завернулся в плащ, потягивая остатки чая  из
кружки. Он почувствовал, что у него слипаются глаза,  выплеснул  заварку
из чашки на снег и вернулся к догоравшему костру.  Последние  ветки  уже
превратились в потрескивавшие угольки. Карана пошевелилась и  всхлипнула
во сне, потом перевернулась на другой бок и затихла.
   Лиан вышел принести еще дров. Град и снег засыпали все ямы,  и,  пока
он  тащил  обратно  тяжелую  охапку   хвороста,   его   ноги   постоянно
проваливались в них, и он даже ободрал себе лодыжку о  притаившийся  под
снегом острый камень. Карана по-прежнему мирно спала. Лиан  подбросил  в
костер большую  ветку,  сухие  листья  на  которой  вспыхнули  и  громко
затрещали. Этот неожиданный резкий  звук,  судя  по  всему,  подхлестнул
ночные видения Караны. Она воскликнула "Нет!"  таким  страшным  голосом,
словно ее пронзила острая боль. Потом, снова крикнув "Нет!",  она  резко
поднялась, села на постели, закрыв  лицо  руками,  словно  защищаясь  от
удара, и забормотала: "Я не могу! Я не буду!" Ее лицо исказила судорога,
будто кто-то выкручивал ей щеки стальными пальцами. Глаза у Караны  были
остекленевшими и бессмысленными.
   - Карана! - негромко позвал Лиан, а потом погромче добавил:
   - Это я, Лиан! Не бойся!
   - Нет, нет! Прочь! Уходи! - стонала девушка. Она  мотала  головой  из
стороны в сторону. - Уходи!.. Помогите мне! Помогите!.. Не надо!..
   Она замолчала и напряглась. Ее лицо посерело. Лиан опустился рядом  с
ней на колени, обнял ее и целую минуту простоял в такой позе,  не  зная,
что делать. Внезапно тело Караны обмякло, и Лиан еле успел  поймать  ее,
прежде  чем  она  ударилась  головой  о  камень.  В  это  мгновение  ему
привиделся незнакомый женский профиль, который,  казалось,  отражался  в
неком зеркале. Лиан поправил свернутый плащ под головой  у  Караны,  все
еще тяжело дышавшей во сне, и накрыл девушку одеялом. Затем  взял  новую
ветку и осторожно подложил ее в огонь.
   Каране явно приснился не просто дурной сон. Скорее всего ее  посетили
какие-то страшные воспоминания из прошлого. Может быть,  кто-то  пытался
проникнуть в сознание спящей девушки через ее сны?! Чей это был профиль?
Он напомнил ему один барельеф из Великой Библиотеки. Интересно, в  каком
это зеркале он отражался?! Неужели в том самом?!
   С того дня, когда  Вистан  упомянул,  что  Арканское  Зеркало  хранит
память древних времен, Лиану ужасно хотелось посмотреть на него.  Теперь
это желание  стало  почти  непреодолимым.  Тем  не  менее  он  не  хотел
завладеть этим Зеркалом. Его не увлекали  мысли  о  том,  как  он  будет
рассматривать его, прикасаться к  нему.  Он  мечтал  увидеть  в  Зеркале
описанные в Преданиях события, увидеть, как же все происходило на  самом
деле. Ни один  летописец  даже  мечтать  не  смел  о  том,  чтобы  стать
очевидцем разворачивающихся у него на глазах событий  прошлого.  Кто  же
хранил Зеркало на протяжении стольких столетий? Что оно знает? Наверняка
невероятно много!
   Карана спала беспробудным  сном  смертельно  уставшего  человека.  Он
только краешком глаза взглянет на Зеркало, и она ничего не заметит! Лиан
наклонился над Караной. Она открыла глаза, сквозь  сон  улыбнулась  ему,
натянула одеяло до подбородка и снова закрыла глаза.
   Лиана тронуло доверие Караны, не  побоявшейся  заснуть  при  нем.  Он
поставил над костром котелок с водой для чая и достал дневник,  которого
не касался с того момента, как пришел в Туллин. Он попытался отогнать от
себя все мысли о Зеркале и стал в мельчайших подробностях описывать все,
что с ним произошло с тех пор.
   Ночь казалась бесконечной. Наконец, когда он  уже  не  надеялся,  что
наступит рассвет, кусочек неба,  видневшийся  между  сугробом  и  сводом
пещеры, стал розоветь. Лиан направился было ко входу, чтобы понаблюдать,
как светает, в этот миг у него возникло едва уловимое ощущение,  что  за
ним кто-то следит. Карана лежала в той же позе, в какой он  ее  оставил:
на боку, с одеялом у подбородка и  спутанными  прядями  рыжих  волос  на
щеке, но глаза  ее  были  открыты,  и  она  смотрела  на  него  с  таким
умиротворенным выражением, что ее лицо казалось одновременно старым, как
мир, и бесконечно юным.
   Лиан почувствовал себя неловко.
   - Хочешь чая? - вкрадчивым голосом предложил он.
   - Да, пожалуйста! - ответила Карана,  улыбнулась  и  приподнялась  на
локте.
   Она следила за ним глазами, пока он вылезал наружу и в очередной  раз
наполнял котелок снегом.
   - Я вчера ужасно устала. Это ты меня уложил? - Карана нахмурилась.  -
Спасибо!
   - Я приготовил нам вчера ужин, - сказал Лиан, пока в котелке закипала
вода. - Но боюсь, он превратился в кашу.
   - Подогрей его! Ты не представляешь, какие каши мне приходилось есть!
   Лиан вспомнил жуткое варево, которым Карана потчевала его в  день  их
встречи, и понимающе хмыкнул.
 
18 
ГОРНАЯ БОЛЕЗНЬ 
 
   Солнце  едва  поднялось  над  горизонтом,  когда   Лиан   с   Караной
приготовились тронуться  в  путь.  Лиан  забрался  на  камни  у  выхода,
выглянул наружу поверх сугроба и замер.
   - Там кто-то есть! - прошипел он Каране, ждавшей внизу с  мешками.  -
По-моему, это вельмы! Кажется, там Идлис и этот другой, такой здоровый!
   - Что они делают? - спросила Карана,  в  свою  очередь  забираясь  на
валун.
   - Стоят у дерева, которое разбило молнией.
   - Ты же что-то срубил прямо рядом с ним! Проще было  просто  оставить
им записку! -  Лиан  скорчил  виноватую  мину,  но  Карана  на  него  не
сердилась. - Слезай вниз! Может, они не заметили нашу пещеру.
   "Не заметили, так зам