был в тапках и темно-синем плаще,  наброшенном  поверх  ночной
рубашки. Он о чем-то разговаривал с Трас-ком, начальником  стражи  Школы
Преданий, махавшим перед лицом директора  ручищами,  каждая  размером  с
половину Вистана.
   Лиан задержался в дверях, ожидая приглашения войти. Так, значит,  его
изгоняют! Куда же ему податься?!
   - Мастер Вистан, - сказал Лиан после продолжительного молчания, -  ты
меня звал?
   - Разумеется, звал! Заходи и закрой за собой эту чертову дверь.
   - Что тебе от меня нужно?
   - Такого идиота, как ты, я еще не видел! Пробрался ко мне в  кабинет,
взломал шкаф, украл ключи, проник в библиотеку и без разрешения пролез в
архив! Оказал сопротивление охране  Школы,  нанес  телесные  повреждения
стражнику! Да, натворил ты дел! Но это я, может, и простил  бы  тебе  за
прежние заслуги.
   - Я не понимаю... - начал было Лиан.
   - И не вздумай отпираться!.. Траск!
   Траск достал кусок красной ткани с черной каймой,  схватил  Лиана  за
плащ и поднял к свету тот край, от которого этот кусок оторвался,  когда
плащ прищемило дверью. Лиан приуныл. Теперь его участь была решена.
   - Но я никогда не прощу тебе того, что, выбив у меня лампу с  горящим
маслом в нашем драгоценном архиве, ты  не  остановился,  чтобы  потушить
огонь. Это свидетельствует о полном пренебрежении к тому,  что  для  нас
святая святых.
   - Минутой позже я оглянулся и увидел, что огонь  потушили,  -  сказал
Лиан.
   - А если бы его не  потушили?!  За  минуту  могла  бы  вспыхнуть  вся
библиотека.  -  Вистан  прервался,  давая   Лиану   возможность   самому
представить ожидавшую его кару.
   Лиан молчал, не сомневаясь, что его лишат  звания  мастера-летописца.
Наконец Вистан продолжил уже более спокойным тоном:
   - Ты мне надоел. Десятки людей рвутся на твое место,  и  я  не  стану
больше  с  тобой  возиться...  Однако  ночью  произошло  нечто   важное,
требующее немедленных действий... Я хочу тебе  кое-что  предложить.  Мне
нужен человек, чтобы выполнить срочное поручение в Туркаде. Если  ты  за
это возьмешься, я напишу тебе рекомендацию и дам денег, чтобы  ты  начал
новую жизнь в другом городе.
   - Не может быть! - воскликнул Турль из угла. - Ты дашь ему денег?!
   - Замолчи, Турль! - рявкнул Вистан. - Ты тоже надоел мне!
   Турль с оскорбленным видом потупился.
   - Итак, у меня к тебе предложение, Лиан, - продолжал  Вистан.  -  Это
твой последний шанс. Если ты возьмешься за ум, из тебя еще  может  выйти
толк, но если ты откажешься, ты конченый человек. - Вистан смотрел не на
Лиана, а на золу в камине.
   Близилась зима. Лиан недоумевал, что это за срочное поручение,  из-за
которого необходимо идти через горы в это время года.
   - А как же мое выступление? Ведь все ждут...
   - Ты сам во всем виноват. Но как  бы  то  ни  было,  вчера  прилетела
почтовая птица. Она принесла просьбу Мендарка от имени всего Совета, и я
не могу ему отказать. К тому же ты  знаком  с  Мендарком  и  многим  ему
обязан. - Разумеется, Мендарк никогда бы не стал  требовать,  чтобы  это
задание поручили Лиану, но Вистан предпочел об  этом  промолчать.  -  Ну
что, пойдешь?
   - А что я должен буду делать?
   Вистан широко раскрыл свои и так выпученные глаза, словно  возмущаясь
тем, что Лиан еще осмеливается задавать ему вопросы, с  трудом  поднялся
из кресла, проковылял к окну, резким движением  распахнул  его  и  долго
стоял, не произнося ни слова, опираясь на подоконник и глядя в  темноту.
Пламя свечей плясало на холодном ветру. Небо на востоке начало светлеть,
и на его фоне появились очертания  гряды  холмов.  На  улицу  уже  вышел
первый торговец лепешками, поставил маленькую тележку рядом с тропинкой,
зажег древесный уголь в жаровне и начал месить тесто.  Где-то  рядом  на
карнизе защебетала птица. После продолжительного молчания Вистан наконец
повернулся к Лиану:
   - У Иггура украли одну ценную вещь.  За  похитительницей  гнались  от
самого Ориста. Сейчас она пытается пройти из Хетчета  в  Баннадор  через
Туллинский перевал. Ее зовут Карана. Ты должен найти ее и препроводить к
Мендарку.
   В мозгу Лиана всплыли какие-то смутные воспоминания, и мечты о  славе
вспыхнули с новой силой. Он впервые прислушался к словам Вистана.
   - А что украдено? - спросил он.
   - Эта вещь называется Арканское Зеркало. О нем я  скажу  тебе  только
то, что оно хранит предания древних времен... Из моей Школы такую ценную
вещь, конечно, никто не сумел бы похитить!
   "Самовлюбленный старый дурак!" - подумал Лиан.
   - Что же до этой женщины, то я ничего о ней не знаю и посылаю  именно
тебя потому, что ты обладаешь способностью втираться в доверие к  людям.
- Вистан невесело улыбнулся. - Хотя, как показали недавние  события,  ты
склонен злоупотреблять этим.
   Лиан медлил с ответом. Вистан всегда  исполнял  свои  угрозы.  Именно
поэтому он и продержался на посту директора Школы столько  лет,  вопреки
отсутствию  прочих  талантов.  Лиану  очень  не   хотелось   подчиняться
отвратительному старикашке, но  у  него  не  было  выбора.  Впрочем,  он
наверняка сможет описать в небольшом сказании то, что с ним  произойдет.
А любая возможность такого рода казалась ему привлекательной. И  вообще,
будь у него деньги и рекомендации, он и сам бы давно уехал из Чантхеда.
   - А как мне ее найти? - спросил он.
   - Дней десять назад она отправилась из Хетчета в сторону Туллина. Она
довольно молода. У нее рыжие волосы. Найти ее будет нетрудно, однако  ты
должен тронуться в путь сегодня же... Ну, что скажешь?
   -  Хорошо,  я  пойду,  -  ответил  Лиан,  а  потом  добавил,   словно
оправдываясь:
   - Но не потому, что испугался угроз.
   Вистан растянул свои бескровные губы в усмешке, обнажив желтые  зубы,
торчавшие в разные стороны из серых гниющих десен.
   - Мне на это наплевать! Отправляйся немедленно,  пока  город  еще  не
проснулся.
   - В горах мне понадобятся теплые вещи, - сказал Лиан.
   - Все готово, - сказал Вистан. Он щелкнул пальцами, и Турль  притащил
туго набитый мешок.
   Вистан протянул Лиану небольшой завязанный шнурком кошелек:
   - Я надеюсь, тебе этого хватит. А вот рекомендации. -  Вистан  вручил
Лиану свиток в футляре.
   Лиан взвесил мешочек на ладони. Он был довольно увесист. В  голове  у
молодого человека завертелся  водоворот  мыслей.  Если  он  справится  с
заданием, то сможет рассчитывать на благосклонность Мендарка! Но что тот
еще может потребовать  от  него,  когда  он  окажется  в  Турка-де?  Под
пристальным взглядом Турля, пожиравшего глазами  кошелек,  Лиан  спрятал
деньги в карман и направился к двери.
   - Да, вот еще! - прокричал ему вслед  Вистан.  -  Никогда  больше  не
появляйся в Чантхеде!
 
*** 
 
   После того как Лиан удалился, Траск спросил Вистана:
   - Почему ты послал именно его? У меня полно людей, которые справились
бы намного лучше. Лиан - мечтатель, а перейти  горы  в  это  время  года
совсем не просто.
   - Он столь же рад покинуть Чантхед, сколь я - избавиться от  него,  -
отрезал Вистан. - У него достаточно одежды,  самый  теплый  плащ,  какой
только удалось здесь  найти,  спальный  мешок,  набитый  пухом,  одеяла,
крепкие сапоги, непромокаемая накидка, да еще и деньга.  Кроме  того,  я
даю ему еду, которой хватит до Туркада. Никто не сможет обвинить меня  в
скупости!
   - Не могу поверить, что после ночной выходки ты его  еще  и  деньгами
одарил! - хныкающим голосом проговорил Турль.
   - Хотя я и сделал ему выволочку, - ответил Вистан, - ничего страшного
я в его поступке не усматриваю.
   "До чего же я дошел! - подумал он. - От меня ждут,  чтобы  я  наказал
летописца за то, что он пытался докопаться до правды!.. И все-таки  есть
секреты, о которых лучше не знать!.. Лиан  может  погубить  плоды  моего
многолетнего труда, но этим болванам мне этого не объяснить!"
   - С дзаинянами всегда хлопот полон рот, - продолжал он вслух. - После
его пасквилей в  тавернах  полгорода  потешается  над  директором  Школы
Преданий. Я достаточно долго молчал.
   - Твои терпение и доброта достойны восхищения, - пробормотал Турль.
   - Но Лиан зашел слишком далеко. Я не мог позволить ему  выступать  на
Празднике. Публика наверняка была бы от него в восторге. Представь себе,
как бы он зазнался! С Выпускных  Испытаний  другие  летописцы  только  и
говорят, что о его сказании. Они вполне  могут  воспользоваться  мнением
толпы, чтобы объявить его новым директором.
   - Теперь они еще больше возненавидят тебя за то,  что  ты  сделал,  -
заметил Турль.
   - Мне это безразлично. Я и так скоро умру, а  мысль  о  том,  что  он
сидит на моем месте, была бы мне невыносима. Лиана  не  волнует  ничего,
кроме Преданий, и  он  пойдет  на  все,  лишь  бы  разузнать  что-нибудь
новенькое или научиться еще ловчее складывать свои  байки.  Меня  же  он
считает просто гнусным стариком. Впрочем, вы  наверняка  с  ним  в  этом
согласны.
   Турль начал было возражать, но Вистан не стал его слушать.
   - Может, я и на самом деле гнусный старик, но я  люблю  Школу,  а  он
погубил бы ее. Ему здесь не место. Нет  ничего  страшнее  беспринципного
гения!
   Они стояли втроем: директор, управляющий и начальник  стражи.  Каждый
думал  о  своем.  Наконец  Вистан  заговорил,  и  в  голосе  его   снова
послышалась злость.
   - Я должен был каким-то образом от него избавиться, и тут мне  пришла
в голову блестящая мысль. Мне приснилось Зеркало, и я  сразу  подумал  о
Лиане. Пусть он отправляется  туда,  где  от  него  хоть  кому-то  будет
польза. Много лет назад Мендарк вынудил меня принять его в Школу. Теперь
я возвращаю Лиана обратно. В этом есть известная ирония.
   - Он ничуть не хуже других  студентов  и  поумнее  многих,  -  сказал
Траск. - Пусть он мечтатель, но он прославит Чантхед.
   Вистан рубанул ладонью по воздуху:
   - Довольно! Проводи его до ворот!
   - Я сам это сделаю, - сказал Турль  и  облизнулся.  -  Эти  летописцы
слишком много о себе воображают. Мне будет приятно лично  выставить  его
из Чантхеда.
   Вистан пригвоздил его взглядом к полу:
   - Что бы ты ни говорил о летописцах, они -  наше  прошлое  и  от  них
зависит наше будущее!.. Траск, проводи Лиана до ворот!
 
*** 
 
   Столь внезапно выдворенный из Чантхеда, Лиан был ошеломлен  и  ничего
не понимал. Половину жизни он провел в этом городе,  где  его  жильем  и
пропитанием все время занимались другие. Теперь  ему  предстояло  самому
позаботиться о себе. Что будет, когда у него закончатся деньги?  Где  он
переночует уже сегодня? Между Чантхедом и находившимся от него в четырех
днях пути Туллином не было постоялых дворов, а  Лиан  никогда  не  бывал
один в горах. Он вообще едва умел развести костер. Его любимые  предания
и  книги   сказаний   были   украдены,   остались   только   дневник   и
собственноручно сделанная им книга с Великими Сказаниями.
   Когда через несколько часов туман рассеялся,  Чантхеда  уже  не  было
видно. Начинался погожий день, дул  едва  уловимый  ветерок,  идти  было
легко и приятно. Природа,  провожавшая  осень,  замерла  в  предчувствии
зимы. Лиану внезапно стало хорошо, и  он  почувствовал  себя  свободным,
словно с плеч у него свалился тяжелый груз. Ему давно уже  следовало  бы
уйти из Чантхеда  и  начать  новую  жизнь.  Он  пришел  в  такое  доброе
расположение духа, что даже самые смелые из  его  желаний  казались  ему
теперь выполнимыми.
   Несколько раз ему чудился стук копыт за спиной, но никто его так и не
нагнал.  Впрочем,  ему  было  так  хорошо,  что  он  не  стал  над  этим
задумываться.
   Поначалу огражденная с  обеих  сторон  невысокими  каменными  стенами
дорога была гладкой и широкой, но к вечеру она  превратилась  в  изрытую
ямами тропу. Эту местность он еще  хорошо  знал.  Здесь  каждый  обломок
стены, каждая одинокая колонна, каждый разрушенный  мост  о  чем-то  ему
говорили, напоминая те или иные сказания. Вот появилась группа  геллонов
-  деревьев  с  потрескавшейся  от  времени  черной  корой  и  огромными
искривленными ветвями. Под ними когда-то сидел Пельбан,  пятый  директор
Чантхедской Школы, не чета плюгавому Вистану, и писал "Даму  Серебряного
озера", самый прекрасный  и  печальный  из  всех  романов,  впоследствии
ставший трогательным Великим  Сказанием.  Декламируя  его,  Лиан  всегда
сопереживал жившему много веков назад Пельбану.
   Лиан сбросил мешок на дорогу и подошел к деревьям. Земля была усыпана
перезрелыми плодами, напоившими воздух  своим  восхитительным  ароматом.
Как снотворное зелье, этот запах погрузил Лиана  в  сладкую  истому.  Он
присел на солнышке, впился зубами в сладкий геллон и  стал  разглядывать
просматривающиеся сквозь черные  стволы  блестящие  коричневые  утесы  и
Чантхед,  снова  замаячивший  маленьким  пятнышком  далеко   внизу,   на
подернутой дымкой бескрайней равнине Фольк.  Через  несколько  мгновений
Лиан перестал  различать  подробности  пейзажа,  задумавшись  о  некогда
разыгравшейся здесь трагедии, превращенной гением Пельбана  в  жемчужину
среди Великих Сказаний.
   В "Даме Серебряного озера" говорилось о гибели маленького государства
Салудит. Лиан открыл книгу Великих Сказаний на  нужном  месте,  коснулся
пальцами букв, рассыпанных по тонкой бумаге, но не стал  читать,  потому
что и так знал эту легенду наизусть. Сейчас ему вспомнился  ее  конец  -
трагедия Нарсисы и Тириэля.  Не  в  силах  вынести  рабство,  в  котором
оказались ее  семья  и  весь  народ,  Нарсиса  переоделась  блудницей  и
отправилась на утес, где пировали ликовавшие победители. Там она  обняла
Автарка и увлекла его за собой с утеса в лежавшее внизу озеро. Узнав  об
этом, ее возлюбленный Тириэль бросился с этого же  утеса  и  разбился  о
камни. Чудом не погибшая, Нарсиса увидела среди скал его останки,  когда
народ с почестями нес ее в город. Она покончила  с  собой,  и  ее  место
занял тиран еще более  жестокий,  чем  Автарк.  Так  имя  Нарсисы  стало
символом красоты и молодости, бесцельно принесенных в жертву.
   Лиан продолжил свое путешествие, но вскоре у него  заболели  спина  и
ноги, и он захотел сделать привал. Найти для него место оказалось не так
уж и трудно, поскольку неподалеку он  заметил  еще  одну  группу  старых
деревьев. Он не помнил, говорилось ли о них в  каком-либо  Предании,  но
выглядели они весьма гостеприимно. Вокруг деревьев валялось много  сухих
веток, которые можно было бы использовать для костра, поэтому Лиан решил
тут и  заночевать.  Благодаря  упорным  попыткам,  ему  наконец  удалось
развести костер. Он навалил на сковородку хлеба, сыра и жирного вяленого
мяса и кое-как все это  подогрел.  Вообще-то  Лиан  готовил  хорошо,  но
сейчас он так устал, что не очень старался. С жадностью проглотив жирное
месиво, он обнаружил, что у него кончилась вода, а поблизости от уютного
местечка,  определенного  им  для  ночлега,  не  было  ни  ручейка,   ни
источника. Лиан выругался,  слизнул  последние  капли  воды  с  горлышка
кожаной фляжки, швырнул ее на землю и залез в спальный мешок, отложив до
завтра все мысли о том, что ждало его впереди.
   Лиан почти сразу заснул, но вскоре  проснулся  от  холода,  так  как,
ворочаясь во сне, наполовину высунулся из спального мешка. В этот момент
до него донесся стук копыт, который он вроде бы слышал  и  раньше.  Лиан
осторожно выглянул из-за дерева.  Дорога  до  ближайшего  поворота  была
пуста, однако заснуть он больше не смог. Он ворочался на острых  камнях,
глядя то на звезды, то на тлеющие  угольки  костра.  Наконец  Лиану  так
захотелось пить, что он подобрал с земли свою флягу,  натянул  сапоги  и
пустился вниз по склону через лес, благо в  пробивавшемся  сквозь  ветви
свете луны можно было различить землю.
   Наполнив у ручья флягу, он повернул назад, но дважды сбился  с  пути.
Заблудившись во второй раз, Лиан сел на упавшее дерево, решив,  что  ему
придется просидеть тут до утра.  Однако  потянуло  дымком  костра,  Лиан
пошел в этом направлении и  вскоре  выбрался  на  дорогу  неподалеку  от
своего лагеря.
   Где-то рядом всхрапнула лошадь.  Очень  странно!  Кто  мог  оказаться
здесь в такое время?! Тут не было ни домов, ни крестьянских усадеб. Даже
лесорубы редко поднимались так высоко в горы. В темноте по  этой  дороге
мог ехать только человек, который куда-то очень спешил...  Или  человек,
преследовавший его самого!
   У Лиана не было другого оружия, кроме ножа, к тому же такого  тупого,
что он с трудом нарезал им сыр. Да Лиан и не умел обращаться с  оружием.
Впрочем, нож все равно остался у костра. Поняв, что за ним могут следить
из темноты, Лиан нырнул в лес и стал пробираться к костру.
   У него за спиной зашуршали листья, но это был лишь ночной ветер.  Вот
уже показались угольки, тлевшие в костре, и тут Лиан услышал  в  темноте
какой-то звук и замер на месте. Среди деревьев  мелькнула  чья-то  тень.
Потом эта тень  появилась  рядом  с  его  спальным  мешком,  на  который
посыпались удары. Раздалось глухое проклятье, и пустой мешок  отлетел  в
сторону.
   Лиан осторожно выбрался на дорогу прямо в том месте, где к небольшому
деревцу была привязана  лошадь.  Увидев  его,  лошадь  заржала,  мотнула
головой, поводья слетели с сучка,  и  лошадь  поскакала  в  лес,  откуда
раздался оклик. Лиан сразу же узнал голос Турля. Подобрав  большой  сук,
Лиан осторожно пошел на голос. Рядом с костром  он  увидел  вставшую  на
дыбы  лошадь,  бившую  воздух  передними  копытами,  и  пытавшегося   ее
успокоить Турля, повисшего на поводьях.
   Под ногой у Лиана хрустнул сучок. Турль стремительно повернулся в его
сторону, словно заранее знал, откуда его следовало ждать, и бросился  на
Лиана с ножом в руке. Лиан попытался  защититься  своей  жалкой  палкой,
споткнулся и, прежде чем успел понять, что произошло, оказался на земле,
лицом в прелых листьях. Турль мгновенно прыгнул ему на спину, схватил за
волосы и приставил нож к горлу.
   - Ты что?! - заорал Лиан.
   Турль оттянул голову Лиана за волосы кверху, а потом с  силой  ударил
лбом о землю.
   - Я тебе покажу, подлый дзаинянин! - прошипел Турль, брызжа слюной. -
Ты думал, что все тобой восхищаются?! А я потратил два года на то, чтобы
тебя погубить! Что, не ожидал?! А?!
   Лиан дернулся было, но Турль ткнул его острым концом ножа под ребра.
   - Я думал, это все Вистан, - проговорил ошеломленный Лиан.
   - Вистан - старый дурак!.. Он должен был дать тебе пинка под  зад,  а
он дал тебе мешок с золотом и отправил к Мендарку! К самому Мендарку! Да
любой летописец в Чантхеде полжизни отдаст, лишь бы работать на Магистра
Совета!
   - Но я же ничего тебе не сделал! Я вообще почти тебя не знаю!
   - Не знаешь?! Зато я тебя хорошо знаю!  Никогда  не  забуду,  как  ты
появился в Чантхеде! Мерзкий сопливый заморыш! Тебя взяли в класс, где я
учился. До этого я был первым учеником! А  потом  мне  стали  ставить  в
пример какого-то грязного дзаинянина!
   - Я тебя не помню, - соврал Лиан, понимая, что  лучше  не  напоминать
Турлю, каким гадким маленьким ябедой тот был, когда Лиан появился в  его
классе. Да, за прошедшие годы Турль, к слову  сказать,  не  изменился  к
лучшему. - Это ты-то был первым учеником? Да ты  же  управляющий,  а  не
летописец!
   - Это из-за тебя я не смог учиться дальше! Ты исковеркал мне жизнь! А
теперь я сломаю твою.
   - Посмотри на себя! Какой бы из тебя вышел сказитель?!
   Турль ударил Лиана по лицу и  рассмеялся  так,  что  у  того  мурашки
побежали по коже.
   - Пожалуй, я не стану тебя убивать, - проговорил  Турль.  Яда  в  его
голосе хватило бы на то, чтобы уложить на месте здорового гиппопотама. -
Я просто отрежу тебе нос,  чтобы  ты  больше  нравился  девушкам!  Потом
отрежу язык, чтобы тебе легче было рассказывать байки! Да еще и  поджарю
тебе одно место на костре, чтобы ты не плодил вонючих маленьких дзаинят!
   Он поднес Лиану ко рту лезвие ножа и попытался разжать ему зубы.
   - Будь умницей! Скажи "А"! - прошипел он.
 
12 
ТУЛЛИНСКАЯ КОРЧМА 
 
   Лиану никогда еще не было так страшно. Он ли