иннарине.
     - И где же он?
     - О том надо спрашивать у Опоры Единства. По моим сведениям, Сонн под предлогом неотложного расследования выехал в направлении Нового Ордоса.
     - Откуда очень легко свернуть на Старый Ордос по Тропе Таная.
     - Вот именно.
     - Что с железкой, "открывающей суть вещей"?
     - Она при мне.
     - Покажи.
     Альсим, давно ждавший этой просьбы, подсунул Лагхе невзрачный проржавевший бублик размером в пол-ладони. Гнорр едва заметно отпрянул в сторону.
     Этот предмет не был оправой от стекла дальноглядной трубы, хотя действительно походил на нее чрезвычайно.
     Альсим держал в руке фрагмент Хвата Тегерменда. Устройства, предназначенного для безопасных перемещений Сердца Лишенного Значений.
     То есть Вещи, сношения с которой были конечно и неоспоримо возбранны для любого вменяемого смертного - будь он хоть десять раз пар-арценцем. Простой деревенский мужик, нашедший у себя на меже змееживой бич и взявшийся погонять им свою конягу, и тот рисковал меньше, чем Альсим.
     Лагха без лишних слов выхватил у пар-арценца кольцо.
     Одновременно с этим левая рука Лагхи вырвала из невзрачной лисьей шубы Альсима клочок шерсти. Проблеск Изменения - и облако льняных волокон, которыми обратилась лисья шерсть под пальцами гнорра, закутало кольцо в непроницаемый саван.
     Так было уже лучше. Гнорр спрятал кольцо в большой кошель, висевший у него спереди на поясе - к счастью, поместилось - и сказал ошарашенному Альсиму:
     - Это не от дальноглядной трубы. Вызвать на опознание всех аррумов Сонна по спискам. Если кто-то не явится - посылайте за каждым своего аррума, двух рах-саваннов и еще одного аррума от Опоры Единства. Немедленно разыскать Сонна. Доставить его в Пиннарин живым или мертвым. Последний вариант даже лучше.
     - Да, милостивый гиазир. Но за исключением вас едва ли кто-то сможет доставить в Пиннарин пар-арценца Опоры Писаний помимо его воли.
     - Если поднять на ноги всю Опору Безгласых Тварей - она его разыщет и при необходимости убьет.
     - Что прикажете делать с фальмским посольством?
     - Ровным счетом ничего не делать. Но если окажется, что они связаны с Сонном, то есть я хочу сказать, если Сонн будет обнаружен в их обществе, то посольская неприкосновенность не должна быть препятствием к задержанию пар-арценца.
     - Разве вас не смутили слова смотрителя о двух чудовищах, прибывших в Пиннарин?
     - Смутили. Но переступить через Право Народов мы не можем. Это первое. А второе - будь наши гости хоть чудовищами Хуммера, хоть пасынками Шилола, это ерунда по сравнению с тем, что может приключиться в ближайшие дни, если нам не повезет. Впрочем, кажется, нам уже не повезло.
     Все эти дни Лагхе казалось, что окружающий мир - фреска на мокрой штукатурке. Штукатурка обваливалась кусок за куском под струями дождя, теплого и слепого.

4

     Решение войти к Жерлу Серебряной Чистоты потребовало от Лагхи больше безрассудства, чем мужества.
     Оно пришло к нему в тот миг, когда в предмете, преподнесенном Альсимом, он узнал фрагмент легендарного Хвата Тегерменда - магическую игрушку, опасней которой, по мнению Лагхи, в современном ему мире попросту не было.
     То, что предмет нужно уничтожить, не вызывало сомнений. Сомнения вызывало другое: что ему хватит сил на то, чтобы уничтожить его в одиночестве.
     Конечно, по правилам стоило бы привлечь к этому делу четверых опытных аррумов. Но что-то подсказывало Лагхе, что делать этого ни в коем случае нельзя. Он нутром чуял заговор. Заговор, во главе которого стоит пар-арценц Сонн. А Сонн - и это было известно Лагхе, - будучи большим охотником до подобных диковин, не упустит случая похитить и припрятать фрагмент Хвата Тегерменда до той поры, пока не случится оказия использовать его по назначению.
     Кто поручится, что среди тех четверых аррумов, которых он привлечет к уничтожению, не окажется один, сочувствующий Сонну? Да и вообще - зачем лишние разговоры? Чем меньше людей знает о хуммеровом кольце, тем лучше.
     Было и еще одно обстоятельство. Лагхе не хотелось верить, что силы его настолько подорваны стараниями баронессы Зверды, что он не сможет выполнить процедуру уничтожения опасной диковины в одиночестве. И хотя Лагха не был охотником переоценивать собственные силы, на этот раз он попался в расставленную ловушку.
     Пройдя по самому мрачному из тоннелей Свода, который, что было редкостью, имел даже собственное название - Тоннель Мокриц, Лагха оказался у дверей, отлитых из чистого серебра. Перед дверями его ожидал препоясанный мечом молодой эрм-саванн.
     Гнорр кивнул ему вместо приветствия. Тот медленно поклонился.
     Казалось, эрм-саванн вот-вот потеряет сознание. "Наверное, впервые на этом посту", - подумал Лагха. Он знал, что дежурить у Жерла - задача, требующая огромных затрат энергии.
     Двери, ведущие к Жерлу Серебряной Чистоты, были особенными. У них не было ни петель, ни ручки. Они вообще не открывались. И дверьми они были только с виду.
     Лагха прочел заклинание и начертил на Вратах два открывающих знака.
     Воздух Тоннеля Мокриц накалился. Серебро начало пузыриться и медленно менять форму, словно бы было разогрето до немыслимой температуры. Офицер, стоявший у входа, следил за манипуляциями гнорра со жгучим любопытством, подтверждая догадку Лагхи. Он знал, что с некоторых пор те, кто дежурят у Жерла, теряют интерес ко всему, кроме времени окончания дежурства.
     На лбу у Лагхи выступила испарина. Дышать было тяжело.
     Спустя некоторое время в серебре выплавился проем, достаточный для того, чтобы внутрь мог войти человек.
     Лагха вздохнул полной грудью и шагнул навстречу жарким дверям.
     Пол крохотной комнаты, где располагалось Жерло, был выложен керамическими плитками, на каждой из которых можно было найти соответствующий ее положению знак.
     Если бы не эта плитка, Жерло давно выползло бы из своих рукотворных берегов. Лагха взглянул вниз - Измененное серебро пузырилось там колдовским варевом.
     Тем временем, кольцо от Хвата Тегерменда чудовищно отяжелело. Казалось, кошель, что висел на поясе у Лагхи, в котором оно по-прежнему лежало, вот-вот оборвется под тяжестью этого страшного предмета.
     Лагха не без труда отстегнул кошель. Он чувствовал легкое головокружение. Уж очень много жизненных сил отнимало Жерло у тех, кто отваживался войти к нему в одиночестве, без так называемых "отводящих" и "поддерживающих" офицеров.
     Поборов искушение взглянуть на предмет еще раз, Лагха бросил кошель в Жерло и прочел Слова Развоплощения.
     Кольцо растворилось в мглистом, трепещущем воздухе за мгновение до того, как достигло поверхности серебра.
     "Кто бы ни был тот, кто подсунул эту штуку старику с маяка, своей цели он не достиг. Пиннарин по-прежнему стоит", - с облегчением подумал Лагха. Вдруг, неожиданно для него самого, у него пошла носом кровь.
     "Что за Шилол?" - недоумевал Лагха, пытаясь справиться со слабостью, которая овладела его коленями.
     Собрав всю свою энергию, гнорр отступил от края Жерла. На негнущихся ногах он дошел до двери и не без труда отыскал в себе силы вернуть ее в прежнее, непроницаемое, положение.
     Молодой эрм-саванн смотрел на него в немом восхищении. Чувствовалось, что он не очень верил в то, что гнорру удастся не только войти, но и вернуться.
     - У вас есть носовой платок? - спросил Лагха, прислоняясь к стене.
     - К сожалению, нет... Забыл дома... - засмущался офицер.
     Лагха отер кровь с верхней губы тыльной стороной ладони и заковылял по Туннелю Мокриц вверх. Его единственной мечтой в тот момент было оказаться в своей спальне при плотно зашторенных занавесях.

ГЛАВА 14. В НЕЛЕОТЕ

     "Целование большого пальца элтера Кальта Лозоходца - 3 авра
     Кружка воды с омытий меча Кальта Лозоходца - 5 авров
     Осмотр подземелья с призраками - 15 авров."
     Прейскурант Капища Доблестей

1

     Был двадцать седьмой день последнего зимнего месяца Ирг. Около полудня Эгин и Есмар заметили вдалеке крепостные стены Нелеота.
     В окрестностях Нелеота климат был не в пример суровей, чем в Пиннарине, омываемом теплым течением. Орис, прозванный медленноструйным, был невидим под покровом льда. С неба сыпалась колючая снежная крупа.
     Есмар, для которого такая холодина после Медового Берега была внове, сильно мерз, хотя и не жаловался. Лошади Сорго, непривычные к вьюге, быстро уставали и требовали овса втрое от обычного.
     Через каждые три часа им приходилось отдыхать в постоялых дворах, в каждом из которых со всей неизбежностью Эгину приходилось исполнять для постояльцев партию "Землетрясение в Пиннарине". То, что путешественники родом из Варана, было заметно с первого взгляда, не говоря уже о втором.
     Поэтому вблизи Нелеота Эгин ощутил двойного рода облегчение. Во-первых, они все-таки успели. До крайнего срока, оговоренного в письме Лагхи, оставался целый день. А во-вторых, надеялся Эгин, не будет больше никаких постоялых дворов. Эта вторая надежда, как выяснилось совсем скоро, была полностью лишена оснований.
     Капище Доблестей или, как выразился Лагха, Храм Кальта Лозоходца, располагалось за городской стеной, у самой реки. Причем со стороны, противоположной той, с которой подъехали к Нелеоту Эгин и Есмар. Для того, чтобы добраться до Капища, пришлось потратить еще полдня.
     Эгин постучал колотушкой в ворота Храма. Окоченевший Есмар сидел в седле как мертвец - прямо и не шевелясь.
     - Чего вам? - поинтересовались из-за ворот на харренском.
     - Нам нужен Ямер, жрец.
     - У нас тут два Ямера. Ямер Бородатый и Ямер Тугодум. Вам какой нужен?
     Эгин задумался. Никаких уточнений в письма Лагхи не содержалось. Вот так всегда с этим гнорром - оговорит самые незначительные детали, а одну важную обязательно пропустит. Орел, как обычно, мух не ловит. На мух ему с высоты наплевать.
     - Мне нужен Ямер Бородатый, - брякнул наугад Эгин. Не то, чтобы бородачи внушали ему доверие, но они были явно предпочтительней тугодумов.
     Их впустили. Через полчаса появился и сам Ямер Бородатый.
     "Вот будет номер, если это не тот!" - подумал Эгин, которому не слишком понравилось упитанное и какое-то евнуховидное лицо Ямера.
     - Чего вам? - равнодушно поинтересовался бородач в длиннополом овечьем тулупе.
     - Письмоноша принесла мне письмо, которое было написано вашей рукой. Меня зовут Эгин, а это мой слуга Есмар.
     - Так вот оно что! - радостно вспыхнул Ямер. - Я представлял вас себе совсем иначе! Пройдемте-пройдемте, гости дорогие!
     Наконец-то они сидели в тепле. Наконец-то их кровь пили не голодные клопы постоялых дворов, а набожные клопы Храма Кальта Лозоходца.
     Ямер, выказавший неожиданное радушие, заставил стол яствами так плотно, что между блюдами нельзя было воткнуть палец. "Все это хорошо, но где же Лагха?" - недоумевал Эгин.
     - Гиазир Лагха сейчас не может вас принять, - отвечал жрец, отводя глаза.
     "Ну и дрянь этот гнорр!" - в сердцах выругался Эгин. "Мы тащились к нему через метель, замерзли, исхудали, поиздержались наконец, а он, видите ли, не может нас принять! Вы подумайте, какая цаца!"
     - А когда же гиазир Лагха сможет нас принять? - мрачно двигая челюстями, поинтересовался Эгин.
     - Не сердитесь, пожалуйста, не сердитесь, - со свойственной евнухам уступчивостью начал Ямер. - Лагха не может с вами говорить по независящим от него обстоятельствам.
     "Наконец-то появились обстоятельства, которые в состоянии крутить гнорром как им вздумается. Не вечно же гнорру крутить обстоятельствами!" - злорадно подумал Эгин.
     - Лагха сможет принять вас, когда взойдет луна.
     Эгин посмотрел в окно трапезной - снежные тучи заволокли все небо и никакой луны видно не было. Но, по расчетам Эгина, если бы туч не было, луна взошла бы где-то через час-два.
     - Сейчас я покажу вам вашу комнату. А когда придет время, я зайду за вами, Эгин, и провожу к месту встречи. Если есть желание, можете пока осмотреть храм.
     - Такого желания у меня нет, - довольно невежливо ответил Эгин.

2

     - Куда это мы идем? - не удержался Эгин. Спуск под землю казался ему почти бесконечным.
     Жрец шел впереди, освещая дорогу пятисвечником. Ямер был тучен и неповоротлив. Чувствовалось, что спуск дается ему непросто.
     В подземелье было тяжело дышать, ступени были скользкими.
     - Мы спускаемся в склеп Кальта Лозоходца, покровителя Нелеота.
     - Если мне не изменяет память, там стоит его посмертная статуя... как там она называется?
     - Элтер, - напомнил жрец.
     - Ах ну да... элтер.
     - Только сейчас мы идем в другой зал. Он расположен на два уровня ниже. Там ничего нет, никаких статуй. Кстати, не забудьте, Эгин, там есть колодец, в нем - вода. Эту воду пить нельзя. Даже если будете умирать от жажды - не надо. И еще: когда вы захотите уйти, дважды позвоните в колокол. Я буду поблизости. Я спущусь за вами.
     - А если не спуститесь?
     - Спущусь, не беспокойтесь. В противном случае вы можете заблудиться. Вы, конечно, рано или поздно найдете выход. Но проблудите по подземельям до самого утра.
     Эгин кивнул. Все, что говорил ему Ямер, он слышал словно бы через слой ваты.
     Не говоря уже о том, что из подземелья так смердело северными магиями, что у Эгина начало сосать под ложечкой. В Варане он успел отвыкнуть от такой плотности измененной материи. "Хорошо, что не поддался на уговоры Есмара и не взял его с собой!"
     - Вы можете мне объяснить, Ямер, почему Лагха выбрал столь странное место для встречи?
     - Дорогой Эгин! У Лагхи не было выбора. И вы сейчас в этом убедитесь. Наберитесь терпения!
     - Да оно у меня скоро из ушей закапает, это терпение, - буркнул Эгин, послушно следуя за Ямером.
     - Вот мы и на месте, - тяжело дыша, подытожил жрец.
     Они стояли перед дверью высотой в два человеческих роста. Дверь была чугунной. Ямеру потребовалась помощь Эгина, чтобы открыть ее.
     В какой-то момент в голову Эгину закралась странная мысль - а вдруг Ямер специально заманил его сюда, чтобы закрыть в этом подвале? Может быть, в Капище Доблестей практикуются человеческие жертвоприношения?
     Но Эгин отогнал эту мысль прочь - уж больно просто было бы все в этом случае. Да и на златокудрую девственницу, которые предпочтительны для таких целей, он был вовсе не похож.
     - Ну, в общем я пошел! - и Ямер двинулся по лестнице вверх вместе со своим пятисвечником.
     Эгин заглянул в сводчатый зал - там было совершенно темно.
     - Э-э! Ямер! А свет?
     - Свет вам совершенно не нужен. Садитесь на пол там, где нарисован кувшин, и ждите.

3

     Помедлив с минуту, Эгин скользнул внутрь комнаты и притворил тяжелую дверь.
     Дверь закрылась бесшумно - петли были смазаны маслом.
     "Если сюда часто ходят - значит, знают зачем". Это несколько успокоило Эгина.
     Он вперился в темноту Взором Аррума. Довольно скоро он смог определить размеры зала - он был не очень-то велик, но своды его были непомерно высоки для помещения, расположенного так низко под землей.
     В дальнем конце зала он увидел колодец, сложенный из обтесанных серых плит. На потолке, прямо над колодцем, сияло изумрудно-зеленое пятно. "Это отражается вода", - догадался Эгин. Измененную воду он видел впервые. В Своде вода считалась неизменяемой стихией. "Выходит, мы все ошибались."
     Довольно скоро он смог видеть и обычным зрением - того слабого свечения, которое исходило от воды, как ни странно, было достаточно.
     В зале не было ни одной живой души, ни одной мошки, ни одного червячка. Довольно долго Эгин искал дверь, через которую в зале мог бы появиться Лагха, но второй двери в зале не было. Только на крюке под потолком висел массивный колокол, веревка от язычка которого спускалась до самого пола.
     Ему ничего не оставалось, как разыскать на полу то самое место, где был изображен кувшин. И сесть на него, обхватив ноги руками. Лагхи все не было.
     - И долго еще ждать? - спросил Эгин у пустоты.
     Но ему никто не ответил.
     Эгин не мог точно сказать, сколько времени прошло с тех пор, как он зашел в комнату. Его чувство реальности в абсолютно безмолвном подземелье несколько притупилось.
     Но он помнил, что когда в трех шагах от него из бархатной пустоты появился (или проявился?) Лагха Коалара, он был уже близок к тому, чтобы позвонить в колокол.
     - Любезный Эгин! Вы все-таки пришли! - улыбнулся Лагха своей плотоядной, звездной улыбочкой.
     - Здравствуйте, гнорр, - буднично поприветствовал его Эгин.
     Варанские правила требовали от Эгина чтобы он подошел к Лагхе и поцеловал перстень на его руке. Или его руку. Но только то, что видел перед собой Эгин не слишком располагало к следованию правилам.
     Лагха, который стоял перед Эгином, не был человеком из плоти и крови.
     "Скорее уж человеком из плотного воздуха и густого лунного света", - подумал Эгин.
     Лагха словно бы не касался пола, но при этом не был прозрачен. Его грудная клетка послушно вздымалась дыханием, кудри Лагхи колыхались в такт движениям его головы. И тем не менее, даже в таком обличье Лагха был поразительно привлекателен - его кожа стала еще белей, глаза еще пронзительней, профиль еще правильней, а линия скул - еще более точеной. Само совершенство, о Шилол! "Так все-таки - призрак?"
     - Ну что же вы, Эгин? - хитро осведомился Лагха, протягивая Эгину руку для поцелуя. - Неужели вы в состоянии испугаться того, чего не испугался даже Ямер?
     Сравнение было явно не в пользу Эгина. Он вскочил с пола, подошел к Лагхе и, наклонившись, поцеловал призрачно-материальную руку своего гнорра.
     Рука Лагхи имела некоторую плотность, но не имела температуры. Эгину показалось, что он поцеловал холодный воздух.
     - Как вы понимаете, в таком виде меня не пропустят в мой кабинет мои собственные подчиненные, - насладившись замешательством Эгина заключил Лагха. - Поэтому будем разговаривать тут.
     Эгин криво улыбнулся. Если даже призрак гнорра не покидает чувство юмора, значит, еще не все потеряно.
     И еще Эгин подумал о том, что если бы при нем был Зрак Истины, он, верно, разорвался бы сейчас на четыре тысячи частей.

4

     - Спрашивайте, Эгин, - разрешил гнорр после весьма продолжительной паузы. - У нас не очень много времени. Когда луна зайдет, вы не сможете меня видеть.
     Эгин набрал в легкие воздуха. Вопросов было так много, что выбрать из них самый животрепещущий было непросто. Иначе дело обстояло с глупыми вопросами. Эгин выбрал самый глупый.
     - Что с вами случилось, Лагха?
     - Некто применил ко мне магию развоплощения, - развел руками гнорр.
     - Я впервые слышу о такой магии.
     - Слышите, возможно, и впервые. Но ведь тот золотой скорпион, которого вы некогда собирали из пряжек от сандалий и женских серег, был вооружен как раз магией развоплощения. И Норо окс Шин развоплотился.
     - Как прикажете вас понимать? Вас настигла Ищейка Урайна?
     - К сожалению, я не знаю, кто именно меня "настиг". Но, тем не менее, я знаю, что мое тело и две моих души пришли в разлад после того, как этот "некто", будем называть его "Охотник", удачно на меня поохотился.
     - Вы сказали "две моих души"?
     - Эгин, не притворяйтесь, будто вам не известно, что я Отраженный, - недовольно сдвинул брови Лагха. - Не будем тратить время на эти глупые танцы. Ваш гнорр - от-ра-жен-ный. Что, впрочем, не мешает мне возглавлять самую эффективную в Круге Земель контору по борьбе с Отражениями и Изменениями.
     - Мне это известно, - согласился Эгин, которому, как ни крути, всегда импонировал обаятельный цинизм главы Свода. - Для меня новость совсем не это. А то, что Отраженный имеет две души.
     - Не вдаваясь в метафизику, скажу, что в некотором смысле это правда. Дело в том, что в нормальном состоянии вторая душа находится под полным контролем у первой. Поэтому-то и знаете вы, Эгин, Лагху Коалару, который содержит семя души Кальта Лозоходца и которому ведом его опыт и душевный склад. А не Кальта Лозоходца, который проживает в теле какого-то Лагхи. Теперь, кажется,