но, и днем и ночью. По распоряжению старосты молодые мужчины поселка приходили по очереди вертеть рычаг и, чтобы не было так скучно, являлись большими компаниями. Темы для разговоров имелись общие, вернее, одна большая тема: кто как и сколько заработал в сезон.
     В этом году было все как обычно и - все по-другому. он Приятели сторонились Варана. А может, ему казалось, что сторонятся. В поселке болтали, что он провел в Тюремной Кишке чуть ли не полсезона. Ему, может, и самому так казалось, но если по правде - сидел-то он чуть больше недели...
     ...И все эти осторожные расспросы с приторно-сочувствующими лицами: ну как там? Разбойников видел? А душегубов?.. И понимающая ухмылка. Захотел парень подзаработать более обычного, это случалось и случается. Разбойникам весточку кинуть, или внимание торговца отвлечь в нужный момент, или еще кое-какая мелкая работенка, сама по себе вроде и нестрашная, и незначительная... Правда, обычно на такое идут пришлые ребятки с окрестных островов, да хотя бы и с Малышки. Круглоклыкскому поддонку на пособлении попасться - большая редкость, может, потому и отпустили...
     Так или примерно так воображал себе Варан разговоры односельчан и не желал не то чтобы оправдываться - видеть никого не хотел.
     Сегодня утром отец на винте ушел наверх. Помощников из поселка до полудня не полагалось; Варан ходил по кругу в полном одиночестве.
     Нила осталась наверху. Что она там делает, как служит - Варан не думал. Жизнь горни в межсезонье представлялась ему бесконечной скамейкой в богато убранной пещере. Горни ридят и глядят друг на друга. Иногда ходят в гости к соседям, в расщелину, украшенную драгоценными камнями. Иногда - очень редко - принимают посланников от Императора; те прибывают в крылатых повозках, закрытых со всех сторон от палящего солнца. На лицах и мужчины, и женщины носят вуали - чтобы не сжечь кожу, ненароком выглянув из-под камня. Разумеется, князь и его приближенные проводят Время приятнее - к их услугам музыканты и рассказчики историй... И еще они читают книги, которых в императорском хранилище наберется, по рассказам, несколько десятков...
     Стараясь не думать о Ниле, Варан вспоминал Императорского мага Лер... как его там... который, похоже, тоскует на Круглом Клыке. В наказание его, что ли, заслали в такую глушь?
     Над головой Варана вдруг завертелись, свились узором Серые облака. Возвращался винт. Варан застопорил рычаг, мимоходом вытер пот со лба и приготовился встречать отца.
     Корзина вывалилась из туч почти над самой землей. Иногда в такие минуты удавалось увидеть краешек неба - но не сегодня. Лопасти винта, большие и малые, стряхнули налипший туман. В облаках осталась выемка, быстро зараставшая подвижными серыми клубами. Корзина жестко грохнулась в посадочную подушку, сооруженную из песка с гнилыми водорослями.
     Лицо отца было очень спокойным и бледным, как от боли.
     - Тебя ранило? - быстро спросил Варан. Отец отрицательно мотнул головой.
     - Тогда что?
     Отец выбрался из корзины. Вытянул пустые бурдюки. Дождевая вода стекала по его лицу, мраморно-белому в обрамлении прилегающего черного капюшона.
     - Тебя наверх требуют, - сказал отец.
     Лопасти винта, помнившие полет, никак не могли успокоиться. Капельки дождя, привыкшие к спокойному отвесному полету, сносило в сторону неестественным в поддонье ветром.
     - Требуют - значит, поднимусь, - сказал Варан. Отец покосился на него и, волоча за собой бурдюки, побрел к водосборникам. Варан догнал его:
     - А зачем? Что они говорят? Отец, не глядя, покачал головой:
     - Немедленно наверх. Вот что они говорят. Сегодня. Варан через силу засмеялся:
     - Они что, не понимают, что винт...
     - Пришлют за тобой, - сказал отец, открывая заслонку водосборника. - Пришлют... кого-то. Стражу... Я вот думаю - может...
     Отец запнулся.
     - Что? - тихо спросил Варан.
     - Лодка, - сказал отец, по-прежнему не глядя. - Возьми лодку... В тумане не найдут. Уходи куда-то, хоть на Малышку... Там в рудниках, говорят, можно спрятаться... Хоть на всю жизнь...
     У Варана поползли по коже мелкие колючие мурашки. То, что говорил отец, было из другой жизни. Из бредового сна... Вспомнился беглец, о котором рассказывала Нила, - тот, что жил в пещерах даже в сезон и, наверное, видел Шуу...
     - Ты думаешь, я в чем-то виноват?!
     Отец глянул на него, сморщился, как пустой бурдюк, снова отвел глаза:
     - Какая разница... если они стражу присылают...
     - Меня ведь отпустили!
     - Отпустили... потому что куда ты денешься? Они знают, что привязан ты, не убежать... А сейчас туманы.
     - Что мне, всю жизнь в тумане сидеть?! Отец понурился и отошел, а Варан еще долго стоял, глядя, как бежит по желобу дождевая вода.
     На берегу стояла, нервно переступая ногами, небольшая серая крылама. Ребятишки и взрослые со всего поселка побросали дела и сбежались и встали широким кругом, не решаясь приблизиться.
     Крылама брезгливо стряхивала налипшие водоросли с когтистых пальцев. Расправляла и складывала желтые перепонки на лапах. Топорщила перья, взмахивала крыльями, разбрасывая веер брызг. Рядом, спиной к птице, стоял горни в серебристо-черной броне верхнего стражника. Ждал чего-то, скрестив на груди руки. Лицо его было закрыто частой матерчатой сеткой со стальными колечками. Из-под сетки вырывался белый пар в такт тяжелому дыханию.
     Он ничего не видит, подумал Варан. Только что было солнце, ослепительный свет сквозь защитную сетку... В поддонье для него - тьма.
     Проще простого одолеть его, подумал Варан. Угнать крыламу...
     Шуу, не кто иной, навевает такие мысли. Крылама не покорится чужаку и в лучшем случае скинет его в море. А в худшем... нападение на стражника - страшнее преступления, кажется, и нет. Приравнивается к разбою - и к изготовлению фальшивых денег...
     Односельчане расступились перед Вараном, и непонятно, чего было больше в этом молчаливом движении - отвращения или страха.
     - Я здесь, - сказал он, остановившись в нескольких шагах от птицы. Стражник повернул голову. Наконец-то откинул сетку с лица.
     Варан открыл рот.
     - Привет, - сказал его могущество Императорский маг и улыбнулся краешком рта. - Полетели?

***

     Крылама была стара и, по-видимому, немощна. На спине ее лежало тройное седло - Варан успел заметить, что стражники всегда патрулируют по трое. Стремян не было - пятки упирались в покрытые перьями бока и все время соскальзывали.
     Круг любопытных раздался в стороны, кое-кто на всякий случай присел, закрыв голову ладонями. Птица взяла разбег в сторону моря; Варана так трясло и подбрасывало в седле, что он, позабыв приличия, вцепился в плечи его могуществу магу. Добежав до кромки, птица не остановилась и продолжала разгон по водной глади. При этом она сильно и как бы раздраженно била крыльями, и тучи брызг смешались с дождем. Потом крылья перестали касаться воды. Крылама летела, с каждым взмахом поднимаясь, Варана то вдавливало в седло, то он вдруг терял вес, и желудок прыгал к горлу.
     Крылама вдруг резко взяла в сторону. Правое крыло ее указывало вниз, левое - в небо; Варану показалось, что он сейчас упадет. Судорожно нащупывая ногами опору, он увидел поселок, россыпь людей на берегу, гладкое море в пятнышках дождя, лодки, дома и улицы, канавы, водосборники... И сразу же все пропало - навалился туман.
     Варан задержал дыхание.
     В полной тишине - ни рева ветра, ни шума винта - крылама вынырнула из облаков, и Варан зажмурился. Очки лежали в нагрудном кармане, но дотянуться до них не было никакой возможности - обе руки требовались для того, чтобы держаться за мага.
     Солнце пробивалось сквозь кожу, выкусывало глаза из-под век. Варан наклонил голову; как жаль, что он такой слепой. Крыламы поднимаются неизмеримо выше, чем способен винт. Не увидеть, не успеть...
     Сделалось трудно дышать. Закружилась голова. Маг что-то крикнул - Варан не разобрал.
     Седло снова накренилось. Он понял, что сейчас упадет и что на этот раз смерть неизбежна. Крылама закричала - заревела начальственным басом, и снизу ей ответили такие же голоса...
     Резкий толчок швырнул Варана на жесткую спину сидящего впереди мага. Горячий свет лежал на лице, как раскаленная ладонь.
     - Приехали, - сказал маг. - Можешь разжать пальцы.
     Варан подумал, как унизительно будет, если его пальцы придется разжимать с помощью чужих людей. Собрался с силами и освободился от мага, даже, кажется, слегка его оттолкнул. Потом полез в нагрудный карман и негнущимися пальцами. Выудил очки.
     Видно бьшо плохо. Посреди всего стоял черно-красный круг; только краешком глаза можно бьшо различить каменный помост под ногами крыламы и край этого помоста, а за краем - небо и новые камни, скалы далеко внизу.
     - Это башня, - сказал маг, спускаясь с седла по ременной лесенке. - По возможности смотри под ноги.
     - Здесь нечем дышать, - сказал Варан через силу.
     - Горни тоже трудно дышать в подцонье...
     Варан нащупал на боку крыламы лесенку, спустился, путаясь в перьях, и сел на горячий камень. Ветер, коснувшийся щек, оказался ледяным.
     - Домой, - велел маг птице. Варан закрыл руками уши, потому что хлопанье крыльев оглушало, а ураган поднялся совсем уж невозможный.
     - Иди за мной, - сказал маг Варану. - Здесь люк.

***

     - Красное дерево. Розовое дерево. Палисандр. Можжевельник. Орех. Дуб. Груша. Каштан...
     Варан лежал на полу, водил пальцем по теплым выпуклым дорожкам. Прожилкам дерева, росшего десятки лет.
     - ...Можно идти день и ночь, и снова день, и сотни дней. Можно лететь или ехать, а моря все не будет. Озера, реки... Ты знаешь, что такое река?
     - Текучая вода. Рассказывали плотогоны.
     - То, что привозят вам плотогоны, годится разве что в печку.
     - Большего нам не надо.
     - А я люблю деревянные вещи. Там, на материке, всю мебель делают из дерева.
     - Богачи.
     - Да нет... Бедняки тоже.
     - Я говорю, все люди на материке- богачи...
     Помолчали.
     В межсезонье башня была совсем другой. Оконные стекла плотно закрыты, и на каждом - серебристая сетка, защищающая от солнца. Сетка шевелится ветром, по деревянным панелям ходят тени и блики. В очаге горит огонь.
     - Я думал, здесь всегда жарко в межсезонье.
     - Здесь холодно. Просто ужас как холодно. А солнце жжет. Если останешься без крова - замерзнешь и сжаришься одновременно... Но это все-таки лучше, чем нескончаемый дождь.
     - К дождю можно привыкнуть, - сказал Варан.
     - Ко всему можно привыкнуть, - помолчав, ответил Лереала... как его там, и Варану показалось, что он вложил в эти слова совсем другой какой-то смысл. Что говорил он не о дожде.
     Их разговор продолжался много часов. Он двигался по кругу, будто накручивая пружину для спускателя. Или по спирали, как лестница в башне. Они успели поговорить о множестве замечательных вещей, и снова возвращались к ним, и снова повторяли одни и те же слова - будто пробуя их на вкус.
     - Мы иногда заходили на живые земли, - сказал маг. Варан уже успел понять из разговора, что отца у него нет либо говорить о нем не принято. И что детство он провел с матерью и почему-то в кочевьях. И успел повидать своими глазами если не весь мир, то, по крайней мере, значительную его часть. - Представь себе, плодородное поле... Такое, что дает четыре урожая в год без особых трудов... но под ним обязательно должны лежать человеческие кости. Мужчина, женщина, ребенок - все равно. И все относятся к этому совер-Д1енно спокойно - вот как вы к смене сезонов...
     - Это совсем другое, - запротестовал Варан.
     - Может быть, - легко согласился маг. - Или вот лес... Который очень милый, но время от времени у него наступает, гм, течка... И он просто снимается с места и идет. Ищет... другой лес. Я не совсем понимаю, есть ли у них половая принадлежность, но я клянусь тебе, Варан, когда они сходятся - такое начинается!.. Если на месте их встречи попадаются люди - они просто бегут без оглядки, бросая дома, скот, все бросая...
     - Ты обманываешь меня, - сказал Варан. - Смеешься. Маг обернулся, глаза его блеснули честным огнем:
     - Да клянусь же!.. В тех местах и не такое бывает. Ты пойди когда-нибудь сам все посмотри...
     Снова надолго замолчали.
     - Как тебе дышится? - спросил маг.
     - Ко всему привыкаешь, - Варан слабо улыбнулся.
     - Я к тому спрашиваю, что нам скоро лететь... Время, когда солнце уже село, но еще не очень темно... очень короткое.
     - Ты же можешь зажигать огонь... Я вот не могу понять - что ты можешь и чего не можешь? Маг печально улыбнулся:
     - Знаешь, написаны толстые книги... мудрецы тратят жизнь за жизнью, чтобы понять - что маг может и чего не может?
     - Ле-реала-руун...
     - Да ладно... Мое настоящее имя - Сполох... А друзья зовут... звали меня - Подорожник.
     - Не понимаю, - осторожно сказал Варан.
     - И не надо понимать, - отрезал маг. - Если ты будешь звать меня Подорожником, тебе будет просто, а мне - спокойно. Вот и все.
     Они вылетели на пластунах, птицах относительно мелких, способных взлетать только с края скалы - в отвесном падении. Солнце коснулось края туч, белое облачное великолепие залилось красным и золотым. От этой картины у Варана перехватило дух, и он даже не успел испугаться, когда его пластун камнем рухнул вниз.
     Выровнялся. Лег на теплый воздушный поток, замер, расправив неподвижные крылья. Рядом - чуть отстав - точно так же шел пластун Подорожника.
     Теперь Варан был зрячим. Теперь он летал так же свободно, как прежде плавал. Он смотрел сверху вниз на Круглый Клык - и не узнавал его.
     Где зелень? Где бесконечные заросли шиполиста? Где бархатки, покрывавшие самый твердый камень толстым лоснящимся ковром? Скалы, щели, снова голые скалы. Там, где было море, - пустота. Подводные красоты обнажились, как скелет. То, что было живым и красивым, теперь казалось не естественным и неприятным.
     Пластун, управляемый Подорожником, нырнул под каменный карниз и скрылся из глаз. Варан, сжав зубы, направил свою птицу следом.
     Для того чтобы укрепиться на камне, пластуну хватало мельчайшего выступа или крохотной щели. Оглядевшись, Варан обнаружил себя в перевернутом мире: здесь были деревья и скалы, устремленные вершинами вниз, к небу. Бездна, сказал себе Варан, и его замутило. Одно дело знать, что ныряешь в бездонном море, другое дело - увидеть однажды своими глазами...
     Ветер продолжал работу воды - грыз камни, свистел в промоинах, слизывал соль. Подорожник что-то говорил, но Варан расслышал лишь со второго раза:
     - ...карман в скале... недоступный в сезон... смотри место, ты должен узнать...
     Стараясь дышать глубоко и ровно, Варан сполз с седла. Долго выбирал, куда поставить ногу. Пахло водорослями. На темных камнях умирали без воды моллюски в плотно сомкнутых раковинах.
     - Это не здесь, - услышал собственный голос.
     - А где?
     - Это третья ?арка?... А нам надо в ?каменный сад?. Туда, - Варан махнул рукой.
     - Далеко? Перелетим?
     Пластуны один за другим упали в пропасть; чувство падения было привычно Варану, но оставалось тем не менее одним из самых неприятных ощущений. За секунду до столкновения с выступом скалы птицы расправили крылья и круто взмыли к зениту. Император свидетель, подумал Варан с закрытыми глазами. Такие фокусы, да со всадником на спине - как эта исполинская пичуга не ломает себе хребет?! Магия, не иначе...
     Пластуны снова нырнули под карниз и утвердились на камне. Варан долго оглядывался, пытаясь узнать место, а узнав, сморщился:
     - Надо вернуться...
     - Полетели?
     - Снова промахнемся, - Варан помотал головой. - Давай так... С камушка на камушек...
     - Доберемся?
     - Не знаю...
     Маг шел первым, Варан за ним; перебираясь с уступа на уступ, они постепенно взбирались выше и выше. Ветер носил обрывки разговора, бил звуком о стену и подхватывал осколки. Иногда Варану казалось, что его слова, отраженные эхом, касаются его ушей раньше, чем он успевает произнести их.
     - Норы...
     - Водоросли не трогай - не удержат...
     - Здесь гладко, надо правее...
     - Уровень моря видишь?
     - Что там?
     - Порезался... Здесь ракушки...
     Добравшись до ?сада?, оба остановились на узком карнизе вдоль скалы - Варан лицом к стене, Подорожник - спиной.
     - Ты летать не умеешь? - еле слышно спросил Варан.
     - Нет, - подумав, ответил маг. - Но я могу удержаться без опоры... несколько секунд. Это не называется ?летать?. Это на крайний случай... если тебе интересно, что будет, если мы упадем.
     - Я думал, ты умеешь, - признался Варан. - Я думал, сейчас ты полетишь вниз и найдешь тайник.
     - Те, кто спрятал деньги, тоже не летают, - маг разглядывал свою ладонь. Глубокий порез у основания большого пальца уже почти затянулся. - Мы закрепим веревку, и я спущусь посмотреть.
     Варан глянул вниз. Сквозь щели между камнями виднелось опрокинутое небо, серо-белый ковер облаков.
     - Ты слишком храбрый для человека, который не умеет летать, - сказал Варан неожиданно для себя. Подорожник ухмыльнулся:
     - Это лесть? Или предупреждение?
     Варан хмыкнул. От постоянного ветра начинали ныть и чесаться уши.
     - Сильных течений в сезон не бывает, - задумчиво пробормотал Подорожник. Варан кивнул:
     - Сильных - нет... Но по ночам остров втягивает воду под себя. Днем ?выдыхает?... Где есть большие внутренние тоннели, движение воды чувствуется сильнее. А здесь под скалами Западный Червь, это не очень большой тоннель, но все-таки...
     - Может, тайник в Черве?
     - Туда не пробраться никак. Раньше были воздушные пробки, и в сезон можно было пронырнуть... ребята рассказывали. А потом там случились обвалы, ну, трещины... Воздух весь вышел.
     - А в межсезонье?
     Варан нехотя пожал плечами:
     - Я поддонок... В межсезонье у меня другие заботы.
     - И правда, - рассеянно согласился Подорожник.
     Варан смотрел, как он перебирается с карниза на камень и оттуда на другой карниз. Как выбирает щель поудобнее, как вбивает в щель железный костьшь, как шепчет над креплением - вероятно, колдовские слова, обеспечивающие прочность...
     - Вбей два, - сказал Варан.
     - Что?
     - Надо две точки крепления... Лучше больше. Но хотя бы две.
     - Тогда помоги...
     Варан смерил взглядом расстояние до ближайшего камня. Перескочил, поскользнулся, потерял равновесие, вырвал клок сухих водорослей, испугался до холодного пота. Замер, прижавшись к камню, слушая завывания ветра далеко внизу. Снова стало темнеть перед глазами - не хватало воздуха...
     Из темной щели высоко вверху выскочила многоногая тварь. Бесшумно пронеслась по отвесной скале, уронила белый комок помета - по счастью, не на голову. Оборвала ракушку со стены, снова скрылась в щели, и оттуда послышался хруст.
     - К Шуу в задницу, - ругнулся Варан. Маг сбросил вниз свободный конец веревки:
     - Ну, я пошел...
     Варан нашел в себе силы кивнуть.
     Маг легко скользнул вниз - Варан до конца не верил, что он решится это сделать. Вот исчезла его голова, вот пропала из поля зрения исцарапанная рука с перстнем на указательном пальце. Варан преодолел головокружение и перебрался поближе к тому месту, откуда его могущество начал спуск.
     Где-то там, внизу, магом играл ветер. Веревка терлась о камень, прекрасная толстая веревка. Скоро волокна начнут лопаться одно за другим, веревка разлохматится, подобно уродливому цветку. А потом порвется. Варан проглотил слюну.
     Знает ли князь об их экспедиции? Разумеется, знает. Его могущество вполне мог бы прихватить сюда десяток стражников... и отправить на поиски одного из них. Но предпочел спускаться сам...
     Солнечные пятна ползли по камням, и от них полутьма делалась почему-то темнее. Варан отодвинулся, пряча лицо от жгучего пальца, пробившегося сквозь щель в скале. Может быть, маг до сих пор подозревает его. А может, вся экспедиция затеяна для того только, чтобы он, Варан, каким-то образом себя выдал...
     Он утвердился