т...
     - А вот еще... достойно высокого внимания... - Керумик извлек из мешка крупный, неровной формы булыжник, грязно-серый, с темными пятнами.
     - Это что за каменюка?
     - Это живое существо, госпожа, крапчатый тупоумник. Только сейчас в спячке. Бери-бери, незаменимое домашнее животное, им можно орехи колоть и гвозди забивать... Или вот: редчайшая, ценнейшая вещь... но это дорого! - В руках Охотника оказался замшелый каменный обруч с пятнами плесени. - Это корона Жабьего Короля. Если долго носить ее на голове, рано или поздно начинаешь понимать язык зверей и птиц.
     - Чтоб я эту мерзость на голову надела!.. Да и не о чем мне со зверьем болтать. Если с каждой курицей беседовать, так и курятина в рот не полезет... А это что такое? Вон, из мешка краешком выглядывает... вроде обломка старой коряги...
     - У госпожи верный глаз! Это вещь не просто редкая, а редчайшая! - Керумик выхватил из мешка обломок коряги. - В одном из слоев Подгорного Мира произрастает Дуб Мудрости. Растет сто лет, потом приносит желудь, роняет его в землю и быстро погибает. Желудь лежит в земле еще сто лет, только потом прорастает... Перед тобой, госпожа, ветка с этого дуба. Она цитирует философов древности, дает умные советы на все случаи жизни и считает до десяти. Не всегда, а только когда хочет. Сейчас, как видишь, не хочет.
     - Ну уж это, Керумик, наверняка вранье!
     - Да?! - изумился Охотник и недоверчиво взглянул на Деревяшку у себя в руках. - Думаешь, госпожа, что это... это неправда? Думаешь, он мне все наврал, этот сучок трухлявый?!
     С отвращением швырнув деревяшку назад в котомку, он выхватил оттуда обломок плоской каменной плитки, отполированной до зеркального блеска.
     - Древнее загадочное зеркало! Из заброшенного храма... или то было жилище великана? Сам не знаю... но этой вещи цены нет!
     - И я считаю, что цены ей нет. Ни медяка не дам.
     Но любая женщина при виде зеркала не удержится и хоть краем глаза взглянет на свое отражение. Небрежно протянув руку, Арлина взяла холодную, как лед, плитку. Она была почти черной, от этого лицо в темной глубине казалось чужим. Огромные глаза глядели строго и властно, словно женщина из толщи камня хотела провозгласить какой-то запрет, но заранее знала, что Арлина этот запрет нарушит.
     Волчице вдруг остро, отчаянно захотелось оставить странное зеркало у себя.
     - А интересно, - сказала она небрежно, - если вещице нет цены, то сколько она стоит?
     Керумик встрепенулся, вскинув голову - и начался торг. Арлина вела его лениво и снисходительно, Керумик - почтительно и учтиво, но стоящая у стены Иголочка неприметно усмехалась, понимая, что торг идет яростный, жесткий... Сошлись на золотой монете.
     Повеселевший Керумик продолжал потрошить свой мешок:
     - Есть еще камешек... пусть Волчица полюбуется: хоть в браслет, хоть в диадему, хоть в ожерелье!
     - Ой, правда, какая прелесть! Только не пойму: он синий или зеленый?
     - Смотря как свет падает... Называется - Голосистый Камень. Начинает голосить, когда к его владельцу приближается человек, что собирается просить денег в долг.
     - Ой, ну тебя в болото под кочку с твоими выдумками! Но камень и в самом деле красивый. Жаль, я уже потратилась... А еще чем удивишь?
     - Есть коготь дракона, но он к седлу приторочен - слишком длинный для котомки. А еще - вот!
     Охотник взмахнул рукой. Арлина, забыв о достоинстве Дочери Клана, взвизгнула от восторга, а Иголочка захлопала в ладоши, потому что в воздухе заплясал вихрь развевающихся разноцветных полос. Цветные змеиные кожи, мечта модниц! Какие из них получаются витые пояса! Тут уж и раздумывать было нечего: покупать!
     Но Керумик не был бы Подгорным Охотником, если бы не добавил многозначительно и таинственно:
     - Товар не простой на нем заклятье! Не всякой женщине можно красоваться в такой обновке. Наденет поясок клеветница или просто сплетница - у нее язычок узлом завяжется...
     - Беру, беру! - развеселилась Арлина. - Аунаве подарю!
     Керумик многословно и хвастливо принялся рассказывать, как добывал шкурки Оказывается, убивать змею нельзя: надо, чтоб она сама кожу сбросила, иначе прочности настоящей не будет. А сбрасывает кожу змея, когда очень разозлится. Вот он их и злил...
     Иголочка ахала, а Волчица глядела на гостя и удивлялась: как же он изменился! Свободные, уверенные жесты, веселый твердый взгляд, яркая, как у всех Подгорных Охотников, одежда: оранжевая рубаха, пояс из змеиной кожи (кстати, у него-то от вранья язык узлом не завязывается!). И весь увешан золотыми побрякушками: все свое состояние на себе носит! Ралидж рассказывал: ни один вор не посмеет протянуть руку к добыче Подгорного Охотника. И разбойник его обойдет стороной - чар побоится...
     Внезапно Волчица заметила странную вещь - на правом предплечье у Охотника, как у них принято, литой золотой браслет, а на левом - серебряный, тонкий, с одним-единственным невзрачным камешком.
     - Что, Охотник, на золото не заработал - серебришком перебиваешься? - поддразнила она.
     Керумик не смутился. Правой рукой легко отогнул концы браслета, снял его.
     - Это, светлая госпожа, не украшение, а товар. Вот здесь, в середине... думаешь, это камень? Изволь-ка пальчиком потрогать...
     Арлина отдернула руку, почувствовав под пальцем что-то тугое, плотное.
     - Вот то-то и оно, госпожа. Мне объясняли, да я не понял: мол, оно и живое - и неживое... Эту штуку добыли еще в Огненные Времена, она много хозяев сменила.
     - А в чем ее сила?
     - Будущее предсказывает. Только не по желанию владельца, а...
     - Ясно! - возликовала Волчица. - Когда сама захочет, как та коряга!
     - Верно, - кивнул Керумик с неожиданной серьезностью. - Зато предсказания всегда сбываются. Будущее она провидит близкое, на годы вперед не замахивается, но уж что покажет - тут ничего не изменишь, как ни бейся. Я знаю, я пробовал изменить...
     - А тебе этот браслетик часто судьбу пророчил?
     - Всего один раз.
     - И... о чем же?
     - Не хочу рассказывать... это насчет одной женщины... Я пробовал изменить будущее, да не вышло... Продал бы я браслет, да за мелочь отдавать обидно. А за хорошие деньги... ну, не верят мне люди почему-то, не верят! Я браслет два года ношу, а он мне лишь раз напророчил. Как же я покупателям с ходу объясню, какое сокровище идет к ним в руки?
     - Ну-ка, покажи браслетик... А ничего... простенький, но изящный... Примерить можно?
     - Конечно, госпожа.
     Гибкие серебряные концы браслета спиралью обвили тонкую загорелую ручку. Волчица повертела украшение и равнодушно поинтересовалась:
     - Ну и сколько эта безделушка стоит?
     - Десять золотых, - твердо сказал Керумик.
     - Что-о?! - возмутилась госпожа и начала снимать браслет. И тут накатила дурнота, перед глазами все почернело, мир вокруг исчез...
     Бешено бьется сердце, болят грудь и горло, как после отчаянного, нерасчетливого бега. Сзади за локти крепко держат чьи-то грубые лапищи. Арлина бьется в этих лапах, как плотвичка в сети, но не может даже увидеть, кто в нее так вцепился.
     Увидеть удается лишь то, что прямо перед ней: просторный темный зал... наверное, трапезная: длинный стол и скамьи отодвинуты к стене... кажется, сверху, как знамена, свисают пыльные полотнища паутины, но все спрятано в глухом недобром полумраке. Лишь посреди зала пылают два факела в высоких железных подставках. В их злобном красном свете мрачно горбится какое-то сооружение, покрытое черным сукном.
     Вдоль стен молча стоят... люди? Нет, непонятные существа... на человеческих плечах - уродливые головы: птичьи, звериные... нет, не разглядеть, да и присматриваться жутко. Оборотни? Демоны? Древние боги? Сердце вот-вот разорвет грудь...
     Раздался повелительный голос. Не разобрать ни слова, но нелюди поняли, задвигались. Из полутьмы трое вытащили человека. Несчастный скручен даже не веревками - цепями, но ухитряется сопротивляться... какая сила! Какая потрясающая силища! По приказу повелительного голоса еще двое нелюдей набрасываются на пленника, с трудом ставят его на колени перед возвышением. Теперь видно лицо с завязанным ртом.
     И кошмар достигает высшей точки: Арлина узнает человека.
     - Ра-алидж!!!
     Никто не оборачивается на крик женщины.
     Рядом с возвышением появляется из тьмы высоченный урод с большой кошачьей головой. В руках у него топор. Арлина что-то кричит, но сквозь свой крик различает слова повелительного голоса: "... и так будет со всяким, кто посмеет... "
     Топор взлетает по широкой дуге...
     Арлина исступленно визжит - и чувствует, как этот визг будит в ней скрытую, неподвластную ей самой силу. Визг, становясь все тоньше и тоньше, уходит под потолок. Стоящий позади негодяй выпускает локти женщины, но Волчица даже не оглядывается на своего мучителя. Чародейка знает, что наверху, в темноте, каменный свод дробится от пронзительного звука... но поздно, поздно!
     Топор с хряском опускается, и за мгновение до того, как карающие каменные обломки начинают рушиться на нелюдей, отрубленная голова Сокола падает на пол и катится к ногам Арлины...
     Темнота понемногу развеивается... Ну конечно, это сон, сейчас она проснется... только почему под лопатками не перина, а что-то жесткое?
     Издали наплывают голоса:
     - Воды, скорее! Да отойдите, ей воздуха не хватает!..
     - Может, на постель перенести?
     - Ты что ей подсунул, дурень рыжий? Почему она так кричала?
     Холодная вода брызнула в лицо, тяжелыми каплями скатилась по шее и волосам... Нет, это не сон. Арлина почему-то лежала на полу, вокруг толпились встревоженные служанки.
     - Я хочу встать! - недовольно сказала Волчица.
     Тут же несколько рук протянулось, чтобы ей помочь. Госпожу подняли, осторожно усадили на скамью, распахнули узкое окно.
     Окончательно придя в себя, Волчица велела прислуге удалиться. Из служанок в комнате осталась лишь Иголочка, которая не доверяла долговязому рыжему обормоту и боялась, как бы тот не подсунул госпоже еще какую-нибудь мерзость из Подгорного Мира. Поэтому рабыня сделала вид, что приказ к ней не относится.
     Взволнованная Арлина, не обратив внимания на Иголочку, набросилась на Керумика:
     - Что это было? Что твой дурацкий браслет вытворяет?
     - Не знаю, что увидела госпожа... судя по крику, мало приятного. Но это - будущее... и близкое!
     - Что значит - "будущее"?! - в голос закричала Арлина. - Да как же такое может быть?!
     Керумик тоскливо глядел в пол.
     Арлина заметила, что браслет все еще у нее на руке, сорвала его, швырнула на стол.
     - Ну, вот что... Я не позволю всяким грошовым побрякушкам издеваться надо мной! Если Ралиджу угрожает беда... да я же каждый его шаг, каждый вздох...
     - Ничего не поделаешь, госпожа... - глухо уронил Охотник. - Судьба!
     - Судьба?! Да я и судьбе хвост накручу!.. Да я...
     - Господин возвращается... - негромко сказала Иголочка, глядя в окно.
     Арлина, не закончив фразу, выбежала из комнаты.
     Небольшой отряд подъехал к Северным воротам. Издали Арлина увидела серую кобылу без всадника.
     Госпожа пошатнулась, вскинула руки к груди.
     Спрыгнувшая с коня Аранша собралась было доложить дарнигару о происшедших событиях, но заметила бледное лицо супруги Хранителя и поспешила ее успокоить:
     - Пусть моя госпожа не волнуется. Сокол жив и здоров, просто на время оставил крепость...
     И наемница рассказала дарнигару и Волчице, что отряд в поисках Ильена дошел до силуранского городка под названием Шаугос, Последняя Пристань. В трактире "Рыжая щука" узнали, что мальчишка в обществе какого-то человека лет тридцати только что отплыл вниз по Тагизарне на корабле под названием "Летящий". Перед отплытием эти двое сидели в трактире. Мальчишка хвастался хозяину "Рыжей щуки": мол, нашел себе учителя, хочет с ним по свету побродить, на мир посмотреть...
     - Тут-то еще ничего страшного... - бормотнул дарнигар.
     - Но он мог предупредить нас! - возмутилась Арлина. - Мог познакомить с этим учителем! Мы же о нем ничего не знаем...
     - Боюсь, что знаем, госпожа, - озабоченно возразила наемница. - Трактирщик вспомнил, что Ильен назвал этого учителя по имени. Хорошо бы он ошибся...
     - Да говори же! - не выдержала Волчица.
     - Айрунги! - не произнесла, а выплюнула женщина-десятник.
     И показалось всем, кто услышал это имя, что стоят они на крепостной стене, а внизу, в волнах тумана, застыли Подгорные Людоеды - серые, длинные, с маленькими головами и непомерно длинными руками. И среди мерзкого молчаливого войска - чародей с угрожающе воздетым посохом.
     - Айрунги? - недоверчиво переспросил дарнигар. - Журавлиный Крик? Колдун?
     - Да какой он колдун? - с отвращением фыркнула Арлина. - Мы с ним потом в Наррабане встречались... Проходимец он! А волшебный посох где-то уворовал!
     - Нет, - засомневался Харнат, - тот старик был... седой... а тут - лет тридцать...
     - От нас с Хранителем улепетывал как молоденький, - припомнила Аранша. - Старым мог и притворяться... Так я про Хранителя: услышал он все это, заволновался и сказал, что отправится вдогонку. У пристани как раз грузилась "Шустрая красотка". Места на палубе почти не оставалось, поэтому Сокол взял с собой лишь одного наемника, остальным велел вернуться в крепость и сказать, что Найлигрим остается на попечении Правой и Левой Руки.
     Дарнигар поморщился: он не любил ответственности.
     - Кто остался с господином? - спросил он ворчливо, словно Аранша была в чем-то виновата.
     - Айфер Белый Лес.
     Дарнигар сразу вспомнил добродушного верзилу, известного своей неимоверной силой.
     - Ну, с ним Сокол не пропадет... - начал было он - и тут же сообразил, что слова уходят в пустоту. Госпожи, для которой они предназначались, рядом не было.
     Растерянный Харнат зашагал к шаутею. Аранша поспешила следом.
     Еще в трапезной они услышали наверху шум: плакали служанки, причитала Иголочка. Дарнигар переглянулся с женой, предчувствуя недоброе.
     И предчувствия его полностью оправдались. По винтовой лестнице спускалась Дочь Клана. Когда же она успела переодеться? Мужская куртка, заправленные в сапоги темные штаны... ох, это же дорожная одежда! И кожаная сумка на плече!
     - Следи, чтобы малышей вовремя укладывали спать, - строго говорила Арлина суетящейся рядом Иголочке. - И молочко чтобы подогретое...
     - Госпожа, да разве можно...
     - Не давай им меда, а то прошлый раз у Арайны щечки сыпью обметало...
     - Госпожа, но как же так...
     - Приглядывай, чтобы опять не убежали! Вернусь - с тебя за все спрошу, не с этих дур безмозглых... ты над ними старшей остаешься...
     - Госпожа! - возопил Харнат, загораживая Волчице дорогу. - Куда ты собралась?
     - За мужем, - снизошла до объяснений Арлина. - Ему грозит опасность.
     - Какая опасность, с ним же Айфер!.. Да что ты, ясная госпожа! Случись что с тобой, Сокол нам всем головы поотрывает! Уж сердись не сердись, а никуда я тебя не пущу!
     Волчица, стоя на ступеньках, взглянула на дарнигара сверху вниз. Харнат попятился. Не было в этом взгляде ни просьбы, ни смятения, ни сомнений. Это был взор полководца, за спиной у которого конница, пехота и дюжина катапульт.
     - Ты - попробуешь - меня - остановить? - с расстановкой спросила женщина.
     Дарнигар, не раз водивший воинов в сечу, призвал на помощь все свое мужество:
     - Я за тебя отвечаю, светлая госпожа... Сокол мне не простит...
     - А скажи, Правая Рука, есть ли в крепости хорошие каменщики? Или из Ваасмира привозить придется?
     - Какие каменщики? - не понял Харнат и еще больше перепугался. - Зачем каменщики?
     - Стену чинить, - доходчиво объяснила Дочь Клана. - Ворота ломать не стану: там часовые, их покалечить можно. Лучше разнесу стену где-нибудь меж двумя башнями. Людей убивать не хочу, но если кто у меня на пути встанет - тут уж я не виновата...
     Харнат оцепенел. Как он мог забыть, что имеет дело с Истинной Чародейкой! Ведь на его глазах Волчица обратила в бегство вражескую армию! А жена рассказывала, как в Наррабане госпожа разорвала горный хребет и выпустила на волю пламя вулкана, чтобы разделаться с бандой убийц...
     Не сразу Правая Рука понял, что Дочь Клана что-то говорит, обращаясь к нему:
     - ... и дашь мне охрану. Тогда господин поймет, что ты сделал все возможное, чтобы уберечь меня.
     - Я могу проводить госпожу, - вызвалась Аранша из-за плеча мужа.
     На мгновение взгляд Волчицы оттаял.
     - Ты же устала, - сказала Арлина заботливо. - Да и промокла, наверное...
     - Да пустяки, - весело ответила женщина-десятник. - Дождь кончился, а мне в седле промяться - одно удовольствие...
     Побагровевший Харнат хотел было возразить, но поймал предостерегающий взгляд жены и промолчал.
     Когда Волчица уже была в дверях, Аранша положила руку мужу на плечо и шепнула:
     - "Шустрая красотка" - последнее судно, до весны уже не будет. А дороги - сам знаешь...
     Дарнигар просиял, с благодарностью глядя на свою умницу жену. Ну конечно! До реки добраться еще можно, здесь дорога каменистая, предгорье все-таки. Но дальше... Осенние дожди превращают силуранские дороги в жуткое месиво, где телеги вязнут по ступицы колес, кони падают на каждом шагу, а путникам и вовсе не пройти. Никто и не ходит, все ждут конца распутицы, установления санного пути. А пока единственная дорога до Джангаша - Тагизарна, Большая Река. И раз Аранша говорит, что кораблей до весны больше не будет...
     Что ж, пусть госпожа проедется до Шаугоса. Там ее путешествие и закончится. Даже Истинным Чародейкам не все на свете подвластно...
     С этими утешительными мыслями дарнигар вышел на крыльцо. Там госпожа, ожидая, пока ей подадут коня, беседовала с долговязым Подгорным Охотником:
     - Но ты же хотел зимовать в крепости...
     - Передумал, светлая госпожа, раз подвернулся такой случай - с охраной добраться до Джангаша, не боясь разбойников...
     Что-то в этой невинной беседе неприятно царапнуло Харната... упоминание о разбойниках, вот что! Ведь Подгорного Охотника и так никто не посмеет ограбить, это же всем известно! Так с чего это он об охране забеспокоился?
     Харнат шагнул было вперед, чтобы вмешаться в разговор, но тут госпоже подвели вороного коня. Она легко вскочила в седло, вороной с места взял в галоп. Следом, разбрызгивая лужи, рванулся конный десяток Аранши. Последним скакал Керумик на саврасом жеребце, к седлу которого был приторочен длинный драконий коготь.

9

     Орешек поежился под порывом ветра и плотнее закутался в плащ, который успел на скорую руку просушить над огнем и вычистить хозяин трактира "Рыжая щука".
     Ухаживая за высокородным постояльцем, хозяин рассказал, что два дня назад мимо пристани прошли три больших корабля, на которых направлялся в Джангаш грайанский король Джангилар со свитой. Поплыл подписывать мирный договор. Хорошее дело, трактирщик всех богов молит за его успех. Для него куда лучше мирная жизнь и полный трактир проезжих торговцев, чем лавины воинов, перекатывающиеся через Шаугос. Причем неважно, свои воины или вражеские. Так и так - одно разорение...
     Орешек тогда слушал и согласно кивал. Он, Хранитель пограничной крепости, тоже с большей радостью увидел бы купеческие обозы, въезжающие в ворота Найлигрима, чем вражеское войско под стенами. Жаль только, что король со свитой проследовали не через Найлигрим, а через лежащий восточнее Чаргрим. Там же и на корабли грузились...
     Выходит, теперь он поплывет по "королевской дороге"... Впрочем, куда важнее, что это дорога мальчишки, которого втянул в свои опасные игры мерзавец и прохвост...
     Но Орешек с детства умел отгонять неприятные мысли. Он тряхнул головой и огляделся.
     Да-а, "Шуструю красотку" лучше и не сравнивать с морскими кораблями, на которых Орешку довелось путешествовать три года назад. Одномачтовое корытце, при взгляде на которое пассажир тихо радуется своему умению плавать. Матросов то ли трое, то ли четверо - толком не пересчитаешь: суетятся, ор