муж? Сама сыну имя дам, сама и выращу...
     - Дарнигар, я думаю, поверит, он умный и любящий человек. Но он в крепости не один. Представляешь, что скажет... например, Аунава?
     - Еще как представляю! - уже веселее откликнулась наемница, округлила глаза, подалась всем телом к собеседнице и заговорила таинственным, многозначительным шепотом: - Эта кобыла, Аранша-то, испугалась, что муж ее бросит, решила Харната ребенком привязать. А у самой детей быть уже не может. Оно понятно: всю жизнь по казармам, то с одним, то с другим, да и возрастом не молоденькая. Вот и купила где-то на стороне грудного малыша - у нищенки или шлюхи какой... да сказку сочинила такую, что уши дыбом встают!..
     - Похоже! - невесело усмехнулась Волчица.
     - А мне плевать, - обычным своим голосом заключила наемница. - В глаза мне ничего сказать не посмеет - побоится, что я язык ее поганый ее же зубами нашпигую... А что за спиной у меня говорится, до того мне дела нет.
     - Тебе - может быть. А мальчик подрастет, услышит... - В серых глазах Аранши метнулась тревога.
     - А... как же тогда?.. Ведь ясная госпожа подтвердит мои слова?..
     - Разумеется. Но у тебя есть доказательства получше - твои волосы. За несколько дней такие не отрастут. Этой косой ты сплетницам рты завяжешь.
     - Ух ты! А и верно! - восхитилась Аранша умом госпожи.
     - И еще молоко! - увлеченно продолжала Волчица. - Ты же сына грудью кормишь, такое подделать нельзя! Уж мы с тобой позаботимся, чтоб эта языкастая дура сама убедилась...
     Тут, словно услышав про молоко, в разговор вмешался безымянный отпрыск Семейства Прешта. Он проснулся и потребовал есть, совершенно ничего не желая знать о сомнительных обстоятельствах своего рождения.
     Арлина про себя отметила, что голосом малыш тоже пошел в отца. От его могучего баса даже дракон завозился во сне.
     Аранша поспешно приспустила с плеча платье, обнажила грудь.
     - Керумик, - предупредила ее Арлина, глядя, как возвращается от родника Подгорный Охотник. Аранша молча пересела спиной к мужчине и начала кормить своего юного повелителя.
     Дракон выпростал голову из-под крыла.
     - Долго ты как! - упрекнул он Керумика.
     - Там на меня тварь насела, - неохотно ответил тот. - Первый раз такую вижу - большая, волосатая... силищи страшной...
     - А я и не слышал ничего! - огорчился дракон. - До чего крепко сплю, прямо беда... Ты ее убил? Если убил, то я слетаю, съем...
     - Подранил только... убежала...
     Керумик сел, подобрал обломок песчаника, извлек из ножен меч и начал его точить.
     - Я тут на Воздушные Врата наткнулся, - сообщил Эрвар. - Может, попробуем - через них?
     - Незачем рисковать, - возразил Керумик. - С нами женщины...
     Рядом басовито рявкнул малыш, упустивший материнский сосок.
     - ... и ребенок, - мрачно закончил Подгорный Охотник. - Лучше пойдем через горы. Я знаю здесь сквозные коридоры.
     - Я там проползу?
     - Это вряд ли. Лети напрямик и жди на той стороне.
     - Может, я всех на спине перевезу?
     - А если Алые Стрекозы налетят? Как ты с таким грузом отбиваться будешь?
     Знатоки Подгорного Мира заспорили. Арлина быстро потеряла нить разговора, ей стало скучно. Волчица поглядывала на Араншу, нежно ворковавшую над своим рыжим сокровищем. И впрямь чудесный малыш - хотя с близнятами его, разумеется, и сравнить нельзя... Но как же тяжело будет молодой матери пересекать горы! Хоть ползком по каменным норам, хоть верхом на драконе среди облаков. Руки-то заняты!
     Кочевницы в Наррабане привязывают детей к спине. Наверное, удобно, да где же взять веревку?
     И тут госпожу осенило. По пути сюда она обратила внимание на то, что кусты опутаны гибкими растениями - вроде вьюнков, только потолще. Керумик объяснил, что эти зеленые плети очень прочные: они с Эрваром как-то раз соорудили из них переправу через пропасть.
     Да, но в кустах шляется какая-то раненая зверюга... Ну и что? Ведь Арлина не собирается лезть в кусты! С краю нарежет стеблей. Если что - только крикнуть, на помощь сразу прибегут. И прилетят...
     Подгорные Охотники продолжали спорить. Аранша кормила ребенка. Никто не остановил Волчицу, когда та направилась вниз по склону к кустам.
     Достав нож, она срезала длинный гибкий стебель. Ух ты, даже нож его с трудом взял! Ну-ка еще несколько... да подлиннее...
     Сквозь кусты донеслось дразнящее журчание. Арлина облизала пересохшие губы. Руки резали неподатливые стебли, а в душе было одно желание: глоточек бы, да не из баклаги, а прямо из земли... холодная, живая струя...
     А, ладно! Тут же рядом!..
     Арлина скользнула в объятия изогнутых недобрых ветвей, которые скрыли ее с головой, и пошла на звук бегущей воды.
     Идти пришлось недалеко. Кусты расступились, открыв небольшой родничок, выбегающий из-под коряги и ручейком струящийся в чашу.
     Возле ручья лежал Керумик с неестественно вывернутой шеей. Застывшие глаза уставились в сплетение стволов и ветвей.
     Аранша кончила кормить сына и теперь любовалась его оттопыренными во сне толстыми губками. Подгорные Охотники продолжали препираться насчет выбора дороги.
     По склону задумчиво поднялась Арлина с охапкой гибких стеблей в руках. Она бросила свою ношу рядом с наемницей.
     - На, подпояшись. И прикинь, нельзя ли твоего принца к спине привязать, чтоб руки освободить.
     Аранша, радостно вскрикнув, начала перебирать длинные стебли. А Волчица, шагнув в сторону, оказалась над сидящим Керумиком:
     - Молодец, хорошо мой меч наточил. Дай сюда... Давай-давай, забыл, что ли: сегодня моя очередь меч носить!
     Эрвар изумленно приподнял голову, стегнул кончиком хвоста по камням. Он-то помнил, что меч Арлины улетел в море во время драки с ящерицами.
     Но Керумик ничем не выказал удивления. Чуть помедлив, он протянул оружие женщине.
     - Эрвар, - негромко сказала Арлина, - ты говорил, что напарники должны друг другу доверять. Так?
     Поняв по тону женщины, что происходит нечто серьезное, дракон молча кивнул.
     - Тогда ответь на мой вопрос. Просто ответь, без всяких "зачем" и "почему". Помнишь, мы были втроем в Подгорном Мире... и Ралидж угодил в ловушку. Колдовство заставило его забыть даже собственное имя. И он не хотел оттуда уходить, так ему было хорошо. Как ты разрушил эти чары, Эрвар?
     - Неприятно об этом вспоминать, - отозвался дракон, чуть помолчав. - Пришлось вывернуть госпоже руку, приставить к горлу нож. Сокол услышал крик невесты, все вспомнил и кинулся на выручку. Мне тогда по морде перепало...
     - Вместо благодарности... - слабо улыбнулась Арлина, но тут же вновь стала серьезной. - Теперь ты, Аранша! В Наррабане мы по твоей милости однажды остались без денег. Напомни: что ты сделала, чтобы снова наполнить кошелек?
     - Там никогда не видали, чтоб женщины дрались на мечах. Один богатый гусь предложил мне развлечь публику...
     - С кем тебе пришлось биться?
     - С госпожой Нурайной... ух, она сильна на мечах! Только это не бой был, а так, танцы. Мы заранее договорились...
     - Достаточно, - оборвала ее Арлина. - Теперь ты, Керумик. Когда ты пришел в Найлигрим - что из диковинок ты мне продал?
     - Да разве упомнишь? Товару много было...
     - Ладно, это ерунда... А здесь, в Подгорном Мире, перед встречей с Эрваром... когда я поцеловала тебя на берегу реки - что ты мне сказал?
     Аранша вскочила так резко, что малыш встревоженно захныкал. Волчица остановила ее взмахом руки.
     Керумик ухмыльнулся:
     - От счастья что-то нес, да не запомнил: голова закружилась. Это ж был такой поцелуй - свое имя позабыть можно! Это было...
     Он не договорил. Меч в руках Арлины пошел снизу вверх и без замаха, сильным и чистым ударом снес ему голову.
     Этот удар восхитил бы даже таких мастеров, как Ралидж и Нурайна. Не шевельнулся ли в этот миг в душе Волчицы дар чародейства, не укрепил ли он ее руку?
     - Никогда я тебя не целовала, - холодно сказала госпожа. - И Керумика не целовала тоже.
     Аранша потрясенно прижала к себе сына. Эрвар гневно вскинул в сторону госпожи когтистую лапу.
     Но ни дракон, ни наемница не успели ничего сказать. Потому что отрубленная голова, изумленно таращившая мертвые глаза, вдруг начала изменяться. Сквозь знакомые черты лица проглянули другие: низкий лоб, обвисшие щеки, приплюснутый нос, тяжелые скулы... Но ни женщины, ни Эрвар не успели толком разглядеть эту отвратительную физиономию: и голова, и туловище разом вспыхнули легким призрачным пламенем.
     Огонь быстро угас, оставив от тела лишь кучку тонкой серой золы. Как ни странно, одежда, сапоги и ножны остались невредимы...
     В то же самое мгновение далеко за Гранью Миров, в небольшом лесном замке, расплавилось золотое кольцо с цифрой "2", капелькой соскользнуло с цепочки, на которую было надето...
     - Вот оно что?! - выдохнул дракон с гневом. - И давно эта тварь к нам затесалась?
     - Нет, - очень ровно ответила Арлина, растирая правую руку, заболевшую от сильного удара. - У ручья лежит Керумик со сломанной шеей. Я хотела выяснить точно, какой же из двоих - настоящий...
     - А заодно - настоящие ли все остальные? - хмыкнул дракон.
     И тут его лапа, все еще вытянутая вперед, метнулась к Арлине. Страшные когти кольцом охватили Волчицу, прижали ее руки к бокам.
     Аранша положила ребенка на камень и выхватила меч.
     - Дернешься - хвостом пришибу! - рявкнул ей дракон. - Отпущу госпожу, если скажет, какую легенду я рассказал ей и Соколу, когда мы уходили от той ямы-ловушки.
     - Аранша, стой! - приказала Волчица. Голос ее не дрожал. - Он имеет право убедиться, что меня не подменили... Эрвар, ты рассказал о Хмуром боге... о черной статуе в горной пещере...
     Когти немедленно разжались.
     - Да простит меня госпожа... - К Эрвару вернулась его изысканная речь. - Здешние места не располагают к излишней доверчивости. Как говорится, спи и оглядывайся!.. Теперь понятно, почему этот... это существо настаивало на том, чтобы наш отряд разделился. Я полетел бы дальше, оставив вас в компании этой твари...
     - Ладно, а как же мы теперь? - деловито, словно ничего не произошло, спросила Арлина. - По воздуху?
     - Разумеется. Я же не протиснусь в подземные коридоры. Сейчас и отправимся...
     - Как - сейчас? - возопила Аранша, напряженно слушавшая разговор, но толком ничего не понявшая. - А тело... у ручья? Костер-то, костер! Погребальный!
     Ни дракон, ни Арлина даже не обернулись в ее сторону, и наемница с отчаянием подумала, что госпожа все больше становится похожа на распроклятых Подгорных Охотников.
     - А про какие Воздушные Врата ты говорил? - спросила Арлина.
     - Ну... Врата обычно бывают на земле и под землей. Очень редко - в воздухе. Я недавно летал - нашел здесь такие.
     - В воздухе? А как их находили другие Охотники, у которых нет друзей-драконов?
     - Обычно - в горах. Идешь по тропе над пропастью, а рядом - только руку протянуть - Врата!
     - И что, находились такие дураки - прыгали? - не удержалась Аранша.
     - Прыгали, - соизволил дракон ответить наемнице. - И оставались живы - сами потом мне об этом рассказывали. Возможно, и я рискнул бы прыгнуть - уж очень интересные свойства приписывают Воздушным Вратам.
     - Какие?
     - Они не ведут в какое-то определенное место. Через них можно выйти куда угодно - В Наррабан, в Ксуранг, в Уртхавен...
     Главное - в момент перехода думать о месте, куда хочешь попасть.
     - Значит, нам надо думать про Силуран... Но ведь мы не знаем точно, где сейчас мой муж!
     - А если попробовать... - загорелся идеей Эрвар. - Мы же все помним господина в лицо! Если мы, все трое, будем думать о нем, пролетая через Врата...
     Глаза Волчицы засияли. Наемница с отчаянием поняла, что втянута в новую передрягу. Причем никто не удосужился спросить, хочет ли она лететь неведомо куда на спине крылатого чудовища...
     Но уж костер тому бедняге обязательно будет сложен! Без этого она с места не тронется!..
     Аранша вздохнула и начала плести из стеблей заплечную котомку - для малыша...

35

     - Ты что-то загрустил последнее время. Может, твоя Стая так на тебя действует? Может, вам пореже надо собираться?
     Нуртор склонил голову набок и взглянул на племянника с улыбкой, выражавшей, как он сам считал, дружеское лукавство. (Придворных эта гримаса вгоняла в тихую панику.)
     Нуренаджи смешался. Он не знал, что его паршивое настроение бросается в глаза... Но ведь не скажешь правду: мол, сплю скверно, потому что грайанская ведьма насылает кошмары... Ох, дядя посмеется!
     И Стая - плохой предмет для разговора. Сподвижники стали злыми, нетерпеливыми, вот-вот заговорят о свержении короля... А может, уже говорят? Может, их неосторожную болтовню кто-то успел пересказать Нуртору - например, проклятый Незаметный, которого Нуренаджи, придя к власти, под любым предлогом обязательно казнит...
     Одним из немногих дядиных уроков, которые принцу удалось усвоить, было то, что лучшая оборона - нападение. Он поднял глаза на дядю и сказал с вызовом, который выглядывал из учтивости, как пальцы из драной перчатки:
     - Мой государь заботится о моем настроении? Спасибо! Очень трогательно! Особенно если учесть, что он одним словом мог бы это настроение изменить!
     - Так это ты на меня дуешься? - опешил Нуртор. - С чего бы вдруг?
     - С приездом грайанцев, да сожрет их Бездна, мой король стал ко мне иначе относиться. Почти не допускает к себе... держит в стороне от тайных дел... дает неприятные поручения по обхаживанию этих... этих...
     - Совсем дурак! - убежденно констатировал король. - Я тебя к себе не допускаю? А сейчас мы не вместе, что ли?
     Нуренаджи тоскливо оглядел лесную опушку. Конь под принцем раздраженно переступил тонкими ногами и фыркнул. Благородному животному не нравилась прогулка под моросящим дождиком, по скользкой глинистой земле.
     В глубине души Нуренаджи разделял мнение своего пегого. В такую сырость и он предпочел бы сидеть дома. Но король ездил верхом в любую погоду, кроме грозы, поэтому Нуренаджи, с детства привыкший подражать дяде, громогласно заверял всех налево и направо, что дождик, ветер и снег придают прогулке особый вкус, которого не понять всяким неженкам-грайанцам...
     Нуртор, заинтересовавшись разговором, остановил коня. Державшаяся поодаль свита тоже осадила лошадей, чтобы король и принц могли беседовать без помехи.
     - А что тебе грайанцев обхаживать приходится - так они же гости!
     - Я б таких гостей в три шеи до ворот и за околицу...
     - Вот и хорошо, что король я, а не ты! Слыхал про грайанскую тяжелую конницу? Хочешь, чтоб она гремела доспехами на подступах к Джангашу?
     Нуренаджи был недостаточно умен, чтобы оценить происшедшую с королем за последние три года перемену: тот стал осмотрительнее, дальновиднее, умерил привычку лезть напролом сквозь любые препятствия, научился уважать противника... Принц расслышал лишь фразу, ударившую его в сердце: "Хорошо, что король я, а не ты! "
     - Мой государь жалеет, что я стал наследником престола?
     - Жалею? С чего ты это взял?
     - Мне показалось, что король хотел бы видеть на моем месте... кого-нибудь другого...
     - Ага, дворцового истопника! - густо расхохотался король. - Дурень, я же наследника не выбираю! Уж кого боги дали... лучше б, конечно, кого поумнее... Ну, чем ты там еще недоволен? Ах да, еще про какие-то секретные дела нес, до которых я тебя не допускаю...
     - Государь не делится со мной замыслами... теми, о которых надо бы знать наследнику престола... - Нуренаджи запутался в словах, проклиная себя за то, что неудачно повел беседу. Конечно, он выглядит полным идиотом! Достаточно взглянуть на короля: бросил поводья на шею вороного, уперся руками в бока, откинулся в седле - и хохочет, хохочет!
     - Моя единственная тайна, - просмеявшись, сказал король, - это моя новая красотка. Самая последняя. Но в эту тайну я тебя посвящать не стану, и не проси. Нечего перебегать старику дорогу! - Дядя дружески хлопнул племянника по плечу, отчего тот чуть не вылетел из седла.
     Нуренаджи угодливо подхватил смех. Но король разом посерьезнел, подхватил левой рукой поводья. Вороной легким шагом понес своего господина вдоль опушки леса, туда, где раскисшая дорога сворачивала к заросшему ельником горному отрогу и становилась каменистой. Спохватившись, Нуренаджи погнал своего пегого следом. Свита пришпорила коней, продолжая держаться на расстоянии.
     - А ведь ты прав, - мрачно бросил король. - Есть тайна, которую открыл мне отец, да будет милостива Бездна к его душе. И я должен бы передать ее наследнику, да все как-то... А пора! Вот заломает меня завтра медведь на охоте - и никого не останется, кто знал бы...
     Нуренаджи почувствовал, как пересохло горло; по позвоночнику словно скользнули ледяные пальцы. Нет, не любопытство - внезапный страх лишил его дара речи. Показалось, что сейчас из уст короля прозвучат какие-то особенные, жуткие слова, которые навсегда изменят его судьбу - и нельзя будет вернуться к прежней жизни.
     - Я говорю о черной колонне, - веско сказал король. - О колонне в Храме Всех Богов. О заклинании, которое освобождает демона.
     Страх сразу покинул Нуренаджи, ему стало стыдно и досадно. Ай да дядя! С каким серьезным видом сунул под нос дураку-племяннику сказочку для детишек и глупых чужестранцев!
     Но показать обиду было нельзя. Нуренаджи бросил поводья, уперся руками в бока, откинулся в седле - точь-в-точь как это недавно делал король - и расхохотался. Не так звучно и басовито, как дядя, но все же похоже. Пусть король видит, что племянник оценил его прелестный розыгрыш!
     Но смех разбился вдребезги, как глиняная кружка, под увесистым неодобрительным взглядом старшего Вепря.
     - Если тебе так весело, возвращайся во дворец, там прохихикаешься. О важных делах можно и потом поговорить. Я подожду.
     Придворная жизнь даже мраморную статую научит мгновенно менять выражение лица, подстраиваясь под настроение государя. Нуренаджи молниеносно сделал огорченно-виновато-покаянно-глубокомысленно-серьезно-внимательную физиономию.
     Нуртор выждал немного, не сводя с племянника укоризненного взора, затем смягчился и вернулся к прерванной беседе:
     - Отец передал мне тайну, когда лежал на смертном ложе. А ты услышишь заклинание прямо сейчас, потому что... - Голос короля дрогнул, стал напряженным. - Потому что я не знаю, что будет завтра!
     Нуренаджи изумленно взглянул на короля. Тот хмыкнул, словно сам себе удивляясь:
     - Не обращай внимания. На миг померещилось дурное. Как говорится, увидел искорку со своего костра... ладно, слушай!
     Остановив коня и понизив голос, словно могли подслушать теснящиеся к дороге ели, Нуртор произнес несколько слов на неведомом языке - странном, глухо звучащем...
     "Да он меня не разыгрывает! - в смятении подумал принц. - Он в самом деле верит в старую сказку! Положим, и я в нее верил... но это же было давно... в детстве... "
     Комом к горлу подступило воспоминание: вот он, совсем еще мальчишка, остался без присмотра в храме. Отец возле священного бассейна беседовал со жрецами, а Нуренаджи подкрался к черной колонне. Какой загадочной казалась она издали... а вблизи - ничего особенного, только облицована не светло-серыми, а черными плитами. У одной уголок отбит виден застывший раствор...
     Нуренаджи привстал на цыпочки, прижался ухом к колонне, затаился, надеясь услышать хотя бы дыхание пленного демона. Ничего... только ухо замерзло от ледяной плиты.
     Послышались шаги. Нуренаджи стало стыдно, мальчик метнулся к большому жертвеннику, пригнулся... и увидел подходящего Тореола, взволнованного до бледности. Тореол огляделся, припал ухом к черной колонне...
     Так Нуренаджи узнал, что поступки, которые мы готовы снисходительно простить сами себе, кажутся нестерпимо идиотскими, когда их совершают другие. Долго же потом он дразнил двоюродного брата!..
     Может быть, легчайшая пыльца этого воспоминания задела сознание короля. Он нахмурился:
     - Я все гадал да пр