ле красоты...
     Но на горестный стон серебристою песней откликнулась ты.
     На раскрытой ладони тебя перекресток, как дар, протянул.
     Не гадая, не думая, я на твой смех, как на зов, повернул.
     Пусть мне радуга под ноги ляжет сама - не сойду я с пути!
     Мне судьба - за тобой по камням, по ухабам, по кучам брести,
     Лишь бы ритмом любви отзывался в крови твой танцующий шаг...
     Ты взглянула в глаза, улыбнулась и звонко сказала: "Чудак!
     Понаплел, понапутал - сама уж не знаю, где сказка, где быль...
     Но откуда взялась на твоих сапогах семицветная пыль?.. "
     Струны смолкли. Орешек прочувствованно вздохнул: песня ему понравилась.
     Но Ингила была далека от того, чтобы благодарно размякнуть в мужских объятиях.
     - Дурак! - выкрикнула она неожиданно злым, резким голосом. - Ты это так видишь, да? Путь по радуге? А знаешь, что это такое - зимой ночевать в придорожных кустах, потому что крестьяне в ближайшей деревне спустили на тебя собак?.. Возвращался бы лучше домой, к родным!
     Рифмоплет ответил холодно и твердо:
     - Иногда лучше ночевать в мороз в придорожных кустах, чем вернуться к родным!
     Орешек покрутил головой и вернулся на крыльцо, предоставив этой парочке разбираться в своих бурно развивающихся отношениях.
     У двери задержался, бросил взгляд на окно наверху. Кажется, в этой комнате он оставил Фаури?
     "Надо же! Вечная Ведьма! С ума сойти... "

18

     - Надо же! Вечная Ведьма! С ума сойти...
     Айрунги, чуть сощурившись, снизу вверх взглянул на призрак седобородого старца с колючими глазами. Старец, в свою очередь, не без уважения взирал на забредшего в развалины крепости путника: тот не пытался убежать, не бился в истерике, не впадал в тупое оцепенение. Напротив, со спокойным интересом рассматривал то сменяющихся над каменной площадкой призраков, то золотое ожерелье, светящееся сквозь прозрачную плиту.
     Неужели отверженным магам наконец-то повезло встретить человека, способного подняться над животным страхом и грошовой алчностью?
     А вот мальчишка, что пришел вместе с этим многообещающим путником, выглядит вполне обычно: вытаращенные глаза, белое лицо... в комок сжался, щенок ничтожный, и явно перестал понимать, о чем его хозяин толкует с ужасными обитателями крепости...
     Но призрак очень ошибался. Ильен был достойным внуком своего деда, страх никогда не затуманивал ему мозг. Да, ноги отнимались от ужаса, голова кружилась, но главное мальчик понял четко: ожерелье, лежащее в толще камня, таит в себе страшную опасность.
     Один из ваасмирских учителей (не Айрунги, другой) рассказывал Ильену о Грани Миров. Он говорил, что Врата - это прорехи в расползающейся ткани мироздания. Они, к сожалению, множатся, и если Безликие не помилуют этот мир, он тоже будет скомкан и смят, сольется в один клубок с Подгорным Миром...
     Наслушавшись учителя, Ильен долго потом не мог спать спокойно. Стоило закрыть глаза, как мерещился растерзанный, разорванный в клочья город, куда островками вплывают какие-то чужие, враждебные леса, бурые болота со скалящимися из тины чудищами...
     Проклятая золотая штуковина, что нагло посверкивает из камня, может приблизить гибель мира. Ясно же, что отсюда надо немедленно уходить!
     Но Айрунги... что он делает? Неужели не понимает... он же самый умный... о Безликие, он с ними торгуется!..
     - Сокровища - это прекрасно. Однако золото можно раздобыть где угодно. В Кровавой крепости есть кое-что более ценное, чем монеты и драгоценные камни.
     - Да? Что же это за ценности мы тут проглядели за пять веков?
     - Во-первых, доброе расположение Семи Магов...
     - Не понял... - растерялся старик. Туманный столб заколыхался, расплылся и вновь сгустился, приняв обличье воина в кожаной куртке. Ильен уже видел смену призраков, но вновь она так ударила по натянутым нервам, что мальчик чуть не закричал. Хотя у призрака был совсем не грозный вид. Скорее, ошарашенный.
     - Что ты сказал, путник? Ну-ка, повтори! Доброе расположение?! Ты не первый, кто забрел сюда за пятьсот лет... чего только люди у нас не просили... но чтобы это!..
     - А что здесь удивительного? Я с детства слышал о Восьми Ночных Магах - и считаю великими именно вас, а не тех, первых... Преклоняюсь перед вашим мужеством, бунтарским духом, умением бороться до последней черты... а теперь вижу - и за последней чертой!
     - Я с тринадцати лет усвоила, - насмешливо перебил женский голос из пустоты, - что, если кто-то меня нахваливает - значит, ему от меня что-то нужно!
     - Разумеется! - не смутился Айрунги. - И открыто скажу, на что рассчитываю. Когда вас снова станет восемь и вы вернетесь в этот мир, вы ведь не усядетесь вышивать крестиком!
     - Я уж точно не усядусь! - хохотнул воин.
     - Могу себе представить, какие планы выносили вы за века... Кстати, вы говорите не так, как, если верить рукописям, говорили пятьсот лет назад. Думаю, о нынешнем мире вам известно довольно много...
     - Наблюдательный... - неопределенно хмыкнул воин.
     - Верно. Это одно из моих многочисленных достоинств. Вот увидите, я смогу быть полезным. Это и есть плата, которую я прошу: хочу быть в игре. Вам понадобятся помощники. Такие люди, как я. А таких на свете мало, так что повезло не только мне, но и вам.
     - Не только наблюдательный, но и скромный! - оценила невидимая женщина. - А что "во-вторых"? Ты же говорил - "во-первых"...
     - Да, верно. Есть и "во-вторых". Совсем недавно, прямо перед нами, сюда должен был явиться один человек... Я шел по его следам.
     - Был один. Только не человек.
     - Н-не человек? Но кто же?..
     - Не знаю, - усмехнулся воин. - До сих пор спорим. Но раз что-то непонятное - лучше от него избавиться. Так что ты с ним уже не побеседуешь. Забудь.
     - Не человек, да? Очень интересно... Хотя, собственно, мне не он нужен. Он украл одну вещь, доставшуюся нам с мальчиком от близкого человека. Небольшой кинжал с золоченой рукояткой. Грошовая безделушка, но бесконечно дорога как память. Пусть кинжал вернут нам прямо сейчас. В качестве задатка.
     - Никаких задатков! - провизжал откуда-то вредный старикашка. - С чего это ты перед серьезным делом заговорил о памятных вещицах? Да, от того типа осталось какое-то тряпье и оружие. Вернешься - заберешь. Только не вздумай нас обмануть, потому что...
     Старика перебил доносящийся сверху сипящий голос:
     - С-скорее! С-спеши!
     Ильен вскинул глаза - и воздух комом застрял в горле. Полнеба над ним закрыла вставшая на дыбы огромная ящерица. Чешуя отливала синевой, пасть ощерилась клыками, два маленьких красных глаза смотрели враждебно и колко. А с середины лба прямо на Ильена пялился третий глаз - громадный, зеленый...
     Это было уже слишком. Земля ушла из-под ног мальчика, стена кустов медленно-медленно повернулась перед глазами. И все объяла мягкая, глубокая, уютная темнота...
     Почему Ильену плещут в лицо водой, зачем?.. Ах да, это ему снится... Нет, это ему не снится... Он лежит на чем-то жестком, холодном... Над ним склонился учитель с флягой в руках...
     Ильен дернулся всем телом: вернулись воспоминания, а с ними - страх.
     Учитель не дал ему ни подняться, ни заговорить. Нагнулся еще ниже, жарко зашептал в самое ухо:
     - Молчи и делай, что скажу... Мой мальчик, я знаю... Если такую вещь возьмет в руки ребенок... невинная душа... артефакт потеряет вредоносные свойства. Достань ожерелье из выемки. Просто возьми и дай мне.
     Страх сжимал душу, шепот учителя становился все горячее, а унаследованный от деда здравый рассудок подсказывал: что-то здесь не то...
     Но учитель-то, учитель!.. Если ему не верить - кому тогда верить?
     Сделав над собой усилие, мальчик встал, бросил быстрый взгляд на фигуру над каменными плитами (хвала Безымянным, опять воин, а не чудовище!), молча подошел, нагнулся, взял ожерелье...
     Айрунги, торжествующе улыбаясь, почти выхватил добычу из рук мальчика.
     - Эй, - возмутился было призрак, - ты что, мошенничать вздумал?..
     - Не говори ерунды! - твердо и независимо перебил его Айрунги. - У нас уговор - и я намерен его соблюдать. Я сам заинтересован в том, чтобы вернуться с победой и получить награду. Я вам эту Вечную Ведьму за косы приволоку. Но не выношу, когда меня запугивают, давят на меня! Запомни: пес сидящий на цепи, дичи не принесет!
     - Да? - хмуро переспросил воин. - Что ж, попробуем поверить... Удачи тебе!..
     Ильен на негнущихся ногах двинулся за учителем. Он брел, молча глядя в спину Айрунги. Во рту был мерзкий вкус, в душе - почему-то чувство вины... не перед учителем... может быть, перед самим собой?..
     Когда путники оставили развалины Кровавой крепости далеко позади, Ильен заговори:
     - Учитель... неужели ты правда будешь им служить? Они же плохие, я читал... они чуть весь мир не погубили...
     - Запомни, - веско прозвучало в ответ, - Айрунги Журавлиный Крик всю жизнь служил и служит только одному человеку на свете. И этот человек сейчас перед тобой!
     - Но ожерелье...
     - ... Указывает мне путь, вот и все. Я четко ощущаю, в какой стороне находится Вечная Ведьма. Кому от этого плохо? Тебе, мне, миру?.. Подними голову, мой мальчик, не хмурься! Я человек бывалый, не натворю глупостей, заполучив волшебную вещицу. Держись ближе к Айрунги - не пропадешь!

19

     - Ну и что же мне теперь с вами сделать? - спросил голос.
     Первой пришла в себя Аранша. Живот и грудь еще обжигал изнутри пронзительно-ледяной ком ужаса, а руки уже взводили тетиву арбалета.
     - Не стреляй, - шепнул Керумик. Он видел жест наемницы: странная, полная огней тьма немного отодвинулась, теперь троих путников окутывало что-то вроде мягкого прозрачного сумрака.
     - Кто здесь? - звонко спросила Волчица. - Куда мы попали? Если у этих мест есть хозяин, мы не причиним ему зла...
     - Трое... - задумчиво отозвался голос. - Это много. Одного, пожалуй, можно оставить... ну двух... но трое - это уж слишком.
     - Стрелять буду! - предупредила Аранша, вскинув арбалет и пытаясь определить, откуда идет голос.
     - Какая смешная! - мягко, почти нежно сказал невидимый хозяин - и сразу же за этими словами раздался испуганный женский вскрик. Аранша потрясенно вскинула перед собой опустевшие ладони:
     - Как труха... между пальцев... арбалет... Арлина успокаивающе обняла наемницу за плечи и почувствовала, что та дрожит всем телом.
     - Она не стала бы стрелять! - крикнула Волчица в круговерть огней. - Не надо ее наказывать! Отпусти нас!
     - Вспомнил! - обрадовался в ответ голос. - Вы - люди, да? То-то ваш язык так легко разгадался... ведь я его уже знаю! У меня жили две такие зверушки, называли себя - Подгорные Охотники. Забавные, все норовили удрать. Жаль только, что жизнь у вас, у людей, короткая Что это за домашнее животное - только его завел, а оно сразу дохнет!
     - Домашнее животное?! - охнула Аранша.
     - Послушай, почтеннейший, - Арлина старалась говорить как можно убедительнее, - произошло недоразумение. Ты принимаешь нас за животных, но дело в том, что люди - существа разумные...
     - Это вам так кажется, - перебил ее скучающе-снисходительный голос. - Пожалуй, я оставлю вот эту... которая хотела в меня стрелять.
     - А остальных куда? - не без интереса спросил Керумик.
     - Ну... не знаю... убью или вышвырну отсюда...
     - Вообще-то лучше бы вышвырнуть... - бормотнул Охотник.
     - А... почему я? - брякнула, растерявшись, Аранша. Она не ждала ответа, но голос любезно разъяснил:
     - Ты скоро будешь размножаться. Вероятно, это будет интересное и познавательное зрелище.
     - Чего-о?! - непонимающе рыкнула наемница... и вдруг осеклась, залилась багровым румянцем - даже в полумраке заметно. Вслед за ней ахнула Арлина, негромко выругался Керумик.
     Волчица быстрее других пришла в себя и заявила неведомому хозяину:
     - Все-таки не повезло тебе с домашними животными, уважаемый. Я Араншу знаю, она в неволе зачахнет...
     - Зачахну! - обрадованно подхватила наемница. - Пить не стану, есть не стану... буду сидеть и глядеть перед собой пока не сдохну!
     - И разговаривать не будешь? - обеспокоился голос.
     Аранша затрясла головой с выразительным мычанием - словно уже откусила себе язык, чтобы ненароком не порадовать гостеприимного хозяина беседой.
     - А... кого из вас мне тогда оставить? - послышался недоуменный вопрос.
     Гости наперебой начали уверять, что не годятся для плена - такими уж капризными и нежными уродились! Керумик даже улегся на еле видимый в темноте пол и вдохновенно изобразил гибель в лютых корчах.
     Под таким напором человеческих эмоций хозяин дрогнул, растерялся и соболезнующе предложил прикончить бедняжек, чтобы не мучились.
     Бедняжки не оценили трогательного порыва, сердечное предложение отвергли и предложили за свою свободу выкуп.
     Хозяина рассмешила очаровательная наглость двуногих зверушек, вообразивших, что они смогут угодить ему подарком.
     Но тут с пола подал голос Керумик:
     - А может, мы для тебя поймаем какого-нибудь зверя по смешнее... и чтоб жил подольше... чтоб он тебя пережил, паучина треклятый! - Последнее было сказано негромко и в сторону.
     - Да? - заинтересовался хозяин, то ли не расслышав нелюбезной реплики, то ли не соизволив обратить на нее внимания. - И кого бы ты мне предложил?
     - Притворяшку. Это не зверь, а целый зверинец.
     - Притворяшку? Не знаю такого... Те два Охотника никогда...
     - Значит, тебе дураки попались!
     Керумик, похоже, освоился с ситуацией. Он непринужденно уселся на полу и начал рассказывать о звере размером с собаку, который умеет принимать множество обличий. То крылья отрастит, то ласты, а если надо - клыки из пасти выпустит. Но это так, попугать встречных чудищ. Сам притворяшка - робкий, тихий... насекомых лопает, яйца птичьи...
     - Хочу! - очарованно отозвался хозяин. Огоньки завертелись, словно ветер закрутил стайку светлячков. - Хочу притворяшку! Иди и поймай! Но вот эта, смешная, побудет здесь, а то вдруг ты погибнешь, я вообще ни с чем останусь...
     - Идет! - подозрительно легко согласился Керумик.
     - Это что ж выходит - я здесь застряну? - возмутилась Аранша. - Одна?!
     - Не плачь! - утешил ее голос (хотя Аранша и не собиралась пускать слезу). - У тебя будет своя будка и кормушка. Смотри!
     Темнота отступила, открыв некое подобие бревенчатой крестьянской избы. Одна стена отсутствовала, взгляду открывалось внутреннее убранство избы: тяжелый стол, широкая скамья, на которую брошено что-то вроде лохматого тулупа... плетеные камышовые циновки на полу... все вроде бы настоящее, но что-то не так... ах да, окон нет! Кстати, светильников тоже нет - откуда же свет такой хороший да ровный? И где очаг?
     Араншу заинтересовали не тайны "избы", а стоящий на столе горшок, из-под крышки которого струился пар. Она решительно двинулась к "избе", по-хозяйски прошагала по циновкам и, сняв крышку, заглянула в горшок.
     - Да чтоб мне околеть! Каша! Брюквенная! Ух, ненавижу! У нас в деревне эту дрянь варили, когда улова не было. Я что, это жрать должна?!
     - Не капризничай! - одернул ее хозяин. - Те двое, что до тебя здесь жили, каждый день эту кашу ели да нахваливали.
     - То-то они у тебя быстро померли... Госпожа, Керумик, скорее ловите того зверя крылатого, выручайте меня отсюда!
     - Да уж, поторопитесь! - насмешливо подхватил голос. - А то, когда вернетесь, можете не узнать свою подружку.
     - Почему? - испугалась Арлина.
     - В моем доме время течет не так, как за стенами. Вы там побродите не спеша, поохотитесь, вернетесь - а она уже седая, дряхлая.
     Аранша застыла в неловкой позе, прижав к груди глиняную крышку.
     Волчица в смятении обернулась к Керумику.
     - Очень может быть, - неохотно подтвердил тот. - g каждой складке время бежит по-своему. Чаще всего разница невелика, но иногда - ого-го!
     Арлина бросилась к наемнице, схватила за плечи, заглянула в глаза:
     - Слушай меня! Клянусь детьми, клянусь мужем, клянусь Безликими! Я не уйду из Подгорного Мира, пока не спасу тебя! И я не умру, пока не спасу тебя! Слышишь, не умру! Ты верь, обязательно верь! Ты вернешься к мужу! И не старухой вернешься, я клянусь!
     Бледная, без кровинки в лице, Аранша хотела что-то сказать, но не смогла - лишь кивнула, принимая клятву.
     Волчица повернулась к Керумику и спросила свирепо, словно парень был в чем-то виноват:
     - Ну, говори! С чего думаешь начать охоту? Тот задумался лишь на миг.
     - Притворяшки сами не растят детенышей - подбрасывают в норы и логова к другим животным. Маленькое существо учится подражать чужой внешности - или погибает. К хищникам в берлогу мы, ясное дело, не сунемся. Есть в одной из ближних складок речка Тарахтелка - бежит по дну ущелья, камешками постукивает. Стены ущелья высокие, крутые. Там живут большими колониями Скальные Ползуны. Насколько помню, у них сейчас подрастают детишки. Ползуны нас не сожрут, когда мы с их потомством знакомиться полезем.
     - Пошли! Скорее!
     - Что "скорее"? Мы пока туда доберемся... Это же отсюда - несколько складок...
     - Придумай что-нибудь, не то убью!..
     - Не надо ничего придумывать, - вмешался хозяин. - Выйдете отсюда и окажетесь на берегу этой самой Тарахтелки.
     - Да? - заинтересовался Керумик. - Отсюда так много выходов?
     - Выход один. Но он везде, во всех складках...
     Арлина ничего не поняла, зато Керумик деловито кивнул и небрежно ухватил госпожу под локоток: идем, мол! Наемница хотела одернуть наглеца, но было поздно: Волчица и этот сомнительный тип исчезли в хитросплетении огненных вспышек.

***

     Джилинер стиснул кулаки, увидев в резной деревянной раме край скалистого обрыва, заросший низкими разлапистыми деревьями, и двух путников, мужчину и женщину, осторожно пробирающихся меж стволов.
     - Волчица! Опять Волчица! Поторопился я сбросить ее со счета!
     Джилинер не бросал слова в никуда: он обращался к своему двойнику, что скрывался где-то в зеркальных слоях, терпеливо ожидая, когда можно будет всплыть наверх, показать свое лицо.
     - Я-то думал - она теперь годится только с детишками возиться... а она... она...
     На зеркальной глади рыжеватый парень что-то предупреждающе сказал своей спутнице и указал кончиком меча вверх, в полуоблетевшую крону. Волчица кивнула, достала из ножен меч и двинулась дальше, время от времени поглядывая наверх.
     - Зачем ей понадобился Подгорный Мир? К какому Источнику Силы хочет она припасть? Как вступит в игру?.. Нет, с ней надо скорее покончить. Немедленно, сразу отправить в Подгорный Мир Второго... Впрочем, постой! - воскликнул Ворон таким тоном, словно его двойник ринулся исполнять приказ. - Может, не придется с ней возиться. Смотри!
     Под ногами у путников засверкали искорки. Их стало больше, они слились в золотую змейку. Змейка быстро выросла - и вот уже дорогу людям пересекает светящаяся тропка.
     Ожидая опасности сверху, путники почти не смотрели себе под ноги. Вот они шагнули на тропу из желтого света. Остановились. Помедлили. Вдруг лица их стали каменными, застывшими. Мужчина медленно повернулся и пошел по дорожке. Женщина последовала за ним - туда, где золотистая полоса, манившая их за собой, стекала вниз, за край пропасти.

20

     Утреннее солнце сидело на гребне частокола и дерзко таращилось на пробуждающийся постоялый двор.
     Спускаясь с крыльца, Орешек прикидывал: не зря ли он надел плащ? Тепло вроде...
     Но возвращаться в дом не хотелось. Настроение было испорчено во время утреннего умывания. Дагерта, грех жаловаться, расстаралась: согрела большой таз воды, приготовила льняное расшитое полотенце (наверняка самое лучшее, из какого-нибудь заветного сундука вытащенное), сама с ковшом встала возле таза, готовая высокородному гостю на спинку полить. Высокородный гость с шуточками да улыбочками потащил через голову рубаху, но вдруг остановился, плеснул себе в физиономию пару пригоршней воды и поспешно покинул недоумевающую хозяйку.
     Глупо огорчать