я над мисками с кашей.
     Матросы и капитан "Летящего" были сейчас на борту, что-то чинили. Так, а в доме кто? Трое пожилых купцов... и зачем они без охраны ездят, грибы старые?.. Худенькая бледная девушка из Фатимира - осиротела и едет в столицу к родственникам... Бродячий лекарь с парнишкой-подмастерьем... В самом углу - тот верзила с пустыми глазами, о котором беспокоился Кринаш. Ох, как не хочется к нему обращаться! Но, видно, придется.. ,
     Дагерта подхватила кувшин с вином, подошла к гостю, склонилась над ним, наполняя кубок, и шепнула:
     - Если вон те четверо разбуянятся... не поможет ли мой господин их успокоить?
     Тяжелая голова медленно повернулась на короткой шее. Оловянные глаза равнодушно глянули в лицо Дагерте.
     - Иди в болото, дура... не мешай есть!
     Женшина попятилась, да ее спиной грянул хохот: закончился новый кон "радуги", у четверки появился новый "король"- Им оказался смазливый парень со светлыми холеными усами и короткой бородкой.
     - Чего я хо-очу? - сказал он нараспев. - Та-ак чего же я хо-очу?
     Он легко перепрыгнул через скамью и пошел вдоль столов, поглядывая по сторонам своими наглыми, немного навыкате, глазами.
     Хозяйка уже поняла, почему Красавчик так разговаривает: он заикался, стыдился этого и поэтому старался выпевать каждую фразу.
     Парень прошел мимо притихшей девчушки из Фатимира, вдруг остановился, обернулся и резким движением выдернул ее из-за стола. Грубо облапив девушку, он громко, с чмоканьем поцеловал ее.
     - Вот чего я хо-отел! - гордо заявил он под одобрительные возгласы дружков.
     Перепуганная девчонка громко разрыдалась. Дагерта поспешно ухватила ее за руку, утащила наверх, в свою комнату, сунула тазик с водой и полотенце. Девушка уняла рев, но продолжала судорожно всхлипывать. Опытная Дагерта знала, что в таких случаях лучше не утешать. Она строго цыкнула на девчонку, указала на захныкавшего в колыбели Нурнаша:
     - Разбудила - теперь давай укачивай!
     Растерявшаяся девушка проглотила последний всхлип и покорно взялась за край колыбели, а Дагерта поспешила вниз, кипя от гнева. Что они себе позволяют, эти мерзавцы?!
     Внизу четверка продолжала передавать из рук в руки коробку с костяшками. Хохот и брань не утихали, но пока новых неприятностей вроде бы не произошло...
     - Хозяюшка! - вежливо окликнул Дагерту юный помощник бродячего лекаря. - Милостивая госпожа! Нельзя ли добавки?
     Надо же, все уплел! А такой вроде тощий да бледненький... Ничего не поделаешь: заплатив вперед, постоялец имеет право лопать, пока пузо не треснет.
     Дагерта поспешила на голос, неся миску, из которой валил пар.
     - Кушай, маленький, кушай... ну ты, маленький, и жрать!.. - Последнее было сказано негромко и в сторону.
     За ее спиной Ильен перемигнулся с учителем. Первая порция в мешочке из плотного полотна уже грела бок Айрунги под балахоном. Путь предстоял долгий, грех было не запастись бесплатной провизией. Только бы не заметила хозяйка! За такие фокусы хитрому гостю могут и ребра пересчитать!
     Но Дагерта уже забыла о них, прислушиваясь к голосам за соседним столом.
     - Две по-одковы и ро-оза! Да-авай, Шершень, кида-ай!
     - Подкова, кинжал, морская звезда... Держи, бабка, теперь ты...
     - Алмаз, кинжал, дракон!
     - Везет тебе, старая карга! Бросай, Недомерок... Ого! Три алмаза!
     Долговязый гордо встал, озираясь и соображая, что бы такое пожелать.
     - Вот! - ткнул он пальцем в бродячего лекаря за соседним столом. - Пусть он под стол залезет и козлом закричит! Дагерта тут же оказалась рядом с разошедшимся гостем:
     - Ну, вот что! Ты, господин хороший, сядь на место и к людям не цепляйся, они ж тебя не трогают! А то недолго и по ушам схлопотать!
     - По ушам? - громогласно переспросила старуха, поправляя за поясом кистень. - Это от кого же, говори напрямик! Не от тебя ли, кляча двуногая?
     Худой длиннолицый лекарь засуетился, локтем смахнул на пол свой мешок, кинулся его поднимать.
     - Эй, Молчун! - возвысила голос хозяйка. - А ну, сгоняй на пристань, кликни матросов...
     - Стой, где стоишь! - гранитным голосом посоветовал рабу Шершень. - До порога дойти не сумеешь...
     - А ты, те-етка, - пропел Красавчик, - та-ащи вина и не дури!
     - А я и говорю, - не дал себя сбить Недомерок, - пусть вот этот, в балахоне, лезет под стол и козлом мемекает!
     Он угрожающе надвинулся на бродячего лекаря. Тот сосредоточенно глянул под ноги и вежливо спросил:
     - А вот эту монету мой господин обронил? Или из моего мешка выкатилась?
     - Монета? - растерялся Недомерок. - Где?
     Он нагнулся, не разглядел ничего более ценного, чем пара дохлых тараканов, и гневно выпрямился, решив, что над ним издеваются.
     - Да я ж тебя сейчас, пилюля ты слабительная...
     Его прервал пронзительный визг сверху. Девчонка, в которой любопытство пересилило испуг, выбралась на галерейку - посмотреть, что будет дальше. И теперь визжала, указывая на что-то рукой.
     Недомерок почуял запах дыма - едкий, пронзительный. Он крутанулся на каблуках, но не увидел ничего, кроме перекошенных от удивления рож приятелей и разинутого рта трактирщицы. Это его отнюдь не успокоило. Он вновь обернулся - и вновь ничего не увидел. А дым уже застилал все вокруг.
     - Сб-брось п-плащ! - заорал Красавчик, забыв выпевать слова. - Г-горишь, д-дурень!
     Действительно, долговязый невежа, войдя в дом, не снял плащ. И теперь из капюшона, откинутого на плечи, валил густой вонючий дым.
     Недомерок попытался развязать тесемки у горла, но только хуже их затянул.
     - Залить надо, - подсказал Красавчику негромкий, спокойный голос лекаря. - Да не вином, дурак, водой... На, держи!
     Опешивший Красавчик послушно взял в руки небольшую деревянную бадейку, возникшую откуда-то из-под локтя, и выплеснул ее содержимое на вертевшегося перед ним Недомерка. Большая часть жидкости угодила мимо - прямо в физиономию Шершню. Впоследствии Красавчик клялся, что его кто-то толкнул под локоть, и ругмя ругал хозяйку, не предупредившую, что в бадейке не вода, а помои...
     - Ты что, одурел? - гневно вопросил главарь, дернулся к Красавчику - и грохнулся на стол, сметая на пол миски, кувшины и игральные кости. За ним поехала скамья, к которой, как почему-то оказалось, Шершень был привязан веревкой за сапог.
     Старуха шагнула вперед, чтобы помочь главарю... и заорала не хуже девчонки на галерейке, шарахнулась прочь, не удержалась на ногах, с маху плюхнулась на задницу. Подол длинной юбки задрался, открыв высокие мужские сапоги. Под грубой материей трепыхалось что-то живое, пытаясь выбраться наружу.
     К визгу бабки и девчонки присоединил вопли Красавчик, который обнаружил, что не может выпустить из рук вонючую бадейку: он к ней прилип! В попытке освободиться он стукнул бадейкой о край столешницы - раз, другой... промахнулся и рухнул под стол, въехав в бадью головой по самые плечи.
     Бабка вопила. Девчонка визжала. Хозяйка что-то гневно кричала. Молчун с кочергой крутился вокруг, не зная, кого надо бить. Ильен прыгал от восторга и радостно орал, время от времени давая пинка Красавчику, который безуспешно пытался стащить с головы бадью. Купцы суетливо бегали по "залу", пытаясь пробраться к двери, но боясь угодить в полосы колдовского дыма Шершень, оборвав веревку, вскочил на стол и завращал над головой топор с криком: "Не подходи, убью! " Из-под подола насмерть перепуганной бабки выбрался не менее перепуганный козленок. Услышав жалобный родной голосок, черная коза покинула свой угол и напала на бабку, не обделяя, впрочем, вниманием и любого, кто оказывался рядом. Недомерок так и не сбросил плащ, а перерезать завязки в панике не сообразил. Под общие крики он метался по "залу", крутясь и извиваясь, чтобы сбить незримое пламя. Со стороны было похоже, что он пляшет веселую наррабанскую горхоку.
     Лишь двое в общем безумии оставались спокойны. В углу человек с пустыми глазами неторопливо и размеренно отправлял в рот кашу ложку за ложкой... А в центре сумасшедшей бури из дыма, криков и беготни стоял, скрестив руки на груди, Айрунги и с удовольствием слушал:
     - 0-ой, спаси нас Безликие! О-ой, мамочка, боюсь!..
     - Господа, что это? Прорвались Подгорные Твари?
     - Какие Твари! Не видишь - старуха козла родила!
     - Не подходи! Всех зарублю!
     - Д-да п-помогите же, к-кто-н-ниб-будь!..
     И тут настежь распахнулась входная дверь. Разгоняя дым, в "зал" ворвался сырой холодный ветер - он показался всем невероятно свежим и каким-то спасительным.
     Властный голос перекрыл вопли и визг:
     - __ Что здесь происходит?!
     На пороге стоял хозяин.
     Кринаш Шипастый Шлем.
     Вернулся.
     За спиной хозяина маячил Верзила. Догадливый слуга, услышав вопли, ухватил на дворе дрын и теперь был готов глушить любого, на кого укажет господин.
     Все замолчали разом, словно угодили под дождь со снегом. Коза побежала в свой угол, козленок семенил за ней. Недомерок от неожиданности так рванул завязки, что они лопнули и злосчастный плащ упал на пол.
     - Проветрить! - хмуро бросил хозяин Верзиле и Молчуну и обернулся к жене. - Что здесь происходит?
     К своему великому удивлению, женщина сумела быстро и толково изложить события.
     - Так! - глухо бросил Кринаш и шагнул к столу, на котором возвышался Шершень с топором. - А ну, слазь! Не на то я столы ставил, чтоб об них всякая рвань подметки вытирала!
     Шершень молча спрыгнул на пол.
     Хозяин обвел присмиревшую компанию недобрым взглядом. В каждом движении этого кряжистого седого человека чувствовался бывалый воин. Можно было не сомневаться, что шрам на лбу он заработал не в кабацкой драке. Он стоял безоружный среди четверых вооруженных человек, но они разом оробели, почувствовав себя сворой мелких шавок рядом с матерым волком.
     Не спеша Кринаш взял за плечо Красавчика (еще не избавившегося от "шлема"), пригнул его, несопротивляющегося, к столу, другой рукой забрал у Шершня топор и точным движением разбил бадью. Освобожденный парень ошалело заозирался. К его ладоням накрепко прилипли две дощечки.
     - За бадью заплатите, - бросил Кринаш тоном человека, не ожидающего возражений. - Там что, скамья сломана? Значит, и за скамью. - Он обернулся к жене: - Почему в "зале" люди с оружием?
     С чувством огромного облегчения Дагерта залепетала что-то невразумительное. Не дослушав, Кринаш обратился к Шершню:
     - Ты у этой швали за главного?.. Ладно, сам вижу. Мечи, топор и прочие игрушки отдашь Молчуну, он их в амбаре запрет. А сами, если хотите здесь ночевать, марш на сеновал, только с огнем там поаккуратнее. Да не забудьте бабулю свою с полу подобрать. Нечего у моих гостей под ногами всякую дрянь разбрасывать, люди споткнуться могут!
     - Почему на сеновал? - попытался возразить Шершень. - ~ Почему не здесь... где все?..
     - Потому что вы - не все, - хладнокровно разъяснил хозяин. - А вздумаешь буянить - башкой ворота отворишь... Да, пока не забыл: вы тут девчушку напугали? Заплатите ей за испуг. Не хватало еще, чтоб о моем постоялом дворе дурная слава пошла: мол, тут гостей в обиду дают!
     - А может, и нам... за испуг? - робко намекнул один из купцов.
     - А вы - мужчины! - отрезал Кринаш. - Вам всякой швали бояться стыдно. Да их моя коза голыми рогами забодала! Вот лекарь... не знаю, как он это проделал, но себя в обиду не дал!
     - Кто? Я? - весело запротестовал Айрунги. - Я человек смирный, беззащитный, меня любой таракан может обидеть...
     - Не скромничай, у меня на людей глаз верный. Я ж вижу: кто тебя тронет - обожжется!
     - А как же! Я ведь знаю тридцать два приема карраджу: двадцать восемь - убегать, остальные - прятаться...
     - Да ладно тебе... пошли, выпьем за счет заведения...
     Ильен глядел на учителя с таким восторгом, что у Айрунги встал комок в горле. Только сейчас он понял, из-за чего сунулся в эту переделку. Будь он один - залез бы под стол и заголосил хоть козлом, хоть свиньей, хоть наррабанским ишаком. Ерунда какая! От него кусок не отломится! В детстве публику еще не так потешать приходилось... А вот на глазах у мальчишки - не сумел! Неужели этот вихрастый наивный щенок имеет какую-то власть над Айрунги? Беда, если так...

14

     - Так это и есть Горная Колыбель?
     Джангилар протянул руку и коснулся края замшелой каменной колоды. Жест короля был почтительным, не грубым, но стоящего рядом Нуренаджи передернуло. Принц поспешно оглянулся: не заметил ли кто-нибудь его враждебных чувств.
     Нo столпившиеся вокруг грайанцы глядели только на древний камень.
     - - А что тут... мхом заросло?.. - поинтересовался король Грайана. - Волшебные знаки?
     - Нет, Дракон, просто надпись на древнем языке. - Учтивость тяжело давалась силуранскому принцу, но со стороны все выглядело вполне достойно. - "Да возрадуется мать, да улыбнется отец".
     - Первым грайанским ребенком, которого положат в эту колыбель, будет мой сын, - сказал король. - А потом - как в Джангаше: допускать всех желающих!
     - Мудрое решение, государь! - отозвалась из-за его плеча статная черноволосая женщина. - Матери со всех концов страны понесут в Тайверан своих детей. Это даст новую жизнь столице, а то город стал приходить в упадок...
     Нуренаджи тоскливо огляделся. Весь берег пылал кострами. Меж огней поднимались походные шатры, и среди них возвышался королевский - просторный, с зелеными и алыми узорами.
     Вдоль берега, словно стадо китов, дремали пять кораблей. Завтра они расстанутся...
     Грайанский король оглянулся, заметил Нуренаджи, устремившего взор на реку, и догадался, о чем тот думает.
     - Завтра Горная Колыбель продолжит свой путь в Грайан, - сказал Джангилар. - Будет ли Вепрь сопровождать ее до самого Тайверана?
     - Нет, за Колыбель отвечает Метвеш Шелковый Плащ из Клана Акулы. Он сумеет уберечь драгоценный груз от опасностей дальнего пути. Мне же мой государь повелел встретить короля Грайана и с почетом сопроводить его в Джангаш.
     Нуренаджи не назвал Грайан Великим. Джангилар не обратил внимания на эту оговорку, случайную или намеренную. Но черноволосая красавица еле заметно нахмурилась. Сестра Короля считала своей обязанностью замечать мелочи, которые впоследствии могли оказаться важными.
     - Любезность Нуртора приятна мне, - поддержал беседу король, - тем более что юный Вепрь теперь - наследник престола... не так ли?
     Нуренаджи кивнул. Он старался быть серьезным, даже мрачным, но не сразу сумел задавить на губах довольную улыбку.
     - Предательство - это ужасно... это я о Тореоле, - отозвался он с самым горестным вздохом, какой только смог из себя выжать. - Дракона хранит от измены подданных могущественный талисман, а нам, силуранцам, приходится полагаться на милость Безымянных!
     - Пусть эта милость всегда пребудет над твоим государем, - доброжелательно кивнул король. - Прошу Вепря ко мне в шатер - разделить вечернюю трапезу... Пойдем, Нурайна.
     - Да простит меня государь, - негромко отказалась женщина, - я устала и хотела бы лечь спать. Завтра рано вставать - еще до полудня мы будем в Джангаше.
     Нурайна откинулась на подушки, закрыла глаза и рассеянно позволила двум рабыням хлопотать вокруг себя. Юная служанка бережно расчесывала длинные волосы госпожи, а старуха протирала лоб и щеки хозяйки влажной, горьковато пахнущей тряпочкой и озабоченно разглядывала уголки глаз и рта: не появились ли, храни Безликие, первые морщинки? Все-таки госпожа не молоденькая уже, в тридцать шесть лет надо красоту беречь. А уж и есть что беречь! Ничего не скажешь, все дали боги... Вон какой лоб высокий да чистый... а брови-то, брови - черные, ровные, чуть у висков приподнятые... а уж глаза - загляденье: темные, большие, широко поставленные... Жаль, нечасто улыбается, редко люди видят, какие зубы ровные да белые... А вот следить за этим богатством - ну, никак не хочет! Вроде ей все равно, красивая она или нет...
     Заколыхался полог шатра, послышался смущенный голос1
     - Позволит ли ясная госпожа войти?
     - Заходи! - откликнулась Нурайна, не поднимая век.
     Вошел молодой воин, охранявший шатер. Склонился над госпожой, что-то шепнул. Старуха недовольно поморщилась, еще секреты разводит, сопляк! Будто не знает, что у королевской сестры болтливая рабыня и дня бы не задержалась!
     Нурайна открыла глаза, выпрямилась:
     - Вот как? Интересно... Проведи его сюда так, чтобы никто не заметил... А вы обе - брысь!
     Старуха сдержала возмущенный возглас - вот и изволь в таких условиях заботиться о чужой красоте! - и оскорбленно удалилась. Молоденькая помощница последовала за ней, на ходу успев перемигнуться с воином.
     Вместо них в шатре появился широкоплечий, коренастый, начинающий седеть человек. Опустился на колено перед сестрой короля:
     - Не знаю, сможет ли госпожа вспомнить меня...
     - Почему же, помню. Ты - капитан "Зимородка", верно? А лет пять назад, в Грайане... - Нурайна запнулась, потому что имя силуранца не приходило ей на ум, хотя все остальное, связанное с ним, она помнила.
     - Так, госпожа. Если бы не твоя доброта, меня казнили бы за преступление, которого я не совершал. Вся моя семья молит Безликих...
     - Ну, будет, будет! Если я помогла доказать твою невиновность - значит, на то была воля Безымянных... Ты пришел, чтобы поблагодарить меня?
     - Не только, госпожа... - Капитан говорил медленно, стараясь, чтобы речь была гладкой и правильной. - Происходят странные вещи... и я хочу рассказать тебе о них. Я не предатель. Я не произнес бы ни слова, если б думал, что это пойдет во вред моей стране. Но я вожу корабль по Тагизарне и каждый день молю богов о мире... о торговле между Силураном и Грайаном. И если что-то помешает переговорам... Да еще без ведома моего государя...
     - Вот как? - Глаза женщины стали недоверчивыми и холодными. - А почему ты решил рассказать об этих "странных вещах" именно мне? Кто я такая? Всего-навсего незаконная сестра короля! А при Джангиларе столько придворных...
     Капитан ухмыльнулся:
     - Моя госпожа - скромная женщина... Но я кое-что слышал о том, что она значит при дворе. Опять-таки и про щедрость ее наслышан...
     - Ладно, об этом потом... Что у тебя за "странные вещи"? Капитан замолчал, а затем заговорил совсем иначе - не подбирая учтивые слова, а как само на язык ложится:
     - Когда снаряжались к выходу из Джангаша... я гляжу: еж водяной, в левый борт с наружной стороны вбито железное кольцо! Не в самый планшир, пониже... если перегнуться через борт, можно достать рукой. А от кольца вниз, в воду, цепь убегает - не очень толстая, но, похоже, прочная. Ну, думаю, еж водяной! На моем-то "Зимородке", где я каждую щепку отколовшуюся знаю, вдруг такие игрушки непонятные! Кликнул боцмана, пообещал ему ноги выдернуть. Он затрясся, понес какой-то бред: мол, велено было приколотить, а шуметь как раз не велено... Я ору, еж водяной, требую объяснений... вот только не думал, что мне их будет давать Нуренаджи Черный Эфес. Лично, еж водяной! Было мне сказано, что принц может оказать честь и другому кораблю, а на палубе моего "Зимородка" для меня погребальный костер сложат, если вякать не перестану... Ну, еж водяной, заткнулся я, а сам думаю: что-то не так! Мы ж в порту стояли, принцу вроде нечего было бояться... а он боялся, светлая госпожа, чтоб мне на Пенных Клыках днище просадить! В глаза я ему, еж водяной, не смотрел, но голос-то слышал... Думаешь, ясная госпожа, я рехнулся? Или вру? Или ерунду тебе зачем-то рассказываю?
     Нет, Нурайна так не думала. Она сидела на подушках очень прямо, в напряженной позе, до кончиков пальцев полная недоброго предчувствия.
     - Вот я и прикинул: еж водяной, да кого ж наследнику престола бояться? Только одного человека на свете... Пот меня прошиб, но думаю: ладно, мое какое дело... А при Вепре крутится какой-то наррабанец, мелкий да тощий, по-людски совсем не говорит, только "гыр-гыр-гыр" по-наррабански. На знать мордой и одежкой не тянет, от слуг в стороне держится. Еще до отплытия на борт перебрался. Принц сказал м