и
оставались людьми чистыми, в какой-то мере непорочными. Сейчас что-то
сильно настораживало. "Полет нетопыря" в родительском доме достигался очень
просто, он парил после сна, и чувства были открытыми, чуткими и
восприимчивыми ко всякой тонкости.

Прикидываясь спящим, Ражный лежал в прежней позе, старался услышать
передвижение незваного гостя и понять его цель, пока не сообразил, что это
может быть только Поджаров.

Ражный обернулся - за спиной никого не было, хотя сумеречный дом из-за
закрытых ставен не просматривался до своих дальних углов. Свет падал лишь
через круглые отверстия верхних продыхов, открываемых на лето, четкие,
яркие овалы лежали на полу, притягивая зрение. Он сел и еще раз осмотрелся,
прислушиваясь к себе - нет, все-таки не почудилось, в доме была живая душа.
Сняв крюк, толкнул створку ставни: полуденное жаркое солнце ворвалось в дом
и высветило автопортрет отца, так и оставленный в самодельном мольберте.

Возле него стоял Поджаров и рассматривал другое полотно под названием
"Братание".

- Впечатляет, - заключил он. - Если ваши поединки на самом деле происходят
с такой экспрессией, мы будем собирать стотысячные стадионы, как на
футболе... Как ты считаешь, сколько потребуется времени, чтобы провести
подготовку первой группы спортсменов? Год? Три?..

- Минимум сорок лет...

- Надеюсь, это шутка?

- Где уж там... Даже этого мало.

- Если по ускоренной программе? Так сказать, рекламный ролик? Мы должны
сделать серьезную заявку, заинтриговать...

- Задаешь вопросы так, будто я уже дал согласие, - проворчал Ражный,
плеская на лицо воду из умывальника.

- Тебе же некуда деваться, Вячеслав, - финансист будто бы с сожалением
пожал плечами. - Ты давно под полным контролем. И впредь будешь для нас
абсолютно прозрачным.

- Девицу нашли?

- Прочесали все леса на два десятка километров в округе - все впустую, -
доложил он. - Скорее всего, утонула... А дамочка эта, сутенерша, пыталась
поднять скандал, вызвать милицию... Она на игле сидит, дали пока усиленную
дозу...

- Кудеяр - ваш человек?

- Человек, которого ты так называешь, один из самых надежных и доверенных
моих людей, - без всякого самодовольства подтвердил Поджаров. - Как
приставить к тебе, придумывал не я - он.

- Талантливый парень, - похвалил Ражный. - Подозрений не вызывал... Если
доверенный, значит, в курсе дел?

- Ни в коем случае. При делах только один Каймак.

- Ты же понимаешь, если я соглашусь - потребую особых условий.

- Куда же ты из подводной лодки денешься! - засмеялся довольный Поджаров. -
Если соглашусь!.. Ты уже согласился! Еще вчера, на берегу, когда я сказал о
видеопленке. А что касаемо особых условий, я их предполагал. И готов
выслушать, потому что это уже деловой разговор.

- В первую очередь отдашь мне Кудеяра.

- Условие более чем странное... Зачем он тебе?

- Мне нужен раб. Раб - моя собственность, которую не жаль.

- Не понял...

- Для тренировок, как тренажер, если говорить понятным тебе языком.

Финансист настороженно усмехнулся.

- А он?.. Останется жив?

- Нет.

- Я бы мог предложить другого. Этот еще будет полезен, полезен нам обоим...

- Слушай, Поджаров! Если ты будешь и впредь таким неуступчивым, у нас
вообще разговор не состоится.

- Состоится, - тихо и назидательно произнес он. - Непременно состоится.
Иначе быть не может.

- Может, - в тон ему повторил Ражный. - Непременно может. Снял ты поединок
с Колеватым, и что? Теперь засунь эту пленку себе в задницу и топай отсюда.

- Ты смелый парень, Ражный. Я давно это заметил. А если этот ролик в эфире
прокачу?

- Не забудь выслать гонорар.

- Посмотрят твои товарищи по ордену...

- Как я с Колеватым боролся? Ну? Давай с тобой поборемся, хоть сейчас.

Независимый тон Ражного не то чтобы смутил, но поколебал вчерашнюю
уверенность Поджарова, и этого хватило, чтобы сделать определенный вывод: у
"Горгоны" иного козыря не было. Иначе бы финансист выдал его в эту минуту,
чтобы окончательно додавить противника и полностью овладеть ситуацией.

Вообще-то, существование такой пленки, тем более ее обнародование, несло
определенную опасность, но только лично для Ражного. Ему светило Сирое
Урочище и лишение права на вотчину, поскольку он не смог обеспечить
конфиденциальность и безопасность поединка. Суд Ослаба в этом отношении был
суров... Но борьба с "Горгоной" не кончилась; наоборот, только начиналась,
и сегодняшние пикировки можно было отнести к кулачному зачину. Что
конкретно вычитал японец в древнем манускрипте, было не совсем понятно,
однако Ражный предполагал, не очень-то много, скорее всего, общие
положения, кое-что из обычаев воинства, возможно, некие житейские детали.
Так что если и была утечка, то в древности, не по его вине и весьма
ограниченная.

Из финансиста сейчас требовалось вытащить все, что знает он сам и что
поведал ему Хоори.

- Не упорствуй, Ражный! Конечно, я не рассчитывал, что сразу сдашься, с
тобой придется повозиться, поволохаться на ковре... Но признать победу
сильного противника - не позор. А я сильный. И не хочу быть твоим
соперником, меня более всего устраивает ничья и последующее партнерство. -
Говоря это, он следил за состоянием Ражного, не упуская ни одной детали. -
Я тебя вычислил. Три сотни человек сквозь сито просеял - около десятка
таких, как ты, установил и с некоторыми поработал... Но интересен мне
только ты. Почему - я тебе потом скажу. По твоему следу я пятнадцать годков
топал. Как зверя тебя тропил. И вытропил!.. В Троице-Сергиевой лавре есть
один схимомонах, с самой войны там, полковник, между прочим, выполнял
спецзадания самого товарища Сталина. И можно представить, чем он занимался,
если жить потом в миру ему стало неинтересно. Кудеяра я сначала к этому
монаху приставил, и тот пять лет возле него жил, прислуживал сначала
послушником, потом келейником. Много чего знал схимник и молчать умел, да
ведь, как говорят, птица по зернышку клюет и сыта бывает... Орден твой,
Ражный, называется Сергиевб воинство. Или - Засадный Полк. Поскольку имя
полководца - Пересвет, а духовного предводителя - Ослаб, то истоки воинства
проследить не трудно. Форма и структура его понятна, способность выживать и
сохраняться, не поддаваясь ни времени, ни режимам, в общем, тоже: что-то
вроде масонского братства, узкий круг, малое число посвященных лиц и разные
степени посвящения, воинский или монастырский устав, клятвы, родовая
порука... Меня интересует другое - внутреннее наполнение этой формы. И ты
мне откроешь его.

Финансист сделал небольшую передышку, будто бы вновь рассматривая полотна
Ражного-старшего и одновременно не спуская прикрытого и затаенного взора с
младшего. Сегодня он уже не волновался так, как вчера; напротив, держался
уверенно и в какой-то степени нагло. Он пытался зафиксировать реакцию
противника, постепенно, как ему казалось, стягивая удавку, чтобы
впоследствии сориентироваться и подкорректировать свои действия.

Ражный не предоставил ему такой роскоши. - Я говорил, что остановился на
твоей кандидатуре не случайно, - продолжал тот с прежним легким напором. -
И подвиг меня пойти на контакт... снятый Кудеяром видеоматериал. Точнее,
нет. Еще раньше, когда Хоори принес мне зернышко, раскусить которое японцу
не удалось. В силу слишком полярного мироощущения. В том самом манускрипте
есть упоминание о яром сердце. Видимо, косоглазый долго грыз его,
разрабатывал целые философские теории и пришел к выводу, что это всего лишь
грозное сердце. Но я-то русский, мне не нужно долго искать смыслов
выражения - ярое сердце, ярое око... Можно только представить себе, какой
должна быть душа воина Засадного Полка, если он вышел из засады и вступил в
бой. Это же натуральная мясорубка, это же они во вражеской крови плавают и
жизней человеческих бессчетно уносят. Вражеских, но ведь человеческих...
Мирскому обывателю, ополченцу какому-нибудь такого не вынести
психологически, а вынесет, так зверем станет или всю оставшуюся жизнь ему
чудиться будет, и окончит он дни свои в монастыре. Только воину с ярым
сердцем по плечу совершать подобные подвиги. И это очень мудро - брать на
себя самую страшную часть войны узкому кругу специально подготовленных к
этому людей. Людей духовно укрепленных, выдержанных, стойких, с железной
психикой и нервами. Одним словом, воинам-инокам, которых и выращивал Сергий
Радонежский в своих монастырях. - Поджаров был не лишен самолюбования, и,
кажется, ему нравилась собственная речь. - Так вот, Вячеслав Сергеевич...
Когда я раз на двадцатый просматривал пленку с вашим поединком, обратил
внимание, на одну деталь: в третьей стадии схватки ты снял рубаху и
устрашил соперника. Ты пошел в смертный бой и этим победил Колеватого. Он
сломался, потому что умереть был не готов. Побарахтаться - с удовольствием,
а с жизнью расстаться, когда уже генерал и жизнь приятная... А ты был готов
умереть. Но не потому, что жизнь у тебя, прямо скажем, не генеральская и не
президентская... По другой причине.

Финансист, кажется, добрался до самой сути и не хотел сразу выкладывать
карты, намереваясь провести бросок или взять на болевой прием.

- Так по какой? - поторопил его Ражный.

- Нет, я могу засунуть эту пленку, куда ты посоветовал, но от этого ничего
не изменится, Вячеслав Сергеевич. Ты утратил ярое сердце. От отчаяния ты
даже готов снять рубаху и пойти на смерть. Но отчаяние, это не воинская
ярость, как ты знаешь, - он присел рядом с Ражным и посмотрел как-то
виновато, словно оправдывался за свою дерзость. - Конечно, пленка -
аргумент слабый. Если хочешь сильный, вспомни судьбы тех своих однополчан,
которые вот так растратили... воинский дух, доблесть и ярость. И
превратились в хороших добропорядочных обывателей. Насколько я знаю, имя им
- калики перехожие?

- Калики перехожие - это полбеды, - возразил Ражный. - Безмерно яростных в
цепи забивают, в вериги.

- Но ведь это же безмерно!.. А я тебе скажу, когда ты лишился яростного
сердца. Сначала подобрал Героя Соцтруда, нищего из электрички, пожалел,
пригрел... Потом у тебя Кудеяр появился. Ты не знал, что это мой человек,
не увидел, пригрел и пожалел врага. Не увидел, потому что сострадал. А
когда-то схимомонах Сергиевой лавры сказал ему одну крамольную, но
замечательную вещь: жалость и сострадание - доля рабов Божьих, но не воинов
его.

- Талантливый он парень, - еще раз похвалил Ражный.

- Профессионал, - скромно согласился Поджаров. - Обязан нам по гроб жизни.

- Кому - нам?

- Мне и Каймаку. Когда Бакатин сдал нашу агентуру за рубежом, Каймак
организовал его вывоз с гуманитарным грузом. Иначе бы пожизненно парился на
американских тюремных нарах.

- Так отдашь мне раба своего?

- На Кудеяре свет клином сошелся? Да я таких тренажеров тебе привезу! Хоть
десяток!

- Не сомневаюсь. Да мне нужен именно этот. Понимаешь, для отработки...
определенной методики борьбы требуется раб с достоинствами. Дорогие кинжалы
закаливают раба...

- Впрочем, можем и договориться, - вдруг решился финансист. - Если это
принципиально, закаливай... Меня интересуют другие твои условия, более
существенные.

- Второе принципиальное условие - мне не нужен твой шеф, - заявил Ражный.

Тут он угодил в точку, но мгновенного сочувствия не нашел. Значит, в их
предприятии третий полноправный совладелец существовал.

- Это невозможно! - финансист порыскал взглядом по собеседнику. - Несмотря
на все его заморочки, он нужен, как воздух. А потом... Каймак стоял у
истоков проекта. Нет, невыполнимое условие, должен сразу сказать.

- Жаль, - буркнул Ражный. - Могло бы кое-что получиться. Как мне самому в
голову не пришло создать не охотничий клуб, а борцовский?

- Если откровенно, - вдруг сказал финансист, - есть вариант... Каймак сам
выйдет из игры, по своей воле.

- Любопытно, каким же образом?

- У меня есть сведения, шеф болен СПИДом, - не сразу сообщил Поджаров.

- Серьезное заболевание, - заметил Ражный: методы в этой компании были
жесткие. - Впрочем, технология мне не интересна. Главное, его не должно
быть. И последнее: все дальнейшие переговоры ведем только в присутствии
японца.

О нем Ражный упомянул почти наугад, из соображений, что иностранец в бывшем
Советском Союзе просто так, без помощи, "потеряться" не мог.

И сразу понял, что не ошибся.

- Японца? - невинно улыбнулся финансист. - Какого японца?

- Того самого, пропавшего на бескрайних просторах нашей отчизны. Кажется,
его зовут Хоори... Это имя или фамилия? Впрочем, неважно. Вези его сюда, и
сразу же решим все остальные вопросы, в том числе и финансовый.

- Послушай, Вячеслав... - замялся тот. - Ты всегда говоришь так, в
ультимативной форме? Как-то нецивилизованно. Советую тебе соразмерять свое
положение и запросы.

- Спасибо за совет, но без Хоори далее мы не сможем сделать ни шага, -
спокойно утвердил Ражный

- Да зачем он тебе нужен, не понимаю, - будто бы искренне расстроился
Поджаров.. - Хоори с нами в плотной связке, но он ничего не решает. Он
когда-то делал попытки взять верх, но мы его обломили...

- Кто - мы?

- Мы с Каймаком. Да и вообще, я против, чтобы в этом предприятии был
узкоглазый. Они же, как бациллы, только одного подпусти к делу. И не
заметишь, как древняя русская единоборческая традиция начнет щурить глаза.

- С кем же ты останешься, если все компаньоны заболеют СПИДом?

- С тобой. Потому что мы - русские люди.

- А если нас обоих используют и... скинут? Финансовый директор лишь
многозначительно усмехнулся.

- Посмотрим, кто кого... использует.

- И все-таки, кто же из вас имеет решающее слово? - нажал Ражный.

- Пока у нас триумвират. Окончательные решения принимаются коллегиально.

В такое заявление Ражный не поверил сразу же: у подобного проекта
непременно был "паровоз", тянущий за собой весь состав. Иное дело,
финансист мечтал захватить власть и незаметно разлагал конкурентов,
например, тем, что потрафлял нездоровым желаниям Каймака, однако это еще
ничего не значило.

- Вот и хорошо, - заключил он. - Значит, и в этом случае решим
коллегиально. Собирай свой триумвират.

- Это не так просто, - озабоченно проговорил Поджаров. - Ты же понимаешь,
Каймак улетел в Штаты, а Хоори до сих пор живет по чужим документам и
находится в розыске. Всякое передвижение связано с риском.

- Меня это не касается. Наплевать на твоего Каймака, он самодовлеющая чурка
с глазами. Но японец должен быть здесь. Иначе быть не может.

Поджаров подумал, проговорил осторожно.

- У тебя такие капризы, будто ты хозяин положения.

- А ты решил, что схватил Бога за бороду? - Ражный усмехнулся и встал. -
Послушал я твои аргументы... Да, было затрачено много усилий. Но триумвират
допустил ошибку. Вы поспешили с контактом. Знаешь, в чем философский смысл
матрешки? В большой форме находится меньшая, по виду такая же, а на самом
деле совершенно иная. Замечал, нет?.. И чем меньше форма, тем сложнее
качество. Вы открыли первую, внешнюю. И подумали - вот оно, Сергиево
воинство, в руке. А Ражному так уже и ласты завернули!.. Жалость,
сострадание, ярое сердце!.. Ты случайно стихи не пишешь? Нет? Может, в
юности баловался?

Поджаров, кажется, начал понимать, что валит дело, что противник, бывший
почти на лопатках, выскальзывает из рук и по крайней мере становится в
партер. А поскольку финансисту было поручено провести операцию
непосредственного контакта и шантажа, то отвечать придется за все, в том
числе и за бездеятельность гурмана Каймака, наверняка имевшего определенную
задачу.

Отвечать перед Хоори...

- Да, Засадный Полк существует, - подтвердил Ражный. - Уже более шестисот
лет. И думаешь, ты первый оказался такой догадливый и умный? И первый
японец рыщет по России в поисках тайного воинства?.. У Сталина целая группа
всю войну работала, даже кое-что видела. Где теперь начальник этой группы?
Правильно, схимомонах в лавре... Так вот, теперь послушай меня. Я не хочу
иметь с вами никакого дела, по той причине, что ваша компания слишком
несерьезная, чтобы связываться. Идея у вас неплохая, но вы никогда не
сможете реализовать ее по той причине, что слишком спешите. Пятнадцать лет
ты шел по моему следу, тропил... И что вытропил? Общеизвестные факты. Я
понимаю, хочется заработать деньги, много и сразу, но тогда лучше
приватизировать не Сергиево воинство, а какую-нибудь нефтяную компанию.
Единственное, что меня заинтересовало - школа Мопатене. Слышал о ней, но
никогда не встречался с человеком, владеющим этим стилем. Так вот, если у
Хоори есть желание, готов встретиться с ним на ковре. И более никак.

Финансист валил дело, гнулся, но не настолько, чтобы подломиться в коленях
и рухнуть. Вероятно, ему не удался какой-то промежуточный этап, и у
"Горгоны" еще оставался некий аргумент или прием, не использованный в
поединке.

- Интересное и неожиданное предложение, - откликнулся он. - Как ты
понимаешь, я должен его согласовать с самим Хоори.

- Согласуй, - пожал плечами Ражный. - Но здесь придется поспешить, времени
в обрез. Так что торопись.

- Я должен съездить к нему...

- Зачем? У тебя из кармана торчит мобильный телефон.

- Думаешь, так легко? По телефону...

- Но он ведь сидит на связи? И ждет результатов, верно? - усмехнулся ему в
лицо Ражный. - И если согласится на встречу, банду свою уберешь отсюда
немедленно. Мне лишние глаза и уши не нужны. Или боишься за свою
безопасность?

- В таком случае, ты тоже убери с базы своих людей. Всех до одного.

Он вытащил из кармана аппарат, включил, однако передумал звонить в
присутствии Ражного, ушел, сославшись на то, что телефон плохо действует
внутри помещения. Однако на улице спрятал мобильник в карман и исчез за
дверью гостиницы. Через несколько минут "Горгона" вдруг засуетилась, начали
подгонять машины, второпях скидывать вещи, и отъезд ее напоминал бегство.
Стартовал и микроавтобус со стройотрядом.

Пересчитать, все ли уехали, оказалось невозможно из-за мельтешения людей, и
не известно было, сел ли в машину сам финансист. Выждав еще пять минут,
Ражный вышел на опустевшую территорию базы: на стоянке ни одного
автомобиля, в гостинице двери номеров нараспашку и тоже никого.

Он не обольщался, что напугал "Горгону" и та решила уползти по-добру
по-здорову; он не преследовал такой цели, да и финансовый директор был не
тем человеком, которого возьмешь на испуг. Скорее всего, был звонок японцу
и приказ от него - немедленно покинуть базу. И поскольку приказ этот
показался нелогичным, то вся ситуация и ее последствия оказывались
непредсказуемыми.

Здесь же, в гостинице, в зале трофеев, где более всего обитали парни из
"Горгоны", Ражный лег на пол, раскинул руки и, сосредоточив взгляд на
освещенном солнцем медальоне с лосиными рогами, попытался войти в состояние
"полета нетопыря", дабы взглянуть на следы, оставленные гостями. И сразу же
ощутил помеху - сильное электрическое поле, пронизывающее все пространство.
Электростанция не работала, "Нива" с аккумулятором находилась слишком
далеко отсюда, чтобы создавать такие помехи, впопыхах забытый фонарик на
батарейках дал бы слабое, хотя тоже нежелательное излучение - других
источников энергии не могло быть.

Тогда он встал и, осмотревшись, снял со стены чучело кабаньей головы.
Микровидеокамера оказалась вмонтированной не вместо пластмассового глаза,
что было бы естественно, а в ноздрю, и блок питания, вероятно, рассчитанный
на многомесячную работу, был аккуратно вставлен в подлобную часть, вместо
мозгов.

Это был тот самый аргумент, тайный прием, еще не использованный
"Горгоной"...

12

Он даже не понюхал принесенные со стола объедки и,, как только закрылась
дверь в "шайбу", ушел подальше от пищи. Притом что был голоден.

Скоро из ямы высунулась крыса, почуяв хищника более крупного, проверила,
испытала его реакцию, провоцируя на действие, но убедившись, что он не
претендует на пищу, смело подбежала и стала есть. Через мгновение рядом
оказалась еще одна, а, спустя минуту, полтора десятка этих тварей с писком
и клекотом набросилис