такая
необходимость! Будет о чем рассказать потом нашим детям, правда. Тори?
   Сказав это, он сразу же  ушел,  быстро  сбежав  по  широким  каменным
ступенькам. Он не видел  холодной  улыбки,  которая  едва  коснулась  ее
искривленных губок. Тори наблюдала, как он вскочил на своего Блэк-джека.
   - Погоди, Рис Дэвис... Просто погоди еще немного.

***

   - Приехал епископ -  из  самого  Денвера  -  крикнул  пьяный  шахтер,
вваливаясь в салун "Голая правда". - Когда Рис Дэвис завязывает узел, то
он делает это надежно, - заявил он под нарастающий вокруг гомон.
   Кто-то предложил выпить всем вместе за  здоровье  хозяина  популярною
салуна и за его семейное счастье. Со  стаканами  и  пивными  кружками  в
руках шахтеры и пастухи вместе с прислугой высыпали на улицу, смешавшись
с опрятно одетыми бизнесменами и  владельцами  скотоводческих  хозяйств.
Всем захотелось посмотреть на главу епископальной церкви штата Колорадо,
который проделал такой дальний путь из центральных  районов  штата  лишь
для того, чтобы обвенчать нового любимца Старлайта.
   Событие  представляло   ценность   для   журналистов.   Майк   Меньон
проталкивался с ручкой в руке через толпу, чтобы взять интервью. Ругаясь
вполголоса, что священник приехал раньше времени - его ждали в Старлайте
только завтра, - он потряс головой, чтобы немного прояснить мозги  после
затянувшихся   праздников.   Правда,   учитывая    все    обстоятельства
бракосочетания Риса с Тори Лафтон,  Майк  не  был  уверен,  был  ли  это
праздник или панихида.
   Вилли  Уилкокс,   нос   картошкой,   сбежавший   с   рудника,   чтобы
поприсутствовать на предстоящих торжествах, оказался во  главе  стихийно
возникшего комитета по  встрече  гостей.  Качаясь  как  осина  во  время
шторма, он  церемонно  сдернул  с  себя  шляпу  перед  важной  персоной,
сидевшей в небольшой двуколке черного цвета.
   - Приветствую, Ваше преподобие! Так рад видеть  вас!  Стоило  столько
ехать, чтобы спасти наши бедные души от греха пьянства.
   Епископ Грей, маленький и тонкий, как тростинка, человек с серьезными
манерами, вышел из коляски и вступил в разговор с Вилли:
   - Вы сами пьяны, сэр.
   - Верно, я наклюкался. Но разве ваше преосвященство не понимает,  что
когда настоящий живой епископ забрался в такую даль, в  горы  Сан-Хуана,
чтобы обвенчать моего хозяина и его милую, ну, просто нельзя не отметить
это!
   - Это, пожалуй, правильно, - мрачно  согласился  священник,  а  толпа
ревом поддержала говорившего. Епископ  увидел,  что  не  может  проехать
через толпу.
   К епископу пробился невысокий шустрый мужчина в котелке, с  ручкой  и
блокнотом в руках.
   - Ваше  преосвященство  епископ  Грей?  Меня  зовут  Майк  Меньон.  Я
издатель газеты "Плейн спикер".  В  обмен  на  несколько  ваших  слов  я
расчищу для вас путь.
   - Может быть вы будете столь любезны и укажете мне путь к  дому  Риса
Дэвиса? Меньон покраснел как рак.
   - К-хе, жених обитает в этом заведении, - объяснил  он,  указывая  на
"Голую правду", - но ведь человек вашего ранга не  может  встречаться  с
ним здесь?
   Глаза старого священника забегали.
   - Это может вызывать скандал, мистер Меньон.
   - Может  лучше  указать,  где  находится  их  новый  дом?  -  проявил
инициативу Майк.
   - Клянусь, что это гораздо лучше. Ведите, сэр, показывайте дорогу.
   Рис стоял у окна на втором этаже и наблюдал за происходящим внизу. На
улице было необычно тепло и голоса четко доносились через открытое окно.
Он отпил глоток бренди и смотрел, как  Майк  Меньон  уводит  епископа  в
другое место. Завтра его обвенчают.., и завтра  ночью?  Он  чуть  ли  не
простонал вслух, думая об этом. Недели жизни без женщин могли обессилить
его.
   "Она леди. Не могу же я просто проткнуть ее,  особенно  в  первую  же
ночь", - думал он. Рису никогда в жизни не  попадалась  девственница.  У
него было много женщин. Но ни одной девицы, действительно  его  женщины.
Последнее  утверждение  он  несколько  поправил  с  виноватым   вздохом.
Конечно, Джинджер Вогель не была девицей, но она полюбила  его.  Он  все
еще помнил их сладостные игры в постели и вспоминал ее с нежностью.  Ему
не хотелось делать ей больно, когда, после помолвки с Тори,  он  прервал
прежние отношения с Джинджер. Как-то, возвратившись в прошлом месяце  из
Денвера, он выпил лишнего и позволил себе расслабиться. Нет, щелкнул  он
языком, последнее утверждение  стоит  исправить.  Джинджер  очень  ловко
подпоила его и соблазнила.
   Как же быть с Джинджер? Салун  ему  больше  не  нужен.  Рудник  "Леди
Виктори" и земельные операции  сделали  его  миллионером  -  теперь  ему
принадлежал даже банк! В течение нескольких недель он подумывал  о  том,
чтобы продать ей "Голую правду", но всякий раз, когда он затрагивал этот
вопрос и пытался объяснить, как она будет расплачиваться  из  доходов  в
течение нескольких следующих  лет,  на  ее  лице  появлялось  задиристое
выражение и она заявляла, что не нуждается в его благотворительности.
   - Значит, тебе действительно все это нужно? Епископ из Денвера и тому
подобное. Неужели местные священники не устраивают Лафтонов? -  Джинджер
стояла на пороге комнаты, ее кошачьи глаза затуманились слезами.
   До самого последнего момента она надеялась, что он одумается.  Каждый
раз,  когда  он  возвращался  с  прогулки  с  Тори  Лафтон,  он  казался
обескураженным и мрачным. И каждый раз Джинджер пыталась его  утешить  и
соблазнить. Теперь она порицающе смотрела на дорогую рубашку  из  белого
шелка и черный шерстяной костюм, висевшие в открытом шкафу.
   -  Что  же,  -  горько  вздохнула  она,   -   ты   будешь   чертовски
привлекательным женихом.
   Он подошел к ней и нежным голосом сказал:
   - Благодарю за комплимент, но относительно епископа ты не права.  Это
предложил я, а не Лафтоны. Она смачно выругалась и добавила:
   - Тебе хочется взобраться еще  выше,  да?  К  ней  вернулась  прежняя
бравада беспризорницы, она прошелестела мимо него своими юбками, подошла
к столику с мраморным верхом, на котором стоял графинчик с  бренди.  Она
налила обоим и протянула ему бокал.
   Джинджер чокнулась с ним и сказала:
   - Не позволяй ей делать тебе больно. Рис.
   -  Джинджер,  ты  единственная  в  своем  роде,  знаешь  ли  ты  это?
Необыкновенная женщина! Мне нужна твоя помощь в моем заведении. Черт, не
могу же я теперь управлять им, - он немного помолчал.
   - Я не  возьму  его  у  тебя,  -  упрямо  заявила  она,  потом  криво
ухмыльнулась. - Но поскольку тебе требуется помощь, то я готова заняться
им ради тебя. В качестве дружеской услуги.
   Он наблюдал, как она медленно выходила из комнаты, раскачивая пышными
бедрами, еле прикрытыми тонкой накидкой из красного шелка. "Не  позволяй
ей причинить тебе боль. Рис". Он выругался и повернулся спиной к окну.

***

   - Ой-ой-ой, совершенно  восхитительно,  -  ворковала  Лаура  Эверетт,
подняв на свет прозрачную бледно-розовую  ночную  рубашку  из  тончайших
кружев.
   - Вы говорите это потому, что сами купили мне очень неприличную вещь,
- и торопливо добавила:
   - Выглядит мило, но.., рубашка насквозь просвечивает.
   Лаура положила рубашку на кровать в кучу свадебных  нарядов,  которые
они укладывали и заметила:
   - Я через нее ничего не увижу. Рис увидит. - Она увидела,  как  яркая
краска заливает лицо Тори. - Дорогая моя, говорила ли с  тобой  мать  об
этом? - проницательно спросила она.
   - Конечно, Лаура. Я как-нибудь справлюсь. Полагаю,  что  это  удается
всем женщинам, - сказала она, торопясь прекратить разговор на эту тему.
   - Именно так я и думала. Долг, воздержанность и прочая чепуха, именно
это Хедда наговорила  тебе,  правда?  -  Лаура  сделала  особый  подарок
невесте, чтобы получить предлог побеседовать с ней.
   - Обязанность жены - подарить мужу наследника. Это -  реальный  факт,
совсем не чепуха. А теперь, пожалуйста, давайте не будем говорить на эту
неприятную тему. Я знаю, что мне надо делать, - добавила Тори, испытывая
большое смущение.
   Она складывала тонкое полотняное белье и укладывала его в сундук.
   -  Куда  задевалась  Бесси?  Все  это  следовало  делать   под   моим
присмотром, - недовольно заметила она.
   Лаура поднялась, обошла вокруг кровати и, подойдя к Тори, обняла  ее,
как крайне редко делала Хедда.
   -  Виктория,  дорогая  моя!  Боюсь,  что  у  тебя  нет  ни  малейшего
представления о том, что тебе следует делать  или  чувствовать.  Буду  с
тобой совершенно откровенна, поэтому присядь и давай немного поговорим о
первых брачных ночах.
   Тори любила Лауру Эверетт как  дорогую  тетушку  и  даже,  если  быть
совершенно  честной,  как  заботливую   поучающую   матушку,   чего   ей
недоставало в Хедде Лафтон. Она послушно села на кровать рядом с Лаурой,
забыв о разбросанной одежде, коробках и сундуках.
   - Когда муж впервые вступит с тобой в супружеские отношения,  у  тебя
могут быть неприятные ощущения.  Очень  небольшие,  если  он  не  станет
торопиться и осторожно лишит себя девственности,  -  начала  по-деловому
объяснять Лаура. - Говорила ли тебе мать  что-нибудь  о  физиологических
функциях организма? - Достаточно  было  взглянуть  на  широко  раскрытые
удивленные глаза Тори, чтобы получить ответ на этот вопрос. -  Я  так  и
думала, - сухо заметила Лаура. - Ну что же, тогда давай начнем с  самого
начала...
   К тому времени, когда она закончила свое изложение, глаза Тори готовы
были выскочить из своих орбит.
   - И.., вы действительно получали удовольствие от этого?  -  Ее  голос
перешел в девичий писк. Лаура печально улыбнулась.
   - Больше, чем ты могла бы себе представить, моя  дорогая.  Но  думаю,
что скоро ты поймешь это,  если  не  будешь  мешать  себе  самой.  Самое
печальное то, что у нас с Джекобом так и не появились дети, но  тридцать
три года мы принадлежали друг другу. Любовь между мужем и  женой  -  это
радость во всей полноте этого слова. Не обязанность  -  если  только  ты
сама не настроишь себя таким образом.
   Тори  пожала  плечами,  пытаясь  совместить  точку  зрения  Лауры  со
взглядами матери. Ей казалось ужасно непорядочным по отношению  к  своим
родителям сравнивать их стерильную семейную жизнь  с  жизнью  Эвереттов,
полной любви.
   - Но.., но Джекоб был джентльменом, внимательным к другим, утонченным
человеком. Рис же... - Она подбирала слово, которое не обидело бы Лауру,
потому что считала, что тетушка пригрела на своей груди змею.
   - Рис - проходимец и плут, - закончила за  нее  Лаура.  -  Он  слегка
неотесан, но умен и обаятелен. К тому  же  дьявольски  красив  и,  я  не
сомневаюсь, набрался большого опыта в обращении с женщинами.
   Тори почувствовала в этих словах горький укол.
   -  Да,  тут  он  основательно  напрактиковался,  но  те  женщины   не
относились к числу благовоспитанных дам, - произнесла она с максимальной
гордостью, на какую была способна.
   - Но ты именно дама! Это - одна из причин, почему Рис увлекся  тобой.
Он берет тебя в жены, Виктория, а не Джинджер Вогель!
   В глазах Тори светился холодный аквамарин, губы были вызывающе  сжаты
- Лаура очень хорошо знала, что это значит.
   - Предоставь ему шанс - не отказывай в шансе и себе, дорогая. Я знаю,
что тебя влечет к нему, так же как и его  к  тебе,  -  она  успокаивающе
подняла руку. - Пожалуйста, не отрицай этого! Я же не слепая. Послушайся
веления своего сердца. Уверена, что даже если ты сейчас думаешь, что  не
любишь Риса, то после завтрашней ночи ты его горячо полюбишь! - добавила
она.
   С чувством горькой обиды Тори  вздохнула.  Лаура  права  в  отношении
непостижимого, дьявольского влечения, оно появлялось всегда, когда  этот
чурбан приближался к ней. Но Лаура была не права, ужасно не права, когда
считала, что Рис любит ее. За его  спиной  в  прошлом  и  настоящем  две
потаскухи - Джинджер Вогель в Старлайте и эта гнусная актриса в Денвере.
"Я лишь стану для него украшением, дорогой побрякушкой, которую он будет
демонстрировать перед респектабельными людьми".
   "Разве это любовь?" - думала она. В  этот  момент  Виктории  Элизабет
Лафтон хотелось лишь одного - отомстить.

Глава 14

   Стоя в середине хозяйской спальни вечером накануне свадьбы.  Тори  не
испытывала уже такой уверенности, что осуществит план отмщения. Стены  и
мебель, казалось, подступили к ней вплотную. С высокого потолка огромной
комнаты свисали две красные лампы гаремного типа, язычки газовых горелок
отражались в них от красных бархатистых обоев. Большой бронзовый купидон
примостился на спинке просторной кровати, дабы наблюдать, что происходит
на  ее  роскошной  поверхности..,  и,  возможно,   давать   какие-нибудь
непристойные советы. Кровать была завешана  просвечивающим  многоцветным
стеклярусом, который позванивал и  поблескивал  от  малейшего  движения.
Господи, не использует ли он одну из бечевок  с  нанизанными  бусинками,
чтобы удавить ее? Она содрогнулась и отвернулась от кровати.
   И в остальном комната выглядела так  же  безрадостно.  Перед  большим
передним окном стояла большая статуя языческого бога Пана, играющего  на
флейте, и непристойно  подмигивала  девушке.  Стены  завешаны  огромными
зеркалами с выгравированными завитушками на  позолоченных  рамках.  Даже
ковры усиливали ощущение удушья. Они были  изготовлены  из  экзотических
шкур леопардов и тигров. Были сохранены оскалившиеся пасти и  выпущенные
когти.
   Когда она рассматривала отдельно каждую вещь и отбирала их с  детским
ревностным азартом, то ей представлялось, что они ярко  продемонстрируют
Рису Дэвису, что она думала о его грубых потугах  достичь  утонченности.
Он бахвалился своим богатством и купил себе жену, чтобы она была  эдаким
украшением. А Тори в ответ превратила их комнату для медового  месяца  в
настоящую пародию помещения для новобрачных. Но теперь, когда  все  было
расставлено и разложено по своим местам накануне того  дня,  когда  Тори
должна была поступать в его  распоряжение  на  всю  оставшуюся  жизнь..,
собственная мелочность вызвала у Тори отвращение.
   И она испугалась. На какое-то мгновение она даже подумала, не  убрать
ли кое-что из обстановки. Два специально нанятых рабочих трудились  весь
день, чтобы собрать и установить тяжелые предметы.  Нет,  она  не  может
разбирать теперь то, что создавала с таким усердием.
   - Он станет моим мужем. Сможет делать со мной  все,  что  захочет,  и
жаловаться мне будет некому, - слова Тори глухо  отразились  в  большой,
чересчур заставленной мебелью комнате. Возможно, он побьет ее  -  или  с
позором прогонит. Тогда ее жертва ради Сандерса и попытка  спасти  честь
семьи окажутся напрасными. Нет, Рис Дэвис слишком горд  и  упрям,  чтобы
публично признать свое поражение. Азартный картежник  захотел  даму.  Он
пошел на сделку, хотя знал, что она о нем думает. Тори распрямила  плечи
и направилась  к  двери.  Позолоченная  дверная  ручка  издала  скорбный
щелчок, когда Тори открыла и  закрыла  дверь.  Ни  разу  не  оглянувшись
назад, она решительно спустилась вниз по широким ступенькам к  ожидавшей
ее карете.

***

   Рис стоял при входе в церковь,  наблюдая,  как  к  нему  приближается
прекрасное видение в белом шелке и кружевах. Лицо  Тори  скрывали  целые
ярды белого тюля. Рис ничего не мог определить по выражению ее лица,  но
заметил, как она прижималась к руке отца, который  медленно  вел  ее  по
проходу церкви. Богато украшенная церковь была  заполнена  до  отказа  и
людьми, и цветами. Вся элита Старлайта  и  близлежащих  мест  сидела  на
передних скамейках.  Многие  друзья  Риса  из  менее  респектабельных  и
набожных районов города толпились в конце: Джинджер среди них  не  было.
Но  Лиззи  Кастус  и  Кармелита  Санчес  сидели   в   углу,   по   столь
торжественному случаю они скромно оделись и закрыли лица вуалями.
   Тори смотрела на  Риса  из-под  опущенных  ресниц.  Судьба  неумолимо
приближала ее к важному рубежу. В  одном  отношении  Лаура  была  права.
Жених выглядел великолепно. Солнечные лучи, проникавшие через запыленные
окна над алтарем, золотили его кудрявые каштановые волосы,  придавая  им
красновато-коричневый оттенок.
   Она чувствовала, что зоркие  голубые  глаза  оценивают  ее,  пытаются
угадать ее сокровенные мысли. Неужели он хочет завладеть не только  моим
телом, но и душой!.
   Рис протянул большую теплую руку к ее  холодной  маленькой  руке.  Он
ободряюще пожал ее пальчики, взяв Тори за руку,  помогая  ей  встать  на
колени перед епископом Греем. Когда священник начал  длинную,  тщательно
отработанную церемонию. Тори охватила дрожь.  Он  исподтишка  глядел  на
изящный профиль девушки и перехватил ее взгляд, когда она посмотрела  на
него. Она тут же отвела глаза, опустив ресницы.
   Рис  произносил  слова  клятвы  глубоким,  звучным  голосом,  который
отдавался в  толпе  мелодичным  эхом.  Тори  повторяла  их  тихо,  почти
шепотом, как будто механически декламировала их,  не  испытывая  никаких
эмоций. Когда пришло время надеть тяжелое золотое  кольцо  на  ее  палец
рядом с экстравагантным бриллиантом о  помолвке.  Рис  предполагал,  что
невеста попытается уклониться или проявит сдержанность. Но Тори  удивила
его и положила свою узкую, изящную ручку на его ладонь. Он надел кольцо,
а другой рукой нащупал ее пульс на запястье. При его прикосновении пульс
резко участился, у Риса это вызвало еле заметную улыбку.
   Когда  были  произнесены  последние   благословения   и   новобрачных
попросили встать. Тори подумала, что не удержится  на  ногах,  если  Рис
перестанет поддерживать ее локоть. По-хозяйски взяв Тори  под  руку,  он
повел ее вдоль длинного прохода. Она высоко  несла  голову,  не  обращая
внимания ни на  завистливые  взгляды  ветреных  красавиц,  вроде  Лиззет
Джонсон, ни на завуалированное неодобрение многих видных граждан.
   Рис тоже  видел,  что  собравшиеся  испытывают  весьма  разнообразные
чувства. Это могло бы его позабавить,  если  бы  не  бледность  и  дрожь
невесты. Примерно в середине прохода, поравнявшись с Чарльзом Эвереттом.
Тори заколебалась и даже оступилась, но быстро оправилась.  Рис  любезно
кивнул надменному глупцу, ведя Тори к выходу из церкви.
   Роскошный прием был устроен в особняке Лафтонов на деньги Дэвиса. Все
детали Рис оставил на усмотрение Хедды и Тори. Повсюду было  море  живых
цветов. В хрустальных бокалах пузырилось французское  шампанское,  столы
ломились от яств: жареной говядины, английских фазанов, копченых устриц,
запеченой горной форели. Один стол был уставлен исключительно мороженым,
которому придали самые фантастические  формы.  Оркестр  исполнял  легкий
вальс, а элегантно  одетые  мужчины  и  женщины  ели,  пили  и  тихонько
судачили о самой невероятной паре в историй Колорадо. В Колорадо не было
такого свадебного фурора с тех пор, как  серебряный  барин  Лидвиля  Хью
Тейбор женился на разведенной актрисе Бэби Досам, даже  не  потрудившись
развестись с предыдущей женой.
   Друзья  Лафтонов,  банкиры  и  скотоводы,  потягивали  шампанское   и
лакомились холодным фазаном. Закадычные приятели Риса, публика из салуна
и овцеводы, поднимали тосты за свадьбу, в больших количествах  поглощали
пиво  и  виски  и  мгновенно  уничтожали  большие  блюда  с   устрицами.
Переполненный зал разделился на два враждующих лагеря, но Лаура  Эверетт
грациозно переходила от одной  группы  к  другой,  смягчая  накалившуюся
атмосферу своим необыкновенным обаянием. В этой ей  помогала  вся  семья
Лорингов.
   Как  видный  республиканец,  поддерживающий   деловые   отношения   с
командиром  времен  Гражданской  войны,  генералом  Уильямом   Джексоном
Палмером,  Стив  Лоринг  легко  чувствовал  себя  в  любой  среде.  Кэсс
выглядела жизнерадостной и элегантной в бежевом шелковом платье, которое
прекрасно гармонировало с ее удивительным цветом  кожи.  Если  некоторые
сплетники и нашептывали, что у нее скандальная репутация и  она,  якобы,
руководит компанией по перевозке грузов, никто не осмелился  заявить  об
этом вслух. Сорван