ошениях.  Если
он ее терпит, то и ты можешь потерпеть, Стоддард, - в голосе Хедды опять
зазвучали стальные нотки.
   -  Кто  там  будет?  -  спросил  Чарльз,  мысленно  перебирая  важных
политических деятелей, на которых он хотел  произвести  впечатление.  От
его докучливой невестки все-таки была некоторая польза.
   - Уверена, что все стоящие люди Старлайта там будут.
   Их экипаж остановился у двухэтажного белого дома  Лауры,  окруженного
разнообразно подстриженным кустарником и затейливым решетчатым  забором.
Двор был уже заполнен другими экипажами,  такими  же,  богатыми,  как  и
выезд Лафтонов.
   - Не понимаю, почему Лаура  цепляется  за  это  старье,  которое  она
называет домом! Ужасающе старомодный, из дерева, а ведь все лучшие  дома
строятся теперь из  кирпича,  с  мансардами  и  окантовкой  из  кованого
железа, - заметила Хедда, когда Стоддард помогал ей сойти с экипажа.
   - Мама, ты же знаешь, что Лаура сентиментальна, этот дом построил для
нее Джекоб, когда она стала его невестой, - напомнила Тори.
   Чарльз состроил кислую физиономию.
   - Она вполне может позволить себе более приличное жилье.
   Когда он взял Тори за  руку,  она  увидела  большого  вороного  коня,
привязанного к перилу с задней стороны дома. Неужели это Блэкджек?  Этот
замечательный жеребец выделялся среди других  лошадей,  как  превосходно
отшлифованный бриллиант сверкает в куче грязного разбитого стекла.
   Когда они вошли в дом, наихудшие страхи Тори подтвердились. На пороге
гостиной  Лауры  стоял  он,  наполняя,  казалось,  все  помещение  своей
энергией и опасной мужской аурой запретного. Рис одарил ее ослепительной
улыбкой.
   Она почувствовала,  как  рука  Чарльза  крепче  сжала  ее  локоть,  и
услышала его бормотание:
   - Кто пустил сюда этого проходимца?
   - Уверен, что он не случайно забрел сюда с улицы, - мрачно  отозвался
Стоддард.
   - И что нашло на Лауру Эверетт? - пробормотала Хедда;  она  клокотала
от  ярости,  но  скрывала   свои   чувства   за   безмятежной   улыбкой,
раскланиваясь со знакомыми женщинами.
   Тори - та просто лишилась дара речи. Для нее Рис был  олицетворением,
неприятностей,  злодеем,  который  уже  не  раз  унижал  ее,  фамильярно
притрагивался к ней и в конце концов отшлепал'. Дэвис стоял в  окружении
болтающих женщин - даже миссис Соамс и эта старая  идиотка  -  сплетница
Эстер Смитертон стояли рядом с ним!  Лиссет  Джонсон,  лукавая  кокетка,
пялила глаза на рослого валлийца и хихикала над его замечаниями.  Окинув
Тори недолгим, но внимательным взглядом, он отвернулся и, не обращая  на
нее внимания, возобновил беседу с окружившими его людьми.
   - Думаю, что некоторые женщины сочтут  его  привлекательным,  у  него
грубая, варварская красота, - заключила Хедда, изучающе осмотрев Риса  и
потеряв интерес к нему.
   Ее дочь не могла с такой же  легкостью  перестать  обращать  на  него
внимание. На нем были модный, прекрасно  сшитый  костюм  из  темно-синей
ткани, белоснежная рубашка с тяжелыми золотыми запонками. Атласный жилет
и галстук темно-бордового цвета великолепно гармонировали с костюмом.
   - За деньги можно приобрести дорогую одежду и подогнать ее по фигуре,
но  под  ней  не  скроешь  человеческую  сущность,  -  напыщенно  заявил
Стоддард, пытаясь расправить жилет, который еле сходился на его животе.
   - Виктория, вы себя плохо чувствуете?  -  спросил  Чарльз,  когда  ее
молчание стало слишком очевидным.
   Но не  успела  она  ответить  или  показаться  ему  полной  дурочкой,
продолжая смотреть на широкие плечи  и  убийственно  обаятельную  улыбку
Дэвиса, как к ним подошла поздороваться Лаура. Хозяйку сопровождали  мэр
Джонсон и его жена.
   Когда все обменялись приветствиями, Уилл Джонсон сказал:
   - В судьбе Дэвиса произошла  большая  перемена  с  тех  пор,  как  мы
предложили ему место начальника полиции, не так ли, Стоддард? Теперь  он
способен купить или продать половину Старлайта и даже не носит при  себе
оружия.
   - Я уверен, что такой тип, как  Дэвис,  всегда  вооружен,  -  ядовито
заметил Чарльз. - У подобных людей слишком много  врагов,  чтобы  ходить
без оружия.
   - Ну что ж, если Лаура  может  вести  с  ним  дела,  то  он  окажется
неплохим и в компании, - весело отозвался Уилл.
   - Он приглянулся моей Лисси, а она - ему, - выпалила Тельма Джонсон.
   Чарльз не обращал внимания на мэра  и  его  жену,  сосредоточив  свое
внимание на Лауре. Он увел ее под благовидным предлогом в закуток  возле
кухни.
   - Какие у вас общие дела с этим содержателем салуна?
   - Тише, Чарльз. Надо уметь проигрывать. Вы  продали  прииски  Рису  и
мне. Вам следовало нанять мистера Уилкокса, чтобы  он  обследовал  их  и
определил, чего они стоят.
   - Он не посещает моего клуба, - ехидно ответил Чарльз. Боже,  как  он
ненавидел вдову Джекоба! За этой проделкой явно стояла она. - Вы пойдете
на все, чтобы отомстить мне, не так ли?
   - Я лишь хочу восстановить справедливость, Чарльз, - откликнулась она
и легонько щелкнула веером по запястью. Улыбаясь, она прошуршала  юбками
мимо него и вернулась в заполненную гостями гостиную, чтобы пригласить в
столовую.
   На  тарелках  лежали  карточки   из   тонкого   пергамента.   Изящным
каллиграфическим почерком на них было указано, кто сидел рядом с кем.
   Пока  Лаура  по-матерински   заботливо   рассаживала   гостей.   Тори
просмотрела карточки, лежавшие на  тарелках.  Ее  не  посадили  рядом  с
Чарльзом! Она взглянула  на  другую  сторону  переполненной  столовой  и
встретилась взглядом со сверкающими васильковыми  глазами  Риса  Дэвиса.
Лаура не посмеет сделать этого! Ее сердце оборвалось, когда он указал ей
знаком на место подле  себя.  Беспринципный  мошенник  надул  доверчивую
вдову!
   Рис наблюдал, как на  прекрасном  лице  Тори  попеременно  отразились
страх, обида и гнев. Но безупречное воспитание взяло верх, и  она  пошла
вдоль длинного стола в его сторону, высоко подняв голову, глядя спокойно
и безмятежно. Тори позволила Рису подвинуть ее стул, когда  садилась,  и
тихо пробормотала слова благодарности.
   Преодолев волнение, Виктория начала разглядывать переливающееся  море
хрусталя, серебра и  фарфора.  Она  заставила  себя  сосредоточиться  на
великолепных букетах, расставленных на столе. Стараясь не  привлекать  к
себе внимания, она смотрела, как напротив нее садятся  Джон  Сваггерт  и
Сибил Марч. Хотя Джон отличался занудством и  страдал  одышкой,  он  был
хорошим другом ее отца. Сибил,  молодая  вдова,  состояла  членом  клуба
садоводов Старлайта. Во всяком случае Сибил будет с кем поболтать.
   Что же заставило Лауру поступить именно так? Несомненно,  выросший  в
трущобах наглец не отличит вилку для салата  от  охотничьего  ножа.  Она
наблюдала исподтишка за тем,  как  официанты  разносят  первое  блюдо  -
копченых устриц на ледяной  крошке.  Рис  выбрал  маленькую  коктейльную
вилочку с  тремя  зубцами  и  довольно  легко  разделался  со  скользкой
закуской. Взяв хрустальный бокал за длинную ножку, он игриво поглядел на
девушку, как бы поднимая  тост  в  ее  честь,  и  отпил  глоток  тонкого
французского вина.
   - Я знаю даже, что мясной бульон нельзя пить прямо из тарелки.  Тори,
- шепнул он по-дружески, ставя бокал на место.
   Поняв, что Рис разгадал ее мысли, Виктория зарделась.
   - Если вы будете мешать мне спокойно есть,  то  я  расскажу  о  вашем
возмутительном поведении Лауре,  -  шепнула  она  в  ответ  между  двумя
глотками вина.
   Глаза его расширились, изображая невинное удивление.
   - Ах, зачем же ее беспокоить, любушка? Она уже  знает  о  том,  какой
кавардак вы учинили в своей спальне, и что  мне  пришлось  прибегнуть  к
телесному наказанию. Лаура даже нашла это весьма забавным.
   Кусочек скользкой устрицы  застрял  в  ее  горле.  Протянув  руку  за
бокалом. Тори чуть не опрокинула его, потом  надежно  зажала  в  руке  и
сделала жадный, совсем не дамский глоток.
   - Я буду вам признательна, если вы  понизите  голос.  А  лучше,  если
вообще не будете ко мне обращаться.
   Чарльз сидел на другом конце стола и не мог слышать  этой  перепалки,
поскольку голоса Риса и Тори заглушала веселая болтовня сидевших рядом с
ним людей, но он увидел,  как  рослый  валлиец  фамильярно  обратился  к
девушке, подняв свой бокал, и какой румянец это вызвало на  щеках  Тори.
Пока официанты меняли тарелки  и  вносили  второе  блюдо,  Чарльз  решил
поставить на место невоспитанного выскочку... Черт бы  побрал  невестку,
которая сует нос не в свое дело!
   - Насколько я понимаю, вы являетесь другом  мистера  Меньона,  мистер
Дэвис. Скажите, вы согласны с его политическими установками?
   Рис взглянул в сторону Чарльза, слабая улыбка заиграла на его губах.
   - Если вы  спрашиваете,  демократ  ли  я,  то  я  опасаюсь  дать  вам
положительный ответ, ведь здесь полно республиканцев.
   - Теперь, когда вы стали  состоятельным  человеком,  может  быть,  вы
измените свои политические склонности, - произнес Уилл Джонсон под хохот
сидевших за столом.
   - Да, мистер Дэвис. Я слышала, эти новые серебряные прииски  -  самая
богатая находка в истории Колорадо, - проворковала Лисси Джонсон.
   - Вы несколько преувеличиваете,  мисс  Джонсон,  но  я  действительно
заключил превосходную сделку, когда купил эту шахту у мистера  Эверетта,
- откликнулся Рис.
   Лицо Чарльза Эверетта омрачилось, ибо разговор  принял  нежелательный
поворот. Слова Лауры, последовавшие за замечанием  Риса,  вызвали  новую
вспышку смеха:
   - Да, Чарльз, вы, похоже, решили, что шахта, которую вы приобрели год
назад, ничего не стоит.
   - Даже лучшие горные  инженеры  могут  ошибаться,  -  сказал  в  свое
оправдание Чарльз.
   - Может быть,  вам  следовало  нанять  старого  Вилли  Уилкокса,  нос
картошкой? - высказала предположение Лаура.
   Когда смешки утихли, Лисси Джонсон опять  стрельнула  в  Риса  своими
большими, как у газели, глазами и спросила:
   - Подобрали ли вы название для этих приисков, мистер Дэвис?
   - Если хотите знать, подобрал,  -  и  его  глаза  забегали  по  лицам
собравшихся, а потом остановились  на  нежном  лице  Виктории.  -  "Леди
Виктори".     Он     был     вознагражден     тем,     что     на     ее
благовоспитанно-безразличном лице появилась тревога, когда он произносил
слово  "Виктори".  Щеки  Виктории  вспыхнули:   она   поняла,   что   он
подразумевал ее. Сколько еще людей за столом догадаются об этом?
   - Раз речь зашла о победе, о виктории, то, я думаю,  уместно  поднять
тост за предстоящее избрание Чарльза Эверетта в сенат штата Колорадо,  -
произнес Стоддард, пытаясь  нарушить  странное  притяжение,  появившееся
между его дочерью и проклятым картежником.
   - За его успех, за него! - подхватили Уилл Джонсон и целый хор других
голосов, хотя и не все собравшиеся проявляли такой же энтузиазм, как мэр
и банкир.
   Лаура послушно подняла свой бокал, но, пригубив вино, задала вопрос:
   - Вы действительно считаете, что избрание Чарльза - решенный  вопрос,
Стоддард? Это все-таки юго-западный Колорадо.  В  лице  Сэма  Бенсона  у
демократов сильный кандидат.
   - Он - овцевод, - ответил Чарльз, как будто это  умаляло  достоинства
противника. Однако большая часть состоятельных людей Колорадо -  банкиры
и владельцы крупного рогатого скота - и вправду считала  овцеводов  хуже
последнего дерьма.
   - Сам факт ваших сомнений в моей победе, любезная  невестка,  похоже,
говорит о том, что вы разделяете мнение гнусного Майка Меньона.
   - Большинство демократов, будь то овцеводы или кто другой  -  чужаки,
каким является и мистер Меньон, - заявила с важным видом Хедда.
   Ее спокойный голос прорезал негромкую болтовню за столом. Она  изящно
отрезала  ломтик  говядины,  залитый  бернским  соусом,  и  откусила   в
наступившей тишине маленький кусочек.
   - Чужаки, вроде Майка Меньона  и  меня,  миссис  Лафтон,  могут  быть
несчастными, невежественными демократами, но не исключено, что именно мы
на будущий год посадим своего человека в особняк губернатора.
   - Алва Адамс - типичный радикал, выскочка и политический  крючкотвор,
- агрессивно заметил Стоддард Лафтон.
   Рис улыбнулся.
   - Учтите, я не большой специалист по американской истории,  но  разве
не так же характеризовали Эндрю Джексона и его противники?
   -  Вот  именно!  -  подхватила  со  смехом  Лаура,  разряжая  слишком
накалившуюся обстановку. - Вы попали в точку, мистер  Дэвис.  Целый  ряд
наших блистательных президентов были демократами. Однако, думаю, нам  не
следует больше спорить о политике.
   Чарльз,  возмущенный  вниманием  Риса  к   Виктории,   не   собирался
прекращать дискуссию, так как последнее слово осталось бы за валлийцем.
   - Ваш друг, - он с презрением сделал акцент на этом слове,  -  мистер
Меньон,  смакует  сомнительные  подробности   омерзительного   судебного
процесса над Пекером. Не потому ли, что этот святоша, ведущий дело, -  я
имею в виду судью Герри, - является демократом?
   Лаура собралась было осудить Чарльза, но Рис взял салфетку, отер губы
и сделал ей знак, что сам ответит на выпад. Глаза его озорно заблестели,
когда он начал говорить:
   - Не знаю, можно ли печатать подробности о суде  над  республиканским
людоедом,  который  ведет  судья-демократ,  но,  несомненно,   об   этом
неуместно  говорить  за  обеденным  столом  в  присутствии  дам,  -   он
повернулся к Виктории и простодушно улыбнулся ей, потом опять  посмотрел
на ее жениха. - Что же касается того, является ли Майк моим  другом,  то
могу подтвердить: да, является, и я горжусь этим. Не  скажу,  чтобы  его
газета была всегда беспристрастна, но читатели  точно  знают,  какую  он
занимает позицию по различным вопросам.
   - Хорошо сказано, мистер  Дэвис,  очень  хорошо!  -  воскликнул  Джон
Сваггерт, так удивив Тори, что она чуть не выронила вилку.
   Рис был очень доволен собой, доедая последний кусочек мяса. За столом
опять загомонили, он наклонился к Тори и шепнул:
   -  Шесть  блюд  уже  подали,  осталось  два.  Как  у  меня  пока  что
получается?
   Неприязненно заметив, что Лисси Джонсон и  Эрлин  Хоукинс  восхищенно
взирают на красивого валлийца, Тори любезно ему улыбнулась.
   - Ваша находчивость - вполне на уровне. Вас даже подготовили к  тому,
как держать себя за столом. Жаль только, что  знание  того,  какую  надо
взять  вилку,  не  помогает  умению  пользоваться  ей,  -  она  довольно
посмотрела на обшлаги его накрахмаленной  белой  рубашки,  которые  явно
побывали в соусе по-бернски.  В  душе  Виктория  ликовала,  увидев,  что
наглец слегка покраснел.
   Мысленно выругавшись, он незаметно вытер  салфеткой  тяжелые  золотые
запонки и выжал жидкость из промокших обшлагов рубашки.
   - Одно очко в пользу  дамы,  -  заметил  он  с  прежним  апломбом.  -
Посмотрим, удастся ли мне разделаться с десертом и коньяком, не испачкав
их еще больше. Если да, то могу ли я рассчитывать  получить  награду  от
моей очаровательной соседки по столу?
   - Еще чего захотели! - выпалила она сквозь сжатые зубы.
   Когда подали пирог из ежевики  с  поджаристой  корочкой  и  мороженым
наверху, Тори толком ничего не ела, моля Бога, чтобы поскорее закончился
обед.
   Наконец Лаура поднялась, подавая знак  дамам  оставить  джентльменов,
чтобы те могли выпить  коньяку  и  выкурить  по  сигаре.  Тори  чуть  не
опрокинула бокал, торопясь выскочить из-за стола. Еще ни один мужчина не
ставил ее в такое  отчаянно  неудобное  положение.  Не  делал  ее  такой
несчастной. Вернее нет,  не  приводил  ее  в  такую  ярость!  Когда  Рис
отодвигал  стул  Виктории,  она  ощутила  на  шее  его  теплое  дыхание,
щекотавшее ее волосы, выбившиеся из прически. Ей захотелось  убежать  из
зала.
   Рис наблюдал, как она удаляется, бросив ему ледяное "спасибо" за  его
любезность.
   "Эта хладнокровная девица может стать первоклассным игроком в покер",
- подумал он.
   Для Тори вечер стал уже полным кошмаром. В  гостиной  она  не  смогла
увернуться от Лизетт, Эрлин и нескольких других  женщин,  вкусы  которых
желали много лучшего. Все они наперебой расхваливали Риса Дэвиса.  Какой
красавец! Какой очаровательный! На Тори косились  и  пытались  осторожно
выяснить,  почему  именно  ее  посадили  с  самым  завидным   холостяком
Старлайта.
   К тому времени, когда Чарльз и другие мужчины присоединились к дамам,
у Тори разболелась голова. Страшась даже увидеть Риса, она бросилась  за
утешением к Чарльзу.
   - Пожалуйста, у меня так болит голова... Не  могли  бы  мы  ненадолго
выйти на улицу? Мне надо подышать свежим воздухом.
   - Как пожелаете, дорогая, - натянуто улыбнулся  Чарльз.  Он  все  еще
остро переживал, что так подкачал за столом.
   Они вышли на широкую  веранду  с  замысловатыми  резными  перилами  и
столбами. Сначала Тори  пришлись  по  душе  тишина  и  прохлада,  свежий
воздух. Но слова Чарльза нарушили благодушие.
   -  Вы  и  этот  дрянной  картежник  представляли   собой   прямо-таки
очаровательную парочку  за  обедом.  Мне  просто  не  верится,  что  моя
невестка так преуспела в сводничестве.
   Тори не верила своим ушам.
   - Неужели вы думаете, что я флиртовала с этим.., с этим  неотесанным,
невоспитанным бандитом?
   - Ну, он-то во всяком  случае  с  вами  флиртовал,  -  с  возмущением
ответил Чарльз.
   Возможно, если бы Тори не разнервничалась из-за Дэвиса, она могла  бы
усмотреть что-то смешное в дурацкой ревности Чарльза или счесть для себя
лестными  его  слова.  Но  Тори  слишком  издергалась  и  могла   только
рассердиться. Она напряглась и выдернула свою руку.
   -  От  нашего  разговора  моя  головная  боль  усиливается!  Это   вы
спровоцировали  Лауру  и  валлийца  своими  колкостями!  Пожалуйста,  не
вымещайте на мне свою злобу из-за того, что сами не правильно поступили!
   Чарльз задохнулся от возмущения. Никогда  еще  его  благовоспитанная,
сдержанная невеста не говорила  таким  образом.  Не  успев  как  следует
обдумать свое глупое поведение, он брякнул:
   - Поскольку я кажусь  вам  шутом  гороховым,  то,  может  быть,  этот
содержатель салуна послужит вам кавалером сегодня вечером?  Пусть  он  и
провожает вас до дома!
   Слегка поклонившись, Чарльз спустился с лестницы и пошел через  двор.
Его дом находился отсюда всего в шести кварталах. Будучи уверенным,  что
Стоддард и Хедда позаботятся о своей дочери, он направился домой.
   Сначала Тори хотела его окликнуть, но несправедливые обвинения жениха
действительно рассердили ее. Пусть себе покипятится денек или два! Потом
он все равно придет и извинится за свое поведение.
   - Я думаю, он  перенапрягся  в  связи  с  политической  кампанией,  -
произнес Рис, появившийся из задней двери дома.
   Тори вздрогнула от неожиданности, выражение ее лица стало суровым.
   - Подслушиваете, мистер Дэвис? Очень похоже на вас, как и то, что  вы
появляетесь из дверей для прислуги, - произнесла она,  жестом  показывая
на дверь, возле которой он стоял. Это был вход в кухню.
   - Вы считаете, что мое  место  там,  правда?  Она  пожала  плечами  и
отошла, когда он приблизился к ней.
   - Теперь у вас есть деньги, но по сути вы всегда останетесь  бандитом
и картежником. Вы можете провести Лауру, но не меня.
   Лунный свет серебрил ее светлые волосы, и они казались волшебными.
   - Вы были правы относительно того,  что  мне  следует  находиться  на
кухне. Кухарка замыла мои манжеты, очистила от этого  проклятого  соуса,
видите? - он схватил ее руку, которую она не успела отдернуть, и  прижал
ее холодные, хрупкие пальчики к влажному  кончику  рукава,  но  не  стал
притягивать Тори к себе.
   Через льняную ткань Тори почувствовала его  мускулистую  кисть.  Рука
была теплая и большая, хорошо ухоженная рука джентльмена -  или  хищного
картежника! Они стояли, не двигаясь, в лунном свете, глядя друг другу  в
глаза.
   Она опасалась напряжения,  которое  нарастало  и  обжигало  наподобие
летней молнии. Он боялся заговорить и разрушить  наваждение.  Его  слова
всегда ее  провоциров