. А хотелось бы быть дома, когда мальчики возвращаются из школы.
   - А почему вас бывший муж не обеспечит, чтобы можно было не работать?
- требовательно спросила Шанель.
   - Ничего мне от него не нужно, - упрямо поджала губы Стефани. - Кроме
алиментов, конечно.
   - А если и от алиментов отказаться, то вообще можете о нем забыть,  -
вмешалась Глори. - С Бадди,  конечно,  так  не  получается.  На  прошлой
неделе он подстерег меня, когда я уходила с работы. Если бы не  подоспел
один парень, мне пришлось бы туго. А так - отделалась парой  синяков  на
плече.
   - А почему полицию не позвали? - нахмурилась Шанель.
   - Не думаю, чтобы его взяли за нападение на человека.
   В конце концов, он просто хотел поговорить. Иное дело, что я этого не
хотела. Ну вот он и схватил меня за плечо.
   - Надеюсь, вы ведете себя достаточно осторожно, - сказала  Дженис.  -
Судя по вашему описанию, это опасный тип.
   - Да уж, гляжу в оба. Этот малый, который меня в тот раз выручил,  мы
работаем вместе, отвозит меня вечерами  домой  и  не  уезжает,  пока  не
убедится, что я благополучно вошла в квартиру. И еще я поставила  второй
замок. Люди, у которых я снимаю  квартиру,  живут  наверху.  Их  спальня
прямо надо мной, так что если Бадди вздумает, скажем, взломать дверь, то
они наверняка услышат.
   Дженис вспомнила, что говорил ей Арнольд,  и  представила  себе,  как
бедняжка Глори спит чуть не на голом полу.  На  эту  картину  наложилась
другая - большой, в викторианском стиле, особняк  в  Пало-Альто.  Дженис
поморщилась: нет в этой жизни справедливости. А что,  раньше  она  разве
этого не знала? Так откуда же тогда это чувство вины? Может, дело в том,
что, как ни оправдывай себя, она-таки эксплуатирует  всех  этих  женщин,
преследуя собственные цели? А что, если и они посмотрят на дело так  же?
Что, если не позволят использовать свои откровения в диссертации? Тогда,
выходит, целый год работы коту под хвост...
   - Да не волнуйтесь вы так, - сказала Глори, и Дженис поняла, что  она
по-своему истолковала ее молчание. - Уж  как-нибудь  сумею  постоять  за
себя. Я уворачиваюсь от пьяниц с тех пор, как ходить научилась.  К  тому
же Бадди не умеет злиться подолгу.  Сейчас  он,  конечно,  вне  себя  от
ярости, но скоро это пройдет.
   Несмотря на все эти слова, Дженис было все же не по себе.
   А что, если не пройдет? - вертелось у  нее  на  языке.  Что,  если  в
нужный момент рядом не окажется этого парня с работы?
   - Смотрите все же, поосторожнее, - сказала она как раз в тот  момент,
когда появился официант со счетом. Началась суета, и Дженис толком  даже
не поняла, произнесла она эти слова вслух или только подумала.
 
Глава 23 
 
   В раздевалке пахло  духами,  кожей,  парусиновыми  туфлями,  женскими
телами и сосновым освежителем воздуха. Хотя обычно  Глори  в  новом  для
себе месте не терялась, сейчас, усаживаясь на скамью перед шкафчиками  и
надевая кроссовки, она испытывала немалое смущение.
   Любимые красные  туфли  на  высоком  каблуке  с  потертыми  подошвами
неожиданно  показались  ей  безвкусной  дешевкой  и,  заметив,  что  они
привлекли внимание какой-то брюнетки, она поспешно запихала их  поглубже
в отведенный ей шкафчик Что же до одежды, то, хоть на ней, как и на всех
здесь,  были  плотно  облегающие  брюки  и  свитер,  этим   сходство   и
исчерпывалось.
   Глори  исподтишка  бросила  взгляд  на  брюнетку.  Брюки  и   свитер,
натянутые на ее тугое, но, несомненно, давно уже не молодое  тело,  были
сшиты  из  тончайшего  велюра,  на  кроссовках  четко  выделялось  слово
"Принц", а яркая повязка, обхватывающая волосы, явно из чистого шелка  и
наверняка на ней тоже есть фирменная марка.
   Прихватывая,  в  свою   очередь,   волосы   повязкой,   купленной   в
супермаркете, Глори подосадовала, что Шанель не удосужилась сказать  ей,
какое это шикарное место.
   - Я член спортивно-оздоровительного клуба "Золотые ворота",  -  между
делом заметила она на выходе из чайной "Майский цветок". - Вы можете там
заниматься аэробикой на правах моего гостя. Там надо немного платить, и,
если у вас сейчас есть с собой деньги, я позвоню в клуб и все устрою.
   Сумма, ею названная, вовсе не показалась Глори маленькой,  но  деньги
она отдала без слов. Платить надо везде, а Шанель плохого не посоветует.
   "Хорошо хоть, - подумала Глори, - сегодня я почти без  обычной  своей
косметики обошлась". Правда, в последний момент тушь на ресницы она  все
же наложила - без нее ходишь, как голая. Теперь наверняка потечет, когда
за дело примешься.
   И волосы тоже будут мешать. Глори так и почувствовала, как они липнут
ко лбу и щекам.
   Да хватит же глазеть, у меня две головы, что ли?  Глори  уже  жалела,
что  вообще  пришла  сюда.  Может,   Шанель   не   случайно   отказалась
присоединиться к ней для первого раза?
   Обозлившись внезапно на собственную  робость,  Глори  резко  тряхнула
головой, чем вновь привлекла  внимание  матроны  у  соседнего  шкафчика.
Глори ответила пристальным взглядом и с удовлетворением отметила, что та
отвела глаза.
   - Ну что ж, дамы, давайте пошевеливайтесь.
   Женский голос прозвучал решительно и  даже  несколько  агрессивно.  К
удивлению Глори, в ответ послышались нервные смешки.
   Голос принадлежал высокой,  хорошо  сложенной  женщине.  Несмотря  на
довольно тяжелый подбородок, она была на редкость хороша  собой.  Взгляд
ее  медленно  скользил  по  спортивной   одежде   Глори,   купленной   в
супермаркете.  Увидев,  как  она  вздыхает  и  закатывает  глаза,  Глори
почувствовала, что вся заливается краской - Вы  ведь  у  нас  новенькая?
Гостья миссис Деверю, верно? - спросила женщина,  словно  сама  себе  не
веря, и, дождавшись кивка, продолжила:
   - Думаю, вам следует знать, что аэробика - это отнюдь не пикник, - не
так ли, миссис Тиббит?
   Женщина, стоявшая рядом с Глори, замигала и поспешно кивнула  в  знак
согласия.
   - Сначала у  нас  разминка,  потом  ритмическая  гимнастика  и  далее
аэробика. И не филонить. Либо вы работаете, как все,  либо  вон  отсюда.
Так, дамы?
   - Да, мисс Клер, - раздался нестройный хор.
   - Без труда не вытащишь и рыбку из пруда - вот девиз нашего клуба.
   Она повернулась, а кто-то позади Глори, тяжело вздохнув, прошептал:
   - Наша мегера сегодня в лучшем своем виде.
   - Тихо, а то услышит еще, и тогда всем нам несдобровать.
   Стадо  покорно  потянулось  за  пастырем.  Глори  держалась   позади.
Интересно,  думала  она,  такие  немыслимые  деньги  платят,  да  еще  с
откровенной  грубостью  мирятся.  А  ведь  большинство  из  этих  женщин
выглядят так, словно скорее привыкли отдавать приказания, чем  выполнять
их.
   - Будьте  поаккуратнее  с  Клер,  -  негромко  проговорила  невысокая
худощавая женщина в голубых брюках и свитере цвета морской волны. - Если
ей что не понравится, вам придется туго.
   - Слушайте, а чего это вы ей столько позволяете?
   Женщина удивленно посмотрела на Глори:
   - Инструктор она классный. Вам повезло, что вы к ней попали.
   У Глори был на сей счет собственный взгляд, но  от  высказываний  она
предпочла воздержаться.
   - Тяжело приходится?
   - Еще как, - чуть не застонала собеседница,  -  но  зато  и  помогает
здорово. Посмотрите на мой живот, а ведь был  настоящий  пузырь.  -  Она
похлопала  себя  по  совершенно  плоскому  животу.  -  Надеюсь,  вы  уже
занимались аэробикой?
   Это группа для продвинутых, и никаких скидок новичкам Клер не делает.
   - Эй, хватит болтать там, сзади, - послышался  голос  инструктора.  -
Внимание!
   На  протяжении  последующих  нескольких  минут  Глори  изо  всех  сил
пыталась понять скороговорку Клер. Та строчила, как пулемет. Большинство
специфических  терминов  Глори  не  улавливала,   но   просто   пыталась
копировать телодвижения женщины, стоявшей  впереди,  правда,  все  время
чуть-чуть отставая. Тем не менее  она  была  довольна  собой  -  удается
кое-как поспевать, хотя темп все увеличивался.
   - Живее, живее, двигайтесь! Колени повыше!  Что  вы  словно  мешки  с
ватой! - рычала Клер.
   Слово  "ухмылка"  никогда  не  ассоциировалось  у  Глори  с   улыбкой
какого-то конкретного человека, но на сей раз оно  точно  подходило  для
описания презрительно изогнутых губ Клер.
   - Ну, вы там, коровы, шевелитесь! Без труда не вытащишь  и  рыбку  из
пруда. Колени, колени! Шевелите задницами, либо выметайтесь отсюда.
   Глори считала, что находится в отличной форме - бегать-то  на  работе
приходится туда-сюда - но сейчас она с удивлением обнаружила, что  мышцы
имеются и там, где и не подумаешь. Старалась она изо всех сил. Наверняка
завтра с матраса не встанешь.
   Музыка грохотала без остановки. Глори высоко подпрыгивала, вскидывала
руки над головой, хлопала так, что ладони  горели,  широко  раскидывала,
затем снова сводила  ноги,  словно  сексом  занималась.  Через  какое-то
время, когда пришло второе дыхание, Глори обнаружила, что ей все  больше
и больше нравятся эти упражнения. Руки-ноги болели, но почему-то она уже
не обращала на это внимания. Потом,  конечно,  будет  плохо,  но  сейчас
здорово - двигаться в такт музыке, быстро, быстро, еще быстрее...
   - Стоп! Стоп! - ворвался в поток ее грез резкий  голос.  -  Вы,  там,
сзади, что вы себе думаете? Двигаетесь, как старуха. Так никогда жир  не
спустите.
   Глори растерянно заморгала. Не может быть,  чтобы  это  относилось  к
ней. Верно, бедра у нее немного толстоваты, но зато живот  плоский,  как
доска, и к тому же ни от кого она  здесь  не  отстает,  наоборот,  лучше
многих.
   - О чем это вы, мисс Клер? - напряженно сказала она, вытирая  пот  со
лба. - По-моему, я, как и все...
   - Ах, по-вашему так? А вам как кажется, дамы, она, как все?
   - Нет, мисс Клер, - прошелестело в зале, и даже:
   - Никак нет, мисс Клер.
   Клер вытянула указующий перст:
   - Вы не только выглядите, вы и двигаетесь, как корова.
   А ну-ка, внимание! Следите за мной и повторяйте,  вместо  того  чтобы
витать где-то там. Ясно?
   Глори молча посмотрела на нее, и глаза Клер угрожающе  сузились.  Все
остальные беспокойно переминались с ноги на ногу.
   - Скажите "да", - тихо подсказывали ей.
   - Да, - неохотно выдавила Глори.
   - Да, мисс Клер.
   Глори холодно посмотрела на нее. Так, теперь ясно, с  кем  она  имеет
дело. Да это же просто хулиганка какая-то. А коли так, то и обращаться с
ней нужно, как с хулиганкой.
   - Да, мисс Жопа, - негромко проговорила она.
   Сначала ей показалось, что ее не расслышали, но вот лицо  Клер  пошло
красными пятнами, и Глори приготовилась вступить в  настоящий  словесный
бой. Однако же, столкнувшись с холодным, немигающим  ее  взглядом,  Клер
явно сменила гнев на милость.
   - Ладно, за работу, - громко сказала она. - И кончайте лениться.
   Постояв за себя, Глори даже рада была, что  Клер  прикинулась,  будто
ничего не расслышала. Ладно, пусть эта  сучка  сохранит  лицо.  Конечно,
теперь она ее возненавидит, но хотя бы не будет наезжать. Пусть  говорит
что хочет, но только в меру - оскорблений Глори не потерпит. А так  -  с
нее как с гуся вода. Она-то знает словечки, от которых у Клер волосы  на
голове дыбом станут, но произносить их  не  будет.  Зачем?  Отступив  на
глазах у всех, Клер и так проиграла сражение, не важно, отдает она  себе
в этом отчет или нет.
   И все же забавно, что все эти женщины готовы большие  деньги  платить
только за то, чтобы их погоняла такая вот мисс Жопа.
   Через час, когда Глори, переодевшись и положив  спортивную  одежду  в
сумку, выходила из женской раздевалки, на  пути  у  нее  встал  крупный,
мускулистый мужчина.
   - Знаете, с Клер лучше так не обращаться, - сказал он.
   Глори подняла голову, и у нее чуть язык к небу не присох.
   Если бы не волосы да глаза, этого мужчину вполне можно  было  принять
за Бадди. Глори инстинктивно  прикрыла  лицо  свободной  рукой.  Мужчина
улыбнулся:
   - То  есть  это  я  так  думаю.  Таких  людей,  как  Клер,  лучше  не
восстанавливать против себя.
   - Вот вы и  не  восстанавливайте,  а  я  буду  действовать,  как  мне
нравится, - ядовито бросила Глори, злясь на себя  за  то,  что  выказала
страх перед незнакомым человеком. - Хулиганам я уступать не намерена.
   - Это уж точно. - Под его взглядом Глори  сделалось  неуютно.  -  Мне
кажется...
   - Вы считаете, что вправе давать мне советы?  Послушайте,  мистер,  я
вас не знаю и знать не хочу.
   Все еще загораживая ей дорогу, он снова улыбнулся:
   - Меня зовут Стив Голден. Я веду здесь военные занятия, а кроме того,
помощник директора клуба.
   - Ну и что с того?
   - А то, что, может, выпьете со мной пива, чтобы остыть немного?
   - Я не пью, - резко бросила Глори. - И у меня нет времени  на  всяких
там спортсменов.
   - Вам не нравятся спортсмены?
   - Мне не нравитесь вы.
   - Напрасно. Я совсем неплохой малый.
   Глори пристально посмотрела на него. Он что, всерьез?
   Или это новый способ девчонок кадрить?
   - Ну что ж, значит, я промахнулась, - Глори нырнула ему  под  руку  и
устремилась к двери.
   - Если вдруг передумаете, приглашение остается в силе, - сказал он ей
в спину.
   Вместо ответа Глори изо  всех  сил  толкнула  дверь,  но  петли  были
смазаны хорошо, и эффектного выхода не получилось.  Ей  показалось,  что
изнутри донесся негромкий смех.
   Кипя от злости, Глори зашагала к автобусной остановке.
   Вот-вот, как раз еще одного спортсмена ей и не  хватало  для  полного
счастья. И вообще она сейчас не в настроении играть в эти  игры.  Что  и
неудивительно.  Питается  она  только  фруктами,   сырыми   овощами   да
обезжиренным йогуртом. Желудок все время бунтует. Правда, теперь -  нет.
Урок аэробики явно пошел на пользу. Что ж,  еще  пять  фунтов  долой,  и
можно будет отправляться с Шанель за покупками.
   Вопрос только в том, сдержит ли она свое обещание.
 
*** 
 
   Вот уж о ком в эти дни Шанель меньше всего думала, так  это  о  Глори
Брауни. Она пребывала в растерянности и сомнениях - состояние  вообще-то
для нее весьма необычное'.
   Планы завоевания Лэйрда  приносили  пока  весьма  скудные  плоды:  за
последние две недели он дважды пригласил ее на ужин, сводил в галерею, в
которой имел долю, и даже пару раз позвонил просто поболтать, но  это  и
все. После свиданий он отвозил ее прямо домой, нежно целовал  у  порога,
от приглашения зайти выпить отказывался да и к себе не звал.
   Так  что  Шанель  пришлось  изменить  свои   намерения   относительно
штурмовой атаки и приступить к последовательной осаде. Таков уж,  видно,
этот человек, ему, похоже, не нужны слишком легкие  победы.  Но  ведь  в
постели-то она может быть на высоте. Совсем неплохо бы дать ему  понять,
что его ожидает, если он на ней женится, всего лишь  дать  понять.  Если
Шанель правильно оценила отношение Лэйрда  к  кузине,  то  ему  нравятся
женщины, не выставляющие напоказ свои прелести, но,  напротив,  всячески
подчеркивающие свою скромность. Вот она  и  вела  себя  тише  воды  ниже
травы, позволяя себе лишь слегка его поддразнивать.  Ни  в  коем  случае
нельзя, чтобы Лэйрд подумал, что на  него  давят.  Однажды  Шанель  даже
отклонила очередное приглашение поужинать вместе под тем предлогом,  что
на этот вечер ее уже ангажировали.
   К счастью, будучи замужем за Жаком, она ничего такого особенного себе
не позволяла, так что вряд ли до Лэйрда  донеслись  какие-либо  сплетни.
Шанель вполне отдавала себе отчет в том, что,  целиком  сосредоточившись
на Лэйрде, она ведет рискованную игру. Свидания свиданиями,  но  он  все
как-то от нее ускользает. О его личной жизни Шанель знала лишь  то,  что
он любит морские прогулки и интересуется живописью.
   Насчет его романов - обычно  затяжных  -  до  нее  доносились  только
обрывочные  слухи.  Будучи   одним   из   самых   завидных   женихов   в
Сан-Франциско,  Лэйрд  неизменно   становился   объектом   разнообразных
сплетен, но, по сути дела, его романы  -  как  правило,  с  разведенными
дамами - никаких оснований для этого не давали.
   Словом, Шанель  играла  в  игру  под  названием  "Терпение".,  и  это
начинало ее всерьез раздражать. К тому же материальное положение внушало
все большее  беспокойство.  От  Жака  ей  досталось  совсем  немного,  а
расплатившись с Арнольдом Уотерфордом и по иным самым неотложным долгам,
Шанель  оказалась  совсем  на  мели  -  денег  оставалось  буквально  на
несколько недель. Даже уборкой она  стала  заниматься  сама,  в  чем  не
призналась бы и ближайшей подруге, если бы таковая  имелась.  И  на  еде
приходилось экономить, буквально каждый  цент  считать.  Поэтому  теперь
Шанель предпочитала, чтобы Ферн на выходные оставалась в школе.
   Та буквально до  неба  взвилась,  когда  мать  урезала  ее  карманные
расходы и продала лошадь. Шанель тоже закипела, сказав дочери, что, если
нужны деньги, пусть находит себе работу по вечерам да выходным. И вообще
лучше  бы  до  самого  Рождества  поменьше  приезжать  домой.  Да  и  на
праздники, если, конечно, пригласят, хорошо бы съездить к друзьям.
   Воодушевляло, если можно так сказать, только одно.
   С тех пор как Шанель стала появляться в обществе Лэйрда,  она  сильно
выросла в глазах  окружающих.  Шанель  получила  несколько  приглашений,
которые  вообще-то  теперь,  когда  к  клану  Деверю   она   больше   не
принадлежала, не должна была бы получать. Одно только плохо - нет  среди
приглашающих ее прежних школьных знакомых.
   Когда Лэйрд был занят, Шанель сопровождал  на  всяческие  рауты  Хауи
Брайтон, как, впрочем, и  раньше,  когда  она  была  замужем  за  Жаком.
Толковали, что он гомосексуалист, но в обществе принят, и  замужние  или
вообще не свободные женщины отправлялись с ним на разнообразные светские
рауты, не опасаясь никаких сплетен.
   Тесно связанный с одним весьма уважаемым в Сан-Франциско  семейством,
он привлекал  к  себе  людей  легким  нравом  и,  как  правило,  хорошим
настроением. К тому же  Хауи  был  талантливым  архитектором.  Короче  -
идеальный спутник для Шанель.
   - Полагаю, тебе надо  придумать  что-нибудь  особенное,  если  хочешь
выйти за Лэйрда и его миллионы, - говорил Хауи, провожая Шанель домой  с
благотворительного банкета. - Его уже столько раз  пытались  заарканить,
что на мякине этого воробья не проведешь.
   - Что это ты нафантазировал? - холодно посмотрела на него  Шанель.  -
Да, Лэйрд мне нравится, но замуж за него  и  за  его  миллионы,  как  ты
изволил выразиться, я вовсе не собираюсь.
   - Говори, говори, - хитровато подмигнул Хауи.
   - Надо полагать, это шутка, но  сегодня  мое  чувство  юмора  куда-то
запропастилось, - огрызнулась Шанель.
   - Да быть того не может. Что мне всегда в тебе нравилось, так это как
раз острый язычок. Только с Лэйрдом будь поаккуратнее. У него с чувством
юмора в отличие от тебя неважно.
   Шанель сменила тему. Злить Хауи не надо,  он  еще  пригодится,  но  и
давать ему пищу для сплетен тоже не следует.
   Пусть Хауи ей симпатизирует - в этом можно не сомневаться, - но людей
хлебом не корми, только дай язык  почесать,  а  как  раз  сейчас  Шанель
меньше всего хотелось становиться объектом  сплетен.  После,  когда  она
выйдет за Лэйрда, пусть болтают сколько угодно. Тогда ей  будет  на  это
совершенно наплевать.
   Дойдя до дому, Шанель чмокнула Хауи в щеку, поблагодарила за чудесный
вечер, сказала, чтобы не пропадал, и, чувствуя, что с ног  от  усталости
валится, только и мечтала о том, чтобы добраться до постели.
   Но открыв дверь, она обнаружила, что в доме горит свет, и,  увидев  в
передней небрежно брошенную на кресло куртку Ферн, сердито поджала губы.
Ферн лежала, свернувшись, на диване, и лицо  ее  покраснело  от  слез  -
прямо воплощенное страдание.
   - Это еще как понять? - резко спросила Шанель.
   Ферн вытерла глаза тыльной стороной ладони и подняла на  мать  полный
трагизма взгляд Шанель все это показалось чистой театральщиной.
   - Я ушла из школы, - прорыдала Ферн. - Глаза бы мои всю  эту  публику
больше не видел