пофлиртовать с твоей роскошной однокашницей? - Мерв подвинулся,  уступая
жене место на диване. Кейси была на шестом месяце беременности -  это  у
нее третий, - и уже давно облачалась в просторные платья.  За  последние
десять лет она изрядно располнела, но, судя по тому, как  они  с  Мервом
льнут друг к другу, его это не беспокоит.
   Однажды, выпив больше, чем  нужно,  Кейси  поведала  Дженис,  что  за
последние два года секс у них превратился в нечто вроде рутины, а  когда
им приходят в голову разные выверты, обоим становится так смешно, что уж
и не до секса. При этих словах Дженис подумала о себе. Интересно, а их с
Джейком фантазии покажутся Кейси вывертами? Возможно, и так.
   Впрочем, какое это имеет значение? Пусть кое в чем они с Джейком друг
на друга и не походят, но все равно  в  постели  ей  с  ним  по-прежнему
хорошо.
   - Ну так и о чем вы тут воркуете?
   - Дженис как раз собиралась рассказать мне  о  своей  диссертации,  -
лукаво ответил Мерв.
   - Не верь ему, Кейси. Пока я сама не решу, что можно защищаться,  все
останется при мне. Джейк, видишь ли, не выказывает на этот счет  особого
энтузиазма.
   - Ничего удивительного, - заметил Мерв.
   - То есть как это?
   - Просто он бережет тебя  и  не  хочет,  чтобы  ты  в  очередной  раз
пережила разочарование, - пожал плечами Мерв.
   "Да что это со мной сегодня, - прикрикнула  на  себя  Дженис,  -  ищу
подвох там, где его и быть не может".
   - Что-то он  в  последнее  время  начал  испытывать  сомнения  насчет
доктора Йолански и считает, что мне нужно поискать другого руководителя.
   - Но ведь Йолански был и его руководителем, и, кажется, Джейк был  им
вполне доволен, - возразила Кейси.
   - Это верно. Да и  я  предпочту  его  любому  другому  профессору  на
факультете социологии. Он строг, но справедлив.
   И относительно первых моих двух тем он был  прав.  Там  действительно
ничего существенно нового не скажешь.
   - А как насчет нынешней?
   - С нынешней в этом смысле все в порядке, - твердо заявила Дженис.
   - Так что же Джейку не нравится?
   - Он считает, что можно найти что-нибудь и поинтереснее, -  уклончиво
ответила Дженис и, уходя от щекотливого предмета, добавила:
   - Как насчет рыбки?
   - А у тебя остались  еще  крабовые  палочки?  -  Кейси  погладила  по
выпирающему животу. - Знаю, знаю, может, мне лично и не  стоило  бы,  но
малышу дозаправка не помешает.
   - Сейчас схожу на кухню, по-моему, найдется немного.  -  Дженис  была
явно рада предлогу оставить их.
   По дороге на кухню Дженис заметила,  что  Джейк  собрал  вокруг  себя
целую  толпу,  по  преимуществу  женщин.  Он  оживленно  жестикулировал,
худощавое  его  лицо  разгорелось,  неудивительно,  что  все  так   живо
прислушивались к его словам.
   И почему это даже в  компании  интересных  и  привлекательных  мужчин
именно Джейк, как магнитом, притягивает женщин?
   Строго говоря, красивым его  не  назовешь.  Может,  все  дело  в  его
необыкновенной жизнерадостности? Или в  том,  что  он  всегда  так  явно
наслаждается обществом? Или оттого, что так уверен  в  себе?  Харизма  у
него есть, это уж точно.  Если  бы  занимался  политикой,  недостатка  в
женских голосах у него не было бы, даже и  усилий  особых  прилагать  не
надо...
   Джейк досказал свой анекдот, вызвавший раскаты хохота, и  только  тут
заметил Дженис. Он кивком подозвал ее и, обняв за плечи, сказал:
   - По-моему, ты не знакома еще, дорогая, с Арлин  Тернер.  Она  сейчас
работает над докторской.
   Дженис и гостья обменялись улыбками. Арлин была лет на десять  старше
студентов Джейка. Женщина эффектная -  каштановые  волосы  и  удлиненные
узкие  глаза,  которыми  рассматривает  она  Дженис,  пожалуй,   слишком
пристально. Мексиканская блуза, оставляющая обнаженными белые плечи,  не
вполне ей по возрасту, но странным образом идет.  Дамочка  сексапильная,
но ни грана вульгарности. Держится непринужденно, но не вызывающе. Все в
меру.
   - Ваш муж - замечательный  педагог,  -  хрипловатым  голосом  сказала
Арлин. - Я тут как раз говорила, что ему следовало бы вести  занятия  на
телевидении. Мой муж работает на общественном телевидении -  программный
директор, - так он никак не может найти  хороших  ведущих  для  утренних
занятий. Уговариваю Джейка потолковать с ним.
   - Звучит заманчиво, - вежливо откликнулась Дженис и улыбнулась  мужу.
- Извините, вынуждена вас оставить.
   Кейси, похоже, вконец проголодалась.
   Дженис вытащила из морозильника пачку крабовых палочек и засунула  их
в микроволновку. Дождавшись сигнала, она переложила их на блюдо, отнесла
в гостиную и поставила поднос рядом с Кейси:
   - Наслаждайся.
   Наградой ей стал веселый смех подруги.
   В доме становилось все более и более шумно. В который уж  раз  Дженис
порадовалась, что поблизости нет никаких соседей. Всем было хорошо, ведь
вокруг  Джейка  всегда  собирались  интересные  люди  всех  возрастов  и
приглашения в их дом ценились в университете весьма высоко.  Так  почему
же ей хочется, чтобы все поскорее ушли?
   Нет, не в том дело. Гости здесь ни при чем. С ними так же  интересно,
как и всегда. Но с ней самой сегодня что-то не так, а что - не  поймешь,
нечто среднее между беспокойством и  предчувствием  чего-то  нехорошего.
Неужели ей грозит нервный срыв или что-нибудь в этом роде?
   А вечеринка продолжалась. Теперь играли в шарады.
   Когда подошла очередь Джейка, он изобразил  фонтанирующего  кита  так
натурально, что Арлин и трех секунд не понадобилось, чтобы угадать: Моби
Дик. Далеко не дура, подумала Дженис. Отчего же она не нравится ей?
   Уже ночью, когда все разошлись и  они  с  Джейком  сидели  на  кухне,
попивая кофе и, как обычно, лениво перемывая косточки гостям, он сказал,
что  решил  все  же  поговорить  с  мужем  Арлин  Тернер  о  работе   на
телевидении.
   - Конечно, все время будешь на виду, это и хорошо,  и  плохо.  Плохо,
потому что так недолго и хвост задрать.  Но  с  другой  стороны,  лишние
деньги не помешают, ты-то ведь сейчас не  работаешь.  Арлин  работает  у
мужа ассистентом и, если все получится, обещала растолковать, что у  них
там на телевидении к  чему.  К  тому  же  реклама  может  способствовать
карьере. В наши дни преподаватель должен выделяться из толпы.
   - Ну, для тебя это не проблема, ты и  так  никогда  не  смешивался  с
толпой, - сказала Дженис, думая, как же мало Джейк изменился с тех  пор,
когда они только познакомились.
   Почему это годы так милостивы к мужчинам и так беспощадны к женщинам?
В  последнее  время  Дженис  порой  чувствовала,  что   вот-вот   станет
завсегдатаем врачебных кабинетов.
   - ..Ну а потом этот бедолага неосторожно заметил, что,  с  его  точки
зрения, некоторые из прежних методик обучения надо запретить,  и  старик
прямо-таки взорвался. - Джейк явно наслаждался рассказом. - Как думаешь,
хоть когда-нибудь -Уолтере  научится  вести  себя?  Такие  замечательные
мозги, но ни капли здравого смысла.
   - Почему же, он очень славный  дядька,  -  заметила  Дженис,  хотя  и
знала: Джейку не понравится, что она защищает  профессора,  которого  он
считал своим основным  соперником  в  борьбе  за  освобождающееся  место
заведующего кафедрой. - Студенты его любят. По крайней мере девушка, что
продает книги в университетской лавке, говорила мне, что просто  обожает
его занятия.
   Лицо у Джейка потемнело. - Уолтере - неудачник, - коротко бросил  он.
- За последние пять лет он не опубликовал ни строчки.
   - Может, у него  нет  жены,  которая  бы  печатала  его  рукописи,  -
поддразнила мужа Дженис.
   - Это что, упрек? - холодно осведомился Джейк.
   - Это шутка. А шуткам принято смеяться.
   - Да? А мне показалось, ты что-то другое имела в виду.
   - Слушай, Джейк, мне нравится печатать твои  рукописи.  Мне  нравится
даже править  их.  Подобно  всем  гениям,  ты  не  слишком-то  обращаешь
внимание на такие низменные вещи, как пунктуация и орфография.
   - Это я оставляю на долю негров. Как и все гении. - Джейк, к которому
явно вернулось хорошее настроение, подмигнул жене:
   - А знаешь, в чем еще я гений?  Если  не  догадываешься,  через  пять
минут готов тебе продемонстрировать это в спальне.
   - Посмотри только на  этот  разгром,  -  простонала  Дженис.  -  Кто,
интересно,  будет  убирать,  если  мы  займемся  тем,   чем,   по   моим
соображениям, ты предлагаешь заняться?
   - Ну так и не морочь себе голову всякой чепухой.  Утром  уберемся.  А
сейчас я собираюсь тебя похитить. Ну и везет же некоторым девушкам.
   - Когда много народу, ты возбуждаешься, да? - Дженис посмотрела в его
сияющие глаза.
   - Не отрицаю Вот давай и воспользуемся этим.
   - Хорошая мысль, - уступила Дженис. К чему сопротивляться? Ей ведь  и
самой не меньше Джейка  хотелось  любви.  -  Честно  говоря,  это  самое
интересное из того, что я сегодня услышала...
   Джейк уснул, а Дженис все еще ворочалась с  боку  на  бок,  вспоминая
закончившуюся вечеринку. Еда  была  разнообразная  и  вкусная,  напитков
вдоволь, хотя в штате ввели недавно новые дорожные правила  и  никто  из
водителей не отваживается злоупотреблять спиртным;  и  вообще,  судя  по
тому, как всем было весело, прием удался на славу. Так что же гложет ее?
Джейк? Сегодня он был как-то особенно возбужден, в постели  это  ох  как
чувствовалось. Увлекся  перспективой  работы  на  телевидении,  что  ли?
Может, в последнее время все идет слишком рутинно и ему  нужна  какая-то
встряска? Что ж, если ему действительно этого хочется,  кто  она  такая,
чтобы указывать, сколько времени отнимет новая работа? Хотя со  временем
у Джейка действительно туго. Уже погружаясь в сон,  Дженис  подумала  об
очередной встрече в клубе. Как  она,  интересно,  будет  играть  комедию
неудавшегося брака?
 
Глава 19 
 
   Особенно неприятно  было  то,  что  ссора  с  Алексом  произошла  при
свидетелях. Потом Ариэль даже задавалась вопросом, уж не нарочно  ли  он
ее затеял. В конце концов, когда они завтракали в то утро,  Алекс  вовсе
не казался раздраженным, просто,  как  и  обычно,  сидел,  уткнувшись  в
газету. Яйцо варилось ровно шесть минут, две сосиски,  что  он  позволял
себе по утрам, поджарены как надо,  на  хлебце  нежная,  как  он  любит,
корочка. Алекс даже, помнится, похвалил Марию за стряпню. А потом  вдруг
ни с того ни с сего - и при той же Марии - взял да набросился на Ариэль.
   Обычно она старалась не сталкиваться со  служанкой,  но  в  тот  день
какое-то беспокойство, а  может,  чувство  одиночества,  погнало  ее  на
кухню, где Мария чистила плиту. Они разговорились, речь зашла о  старшем
сыне Марии, у которого не ладились дела в школе, и тут в кухню  ворвался
Алекс. В руках у него была пустая бутылка из-под водки.
   - Это еще что такое? - загремел он.
   Ариэль почувствовала, как кровь хлынула ей в голову.
   В последний раз она видела эту бутылку накануне вечером.
   Выпив на  ночь  рюмочку,  она  вернула  ее  в  тайник.  Бутылка  была
наполовину полна.
   - Не понимаю, - сказала она,  догадываясь,  впрочем,  что  запираться
бессмысленно. - По-моему, это бутылка из-под водки.
   - И где, ты думаешь, я ее обнаружил? Она была спрятана за  туфлями  у
тебя в гардеробе. Предупреждаю: либо ты кончаешь пить, либо я отбираю  у
тебя все транквилизаторы.
   Тебе что, неизвестно, что их нельзя мешать с алкоголем?  Обещай  мне,
что больше не будешь пить, и, знаешь, лучше, если твое снотворное  будет
храниться у меня. Здоровой женщине твоего возраста эти пилюли не нужны.
   - Но я не принимаю транквилизаторов, - растерянно взглянула  на  мужа
Ариэль. - Только витамины, которые ты сам мне прописал, ну и еще,  время
от времени, снотворное...
   - Да? А почему же в баночке осталось только три пилюли?
   - Не знаю. В последний раз она была почти полна, а с тех пор я к  ней
и не прикасалась.
   - Тогда кто же?
   Ариэль показалось, что Алекс перевел взгляд на Марию.
   Но та ничего не заметила, продолжая с  непроницаемым  видом  начищать
плиту.
   - Хорошо, а зачем все-таки ты  спрятала  в  гардеробе  бутылку?  Ведь
внизу, в баре, полно всяких напитков.
   - Ну как тебе сказать... Иногда я перед сном, бывает, выпью  рюмочку,
просто чтобы расслабиться. Ну вот и решила, что удобнее держать  бутылку
у себя в комнате. А в гардероб поставила, чтобы случайно не разбилась. Я
и не думала ничего прятать, зачем бы?
   - Может, затем, что бар пустеет с рекордной скоростью?
   Затем, чтобы скрыть от меня, как много ты пьешь?
   - Да где там много, так рюмку-другую...
   - Тогда откуда эти сумасшедшие счета за спиртное? - Алекс  пристально
посмотрел на  нее,  словно  ожидая  возражений.  Не  дождавшись  их,  он
нетерпеливо махнул рукой. - Ладно, продолжим этот разговор позже,  когда
будем одни. - Он словно только что заметил присутствие Марии. - Не  хочу
тебе, словно маленькому ребенку, читать нотации, но что же делать,  коли
ты себя так ведешь? А еще жена психиатра. - Он перевел взгляд на  Марию,
по-прежнему сохранявшую совершенно непроницаемый вид. - И чтобы об  этом
разговоре никто не знал. Ясно, Мария?
   Не ожидая ответа, Алекс повернулся и вышел. Ариэль  чувствовала  себя
такой униженной, что даже посмотреть на служанку боялась,  уставилась  в
окно: у дома садовник занимался  огромными  тюльпанами,  которые  всегда
ассоциировались у Ариэль с приходом весны.
   Т - Хотите чаю, хозяйка? - внезапно  спросила  Мария.  -  Он  вам  не
повредит.
   Особого сочувствия в ее голосе не было, но смущение у Ариэль прошло.
   - Извини... Жаль, что тебе пришлось стать свидетельницей всего этого.
   - Об этом не беспокойтесь, хозяйка, - фыркнула Мария. - У  меня  дома
постоянно кто-то с кем-то ссорится.
   Сейчас дети, все время орут друг на друга. А раньше мы с мужем. Когда
он угодил в эту беду и не мог уже работать, все время  на  меня  кидался
как бешеный. По-моему, это у нас в крови, во всяком случае,  дети  такие
же. Только и знают что драться.
   Мария поставила кипятить воду, бросила немного заварки  в  оплетенный
ивовыми прутьями чайник, который достался Ариэль от бабушки, вытащила из
буфета чашку с блюдцем.
   Дождавшись, пока вода закипит, она заварила чай и подвинула чайник  к
Ариэль.
   - Знаете, доктор правду говорит,  что  нельзя  смешивать  таблетки  и
выпивку, - сказала она. - Вы бы поосторожнее, хозяйка.
   - Да я вообще  не  принимаю  транквилизаторов,  а  снотворное  совсем
редко, - возразила Ариэль. - И вообще  это  сам  Алекс  посоветовал  мне
держать лекарство под рукой.
   И действительно, в последний раз баночка была почти полна.
   Ариэль искоса посмотрела на Марию.
   - А я говорю, поосторожнее, - сумрачно повторила она. - Не  мое  это,
конечно, дело, но лучше будьте поосторожнее с этим.
   Мария  повернулась  к  плите,  всем  своим   видом   так   откровенно
демонстрируя нежелание продолжать беседу, что Ариэль почла за  благо  не
отвечать.
   К ее удивлению, Алекс за обедом извинился за утреннюю сцену. Он также
настоял, чтобы они поужинали  где-нибудь  в  ресторане,  и  хотя  Ариэль
предпочла бы остаться дома, возражать не осмелилась.
   Как обычно, они  отправились  в  "Блу  рум"  -  роскошное  заведение,
выдержанное в ультрасовременном стиле; кормили  в  нем,  как  сказано  в
меню, калифорнийской деревенской пищей. Ариэль здесь всегда было  не  по
себе. Она бы предпочла местечко поменьше и поуютнее. А  тут  чувствовала
себя как на ярко освещенном подиуме.
   Да и блюда ей были не особенно по вкусу. Ариэль нравилась легкая  еда
- протертые супы, салаты в соусе, фрукты.
   Алекс, наоборот, предпочитал бифштексы; да посочнее, а к ним  печеную
картошку и жареную фасоль - гордость этого ресторана.
   Заказ он сделал, даже  не  спросив,  чего  она  хочет,  и  когда  его
принесли, у Ариэль при виде сочащегося кровью бифштекса так и  заныло  в
желудке. Как жаль, что нельзя есть  то,  к  чему  привыкла,  Алекса  это
всегда ужасно злит. И тем не менее она  старалась  есть  мясо  пореже  -
только чтобы сохранить мир в доме. Чувствуя, что Алекс не сводит  с  нее
глаз, Ариэль отрезала пару маленьких кусочков бифштекса  и  съела  почти
всю картошку.
   Словно  стараясь  погасить  свою  утреннюю  вспышку,  Алекс   усердно
подливал Ариэль вина, а она охотно пила бокал за бокалом в надежде,  что
разыграется аппетит и бифштекс покажется более съедобным.  Заметив,  что
она просто ковыряется вилкой в тарелке, Алекс спросил, уж  не  плохо  ли
ей.
   Ариэль тронул участливый тон мужа. Немного расслабившись от выпитого,
она улыбнулась:
   - Да нет, все в порядке. Может, выпила чуть лишнего.
   - Но ты едва прикоснулась к еде. Если не  голодна,  зачем  заказывала
бифштекс?
   Он что, запамятовал, что сам делал заказ? Тут  Ариэль  почувствовала,
что ей и впрямь неможется. Она потерла виски.
   - Голова болит?
   - Есть немного, - призналась она.
   - На-ка  проглоти.  -  Алекс  полез  в  карман  и  вытащил  небольшую
целлофановую упаковку. - Это мне один  аптекарь  дал.  Опытный  образец.
Что-то совершенно новое, лекарство сильное, но не действует на  желудок,
как аспирин.
   Он положил ей в ладонь две таблетки:
   - Запей вином.
   Ариэль передернуло при мысли, что бедному  ее  желудку  придется  еще
что-то переваривать, однако она  послушно  проглотила  лекарство.  Когда
официант подошел убрать стол и принять заказ на десерт, Ариэль вроде уже
чувствовала себя лучше, хотя взгляд ее и блуждал, предметы  в  фокус  не
собирались - Ну что же, Гарри, еда была отменная, - заговорил Алекс  тем
искусственно-добродушным тоном, какой обычно пускал  в  ход,  общаясь  с
официантами и мастерами. - Но жена, к сожалению, со мной не согласна. Ей
бифштекс, как видишь, не понравился.
   - Очень жаль. Может, прикажете принести другой? - спросил официант  -
высокий, с изрытым оспой лицом и неестественно белыми зубами малый.
   - Нет-нет, дело не в бифштексе...
   - Боюсь, жена опять немного перебрала, здешнее вино ей  по  вкусу,  -
перебил ее Алекс, подмигивая явно смущенному официанту. - Говорил же  я,
не смешивай спиртное с транквилизаторами, но она у меня такая упрямица.
   Ариэль открыла было рот, чтобы  объяснить,  что,  кроме  таблеток  от
головной боли, никаких лекарств она не принимала, а вина подливал ей сам
Алекс, но из горла вырвался всего лишь какой-то сдавленный звук.
   - Эй, да тебя, глядишь, наизнанку сейчас вывернет, - сказал Алекс.  -
Пошли-ка лучше домой. Счет, Гарри.
   После этого все покрылось какой-то дымкой. Ариэль видела, что люди за
соседними столиками не сводят с нее  глаз,  но  голова  сделалась  такой
тяжелой, что и обеими руками ее трудно было поддерживать Подбородок упал
на грудь, и Ариэль неуклюже привалилась  к  столу.  Должно  быть,  Алекс
успел расплатиться по счету, потому что далее она почувствовала, что  он
поднимает ее на ноги и чуть ли не волочит к стоянке.
   Оказавшись  в  машине,  Ариэль  хотела  спросить  мужа,   зачем   ему
понадобилась вся эта ложь, но из пересохшего горла не вырвалось ни звука
Вероятно, Ариэль потеряла сознание либо уснула.  Однако  через  какое-то
время она поняла, что лежит раздетая в постели. Поначалу ей  показалось,
что это кошмар, но потом Ариэль сообразила, что во  сне  не  испытываешь
никаких ощущений. А сейчас ощущение  было:  чьи-то  руки,  руки  Алекса,
прижимаются к телу, а губы - к груди.
   Она слышала его голос: он говорит что-то все время, говорит, говорит.
Что именно говорит, разобрать ей так и не удалось, ясно только одно:  ей
было  страшно.  Затем  он  взгромоздился  ей   на   спину   и   принялся
пришпоривать, делал еще что-то немыслимое, и все перед ней поплыло.
   Наутро  она  проснулась  в  постели  одна.  Кто-то  набросил  на   ее
обнаженное тело пуховое одеяло. Высвободившись из-под него и сев, Ариэль
обнаружила в ложбинке между грудями два  больших  синяка.  Кожа  в  этом
месте была такой нежной, что  даже  легкое  прикосновение  заставило  ее
поморщиться от боли.
   Ариэль поташнивало, но, что еще хуже,