теллектуальном и  несколько
декадентском  духе.  Независимо  от  цифры  на   ценнике   Сан-Франциско
сохраняет собственный,  слегка  небрежный  стиль,  словно  вам  говорят:
"Знаете ли, мне прекрасно известна последняя  мода.  Да  только  неохота
слишком строго ей следовать".
   Соответственно Шанель облачилась в скромную юбку из светлого шелка  и
жакет ей в пару от одного из молодых местных модельеров Куплен он был на
распродаже, но это и в голову бы никому не пришло. Что до украшений,  то
Шанель ограничилась крупным перламутровым ожерельем,  которое,  пожалуй,
выглядело бы старомодным, если  б  не  подходило  так  безупречно  к  ее
серебристым волосам.
   Ресторан,  которым  заправляла   группа   поклонников   дзэнбуддизма,
предлагал на выбор всяческую экзотику, например, спагетти  с  соусом  из
базилика, сыры самых немыслимых сортов, по-особому  испеченный  хлеб,  а
также совсем неэкзотический салат из свежих фруктов, какие обычно делают
на Среднем Западе. Ресторан этот, по виду больше напоминающий  складское
помещение, уютным было трудно назвать,  несмотря  на  скатерти  розового
цвета  и  приглушенное  освещение,  но  видна  залив  отсюда  открывался
исключительно красивый, обслуживали быстро, прислуга была вышколена, еда
превосходна.
   Все с самого начала  пошло  хорошо.  Лэйрд  острил,  был  в  чудесном
настроении - или просто делал вид ради  Ариэль.  По  отношению  к  обеим
дамам он вел себя одинаково галантно.
   Где-то  посреди  первого  блюда  -  лукового  супа  -  Ариэль  начала
избавляться от своей обычной скованности. Она спросила кузена,  как  там
его собака - что-то с  ней  в  последнее  время  творилось  неладное,  -
уезжает ли он, как собирался, на  выходные  в  Нью-Йорк?  С  Шанель  она
разговаривала приветливо, хотя, пожалуй, и немного сдержанно.
   - А муж знает про наш нынешний обед? - между делом спросила Шанель.
   - Вообще-то Алекса сейчас нет в Сан-Франциско, уехал в  Вашингтон.  У
него  там  какой-то  подопечный,  кажется,  правительственный  чиновник.
Сеансы у них раз в месяц. Завтра Алекс возвращается.
   - Должно быть, скучаете, когда он уезжает. - Шанель решила, что такое
замечание будет вполне уместным.
   - Дом кажется совсем пустым, когда его нет, - после  секундной  паузы
сказала Ариэль.
   Довольно уклончивый ответ, подумала Шанель.
   - Знаешь, я был удивлен, узнав, что у вас снова мир, - заметил Лэйрд.
- Это что, наш великий.., наш Алекс передумал?
   -  Он  сказал,  что  в   действительности-то   вовсе   не   собирался
разводиться, - как  обычно,  полушепотом  произнесла  Ариэль.  -  Просто
переутомился, говорит, ну и занесло его.
   Теперь все нормально. Правда-правда.
   Это была откровенная ложь, но Шанель почла за благо  воздержаться  от
комментариев. Удивительно, но и Лэйрд последовал ее примеру.
   - Ну что ж, если тебе понадобится помощь, не забывай, что я  живу  на
той же улице. - Вот и все, что он сказал.
   Ариэль молча кивнула. Любопытно, что же на самом деле  скрывается  за
этим непроницаемым выражением,  подумала  Шанель.  Впрочем,  в  интимные
подруги Ариэль она навязываться совершенно не собиралась. Когда влезаешь
в чужую жизнь, это всегда чревато  ненужной  ответственностью  и  тратой
времени. У нее и своих забот до конца жизни хватит.
   Вспомнив мимоходом  о  Жаке,  Шанель  чуть  зубами  не  заскрежетала.
Жака-то всегда будут принимать в местном обществе, потому что  он  свой,
пусть даже богатство осталось в прошлом. А она нет. Больше  того,  после
развода она вообще рискует  превратиться  в  парию,  если,  конечно,  не
выйдет замуж за состоятельного человека, вот, например, за Лэйрда.
   - Что-нибудь случилось? -  послышался  голос  Лэйрда,  и  только  тут
Шанель заметила, что так сильно  сжимает  вилку,  что  костяшки  пальцев
побелели.
   - Да нет,  все  в  порядке.  Просто  подумала,  какой  это  кошмар  -
неудачное замужество. Выходя за Жака, я такие надежды питала, но он  был
много старше, так что все делал по-своему. Не то чтобы  я  теперь  вовсе
отказываюсь от брака или по крайней мере от прочных отношений. Боюсь,  я
неисправимый романтик, - грустно улыбнулась Шанель.
   Лэйрд с откровенным интересом прислушивался к ней.
   Шанель тщательно подбирала слова:
   - Когда разводишься, проблема состоит в том,  что  остаешься  как  бы
одна, без спутника. Вот как на эти выходные.
   Мне пришлось отклонить приглашение Андерсенов  на  вечеринку,  потому
что совсем не улыбается быть пятой спицей в колеснице.
   - Вы имеете в виду Ларса Андерсона и его жену?
   - Ну да. Мы с Нэнси вместе учились в Бэрлингтонской академии.
   - Какое совпадение. Меня тоже там ждут, только я не решил еще -  идти
или нет. Может, составите компанию?
   Шанель с трудом удержалась, чтобы не выдать радости.
   Появиться на вечеринке у Нэнси об руку  с  Лэйрдом  -  фантастика!  И
крайне маловероятно, что Лэйрд узнает правду: никто ее к  Андерсонам  не
приглашал да и не мог бы пригласить. Но со спутницей Лэйрда Нэнси просто
вынуждена будет вести себя приветливо - на социальной лестнице он  стоит
несколькими ступенями выше ее. Достаточно  сказать,  что  в  отличие  от
Ларса он происходит из старой уважаемой сан-францисской семьи.
   - Действительно, забавное совпадение, - улыбнулась она. - А  вы  и  в
самом деле склонялись пойти? Может, просто хотите сделать мне приятное?
   Лэйрд слегка отвел взгляд, и Шанель поняла, что угадала.
   - Видите ли, я не дал еще окончательного ответа,  потому  что  думал,
что может помешать другая встреча. Но она отменилась Что, если  я  заеду
за вами в семь? До Хиллсборо час езды.
   Пока договаривались, Шанель уже начала  обдумывать,  что  бы  надеть.
Что-нибудь такое, от чего  у  Нэнси  глаза  на  лоб  полезут.  Она-то  в
последнее время совсем распустилась,  платья  не  меньше  четырнадцатого
размера носит, потому и предпочитает закрытые, и выглядят они,  несмотря
на цену, довольно безвкусно. После вечеринки Шанель пригласит  Лэйрда  к
себе выпить по рюмке на прощание, ну а дальше все ясно.
   Пока же Шанель изо всех сил старалась блистать остроумием.  Лэйрду  с
ней интересно, об этом легко можно судить по  тому,  что  он  все  время
смеется.  И  даже  Ариэль   откликается   улыбкой   на   ее   беззлобные
поддразнивания. Воспользовавшись  тем,  что  Лэйрд,  извинившись,  встал
из-за стола и вышел, Ариэль робко сказала:
   - Мы не могли бы как-нибудь на этих днях повидаться?
   Мне нужен совет.
   Шанель немедленно насторожилась -  но  что  поделаешь?  -  оставалось
только кивнуть в знак согласия.
   - Разумеется. Мы ведь друзья. А в чем дело-то, хоть в общих чертах?
   - Ну, это личное... Даже не знаю, как и сказать.  Может,  зря  я  вас
беспокою...
   О чем толкует эта зануда, уж не о сексе ли?
   - Совершенно не зря. - Шанель даже любопытно сделалось. - Мы взрослые
женщины, так что, если я могу быть чем-нибудь полезна... -  Она  нарочно
приостановилась.
   - Знаете, у меня  такие..,  странные  ощущения  И  я  никак  не  могу
разобраться... - Ариэль залилась краской.
   Выходит, так оно и есть. У нашей малышки сексуальные проблемы. Может,
муж заставляет ее заниматься оральным сексом?
   - Вы что, о постельных делах поговорить хотите? - Шанель  постаралась
придать голосу сочувственный оттенок.
   - Отчасти. Видите ли, Алекс... Нет, не  могу,  просто  не  знаю,  как
сказать.
   Шанель  понимала,  что  вытягивать  из  нее  клещами,  что  да   как,
бессмысленно. Теперь ей было по-настоящему любопытно, да и кто останется
равнодушным, когда речь идет о чужой сексуальной  жизни,  но,  с  другой
стороны, она испытывала и облегчение. Чем меньше Ариэль будет  посвящать
ее в свои дела, тем лучше. В конце концов, ей вовсе не хочется, чтобы та
болталась под ногами, особенно после ее нового замужества.
   Вернувшись домой, Шанель никак не  могла  выбросить  из  головы  этот
разговор. Но тут, переодеваясь, она заметила, что в гардеробе что-то  не
так. Шанель всегда содержала его в идеальном порядке - обтянутые  тканью
вешалки повернуты под одним углом,  платья  развешаны  по  цвету,  чтобы
нужную вещь долго не искать. А сейчас все перемешано  Коричневое  платье
висит среди голубых, да и некоторые  вешалки  расположены  не  так,  как
следует.
   Чтобы обнаружить пропажу, много времени не потребовалось: не  хватает
голубого - с большим, вызывающим вырезом -  платья,  которое  она  и  не
надевала-то никогда, ибо, едва купив, сразу же поняла, что оно ей не  по
возрасту. На сей раз  Шанель,  что  случалось  крайне  редко,  допустила
ошибку, ибо купила платье "как есть", то есть  без  права  возврата.  На
самом-то деле и держала она его в шкафу как напоминание о том, что, если
слишком торопишься или устанешь, вкус становится небезупречным.
   Кипя от негодования, Шанель быстро осмотрела  комод  и  шкафчик,  где
держала юбки и свитера. Так и есть: не хватает двух кашемировых свитеров
и новенькой юбки из исландской шерсти.
   Все ясно. Пока  ее  не  было,  здесь  поработала  Ферн.  Неужели  эта
маленькая сучка понадеялась, что мать ничего  не  заметит?  Или  наконец
решила выказать в открытую все то, что  раньше  прятала  за  вкрадчивыми
интонациями да елейными улыбочками? Как бы то ни было, просто так Шанель
этого не оставит. Иначе  такие  налеты  могут  войти  в  привычку,  и  в
следующий раз она недосчитается какой-то действительно нужной  вещи.  Не
говоря уж о том, что непереносимой была сама мысль,  что  кто-то,  пусть
даже родная дочь, роется в ее вещах.
   Шанель позвонила в школу, но молодой голос в общежитии  ответил,  что
Ферн нет на месте. Шанель попросила передать, чтобы она позвонила матери
по поводу денег, и повесила трубку. Когда  речь  идет  о  деньгах,  Ферн
отзванивает немедленно. Вообще-то говоря, Шанель была даже довольна, что
у нее появился хороший повод урезать дочери ежемесячные выплаты. Раньше,
в предвкушении большого бракоразводного куша, Шанель не стесняла себя  в
расходах, но  теперь  придется  считать  каждый  цент.  Особенно,  чтобы
достойно выглядеть в глазах  Лэйрда,  если,  конечно,  он  действительно
пригласит ее.
   Вопрос состоит лишь в том, хватит ли ей денег,  пока  он  не  сделает
предложения.
 
Глава 16 
 
   Выходя в сопровождении Лэйрда из лифта на своем этаже, Шанель ощущала
полное довольство собой.  Она  и  без  его  комплиментов  и  восхищенных
взглядов знала, что сегодня действительно выглядит потрясающе.  Заплатив
неподъемные для себя деньги, Шанель целый день провела в салоне  Адольфо
на Мейден-лейн, где над  ней  поработали  на  славу:  и  грязевую  маску
соорудили, и массаж, и маникюр, и педикюр, и парафиновую ванну  сделали,
и волосы слегка посеребрили.  Платье  же  до  полу,  на  которое  Шанель
набросила  норковую  накидку,  принадлежало  к  числу   ее   любимых   -
бледно-розовый бархат ненавязчиво подчеркивал цвет глаз и кожи.
   Единственное, без чего сегодня можно было бы обойтись,  так  это  без
Ферн, которая неожиданно появилась в полдень и буквально заболтала  мать
разговорами  о  том,  до  чего  ей  надоели,  надоели,  надоели   разные
общежитские сплетни и жесткие общежитские кровати.  В  ответ  на  упреки
Шанель в том, что она без спросу взяла ее одежду, Ферн напустила на себя
жалостный вид и принялась  извиняться  так  искренне,  что  Шанель  даже
решила не урезывать ее содержания.
   С этим можно повременить, пока совсем не придется  ремешок  затянуть,
либо пока не провалится план по поимке Лэйрда в сети.
   Когда он появился, Ферн, свернувшись калачиком на диване в  гостиной,
читала какую-то книгу. При виде Лэйрда она вскочила, одарив его  сияющей
улыбкой невинной шестнадцатилетней девушки Справедливости  ради  следует
отметить, что на сей раз она воздержалась от своих колких замечаний,  за
которые Шанель всегда хотелось отхлестать ее по щекам.
   Напротив, девушка  принялась  болтать  с  Лэйрдом,  словно  они  были
старыми друзьями, чмокнула  мать  в  щеку,  сказала,  что  выглядит  она
сегодня потрясающе, и на прощание пожелала:
   - Веселого тебе вечера.
   По виду Ферн можно было даже заподозрить, будто ей жаль,  что  ее  не
берут с собой.
   Интересно, подумала Шанель, к чему бы все это, но, садясь  в  голубой
"мерседес"  Лэйрда,  она  забыла  о  дочери.  Машина  показалась  Шанель
несколько консервативной для человека, который может позволить себе  все
лучшее. Разумеется, у Лэйрда был и "роллс-ройс", она дважды видела его в
нем.
   В "ролле" он садится явно, только когда ему нужно, чтобы шофер  отвез
его куда-нибудь  Жаль,  что  сегодня  он  сам  за  рулем.  Неплохо  было
подъехать к дому Нэнси на роскошном "роллсе".
   Путь до  Хиллсборо  был  не  короток,  и  Шанель  делала  все,  чтобы
очаровать Лэйрда. И кажется, преуспела - Лэйрду была явно по душе легкая
остроумная беседа, искусством которой Шанель владела в совершенстве. Она
умело вставляла в разговор громкие  имена,  давая  понять,  что  это  ее
близкие друзья, хотя на самом деле  речь  могла  идти  лишь  о  шапочном
знакомстве. В конце концов заговорили об Ариэль.
   -  Меня  беспокоит  ваша  кузина,  -  сказала  Шанель.  -  Она  такая
беззащитная.
   - Хорошо, что у нее есть такой  друг,  как  вы,  -  серьезно  ответил
Лэйрд.
   Вечеринка,  как  Шанель  и  предполагала,  принесла  не   одно   лишь
удовольствие. О, Нэнси Андерсон была вполне мила.
   А если подкалывала, то шпильки скрывала так искусно, что никто  и  не
заподозрил бы - в этом Шанель была уверена, - что  участливые  расспросы
бывшей однокашницы о  здоровье  "бедного  папочки"  имели  целью  только
позлить ее. Этого  удовольствия  она  Нэнси  не  доставила,  напомнив  в
сдержанной дипломатической манере,  что  "папочка"  умер  еще  два  года
назад.
   - Ты тогда чудесные цветы прислала на похороны, - со сладкой  улыбкой
добавила Шанель. Никаких цветов, разумеется, ни от Нэнси, ни  от  других
школьных знакомых не было. - Впрочем, неудивительно, что ты забыла. Ведь
вроде у тебя какие-то проблемы тогда были, развод, что ли?
   - Ничего подобного, - ледяным  голосом  сказала  Нэнси.  -  Ларе  мой
первый и, надеюсь, последний муж.
   - Ах вот как? И как же это я могла так ошибиться?
   Наверное,  с  кем-то  спутала.  -  Шанель  напустила  на  себя  такой
смущенный вид, что можно не сомневаться: любой слышавший  этот  разговор
сразу же заподозрит Нэнси во лжи.
   В общем, атаку бывшей подруги она отбила достойно, но, разумеется, не
к этому Шанель стремилась. Быть принятой в  круг,  в  котором  вращается
Нэнси, или по крайней мере заставить ее уважать себя,  вот  к  чему  она
стремилась. Как спутница Лэйрда, Шанель, разумеется, надежно защищена от
проявлений открытой враждебности, но сама-то она в этом обществе никто.
   За столом у Андерсонов было шестнадцать человек. Мебель в  комнате  -
чиппендейловская,  фигурная,  повсюду  расставлены  небольшие   вазы   с
орхидеями.  Стены  покрыты  тонкой  шерстяной   материей,   в   углу   -
застекленный  шкафчик  с  изделиями  из  слоновой  кости  и  нефритовыми
статуэтками.
   Понятно теперь, почему Нэнси носит сари; не очень-то оно идет, решила
Шанель, к ее  фигуре,  которую,  наверное,  скоро  можно  будет  назвать
расплывшейся.
   Шанель посадили между известным  нью-йоркским  галерейщиком,  который
остроумно пересказывал последние сплетни художественного мира,  и  неким
изнеженным завсегдатаем  разнообразных  светских  приемов,  от  которого
слишком сильно пахло одеколоном и который рта не закрывал  -  свихнуться
можно.
   Лэйрд сидел напротив, будучи объектом пристального внимания женщин  с
обеих сторон. Одна, молодая жена французского консула  в  Сан-Франциско,
была, кажется, буквально очарована им, по крайней мере только с  Лэйрдом
и разговаривала, едва уделяя внимание хозяину, сидевшему от нее по левую
руку. Другая, восемнадцатилетняя падчерица Нэнси,  которой,  как  Шанель
уже знала от хозяйки, через несколько недель предстояло дебютировать  на
рождественском котильоне.  С  француженкой  конкурировать  она  явно  не
могла, так что оставив вскоре всякие попытки, мрачно сосредоточилась  на
еде.
   Общаясь по очереди с соседями справа и  слева,  Шанель  не  могла  не
чувствовать некоторого самодовольства.  Из  всех  присутствующих  мужчин
Лэйрд был,  бесспорно,  самым  привлекательным  и  интересным.  А  уж  о
богатстве нечего говорить, это просто в глаза бросается.
   Возвращаясь с приема, Лэйрд предложил заехать  в  Фермонт-отель,  где
сегодня с новой программой выступала одна знаменитая певица.
   - Ну что ж, - небрежно согласилась Шанель, нельзя показывать  Лэйрду,
как она ожидала такого предложения.
   Мест Лэйрд предварительно не заказывал, но их сразу усадили  за  один
из лучших столиков. Следуя за метрдотелем, они  прошли  мимо  нескольких
пар, чьи лица Шанель были знакомы. Можно не сомневаться, что завтра же в
городе пойдут пересуды о них с  Лэйрдом.  Весь  вечер  Шанель  оживленно
болтала, словно ненароком слегка прикасаясь под столом к ноге Лэйрда.
   Единственное, что отравляло ей настроение, так это мысль о том,  что,
когда Лэйрд проводит ее, Ферн, наверное, будет еще дома, так что,  когда
он предложил выпить на прощание по рюмочке, Шанель неловко спросила:
   - Где у вас?
   - Можно и у меня, - замешкавшись на секунду, ответил Лэйрд.
   - Знаете, мне не терпится посмотреть ваш дом, - призналась Шанель.  -
Ариэль столько мне о нем рассказывала.
   - Ах вот как? А мне казалось, она вообще там не бывала.
   Наши семьи, знаете ли, не слишком поддерживали отношения.
   Шанель прикусила язык, выругав себя в душе.
   - Ариэль просто говорила, что это роскошный старый особняк.  Ну  я  и
решила, что она знает, о чем говорит.
   Лэйрд кивнул - недоразумение было исчерпано. Четверть часа спустя они
уже подъезжали к большому дому, выходящему окнами на Приморский бульвар.
Архитектура  скорее  тюдоровская,   нежели   деко;   Лэйрд   предпочитал
наименование "модерн"; в том же стиле были выдержаны и соседние  здания,
но  убранство,  как  вскоре  предстояло  убедиться  Шанель,   относилось
полностью к рубежу веков.
   - Слишком старые, чтобы считаться модными,  и  слишком  новые,  чтобы
называться античными. - Лэйрд  кивнул  в  сторону  парных  викторианских
диванов, обитых красным плющем. - Давно уж думаю, что пора  бы  поменять
мебель, да все никак не соберусь.
   - А я на вашем месте ничего бы здесь не трогала. Обстановка чудная, -
откликнулась Шанель, хотя на самом-то деле выглядел дом  внутри,  на  ее
взгляд, достаточно уныло. - Викторианцы и эдвардианцы знали толк в этом,
не правда ли?
   - Да, жизнь в ту пору была  хороша  -  для  богатых.  Но  для  бедных
ужасна.  Как  подумаешь,  страшно  жалко  становится  работяг,   которым
приходилось колоть дрова, растапливать печи  да  горячую  воду  в  холод
таскать наверх, чтобы мои предки могли помыться и побриться.
   Лэйрд помог Шанель снять норковую накидку -  память  о  первых  годах
замужества, когда Жак позволял себе время от времени быть щедрым.
   - Что предпочитаете - кофе или что-нибудь покрепче?
   - Лучше кофе.
   Ей понравилось, что  Лэйрд  без  церемоний  провел  ее  в  просторную
современную кухню, где принялся сноровисто готовить кофе.  Отдавая  себе
отчет, что выглядит на фоне цветного кафеля  и  всех  этих  приборов  из
нержавеющей стали этакой экзотической птичкой, Шанель устроилась у мойки
и положила подбородок на сцепленные ладони. Помочь она не вызвалась,  да
Лэйрд и не ожидал этого.
   - А что, прислуга отдельно живет? - поинтересовалась она.
   - Это супружеская пара. Они  живут  в  коттедже,  тут,  в  саду.  Так
удобнее всем. Если нужно, всегда под рукой, но в то же время - свой дом.
Мэри готовит и командует приходящими  уборщицами,  а  Роберт  следит  за
садом, мелким ремонтом, если нужно, занимается, ну и еще  иногда  служит
мне шофером. Они у меня уже давно.
   - А вечеринки часто устраиваете?
   - Когда накапливается слишком уж  много  долгов  по  светс