осто ужасна. Не  понимаю,
почему папа ее держит. Короче, все это время я приводила в порядок подсобку.
Я думаю, еще пару дней, и я наведу там блеск. Только не говори папе. Я  хочу
сделать ему сюрприз.
   Элизабет присела на неубранную кровать Джессики:
   - Должна признаться, никогда бы не подумала, что ты так будешь относиться
к работе.
   - Я, правда, чувствую ответственность, - сказала Джессика, вспоминая, как
горели ее щеки и шея  от  страстных  поцелуев  Денниса.  Ошеломляющий  успех
второго этапа даже превзошел ее ожидания. - Поработать два лишних часа - это
далеко не все, что я могу сделать. Кроме того, у меня есть еще тайная цель.
   Элизабет прервала ее:
   - Я так и знала. Что, у папы работает новый мальчик?
   - Элизабет Уэйкфилд, у тебя в голове только одно! -  раздраженно  сказала
Джессика. Сев по-турецки, она принялась за ногти на другой руке. - У меня  и
в мыслях не было никаких мальчиков, - солгала она.  -  Я  только  собиралась
сказать, когда ты так грубо прервала меня,  что  мне  хотелось  бы  быть  не
только подручной в офисе. Я очень надеюсь, что папа заметит  мой  интерес  и
сделает меня своей помощницей. Ты можешь мне не верить, Лиз,  но  впервые  в
жизни я хожу на работу с таким удовольствием. - Она отложила пилку. - Я даже
не жалею, что не пойду в "Дейри Берджер".
   - Но ты проработала только два дня, - заметила Элизабет.
   - Два самых лучших дня моей жизни. - Джессика поднялась и  направилась  к
письменному столу. - А теперь, извини, но вынуждена попросить тебя  оставить
меня. Мне ведь надо сделать уроки на завтра. И если я не начну прямо сейчас,
то ничего не успею.
   Она раскрыла учебник французского языка и начала его читать  прежде,  чем
Элизабет успела выйти из комнаты.
   Но Джессика не могла сосредоточиться. Правда, она не очень-то и пыталась.
Ей просто хотелось  остаться  одной  и  предаться  воспоминаниям  о  вечере,
проведенном с Деннисом. Они довольно быстро  покончили  с  формальностями  и
продолжили начатое в офисе отца Денниса. Его поцелуи  были  великолепны,  он
горел желанием доставить  ей  удовольствие.  В  то  же  время  он  вел  себя
по-джентельменски, понимая, что их страсть  может  дойти  до  того  предела,
после которого они уже не смогут сдерживать себя.
   Деннис, казалось,  ничего  не  имел  против,  когда  Джессика  предложила
провести все время в офисе. И это  ему  принадлежала  идея  встретиться  там
снова на следующий вечер. Это очень устраивало Джессику, поскольку полностью
соответствовало ее замыслу на третий этап.  Она  планировала,  что  к  концу
недели Деннис будет прочно сидеть у нее на крючке  и  ради  свидания  с  ней
почтет за счастье заезжать за ней прямо домой. К этому времени она с  полным
правом сможет бросить эту занудную работу. Неделя в качестве  испытательного
срока - этого вполне достаточно для любого, и  даже  Элизабет  поверит,  что
Джессика искренне пыталась поработать. "Все  будут  довольны",  -  к  такому
выводу пришла Джессика, предвкушая, как настанет день, когда она  сможет  не
делать секрета из своих встреч с Деннисом и предъявить его миру.
   Двумя днями позже Лила, Джессика и Кара стояли в очереди в столовой. Лила
казалась  озабоченной,  ее  красивые  карие  глаза  искали  кого-то,  и  она
надеялась, что Джессика этого не заметит.
   Но было  наивно  полагать,  что  что-то  может  ускользнуть  от  внимания
Джессики. Хотя колонку сплетен в школьной газете вела не она,  а  ее  сестра
Элизабет, Джессика всегда была в курсе происходящих событий, в  этом  ей  не
было равных.
   - Кого это ты ищешь? - спросила она Лилу, когда они подошли к витрине.
   - Да никого, - с холодком ответила Лила. Джессика подняла одну бровь.
   - Может быть, Роджера? Лила вздохнула.
   - Для человека, который месяцами сходил по  мне  с  ума,  он  ведет  себя
странно. По-моему, он  теперь  отыгрывается  и  изображает  из  себя  эдакую
неприступность. - Заплатив за еду, Лила села за столик с Джессикой  и  Карой
во дворике.
   - Вчера я хотела посмотреть, как он тренируется, но он так и не  появился
на стадионе. Когда я вечером наконец дозвонилась до него, он сказал,  что  у
него какие-то семейные дела, о которых он не хочет  говорить.  Я  предложила
ему пообедать вместе сегодня, он ответил, что польщен, но сейчас  я  уже  не
уверена, что он придет.
   - Удивительно, особенно если вспомнить, что у него текли  слюнки,  как  у
голодного щенка, при виде тебя, - с аппетитом откусывая  чизбургер,  сказала
Джессика.
   Лила посмотрела на подругу с завистью. Как  это  Джессике  удавалось  так
много есть и ни  на  грамм  не  поправляться?  Чтобы  поддерживать  стройную
фигуру, Лиле нужно было прикладывать огромные усилия.
   - Интересно, где же он?
   - Может, он тренируется? - предположила Кара. - Наверное, тренер заставил
его наверстать вчерашнее.
   - Ты - гений, Кара. Наверное, так оно и есть, -  согласилась  Лила.  -  А
вчера мы так здорово поговорили. Он на самом деле очень любопытный парень. А
вы знаете, как он потрясающе изображает мисс Дальтон?
   - Представляю, сколько он сразу набрал очков, - заметила Джессика.  У  их
молодой француженки и отца Лилы в недавнем прошлом был небольшой  роман,  и,
естественно, отношение Лилы к мисс Дальтон вряд  ли,  кто-нибудь  назвал  бы
дружелюбным.
   - А вы заметили, как все говорят о нем? За один  день  он  стал  любимцем
школы.
   - И теперь ты хочешь сделать его своим любимцем, да? - спросила Кара.
   Лила сделала глоток содовой воды.
   - Так и будет, дорогая.
   - Он тебя уже приглашал куда-нибудь? - спросила Джессика.
   - Нет. Я чувствую, что он немного застенчив с девушками. Но меня  это  не
останавливает. У меня своя методика. Посмотрите, с кем он будет танцевать на
танцах Барта.
   В следующий  понедельник  Роджер  едва  успел  закончить  контрольную  по
испанскому, как его вызвали к тренеру Шульцу. Роджер медленно шел по пустому
коридору. Он не спешил, зная, что предстоит неприятный разговор. Он с ужасом
думал об этом, жалея, что не поставил все точки над  "i"  неделю  назад.  Но
соблазн побыть еще немного в новом для себя качестве  был  настолько  велик,
что он не мог устоять. Каждое утро, собираясь в школу, он клялся  себе,  что
сегодня же все расскажет тренеру.  Но  каждый  раз  он  встречал  чью-нибудь
горячую поддержку. При виде победно поднятых кулаков или слыша слова  о  его
предстоящей победе, Роджер чувствовал, что вся его решимость отступает.  Все
смотрели на него с восхищением и уважением, чего никогда не было  раньше  и,
наверное, не будет больше никогда, если он объявит, что не будет участвовать
в финале.
   Тренер Шульц сидел, откинувшись  на  спинку  своего  старого  деревянного
вращающегося стула, когда вошел Роджер. Роджер заметил, как напряглось и без
того угрюмое лицо тренера при виде его.
   - Садись, Роджер, - сказал он.  Мальчик  сел  на  единственное  свободное
место - деревянный табурет  справа  от  стола.  Он  чувствовал,  как  дрожат
колени.
   Тренер сразу приступил к сути.
   - Что за игру ты  устраиваешь?  -  спросил  он.  -  Когда  я  прошу  тебя
приходить на тренировки, я рассчитываю, что ты будешь это  делать.  Ты  что,
думаешь, что ты такой особенный, что можешь обойтись без тренировок?
   - Нет, сэр, - ответил Роджер. - Дело не в этом.
   Тренер продолжал.
   - Посмотри на Пэтмена.  Я  думал,  что  он  будет  выпендриваться,  будет
торговаться из-за каждого дополнительного круга и каждого лишнего метра.  Но
нет, к моему великому удивлению, он каждый день после  занятий  приходит  на
стадион, готовый к работе. Ему не нравится проигрывать, и  он  из  кожи  вон
лезет, чтобы победить. Чего нельзя сказать о тебе.
   - Я знаю, что Вы думаете, - начал Роджер, - и я могу объяснить...
   - Ты понятия не имеешь, о чем я думаю, сынок. - Тренер встал и повернулся
к стенду, висящему над столом. - Видишь этого парня? - спросил он, показывая
на выцветшую черно-белую фотографию. - Это Джек Рэлстон. Ты знаешь,  кто  он
сейчас?
   Роджер покачал головой.
   - Нет, сэр:
   - Он президент одной из крупнейших исследовательских лабораторий в штате,
- с нескрываемой гордостью объявил тренер, -  ив  значительной  степени  это
благодаря Барту. Вот о чем я думаю, Роджер. Я думаю о том, как  много  может
дать тебе Барт и как, похоже, эта возможность уходит у тебя из рук.
   - Я не понимаю Вас, сэр.
   - Я говорю о стипендии. Джек не мог себе позволить учебу в колледже, пока
не принял участия в  Барте.  И  стипендия,  которую  он  выиграл,  дала  ему
возможность получить такое образование, о котором он  раньше  и  мечтать  не
мог. Ты хочешь учиться в колледже, Роджер?
   - Да, тренер..
   - Полная стипендия колледжа Ласковой Долины  может  круто  изменить  твою
жизнь. Почему ты пренебрегаешь этой возможностью? - В  голосе  тренера  было
уже явное раздражение. - Ты - прекрасный бегун, я делаю ставку на тебя, но у
тебя не будет и намека на шанс победить, если ты не будешь тренироваться.  -
Зазвенел звонок, тренер его переждал и продолжал:
   - Подумай об этом, Роджер. Чтобы сегодня же был на тренировке!  А  сейчас
мне пора в гимнастический зал.
   Тренер Шульц, взяв  свой  свисток,  вышел  из  комнаты,  оставив  Роджера
обдумывать его слова. Роджер знал, что тренер прав, но даже полная стипендия
в качестве главного приза будет  для  него  бесполезной,  если  он  потеряет
работу. Он знал, что по своим данным он может претендовать на главный  приз.
Но ему нужны были деньги сейчас, чтобы оплачивать семейные счета. И  к  тому
же у него не было полной уверенности в победе в финале. Он не мог рисковать:
если он потеряет работу и не победит на соревнованиях, он потеряет  все.  Но
если он не будет участвовать в соревнованиях, он, по крайней мере, останется
в том же положении, что и сейчас.
   Погруженный в свои мысли, он медленно шел на следующий урок. Он  даже  не
заметил приближающуюся Лилу и чуть не налетел на нее.
   - Ну разве это не приятный сюрприз? - сладко улыбаясь, проговорила она.
   - Ой, привет, Лила, - сказал Роджер, и улыбка озарила его лицо. - Извини,
что я не смог пообедать с тобой. Мне нужно было тренироваться.  -  На  самом
деле он делал уроки в библиотеке.
   - Ничего, - сказала Лила. - Но я  рада,  что  встретила  тебя.  Как  твои
тренировки? Чувствуя неловкость, Роджер помялся.
   - Ну, в общем, нормально. Лила улыбнулась.
   - Не скромничай. Ты очень талантливый, и ничего страшного, если все будут
знать об этом. Между прочим, я даже написала небольшое стихотворение о тебе.
Я хотела поместить его в "Оракуле", но твоя подружка Оливия отвергла его.  И
все-таки я хочу тебе его прочитать. У тебя есть минутка?
   Роджер был поражен: Лила не пожалела собственного времени, чтобы написать
о нем.
   - Конечно, давай.
   Лила ловко извлекла  из  своего  рюкзака  сложенный  листок  бумаги  и  с
чувством начала читать:
   Роджер Барретт, мальчик прекрасный, Со скоростью бегает он ужасной.
   В школе он тоже один из лучших, Приз на Барте он  точно  получит.  Всему,
что он делает, можно поучиться, Вся Ласковая Долина  им  гордится.  Закончив
декламацию, она выждала небольшую паузу и спросила:
   - Ну как, что скажешь?
   - Гм, что сказать? Спасибо. - Роджер был рад, что у Оливии хватило ума не
публиковать этого. Она тем самым спасла Лилу от унижения. Стихотворение было
ужасным.
   - Это очень мило с твоей стороны, - дипломатично добавил он.
   - Я знаю, - сказала Лила. - Я просто хотела, чтобы ты знал, что мы все за
тебя на сто  процентов.  Я  даже  попросила  Джессику  написать  специальные
приветствия для тебя на соревнованиях. - Тут Лила прижала руку ко рту:
   - Я не говорила тебе этого. Это должно быть сюрпризом.
   -  Не  стоило  так  беспокоиться.  Лила.  Честное  слово,  не  стоило,  -
настойчиво сказал он.
   - Ну, опять эта скромность, - покачала головой Лила. - Мне приятно делать
это для тебя. Кстати, я думаю, после сегодняшней тренировки ты будешь  очень
усталым и разгоряченным. Как ты смотришь на  то,  чтобы  поплавать  потом  в
бассейне у меня дома?
   Роджер широко раскрыл глаза. Ничего на свете ему так не хотелось,  ничего
не было для него так невыполнимо, как это.
   - Я бы с радостью, - ответил он. - Но не могу.
   - Почему? - капризно надув губы, спросила Лила, призывно поводя  пальцами
по его рубашке. - Что это у тебя за важные дела?
   - Я.., я не могу сказать, - ответил он. - Пока не могу. Слушай, мне  пора
на урок. Поговорим позже. - И он побежал по коридору, лишив Лилу возможности
узнать у него то, чего не должен был говорить.
   - Ну что ж, посмотрим, - сказала Лила ему вслед, и лицо  ее  сразу  стало
жестким: она не привыкла, чтобы ей отказывали. И ей это не понравилось.

Глава 8

   Элизабет  Уэйкфилд  огляделась.  Она  только  что  вошла  в  здание,  где
находился офис отца. На лестничной  клетке  никого  не  было,  Лиз  оглядела
коридор. Она чувствовала себя немного глупо в роли детектива, но  решила  не
отступать, поскольку пришла к выводу, что никогда не узнает, чем  занимается
ее сестра, пока  не  увидит  собственными  глазами.  Целую  неделю  Джессика
допоздна задерживалась в офисе, и ее объяснения вызывали все меньше доверия.
Сколько же времени нужно, чтобы навести порядок в подсобке?
   При входе в здание Элизабет должна была расписаться  у  ночного  сторожа.
Она специально неразборчиво накарябала  свое  имя:  ей  не  хотелось,  чтобы
кто-нибудь узнал его. Она была рада, что надела куртку. Волосы были спрятаны
под капюшоном, который плотно облегал  ее  голову,  оставляя  открытым  лишь
лицо. Так ее проще будет спутать с Джессикой. Собираясь войти  в  лифт,  она
вдруг увидела Роджера Барретта. Он шел по вестибюлю со шваброй и ведром.  Не
желая быть замеченной, она проскользнула к лестнице и  пешком  поднялась  на
четвертый этаж, на котором находился офис отца.
   Затем она на цыпочках направилась к офису.  Через  матовое  стекло  двери
офиса она увидела два силуэта, стоявших прижавшись друг к другу. По  звукам,
доносившимся из-за двери,  можно  было  догадаться,  что  там  обсуждают  не
юридические проблемы.
   - Ммм... - слышался шепот Джессики. - Никто так не умеет целоваться.
   - Я могу еще и не так, - отвечал Деннис. "Итак, это все-таки мальчик",  -
подумала Элизабет. Ее тайные подозрения подтвердились.
   - А так  тебе  нравится?  -  нежно  спрашивал  Деннис  после  того,  что,
очевидно, было одним из самых долгих поцелуев в истории Ласковой Долины.
   - Великолепно, - отвечала Джессика, прижимаясь к нему.  -  Но,  послушай,
тебе не надоело, что мы все время торчим в этом офисе?
   - Ну я бы не сказал, что мы тут очень мучаемся, правда?
   - Нет, конечно... - начала Джессика. Деннис продолжал:
   - Кроме того, куда мы еще можем пойти? Твой папа  думает,  что  ты  здесь
делаешь уроки. А что, если он позвонит, и никто не подойдет к телефону?
   - - Я имею в виду не только будни, - намекнула Джессика.
   - Мы только начинаем  узнавать  друг  друга.  У  нас  еще  много  времени
впереди, - ответил Деннис. - К чему спешить?
   Джессика вздохнула.
   - Наверное, ты прав. - Сдаваться быстро было не  в  ее  духе,  но  ей  не
хотелось, чтобы Деннис думал, что это ее так волнует.
   Светловолосый юноша провел пальцем по губам Джессики.
   - Эти губы нельзя морщить. - Он нежно поцеловал ее, затем еще раз,  более
настойчиво. - Знаешь что, давай пойдем куда-нибудь прямо сейчас.
   - А как же папа?
   Деннис на секунду задумался.
   - Позвони ему и скажи, что собираешься зайти куда-нибудь перекусить перед
тем, как идти домой.
   - Отличная мысль, - просветлев, сказала Джессика. Она встала  и  пошла  к
телефону.
   Элизабет поняла, что  должна  стать  невидимкой.  Ступая  осторожно,  как
пантера, она спряталась за ближним фонтанчиком и подождала, пока они  выйдут
из офиса.
   Юноша помогал Джессике надеть свитер.
   - Значит, мы пойдем к Гвидо? Это рядом, а потом я провожу тебя к  машине,
- говорил он по пути к лифту.
   Обычно Джессика уходила раньше Денниса, и к машине ее провожал охранник.
   - Я надеялась, что ты меня подвезешь, Деннис. Я сегодня без колес. Сестра
упросила меня одолжить ей машину, а я не могу ей отказать.
   Элизабет была возмущена тем, что ей отведена роль благовидного предлога.
   Сегодня днем машина была нужна их матери,  и  поэтому  мама  не  дала  ее
Джессике. Только  поэтому  вечером  машина  оказалась  у  Элизабет.  Сестрам
разрешали пользоваться маленьким красным "фиатом" только тогда, когда он  не
был нужен для работы их матери, дизайнеру по профессии. Элизабет знала,  как
рассердятся родители, если узнают  истинную  причину,  по  которой  Джессика
просила у них машину на прошлой неделе. Джессика убедила  их,  что  автобусы
ходят очень редко и что ей  понадобится  машина,  если  она  будет  допоздна
делать уроки в офисе.
   К счастью для Джессики, в дизайнерской работе Элис Уэйкфилд в  это  время
было затишье, поэтому ей не нужна была машина так часто, как  обычно.  Кроме
того, она была очень рада тому, что ее легкомысленная дочь становится  такой
серьезной и ответственной.
   Деннис нежно касался губами лба Джессики.  Он,  естественно,  понятия  не
имел о ее лжи.
   - Какое невезение! - воскликнул он. - У меня сплошные проблемы с машиной,
и сейчас она в мастерской. Я тоже должен ехать домой на автобусе. Мне ужасно
жаль, Джес.
   Джессику это похоже не смутило.
   - Все в порядке. Мы подождем автобус вместе.
   В это время подошел лифт.
   - Двери лифта раскрылись, и из них вышел  Роджер  Барретт.  На  нем  была
зеленая униформа уборщика, а в руках - ведро  и  швабра.  Смятение  охватило
его, когда он узнал Джессику. Джессика тоже  сильно  смутилась.  Но  оба  не
произнесли ни слова. Элизабет почувствовала, как у нее все внутри заныло  от
жалости к мальчику.  Завтра  утром  опять  он  станет  всеобщим  посмешищем.
Элизабет должна была действовать, и действовать быстро. Она проскользнула  к
лестнице и тихонько спустилась вниз.  Она  подождала,  пока  Джес  и  Деннис
скрылись из виду. Затем  расписалась  в  журнале  и  поспешила  по  улице  в
противоположном направлении. Вскочив в "фиат", оставленный на боковой улице,
она быстро включила зажигание. Она  хотела  быть  дома  задолго  до  прихода
Джессики.
   Роджер знал, что попался. Ему надо было с кем-нибудь посоветоваться. Едва
придя домой, он быстро бросился к телефону и набрал номер Оливии.
   - У меня неприятности, Лив, - признался он ей.
   Звонок Роджера был неожиданностью для Оливии. Она устранилась с его  пути
и избегала его с тех пор, как он выиграл соревнования, а вместе с ними, судя
по всему, и сердце Лилы Фаулер.
   Видеть их вместе было больно для Оливии. Она понимала,  что  многого  она
лишилась и как дорог был ей на самом деле Роджер.
   - Что случилось? - озабоченно спросила Оливия.
   - Во-первых, я должен тебе кое-что объяснить. Помнишь,  я  говорил  тебе,
что почти все свое время трачу на уроки. Я  врал.  Лив.  Моя  семья  гораздо
беднее, чем я говорил, и поэтому я должен работать. Каждый день после  школы
я работаю уборщиком в одном учреждении.
   Несколько секунд на другом конце провода была тишина: Оливия переваривала
новость.
   - Ну что, скажи наконец, -  продолжал  Роджер.  -  Тебе  стыдно,  что  ты
дружишь с уборщиком. И если ты больше не хочешь дружить со  мной,  я  пойму,
только...
   - Роджер Барретт, я в жизни не слышала  ничего  более  глупого,  -  резко
оборвала его Оливия. - Я не вижу ничего плохого  в  том,  что  ты  работаешь
уборщиком. Единственное, ты мог бы сказать мне об этом раньше. По-моему, это
тебе стыдно. Но у тебя нет никаких причин стыдиться, понятно?
   - Ты считаешь, что нет? С меня достаточно того, что всю  мою  жизнь  надо
мной насмехались из-за одежды. И меньше всего  мне  надо,  чтобы  вся  школа
узнала, что я чищу чужие уборные!
   - Ну и что, если они узнают? Люди, которым это кажется смешным,  тебе  не
друзья и никогда ими не будут. Но у нас пол