мы арендной платы, не так ли?
   - Совершенно верно, а также обслуживание бассейна и охрана.
   - Невероятно!.. - пробормотала Пенни. И  все  это  лишь  за  тридцать
тысяч франков в месяц, что по текущему курсу  составляло  около  трех  с
половиной  тысяч  фунтов..,  и  было  на  пятьсот  фунтов  больше,   чем
выделяемая ей на жилье сумма. Ладно, если  не  удастся  сбить  цену,  то
придется доплачивать из своего кармана, потому что  ей  предоставляется,
вероятно, единственный шанс пожить в таком месте.
   Пенни последний раз с восхищением огляделась  вокруг  и  вернулась  в
машину, ощущая такую необыкновенную радость от  успехов  последних  двух
недель, что почти с нетерпением ожидала теперь встречи с Дэвидом -  хотя
бы затем, чтобы похвастаться перед ним своими удачами. Конечно, это было
наивно, но у  Пенни  уже  появились  небольшие  сомнения  по  поводу  их
вынужденного партнерства. В лучшем случае оно будет сопровождаться  лишь
мелкими склоками по поводу того, кто главнее.
   А в худшем... Об этом она пока еще не могла рассуждать, так как  была
твердо убеждена, что не в полной мере осведомлена о  роли  Дэвида  в  их
предприятии.
   Пенни неоднократно пыталась представить себе, какие  загадочные  цели
преследует  назначение  Дэвида,  но  никак  не  могла   найти   разумное
объяснение всему этому или хотя бы тому, при чем здесь совсем захиревший
и совершенно неизвестный журнал? По правде  говоря.  Пенни  даже  готова
была отнести все свои подозрения  на  счет  собственного  пристрастия  к
интригам, если бы не стена молчания, на которую она  натолкнулась  сразу
же, как только попыталась выяснить, когда же  наконец  Дэвид  почтит  их
своим присутствием. Не то  чтобы  ей  хотелось  увидеть  его  -  нервная
система Пенни приходила в какое-то  непонятное  возбуждение  только  при
одной мысли о подобной перспективе, - но она ожидала, что Дэвид хотя  бы
позвонит.
   Покончив со своими жилищными проблемами. Пенни  поблагодарила  агента
за то, что она подвезла ее до  редакции,  и  взбежала  по  ступенькам  в
производственный офис.
   Настроение у Пенни было хорошее, но не столько из-за  виллы,  сколько
от осознания того, что завтра в это время она уже будет  в  Лондоне.  От
такой прекрасной перспективы  у  нее  даже  появилась  мысль  пригласить
Мариель  вечером  поужинать  вместе  -  почему  бы  не  предпринять  еще
несколько  дружеских   попыток,   чтобы   разрушить   ее   непробиваемую
неприязнь...  Однако  как  только  Пенни  открыла  дверь,  ее  радостное
настроение моментально улетучилось, уступив место изумлению, которое,  в
свою очередь, тут же перешло в жуткое раздражение. Дэвид Виллерз во всей
своей мужской красе и с присущей ему наглостью восседал на краешке стола
Мариель, стоящего в дальнем конце офиса.
   Пенни так и замерла там, где  стояла,  кипя  от  негодования.  Но  ни
Мариель, ни Дэвид, похоже, не замечали ее и, судя по их  непринужденному
смеху и страстному взгляду Мариель, даже не собирались  замечать.  Кровь
бросилась Пенни в голову. Тот факт, что Дэвид  предпочел  появиться  вот
так,  без  всякого  предупреждения,  словно  ревизор,   вызвал   у   нее
инстинктивное желание тут же укротить его чрезмерную самонадеянность.
   Продолжая смотреть на них и соображая, как же  повести  себя  в  этой
ситуации, Пенни лишь удивлялась собственной глупости, не позволившей  ей
заранее предположить нечто подобное. Дэвид сидел спиной к Пенни, но хотя
они не виделись больше года,  одного  выражения  на  лице  Мариель  было
вполне достаточно, чтобы  восстановить  в  памяти  все  его  неотразимые
достоинства.
   Вьющиеся волосы, такие же белокурые, как и у нее, были  чуть  короче,
чем тогда, когда Пенни видела его в последний раз, и хотя  Дэвид  сейчас
сидел, без груда можно было определить, какой он высокий, стройный и  до
безобразия  мускулистый.  Закусив  губу,   Пенни   попыталась   прогнать
неприятные воспоминания о том, как Дэвид когда-то отозвался о  ней.  Она
вдруг почувствовала страх, осознав неизбежность того момента,  когда  он
обернется и узнает ее.
   - А, Пенни, - воскликнула  Клотильда,  выходя  из  кабинета  главного
редактора, - вы уже вернулись! Ну как дом? Понравился?
   - Очень, - ответила Пенни, напуская на себя равнодушный вид,  который
отнюдь не соответствовал ее ощущениям. Она  швырнула  свой  портфель  на
стол и повесила пальто на крючок у двери.
   Когда Пенни повернулась, Дэвид уже  поднялся  со  стола  и  теперь  с
улыбкой и любопытством смотрел на  нее  прищуренными  голубыми  глазами,
которые она нашла ужасно наглыми.
   - Значит, вы и есть  Пенни?  -  произнес  он,  направляясь  к  ней  и
протягивая  руку,  чтобы  поздороваться.  -  Очень  рад.  Наконец-то  мы
познакомились. - В голосе его  звучала  странная  смесь  шотландского  и
американского акцентов, и Пенни это сразу же не понравилось. -  Я  много
слышал о вас, - продолжил Дэвид, а Пенни в это  время  пыталась  понять,
притворяется он,  что  не  узнал  ее,  или  же  это  "неузнавание"  было
настоящим, каким и казалось. - Похоже,  вы  приобрели  в  Лондоне  массу
почитателей. - Дэвид пожал руку Пенни, которую она протянула  ему  с  не
слишком большой охотой. - Мариель рассказала мне, как лихо вы взялись за
создание нового журнала.
   "Высокомерный ублюдок!" - подумала Пенни, но тут же выдавила из  себя
улыбку и произнесла притворно дружелюбным тоном:
   - А я и не знала, что вы  намерены  посетить  нас  сегодня.  Если  бы
знала, то встретила бы лично.
   Дэвид пожал плечами:
   - Да все в порядке, - и, повернувшись к Мариель, добавил:
   - Я тут отнюдь не скучал.
   - Еще бы! - пробормотала Пенни,  направляясь  к  своему  кабинету.  -
Может, вы предпочтете...
   - Я как раз знакомила его  со  списком  наших  вероятных  авторов,  -
вмешалась в разговор Мариель, не  сводя  глаз  с  Дэвида,  как  будто  в
комнате, кроме него, никого не было.
   Неожиданно  Пенни   подумала,   что   Дэвид   даже   выше,   чем   ей
представлялось, а так как он не потрудился испробовать свои чары на  ней
при первой их встрече, то бесстыдство  этих  чар,  выражавшееся  в  явно
похотливых взглядах, которые он бросал в сторону  Мариель,  оказалось  в
новинку для Пенни. Она вдруг заметила, что  и  Мариель  выглядит  теперь
совершенно по-новому. Пенни даже  смогла  наконец-то  увидеть  ее  зубы.
Ничего особенно примечательного в них  не  было  -  Пенни  отнюдь  и  не
ожидала увидеть клыки, - просто мелкие и белые зубы, такие же  красивые,
как и все  остальное  в  Мариель.  Но  сейчас  она  демонстрировала  их,
улыбаясь!
   - Как обстоят  дела  с  телефонными  звонками?  -  спросила  Пенни  у
Мариель.
   - Я все уже рассказала, - ответила Мариель, по-прежнему не сводя глаз
с Дэвида, который вновь уселся на край ее стола.
   - Понятно, но, может быть, вы соизволите рассказать и мне?
   - Пенни, вас к Телефону! - крикнула  со  своего  места  Клотильда.  -
Звонят с английской радиостанции.
   - Хорошо, я возьму трубку у себя в кабинете. - Не сумев-таки сдержать
уничтожающий взгляд, предназначавшийся как Дэвиду, так и Мариель,  Пенни
прошла в свой кабинет и закрыла за собой дверь.
   Через несколько минут, сообщив собеседнику, что по вопросу размещения
рекламы в новом журнале перезвонит  позже,  Пенни  вернулась  в  офис  и
увидела, что Дэвид с Мариель склонились над макетом нового  журнала.  Их
головы почти соприкасались.
   - А вот здесь, - рассказывала Мариель, - я думаю, будет хорошей идеей
выделить несколько страниц для  объявлений  о  продаже  недвижимости.  С
фотографиями, как это делают  в  английских  журналах,  рассчитанных  на
землевладельцев.
   - Прекрасно! - похвалил Дэвид с явно одобрительной интонацией.
   Пенни бросила на Мариель недоуменный и в то же время гневный  взгляд,
поскольку Мариель только  что  процитировала  идею,  которую  она  сама,
Пенни, высказала всего несколько дней назад.
   - А после страниц с объявлениями о продаже недвижимости, мне кажется,
будет неплохо дать колонку о жизни во Франции, - продолжила  Мариель.  -
Мне как раз удалось найти специалистов, француза и англичанина.
   Это будет не просто информация, а еще и советы экспертов.
   "Невероятно!" -  подумала  Пенни.  Да  как  у  нее  хватает  наглости
выдавать  эти  идеи  за  свои!  Ведь  это  именно  она.   Пенни,   нашла
специалистов благодаря любезности редактора "Утренней Ниццы".
   - Дэвид, - холодным тоном окликнула Пенни, - я думаю, нам надо вместе
обсудить вопросы цены.
   - Разумеется, - бросил в ответ Дэвид, даже не повернув головы,  -  мы
это сделаем. Зайду к вам сразу, как только мы с Мариель закончим.
   Кипя от ярости, Пенни вернулась в свой кабинет  и  уселась  за  стол,
пытаясь выработать  лучший  способ  поведения  в  сложившейся  ситуации,
позволяющий избежать мелочных склок.
   Прошло полчаса, но Дэвид так и не появился. Выйдя из кабинета в офис,
Пенни обнаружила, что Дэвид надевает пальто.
   - Я думала, что мы обсудим некоторые цифры, - в  раздражении  бросила
Пенни.
   - Простите, но у меня сейчас нет времени. - Дэвид  состроил  гримасу,
взглянув на часы. - Дел полно, с людьми надо встретиться...  Ну,  вы  же
понимаете! Но  если  вы  обе,  леди,  свободны  сегодня  вечером,  то  я
приглашаю вас на ужин.
   - Вы хотите сказать, что так и уйдете? - воскликнула Пенни.
   Дэвид с удивлением посмотрел на нее. ;
   - А как бы вы хотели, чтобы я ушел? - Он усмехнулся.
   Провожая Дэвида взглядом.  Пенни  стиснула  зубы,  едва  сдерживаясь,
чтобы не сказать: "На костылях", - но все же пересилила  себя  и,  круто
повернувшись, захлопнула за собой дверь кабинета.
   Когда  Дэвид  в  половине  восьмого  остановил  автомобиль  у   отеля
"Карлтон", чтобы забрать Пенни, Мариель  уже  по-хозяйски  восседала  на
переднем сиденье черного "сааба" с  откидным  верхом.  Пенни  ничего  не
оставалось, как устроиться сзади. Когда Дэвид  помогал  ей  забраться  в
машину, она дружелюбно поприветствовала его и Мариель, так  как  заранее
дала себе слово ни за что не показывать им  обоим,  как  сильно  они  ее
раздражают.
   Поездка вглубь от прибрежной полосы, в расположенный на скале  Гурдон
ресторан, откуда, по описаниям,  открывался  живописный  вид  на  ущелье
Жорж-дю-Луп - его  можно  было  бы  увидеть,  если  бы  не  сгустившиеся
сумерки, - заняла более получаса. Все это время Пенни казалось, что даже
в чистилище она чувствовала бы себя  гораздо  уютнее.  До  нее  долетали
только обрывки разговора Дэвида и Мариель, но было совершенно ясно,  что
говорили они не о делах. "И если Дэвид не перестанет, вместо того  чтобы
следить за дорогой, пялиться на ноги Мариель, мы все трое точно  полетим
в ущелье. Вероятно, назад будет лучше вернуться на такси".
   К счастью, на этот раз все обошлось благополучно,  и  вскоре  их  уже
провожали  к  расположенному  возле  гудящего  пламенем  камина  столику
ресторана "Орлиное гнездо".
   Вначале Пенни считала, что ресторан выбрала Мариель. Но почему  тогда
она точно не объяснила Дэвиду, как ехать, и, когда они наконец добрались
до места, не представила его местным завсегдатаям? Наоборот,  это  Дэвид
представил своих дам метрдотелю, встретившему его, как брата, с  которым
расстался в детстве. К большому удовольствию Пенни, когда Дэвид знакомил
метрдотеля с Мариель, тот ошибочно назвал ее Марианной.
   Она, правда, совершенно не  обиделась  и  даже  воспользовалась  этой
ситуацией, чтобы положить Дэвиду руку на плечо, как бы  успокаивая  его,
когда тот попытался исправить ошибку.
   Отрекомендовав фирменные блюда, метрдотель удалился, оставив карточку
вин. Мариель тут же принялась изучать ее вместе с Дэвидом, отпуская  при
этом кокетливые замечания.  Сделав  наконец  выбор,  она  откинулась  на
спинку кресла, а Дэвид повернулся к Пенни  и  поинтересовался,  что  она
предпочитает на ужин.
   - Полностью полагаюсь на ваш выбор, - ответила Пенни, удивленная тем,
что о ней вообще вспомнили.
   Увы, это был лишь мимолетный эпизод!..  Дэвид  и  Мариель  продолжали
общаться только между собой, а Пенни молчала, в душе мечтая найти  такую
фразу, которая поставила бы их обоих на место и вместе с тем не  нанесла
ущерба ее чувству собственного достоинства.
   В конце концов она  решила  для  начала  попытаться  проглотить  свою
досаду вместе с  сочным  куском  ягненка  и,  только  покончив  с  этим,
предложила обсудить волновавший ее вопрос: следует ли их новому  журналу
занять какую-либо политическую позицию?..
   - Ох, мы можем подождать с этим! -  запротестовала  Мариель,  сморщив
свой красивый маленький носик. - Мы так чудесно  проводим  время!  Зачем
все портить скучными разговорами о политике?
   Не обращая внимания на Мариель,  Пенни  вопросительно  посмотрела  на
Дэвида.
   - В отношении Франции или Англии? - спросил он.
   Его темные глаза встретились с глазами Пенни. Казалось, они  излучали
такую силу, что Пенни с ужасом почувствовала, как съеживается.
   - Думаю, более разумно  будет  говорить  о  европейской  политике,  -
нашлась Пенни, но ей все же не удалось выдержать ровный тон, и голос  ее
дрогнул.
   Дэвид кивнул:
   - Разумеется. Правого или левого толка?
   Заметив, как рука  Мариель  тихонько  скользнула  под  стол  к  бедру
Дэвида, Пенни обуздала свой гнев и,  решив  отказаться  от  удовольствия
говорить о политике, пока они ласкают друг друга, сказала:
   - Пожалуй, Мариель права. Оставим этот разговор для офиса.
   - Как угодно, - согласился Дэвид. Он либо не  заметил  руки  Мариель,
либо  просто  не  подавал  вида,  спокойно  наслаждаясь  всем,  что  его
окружало.
   - А чем вы занимались в Майами? - спросила Пенни,  как  только  Дэвид
снова повернулся к Мариель.
   Он пожал плечами.
   - Немного тем, немного этим. Вы когда-нибудь были в Майами?
   - Нет.
   А вот Мариель была, и Пенни снова выпала из разговора.
   Пенни не была уверена,  действительно  ли  она  испытывает  настоящую
злобу  по  отношению  к  Дэвиду,  -  может  быть,  она  просто   заранее
постаралась настроить себя враждебно? Да и вообще сейчас все это  меркло
на  фоне  облегавшего  фигуру   платья   Мариель,   под   которым   явно
просматривалось  отсутствие  нижнего  белья.  Соски  торчали   настолько
вызывающе, что даже Пенни поймала себя на том, что  изредка  поглядывает
на них. Отвернувшись, Пенни с равнодушным видом  принялась  разглядывать
посетителей ресторана и различные безделушки на  стенах,  снова  задавая
себе вопрос: как же она  будет  справляться  с  такой  ситуацией?  Дэвид
считается так называемым равным партнером, поэтому не следует  позволять
ему обращаться с собой, как с ничтожеством.
   Прошло еще несколько  минут,  в  течение  которых  Пенни  мужественно
держала себя в руках. Дэвид и Мариель казались столь невосприимчивыми  к
ее неловкому положению и столь занятыми флиртом, что Пенни подумала,  не
произошло ли чего-нибудь этакого в атмосфере, от чего она  стала  просто
невидимой. Соприкасаясь головами,  Дэвид  и  Мариель  что-то  бормотали,
смеялись, их пальцы переплетались, и Пенни почувствовала, как щеки у нее
начинают заливаться румянцем. Однако ее решение оставалось твердым.  Она
не устроит, не должна позволить себе устроить сцену, которая может  быть
понята как сцена ревности. Пенни заметила, как пальцы Мариель скользнули
по руке Дэвида и юркнули в  рукав  его  плотного,  цвета  морской  волны
свитера.  Вот  Мариель  подняла  взгляд  на  его  лицо,  которое  сейчас
выглядело очень симпатично, потому что свет от пламени камина ложился на
кожу теплым отблеском, и от  этого  улыбка  Дэвида  казалась  невероятно
белозубой. Пенни поймала себя на мысли, что все происходящее  напоминает
заговор против нее. Может, они нарочно  пытаются  выбить  ее  из  колеи,
заставить почувствовать свою  ненужность,  все  бросить  и  вернуться  в
Лондон?
   Отведя взгляд в сторону. Пенни ощутила, как внутри поднимается  волна
негодования.  Чтобы  теперь  заставить   ее   отказаться   от   журнала,
потребуются более важные причины, чем их омерзительный  флирт.  Все  уже
сделанное было главным образом ее заслугой, так что они, черт побери, не
получат почти готовую работу из ее рук.
   Подняв глаза на официанта,  протягивавшего  ей  меню  десерта,  Пенни
заметила едва уловимое сочувствие с его  стороны,  что  было  уже  почти
невыносимым. И все же, мягко улыбнувшись, она промолвила:
   - Cogito, ergo sum.
   - Что? - спросила Мариель, не отрывая глаз от меню.
   - Декарт, - пояснил  Дэвид.  От  Пенни  не  ускользнуло,  что  в  его
взгляде, обращенном  на  нее,  промелькнуло  любопытство.  -  "Я  мыслю,
следовательно, я существую!" - перевел он.
   Похоже, Мариель не блистала интеллектом. Она явно не оценила ни  слов
Пенни, ни взгляда, который Дэвид устремил на нее. Вот и отлично!
   Пенни с высокомерным видом вернулась к изучению меню, сделала заказ и
слишком поздно осознала, что десерт будет есть она  одна.  Этот  факт  в
сочетании с тем, что Дэвид вновь переключил  все  внимание  на  Мариель,
вернул Пенни ощущение реальности. Ну  что  ж,  выходит,  она  и  вправду
просто почтенная толстая компаньонка, сопровождающая влюбленных.
   Однако пока Пенни ждала  десерт,  Дэвид  начал  предпринимать  робкие
попытки втянуть ее в разговор... Но стойкое сопротивление Пенни вынудило
его сменить тон:
   - Эй, послушайте, вы всегда такая мрачная?
   Пенни бросила на Дэвида свирепый взгляд, который,  как  ей  казалось,
вполне выразил все ее чувства, но прежде чем она смогла найти  достойный
ответ, на нее неожиданно снизошло успокоение. Вызвано оно было,  как  ни
странно, мыслью о том, что  посетители  ресторана  наблюдают  за  ней  с
презрением.
   Закрыв глаза. Пенни погрузила ложку в шоколадный крем  и  уже  готова
была поднести ее ко рту, когда Дэвид спросил:
   - Вы ведь на самом деле не собираетесь это есть, не так ли?
   Пенни замерла, потом повернулась и посмотрела на Дэвида. В ее  памяти
промелькнула фраза о сексуально озабоченном  борце  сумо.  Она  опустила
взгляд на тарелку и внезапно поняла, что вот-вот сорвется!
   - Нет, только не сейчас! - успела пробормотать Пенни,  чувствуя,  как
гнев в одночасье растворяет все ее благие порывы.
   - Какой ужас! - давясь от смеха, подытожила Мариель,  проследив,  как
Пенни швырнула содержимое тарелки в лицо Дэвиду.  Похоже,  она  искренне
наслаждалась происходящим.
   - Боже мой, за что? - Дэвид с явным опозданием схватился за салфетку.
- Я просто хотел сказать вам, что вы не сняли фольгу с ложки.
   Гневное выражение исчезло с лица  Пенни,  и  она  застыла,  испытывая
ужасный стыд.
   - Господи! Простите, - промямлила она, - я подумала...
   - Что вы подумали? - Дэвид рассмеялся, пытаясь  замять  неловкость  и
вытирая с лица липкий крем.
   - Ничего. Я просто.., я просто не правильно вас поняла, вот и все.
   Теперь все посетители ресторана действительно смотрели в их  сторону,
и когда Дэвид поднялся с  кресла,  надеясь  с  помощью  метрдотеля  хоть
как-то очистить одежду, Пенни захотелось, чтобы орел, в чьем гнезде  они
ужинали, вернулся, схватил ее и унес куда-нибудь  за  тридевять  земель.
"Превосходно, - подумала она, - замечательно!
   Весь вечер вела себя удивительно сдержанно, а  затем  все  испортила,
запустив этим чертовым кремом ему в лицо.
   Теперь не хватает только исполнить что-нибудь на бис!"
   В Канны они возвращались почти при полном молчании,  и  только  Дэвид
иногда разражался вспышками неудержимого смеха. Пенни  снова  сидела  на
заднем сиденье, испытывая желание  слизнуть  с  волос  Дэвида  небольшой
кусочек крема, который тот не заметил. Этот остаток ее пира  служил  для
Пенни отвратительным напоминанием о том, в  каком  идиотском  свете  она
выставила себя и, что еще хуже,  какой  дурой  она  выглядела  теперь  в
глазах Дэвида. Она не знала, почему так много  думает  об  этом.  Просто
думала, и все.
   Когда они подъехали  к  отелю  "Карлтон",  у  Пенни  появилась  мысль
пригласить Дэвида  в  н