проявлял родительской заботы о  ее
внуках, издевался над женой и  покрывал  себя  позором,  разбило  сердце
мужа... Что ж, в том, что я  образумился  тогда,  большая  заслуга  моей
матери, поэтому я не виню ее, хотя она до сих пор ненавидит меня.  Видит
Бог, я это заслужил.
   Дэвид устремил вдаль невидящий взгляд.
   - После рождения  Джека  я  виделся  с  Дженни  всего  один  раз.  Мы
занимались любовью, но потом, когда вернулись в машину, я сказал ей, что
между нами все кончено. К тому времени я уже знал, кто ее  муж,  главным
образом из ее рассказов о нем. Однако, запомнив его имя, я  и  сам  стал
прислушиваться к различным разговорам о Муро. Он представлялся торговцем
произведениями искусства, но стоило мне копнуть  чуть  глубже,  и  стало
ясно, что у его огромного  состояния  совсем  другой,  тайный  источник.
Сперва  это  была  только  марихуана..,  героин  пришел  позже,  гораздо
позже...
   Дэвид замолчал и перевел тяжелый взгляд на Пенни.
   Она выдержала его взгляд, и Дэвид, вяло улыбнувшись,  отвернулся.  Не
было таких слов, которые могли бы облегчить  его  страдания,  тем  более
исправить то, что он натворил в обернувшиеся для  него  кошмаром  месяцы
между смертью отца и рождением сына. Сейчас Дэвид расплачивался сразу за
все, и Пенни понимала, что никакое  наказание  не  будет  тяжелее  того,
которое Дэвид уже сам наложил на себя.
   - Как бы там ни было, - продолжал Дэвид,  -  я  сообщил  Дженни,  что
между нами все кончено. К моему удивлению, разлука с  ней  оказалась  не
такой уж тяжелой, как я ожидал. Мое безумие проходило,  и,  несмотря  на
красоту Дженни, я уже не понимал, что же такого в этой женщине и чем она
сумела довести меня до исступления.
   Я знал, что люблю Габриеллу и понадобится время,  чтобы  восстановить
наш брак, но тогда я  хотел  только  этого.  Дженни  непонятным  образом
околдовала меня, но, слава Богу, я излечился от ее  чар.  Излечилась  от
своей страсти и Дженни, правда, ей для этого понадобилось гораздо больше
времени, чем мне, и в конце концов  ее  брак  распался.  Она  не  любила
Кристиана, зато он был без ума от нее. Да что там - он просто боготворил
ее! Он жил для нее, и  все,  что  делал,  было  тоже  только  ради  нее.
Поэтому, когда Дженни сообщила Кристиану, что она уходит, для  него  это
было равносильно концу света.
   Думаю, он впервые узнал обо мне именно в  тот  момент,  когда  Дженни
сказала, что уходит от него из-за меня. К этому  времени  мы  с  ней  не
виделись уже много месяцев. Она сказала Кристиану, что не  может  больше
жить во лжи, не может притворяться,  что  любит  его,  в  то  время  как
единственный мужчина, которого она желает, - это я. Не знаю,  правду  ли
она говорила.
   Сам я не только ничего не подозревал - я просто забыл о ней. Все  это
рассказала мне Габриелла, а той - одна  из  подруг  Дженни.  Разумеется,
Габриелла сделала из этого вывод, что мы продолжаем встречаться,  и  все
мои попытки доказать обратное были теперь бесполезны. Я  не  имею  права
винить ее за это, поскольку сам многократно давал повод не доверять мне.
   Дэвид замолчал и потер ладонями лицо, давая себе время подумать.
   - После рождения Джека нам было очень трудно.
   Габриелла пыталась простить меня, но постепенно стало ясно,  что  это
невозможно, и, честно говоря, мы даже  ничуть  не  сблизились.  А  когда
Габриелла услышала о том, что Дженни  ушла  от  Муро,  у  нее  появилась
уверенность, что я сделаю то же, и буквально за одну ночь  она  сошла  с
ума. Я хочу  сказать,  что  у  нее  помутился  рассудок.  Она  вытворяла
такое... - Дэвид глубоко вздохнул. -  Габриелла  пригласила  священника,
чтобы он изгнал из нашего дома дьявола.  Каждый  раз,  когда  я  пытался
подойти к ней, она совала мне в лицо распятие.
   Она  начала  разговаривать  с  отсутствующими  людьми,   а   знакомым
сообщала,  что  я  намерен  убить  ее.  Ей  явно  грозило   что-то   еще
посерьезнее, но когда я все-таки отвез ее к  врачу,  то  оказалось...  -
Дэвид, как бы не веря самому  себе,  помотал  головой,  -  ..что  она  в
порядке.
   Внезапно  Габриелла  стала   совершенно   нормальным   человеком,   а
сумасшедшим  теперь  выглядел  я,  поскольку  обвинял  ее   в   безумных
поступках.
   Теперь сокровенная цель ее жизни заключалась в том,  чтобы  заставить
меня страдать за все то, что Я причинил ей. Габриелла начала насмехаться
надо мной, старалась всячески унизить, постоянно пугала тем,  что  уйдет
от меня и разорит, заберет не только все  имеющиеся  деньги,  но  и  те,
которые я буду зарабатывать в будущем. Если бы не сыновья,  я  бы  тогда
ушел от нее, но я не мог оставить их с матерью, у которой  психика  явно
была не в порядке, а забрать их с собой... Один Господь  знает,  что  бы
тогда случилось с Габриеллой.
   Но в один прекрасный день Габриелла сама собрала вещи и уехала.  Меня
она не предупредила, и только приехав с работы домой, я обнаружил, что в
доме никого нет. Я тогда еще не знал, что заставило ее так поступить.
   Но позже все выяснилось: ей позвонил Муро и сообщил, что мы с  Дженни
снова встречаемся. Разумеется, это была ложь, но когда я в конце  концов
отыскал Габриеллу в доме моей матери, она не пожелала даже разговаривать
со мной и не разрешила увидеть Тома.
   Зная, что разлука с сыновьями больше всего  мучает  меня,  Габриелла,
похоже, некоторое  время  была  просто  счастлива.  Но  потом,  когда  я
перестал звонить ей в надежде, что  она  позвонит  мне  сама,  Габриелла
избрала другой способ мести и начала принимать предложения, которые Муро
стал делать ей сразу после того, как Дженни ушла от него.
   Я, разумеется, ничего  не  знал  о  его  намерениях.  Не  знал,  пока
Габриелла не заявила, что разводится со мной и выходит замуж за Муро.  Я
тут же вылетел в Майами и заставил ее встретиться со  мной,  хотя  тогда
уже понимал, что нашу разбитую жизнь не склеить. Мы все еще любили  друг
друга - каждый своей несчастной любовью,  -  однако  все  зашло  слишком
далеко. Габриелла не могла найти в себе силы простить меня, а я не  имел
права винить ее в этом, поскольку и сам не мог простить себя.
   Итак, мы встретились.  Габриелла  моментально  растаяла,  как  только
вошла в комнату, мы оба растаяли. И на некоторое время  нам  показалось,
что мы сможем начать все сначала. Она порвала свои отношения с Муро, а я
переехал в Майами, потому что этого захотела Габриелла.
   Мы жили отдельно, но виделись постоянно.
   И все же Габриелла не могла забыть прошлое.  Каждый  раз,  когда  она
видела,  как  я  разговариваю  с  другой  женщиной,  тут   же   начинала
подозревать, что я сплю с  ней.  Если  я,  приезжая  за  ней  и  детьми,
опаздывал хотя бы на пять минут, Габриелла заявляла, что у  меня  просто
не хватило сил оторваться от очередной шлюхи. А когда  я  брал  на  руки
Джека, она напоминала о моих "подвигах" во время ее беременности.
   Дело дошло до того, что я уже не смог больше терпеть. Мы с ней просто
уничтожали друг друга, и я видел, как наши отношения влияют на Тома. - В
голосе Дэвида появилась дрожь, на глаза навернулись слезы. -  Я  смотрел
на его маленькое личико, видел его смущение, видел, как он изо всех  сил
пытается примирить нас, как будто в нашем разрыве есть его вина...  Черт
побери, у меня сердце разрывалось на части! Когда матери не было  рядом,
он забирался ко мне на колени и  гладил  меня,  словно...  словно  хотел
сказать, что сожалеет о случившемся. Боже мой, ему было тогда три  года!
Всего три года - а он уже испытывал чувство вины. На глазах  матери  Том
не осмеливался демонстрировать свою любовь ко мне, потому что знал: мать
начнет кричать и в очередной раз рассказывать, какой негодяй  его  отец.
Похоже, Габриеллу не  волновало  то,  что  она  делает  с  ребенком,  ей
хотелось только одного - заставить  меня  страдать.  В  конце  концов  я
сказал ей, что будет лучше, если она подаст на развод, а суд  уж  решит,
на чьем попечении останутся дети. Это  была  большая  ошибка.  Габриелла
решила, что я угрожаю забрать у нее детей.  Действительно,  я  хотел  их
забрать, но моя мать четко объяснила мне, что, если я только  попытаюсь,
она будет на стороне Габриеллы, а я не  был  готов  к  тому,  чтобы  мои
сыновья прошли через все это.
   Но как бы там  ни  было,  Габриелла  не  подала  на  развод  и  снова
связалась с Муро. Тогда я все еще не был знаком с этим человеком, только
мельком помнил его по той вечеринке, на которой встретился с Дженни. И я
еще не знал, что Габриелла превратилась  в  моего  злейшего  врага.  Что
касается Дженни, то ей удалось получить развод, и она  собиралась  замуж
за египтянина, который был даже еще богаче Муро.  Однако  источник  всех
своих бед Муро видел не в будущем  муже  Дженни,  а  именно  во  мне.  И
Габриелла, уверенная, что я собираюсь отнять у нее детей, вместе с  Муро
разработала план моего уничтожения.
   Дэвид повернулся, чтобы посмотреть на Пенни,  и  она  увидела  в  его
глазах усталость и обреченность, которые ему  не  удалось  замаскировать
улыбкой. Пенни почувствовала, как ко всему, что переполняло  ее  сердце,
примешивается и боль Дэвида.
   - Габриелла знала о делах Муро, связанных с  поставками  марихуаны  в
США, и, прекрасно понимая, на что идет, все  же  решила  рискнуть  -  по
словам Муро, ее участие в деле облегчило бы мое уничтожение.
   Муро оказался прав. Я до сих пор не знаю, какую роль Габриелла играла
на той стадии, знаю только, что на мои банковские счета стали  поступать
фантастические суммы. Я не мог объяснить  происхождение  денег,  которые
Габриелле и Муро удалось перевести на  мои  счета.  Конечно,  я  не  был
бедным человеком, но, черт побери, не ударив палец о  палец,  я  тем  не
менее получил огромные деньги в течение  года  -  с  того  момента,  как
предложил Габриелле подать на развод. Довольно скоро мы  -  под  "мы"  я
подразумеваю себя, Пьера и бухгалтеров - выяснили, что происходит.
   И тут же принялись сворачивать дела и переводить наши активы в разные
страны, на те счета, о которых Габриелла ничего не знала. Я был вынужден
забрать эти деньги, потому что  Муро  преднамеренно  плохо  "отмыл"  их,
чтобы замазать меня, а если бы я внес их в декларацию,  то  отправил  бы
Габриеллу, а вероятнее всего, обоих нас, в тюрьму.  И  что  удивительно:
никто в то время не задал мне ни единого вопроса. Возможно, нам  удалось
перевести деньги до того, как Служба внутренних доходов  успела  завести
какое-нибудь дело - я этого точно не  знаю,  -  но  сейчас-то  налоговая
полиция вцепилась в меня мертвой хваткой.  Именно  на  это  рассчитывали
Муро и Габриелла. Но им мало было уничтожить меня, они еще хотели  выйти
абсолютно сухими из воды.
   Когда Габриеллу первый раз  вызвали  на  допрос  в  Администрацию  по
контролю за применением закона о наркотиках, она  обратилась  ко  мне  с
просьбой подтвердить ее алиби. - Дэвид горько рассмеялся. -  Разумеется,
я подтвердил. А как я мог не  подтвердить,  если  она  поставила  вопрос
ребром? "Неужели ты хочешь увидеть мать своих детей в  тюрьме?  Подумай,
как это скажется на жизни мальчиков. Подумай о клейме позора, с  которым
им придется расти". Вот как она все это изложила, а я, наивный  простак,
попался на эту удочку. И не потому, что не почувствовал подвох, а просто
посчитал себя обязанным ей за  все  невзгоды,  которые  она  из-за  меня
перенесла. Обвинения против Габриеллы были  сняты,  но  под  подозрением
оставался Муро, а так  как  его  пока  не  удавалось  зацепить,  полиция
надеялась, что Габриелла со временем  выведет  их  на  конкретные  улики
против этого ловкача.
   Однако фальшивое алиби было только началом. Потом они захотели, чтобы
я занялся разработкой маршрутов и способов  доставки  марихуаны  в  США.
Муро и Габриелла пригрозили  мне,  что,  если  я  откажусь,  они  начнут
пускать слухи о всех тех  миллионах,  которые  мне  удалось  вывезти  из
страны. Я был готов отказать  им,  но  тут  Габриелла  взялась  за  меня
всерьез, подогревая мое чувство вины  перед  ней,  как  только  она  это
умела. И я, как  идиот,  сдался.  Я  выдумывал  такие  способы  доставки
марихуаны, о которых ты никогда даже  не  слышала,  выставляя  при  этом
агентов Администрации полными дураками. Как-то раз  я  даже  вынудил  их
попытаться  арестовать  сотрудников  таможни,  а  те,  в  свою  очередь,
арестовали  агентов.  Полиция  Кистоуна  не  смогла  предъявить  агентам
никакого обвинения, все  оказались  в  полном  дерьме,  а  тем  временем
корабль с марихуаной уплыл в другой  порт.  Роберт  Стерлинг  -  помнишь
этого парня во Франции? - так вот, он был одним из тех агентов,  которые
провели ночь в полицейском участке, а на следующий день  были  вынуждены
оправдываться перед начальством. С этого момента и началась вражда между
Стерлингом и мной. После этого мне случалось еще  несколько  раз  водить
его за нос, в результате чего Стерлинга временно отстранили  от  работы.
Во Францию он приехал по собственной инициативе, зная, что за всем  стою
я. Пока его коллеги гонялись за Муро, Стерлинг усердно следил за мной  и
тобой.  Действовал  он  без  каких-либо  официальных   полномочий,   его
начальство только недавно выяснило, где он находится, и, думаю, оно даже
не подозревает  о  том,  что  в  Ницце  Стерлинг  постоянно  пользовался
услугами местной мафии.
   Когда  сотрудники  ФБР  занесли   Муро   в   список   самых   опасных
преступников, находящихся в розыске, он потребовал, чтобы я вывез его из
США и подобрал людей, которые помогали бы ему скрываться в Европе.  Твои
соседи как раз и были одними из таких людей. Я платил им и многим другим
за то, что они оберегали Муро от тюрьмы, ведь если бы его арестовали, он
наверняка потянул бы за собой меня, а  возможно,  и  Габриеллу.  Что  бы
тогда стало с моими сыновьями? Моя мать уже  пожилая  женщина,  а  кроме
того, Габриелла была права. Какое их ожидает будущее,  когда  откроется,
что их родители сидят в тюрьме?
   Дэвид тяжело вздохнул.
   - Я сам заварил эту кашу и могу винить в этом только  себя.  И  я  не
хочу, чтобы мои дети продолжали страдать. Если  бы  и  Габриелла  думала
так... Но у нее другая цель. Она по-прежнему мстит  мне  за  то,  что  я
сделал, когда она была беременна Джеком. Похоже, эта месть бесконечна  и
она никогда не откажется от нее.
   Так продолжалось два года, а потом Сильвия подкинула мне идею открыть
новое дело, которое она будет финансировать, а расплачиваться  я  с  ней
стану из легальных доходов. Ей хотелось сделать это на тот случай,  если
мне  все  же  придется  сесть  в  тюрьму.  После  освобождения   я   мог
рассчитывать хоть на какие-то деньги, поскольку  конфисковать  это  дело
никто бы не смог: как ни крути, за ним стояла только Сильвия.
   Разумеется, наиболее подходящим выбором был журнал, поскольку Сильвия
уже давно занималась этим бизнесом. Мне ужасно не хотелось впутывать  ее
во все эти дела, но она настояла. Сильвия думала не только обо мне, но и
о моих детях, - даже если бы их родители действительно попали в  тюрьму,
у них все  же  оставалась  какая-то  финансовая  поддержка.  Вот  так  и
появился на свет "Нюанс". Он был создан ради моих  детей  -  ну  и  ради
меня, конечно, - и хотя по всем документам журнал абсолютно чист, деньги
на его быструю организацию я взял из наркоденег Муро, тех самых, которые
он отмыл на моих счетах.
   Дэвид снова повернулся и посмотрел на Пенни,  которая  за  время  его
монолога не произнесла ни слова. Интересно, что  сейчас  творится  в  ее
голове? Дэвид понимал, что, когда он закончит. Пенни все ему выскажет, и
он мог только молить Бога, чтобы она простила его. Мысль  о  том,  какую
боль он причиняет ей своими  саморазоблачениями,  только  усиливала  его
собственную боль, но теперь он уже не мог уберечь ее от  страданий.  Все
крутится полным ходом за тысячи миль отсюда, и он не в силах повлиять на
развитие событий.
   - Ты в порядке? - тихо спросил он.
   Пенни кивнула.
   - Может, хочешь что-нибудь? Еще кофе?
   - Нет, я просто... - Пенни покачала головой. - Нет, ничего не надо.
   - Только не молчи, пожалуйста, - смиренным тоном попросил Дэвид.
   - Понимаешь, я боюсь того, что ты еще не сказал.
   Дэвид улыбнулся, пытаясь успокоить  Пенни,  но  ничего  из  этого  не
вышло, потому что у Пенни были все основания для страха.
   - А почему ты выбрал для журнала южную  Францию?  -  поинтересовалась
она.
   Дэвид пожал плечами.
   - По нескольким причинам. Мне пора было убираться из Штатов. Муро уже
там не было, но наркотики продолжали поступать, и  агенты  Администрации
чертовски осложняли мне жизнь. Я попытался  уговорить  Габриеллу  уехать
вместе со мной, но она отказалась. Сказала, что если она нужна мне, то я
должен остаться. А если уеду, то больше никогда не увижу сыновей.
   - Но ты все равно уехал.
   - Я был вынужден. К тому времени Муро  уже  связался  с  китайцами  и
занимался не только марихуаной, но и героином.  Ради  безопасности  моих
сыновей, да и своей собственной, я должен был все  бросить.  Одно  дело,
если бы их родителей осудили за дела с марихуаной, и совсем другое -  за
героин. Самое странное, что Габриелла никогда не задумывалась  об  этом.
Да, она любит сыновей, она хорошая мать, но когда дело касается  меня...
Не понимаю, похоже, Габриелла получает истинное наслаждение, видя, как я
страдаю. Я не виню ее за желание отомстить мне, но злоба  разъедает  эту
женщину, словно раковая опухоль, и она уже не может ничего изменить. При
каждом удобном случае Габриелла будет вонзать нож мне в спину, испытывая
при этом садистское удовольствие.
   Когда я приехал в Европу, она тоже прилетела туда - якобы  для  того,
чтобы провести со мной несколько дней.
   И кого же, ты думаешь, она с собой  привезла?  Муро.  Они  занимались
любовью в  номере  отеля,  который  я  снял  для  нас,  даже  специально
оказались в постели, когда я вошел в номер. Муро предложил мне позвонить
Дженни и устроить веселенькую вечеринку, а Габриелла при  этом  хохотала
до слез. Она расхаживала голая перед нами обоими, и Муро это  нравилось:
он был рад наблюдать мое унижение. По-моему, Габриелле это тоже пришлось
по вкусу. А потом они прямо на  моих  глазах  занялись  любовью,  и  мне
ничего не оставалось, как уйти.
   Проклятие! - воскликнул Дэвид, запустив пальцы в волосы. - Нет смысла
сейчас вспоминать все это,  достаточно  только  сказать,  что  Муро  мог
вертеть Габриеллой, как марионеткой. Стоило ему только намекнуть ей, что
у меня другая женщина, как она словно с цепи срывалась.
   Муро так нравилась эта игра, что он даже  не  заметил,  как  попал  в
собственную ловушку,  а  когда  понял  это,  было  уже  слишком  поздно.
Внезапно оказалось, что Габриелла держит  за  горло  нас  обоих  и  даже
начинает понемногу душить.  Если  она  не  получала  того,  что  хотела,
Габриелла грозила обратиться прямиком в Администрацию и рассказать  все,
что знает. Опасаясь ее взбалмошного характера, мы оба старались угождать
ей, и теперь Габриелла очень богатая женщина. У нее два сына, до которых
даже их отец не может дотронуться, а еще у нее в руках могучая  сила,  с
помощью которой она может  запрещать  отцу  своих  детей  любить  другую
женщину. Она сказала мне: "Ты можешь трахаться напропалую с кем  угодно,
но как только я узнаю, что это  серьезно..."  -  Дэвид  чиркнул  большим
пальцем по горлу. - Что же касается Муро, то от него требовалось  только
зарабатывать деньги.  Что  ж,  он  с  этим  справлялся  вполне  успешно,
занимаясь своими делами, а я тем временем  оплачивал  его  безопасность,
чтобы самому вместе с женой не оказаться за решеткой.
   Пенни задумчиво нахмурилась.
   - Значит, вы оба, ты и Кристиан, были работодателями четы  Делани?  -
спросила она.
   Дэвид поморщился.
   - Да, пожалуй, можно и так сказать. Но у меня с  ними  дел  почти  не
было, во всяком случае, поначалу. О них я услышал от своих  знакомых  из
Сингапура они рассказали, что Делани теперь живут во Фран