пала  свинцовая
тяжесть. Сейчас она была дома, в привычной для себя обстановке, и думала
только о том, что еще многое надо успеть за две  недели,  оставшиеся  до
Рождества.
   Взяв такси. Пенни отправилась прямо в редакцию, где ее встретили так,
как обычно встречают героев, вернувшихся с трудного задания. Рут открыла
шампанское, но, хотя Пенни изо всех сил старалась поддержать веселье, от
шампанского ее стало подташнивать, а шум так сильно отдавался в  голове,
что, казалось, череп вот-вот расколется. Пенни не  задавала  вопросов  о
Дэвиде и Пьере: закрытая дверь их кабинета  сообщила  ей  все,  что  она
хотела знать. Никто из них так и не вернулся,  а  ведь  прошло  уже  две
недели... Две недели, в течение которых  она  не  находила  себе  места,
терзаясь мыслями  о  том,  что  могло  случиться  с  Дэвидом  и  где  он
находится. Пенни не могла заставить себя поверить, что Дэвид ушел от нее
и даже не позвонил, как и не могла  найти  причину,  по  которой  он  не
сделал этого.
   Время   тянулось   медленно.   Несколько   раз    Пенни    испытывала
головокружение и приступы тошноты, но они быстро проходили,  а  так  как
Пенни всегда неважно переносила воздушные путешествия, она, естественно,
объясняла  себе  эти  приступы  последствиями  перелета  и  разницей  во
времени. Мариель отсутствовала - она брала у кого-то интервью, и сегодня
в редакции ее уже не ждали, -  а  Рут  прекрасно  управлялась  со  всеми
делами. Честно говоря. Пенни в редакции и делать-то особо  было  нечего.
Но она до конца дня оставалась за своим столом, работая над  интервью  с
Люком Плезатеом и сравнивая информацию, которую собрала  в  Нью-Йорке  у
редакторов  и  журналистов.  В  шесть  часов  она   позвонила   Сильвии;
незнакомый голос ответил, что  Сильвия  будет  на  работе  только  после
Нового года. Тогда Пенни позвонила ей домой,  но  и  здесь  ее  постигло
разочарование: автоответчик равнодушно  сообщил,  что  в  данный  момент
никого нет дома.
   От этого можно было просто сойти с ума. И как они ухитрились все  вот
так разом пропасть и скрыть от нее свое  местонахождение?  Пенни  быстро
собрала бумаги и  попросила  Рут  отвезти  ее  домой.  По  дороге  Пенни
поинтересовалась, знает ли Рут, где Сильвия, но оказалось,  что  Сильвия
уже больше недели не давала о себе знать, и Рут понятия  не  имела,  где
она находится.
   - Может, остановимся у аптеки и ты купишь какие-нибудь  лекарства?  -
предложила Рут, пока они медленно двигались по бульвару Карно в  сторону
Ле-Канна.
   - У меня все есть дома. -  Пенни  взглядом  поблагодарила  подругу  и
снова перевела глаза на красочные рождественские огни, удивляясь, почему
так остро чувствует себя отрешенной от  всего  мира,  этакой  снежинкой,
которая летит и в любой момент может растаять.
   - Тогда, может, купишь еды?
   - Нет, я прямиком завалюсь спать.
   Когда они подъехали к вилле, по поведению Рут явно чувствовалось, что
она очень не хочет оставлять Пенни одну. Но  Пенни  заявила:  сейчас  ей
нужен  только  сон,  и  пусть  Рут  простит  ее,  в  следующий  раз  они
обязательно поболтают обо всем.
   Дом выглядел холодным, темным и  пустым,  как  и  ожидала  Пенни,  по
какой-то непонятной причине он казался даже больше,  чем  прежде.  Когда
Пенни зашла в гостиную, ей ужасно захотелось  увидеть  здесь  Самми.  Но
Самми находилась на Карибских островах со Стефаном  и,  если  верить  их
последнему  разговору,  уже  полностью  оправилась   от   того   тяжкого
испытания, которому ее подвергли  люди  Дэвида.  Зато  к  сообщениям  на
автоответчике, которые Пенни прослушала раньше, находясь еще в редакции,
добавилось еще одно - наверное, оно поступило как раз тогда,  когда  она
ехала домой. Пенни улыбнулась, слушая голос Самми, и подумала, что между
ними существует некая сестринская  телепатия.  Самми  сообщала,  что  не
успела отправить открытку, поэтому звонит,  чтобы  пожелать  счастливого
Рождества, а в следующий раз позвонит на второй  день  Рождества,  когда
вернется из рейса.
   Внезапно Пенни охватило отчаянное желание  поговорить  с  кем-нибудь.
Она уселась возле телефона и набрала номер  квартиры  Дэвида  в  Каннах.
Разумеется,  это  было  глупостью  с  ее  стороны,  ведь  она  прекрасно
понимала, что ей никто  не  ответит.  А  когда  действительно  никто  не
ответил, Пенни только еще больше испугалась и  почувствовала  себя  так,
будто осталась одна на всем свете.  Ей  очень  хотелось  понять  природу
этого страха. Он не имел ни причин, ни логических корней и тем не  менее
затуманил ее мысли, словно черное облако, все глубже и глубже загоняя ее
в  пучину  необъяснимой  тревоги.  Желание  быть  сильной  ради  Дэвида,
доказать ему и самой  себе,  что  она  может  справляться  с  ситуацией,
вспыхнуло в глубине сознания Пенни, словно яркое пламя, но тут же начало
гаснуть на холодном ветру какого-то скверного предчувствия.
   Так она и сидела возле телефона, кутаясь в пальто, глядя на  холодный
камин. Вместе с дрожью одна за другой накатывались волны усталости,  как
будто хотели стереть ее в порошок. В ушах стоял шум, похожий на шум моря
в поднесенной к уху раковине; щеки пылали. Пенни было до отвращения жаль
себя, такой вопиющей  несправедливостью  казалась  перспектива  заболеть
именно сейчас, когда ей так нужны были силы.
   Вздохнув, она с трудом поднялась с кресла  и  отправилась  на  поиски
аспирина или грелки. Найдя все необходимое, она налила в чайник  воды  и
стала ждать, пока он закипит, но тут  же,  не  дождавшись,  вернулась  к
телефону и набрала номер Делани в надежде, что они смогут объяснить  ей,
что происходит. Однако как только в трубке раздался гудок. Пенни  нажала
на рычаг. Если она и должна была что-то узнать, то только не от  Делани.
Затем Пенни набрала номер рок-звезды Молли - подруги, с которой Пенни не
разговаривала по телефону уже несколько месяцев. Она особо не  надеялась
застать  Молли  дома,  но  ей  просто  необходимо  было   с   кем-нибудь
поговорить.
   Наконец Молли ответила: оказывается, для этого ей пришлось вылезти из
ванны. К радости Пенни, Молли собиралась вечер провести дома, так что  у
них было полно времени, чтобы поболтать.
   Некоторое время Пенни даже толком не понимала,  о  чем  они  говорят:
перед глазами у нее все плыло, а голоса звучали то тише, то громче.  Она
не знала, сколько они уже проговорили, когда услышала, как  Молли  зовет
ее:
   - Пен? Пен? Ты меня слышишь?
   - Да, слышу, - ответила Пенни, чувствуя, как  голос  Молли  проникает
сквозь желеобразный туман, окутавший ее сознание.
   - Так объясни мне, что с тобой происходит?  -  потребовала  Молли.  -
Голос у тебя, кстати, ужасный. Ты что, простудилась?
   - Боюсь, что так.
   - Паршиво. Ну-ка давай поведай, как там у тебя дела?
   Что в плане личной жизни?
   Пенни выдавила из себя смешок.
   - Мол, я даже не знаю, с чего начать, - ответила она, понимая, что  у
нее слишком мало сил, чтобы даже попытаться  рассказать  Молли  о  своих
делах.
   Но от Молли не так-то легко было отвязаться, и крупица за крупицей ей
удалось вытянуть из Пенни ее историю. В самом конце повествования  Молли
уже  молчала,  а  говорила  только   Пенни.   Окончив   рассказ.   Пенни
почувствовала жуткую усталость, но глаза ее оставались  сухими,  а  щеки
горели уже не так сильно.
   - Вот теперь ты все знаешь, - закончила Пенни. - Не очень-то приятное
приключение, да?
   Молли ответила не сразу, но когда она заговорила. Пенни почувствовала
искреннюю озабоченность в ее голосе.
   - Мне кажется, ты чересчур напугана.  Я  никогда  не  слышала  такого
страха в твоем голосе и, честно говоря, Пен, даже боюсь за тебя.  Почему
бы тебе не приехать в Англию на  некоторое  время?  Ты  же  знаешь,  что
всегда можешь остановиться у меня.
   У Пенни сдавило горло.
   - Нет, - пробормотала она, - но все равно спасибо.
   - Ладно, тогда скажу тебе прямо. Есть  у  тебя  рядом  больница,  где
лечат тропические болезни? Думаю, что после пребывания в том озере  тебе
надо провериться у врача.
   Пенни закрыла глаза. Казалось, что Молли проникла  в  самую  суть  ее
страха и выдернула саднящую занозу, которую сама Пенни боялась трогать.
   - Не знаю, - прохрипела она, - надо спросить у кого-нибудь.
   - Послушай, наверняка должна быть такая больница... Обещай  мне,  что
обязательно пойдешь к врачу как можно быстрее. Скажем, завтра.
   - Хорошо, обещаю, - согласилась Пенни.
   Но, поднявшись с кровати на следующее утро,  она  почувствовала  себя
гораздо лучше. Простуда, пожалуй,  окончательно  не  прошла,  и  немного
подташнивало, но она явно была не настолько больна, чтобы  увиливать  от
работы. А раз так, почему бы еще не съездить в магазин за рождественской
елкой и индейкой, немного подразнив себя при этом призрачной надеждой на
то, что Дэвид вернется. В воскресенье после обеда Пенни уснула  на  полу
возле наполовину наряженной елки, а проснувшись, ринулась в ванную,  где
ее сильно тошнило, хотя так и не вырвало.
   В понедельник Пенни позвонила на работу, сообщила,  что  заболела,  и
отправилась к  ближайшему  врачу,  который  тут  же  дал  направление  в
лабораторию. Крови у нее взяли на удивление  много.  Пенни  даже  хотела
поинтересоваться, какие же анализы ей собираются делать,  но,  решив  не
тратить время на разговоры, опустила рукав блузки. Не  обращая  внимания
на совет врача вернуться в постель, она поехала в редакцию.
   Во вторник утром, несмотря  на  сильный  насморк  и  рвотные  позывы,
возможно, вызванные запахом духов, Пенни почувствовала в себе силы снова
поехать в редакцию и уже  собиралась  выходить  из  дома,  как  раздался
звонок от ворот виллы.
   Помня, что у Дэвида нет пульта, она подбежала к домофону.
   - Пенни? Это Эстер Делани, - раздался знакомый голос.
   Пенни показалось, что сердце ее сдавил стальной обруч.  Почему  Эстер
здесь? Может, у нее есть новости  о  Дэвиде?  Часть  Пенни  готова  была
скорее умереть, чем услышать эти новости от Эстер, зато другая ее  часть
определенно собиралась выпытать у старушки все, что та могла рассказать.
   - Я войду, дорогая? - спросила Эстер.
   Пенни перевела дух. Ей всегда претило грубое обращение с людьми, но в
данном случае Эстер не стоила большего.
   - Зачем? - коротко бросила она.
   - Думаю, нам лучше поговорить в доме.
   Ожидая, пока Эстер ехала от ворот. Пенни почувствовала, что ей тяжело
дышать: воздух казался каким-то ужасно хрупким,  причем  настолько,  что
она даже боялась пошевелиться.  Распахнув  дверь.  Пенни  посмотрела  на
приближавшуюся машину. Сейчас ей было абсолютно не до  своей  внешности,
но она не могла не заметить, что ее вид поверг Эстер в шок.
   Однако та ничего не сказала. Не попыталась  она,  как  всегда  прежде
делала это при встрече, поцеловать Пенни в обе щеки, а просто  поднялась
по ступенькам в дом и последовала за Пенни на кухню. В  скромном  черном
платье  и  туфлях  на   низком   каблуке,   Эстер   выглядела   не   так
экстравагантно, как обычно. Сев за стол, она достала из сумочки сигарету
и закурила, а Пенни налила себе кофе.
   - Слушаю вас. - Пенни уселась напротив, устремив на Эстер по-прежнему
враждебный взгляд.
   Эстер  покраснела  и  опустила  глаза.  Затем,  нервно   затянувшись,
сообщила:
   - Он уехал. - Рука ее порхнула  в  воздухе.  -  Уехал  и  никогда  не
вернется.
   Слова эти вонзились в сердце Пенни, как раскаленный нож;  у  нее  все
поплыло перед глазами.
   - Что это значит? - воскликнула она. - Почему вы не  можете  говорить
нормально? О ком идет речь?
   - Стерлинг нарушил  условия  соглашения,  -  тихим  голосом  ответила
Эстер. - Он арестован...
   Кровь отхлынула от лица Пенни.
   - О чем вы говорите? Я знаю, что Кристиан арестован!
   - Не Кристиан. Дэвид.
   У Пенни все оборвалось внутри, она побелела как мел.
   Застывшим взглядом она уставилась на  Эстер,  бессмысленно  глядя  на
зажатую между губами  сигарету  и  струи  дыма,  выходившие  из  ноздрей
старухи.
   Пальцы Эстер дрожали, она сделала еще одну глубокую затяжку, а  затем
затушила сигарету.
   - Он любит тебя, дорогая, - проговорила она,  запинаясь.  -  Когда  я
поняла это, было уже слишком поздно.
   Но он действительно любит тебя.
   Внезапно Пенни взорвалась.
   - Прекратите! - прикрикнула она. - Не смейте  говорить  о  том,  чего
совершенно не знаете. Расскажите лучше, что случилось.
   Эстер, похоже,  напугала  эта  внезапная  вспышка.  Когда  она  снова
заговорила, голос ее стал еще тише.
   - Я точно не уверена... Уолли смог бы объяснить тебе лучше, чем я.
   - Где он?
   - Боюсь, что я не знаю этого. Мне известно только,  что  после  того,
как Дэвид ушел от тебя в позапрошлую субботу...
   - Что это значит? - изумилась Пенни. -  Откуда  вы  об  этом  знаете?
Господи... - Она замолчала, закрыла глаза и плотно стиснула  веки.  Надо
все выяснить, а до этого держать себя в руках. - Простите, -  промолвила
Пенни и заставила себя дышать медленно. - Продолжайте.
   Когда Дэвид ушел...
   Но только Эстер раскрыла рот, как  раздался  звонок  телефона.  Пенни
решительно поднялась, чтобы включить автоответчик, но, вспомнив, что  ее
могли разыскивать сотрудники редакции, сняла трубку.
   - Пенни? Это Уолли Делани. Я звонил к себе домой, но прислуга сказала
мне, что Эстер уехала к вам.
   Пенни повернулась к Эстер.
   - Это вас, - бросила она.
   Эстер взяла трубку, и Пенни вернулась на  место.  Она  могла  слышать
только некоторые  слова  Эстер,  однако  не  составляло  большого  труда
догадаться о содержании разговора.
   - Да, у меня все в порядке, дорогой, - сообщила Эстер. - А как у тебя
дела? Ну как он? - Старушка перевела взгляд на Пенни и улыбнулась. - Да,
она здесь.., это ведь она подошла к телефону. - Обращаясь к Пенни, Эстер
спросила:
   - Ты в выходные никуда не отлучалась, дорогая? - Пенни промолчала.  -
Да, в выходные она была здесь, - приняв ее молчание  за  знак  согласия,
подтвердила Эстер в трубку. - Я не знаю. Наверное,  что-то  случилось  с
телефоном. Я не знаю, - повторила  она.  Затем,  послушав  еще  немного,
Эстер попрощалась и положила трубку.
   - Дэвид позвонит тебе через несколько минут, - сообщила она.
   У Пенни все сжалось внутри, внезапно ей показалось,  что  она  теряет
рассудок.
   - Но вы только сейчас сказали, что он арестован! - воскликнула она. -
Боже мой, Эстер, что же вы делаете?
   - Извини, - пробормотала Эстер. - Я действительно была  уверена,  что
он арестован. С Уолли я не разговаривала с пятницы и не знала,  чем  все
обернется. Поэтому предположила худшее.
   Пенни в изумлении уставилась на нее. Эта старуха сидит здесь  и  врет
ей, делает какие-то собственные идиотские  выводы,  говорит,  что  Дэвид
уехал и никогда не вернется,  что  он  арестован..,  а  теперь,  что  он
позвонит через несколько минут... Что же творится с  Эстер?  Почему  она
так ведет себя?
   В этот момент опять зазвонил телефон. Пенни в  недоумении  посмотрела
на него, думая, что ее просто разыгрывают. Затем сняла трубку.
   - Алло?
   - Пен? Это я.
   - Дэвид? - прошептала Пенни, ощущая, как невероятной  тяжести  камень
свалился с сердца.
   - Да, это я. - Голос Дэвида звучал хрипло, но Пенни чувствовала,  что
он улыбается.
   - Где ты? Что происходит?
   - Сейчас мне трудно все тебе  объяснить,  но  я  в  Лондоне.  Сильвию
срочно госпитализировали, ей будут делать операцию, и мне перед отъездом
разрешили увидеться с ней.
   Пенни снова охватила паника, она почувствовала приступ тошноты, перед
глазами все поплыло.
   - А куда ты собираешься ехать? - спросила она, затаив дыхание.
   Дэвид  сухо  рассмеялся,  и  Пенни  показалось,  что   он   едва-едва
сдерживает слезы.
   - Я должен сдаться властям,  -  сообщил  он.  -  Эстер  тебе  кое-что
объяснит, а я, как только смогу, напишу подробное письмо.
   - Боже мой! - пробормотала Пенни,  едва  не  задохнувшись.  Этого  не
может быть, просто не может, и все! - Эстер сказала, что Стерлинг предал
тебя. Это правда?
   - У него были связаны руки, - ответил Дэвид. - Он  просто  ничего  не
мог сделать.
   Пенни крепко зажмурилась.
   - А почему ты не позвонил раньше? Я так волновалась.
   -  Знаю  и  прошу  прощения.  Положение  было  настолько   сложным...
Понимаешь, все получилось совсем не так, как я предполагал. Но я  звонил
тебе все выходные. Где ты была?
   - Здесь, дома. Наверное, что-то случилось с телефоном.
   В разговоре  возникла  пауза.  Они  оба  почувствовали  безнадежность
ситуации.
   -  Как  долго  ты  будешь  отсутствовать?  -  спросила  Пенни  и  вся
напряглась в ожидании ответа.
   - Точно не знаю. Лет пять, может, меньше.
   Пять лет! Похоже на кошмарный сон.., но через минуту она проснется, а
Дэвид будет рядом; он улыбнется и скажет, что это всего лишь шутка.
   - Господи, Дэвид...
   - Прости меня. Пен. Я не ожидал,  что  все  так  получится.  -  Дэвид
помолчал некоторое время. - Я люблю тебя. Ты  ведь  знаешь  это,  да?  Я
очень сильно люблю тебя.
   - Я тоже люблю тебя, - прошептала Пенни.
   - Ты будешь греть для меня местечко в постели?
   - Конечно, - судорожно сглотнув, промолвила Пенни.
   - Прости меня, - снова повторил Дэвид. Пенни чувствовала, что он тоже
с трудом сдерживает себя.
   Пенни охватило непреодолимое желание увидеть Дэвида,  дотронуться  до
него.
   - Когда ты уезжаешь? - спросила она. У нее мелькнула мысль немедленно
вылететь в Лондон.
   - Через час. Я сейчас в отеле возле аэропорта.
   Пенни с трудом пыталась отыскать нужную мысль. Ей так много  хотелось
сказать Дэвиду, но слова застревали в горле.
   - Куда ты летишь?
   - В Майами. - Голосом,  дрожащим  от  пробудившегося  желания,  Дэвид
добавил:
   - Мне так хочется, чтобы ты сейчас оказалась рядом со мной и  я  смог
обнять тебя.
   - Ох, Дэвид, мне тоже хочется оказаться рядом с тобой! Я люблю  тебя.
Я никогда не перестану любить тебя.
   - И я. - Помолчав немного, Дэвид продолжил:
   - Ладно, мне пора на самолет. У тебя все будет хорошо. Пен.
   "Нюанс" твой, они не смогут  его  отнять.  Береги  себя,  любимая.  И
помни... Ты  знаешь,  о  чем  я  говорю,  -  прошептал  Дэвид,  и  связь
оборвалась.
   - Дэвид! - повторяла Пенни, заливаясь слезами. - Дэвид! - Но  ей  уже
никто не ответил.
   - Все в порядке, дорогая, -  успокаивающим  тоном  произнесла  Эстер,
забирая у Пенни трубку и кладя ее на рычаг. - У тебя все будет хорошо. А
мы будем рядом, позаботимся о тебе.
   Пенни закрыла глаза, и только тогда весь ужас этих слов дошел до нее.
Дэвида  нет,  а  она  осталась   с   Эстер   и   Уолли   Делани.   Какая
несправедливость!  Такого  не  должно  было  случиться.   Почему   жизнь
оказалась столь жестокой и  отказала  ей  даже  в  последней  встрече  с
Дэвидом?
   - Извините, - промолвила Пенни, не в силах даже посмотреть на  Эстер,
- но мне надо  немного  побыть  одной.  Возможно,  вы  сможете  приехать
позднее...
   - Почему бы тебе просто не пройти наверх, дорогая?
   А я подожду здесь на тот случай, если  вдруг  что-то  понадобится,  -
предложила Эстер.
   Чувствуя себя слишком разбитой, чтобы спорить с ней.  Пенни  кивнула,
поднялась со стула и медленно вышла из кухни. Мысли  ее  сейчас  занимал
только один вопрос:  испытывает  ли  Дэвид  в  данный  момент  такие  же
чувства, что и она.
   Спустя  час  Пенни  уже  сидела,  свернувшись  клубочком,  в   кресле
гостиной. Рядом полыхал камин, разожженный  Эстер.  Хотя  Пенни  немного
успокоилась, лицо еще хранило  следы  слез,  пролитых  в  одиночестве  в
спальне. Ее опять знобило, но уже не так сильно, как раньше,  а  приступ
рвоты, казалось, даже прояснил мысли. Осознание того, что  самое  худшее
уже случилось, а значит, закончились изматывающие предчувствия и  страх,
принесло наконец желанное облегчение.
   Услышав, что в гостиную входит Эстер, Пенни подняла голову.  В  руках
старушка несла поднос с пепельницей,  бутылкой  красного  вина  и  двумя
наполненными бокалами.
   - Я не буду, - покачала гол