цузский акцент Сильвии очаровывал всех, кому  приходилось
иметь с ней дело, не меньше, чем ее искрометный юмор и приветливость  во
взгляде добрых серых глаз. - Я знаю, как сильно тебе нравится  писать  о
жизни незаурядных людей,  но  должна  признаться,  в  этом  случае  меня
несколько удивил твой выбор. Однако я совсем забыла, что  иногда  смерть
имеет и забавную сторону, о  которой,  если  можно  так  выразиться,  ты
рассказала потрясающе эмоционально. Поначалу я боялась, что  ты  слишком
уж  углубишься  в  дебри  сентиментальности,  но  мне  следовало  больше
доверять тебе. Это была превосходная статья, Пенни, уважительная, полная
сострадания и вместе с тем информативная и увлекательная. Не сомневаюсь,
что  она  теперь  превратит  погребальный  склеп   мистера   Лакосты   в
Найтсбридже в одно из самых посещаемых мест между Лондоном и Елисейскими
полями. Хочешь кофе? - спросила Сильвия,  наливая  ароматный  напиток  в
изящную чашечку, взятую из фарфорового сервиза,  который  ее  секретарша
каждое утро протирала до ослепительного блеска.
   - Таких мне надо шесть, - ответила Пенни, имея в виду размер  похожей
скорее на большой наперсток чашечки.
   Сильвия взяла со столика свой кофе и уселась на кожаную софу.
   - Господи, я ненавижу Лондон! - Пенни вздохнула  и  сорвала  с  волос
эластичную ленту.
   Сильвия удивленно посмотрела на нее:
   - А мне казалось, что Лондон - это твоя страсть.
   Сквозь  вертикальные  жалюзи  больших  окон,  из  которых  открывался
живописный вид. Пенни могла видеть  знакомые  отблески  сверкающих  крыш
вокзала Виктория на фоне мрачного февральского неба.
   - Это так, - согласилась  она,  -  я  просто  имела  в  виду  мерзкую
погоду.., и дорожные пробки.
   - М-м... - Похоже, Сильвию несколько озадачили слова Пенни. - Что  ж,
- сказала она, - тогда новости, которые я приготовила  для  тебя,  могут
стать своего рода приятным сюрпризом.
   Сердце Пенни учащенно забилось.  Она  получила  эту  должность!  Один
Господь знает, при чем здесь  погода,  но  какая  теперь  разница,  если
должность редактора отдела уже ее?!
   - Я вас не подведу, - клятвенно заверила  Пенни  и  подалась  вперед,
желая от всего сердца обнять Сильвию  в  знак  благодарности.  -  Вы  не
пожалеете о своем решении. Я знаю, у  вас  были  некоторые  сомнения  по
поводу моего возраста и мне еще надо многому  учиться,  но  сил  у  меня
достаточно, в этом я уверена.
   Сильвия улыбнулась и опустила взгляд на чашечку с кофе.
   - Да, сил у тебя достаточно, тут я не спорю, но, может, твоя  радость
и обещания, скажем так, несколько поспешны?
   Пенни опешила. Что значит - поспешны? Разве не  сама  Сильвия  только
что сказала ей, что должность уже ее? Ладно, хорошо,  пусть  Сильвия  не
сказала конкретных слов о должности редактора, но какие еще тогда  могут
быть хорошие новости? У нее, Пенни, больше нет никаких желаний.
   - Ты ведь наверняка знаешь, - продолжила Сильвия с улыбкой,  глядя  в
настороженные глаза Пенни,  -  что  мы  недавно  приобрели  издательство
"Филдстоун паблишинг".
   - Да, я слышала, - осторожно промолвила Пенни, на самом деле не  имея
ни  малейшего  понятия  ни  о  "Филдстоун",  ни  о   каких-либо   других
издательствах.
   - Так вот, я  решила,  что  ты  возглавишь  один  из  журналов  этого
издательства.
   - Возглавлю? Вы хотите сказать, что  я  буду  главным  редактором?  -
робко поинтересовалась Пенни.
   - Да, главным редактором. Ты обладаешь энергией и  предприимчивостью,
необходимыми для того, чтобы спасти именно этот  журнал  и  поднять  его
тираж.
   Предложение Сильвии не вызвало восторга у Пенни.
   - О каком именно журнале идет речь? - спросила она, со страхом ожидая
ответа Сильвии.
   - "Побережье", - промолвила Сильвия, глядя на Пенни сквозь  опущенные
ресницы, и слегка напряглась в ожидании ее реакции.
   - Боже мой, вы отправляете меня в  Борнмут!  -  в  ужасе  воскликнула
Пенни.
   - Нет, не в Борнмут. - Сильвия улыбнулась. - На юг Франции.
   У Пенни отвисла челюсть от изумления.
   -  "Побережье"  -  это  журнал,  предназначенный  для  англоговорящих
читателей Французской Ривьеры, - пояснила Сильвия.
   - Не могу в это поверить, - промямлила Пенни, стараясь не паниковать.
- Вы говорите о том, что отправляете меня на юг Франции?
   Сильвия кивнула.
   - Боже мой, какой ужас! - воскликнула Пенни, вскакивая с  софы.  -  В
чем я провинилась? - с вызовом поинтересовалась она. -  Почему  вы  меня
прогоняете? Мне казалось, что вы были довольны моей работой.
   - Более чем довольна, - заверила ее Сильвия, - поэтому и ставлю перед
тобой такую задачу. Ты вполне способна спасти этот журнал и  руководить!
им наилучшим образом. Ты превратишь его в такое издание, которым  будешь
очень гордиться.
   - Но я терпеть не могу южную Францию! - выпалила Пенни.
   - А ты была там?
   - Разумеется, была. И ненавижу это место.
   Реакция Пенни озадачила Сильвию.
   - Да многие запрыгали бы от радости, появись у них  возможность  жить
на юге Франции, - заметила она.
   - Конечно, пенсионеры или мошенники, - возбужденно возразила Пенни. -
Другими словами, вегетарианцы и негодяи.  Так  что  спасибо  и  еще  раз
спасибо - нет.
   -  Альтернатива  -  работать  здесь  под  началом  Линды  Кидман,   -
предупредила Сильвия.
   - Ох, Боже мой! -  простонала  Пенни,  обхватив  ладонями  голову,  и
плюхнулась на софу.
   - Ведь ты, - продолжила Сильвия, - насколько я знаю,  почти  свободно
говоришь по-французски.
   - Нет! - солгала  Пенни,  мотая  головой.  -  Я  не  знаю  ни  одного
французского слова, кроме "паста".
   - Это итальянское слово. - В глазах Сильвии запрыгали смешинки.
   - Вот видите! - воскликнула Пенни, вскидывая вверх руки. - Я не  могу
ни слова сказать по-французски.
   - Но здесь  все  написано  прямо  наоборот,  -  усмехнулась  Сильвия,
открывая лежащую рядом с ней на софе папку с личным делом Пенни.
   - Я соврала, - парировала Пенни, бросая взгляд на свою анкету.
   Теперь уже Сильвия рассмеялась:
   - Возможно, я бы и поверила тебе, если бы не интервью, которое ты две
недели назад взяла у мадам Миттеран.
   Кажется, беседа полностью  проходила  на  французском?  Пенни  совсем
скисла.
   - Почему вы так со мной поступаете? - жалобным тоном спросила она.  -
Почему не можете просто назначить меня редактором отдела здесь?
   - Потому что ты нужна  мне  в  южной  Франции.  Это  будет  для  тебя
прекрасный опыт...
   - Сильвия, мы говорим о читательской  аудитории,  которую  интересуют
способы  лечения  старческих  болезней  и  пудели,  а  в  рамках  такого
ограниченного поля деятельности я и сама моментально превращусь в старую
маразматичку.
   Сильвия снова рассмеялась:
   - Вы слишком уж торопитесь, молодая леди. Твое время еще  придет,  не
делай ошибок в этом плане. Если тебе  действительно  удастся  превратить
этот журнал в процветающее издание,  то  кто  знает,  какие  возможности
откроются для тебя в результате?
   "Ладно,  -  решила  Пенни  про  себя,  расправляя   плечи,   -   пора
увольняться". Она глубоко  вздохнула.  Как  раз  теперь,  когда  подошел
решающий момент, нужные слова почему-то не приходили  на  ум.  Ведь  она
никогда не найдет другую такую Сильвию, и как бы ей ни  была  ненавистна
мысль об отъезде из Лондона, отказ от такого предложения мог  обернуться
одной из самых больших ошибок в ее жизни.
   - На сколько вы намерены  сослать  меня  туда?  -  спросила  Пенни  с
несчастным видом.
   - На год, может быть, на два.
   Пенни  поникла,  склонив  голову.  Она   уже   собиралась   выдвинуть
какое-нибудь другое возражение, но в этот момент Ребекка открыла дверь и
просунула голову в кабинет.
   - Простите за беспокойство,  -  извинилась  она,  -  но  звонит  твоя
сестра. Пенни. Она говорит, что ее арестовали.
   Пенни издала жалобный стон. Что ж, хоть одно но крайней  мере  теперь
было ясно - худших неприятностей у нее уже сегодня не будет.
   - Вы не возражаете? - спросила она у Сильвии, которая  молча  махнула
рукой в сторону телефона. - Она сказала,  где  находится?  -  обратилась
Пенни к Ребекке, проходя через кабинет к телефону.
   - В полицейском участке, - равнодушным тоном сообщила Ребекка.
   Пенни бросила на нее быстрый взгляд и взяла трубку телефона.
   - Самми?
   - Ох, Пен, это ты!.. - услышала она радостный голос Самми.
   - Что ты натворила, почему тебя арестовали? - Пенни вздохнула. - Если
это наркотики, то я разрешу им повесить тебя.
   - Но я не арестована. - Самми хихикнула. - Я сказала так  просто  для
того, чтобы эта старая зануда позвала тебя к телефону.
   - Очень ловко, - пробормотала Пенни. - Так где ты?
   - Ни за что не догадаешься!
   - Это уж точно, не догадаюсь.
   - Я в Касабланке. Знаешь, это то место, о котором сняли фильм.
   - Да, я слышала о нем. Ты уже вспомнила, как попала туда?
   - Какой-то парень привез меня на частном самолете.
   Но это не его самолет, он просто пилот. Похоже, он очень торопился  в
обратный путь и в итоге забыл про меня.
   Удержавшись от замечания по  поводу  явного  провала  памяти  пилота.
Пенни спросила:
   - Сколько мне будет стоить твое возвращение домой?
   - Гм, я прикинула: если ты  пришлешь  мне  три  сотни  фунтов,  этого
хватит, чтобы оплатить отель и купить билет на самолет.
   - Хорошо, диктуй реквизиты банка. - Пенни уже достаточно  привыкла  к
таким фортелям, чтобы ужасаться, услышав сумму.  -  Вот  видите,  -  она
вернулась на софу и кивнула в сторону телефона, - это очень уважительная
причина, по которой я не могу уехать в южную Францию.  Ее  никак  нельзя
оставлять одну. Если уж такое происходит в  моем  присутствии,  то  я  с
ужасом думаю, что с ней будет, если я уеду из Лондона.
   - Но в южной Франции тоже есть телефоны, - сухо заметила Сильвия. - А
почему бы тебе не взять ее с собой?
   - Взять Самми в южную Францию! Вы шутите!  Да  из-за  нее  нас  обеих
арестуют даже раньше, чем Жака Медесина.
   Сильвия  вскинула  брови.  Печально  известному  бывшему  мэру  Ниццы
Медесину, если ей не изменяла память, до сих пор продолжали  предъявлять
обвинения в коррупции, так что у Пенни, вероятно, был просто пунктик  по
поводу мошенников. Но обсуждать эту тему Сильвия не собиралась.
   - Возьми Самми с собой и дай ей работу, - продолжила она, не  обращая
внимания на слова Пенни. - Возможно, это как раз то, что ей нужно. Будет
куда  применить  мозги,   потом   определенная   доля   ответственности,
собственные деньги на расходы...
   - И гавани, забитые яхтами, на которых можно сбежать на край света, -
унылым тоном добавила Пенни.
   - Ладно, подумай об этом. - Сильвия усмехнулась, поднимаясь с софы. -
Уверена, тебе  сегодня  предстоит  трудный  день,  поэтому  воспользуйся
выходными, чтобы все хорошенько взвесить. А в  понедельник  мы  с  тобой
вместе пообедаем, и ты дашь мне окончательный ответ.
   - Разве у меня есть какой-нибудь выбор? - поинтересовалась Пенни.
   - Ну разумеется, есть, - ответила Сильвия, открывая дверь кабинета. -
Но ведь мы обе понимаем, что альтернативный  вариант  тебя  не  устроит.
Кстати, Ребекка даст тебе несколько прошлых номеров  "Побережья",  чтобы
ты могла их просмотреть.
   - Проклятие! - пробормотала  Пенни,  тяжело  вздыхая,  когда  Сильвия
закрыла за ней дверь кабинета.
   Было  слишком  поздно   делать   хорошую   мину   и   скрывать   свое
разочарование. К тому же Линда Кидман, со злорадством взирая  на  Пенни,
уже проходила мимо нее в кабинет Сильвии. Сдерживая безотчетное  желание
залепить  ей  пощечину.  Пенни  добралась  до  своего  стола  и   тяжело
плюхнулась в кресло.
   - Это еще что такое? - с раздражением выкрикнула  она,  подтягивая  к
себе по столу картонную коробку. - Господи! - охнула Пенни, увидев набор
кремов для ухода за кожей, присланный известным косметологом Клодом.
   - Пен! - позвал ее кто-то. - Иоланда  и  Морис  хотели  повидаться  с
тобой, как только ты освободишься. Им  надо  знать,  в  каком  состоянии
статья об итальянке-судье.
   По-моему, они торопятся напечатать материал до  того,  как  сицилийцы
упрячут синьору - как ее там? - в бочку с цементом.
   Глаза у Пенни округлились. Только  этого  ей  сейчас  и  не  хватало!
Редактор выпуска и редактор отдела новостей  разыскивают  ее  по  поводу
интервью, которое она взяла пять дней назад в Риме  у  Карлы  Ландольфи,
женщины-судьи, чьи честность и мужество перед лицом постоянных угроз  со
стороны мафии стали уже чуть ли не легендой. Беседа проходила целиком на
итальянском, а  Пенни  еще  даже  не  перевела  ее.  Ладно,  надо  будет
поторопиться с этим, успокоить Иоланду и Мориса,  попросить  у  них  еще
парочку дней да побыстрее сматываться на выходные.
   - Кто-нибудь видел фотографии, которые я оставила на столе? -  громко
спросила Пенни, роясь в беспорядочно разбросанных бумагах. -  Фотографии
судьи.
   - Фрэнк с утра заходил за ними, -  проинформировал  младший  редактор
Филипп Коллинз, усевшись напротив Пенни. - Он оставил тебе записку...
   - А это откуда взялось? - Пенни схватила со  стола  большую  книгу  в
жестком переплете, как  оказалось  -  какого-то  неизвестного  автора  с
непроизносимой  фамилией.  Заложенная  между  страниц  записка  гласила:
"Думаю,  это  как  раз  для  тебя.  Увлекательный   русский   авантюрный
политический роман. Рецензия нужна к концу следующей  недели.  Сделаешь?
Мейбелл".
   Пенни отшвырнула книгу на край стола и сняла трубку телефона.
   - Кто-нибудь знает номер отдела искусства? - почти завопила Пенни.
   - 4962, - подсказал ей Филипп. - Ну,  давай  расскажи,  как  там  все
прошло? Не терзай нас всех неизвестностью.
   Услышав короткие гудки, Пенни положила трубку на рычаг и водрузила на
стол свой портфель.
   - Джемма, как у тебя дела с перепечаткой интервью? - крикнула она.
   - Через час будет готово! - прокричала в ответ секретарша.
   Понимая, что все сейчас  наблюдают  за  ней.  Пенни  наконец  подняла
голову и, увидев прямо перед собой любопытные глаза и  пушистую  бородку
Филиппа, ощутила удивительный прилив нежности  к  нему.  Филипп  был  из
породы людей, которые питали отвращение к воде и, кажется,  наслаждались
своим неприятным запахом, отчего Пенни иногда  готова  была  убить  его.
Зачастую, чтобы избавиться от такого желания, она даже была вынуждена во
время обеда прикладываться к спиртному. Но сегодня  она  вдруг  полюбила
Филиппа, обожала его, хотела сидеть вот так напротив него всю оставшуюся
жизнь и вдыхать восхитительный запах его немытого тела.
   - Если бы я сказала тебе, что получила эту работу, то меня можно было
бы считать лучшим персонажем комедий  Конгрива,  -  печально  промолвила
Пенни.
   - Ты что-то темнишь, - ласково укорил ее Филипп.
   - Нет, я не получила эту чертову работу! - взорвалась Пенни. -  Более
того, я ухожу от вас.
   Все  удивленно  зашумели,  в  офисе  воцарилась  атмосфера  смятения.
Перспектива иметь боссом Линду Кидман уже сама по себе не сулила  ничего
хорошего, но перспектива ухода Пенни казалась почти такой же  тоскливой,
как возрождение немецкого патриотизма.
   - Ты что, действительно подала  заявление  об  уходе?  -  недоверчиво
поинтересовалась Карен Армстронг, одна из ассистенток.
   Пенни покачала головой.
   - Меня ссылают на проклятую Французскую Ривьеру, - с печальным  видом
сообщила она.
   Присутствующие  обменялись  недоуменными  взглядами:  они  не   могли
понять, почему Пенни так расстроена.
   Это недоумение еще более усугубилось, когда  они  узнали,  что  Пенни
получает собственный журнал.
   - Все мои связи здесь, - кротко пояснила  Пенни,  -  все  мои  друзья
здесь, я люблю Лондон, люблю свою жизнь и не имею ни  малейшего  желания
менять ее. - Скромность не позволила Пенни добавить, с какой неимоверной
радостью и гордостью она прочитала о себе на прошлой неделе  в  "Тайме".
Автор, о котором Пенни до этих пор даже никогда  не  слышала,  советовал
Линн Барбер и Зои Хеллер "заострить свои перья",  поскольку  "Пенни  Мун
стремительно становится наиболее  читаемой  и  популярной  журналисткой,
работающей в жанре интервью". Как же могла Сильвия так поступить с  ней?
Это примерно то  же  самое,  что  предложить  невесте  накануне  свадьбы
поменять мужчину ее мечты на  глухонемого,  немощного  и  дряхлого,  как
Мафусаил, старца.
   - Но ведь ты вернешься, да? - спросил Филипп. - Я имею в  виду  -  со
временем.
   Пенни пожала плечами:
   - Кто знает! Если даже я и вернусь, то  вы  все  уже  разбежитесь  по
другим отделам, а мои контакты  приберет  к  рукам  эта  поганка,  Линда
Кидман. Придется все начинать с самого начала. - Пенни с печальным видом
подперла руками подбородок. - И кроме того, я там никого, ни единой души
не знаю.
   - Ну, думаю, у тебя не будет недостатка в  визитерах,  -  заметила  с
усмешкой коллега Пенни - Энн Каплин, которая  уже  подумывала  о  летнем
отдыхе на Французской Ривьере.
   - Когда ты уезжаешь? - спросила Карен.
   - Понятия не имею. На самом деле я еще не дала согласия. Черт побери,
почему она не может послать туда Линду? Ей  бы  понравилось  торчать  на
Ривьере и муштровать  своих  подчиненных  до  отупения.  И  как  я  буду
выглядеть там, под  этим  солнцем?  Я  не  смогу  прятать  свои  ужасные
веснушки... Пожалуй, надо будет взять с собой побольше кремов для  ухода
за кожей. Эй,  а  это  что  еще  за  чертовщина?  -  воскликнула  Пенни,
уставившись на мальчишку-посыльного, который поставил на пол рядом с  ее
столом набитую корреспонденцией сумку.
   -  Почта,  отклики  на  интервью  с  Декланом  Хейли  об  эротической
живописи, - проинформировал посыльный. - Мне приказали все отнести вам.
   - Ты оставила его в  кабинете  Сильвии.  -  Ребекка  протянула  Пенни
листок с записанными на  нем  реквизитами  банка,  которые  продиктовала
Самми.
   - Ах да, спасибо! - Пенни взяла листок.  -  Пожалуй,  лучше  заняться
этим прямо сейчас, иначе Самми и впрямь влипнет в какую-нибудь историю и
окажется под арестом. Есть желающие провести обед  в  винном  баре?  Мне
просто необходима хорошая выпивка - в последний раз  перед  тем,  как  я
сяду на очередную диету.
   Со смехом и стонами все вернулись к своим столам.
   Диеты Пенни были столь же легендарны, сколь и бесполезны, хотя  время
от времени они служили почти таким же  хорошим  источником  развлечений,
как и ее ужасно беспорядочные любовные связи.
 
Глава 2 
 
   Вскоре после полудня следующего дня таксист, не обращая  внимания  на
дождь,  бесцеремонно  высадил  Пенни,   нагруженную   дорожной   сумкой,
портативным компьютером и пухлым  бумажным  мешком  с  корреспонденцией,
адресованной Деклану Хейли, у входа в небольшую, уединенную и живописную
гавань в окрестностях  Портсмута.  Два  ряда  симпатичных  и  аккуратных
городских домиков, над которыми сейчас гремела гроза и низко  проплывали
серые тучи, обрамляли противоположные  стороны  гавани,  где  на  волнах
прилива качались и звенели якорными цепями яхты всевозможных размеров  и
конструкций.
   С трудом пробираясь со своим багажом по узкой дорожке  вдоль  канала.
Пенни размышляла о том, в  каком  настроении  найдет  Деклана  после  их
вчерашнего ночного телефонного разговора и ее попыток уговорить  упрямца
приехать в Лондон, вместо того чтобы самой тащиться  в  Портсмут,  когда
она так занята. Победил в этом споре Деклан, частично потому, что  Пенни
было жаль тратить время на  подобные  дебаты.  Но  главная  причина  его
победы заключалась в другом.
   Пенни не видела его целую неделю  и  не  хотела  дальше  лишать  себя
невинных радостей, доставлявших им обоим истинное наслаждение.
   Со времени их первой встречи  прошел  уже  почти  год,  а  журналисты
продолжали довольно регулярно публиковать материалы о них,  хотя  ничего
подобного начало знакомства Пенни с Декланом не  обещало.  Именно  Пенни
выступила на страницах своего журнала с подтверждением того, что портрет
обнаженной женщины, из-за которого Деклан попал в центр внимания ср