ть ребенок?
     - Каролина, милая моя, ты же прекрасно знаешь, что это так. Я безмерно счастлив. Скажу больше, такого я даже и не представлял себе. Я чувствую себя на седьмом небе.
     - Хорошо, потому что...
     - Да?
     - Понимаешь, я.., как бы это сказать.., кажется, я не испытываю такой полноты счастья, как ты.
     - О дорогая, это все потому, что тебе выпало так много трудностей. - Бледно-голубые глаза Уильяма выражали жалость и сочувствие. - Мне очень жаль, что тебе пришлось все это вынести. Я даже чувствую себя виноватым из-за того, что ничем не мог помочь тебе.
     Но когда все это забудется, тебе станет гораздо лучше, уверяю тебя. Ты непременно будешь счастлива. А я сделаю все возможное, чтобы это действительно было так.
     - Уильям, дело не только в моей болезни и смерти родителей. Есть и другая причина.
     - Какая же? Может, причина во мне? Может, я чем-то огорчаю тебя?
     Удрученное выражение его лица заставило Каролину улыбнуться. Она похлопала мужа по руке:
     - Нет, Уильям, это не имеет к тебе никакого отношения. Ты очень добр ко мне и ведешь себя благородно. Нет, дело не в тебе. Понимаешь, наш ребенок всегда напоминает мне о моей дочке. У меня просто душа разрывается оттого, что она находится у чужих людей.
     - Конечно, это ужасно, - мягко сказал Уильям.
     Каролина удивленно посмотрела на мужа, ибо полагала, что он отнесется к ее словам с неприязнью.
     - Ты понимаешь меня?
     - Да, понимаю. Я был бы чудовищем, если бы не понимая тебя. Я очень сочувствую тебе, дорогая.
     - О Уильям! - воскликнула Каролина и обняла мужа. - Какой ты замечательный человек!
     - Ну что ты!
     - Уильям, я подумала; что стоит поговорить с тобой откровенно об этом.
     - Мы уже говорим об этом, дорогая, и можем вернуться к этому в любое время, когда только тебе вздумается. Раз уж мы живем вместе, нам следует быть откровенными друг с другом.
     - Но, Уильям, речь идет не только о моих чувствах.
     Я хотела сказать тебе, что.., я очень хочу видеть свою дочь, чтобы узнать, где и как она живет. И еще...
     - Нет, Каролина, - решительно отрезал Уильям каким-то странным, почти чужим голосом.
     - Но, Уильям, я только хотела...
     - Нет, Каролина, - повторил он. - Очень сожалею, но это - единственное, о чем тебе не следует говорить со мной. Я люблю тебя и уже давно забыл все, что произошло с тобой до нашей свадьбы. Но ты не должна просить вернуть твоего ребенка. Я не вынесу этого.
     - Но почему? Почему ты не хочешь сделать это, если утверждаешь, что по-прежнему любишь меня?
     Уильям, я постоянно думаю о ней и не могу ее забыть.
     Она мне снится почти каждую ночь. Что же мне делать?
     Сначала все было вполне терпимо, но во время моей последней беременности я просто потеряла рассудок.
     Это ужасно, Уильям. Это хуже любой болезни. Пожалуйста, помоги мне, Уильям. Пожалуйста!
     - Каролина, я уже сказал, что готов оказать тебе любую помощь, но я не допущу, чтобы здесь жил чужой ребенок. Ты же согласилась тогда со мной.
     - Это мой дом, Уильям, - решительно возразила Каролина, сама удивляясь своей храбрости. - А посему я считаю себя вправе делать то, что считаю нужным.
     - Да, ты можешь делать здесь все что угодно, - тихо ответил он, - но тогда я здесь не останусь.
     Он резко повернулся и вышел из комнаты.
     Немного посидев одна, Каролина поднялась. Проходя мимо кабинета Уильяма, она услышала, что ее муж плачет. Она пришла в отчаяние из-за своей жестокости к нему.
     - Уильям, я очень сожалею, - повторяла она вновь и вновь, когда поздно вечером они лежали в постели. - Я совершила ужасную глупость, проявила неблагодарность. Ты всегда был таким добрым и щедрым по отношению ко мне, а я проявила бессердечность. Мне не следовало этого говорить. Пожалуйста, прости меня.
     - Я прощаю тебя, - сухо ответил он, - но отнесись к моим словам со всей серьезностью. Давай покончим с этим раз и навсегда. Я не могу позволить тебе взять в дом этого ребенка, во всяком случае, пока нахожусь здесь. Очень жаль, но это выше моих сил.
     - Понимаю, - сказала Каролина. - Я все прекрасно понимаю. Обними меня покрепче, Уильям, пожалуйста. Я хочу показать тебе, как сильно я тебя люблю.
     - Леди Хантертон, конечно, вы вправе забрать своего ребенка, но я бы не советовал вам этого делать. Ей всего лишь десять месяцев. Она в хорошей семье, ее никто не обижает. Зачем же травмировать девочку и ее новых родителей?
     - Они не ее родители.
     - Да, но они сделали все, чтобы стать ее родителями.
     - Вы адвокат, поэтому нам лучше обсудить юридические, а не моральные аспекты этой проблемы.
     - Хорошо, леди Хантертон.
     - Так вот, я не требую, чтобы мне немедленно вернули мою дочь, но вместе с тем я не желаю подписывать никаких бумаг и брать на себя никаких обязательств.
     Я должна подумать.
     - Да, леди Хантертон. Разумеется, никто не заставит вас подписать эти бумаги. Юридически это невозможно.
     - Хорошо.

***

     - Джек, я же говорила тебе, что из этого ничего хорошего не выйдет, - сказала Каролина, придя к своему другу в погожий осенний день. - Стоило мне заикнуться об этом, как он пришел в ярость. Я уже отказалась подписать бумаги, связанные с удочерением моего ребенка, но, признаюсь, не понимаю, зачем это сделала. Я только усложнила всем жизнь. И прежде всего себе. Наверное, я должна смириться с утратой и отдать все силы ребенку Уильяма, хотя это нелегко для меня. Как ты считаешь?
     - Каролина, ты пришла ко мне за советом, и я уже сказал, что тебе следует сделать. Ты не должна сдаваться и бросать ребенка на произвол судьбы. Может, это звучит не слишком приятно, но я так думаю и не изменю своего мнения.
     - Знаю. - ответила Каролина. - Извини, но, по-моему, я должна смириться. Мне кажется, это единственный выход из положения. Каждый из нас прав по-своему. Мне нужно подумать о своем ребенке и не терзать его.
     - Возможно.
     - Никаких "возможно". Я просто не вижу другого выхода. Судя по всему, мне все-таки придется подписать эти проклятые бумаги. Я сделаю это на следующей же неделе. С этим надо покончить раз и навсегда. Ты согласен со мной или считаешь, что это не лучший выход из положения?
     - Возможно.
     Не добившись от Джека более вразумительного ответа, Каролина пошла домой и позвонила в Общество приемных детей.
     - Миссис Джексон, это леди Хантертон. Я все обдумала и решила, что этот вопрос надо решить окончательно. Я приеду к вам на следующей неделе и подпишу все необходимые бумаги.
     - Очень хорошо, леди Хантертон, - обрадовалась миссис Джексон. - Уверена, вы приняли мудрое решение.

***

     - Очень жаль, сэр, но леди Хантертон нет дома, - сказал Джон Морган, открыв дверь молодому человеку.
     Джон Морган с недавних пор выполнял обязанности дворецкого, камердинера и садовника одновременно. - Леди Хантертон отправилась в Ипсвич показаться доктору, - пояснил он незнакомцу.
     - Доктору? - удивленно переспросил тот. - Она что, больна?
     - Нет, сэр, она чувствует себя превосходно.
     - Зачем же она поехала к доктору? - полюбопытствовал гость. - И с каких это пор она стала леди Хантертон?
     - С тех пор, сэр, как она вышла замуж.
     - Когда же состоялась эта чертова свадьба?
     - Извините, сэр, но я сомневаюсь, что должен отвечать на ваши вопросы. Если вы действительно друг леди Хантертон, вас будут рады видеть здесь несколько позже, когда вернется домой хозяйка или сэр Уильям.
     - Друг мой, - настаивал молодой человек, - я должен обязательно найти леди Хантертон и как можно скорее. Где живет доктор, к которому она поехала?
     - Очень прошу вас покинуть этот дом, сэр, - мрачно ответил Джон Морган, ощущая неловкость ситуации. Джон совсем недавно демобилизовался, и ему нравилось работать в этом доме, но он никак не мог приспособиться к новой должности и боялся совершить непростительную ошибку. Увидев приближающегося Джека Бэмфорта, он вздохнул с облегчением. - Мистер Бэмфорт, - обрадовался Джон, - вы пришли сюда весьма кстати. Не убедите ли этого джентльмена уйти отсюда? Мне это не удалось, он говорит, что ему нужно срочно разыскать леди Хантертон.
     - Серьезно? - Джек окинул взглядом высокого крепкого незнакомца и увидел в его темно-голубых глазах отчаяние. - Кто ты такой?
     - Моя фамилия Фитцпатрик. Брендон Фитцпатрик. Я хочу во что бы то ни стало увидеть Каролину и своего ребенка.
     - Весьма своевременный визит, - с легкой иронией ответил Джек. - Где же вы были почти два года?
     - В германском военном госпитале.
     - Понятно, - мягко отозвался Джек. Только хорошо знавшие его люди могли бы утверждать, что он в замешательстве. - У вас есть машина? Если это действительно ваш ребенок, нам необходимо поскорее добраться до Ипсвича, иначе будет поздно.
     - Вы говорите как настоящий ирландец, но я прощаю вас. - усмехнулся Брендон. - Моя машина рядом.
     - Поехали.

***

     - Нет, - сказала девушка в приемной гинеколога, - леди Хантертон уже ушла. Она собиралась зайти еще куда-то, но я не знаю, куда именно.
     - Ради всего святого, постарайтесь узнать, - взмолился Брендон. - Пожалуйста, сделайте одолжение.
     Девушка с недоумением посмотрела на него и решительно отказалась что-либо выяснять. Вес это ее не касалось, да и вообще служащие клиники мистера Беркли не имели права интересоваться частными делами его пациентов.
     - Я должен срочно найти ее, - продолжал уговаривать девушку Брендон. - Как можно быстрее. Это вопрос жизни и смерти.
     - Очень жаль, сэр, но я не знаю, как вам помочь. - Она погрузилась в свои бумаги.
     В этот момент к ней подошел Джек.
     - Нам необходима ваша помощь, - проговорил он.
     - Я же сказала вам обоим, что не могу... - Она запнулась, увидев грустные серые глаза Джека. - Ну хорошо, если вы расскажете мне, в чем дело...
     - У нас нет на это времени, - заметил Джек. - Этот человек - старый друг леди Хантертон. У него очень важные новости для нес. Чрезвычайно важные. И их нужно сообщить ей как можно скорее, ибо он снова уезжает на долгие годы. Сегодня вечером он покинет нашу страну. Я очень хорошо знаю леди Хантертон, поскольку много лет работаю в ее доме. Клянусь, она очень обрадуется этой новости. Пожалуйста, спросите мистера Беркли, не знает ли он, куда она поехала? Мы непременно должны найти ее, пока не случилась беда.
     Девушка подняла телефонную трубку, не отрывая взгляда от лица Джека.

***

     - Вот так-то, - сказала Каролина, откусывая кусок булочки, - я вынуждена отказаться от своего ребенка. Когда я окончательно решилась на это, мне даже стало как-то легче, хотя я по-прежнему чувствую себя отвратительно. Меня убивала неопределенность. Муж так любит меня, что я не могу видеть его страданий.
     Уильям необыкновенно добр и помогал мне в самые трудные минуты жизни. Надеюсь, теперь я немного успокоюсь. Постараюсь смириться, отнестись к этому как к смерти родного человека, например. Вообще-то я...
     О! Боже мой! Боже мой!
     Подруга Каролины Джессика Кейпл молча наблюдала за ней. Они обедали в небольшом ресторанчике, почти пустом в это время дня. Вдруг Каролина побледнела и стала медленно сползать со стула. Казалось, она увидела призрак. Джессика обернулась и увидела, что к их столику направляется Джек Бэмфорт с высоким молодым человеком, голубоглазым, темноволосым, одетым в выгоревшую рубашку и брюки цвета хаки - форму военно-воздушных сил США.

***

     Каролина сидела молча, держа руки Брендона, и не отрываясь смотрела в его глаза. Ее взгляд выражал безнадежность и беспомощность.
     - Это ужасно, - тихо повторяла она, - это так ужасно. Сначала я потеряла тебя, потом ребенка, а теперь теряю вас обоих. Это ужасно!
     Брендон поцеловал ей руку и радостно, улыбнулся:
     - Зачем тебе терять меня и нашего ребенка? Я заберу вас, мы отправимся в Нью-Йорк и будем жить счастливо и беззаботно.
     - Кого ты имеешь в виду?
     - Тебя и нашего ребенка, конечно.
     - А этого? - Она указала на свой округлившийся живот.
     - Ну что ж, этого мы тоже заберем, - без колебаний ответил он. - Там хватит места для всех. А потом мы заведем еще одного, если захочешь. Чем больше детей, тем крепче семья. Кажется, это очень крупная девочка. - Он нежно погладил Каролину по животу. - Ей будет очень хорошо с нами. - От его прикосновения Каролина слегка вздрогнула.
     - О Брендон! - простонала она. - Я так люблю тебя. Почему все так плохо?
     - Не вижу ничего плохого, - возразил он. - По-моему, все складывается превосходно. Гораздо лучше, чем могло бы быть. Я тоже очень тебя люблю, - добавил он и прижал ее к себе.
     Каролина закрыла глаза, почувствовав дурноту.
     - Не надо, - прошептала она.
     - Почему не надо? - удивился Брендон. - Когда-то тебе это очень нравилось.
     - Мне и сейчас это нравится. Я по-прежнему люблю тебя и хочу близости с тобой. Но сейчас не время.
     Не надо.
     - Ладно. - Брендон был явно озабочен. - Хочешь чего-нибудь выпить?
     - Нет, спасибо, я не буду пить.
     - А апельсиновый сок?
     - Нет, спасибо, мне пора домой.
     - Чушь собачья! - воскликнул он. - Ты уже дома.
     Твой дом там, где я.
     - Нет, Брендон, боюсь, что это не так.
     Они сидели в баре "Гранд-отеля". Джек уже давно оставил их и отправился домой на машине Каролины, пообещав поставить ее в свой гараж. Кроме того, он решил сказать Уильяму, что Каролина встретила давнюю подругу и осталась поболтать с ней до вечера. Разумеется, Джессика подтвердила бы это, если бы Уильям вздумал проверить жену.
     - Он не будет этого делать, - грустно сказала Каролина. - Он настоящий джентльмен и никогда не станет так унижаться.
     - Так где же все-таки твой дом? - продолжал допытываться Брендон. - По-моему, твой дом там, где и твое сердце. Во всяком случае, так всегда говорила моя мама. Твой дом там, где все кажется тебе простым и ясным, сказал бы я.
     - Нет, Брендон, обстоятельства изменились.
     - Не понимаю, малышка. - Его лицо выразило удивление. - Мы с тобой безумно любим друг друга и встретились после долгой разлуки. Такое бывает только в кино. К тому же у нас есть замечательная дочка, и она с нетерпением ждет, когда мы заберем се. Ну ладно, ты вышла замуж за старого парня, которого, как я уже убедился, совсем не любишь. Ну и что из того? Не понимаю, почему мы не можем исправить свои ошибки? Ведь все в наших руках.
     - Нет, Брендон, я люблю его. Очень люблю. Я люблю его по-своему, не так, как тебя, конечно, но все же люблю. Он так много сделал для меня, поддерживал в самые трудные моменты, заботился обо мне, был очень терпелив и прощал все мои недостатки. Я не выдержала бы одна, без него. Ведь ты исчез на целых два года. Он любит меня, и я не могу предать его...
     - Ну ладно, дорогая, забудь об этом, - сказал Брендон. - Я же не виноват в том, что меня сбили. Я был так плох, что удивляюсь, как мне удалось выкарабкаться.
     - Я знаю, Брендон, ты не виноват. Но ведь и он не виноват. Он все это время был рядом со мной. Даже когда я рожала, он сутки не покидал роддом и постоянно подбадривал меня. К тому же...
     - А каков он в постели? - не выдержал Брендон. - Тебе нравится спать с ним?
     Каролина, собрав все свое мужество, выдержала его взгляд.
     - Да, нравится.
     - Врешь!
     - Нет.
     - Ладно, оставим это. Господи, даже не верится! Я с таким трудом нашел тебя, а ты хочешь оставить меня и поехать домой.
     - Мне очень жаль, Брендон, - тихо сказала Каролина, - но уже слишком поздно. Слишком поздно!
     Когда ты исчез, я, беременная, мечтала о том, что ты вернешься ко мне и мы будем счастливы с тобой и нашим ребенком. Но сейчас все изменилось, Брендон, трагически и непоправимо. Изменилась я, да и ты тоже, насколько я могу судить.
     - Нет, я остался прежним.
     - Ну предположим, что ты остался прежним.
     - Каролина, можешь ли ты честно посмотреть мне в глаза и сказать, что не любишь и не хочешь меня?
     Она посмотрела в его темно-голубые глаза.
     - Нет, я не могу этого сказать.
     - О'кей. Мы сейчас же идем ко мне. Я остановился в небольшой гостинице неподалеку отсюда.
     - О, Брендон, нет. - Она отчаянно сопротивлялась, хотя и чувствовала, что уже сдаст свои позиции.
     Ее глаза потемнели, дыхание стало прерывистым. - Нет, нет и еще раз нет!
     - Да, да и еще раз да!
     - Брендон, я не шучу.
     - Вижу, что не шутишь, но мы не можем так расстаться. Я хочу как следует попрощаться с тобой, дорогая. А заодно постараюсь уговорить тебя уехать со мной.
     - Брендон, - Каролина поднялась и сделала последнюю попытку отказаться от его предложения, - я беременна. Уже пять месяцев. Мы не должны этого делать.
     - Ты ошибаешься. Это ужасное заблуждение.
     - Нет, не ошибаюсь.
     - Брось, Каролина. Я мечтал об этом все это время. Даже если у тебя двойняшки, это не помешает нам.
     Я хочу тебя, а ты хочешь меня, разве не так?
     - Нет, Брендон, я не пойду с тобой.
     Он раздевал Каролину медленно, нежно, словно опасаясь повредить ей. Покончив с этим, Брендон стал страстно целовать ее набухшие от беременности груди, а затем спустился вниз, к животу.
     - Это прекрасно, - шептал он. - Ты прекрасна, как весенний цветок.
     - Ты тоже, - ответила она, жадно глядя на его стройное молодое тело, истосковавшееся по женской ласке. - Ты тоже прекрасен.
     - Интересно, что чувствует беременная женщина?
     Это похоже на сексуальные ощущения? С чем это можно сравнить?
     - Трудно сказать. Ты чувствуешь себя созревшей, что ли. Это ощущение какой-то зрелости и готовности.
     Очень трудно передать то, что испытываешь во время беременности, но я никогда при этом не чувствовала себя счастливой. Для меня беременность была связана с печалью, одиночеством и утратой.
     - Поехали со мной, и ты всегда будешь счастлива во время беременности.
     - Нет, Брендон, я не могу поехать с тобой.
     - Каролина, ты совсем недавно убеждала меня в том, что не пойдешь со мной в гостиницу, и вот ты здесь. Надеюсь, что так решатся и все другие проблемы.
     - О, Брендон, ради всего святого, не терзай меня, - шептала Каролина, охваченная страстью. Теперь она снова стала прежней Каролиной, страстной, жаждущей любви. - Пожалуйста, Брендон, скорее, я изнемогаю и не в силах вынести такого напряжения... Я жду тебя, Брендон! Давай же!
     Все смешалось в ее голове, и она забыла обо всем на свете. Если бы Каролину спросили в эту минуту, как ее зовут, она не смогла бы ответить, так захватило ее сладостное чувство любовного томления. Она уже не контролировала свои движения и полностью отдалась древнему инстинкту, который заставлял ее подниматься и опускаться, кричать от невыразимого наслаждения, ощущая в себе его горячую и упругую плоть. Они с упоением отдавались друг другу, пока не слились в безумном экстазе. Брендон сделал еще несколько движений и замер, без сил рухнув на кровать. Все, что Каролина знала о любви, было сущим пустяком но сравнению с тем, что они испытали сейчас.
     - Как ты себя чувствуешь? - озабоченно спросил Брендон через некоторое время. - Ребенок ведет себя нормально?
     - Да, - сказала она, - Вполне нормально.
     Конечно, все занимаются сексом во время беременности, подумала она. В этом нет и не может быть ничего предосудительного, если, разумеется, не брать в расчет то, что она занимается любовью не с мужем, а с любовником. Каролина слабо улыбнулась, поцеловала Брендона и тут же уснула, измученная переживаниями и любовью, которой отдала все силы.

***

     Когда она наконец проснулась, было почти десять часов вечера. Брендон сидел на кровати и молча наблюдал за ней, нежно улыбаясь.
     - Брендон! - Она вскочила. - Мне нужно ехать домой. Попроси, чтобы нам принесли чаю, а я тем временем приму душ. Надеюсь, ты понимаешь, что я должна вернуться домой?
     - Нет, - с вызовом ответил он, как маленький мальчик, решивший вступить в схватку с более сильным подростком. - Нет, не понимаю. И не могу понять, почему я должен снова терять те