высказалась на этот счет. На террасе можно пить чай, можно завтракать, но ни в коем случае не обедать. И вот они втроем сидели в комнате, освещенной свечами в роскошных канделябрах. Прислуживали за столом трое слуг.
     - Ну разве это не мило? - возвестила Агнес, лучезарно улыбаясь недовольным сотрапезникам. - Хоть мы сейчас далеко от Англии, это не значит, что мы должны забыть наши английские традиции. Ты согласна, Элиза?
     - Да, мэм, - буркнула девушка себе под нос.
     Клотильда налила ей вина, напротив нее Роберт наполнил сидром бокал Обри. Новичок Оливер, стоя в углу, наблюдал за действиями более опытных слуг, чтобы научиться как следует выполнять свои обязанности, - так распорядилась Агнес.
     Элиза взглянула на него, и... она могла бы поклясться, что он подмигнул ей. Застыв на месте, она уставилась на него, буквально сверля его взглядом, но в мерцающем свете свечей ничего нельзя было разобрать. Как бы там ни было, подумала Элиза, есть в его поведении что-то очень подозрительное.
     - Сыграем партию в шахматы! - предложил Обри после обеда. - Ты играешь, Оливер?
     - Только в триктрак, - ответил тот, поднимая мальчика, чтобы отнести его в гостиную.
     - Я сыграю с вами в шахматы, мастер Обри, - вмешался Роберт.
     К чести Оливера, он оставил без внимания укоризненно-негодующую интонацию, прозвучавшую в голосе старшего слуги. Элиза тоже промолчала, от души надеясь, что Роберт не станет ревновать Обри, так быстро привязавшегося к новому человеку. Меньше всего ей хотелось выступать в роли арбитра, если эти двое займутся перетягиванием каната.
     Усадив Обри в кресло за шахматной доской, Оливер подошел к Элизе:
     - Не хотите ли сыграть в триктрак, мисс?
     Девушка взглянула на него снизу вверх из облюбованного ею широкого кресла в средиземноморском стиле.
     - Я... хм... боюсь, я не знаю этой игры, - сказала она, нервно кашлянув.
     - Я вас с удовольствием научу.
     Элиза сдвинула брови.
     - Разве вы не должны осмотреть окрестности, проверить, все ли в порядке, вместо того чтобы играть здесь, в комнате? - спросила она, понизив голос, чтобы не слышал Обри. - Вы уверены; что нам ничто не угрожает?
     - У меня все под контролем, мисс Элиза, - заверил ее Оливер. - Вам не стоит беспокоиться!
     Обри и Роберт погрузились в перипетии своей шахматной партии. Агнес, прихватив Клотильду, удалилась к себе, чтобы приступить к ежевечернему ритуалу нанесения различных ночных кремов и мазей от артрита. Повар-португалец и его подручные, заканчивая работу, громыхали кастрюлями в громадной кухне. Все были чем-то заняты, и, как назло, только для Элизы и Оливера не нашлось никакого дела. В этой ситуации ее нежелание общаться с ним выглядело бы глупо и грубо.
     Досадуя на себя, она поднялась на ноги и объявила:
     - Пожалуй, я пойду к себе. Вы присмотрите за Обри? - без всякой на то необходимости спросила она Роберта.
     - Да, мисс, - пробормотал тот, не отрываясь от доски. - Ага! Конь берет королевскую ладью!
     Элиза, вздохнув, сердито отбросила за спину тяжелую косу. Похоже, в ее обществе здесь никто не нуждается. Какая же долгая и тоскливая зима ей предстоит!
     - На сегодняшний вечер вы свободны, мистер Спенсер, - примирительным тоном сказала она Оливеру и, чувствуя прилив необъяснимой жалости к себе, ретировалась в собственную спальню, грандиозные размеры которой лишь усугубили появившееся у нее ощущение одиночества.
     К несчастью, ей совершенно не хотелось спать. Элиза совершала процедуру вечернего омовения так медленно, как только могла, дважды тщательно расчесала волосы смоченным лимонной водой гребнем, не удовлетворившись запахом, исходившим от простыней, обрызгала их любимыми духами, но и после всего этого сон не приходил к ней. В задумчивости она прошлась босиком по мягкому турецкому ковру, затем пересекла полоску гладкого каменного пола и распахнула створки окна, выходившего на восток. Высунувшись наружу, девушка полной грудью вдохнула прохладный ночной воздух.
     Все кругом было окутано тьмой, только где-то высоко в холмах то вспыхивал, то гас слабый огонек, да на небе холодно блестели серебристые искорки звезд.
     Что-то поделывает сейчас Майкл, спросила она себя. Скорее всего танцует на балу, и юные барышни со своими маменьками с новыми надеждами осаждают его со всех сторон.
     Господи, о чем она думала, оставляя его на все эти месяцы, которые ей предстоит провести здесь?! А ведь тогда она искренне надеялась, что Майкл в конце концов расторгнет помолвку, она хотела и добивалась именно этого, но теперь... теперь она уже не знает, чего хочет, она совершенно запуталась и ни в чем не уверена. И постоянно думать об этом просто невыносимо!
     Резко отвернувшись от окна, Элиза снова принялась мерить шагами спальню. Ну надо же было быть такой идиоткой, чтобы предложить эту поездку! Впрочем, она не могла не признать, что путешествие уже принесло ощутимую пользу. Она значительно окрепла, Обри тоже, и это всего лишь за две недели, которые они провели на корабле. Ей бы надо не ныть и жаловаться, а собраться и выполнить поставленную задачу - полностью выздороветь самой и добиться, чтобы выздоровел Обри.
     Успокоившись на этой разумной мысли, Элиза захлопнула высокие оконные створки и направилась было к кровати, но вид этого гигантского ложа с балдахином, мягкой периной, грудой подушек и роскошным пуховым одеялом вновь остановил ее. Книга - вот что ей нужно, решила Элиза. Если она немного почитает, то сможет без труда заснуть.
     В доме было тихо и темно. Только на верхней площадке лестницы стоял шандал со свечами. В комнатах Обри и кузины Агнес свет не горел. ?Надеюсь, мальчик не сидит до сих пор с Робертом за шахматами?, - подумала Элиза, но тут же сообразила, что это вряд ли возможно. Как только Агнес отпустила Клотильду, Роберт наверняка закончил игру. Элиза никак не могла решить, следует ли ей пресечь этот стремительно развивающийся роман или нет, но об этом можно будет побеспокоиться и завтра. Сейчас главное для нее - найти что-нибудь интересное почитать. Она очень надеялась, что в библиотеке виллы окажутся книги не только на португальском языке.
     Спустившись по лестнице, Элиза взглянула на ведущие к террасе стеклянные двери, одна пара которых была приоткрыта. Она подошла.
     За этими дверьми открывался вид на город, улицы которого сияли огнями. В гавани горели фонари на многочисленных кораблях и лодках, стоявших там на приколе.
     Интересно, ?Леди Хэбертон? уже отплыла?
     Элиза выскользнула на террасу, облокотилась на резные каменные перила и устремила взор в сторону гавани. Вечерний бриз донес до нее какой-то слабый нежный аромат. Наверное, это гардении. Или розы? Элиза переступила с ноги на ногу, чувствуя под босыми ступнями шероховатый камень террасы. Надо будет завтра предложить вылазку на холмы. Может быть, ей удастся найти источник этого благоухания и украсить их каюты. Роберту и Оливеру вдвоем легко будет нести Обри.
     Словно в ответ на ее мысли, из темноты донесся голос Оливера:
     - Осторожней, ты, увалень! Сюда! Дай его мне.
     ?Это он Роберта называет увальнем?!? - возмущенно подумала Элиза. Право, этому молодому человеку надо научиться уважительно вести себя со старшими. Решив поговорить с ним как следует, она выпрямилась и обернулась.
     Зрелище, представшее ее глазам, заставило ее немедленно забыть о своих намерениях. Перед ней, заполняя собой весь дверной проем и не оставляя ей никакой возможности скрыться незамеченной, высилась фигура чернокожего великана. Это был африканец. Человек с того корабля. И он передавал Оливеру не что иное, как бесчувственное тело Обри.
     Должно быть, у нее случился приступ удушья. Почти теряя сознание, она рухнула на перила, больно стукнувшись спиной, и, так и не издав ни звука, прижалась к ним в смертельном ужасе. В то же мгновение мужчины увидели ее.
     - Ад и дьяволы! - тихо выругался Оливер.
     - Это еще что такое? - вырвалось у второго.
     Прежде чем в мозгу Элизы успела оформиться хоть какая-нибудь связная мысль и она смогла вскрикнуть, побежать или предпринять еще что-то, чернокожий громила сграбастал ее, легко, словно котенка, оторвав одной рукой от земли, а другой закрыв ей рот.
     ?О нет, только не это! Не второй раз!? - промелькнуло у нее в голове, и внутри все заледенело от страха и отвращения.
     - Кажется, ты говорил, что все спят, - проворчал державший ее человек.
     - Она и ушла спать, - заверил его Оливер. - Все дьяволы преисподней! Что же нам теперь делать?
     - Сбросить ее с этого парапета. Здесь обрыв. Она так грохнется, что и костей не соберут.
     Сердце Элизы, колотившееся как бешеное, остановилось. Она издала слабый звук. Африканец поднял ее повыше и положил на парапет.
     - Прекрати паясничать, - резко сказал Оливер.
     - Дай ей того же зелья, что и мальчику. Пусть лучше уснет. Зачем оставлять такие следы?
     Девушку немного отпустило. Она догадалась: они усыпили Обри и хотят похитить его. Наверняка тогда, на Гернси, действовала эта же парочка. Неудивительно, что Оливер вызывал у нее подозрение. И теперь, так же как в тот раз, она умудрилась встать им поперек дороги.
     Элиза почувствовала ярость, вернувшую ей силы. Она стала бороться, лягаться и выворачиваться, пытаясь вонзить ногти в руку, с такой легкостью удерживавшую ее на весу. В ответ эта громадная ручища сжала ее так, что Элиза чуть не задохнулась и обмякла в полуобморочном состоянии.
     - Мы все израсходовали на Обри, - говорил тем временем Оливер.
     - Не можем же мы оставить ее здесь, чтобы она всех перебудила!
     - Значит, придется взять ее с собой.
     Смех, сотрясший грудь чернокожего великана, Элиза ощутила еще раньше, чем он вырвался наружу.
     - Капитан с нас шкуру спустит за такой промах.
     - Он сам дал маху в прошлый раз, - парировал Оливер. - Мы не виноваты, что столкнулись с ней.
     Дальше события начали развиваться стремительно. Оба похитителя перемахнули через перила террасы и кинулись сквозь буйные заросли вниз по склону холма. Элиза, перепуганная и разъяренная, болталась, как кукла, в безжалостных и крепких руках африканца. ?Оливер Спенсер - негодяй самого худшего сорта?, - стучало у нее в голове. Ей следовало тысячу раз подумать, прежде чем нанимать его! Они задумали свое черное дело давно, теперь это совершенно ясно. И вот ее и Обри тащат к этому... этому их капитану. К капитану, который в прошлый раз дал маху.
     Элизу захлестнула новая волна паники, перед которой померк ее прежний страх. Значит, этот капитан и есть тот, кто вломился в каюту Обри той ночью. Тот, кто так грубо вытащил ее из кровати. Тот, кто щупал ее тело и целовал ее...
     Она плотно зажмурила глаза, хотя темнота ночи и так ничуть не уступала темноте под ее сомкнутыми веками. Это не помогло - ужас по-прежнему ледяной рукой сжимал ее сердце при мысли о том, что два отъявленных негодяя тащат ее прямиком в лапы еще худшего мерзавца - своего капитана.
     Вскоре ее поставили на землю, связали руки спереди, завязали глаза и рот весьма несвежими носовыми платками. Затем она почувствовала, как ее поднимают в воздух и сажают на какую-то скамью. Это лодка, догадалась Элиза, услышав плеск волн о берег. Поместив рядом с ней Обри, похитители столкнули лодку в воду и заняли места на веслах. Они гребли молча, но, хотя Элиза мало что слышала и совсем ничего не видела, она прекрасно знала, куда они правят. К тому кораблю с обнаженной женщиной на носу. К нечестивому кораблю под названием ?Хамелеон?. К его порочному капитану с наглыми руками и еще более наглым ртом.
     Боже, он, конечно же, пожелает довести до конца начатое той ночью... Он ее изнасилует, и никакой свадьбы у нее не будет. Майкл вряд ли захочет жениться на обесчещенной женщине.
     Лодка глухо стукнулась о борт большого судна. Страх Элизы тут же многократно возрос. Пожалуй, изнасилование - наименьшее из зол, которые ее ожидают, подумала она. Ее и Обри.

6.

     - Какого черта вы приволокли сюда эту шлюху?!
     Элиза прекрасно слышала это рычание даже из той маленькой каморки где-то глубоко в трюме, куда заперли их с Обри. Она сидела в темной сырой клетушке, прислонившись спиной к холодной переборке и обнимая спящего мальчика. Разбудить его Элизе не удалось, как она ни старалась. Дыхание его было тихим и ровным, но к нему примешивался какой-то посторонний сладковатый запах, видимо запах лекарства. По крайней мере, они не сделали ему больно, утешала себя Элиза. Конечно, они его похитили, но эта парочка негодяев все-таки по-своему позаботилась о нем. ?Пока капитан не приказал им обратное?, - пронзила ее тревожная мысль. Судя по его ярости, ожидать приходилось самого худшего.
     - Могли бы связать ее и оставить там! - снова раздался крик.
     Элиза изо всех сил напрягла слух, стараясь расслышать ответ, но безуспешно. Видно, капитан так напугал тех двоих своим бешенством, что они и слова не могли вымолвить. Она вздрогнула и крепче прижала Обри к себе. Что же это за человек, если он способен так напугать сорвиголову Оливера и гиганта африканца?
     Скоро она это узнает. Каждый мускул в ее измученном теле напрягся при звуке приближающихся шагов. Ключ заскрежетал в замке, затем Элизу ослепил яркий свет фонаря, который кто-то держал в высоко поднятой руке.
     - Пойдемте, мисс Элиза, - приказал Оливер, впрочем, достаточно почтительным и даже сочувственным тоном.
     Она стояла, вжавшись в деревянную переборку, словно надеясь слиться с ней.
     - Куда? К этому чудовищу, вашему капитану? - Голос ее дрожал от страха и ярости. - Как вы могли так поступить с нами, Оливер?! Как? И почему?
     Он обхватил себя руками за плечи и виновато покосился на своего молчаливого товарища. Ответил Элизе в конце концов африканец:
     - Вам нечего бояться, мисс. Он не собирается причинить вам вред.
     Она уставилась на чернокожего великана. Для человека столь устрашающих размеров голос у него был на удивление мягкий.
     - Не собирается причинить мне вред? Почему же тогда он так... так безобразно обошелся со мной, когда вломился в каюту Обри в Сент-Питер-Порте?
     Двое мужчин растерянно переглянулись.
     - Так это вы помешали капитану в тот раз?.. - спросил Оливер.
     Он хотел сказать что-то еще, но африканец перебил его:
     - Что значит - безобразно?
     Ободренная их заинтересованностью и доброжелательным отношением, Элиза дала волю чувствам, выплеснув наружу все так долго владевшее ею смятение.
     - Он схватил меня! Он обращался со мной как... как с девицей из таверны! Как с падшей женщиной!
     Парочка вновь переглянулась. Африканец подошел ближе и присел перед ней на корточки.
     - Пожалуйста, не могли бы вы рассказать подробнее?
     Элиза смешалась. ?Пожалуйста?, ?не могли бы вы?? Что за чудеса? Может быть, ей просто снится такой причудливый сон, в котором фигурируют изысканно вежливые похитители? Между тем африканец. ободряюще улыбнулся ей, и Элиза поняла, что это не сон. Ее действительно похитили двое бандитов, причем один из них - обаятельный повеса, а другой - вежливый черный гигант. Поистине, мир за пределами Англии полон странных людей.
     Склонив голову, она прижалась щекой к темным кудрям Обри.
     - Он схватил меня и... и стал трогать. В таких местах, где его рукам вовсе нечего было делать! - воинственно добавила она. - А потом... потом поцеловал.
     Оливер смущенно отступил назад, африканец лишь ухмыльнулся.
     - Теперь понятно, почему у него такое плохое настроение, - сказал он Оливеру, обернувшись к нему через плечо, затем перевел взгляд на Элизу, и его ухмылка сменилась дружеской улыбкой. - Я понимаю, вы напуганы, мисс Элиза, но уверяю вас, у капитана вам ничто не угрожает. Ксавье об этом позаботится, - пообещал он, хлопнув себя по широченной груди. - Ксавье и Оливер позаботятся.
     У Элизы не было никаких оснований доверять ему. Разве не он чуть раньше грозился сбросить ее с парапета террасы? Но в его темном лице, в агатовых глазах было что-то располагающее. Гигант мог бы с легкостью стереть ее в порошок одной рукой, но голос его звучал мягко и ободряюще. И пусть с ее стороны это было безумием, но Элиза вдруг поверила ему.
     Однако следовало подумать и о мальчике, ведь, судя по всему, их целью был как раз он.
     - Обри вы тоже от него защитите? - Взгляды, которыми на этот раз обменялись мужчины, сказали Элизе больше, чем любые слова. Все ее страхи вернулись к ней с удесятеренной силой. - Почему он желает зла ребенку?! - вскричала она, судорожно сжимая в объятиях спящего мальчика. - Ему всего десять лет, он калека, вы же знаете, Оливер! Он даже ходить не может!
     Но Оливер, который никогда не лез за словом в карман, на сей раз ничего не ответил. Ксавье же встал и протянул ей руку. На лицо его легла тень раздумья. ?Или тревоги?? - испуганно спросила себя Элиза.
     - Пойдемте, мисс, - проговорил он. - Вы не можете избежать встречи с капитаном. Но запомните вот что: в его сердце много злобы... много злобы и много боли. Исцелите эту боль - и злоба исчезнет.
     Исцелить его боль?! Не будь Элиза так напугана, она бы расхохоталась. А как насчет боли Обри? А ее собственной? Но прежде чем Элиза сумела облечь свои мысли в слова, Оливер взял Обри на руки, Ксавье помог подняться ей и повел куда-то по длинному, полутемному коридору. Всю дорогу Элиза молчала, - да и что она могла сказать? - но чувствовала она себя как одна из первых христианок, которую собираются бросить на съедение львам. И даже обещание награды на небесах не могло уменьшить ее страх перед грядущей схваткой.
     Комната, куда наконец ввели Элизу, оказалась больше, чем она ожидала, и гораздо лучше обставлена, хотя и роскошной ее назвать было нельзя. Полированный стол красного дерева и несколько кожаных кресел делали ее похожей скорее на рабочий кабинет. Но в глубине, под окном в свинцовом переплете, возвышалась огромная кровать с шелковым пологом, обшитыми бахромой подушками и снежно-белым меховым покрывалом. Эта кровать на фоне строгой деловой обстановки остальной части комнаты выглядела каким-то декадентским вывертом, и при виде ее ледяная дрожь охватила Элизу.
     - Покажите мне мальчика, - услышала она голос.
     Элиза задохнулась и затравленно огляделась по сторонам. Широкая спина Ксавье подалась в сторону, и она наконец увидела того, кто был причиной всех ее нынешних несчастий.
     Капитан ?Хамелеона? был высок почти так же, как Ксавье. Но он был худощав и имел куда более суровый вид. Его манеры были грозны и внушительны. Все в его облике, от коротко остриженных черных волос до твердо очерченного квадратного подбородка и горящих мрачным огнем темно-синих глаз, дышало безжалостной непреклонностью. Сердце у Элизы упало.
     Капитан взглянул на Обри, затем повернулся к Элизе. Ее словно ударила волна исходившей от него враждебности и угрозы.
     ?В его сердце много злобы?, - эхом отозвались в мозгу Элизы слова Ксавье. Да, очень много злобы, поняла она. То обстоятельство, что эта злоба, как выразился Ксавье, вызвана какой-то затаенной болью, нисколько, не успокаивало девушку. Ее куда больше тревожило, что капитан намеревался причинить боль ей и ее беззащитному кузену.
     - Я требую, чтобы нас вернули домой.
     Неужели этот тоненький дрожащий голосок принадлежит ей, подумала Элиза и без особого успеха попыталась сглотнуть застрявший в горле комок. Впрочем, ничто не показывало, что капитан услышал ее слова. Он молча стоял, прислонившись спиной к высокому, украшенному замысловатым тиснением кожаному сундуку, слегка выставив вперед одну ногу и скрестив руки на груди. Эта поза могла бы выглядеть изящно-небрежной, будь он джентльменом (?Как Майкл?, - подумала Элиза с какой-то отчаянной надеждой). Однако на джентльмена этот человек походил мало. Скорее он напоминал готовый взорваться в любую секунду вулкан. Он словно излучал опасность.
     А Элиза только что потребовала, чтобы он отпустил ее.
     Внезапно капитан выпрямился, и Элиза невольно отшатнулась.
     - В какой именно дом я должен вас вернуть, мисс Фороугуд? - неожиданно вежли