Эделин.
     Окна комнаты выходили во двор, а не на наружный ров, а потому были шире, чем узкие прорези, и вся спальня была хорошо освещена, хотя свечи не горели. Обстановка была простая, если не считать чудесной кровати, которая занимала почти все место в этой комнате с низким потолком. Огромная кровать с четырьмя массивными столбиками и роскошными драпировками светло-зеленого цвета. В общем, как раз то, что может захватить воображение двух мальчишек. Такую кровать можно с легкостью превратить в неприступную крепость или в тонущий среди бури корабль. Или она могла стать укромной пещерой в горе.
     Близнецы двинулись вперед как один, позабыв о цели своего визита при виде огромных возможностей, которые таило в себе это высокое сооружение под балдахином. Но когда леди Эделин резко села, они замерли на полпути. Крепость оказалась занята. Они растерялись, не зная, что делать.
     - Я же сказала, уходите, - потребовала Эделин, сердито глядя на них. Но увидев, что перед ней всего лишь два малыша, одинаковые личики которых смотрели и виновато, и решительно, она расстроенно вздохнула и ударила ладонью по высокой, набитой пухом перине. Она ожидала увидеть отца, но эти двое были даже хуже. - Чего вам надо? - спросила она и, откинувшись на спину, уставилась на драпировку над головой.
     Она услышала, как они зашаркали, подходя ближе, но даже не удостоила их взглядом. Один из близнецов прокашлялся.
     - Мы... хм... мы думаем, ты должна выйти за Дрюса, а не заКлива.
     Вздрогнув, Эделин снова села.
     - Что? Нет... - перебила она второго, когда тот собрался повторить слова брата. - Я все слышала. Но... но почему вы так думаете?
     Братья переглянулись, затем вновь обратили на нее свои почти черные глаза.
     - Можно нам взобраться на твою кровать?
     - Она гораздо лучше нашей.
     - Да, конечно. Забирайтесь. Ну а теперь, - она смотрела на них, сев на колени, - ответьте, почему вы хотите, чтобы я вышла за Дрюса.
     - Потому что ты любишь его.
     - А Дрюс любит тебя. - Один из них ткнул палкой в толстую складку балдахина. - Уинн сказала, мы должны жениться только на тех, на ком захотим...
     - ...только мы вообще не хотим жениться, - добавил второй.
     Потом он вцепился в брата, и они начали кувыркаться, запутываясь в простынях и оглашая комнату смехом и радостными криками.
     - Подождите. Подождите секунду, - запротестовала, Эделин, хватая их за руки и встряхивая, чтобы они посмотрели на нее. - Вы можете играть в моей кровати хоть целый день. Только вначале кое-что мне объясните. Это Дрюс велел вам поговорить со мной? Или... или Уинн?
     - Артур велел, - хором ответили они. - Он сказал, ты любишь Дрюса, а не Клива, которого любит Уинн. Поэтому ты должна выйти за Дрюса.
     - Артур? Это тот третий паренек?
     - Артур очень умный, - глубокомысленно заметил один из братьев, а второй согласно кивнул.
     - Все это может быть очень верно, но отец никогда не согласится выдать меня за Дрюса. Да и сэр Клив не отступится от своего, - мрачно добавила Эделин.
     - Артур говорит, мы должны сделать так, чтобы они передумали, - сказал тот, у кого был шрам над бровью.
     Эделин надула губки.
     - Кто из вас кто?
     - Я Рис...
     - ...а я Мэдок.
     - И как же, по мнению Артура, мы должны заставить моего отца... нашего отца передумать?
     - Артур сказал, мы можем уговорить его на что угодно...
     - ...потому что он очень обрадовался, найдя нас...
     - ...и потому что, Изольда говорит, он любил нашу маму...
     - ...по-настоящему.
     Эделин уселась на пятки.
     - Он был женат на моей матери. Он не должен был... - она замолкла, не докончив фразу, и с минуту внимательно рассматривала близнецов.
     Хотя Эделин недолюбливала их по многим причинам, она не могла отрицать, что они очень милы: кудрявые, темноволосые, с яркими глазками. Раньше она не понимала стремления отца найти их во что бы то ни стало. Но теперь, видя их перед собой, она почувствовала, как ее неприязнь постепенно исчезает. Возможно, они правы. Возможно, отец действительно любил их мать. А в том, что он не испытывал настоящих чувств к ее матери, она не сомневалась.
     - Откуда Изольда знает, что он любил вашу маму?
     - Потому что она ясновидящая...
     - ... совсем, как Уинн.
     Пока Эделин переваривала услышанное, мальчишки опять устроили возню.
     - Рис, Мэдок, подождите секунду. Скажите, а Клив любит Уинн?
     - Бронуэн говорит, что любит, - ответил Мэдок. Он подпрыгнул, перевернулся в воздухе и свалился на брата.
     Дрюс утверждал то же самое, подумала Эделин, а тем временем неугомонные близнецы начали бороться всерьез. Если это так, то, наверное, Артур прав. Возможно, ей удастся сыграть на чувствах отца...
     Правда, еще остается Клив. Но если ему предложить какое-нибудь другое вознаграждение, которое не включало бы жену, но было бы не менее щедрым... Ну и, конечно, если она поведет себя с ним строптиво, если он поймет, что она ему совершенно не подходит...
     Клив погонял Ситу изо всех сил. Уинн направилась на запад, поэтому он ехал на восток. Чем большее расстояние будет разделять их, тем лучше, подумал он с горечью. Чем дальше она от него находится, тем меньше у него будет болеть сердце, разрывавшееся на куски. Кливу казалось, что его против воли влечет к туманным холмам Уэльса и особенно к темному таинственному лесу в Радноре.
     Но это была абсурдная мысль. В Уэльсе ему нечего было делать. Там он был бы еще одним безродным, безземельным рыцарем. Неужели за пятнадцать лет службы он не заслужил лучшей доли?
     Он ехал вперед, пока не почувствовал изнеможения, да в Сита не могла больше сделать ни шагу. Позади них солнце нырнуло за верхушки высокого леса, от которого потянулись длинные пальцы теней, предвещавших неминуемое наступление темноты.
     Клив спешился и прислонился к вздымавшемуся боку Ситы.
     - Прости, старушка, прости, - пробормотал Клив, ругая себя, что так неосторожно погонял великолепную лошадь.
     Он с трудом выпрямился и не глядя повел усталое животное по узкой дороге - просто шел все время на восток, пока не увидел вдали огонек. Только тогда Клив огляделся по сторонам и понял, где находится. Он оказался вблизи Первиса. Впереди протекал ручей, где он и Сита смогут освежиться, а потом он найдет приют в местном замке. В конце концов, как только они с леди Эделин поженятся, Первис станет их домом. Замковой челяди не помешает познакомиться со своим будущим хозяином прямо сейчас, а он, в свою очередь, убедится, насколько хорошо они поддерживают порядок между визитами своего господина.
     Наметив себе эту цель, он ускорил шаг, и после короткой передышки у тонкого ручейка они приблизились к замку Эделин, отписанному ей в приданое.
     Ночь давно уже вступила в свои права, блестящий полумесяц освещал поля перед замком. Клив остановился на дороге, внимательно осматривая небольшую каменную башню, возвышавшуюся на открытой насыпи. Здесь понадобится крепкая каменная стена, решил он, сооруженная, скорее всего, на уже существующей насыпи, если хватит места для остальные намеченных им строений. Амбар. Каменная кухня, а не какая-нибудь деревянная пристройка на самых задворках. Конюшни. Часовня. Он погнал Ситу вперед, но тут же резко натянул поводья. Непонятно почему, но он не мог вынести мысли о том, чтобы провести ночь в Первисе. Только не эту ночь. Но это глупо, подсказывал ему внутренний голос, подгонявший его к замку. Если не переночевать в Первисе, тогда где же? В открытом поле или лесу? На твердой земле, голодным?
     И все же Клив не мог пересилить себя. Сита пританцовывала, почувствовав конец трудного пути и наполненную до краев кормушку, но Клив не отпускал поводьев. Он не хотел ночевать в Первисе. Здесь он менее всего мог бы найти покой в эту ночь.
     Кляня себя на все лады, он развернул упиравшуюся лошадь. Каким же остолопом он стал! И все из-за одной невозможной женщины. Придется найти себе какой-нибудь мягкий мох, укрыться плащом и послать к черту урчащий живот.
     Но как только он направился на запад, его внезапно осенило, куда ему нужно ехать. Он найдет домик, удобное жилище, которое предлагал Уинн.
     Внутренний голос снова воспротивился. Войти в это уютное гнездышко - опуститься на ложе, на котором он и Уинн провели ночь, - это было поистине сумасшествием.
     И все же, отправившись в путь, Клив знал, что не сможет повернуть обратно. Уинн ушла от него навсегда, но воспоминание о ней до сих пор жгло ему душу. И он почему-то знал, что так будет всегда. Неужели станет еще хуже, если он окунется в эти воспоминания в последний раз?
     Лорд Уильям оставался в своем кресле и после того, как последнее дело в этот день было закончено. Сам царь Соломон, пожалуй, не справился бы лучше, подумал лорд Уильям, потирая живот. Он успешно добился примирения двух кожевников из своей самой большой деревни, Чиппинг-Уэй. Он решил спор из-за прав на воду, приговорил двух воров к колодкам и разрешил трем вассалам жениться.
     Когда в животе заурчало от голода, он еще раз его потер. И хотя лорда очень занимало, скоро ли подадут ужин, он не мог не призадуматься о браках - особенно о предстоящем браке Эделин с сэром Кливом.
     Что творится с этой девчонкой? - в который раз спрашивал он сам себя. Ходит бледная как привидение, целый день прячется в своей спальне. А когда все же появляется на людях, то ведет себя осторожней пугливой лани, опасающейся охотников за каждым кустом. Лорд Уильям все более убеждался, что единственный охотник, которого боялась Эделин, был ее жених, сэр Клив.
     Но почему? Сэр Клив молод и красив. Не щербат, слава Богу, и не лыс. Он даже обходителен, если не считать ту валлийку. С ней он вел себя требовательно и резко. Даже грубо. В этом-то, как предполагал лорд Уильям, и заключалось все дело.
     - Джон, - рявкнул он. - Наполни мой кубок. И принеси из кухни кусок мяса.
     В ожидании закусок, которые должны были ему помочь продержаться до вечерней трапезы, лорд Уильям задумчиво барабанил по шершавой столешнице.
     Вчера, сразу после отъезда валлийки с тремя детьми, Клив исчез, а Эделин слегла в постель. Клив поскакал на восток. Это подтвердила полуденная охрана. Он поехал на восток, в то время как Уинн аб Гриффидд направилась на запад, в Уэльс. Ясно, что он не преследовал ее.
     Тем не менее это ничего не означало. Разве он сам когда-то не покинул любимую женщину, разозлившись, что она отказалась оставить свой дом и уехать с ним в Англию? Лорд Уильям нахмурился, вспоминая тот давний день, который был все еще свеж в памяти. Неужели Клив и его валлийская девушка так же прокляты судьбой, как были прокляты они с Ангелиной? Неужели они полюбили, но не сумели преодолеть свое различие?
     Джон наполнил бокал лорда Уильяма и оставил кувшин на столе. Служанка поставила перед лордом тарелку с сочной бараниной, но у того внезапно пропал аппетит. Ему не следовало задумываться о заботах посторонних людей. И все же он был обязан им обоим. Одна воспитала его сыновей сильными и крепкими, второй нашел их для него.
     Но нужно было подумать об Эделин. Ее первого жениха унесла лихорадка. Клив будет ей хорошим мужем и сильным подспорьем в семье Сомервиллов. Хотя девочку что-то беспокоит в предстоящем браке с ним, со временем они, скорее всего, научатся любить друг друга.
     Он погрузился в раздумья, вертя в пальцах кубок, когда в зал ворвались Рис и Мэдок. Лорд Уильям сразу оживился. По крайней мере насчет них у него не было никаких сомнений. Это были его сыновья, рожденные возлюбленной Ангелиной, которую ему не следовало оставлять. Хорошо хоть теперь сыновья с ним, и, как часто случалось, стоило близнецам оказаться поблизости, у него сразу появлялась абсолютная уверенность, что за ними с небес наблюдает Ангелина. И одобряет то, что видит.
     - Отец, отец! - в один голос закричали сорванцы, проносясь по темному холлу.
     - Что скажете, ребятки? - спросил он и поморщился, увидев, как они перепачканы. С головы до ног, словно вывалялись в помойной яме. Кроме того, от них шло сильное зловоние. - Черт возьми, вы что, поселились в свинарнике? Где это вы были?
     - У одной из кошек появились котята. Но они не захотели к нам идти...
     - Мы погнались за ними в хлев...
     - ...и пробежали мимо свиней.
     Оба мальчишки уставились на него.
     - Можно, мы возьмем себе по котенку?
     Лорд Уильям начал смеяться, позабыв о прошлых печалях и радуясь, что жизнь сыновей проходит у него на глазах.
     - Если вы сейчас выкупаетесь, если вы будете чистыми, аккуратными и избавитесь от вони до гонга на ужин - тогда да, каждый из вас может завести себе по котенку.
     Почувствовав, что отец настроен благодушно, мальчики переглянулись.
     - А можно нам взять себе...
     - ...еще и по щенку?
     Лорд Уильям расхохотался на весь зал, перепугав нескольких слуг. Но увидев одинаковых мальчиков, слуги заулыбались и вернулись к своим делам. Жизнь становилась лучше, когда лорд был весел.
     - Да, каждый может взять по щенку. Все, что угодно, мои дорогие. Все что угодно.
     - Все что угодно? - переспросил Мэдок. Братья снова переглянулись. Первым заговорил Рис.
     - А Эделин тоже может получить все что захочет?
     Лорд Уильям удивленно приподнял брови.
     - Эделин? Но у нее и так есть все, что она хочет. И даже больше, - сказал лорд Уильям, понимая, что это не совсем так, хотя бы в одном. Но дети, конечно, не это имели в виду.
     - А я думаю, ей хотелось бы кое-чего другого, - сказал Рис, сразу став серьезным.
     Лорд Уильям поджал губы и уставился на сыновей.
     - Вот как? Мне гадать, или вы сами расскажете?
     - Она хочет выйти за Дрюса...
     - ... а не за Клива, - ответили оба, ни секунду не колеблясь.
     Лорд Уильям нахмурился.
     - За Дрюса? Вы имеете в виду того валлийского лучника?
     Прежде чем близнецы сумели ответить, всеобщее, внимание привлек шум у входа в зал. Даже парнишка, чистивший камин, оторвался от своего занятия, когда вошел Клив, потому что по его виду и решительной походке сразу было ясно: его сюда привело какое-то важное дело.
     Итак, он все-таки пришел. Хотя лорда Уильяма расстроило то, что он последним узнает о событиях в замке, тем не менее он не смог подавить довольную улыбку. Наклонившись к мальчикам, он каждого ласково потрепал.
     - Ступайте и быстро выкупайтесь. Если к ужину не будете совершенно чистыми, наш договор отменяется.
     - Но, отец...
     - Мы поговорим о Дрюсе и Эделин позже, - перебил он их и смерил строгим взглядом. - Если хотите получить котят, то лучше поторопитесь.
     Желание получить котят боролось с необходимостью выполнить то, что им явно кто-то поручил. Но кто? - на секунду задумался лорд Уильям. Впрочем, сейчас это неважно. Он заулыбался, глядя, как они весело поскакали прочь, громко поприветствовав Клива, когда пробегали мимо.
     Клив поморщился, почувствовав ужасное зловоние, от чего хорошее настроение лорда Уильяма только улучшилось. Он откинулся в кресле и вытянул больную ногу. Жизнь все-таки хороша.
     - Что ж, сэр Клив. Нам не хватало вас вчера вечером, да и сегодня тоже. Что-нибудь неладно?
     Клив перегнулся через стол к своему повелителю, опершись на пальцы.
     - Да, милорд, - ответил он натянуто. - Кое-что определенно неладно.
     Правильный ответ, подумал лорд Уильям, когда Клив начал говорить. Это был абсолютно правильный ответ.

Глава 27

     Изольда оторвалась от затейливого узора, который нарисовала в пыли ивовым прутиком. Понюхала воздух, затем осторожно огляделась, словно ожидая, что кто-то собирается над ней подшутить.
     - Артур? Это ты дразнишься? - позвала она, но ответа не последовало.
     Сощурившись в лучах клонящегося к горизонту солнца, она увидела, что Артур все еще на лугу. Он лежал на своем любимом валуне, на котором часто мечтал, и смотрел, не отрываясь, на красного воздушного змея, парящего высоко в небе.
     Бронуэн помогала Гуинедд прясть, до Изольды доносились из замка их голоса. Что касается Уинн, то с тех пор, как они вернулись из Англии, ей не до розыгрышей.
     Снова почувствовав странное покалывание, Изольда выпрямилась и подозрительно посмотрела по сторонам. Все-таки кто-то пытался сыграть с ней шутку, и ей это не нравилось. В животе защекотало, а по затылку словно провели мягким перышком.
     К замку кто-то едет. Эта мысль взялась неизвестно откуда. Сюда кто-то едет, и нужно сказать об этом Уинн. Но Уинн уже знала. Когда Изольда, задохнувшись, примчалась на тенистую поляну, куда очень часто уходила тетя, она увидела, что Уинн неподвижно замерла. Очень настороженно.
     - Кто-то... кто-то едет, - еле переводя дыхание, проговорила девочка.
     Уинн оглядела ее и удивленно приподняла брови.
     - Ты видела их? Или просто знаешь?
     Изольда задумалась.
     - Я... я просто знаю. - Маленькое личико расплылось в удивленной улыбке. - Я просто знаю!
     Уинн ласково убрала со щек девочки темные волосы и притянула к себе, чтобы крепко обнять. Все эти дни она старалась как можно чаще ласкать оставшихся трех ребятишек. Дотронуться до них. Поцеловать. Они всегда были ей дороги, но теперь... теперь, когда она пережила потерю, они стали ей еще роднее.
     - Значит, ты пойдешь по стопам матери, - пробормотала Уинн. - Я очень рада. Пойдем, расскажем бабушке Гуинедд?
     Изольда кивнула. Взявшись за руки, они зашагали к замку, но Изольда вскоре остановилась.
     - А как же тот человек, что идет сюда?
     Уинн попыталась унять внутреннюю дрожь, но безуспешно.
     - Он появится уже совсем скоро. Тогда и будем думать.
     - А ты знаешь, кто это?
     Уинн знала. С первой же секунды догадалась. Ее как будто внезапно ударили кулаком в живот. Но сейчас она уже пришла в себя и не хотела гадать или рассуждать, зачем он едет.
     - Мы скоро узнаем, - ответила она, избегая взгляда Изольды. - А сейчас нам нужно поспешить. Пойди позови Артура, ладно?
     А я тем временем попытаюсь увидеть Клива Фицуэрина, прежде чем он достигнет замка, решила она в эту секунду.
     Уинн посмотрела, как Изольда умчалась вперед, перебирая пухлыми маленькими ножками под развевавшимися юбками. Дети обрадуются, увидев Клива. Особенно Артур. Но что будет, когда он уедет? Они только-только начали успокаиваться после потери Риса и Мэдока. Неужели Клив намерен начать все сначала?
     Охваченная тревогой, чувствуя, что внутри клокочет бешенство, Уинн сама не помнила, как оказалась на Старой дороге. Он ехал этим путем. Она знала твердо. И на этот раз ему не удастся проехать дальше. Пусть поворачивает в Англию вместе со своей шайкой головорезов.
     Но когда Клив появился из-за узкого поворота, он ехал один. С ним никого не было, если не считать трех вьючных животных, нагруженных доверху, второй верховой лошади и маленькой кобылки, трусившей за ним на длинных поводьях.
     Уинн вышла из глубокой тени огромного дуба и осталась стоять посреди разбитой колеи. При виде Клива ее прежняя уверенность в том, что она сможет отослать его прочь, была основательно подорвана. Кроме того, ее озадачило необычное сопровождение. Почему он путешествует один?
     Заметив Уинн, он не прибавил и не убавил шагу. Просто не отрываясь смотрел на нее и остановил коня на расстоянии вытянутой руки,
     - Уинн.
     Он произнес только ее имя, никаких слов приветствия или объяснений. Тем не менее, она знала, что он рад видеть ее. Об этом говорили его глаза, которые впились в нее, словно только так он мог утолить свою жажду. Она тоже пожирала его глазами, изголодавшись по одному только взгляду на совершенную мужскую красоту. Как же ему удалось так завладеть ее сердцем? Уинн рассматривала его, подмечая каждую деталь: пыльную одежду, влажные волосы, морщины усталости на лице. Ей захотелось разгладить эти морщинки, дотронувшись до них пальцами и губами. Защищаясь, она закрыла глаза, чтобы не видеть его, тщетно надеясь, что это поможет. Но не помогло, и тогда Уинн принялась разглядывать животных, которые опустили головы и начали шарить вдоль дороги в поисках съестного.
     Молча