Меджкем и  со  словами: "пойду спать",  оставил
караульных.
     Стражники посмотрели ему вслед , а первый стражник сказал:
     О Аллах, каких только ослов ты не производишь на этот свет.
     Точно, - согласился второй.
     Меджкем же отойдя в темноту, сел  на свое место, вытащив из шва  халата
иглу, он  вогнал ее острие себе  под ноготь и  стал смотреть  на  засыпающих
караульных.  И когда оба стражника  уронили головы  на колени, он подошел  к
воротам, и  постучал условным стуком. Услышав  ответ, Меджкем стал открывать
засовы

     Фарух очнулся  оттого, что, кто-то  рядом  коротко  и страшно захрипел.
Подняв голову, он  увидел множество вооруженных людей, которые резали спящих
защитников  крепости. Дервиша  рядом  не  было,  Фарух  увернулся от  выпада
приблизившегося убийцы, выхватил саблю и сам зарубил противника. После этого
он с криком: "Махди, нас предали", побежал  к  башне, у входа, в которую его
настигло копье, брошенное умелой рукой.
     Имран к этому времени  был уже на  ногах, держа в каждой руке по сабле,
он прокладывал себе дорогу к двери, за которой были каменные ступени ведущие
в никуда. Другого  выхода у него не было, во дворе крепости солдаты добивали
последних, оставшихся  в  живых. Пройдя  один  пролет лестницы,  Имран  убил
несколько человек, которые,  падая назад на своих товарищей,  устроили завал
из  собственных  тел,  преградив,  таким  образом,  путь  нападавшим.  Имран
бросился назад в  комнату,  запер дверь и услышал сильный уверенный голос  в
крепостном дворе:
     Махди взять живым.
     Имран  вышел на  круглый балкон,  чтобы разглядеть командира. Двор  был
полон  солдат,  но,  несмотря   на   множество  факелов,  пылающих  в  руках
нападавших, ни одного лица разглядеть ему не удалось.  Послышались возгласы:
"вот он, вот он"!  Имран вернулся в комнату.  Башня была  полой изнутри,  Он
заглянул в проем. Один из офицеров, заметив его голову, крикнул: "Спускайся,
исфалах-салар приказал оставить тебя в живых". Имран  открыл деревянный ларь
стоявший  у стены, достал оттуда  моток  шерстяной веревки и  вновь вышел на
балкон, теперь  уже  со  стороны пропасти.  Привязал конец  веревки, перелез
через  парапет,  скользя  и  обжигая ладони,  спустился  прямо  на  каменные
ступени. Сделав  несколько  шагов. Имран сел в  желоб и медленно  заскользил
вниз. В том  месте, где желоб обрывался, он повис на руках,  ожидая чуда или
смерти. Но тут нога его ударилась о камень.  Имран  повернул голову и увидел
площадку, вырубленную в скале и  грот над  ней. Дотянуться до  площадки было
несложно. Имран  оттолкнулся руками и  оказался  на  ней.  В следующее,  он,
поблагодарив неизвестно кого, уже лез в отверстие, вырубленное в скале.

     Меня  скоро  вырвет,  -  сообщила Анна.  Она уже не  могла  смотреть на
однообразный  камышовый пейзаж. Вот уже несколько  часов лодка скользила  по
протокам среди болот Вавилонии. Фарида, закутанная в платок, так,  что видны
были только глаза, посоветовала:
     Ты дыши глубже и смотри вперед.
     Лодочник стоявший  на  корме и орудовавший шестом, влепил  себе звонкую
пощечину и, показав женщинам окровавленную ладонь, сказал:
     Двенадцать штук.
     Поздравляю,  -  ядовито произнесла Анна, -  еще  бы  у тебя  навес  был
закрытый со всех сторон, тебе бы цены не было,  а  то благодаря комарам,  от
нас одни кости останутся.
     Но вы же сами выбрали лодку подешевле, - возмутился лодочник.
     Да кто же знал, что здесь столько комаров, - отозвалась Фарида.
     С носа лодки донеслись характерные звуки, и Анна свесилась за борт.
     Меня тошнило  с первого дня и  до последнего, - сообщила Фарида,  - оба
раза.
     Спасибо тебе женщина, - тяжело дыша, сказала Анна, - утешила.
     А  вообще  надо было  дома сидеть,  - с  деревенской  прямотой заметила
Фарида.
     И это благодарность, - обиделась Анна, - за то, что я с тобой поехала.
     Фарида  хотела, было  ответить, что не просила об этом и более того, до
сих пор не может понять, зачем Анна увязалась за ней, но вовремя сдержалась.
В том, что погиб Абу-л-Хасан, ее доля вины была велика.
     Начальник тайной  службы был похоронен в тот же день.  По  закону халиф
становился наследником большей части имущества умершего чиновника. Судейские
появились  в  доме  на следующий же день. Анна  пошла, провожать  Фариду  на
пристань,  оставив  Ибн Лайса препираться  с  судебными исполнителями.  А  в
последний момент сказала:
     Можно я поеду с тобой.
     В  первый момент  Фарида обрадовалась и тут же согласилась, не подумав,
что беременная женщина может стать обузой, уж больно страшило ее предстоящее
путешествие в  Медину. Анна попросила  провожавшего их  Хамзу передать отцу,
что она уезжает, села в лодку рядом с Фаридой и, несмотря на отчаянные жесты
управляющего, скомандовала лодочнику.
     Плыви, чего смотришь?
     Позже Фариде пришла в  голову одна неприятная мысль, точнее подозрение,
но она решила оставить ее при себе. До поры, до времени.
     А раз так, то и автор не будет забегать вперед.
     Аббасидский  халифат  того  времени   имел  настолько  развитое  речное
судоходство, что в ходу была поговорка,  мол,  две трети  купеческого товара
находится  на реке. Тигр, Ефрат; система каналов, шлюзов,  озер  и малых рек
позволяла без труда доставить любой товар.К примеру,  из Армении в Багдад. А
уж добраться из Багдада в Басру вовсе не представляло  никакой сложности. До
Васита, меняя лодки, женщины добрались без приключений,
     От  Васита  им   нужно  было  добраться   до   Куфы,  выйти  к  Ефрату,
Переправиться через Ефрат  и присоединиться к каравану паломников. Но  между
Васитом и Басрой,там, где Тигр распадался на  множество  рукавов,  находился
огромный участок заболоченной местности и репутация у него была дурная из-за
постоянно меняющихся проток в болотах, обилия гнуса и, наконец, разбойников,
шаливших в этой местности.
     Я хочу сказать, что  вряд ли  тебе будет на пользу тяжелое путешествие.
Беременным женщинам лучше бы дома сидеть, - пояснила Фарида.
     Нет у меня больше дома, - резко ответила Анна, - к отцу я не вернусь, а
дом Абу-л-Хасана  приберет к  рукам  халиф  в благодарность  за  безупречную
службу моего мужа. Да и кто теперь знает что для меня лучше, а что хуже.
     Теперь после смерти мужа,  Анне казалось, что все, что  с ней произошло
до  настоящего  времени, было,  сном, из  которого она  очнулась,  почему-то
беременной  на  четвертом  месяце.  Кто-то  чихнул рядом,  в  камышах,  Анна
испуганно взвизгнула и  отпрянула в сторону. Лодочник потерял равновесие  и,
выронив  шест,  свалился в воду.  Фарида  поймала  шест  в  узкой протоке  и
протянула ему. ,лодочник, чертыхаясь, влез в лодку  и стал стягивать с  себя
мокрую рубаху .
     Кто здесь? - спросила Анна, - озираясь по сторонам.
     Сторожевой пост, - откуда-то сверху донесся голос, - а вы кто?
     Все трое подняли головы и увидели круглую камышовую стену и  вырезанную
в ней окошко, а в окошке чье-то лицо. Это был цилиндрической  формы шалаш, в
котором скрывались от гнуса стражники охраняющие речной путь.
     Вот везу их в Куфу, им надо , они паломники, - отозвался лодочник.
     Смотрите,  осторожней, - предупредил стражник,  -  ибн  Хамдун  в  этих
местах  себя  хозяином  чувствует.  Недавно  тайар  потопил,  сначала  людей
ограбил, а потом потопил.
     Аллах акбар, - пробормотал лодочник и налег на шест.
     Это кто такой ибн Хамдун? - спросила Анна. Приступ тошноты у нее прошел
и она вновь беспричинно (как считала Фарида) улыбалась.
     Разбойник  местный, -  боязливо  сказал  лодочник, -  его еще  называют
падишахом болот.
     Бисмиллах, - произнесла Фарида, - только этого нам и не хватало.
     Дальше плыли молча, но это им не помогло, ибо сказано: "не поминай лихо
- даже тихо". Через некоторое время они наткнулись на  суммарийию, на  борту
которой  сидело трое вооруженных людей. Фарида помня, что стражники остались
где-то сзади, завопила, было,  "грабят, на  помощь". Но  один из разбойников
тут  же  поднял над головой копье и пообещал  заткнуть ей глотку,  если  она
сейчас же не замолчит. Фарида испуганно замолчала.
     Деньги есть?
     Нет, у нас никаких денег,  -  дерзко  заявила  Анна,  растопырив  левую
ладонь и тыча ею в воздух по направлению к разбойникам.
     Следуй за нами, - грозно сказал лодочнику, другой разбойник.
     Лодочник испуганно закивал и с силой налег на шест.
     Куда  ты плывешь болван?  - возмутилась Анна,  -  мы  тебя не для этого
нанимали, чтобы ты нас к разбойникам вез.
     Простите   меня   госпожа,   -  робко  сказал  лодочник,  -   но  лучше
повиноваться,  женщин они  жизни  не  лишают,  да и мне вреда не будет, я на
службе.
     Женщин  жизни не  лишают,  -  передразнила  его Анна, -  а чего лишают,
добродетели. Имей в виду, болван, то чего захотят от нас, дашь им ты, понял?
     Нет, госпожа, - простодушно ответил лодочник.
     Один из разбойников прислушивающийся к разговору, захохотал и крикнул:
     Ничего  придурок, мы  тебе  объясним,  что  имеет  в  виду  эта молодая
женщина.
     Лодочник  недоуменно  пожал  плечами  и продолжал  направлять лодку  за
разбойниками.
     Протока, по которой они  плыли, сузилась до такой степени, что боковины
лодок скользили по камышам. В скором времени, идущая впереди лодка, ткнулась
носом  о землю.  Разбойники  соскочили, вытащили  свою лодку до половины  на
берег, а следом и вторую.
     Пленных недолго  вели среди густых зарослей.  Время от времени слышался
негромкий  свист,  которым  разбойники  предупреждали  друг  друга  о  своем
приближении. Наконец они вышли на небольшую  полянку перед домом из вязаного
камыша  стоящим  на  сваях.  На поляне, вокруг  костра сидело около  десятка
человек, которые  при  появлении  женщины замолчали,  и стали с любопытством
разглядывать  их, и весело переговариваться.  Один даже  поднялся и  подошел
поближе. Оглядев женщин, он хлопнул Фариду по заду и объявил: "вот эта будет
моя".  В следующий  миг Фарида вцепилась ему в  лицо. Разбойник завопил  и с
трудом  вырвался из  ее  рук.  Лицо его  было в красных полосах  от  женских
ногтей.
     Ну, стерва,  - зловеще  произнес разбойник,  обнажая кинжал, - это тебе
даром не пройдет.
     Почему так шумно? - спросил кто-то, голос был не громкий, но властный и
видимо хорошо знакомый присутствующим.
     Все сразу  замолчали, даже  пострадавший,  обмахивая пылающие царапины,
отошел от Фариды.
     Это был человек  среднего  телосложения  и невысокого  роста, но в  его
осанке было столько величия, что даже возмущенные женщины притихли, когда он
приблизился к ним.
     О ибн Хамдун! У них не  оказалось  денег, - пояснил разбойник, стоявший
рядом,  -  я подумал, раз так, то пусть  хоть наши  люди  отведут душу. Ведь
давно без женщин.
     Это ты  правильно  подумал, - согласился ибн  Хамдун,  только зачем  ты
привел их сюда, веди в лагерь.
     Я,  Ибн  Хамдун,  знаю  порядок в  этой  жизни,  - невозмутимо  ответил
разбойник, - первое слово твое, поэтому я привел их показать тебе.
     Я отказываюсь,  - сказал  Ибн  Хамдун, эффектно поведя  рукой,  -  в их
пользу.
     Гул одобрения был ему ответом.
     Главарь повернулся и пошел к себе.
     Эй, ты, - окликнула его Фарида.
     Ибн Хамдун обернулся.
     Эта женщина беременна, скажи, чтобы ее не трогали.
     Видишь ли, женщина, - ответил главарь, - у меня такой порядок. Никто не
может пересечь мои владения, не заплатив  дани, если у вас нет денег, значит
надо что-то взамен.
     Она беременна, - ответила Фарида, - если для тебя это ничего не значит,
то и для других не будет никакой разницы, я отвечу за нее.
     Ибн Хамдун  вернулся к Анне  и взял  ее за  подбородок. Едва  живая  от
страха, Анна даже не попыталась вырваться.
     А она  хорошенькая, - заметил главарь, - жаль лишать моих  людей такого
лакомого куска. Но  твое благородство заслуживает того, чтобы его оценили. Я
принимаю твои условия. Хорошо.
     Ибн Хамдун кивнул и вернулся в дом.
     Я первый, - вскричал разбойник и указал на свое расцарапанное лицо, - я
уже пострадал от нее.
     Не  дожидаясь согласия остальных, он схватил  Фариду за руку, и потащил
за собой в заросли. Фарида тупо следовала за ним, не пытаясь даже вырваться.
Ей  вдруг все стало  безразлично.  Не сопротивлялась она  даже  тогда, когда
разбойник  швырнул ее на землю  и стоя над  ней, стал развязывать пояс.  Она
лишь закрыла глаза  и  стала  шептать мольбу Аллаху всевышнему и пророку его
Мухаммаду. Кто из них услышал ее  слова неизвестно до сих пор, но  разбойник
не возлег на нее.
     За его  спиной  появился  посыльный и сказал насильнику, что ибн Хамдун
приказывает вернуть женщину обратно нетронутой.
     Как нетронутой? - возмутился насильник, - ведь я уже штаны снял.
     Одень,  - предложил посыльный и, обращаясь  к Фариде, - встань женщина,
Ибн Хамдун ждет тебя.
     Фарида встала и последовала за посыльным, который, уходя, оглянулся  и,
увидев, что насильник все еще  стоит со  спущенными штанами, посоветовал ему
воспользоваться руками.  Затем,  хохоча  от  собственного  остроумия, привел
Фариду к  дому.  Анна сидела  на  поляне,  в  окружении  разбойников. Фарида
ободряюще кивнула ей и поднялась в дом.
     Ибн  Хамдун  сидел  на циновке, перед ним  стоял  шахматный  столик  на
низеньких   гнутых  ножках.  Главарь  играл  сам   с  собой.  Фарида   молча
остановилась в дверях.  Ибн Хамдун так же, не  говоря  ни слова, поманил  ее
рукой. Фарида  сделала еще несколько шагов.Ибн Хамдун еще несколько  времени
двигал деревянные фигуры и, наконец, сказал:
     Я передумал, женщина. Хорошего в этом мире  итак слишком  мало, чтобы я
мог пренебречь твоим благородством. Скажи мне, чем объяснить твой поступок?
     Не колеблясь ни секунды, Фарида ответила
     Она носит ребенка моего мужа.
     Ибн Хамдун удивленно посмотрел на женщину и задал новый вопрос:
     А кто твой муж?
     Фарида пожала плечами:
     Его  зовут Имран.  Я  потеряла  его восемь лет  назад,  когда  он  убил
мутаккабиля. Его  взяли в  тюрьму  и  приговорили  к смертной  казни, но  он
вернулся  через семь лет. Побыл немного дома,  но к нему подослали убийц, он
справился с ними и опять покинул дом. Теперь я его разыскиваю.
     Вот как, - задумчиво  произнес Ибн Хамдун, - ты принесла себя в жертву,
спасая дитя твоего мужа, но не свое дитя.  Никак не могу сообразить, была ли
корысть в  твоем поступке?  Постой-ка. Имран  говоришь?  Некий Имран  поднял
восстание на соляных копях,  а затем дал бой халифским войскам, проиграл его
и исчез. Вновь поднял людей и  сразился с войсками, проиграл и  в  последний
момент исчез, или погиб в  этом  сражении. Во всяком случае,  такое известие
послал исфах-салар Мунис халифу ал-Муктадиру. Но тела его не нашли. Так что,
возможно, что он вновь исчез.
     Не его ли ты разыскиваешь?
     Фарида развела руками.
     Если бы я его увидела.
     Он именует себя Махди.
     А, - сказала Фарида, - это он.
     Она хорошо помнила это слово. Имран много раз произносил его.
     -Говорят также, что он воспламеняет вещи на расстоянии и ему не страшны
никакие узилища, он  высвобождается от любых цепей и исчезает самым чудесным
образом.
     Нет,  - сказала Фарида, - тогда это не он, хотя удалось же ему избежать
смерти и освободиться из тюрьмы. Я его совсем не знаю.
     И заплакала.
     В любом случае я тебя  отпускаю, - сказал  Ибн Хамдун, -  тебя  и  твою
беременную спутницу. Если  найдешь своего Имрана  и окажется,  что  это тот,
кого  я  имею  в виду. Передай ему,  что в  трудную  минуту он всегда  может
рассчитывать на мое покровительство в этих болотах. Прощай.

     Лаз,  в  котором   оказался  Имран,  был  естественного  происхождения.
Дальновидный  хозяин  крепости  когда-то  закрыл  его  каменным  желобом  от
ненужных взоров.
     Таким образом, преследователи Имрана были в полной уверенности,  что он
нашел себе смерть, сорвавшись в  крепость. Но наш герой, поплутав в скальных
лабиринтах, оказался  в маленькой пещере,  в  абсолютной  темноте  и тишине,
нарушаемой лишь писком летучих мышей. Здесь Имран позволил себе остановиться
и  перевести  дух.  Некоторое  время  он стоял, размышляя  над  нравственной
стороной своего поступка, не был ли  он полководцем  - предателем, бросившим
своих воинов. Но вспомнил двор, полный неприятельских солдат, ведь его людей
перерезали сонных,  а он, оставшись, мог только разделить их участь.  Кто бы
продолжил  его  миссию?  Имран  давно  уже  не  сомневался  в   правильности
выбранного им пути.
     Крепость  была взята  в  результате  предательства,  и  предателем  был
Меджкем. Видимо он появился не зря, охота за ним продолжается. Убайдаллах не
успокоится, пока не избавится от оставшихся в живых свидетелей его трусливых
признаний в тюрьме,  когда он  в очередной раз  предал  свое общее  дело. До
Абу-л-Хасана Убайдаллаху не дотянуться, ему  ничего не  грозит,  а вот Ахмад
Башир. Имран с тревогой  подумал о  своем приятеле. Вот  чьего изворотливого
ума сейчас ему не доставало.
     Однако  надо было, что-то делать. Он  стоял в кромешной темноте,  делая
осторожные движения в разные стороны, затем вдруг  явственно ощутил на своем
лице прохладу  сквозняка. Имран сделал несколько  шагов, и  земля неожиданно
ушла  у него  из  под  ног. Отчаянно  пытался  ухватиться за  что-нибудь, но
тщетно,  пальцы  скользили  по  гладкой  поверхности.   Он  долго,  как  ему
показалось, скользил по наклонной плоскости, затем его  движение переросло в
свободное падение, Имран закричал и увидел свет.

     ...  Он лежал у  реки среди валунов, слышал звуки, издаваемые движением
воды;  общий гул и частное журчание.  "Я сейчас подойду к тебе" - услышал он
чей-то  голос.  Имран  поднял  голову  и увидел  на  противоположном  берегу
человека, удившего рыбу.
     Потерпи немного, а то клюет у  меня, первая поклевка за все утро. Ап-п,
- рыбак подсек и вытащил из воды довольно крупную рыбину.
     Усач,  -  довольно  сказал  человек, потрясая рыбиной, -  Слава Господу
нашему.  Сегодня  детишкам моим будет славный ужин.  Жена  моя рыбу зажарит,
пальцы съешь от удовольствия.
     Рыбак  спрятал добычу в холщовую сумку,  смотал  удилище  и по  валунам
разбросанным по  реке, в несколько прыжков перебрался на другой берег. Помог
Имрану подняться и увлек за собой.
     Хижина, куда они пришли, стояла  в небольшой оливковой  роще. Навстречу
им вышла жена  рыбака, сутулая женщина с желтым  осунувшимся  лицом. Человек
отдал ей улов, приказал подать прошлогоднего вина и предложил гостю пройти в
дом.
     Имран обошел вокруг хижины.
     Ты что-нибудь ищешь, друг? - спросил хозяин.
     Нет, - ответил Имран.
     Он решил  пока не спрашивать, почему дом,  как и все остальные предметы
не  отбрасывает  тени и почему  не видно солнца,  хотя  светло, как днем. Он
оглянулся и увидел недалеко естественный навес из виноградных лоз, а под ним
грубо сколоченный деревянный стол с двумя лавками.
     А  можно  сесть  там? -  спросил  Имран,  показывая  рукой, - на свежем
воздухе, а то мне как-то не по себе.
     Хозяин, сокрушаясь, сказал:
     Сегодня  нельзя. Вот  если бы ты пришел в любой другой день, но сегодня
это место занято.
     Но там же никого нет, - удивился Имран.
     Сейчас они придут, -  сказал  хозяин, - ты их увидишь, если на то будет
Божья воля, а  пока пойдем в  дом, жена моя  мастерица,  глазом  не  успеешь
моргнуть, а она уже рыбу принесет, а вино прошлого года это просто амброзия,
сам давил, вот этими ногами.
     И рыбак показал свои заголенные до колен ноги с грязными ступнями.
     Имран вслед за хозяином поднялся в дом, в комнату без окон, без  мебели
и, повинуясь  хозяйскому жесту,  опустился на дощатый пол.  Следом  появился
мальчишка  сорванец,  взмахнул  серой,  из  не  крашенного  льна  скатертью,
расстелил ее между  мужчинами.  Так же  скоро на  скатерти появи