Самид Агаев.
        Седьмой совершенный

---------------------------------------------------------------
     OCR: Safarova Hajar
---------------------------------------------------------------


        " " Жизнь состоит из семи дней."
        " Просто они всегда повторяются"."

     Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
     Хвала Аллаху хвалой благодарящих, за все его похвальные деяния, за  все
милости хвалой прекрасной благословенной, как он  того достоин! После  хвалы
Аллаху,  вседержителю, творящему благо,  дающему и утверждающему милосердие,
устанавливающему  истину  и  судящему,  дающему   блага  и  наставляющему  в
пользовании  ими,  помолимся за  Мухаммада, избранника,  посланника  его,  с
чистыми  помыслами,  погрузившись в смирение.  Благословит  Аллах Мухаммада,
благословением вечным до дня возвращения, так же благословит  он  Авраама  и
сродников Авраама. Прибегаю к твоей помощи, Господи!
     Рассказывают люди, - но Аллах лучше знает, - что эта история началась в
Сиджильмасе,  что  находится в стране Магриба в 290  году от  хиджры пророка
Мухаммада.  Что именно там случилось, мы сейчас не скажем, чтобы не забегать
вперед, а поведем свою речь плавно, как подобает людям  ученым  и степенным.
Мы разделим то, что нами написано на главы и в них прольем свет на некоторые
обстоятельства возникновения династии Фатимидов, чтобы можно было понять  из
них  , в  чем суть прошлого и  настоящего, настоящего и не  наступившего.  А
также  мы  расскажем о людях,  которые волей и неволей способствовали этому.
Итак.




















        "КНИГА ПЕРВАЯ"
     Часть первая

        "Чиновник из Багдада"

     Сахиб  аш-шурта  неудержимо  погружался  в  сладкий дневной сон, когда,
постучав, вошел евнух Али и, кланяясь, перемежая речь  извинениями, доложил,
что дежурный мухтасиб срочно просит принять его. Дело происходило на женской
половине,  куда прочим  вход был запрещен.  Сахиб аш-шурта только что плотно
пообедал  и,  несмотря  на  все старания  рабыни, византийки Анаис,  начинал
похрапывать.
     Выждав некоторое время, Али повторил все заново. Рука хозяина  пришла в
движение. Евнух внимательно следил за ней и, увидев, что она нашаривает чашу
из-под вина, предусмотрительно присел. Чаша пролетела над головой, ударилась
в стену и разбилась.
     -  Хозяин,  - высоким  голосом робко  сказал Али,  - мухтасиб  говорит,
принесли письмо, важное.
     Сахиб аш-шурта открыл глаза и посмотрел на евнуха.
     - Простите, господин, - произнес евнух, опуская голову и скашивая глаза
на голые коленки рабыни.
     - Пойди, возьми письмо и принеси сюда, - приказал хозяин.
     Али выскочил из комнаты и через некоторое время вернулся, держа в руках
свиток.   Сахиб  аш-шурта   нехотя  взял  письмо,  но,   разглядев   печать,
встрепенулся и сел - на письме была печать канцелярии халифа в  Багдаде. Ему
еще  не  приходилось получать писем  от халифа. Сахиб аш-шурта  с  волнением
сломал печать и прочел следующее:
     "Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
     Вазир  ал-Аббас  ибн  ал-Хасан  удостоверяет,  что   предъявитель  сего
Абу-л-Хасан ибн Реза  является  катибом  дивана  тайной службы  и  выполняет
тайную  миссию  амир-ал-муминина  ал-Муктафи би-амри-иллахи.  Эмир  верующих
сказал, что всякому надлежит оказывать содействие в тайной миссии посланника
халифа и в этом будет  много  пользы. Иншаллах. Писал Али  ибн Иса 7 джумада
аль уля. Иаум аль-Хамис".
     Сахиб аш-шурта свернул письмо, поправил на себе расшитый синими птицами
халат, влез в  свободные мягкие туфли с загнутыми носами и вышел  из гарема.
Али, бросив взгляд на голые ноги рабыни, последовал за ним.
     - Где мухтасиб? - спросил хозяин.
     - Пошел к себе, господин.
     Сахиб аш-шурта быстрым шагом пересек внутренний дворик, отделяющий  его
дом от  служебных  помещений полиции.  В  приемном  покое  за  столом  сидел
дежурный инспектор, который при виде начальника поднялся.
     - А, это ты Бахтияр, - сказал начальник.
     - Я, раис - ответил инспектор.
     - Кто принес письмо?
     -  Он сейчас в комнате посетителей,  сказал,  что должен  срочно видеть
сахиб аш-шурта, показал мне печать. Поэтому я решился потревожить вас, раис.
     - Ничего, ты правильно поступил. Проводи его в темную комнату и прикажи
подать туда каких-либо фруктов, вина, воды со льдом.
     -  Слушаюсь,  раис, - инспектор  хлопнул  два  раза в  ладоши, подзывая
одного из гуламов, стоящих за дверью.
     Сахиб аш-шурта прошел в комнату без окон, предназначенную для секретных
разговоров:   устланный  циновками  пол,  низенький   кривоногий  столик   с
разбросанными  вокруг  мутакка,  обшитыми  с  торцов  бахромой. Несмотря  на
овладевавшее  им беспокойство, сахиб аш-шурта все  же  не  преминул отметить
пользу  того,  что  дежурным  инспектором  оказался  именно  Бахтияр,  самый
смышленый. Если бы все были такими как Бахтияр.
     Мухтасиб  привел  посетителя,  мужчину  среднего возраста,  худощавого,
одетого  в  кабу,  в  головную  повязку. Посетитель  прижал ладонь к груди и
слегка наклонил голову, приветствуя таким образом. Сахиб аш-шурта ответил.
     - Меня зовут Абу-л-Хасан, - сказал мужчина. - Я  состою  при канцелярии
халифа в Багдаде  в  должности  катиба по  особым поручениям  - диван тайной
службы.
     -  Мое имя Ахмад Башир, -  заявил  сахиб аш-шурта,  - начальник полиции
этого города. Рад приветствовать посланца эмира верующих.
     Дабир  улыбнулся и полез  за пазуху. Ахмат  Башир напрягся,  вполне мог
появиться еще один пакет - фирман о  снятии начальника  с должности.  На его
совести  были  кое-какие  делишки,  самым   опасным  было  присвоение  части
налоговых поступлений  в Бейт-ал-маль. Сахиб  аш-шурта отвечал  за  доставку
денег в  Кайруан. Правда, было это в прошлом году. С  верблюда  упал ящик  с
деньгами, и часть  золота  просыпалась. Собрали сколько смогли, а остальное,
примерно половину, найти не удалось.
     Тревоги своей начальник не выдал, улыбнулся в ответ. Абу-л-Хасан достал
платок, вытер лицо и шею. Улыбка начальника стала добрее.
     - Жарко очень, - сказал дабир и стал обмахиваться платком.
     -  Да  вы  садитесь,  -  предложил  Ахмад  Башир,   -  сейчас  принесут
прохладительных напитков.
     Дабир поблагодарил и, сняв сандалии, сел у столика, скрестив ноги.
     - Чем могу быть полезен? - следуя его примеру, сказал Ахмад Башир.
     - В вашем округе участились волнения крестьян.
     -  Да это  было,  но  я  уже  навел  порядок. Подробный  отчет  об этом
отправлен в Кайруан, копия нашему правителю.
     - Я  читал ваш  отчет. Вы  пишете,  что  виной  этому стали  непомерные
налоги, что крестьяне не заинтересованы в своей работе.
     - Именно. Посудите сами, мутакаббиль  раньше получал жалование из казны
независимо  от собранного  хараджа,  а теперь они получают жалование  в виде
доли  от собранной  ими суммы налога. Какой умник до этого додумался? Теперь
сборщик налогов все  время  увеличивает харадж,  тем самым,  увеличивая свою
долю.  Крестьяне  ропщут,  дошло  до  того,  что  им  не  остается  даже  на
пропитание.
     Появился слуга  с  подносом в руках.  Молча поставил  на  стол  блюдо с
фруктами, два  наполненных до  краев  кувшина,  две  чаши  и,  поклонившись,
удалился.
     - Вы хорошо разбираетесь в налоговой системе, - заметил дабир.
     Сахиб  аш-шурта внимательно  посмотрел на собеседника,  пытаясь понять,
что стоит за этим замечанием - хвала или издевка. Он не знал, как себя вести
с посланцем эмира верующих. Власть халифа была сродни власти Аллаха, то есть
теоретически  она существовала,  простираясь далеко за  пределы  Аравийского
полуострова, но практически  ее не было. В  первую  очередь  сахиб  аш-шурта
подчинялся правителю  Сиджильмасы,  над  которым возвышались  Аглабиды,  чья
династия правила в Кайруане, подчинив себе окрестные земли и лишь номинально
признавая власть халифа.
     -  Но  у  меня  другие сведения, -  продолжал  чиновник  из Багдада.  -
Волнения  начинаются с  того, что в  селениях  появляются  даи, проповедники
исмаилитов и тайно сообщают  людям о том, что власть Аббасидов от дьявола, и
что махди  уже пришел, но  открыться он не может, потому что  не все в  него
уверовали. Мол, махди наполнит землю справедливостью. Что вы скажете на это?
     - То, о чем  сообщал я, совсем не исключает  того, что  известно вам, -
ответил сахиб аш-шурта.
     - Но вы об этом не сообщали.
     - Я стараюсь доносить о сделанной работе, а не о своих планах.
     -  Это  похвально, -  сказал  Абу-л-Хасан,  - некоторые  из  чиновников
докладывают о  своих планах,  как о  факте случившемся. Что вы  делаете  для
пресечения деятельности еретиков? Поймали хоть кого-нибудь?
     - Увы.
     - Почему же?
     - Люди не хотят их выдавать. Даи обещают крестьянам, ремесленникам, что
махди наполнит землю справедливостью, отменит налоги. Одного моего агента за
то, что он проявил настойчивость, пытаясь узнать местонахождение даи, побили
так, что он два месяца отлеживался дома. Угощайтесь.
     -  Благодарю, - Абу-л-Хасан взял  со стола финик и  положил в рот,  - а
здесь что - вода?
     - В этом кувшине вино, а в этом - вода.
     - Вы пьете вино, - удивился чиновник, - но Мухаммад запретил вино.
     Начальник  полиции  улыбнулся  и  стал  разливать   по  чашам  напитки,
чиновнику - воды, себе - вина.
     "Глупец, - подумал дабир, - при мне мог бы не пить".
     Казалось, что сахиб аш-шурта ведет себя  неразумно, но только казалось,
так как начальник делал  это сознательно. Пусть там наверху знают о подобных
недостатках  начальника полиции, главное  чтобы они  не  сомневались  в  его
честности  и  преданности.  Даже  еще и  лучше, чтобы  знали,  ибо люди  так
устроены - за безупречным поведением всегда подозревают подвох и наоборот.
     - Исмаилиты считают, что поскольку их  имам  непогрешим,  значит  питье
вина ему дозволено, - сказал Ахмад Башир, поднося к губам чашку с вином, - а
я  говорю,  что в таком случае, правоверный  мусульманин  еще менее грешен в
питье вина, чем имам еретиков.
     - Да, - нерешительно сказал  чиновник из Багдада, -может  быть, тогда и
мне вина.
     Сахиб аш-шурта взял чашку, выплеснул воду на стену и налил в нее вина.
     - Благодарю, - Абу-л-Хасан выпил вино и положил в рот еще один финик.
     -  Со дня  на  день  он  должен  появиться  в  вашем  городе,  - сказал
Абу-л-Хасан.
     - Кто?
     - Махди, которого ждут.
     - Я не ослышался, повторите, пожалуйста.
     -  Человек,  который назвался махди, должен появиться в  Сиджильмасе, а
может  быть, он уже здесь. Его зовут Убайдаллах, он  числит  себя в потомках
седьмого  исмаилитского имама Мухаммада Исмаила алида,  но на самом деле это
авантюрист и самозванец. Это он возглавил восстание в Сирии, а когда увидел,
что дела плохи, предал  всех и бежал в Египет. Родня его перебита, но самого
схватить не удалось.
     - Почему вы думаете, что он должен появиться здесь?
     - В Египте он ушел от меня. Путь его лежит на запад, а караванная тропа
в Гану лежит через Сиджильмасу.
     - Я приму все меры, - сказал Сахиб аш-шурта, - есть какие-либо описания
его внешности?
     - Он передвигается  под  видом купца.  Как  он  выглядит, мы  не знаем,
должно  полагаться  на  чутье  ваших  ищеек.  Возьмите  под  наблюдение  все
караван-сараи города, городские ворота, чтобы ни одна мышь  не могла войти в
город, а тем  более выйти без нашего ведома. Ежедневно списки всех прибывших
за вашей подписью ко мне.
     - Все будет сделано, - сказал сахиб аш-шурта.
     - Но это еще не все. Все-таки мы не знаем, как он выглядит. Мы упустили
его в Сирии, мы упустили его в Египте, можем упустить и здесь, а, значит, мы
должны  внедрить своего человека в  секту ас-сабийя. Вы знаете, что  они еще
называют себя ас-сабийя?
     Сахиб аш-шурта кивнул головой.
     - Я подберу шустрого агента.
     - Нет,  он не  должен  быть  полицейским.  Нужен  человек  из  местных,
пользующийся уважением или хотя бы человек с чистой репутацией.
     - Уважаемый человек вряд ли станет рисковать своим положением.
     - Значит , нужно найти такого, у кого не будет другого выхода.
     - Я подумаю, - пообещал сахиб аш-шурта.
     - Может быть, еще вина? - предложил он.
     Абу-л-Хасан кивнул в знак согласия. Ахмад Башир налил в чашки вино.
     Чиновник из Багдада выпил и сказал:
     - Я  остановился в кайсаре на центральной площади. Как мы будем держать
связь?  Сюда  я  приходить  больше  не  буду,  в  кайсаре  тоже  не  следует
встречаться. Я хочу пока сохранить свою миссию в тайне.
     - Может  быть, в  мечети на  дневной  молитве?  -  предложил  начальник
полиции.
     Дабир кивнул в знак согласия.
     -  А если что-то понадобится срочно,  - продолжал Ахмад Башир, -  возле
рынка есть мастерская красильщика, ее держит Бургин. Это мой агент.

     * * *

     После ухода катиба сахиб аш-шурта  прошел к себе в кабинет  и,  кликнув
гулама, приказал позвать  дежурного. Тот явился, прихватив с собой на всякий
случай вчерашнюю сводку происшествий по городу.
     -  Это  что?  -  рассеянно  спросил  Ахмад  Башир,  мысли  его  ушли  с
посетителем.
     - Сводка происшествий.
     - Сегодняшняя?
     - Вчерашняя, раис, сегодняшний день еще не кончился.
     - Зачем же ты мне суешь вчерашнюю?
     - Вы ее не смотрели, раис.
     Сахиб аш-шурта бегло просмотрел сводку, вернул мухтасибу и сказал:
     - Доставь мне список заключенных, сидящих в тюрьме.
     - Когда?
     - Что когда?
     - Когда доставить?
     - Срочно.
     - Слушаюсь и повинуюсь, раис. Еще будут указания?
     - Приведи  мне  толкового богослова, только мутаккалим  мне  не  нужен,
грамотного приведи, - начальник посмотрел на Бахтияра и добавил, - сегодня.
     -  Слушаюсь,  раис, - сказал  Бахтияр  и спросил, словно  невзначай,  -
что-нибудь случилось?
     Ахмад Башир хотел, было осадить любопытного мухтасиба, но передумал.
     - Катиб дивана тайной службы из Багдада, -сказал он, задумчиво глядя на
Бахтияра, - прибыл к нам для поимки махди. Слышал о таком?
     - Вы о каком махди говорите? Многие секты ждут махди.
     - Я говорю о  махди исмаилитов. С сегодняшнего дня  усилить контроль на
всех городских воротах. Ежедневно мне на стол список всех прибывших в город.
О подозрительных докладывать особо. Кстати,  возможно, что он уже  в городе.
Ты меня понял?
     - Понял, раис. Значит, мы окажем услугу халифу?
     - Ты поразительно догадлив, Бахтияр, - с иронией сказал сахиб аш-шурта.
     -  Удивительное дело, - нимало не смутясь, продолжал мухтасиб, - почему
так устроено, что великие обращаются к малым за помощью, а не наоборот.
     Ахмад Башир улыбнулся. Ободренный Бахтияр спросил:
     - Что мы с этого будем иметь, раис? Ведь мы не подчиняемся халифу.
     - Думаю, что ничего,  кроме  неприятностей, - ответил начальник полиции
и, подумав, добавил. - Халифу подчиняются все мусульмане.
     - Хорошо, -  сказал Бахтияр, - поставим вопрос  иначе, что с этого буду
иметь я?
     - Хватит болтать, - рассердился сахиб аш-шурта, но осекся и внимательно
посмотрел  на  мухтасиба.  Бахтияр  был  воспитанным  молодым  человеком  и,
вероятно, дерзил неспроста.
     - Ну, давай, выкладывай, - приказал сахиб аш-шурта.
     -  Старшина  рынка  мне  сказал,  что  во  дворце  султана  живет  один
подозрительный человек.
     - Почему он так решил?
     -  Старшина  встречал  караван, с которым  прибыли  его товары. С  этим
караваном пришел один купец, но товара у него не было, а потом он его увидел
во  дворце  правителя,  у  старшины  там  брат  работает поваром.  Он  пошел
навестить брата,  смотрит, тот самый  купец.  Старшина спросил брата, а брат
сказал, что  это хаким,  врач  и он несколько  дней  уже лечит султана.  Мои
агенты  проследили  за ним. К  нему  приходил человек, он исмаилитский  даи,
читает проповеди в доме Алима башмачника. Прикажете арестовать его?
     - Лечащего врача правителя?
     -  Подождем, когда он  выйдет из  дворца, и  схватим.  Султан ничего не
узнает.
     - Торопиться не будем, тут главное не плюнуть против ветра. А ты завтра
пойдешь на операцию.
     - Завтра пятница, - возмутился Бахтияр.
     - Ничего, я тебе потом дам отдохнуть.
     Ну вот, - расстроился Бахтияр, - так всегда.

     * * *

     Как  особо опасный  преступник,  Имран содержался  в одиночной  камере.
Услышав  грохот   засова,  он  открыл  глаза,  и   увидел  мужчину  плотного
телосложения, входящего  в  камеру  в  сопровождении  стражника. Имран  сел,
привалившись спиной к стене и потирая левое плечо. Спал он на глиняном полу,
и вся левая сторона тела онемела.
     - Встать, - рявкнул стражник.
     Имран нехотя поднялся.
     - Оставь нас, - приказал мужчина.
     Стражник молча повиновался.
     - Ты знаешь, кто я? - спросил мужчина, когда они остались одни.
     - Нет, - ответил Имран.
     - Я сахиб аш-шурта.
     В безучастных  глазах заключенного появился интерес.  Приход начальника
полиции вдруг вселил безумную надежду.
     - Твое имя Имран ибн Али ал-Юсуф.
     - Да, это так, - хрипло подтвердил заключенный.
     -  Ты  будешь  приговорен  к  отсечению головы за  убийство  налогового
инспектора.
     - Раис! - воскликнул Имран. - Не было возможности терпеть его жадность.
Если бы я заплатил ему все, что он потребовал, моя семья умерла бы с голоду.
Он увеличил харадж в два раза.
     - А что теперь будет с твоей семьей?
     Имран опустил голову и ударил по ней кулаками.
     - Я могу сохранить тебе жизнь, - сказал сахиб аш-шурта.
     Заключенный встрепенулся.
     - Но ты должен кое-что для меня сделать.
     - Я все сделаю, - с горячностью сказал Имран.
     - Вернее, не для меня, а для халифа.
     - Для халифа? - поразился заключенный.
     - Для  халифа,  - подтвердил начальник,  - надо помочь задержать одного
бунтовщика. Если  сделаешь, тебя  помилуют  и, кроме того, получишь награду,
деньги.
     - Как я это сделаю?
     - Тебе  нужно будет войти в доверие к исмаилитам. Человека, которого мы
ищем,  зовут Убайдаллах.  Они считают его махди, мессией. Ты должен  узнать,
где он находить и выдать его нам.
     - Я согласен, - сказал Имран, - только денег мне не надо.
     Сахиб аш-шурта с подозрением посмотрел на заключенного.
     - Дело нечистое, - объяснил  Имран, - в обмен на мою жизнь и ради своих
детей я могу это сделать, но не ради денег.
     - Ну что ж, пусть будет так.
     Ахмад Башир достал из рукавов халата веревку и пучок шерсти.
     - Когда стражник принесет тебе  еду, свяжешь его и засунешь ему  в  рот
кляп.  Наденешь  его  платье.  Выйдя  отсюда,  пойдешь по коридору  налево и
попадешь во внутренний двор, во время обеда там будет стоять мой человек, он
тебя проведет через ворота. Вот тебе деньги.
     Ахмад Башир протянул ладонь, на которой лежали несколько дирхемов.
     -  Купишь  себе другую  одежду, но не  покупай новую. На  рынке найдешь
красильщика, его зовут Бургин, скажешь, что от меня.  Все остальные указания
получишь у него. Ты все запомнил?
     - Да.
     - Смотри, ничего не перепутай.
     Сахиб аш-шурта, не прощаясь, вышел из камеры.

     * * *

     Имран  сделал  все в  точности. Оказавшись на улице,  он быстро переcек
маленькую  площадь  перед зданием  тюрьмы  и  углубился  в одну из  узеньких
улочек,  расходившихся  лучами от площади.  В свое освобождение  он  поверил
только когда купил себе одежду в лавке старьевщика, - мало  поношенную  дубу
серой  шерсти и такую же чалму, сразу став одним из многочисленных прохожих.
До этого он долго шел, плутая меж высоких глинобитных стен. За свои двадцать
пять  лет  он  всего  второй раз был  в  Сиджильмасе.  Пшеницу,  которую  он
выращивал на арендованном поле, у  него  забирал  посредник. Он  же привозил
Имрану из города  товары,  в которых  нуждался сельский  житель.  Имран знал
только,  что  его