нный приказ,
а  ты,  Абу  Мансур,  отправляйся  в  налоговое  ведомство,  возьми  выписку
задолженности  Ибн  ал-Хаджжаджа и  получи с  него деньги.  Делай  с ним что
хочешь, требуй с него деньги,бей  хоть  до смерти и пока деньги не получишь,
не  поддавайся ни на  какие  уговоры,  не давай отсрочки.  Он задолжал казне
больше миллиона дирхемов. Ступай. Возьми с собой человек тридцать в карауле.
- И, обращаясь к Несторию: - Пенсии выплачены?
     -  Да,  господин, но  я  хочу  обратить  ваше внимание  на то,  что  их
количество достигло пяти тысяч.
     -  Это  ничего,  -  сказал  ал-Фурат,  - а  жалованье поэтам  выдай, не
задерживай.
     Тем, кто в стихах будет воспевать мою щедрость, плати сверх того.
     - Слушаюсь.
     - Как идет строительство больницы?
     - Я проверял, они освоили полученные суммы, вот смета.
     Вазир подписал смету. Несторий протянул ему клочок бумаги.
     - Это что?
     - Прошение о материальной помощи, от Халида-повара.
     - Сколько он просит?
     - Десять динаров.
     - Ты мог сам решить этот вопрос.
     - Прошение написано на ваше имя.
     - Позовите его сюда.
     Через   некоторое  время  появился   повар,  пожилой  тощий  человек  с
испуганным выражением лица.
     - Вот тебе совет,  Халид,  -  сказал ал-Фурат, - кстати, всех касается.
Если  у тебя есть дело к вазиру,  но ты можешь  решить его с секретарем,  то
сделай так и не доводи дело до вазира. Ты понял меня?
     Повар обрадовано закивал головой.
     - А чтобы ты лучше запомнил это, - продолжал ал-Фурат, -  денег я  тебе
на дам. Иди работай.
     Повар поклонился и ушел.
     - Все свободны, - объявил Фурат.


     После обеда Хамза  собирался немного вздремнуть. Прилег, закрыл  глаза,
но  тут  услышал  голос привратника, зовущий его.  Отпустив проклятье, Хамза
пошел к воротам и увидел вчерашнего гостя.
     -  Приветствую тебя,  о Хамза, - жизнерадостно произнес Ахмад Башир,  -
позволишь ли ты мне посетить моего больного друга.
     Хамза нехотя ответил на приветствие и сказал, что господина нет дома.
     - Послушай, я же не спросил, дома ли твой хозяин. Я спросил,  могу ли я
навестить своего друга,  или тебе надо  напомнить, что хозяин твой  разрешил
мне это.
     Ахмад  Башир начинал злиться,  он очень не любил заносчивых слуг. Хамза
помялся, но гостя все же впустил. И проводил в комнату, где лежал Имран.
     - Вот он, живой и здоровый, - сказал Хамза.
     - Я посижу  с ним, если ты не возражаешь, все равно мне  надо дождаться
твоего господина.
     Хамза что-то буркнул и ушел, оставив их наедине.
     Имран  спал,  или  делал  вид,  что  спит, Ахмад Башир подсел  поближе,
скрестив ноги, и кашлянул. Имран открыл глаза.
     - Ну, как больной? - весело спросил Ахмад Башир.
     Борода его была искусно завита, и сам он благоухал розовой эссенцией.
     - В бане был, - завистливо сказал Имран.
     - До чего же ты, парень, умен, -  воскликнул Ахмад Башир. -  Ну, ничего
нельзя  от  тебя скрыть! Да, я был в бане, что там терщик  вытворяет - с ума
сойти можно! Я тебя свожу туда, если захочешь. Как здоровье твое?
     - Я здоров, можно уйти отсюда, - сказал Имран.
     -  Так  нельзя.  Хозяина  нет,   а  мы  уйдем,  не  высказав  ему  нашу
благодарность, нехорошо это.
     - Тогда расскажи, что было дальше?
     - Охотно, я как раз собирался это сделать. А дальше было вот что...
     ... Дверь отворилась и в  комнату вошла  Анна с горячим молоком в чаше.
Поставив его перед Имраном, она спросила у Ахмад Башира:
     - А вы, господин, не желаете молока?
     - Молока? - скривился Ахмад Башир. - Ну что ты, милая, разве я похож на
младенца? Я бы выпил вина, да неудобно в отсутствии хозяина. Я подожду.
     Анна вышла из комнаты. Поглядев ей вслед, Ахмад Башир сказал:
     -  Недурно  ты  здесь устроился,  Имран.  Смотри,  какая девушка,  а ты
уходить собрался. Эх, мне бы на твое место.
     Имрану стало неприятно, и он повторил:
     - Что же было дальше?
     - ... трупы были аккуратно сложены на трех подводах и укрыты тканью.
     - Какие трупы? - удивился Имран.
     -  А  разве я  не сказал?  Они  были  перебиты, все до единого, человек
двадцать во главе с чиновником, арестовавшим  меня. Я обнаружил их случайно.
Я чуть с ума не  сошел,  пытаясь, что-нибудь понять. Я  сел там, где стоял и
целый  час  пытался  понять,  что  здесь произошло. Если на крепость  напали
разбойники, то почему они пощадили меня, кто-то ведь  открыл дверь. Если это
был мой покровитель, почему  он решил остаться неизвестным. К тому же у меня
нет покровителей, кроме  кредиторов, но они обо  мне еще  ничего не знали. Я
признаться даже  о жене бывшей  вспомнил,  ведь  мой  тесть  был влиятельным
человеком, но потом подумал, что,  вряд ли представляю для них интерес, ведь
денежки мои она все выкрала, я тебе не рассказывал...
     В конце концов, Ахмад Башир решил,  что  здесь не обошлось  без участия
сверхъестественных  сил.  Он   поднялся   на  крепостную  стену   и  обозрел
окрестности.  Повсюду,  куда  бы  ни падал  его взгляд, была  степь,  редкие
бесплодные пальмы и колючие кустарники.
     -  Что  за  половинчатость, -  пробурчал  Ахмад Башир,  адресуя  слова,
неведомому  избавителю,  - уж  если  ты освободил меня,  так  будь  любезен,
перенеси меня  в  подобающее  моему положению  место.  Какой-нибудь тенистый
оазис с едой  и напитками,  с  хорошенькой гурией. Правду видно говорят, что
счастье полным не бывает.
     Однако, надо было что-то  делать. Остаться на  ночь в  крепости  полной
мертвецов Ахмад Башир не  хотел. В то,  что мертвецы гуляют  по  ночам,  он,
конечно,  не верил,  но ему,  скажем так, было  неприятно. Полный  сомнений,
Ахмад Башир, вышел из ворот крепости, и пораженный остановился, к стене была
привязана оседланная лошадь.
     - Чудеса продолжаются, - пробормотал Ахмад Башир.
     Осмотрев коня, остался им доволен, влез в седло и обнаружил торчащий из
луки клочок бумаги, на которой было написано: "Работорговец! Следуй прямо на
запад. В часе езды отсюда, триумфальная арка императора Искандера Двурогого.
Там тебя ждут".
     -  Хорошо  бы еще узнать, где он, этот запад, - недовольно сказал Ахмад
Башир, - и матроса нет под рукой, чтобы спросить.
     Потом он все же вспомнил, что запад это там, где садится солнце. У него
было  большое  искушение погнать коня прямо на восток, но поразмыслив, Ахмад
Башир  решил,  что  людей,  вырезающих  по  два  десятка  человек  за  ночь,
обманывать не следует, а  если  это джины,  тем более. Он тронул коня  и, не
торопясь, поехал на запад. Через час или  больше он увидел развалины Древней
Тугги,  что  находятся в долине  Меджерда,  остатки  былой  роскоши  Римской
империи. Подъехав к триумфальной арке,  он никого там не обнаружил. Медлить,
а тем более удивляться он не стал, какого черта, условие  было выполнено, он
не виноват, что никого не оказалось.
     Из ближайшей рощи поднимался дымок и  Ахмад Башир направился  туда,  по
запаху  определив,  что  там  должна находиться  корчма.  И  он  не  ошибся.
Подъехав, он бросил  поводья слуге, потребовал умыться. Заказал  еды и вина.
Корчмарь  сказал,  что соблюдает заветы пророка Мухаммада и вина  не держит,
чтобы  не  осквернять  заведение. Ахмад Башир  не  хотел ничего  слушать,  и
требовал вина.  После недолгого  препирательства наш  герой схватил глиняный
кувшин с  питьевой водой и пригрозил разбить его о голову хозяина. Хозяин не
поверил.  Тогда Ахмад Башир  разбил кувшин  о стенку и  пообещал разнести  к
чертовой  матери  все  заведение. Этой  демонстрации  оказалось  достаточно.
Горестно поглядев на  разбитый  кувшин,  корчмарь ушел,  и  вскоре вернулся,
сгибаясь под тяжестью огромного кувшина с вином.
     -  Случайно в  подвале оказался, - виновато сказал хозяин,  -  неверные
когда-то оставили, а я совсем забыл про него.
     - Дай бог им здоровья, - радостно сказал Ахмад Башир.
     -  Постой-ка, -  сообразил он, - раз вино не твое,  значит, я  за  него
платить не буду.
     Корчмарь перекосился, но возражать не стал.
     Ахмад Башир  засел в корчме основательно. После запеченного в  глиняном
горшочке ягненка он потребовал еще вина.
     - Вина не бывает много, - пояснил он изумленному его аппетитом хозяину,
- бывает мало еды.  А у  нас, слава  богу, есть и то и другое. А я никуда не
тороплюсь.  У меня здесь недалеко свидание назначено, но человек  не пришел.
Хотя я  не уверен, что это человек. У меня есть сильное подозрение, что меня
за нос водит джин.
     - Джин? - в ужасе воскликнул корчмарь.
     - Джин, - подтвердил Ахмад Башир. - А что  ты так испугался, джины тоже
люди.
     - Господин, может, вы рассчитаетесь со мной? - робко попросил корчмарь.
     - Но я же еще не ухожу, - удивился Ахмад Башир.
     Из-за стола он  поднялся вечером, когда наступили  сумерки.  Потребовал
себе комнату и  улегся в ней спать. Корчмарь, подсчитав стоимость съеденного
постояльцем,  пришел  в ужас  и  велел  слугам  не  спать  всю  ночь,  чтобы
постоялец, чего доброго, не улизнул.
     Джин появился ночью.
     Спящий  мертвецким   сном,  Ахмад  Башир  открыл  глаза   в   ответ  на
произнесенное  вслух слово.  Было полнолуние,  и  в комнате  было достаточно
светло, чтобы разглядеть белую фигуру, стоявшую у двери.
     - Сахиб аш-шурта, - повторил человек.
     Могильным холодом повеяло от этих слов  на Ахмад Башира, мороз  побежал
по коже. О каких прошлых грехах пришел напомнить этот человек? Первой мыслью
было  прыгнуть в  окно.  Ахмад  Башир  лихорадочно  пытался  вспомнить,  что
находится под окном, но не мог, поэтому он оставил эту мысль.
     - Дом окружен? - на всякий случай спросил Ахмад Башир.
     -  Нет, -  сказал  человек,  - мне не нужна  твоя  жизнь,  хотя в  моих
возможностях ты уже убедился.
     - О да, - сказал Ахмад Башир.
     Человек был в белом плаще, в белой чалме скрепленной крупным сверкающим
камнем, лицо его было закрыто платком.
     - Встреча была назначена у триумфальной арки.
     - Я был там, никого не нашел.
     - Надо было подождать. Мы с ног сбились, разыскивая тебя.
     - Я просто поехал подкрепиться...
     -  Ну  хорошо,  - оборвал его  человек,  -  не будем терять  времени  в
пустопорожней болтовне. Знаешь ли ты, сахиб аш-шурта, что встречи с тобой  с
нетерпением ждет фатимидский халиф.
     - О Аллах! -  воскликнул Ахмад  Башир.  -  Я так и знал, что  все  этим
кончится,  этот каторжник  накаркал. Скажи,  любезный, нельзя  ли как-нибудь
избежать этой встречи. Я за ценой не постою.
     - Можно, - легко согласился человек, - я берусь все устроить.
     -  Какова  будет  цена?  - спросил Ахмад  Башир,  он  привык  к деловым
отношениям. - Ты - мне, я - тебе. Это нормально, более того - это правильно,
каждая вещь, каждый поступок имеет свою цену. Чтобы  потом не попрекать друг
друга: "Я тебе то сделал, а ты, неблагодарный, вот как ответил!"
     - Мне нужен протокол, - сказал человек.
     - Какой протокол? - спросил Ахмад Башир.
     Побольше  удивленных  ноток в голосе, хотя сразу понял, о чем речь,  но
пусть сам скажет.
     - Подлинник. Ты допрашивал Убайдаллаха в Сиджильмасе.
     Отпираться или изображать неведение больше не имело смысла.
     - Может  быть, ты  думаешь, что я  ношу  его с собой?  - спросил  Ахмад
Башир.
     Странно, что он сразу догадался, о чем  речь. Давно уже не помнил о том
допросе, как и  многом  другом, связанном  с именем Убайдаллаха. Старался не
думать, потому что все эти воспоминания заканчивались мыслями об Анаис.
     - Нет, не думаю. Наверное, где-то спрятан.
     - Что я получу взамен? - спросил Ахмад Башир.
     - Жизнь.
     - Жизнь, - горестно произнес Ахмад Башир, - кому нужна такая жизнь!
     - Жизнь нужна любая,  - философски  заметил незнакомец,  - жизнь тем  и
хороша, что она разная.
     - Ты вернешь мне корабль и рабов? - с надеждой спросил Ахмад Башир.
     -  Нет,  - сказал  незнакомец,  - но я  дам тебе  столько денег, что ты
купишь десять кораблей.
     - Ты  мне делаешь предложение, от которого трудно отказаться, - заметил
Ахмад Башир, - но  я все  же откажусь. У меня нет протокола, ни с собой,  ни
где-либо.
     - Что же ты торгуешься? - удивился незнакомец.
     - Привычка, - с сожалением сказал Ахмад Башир.
     Незнакомец открыл  дверь,  и  в комнату вошли несколько  человек. Ахмад
Башир  не успел ничего  сказать. Его связали , подняли и подвесили на  крюк,
торчащий в стене.
     "Как барана", - подумал он, а вслух сказал:
     - Что, шкуру снимать будешь?
     Страшной силы удар в солнечное сплетение заставил его задохнуться.
     -  Это хорошая мысль, - сказал незнакомец,  - но  сначала  тебе отрежут
яйца.
     - Так нечестно, - сказал Ахмад Башир, едва к нему вернулась способность
говорить. - Я же не отрезал яйца Убайдаллаху.
     Ахмад  Башир уже не  был уверен, что поступил правильно, приехав  сюда.
Надо было дать деру сразу из крепости.
     - А жаль, - ответил незнакомец, - это было бы решением всех проблем.
     - Послушайте,  пока вы не отрезали мне  яйца, можно я  пойду пописаю? -
попросил Ахмад Башир.
     - Где оригинал протокола?
     -  Оригинал  сразу  увез  один хлыщ  из  Багдада.  Сейчас, наверное, он
находится у аббасидского халифа.
     - Почему сразу не сказал?
     - Не успел.
     - Не врешь? - спросил незнакомец.
     - Не сойти мне с этого места, - поклялся Ахмад Башир.
     Раздался сдержанный смех. Присутствующие оценили шутку.
     - Развяжите его, - приказал незнакомец.
     Развязали.
     - Миллион  динаров я заплачу  тому, кто доставит мне  протокол  допроса
Убайдаллаха.
     - Примерно  столько  у меня  украла  жена, -  сказал  Ахмад Башир, -  я
попробую.  У меня  есть  связи в  Багдаде.  Не  представляю,  как это  можно
сделать...
     - Вот  задаток,  -  незнакомец бросил  Ахмад  Баширу приятно звякнувший
мешочек,  -  сто  тысяч динаров.  Вот исмаилитский  знак,  с  ним ты  можешь
рассчитывать  на  помощь в трудную минуту. Когда ты вернешься в эту  корчму,
отдашь хозяину  этот  знак,  и  он  скажет тебе, что надо  сделать.  Ты  все
запомнил? Если ты вздумаешь обмануть меня, тебя  найдут, и убьют, где  бы ты
ни был.
     - Понял, - сказал Ахмад Башир.
     - Прощай, - незнакомец вышел из комнаты.
     Через некоторое время Ахмад Башир услышал стук копыт. Он подошел к окну
и увидел стремительно удалявшуюся кавалькаду всадников. Ахмад  Башир  открыл
окно и с наслаждением помочился. Закрывая  окно, он посмотрел  вниз и увидел
согбенную фигуру хозяина, который стоял, закрыв голову руками...
     -  Что  ты смеешься? -  сказал  Ахмад  Башир  Имрану.  - Он  еще  легко
отделался, что было бы, если бы я выпрыгнул в окно! Я бы сломал бедняге шею.
     Утром я пересчитал  деньги,  в мешочке  было ровно сто тысяч динаров. У
человека  всегда есть выбор -  это мое  твердое  убеждение. Я  мог  бежать в
Испанию,  искать  защиты  у  кордовского  халифа,  но  конфискованные  рабы,
корабль,  кто  бы  мне  их  вернул.  Всю  оставшуюся   жизнь  скрываться  от
кредиторов? Нет, это не по мне. Поэтому я оказался в Багдаде. В этой истории
многое  для  меня  осталось непонятным. Это странное  освобождение, едва  не
сведшее меня  с  ума,  ночной  визит.  Миллион  золотых  динаров за протокол
допроса Убайдаллаха. Только он сам мог быть  заинтересован в этом протоколе,
но  он уже халиф и может  помочиться на всякого, кто  будет размахивать этой
бумажкой, .  И откуда этот человек мог узнать про  протокол. Четыре человека
видели этот протокол, и единственный, кто мог рассказать о нем, давно умер в
тюрьме.
     - А кто остальные трое? - спросил Имран.
     - Я, сам Убайдаллах и Абу-л-Хасан в доме, которого мы сейчас находимся.
     - Так вот почему мы здесь.
     - Ты думаешь правильно, - согласился Ахмад Башир.
     Имран сказал:
     - Я берусь объяснить все эти тайны, о которых ты мне сейчас рассказал.
     Ахмад Башир усмехнулся.
     - Мальчишка, ты берешься разгадать тайну, которая оказалась не по зубам
мне - бывшему начальнику полиции.
     - Именно так, досточтимый сахиб аш-шурта.
     -  Не  называй  меня  так,  -  грустно  сказал  Ахмад  Башир,  -  много
воспоминаний неприятных.
     - Простите. Так объяснить?
     - Ну, попробуй.
     - Но у меня есть одно условие.
     - Какое еще условие? - удивился Ахмад Башир.
     - Ты меня ссудил деньгами на корабле.
     - Ну?
     - Я все тебе объясню, и мы будем в расчете.
     - Ну,  приятель, -  возмущенно  сказал  Ахмад  Башир,  -  да ты  совсем
испортился.
     -  Не  люблю быть обязанным, -  сказал  Имран, улыбаясь. - Денег у меня
мало, значит, я должен отработать.
     - Ну, хорошо, согласен.
     Они ударили по рукам, и Имран сказал:
     - Как Убайдаллах  вышел на тебя, наверное, нет  нужды  объяснять, и так
ясно.
     -Нет уж, ты отрабатывай, как следует.
     - Они настигли тебя в Карфагене, значит, шли по пятам. На  невольничьем
рынке они узнали, кто купил партию  рабов, в которой находился  я. В купчей,
оставшейся у продавца, есть твое имя. В моей поимке был  лично заинтересован
Убайдаллах, значит,  все подробности сразу сообщались ему. Когда выяснилось,
что я  исчез, об  этом сразу доложили  ему, и он тут же отдал приказ о твоем
аресте.
     - Ну,  это  просто, - сказал  Ахмад  Башир,  -  ты лучше  объясни,  что
произошло  в  крепости, кто этот  таинственный  незнакомец, предложивший мне
сделку,  почему  тебя хотели  арестовать, если  до этого ты уже  был у них в
руках, почему такая непоследовательность?
     - Этому может  быть только одно объяснение. Убайдаллах на радостях, что
избавился  от своего  главного врага Абу Абдаллаха, сохранил  мне  жизнь, но
потом пожалел  об этом. Ночь перед казнью Абу Абдаллах провел в одной камере
со мной. Халиф, видимо, сообразил,  что перед смертью полководец  вполне мог
поделиться со мной какими-нибудь опасными для головы тайнами.
     - Поделился?
     - Да.  Абу  Абдаллах  погиб  из-за  того,  что  пригрозил  обнародовать
протокол допроса Убайдаллаха в тюрьме Сиджильмасы.
     - Но откуда, - вскричал пораженный Ахмад Башир,  - откуда взялся у него
протокол?
     - Я принес ему, невольно. Ходжа Кахмас, отравленный исмаилитами, умер в
тюрьме. Я сидел с ним в одной камере и бежал, переодевшись в его платье.
     - Неисповедимы пути Господни, - произнес Ахмад Башир, - но протокол?
     - Это была копия, она оказалась зашитой в полу халата богослова.
     - Вот оно  что! А я то думаю, откуда  взялась копия, значит, он записал
ее по памяти, думал,  пригодится, а мы теперь,  расхлебываем последствия его
дальновидности.  Вот что бывает,  когда привлекают к делу  непрофессионалов.
Профессионалы умеют хранить тайны.
     -  Освободить тебя и проявить заинтересованность в протоколе мог только
один человек.  Некто, обладающий  большими  возможностями, если  не  сказать
властью, и имеющий какие-то права на фатимидский престол.
     -  Подожди-ка,  - вспомнил  Ахмад Башир,  -  в протоколе  говорилось  о
каком-то племяннике.
     - Его зовут Мухаммад, - сказал Имран, - очень неприятный тип.
     - А зачем в таком случае ему понадобилось устраивать эти загадки с моим
освобождением: мертвецы, записки, развалины.
     -  Исмаилиты  любят подобные  вещи, это их обычная  практика - побольше
непонятного,   тайна  всегда  вызывает  страх.   Если   человека  уверить  в
сверхъестественности происходящего,  с ним можно  делать все  что  угодно. Я
долго был среди исмаилитов и насмотрелся на подобные вещи.
     -  Ну что  ж, похоже на правду.  Значит,  в  расчете, - они ударили  по
рукам. - Но вчера я опять спас тебе жизнь, как за это расплатишься?
     Имран развел руками:
     - Отработаю.
     - Наконец-то мы подошли к делу.
     -  Но я хочу сразу предупредить, - сказал Имран, - в этом доме я ничего
воровать не стану.
     Ахмад Башир покачал головой.
     -  Если бы  протокол находился здесь,  я бы его сам выкрал, но это вряд
ли, это был